Текст книги "Gears of War #4. Распад Коалиции"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 43 страниц)

ГЛАВА 14

«Мы либо спасём всех, кого можем, и всё, что получится, чтобы сохранить человеческую расу, либо же поступим по справедливости, что приведёт к полнейшему вымиранию вида. Так что это мне решать».

(Председатель Ричард Прескотт рассказывает доктору Адаму Фениксу

о своих намерениях дать залп из “Молота Зари” по городам Сэры

спустя год после “Дня Прорыва”)

БРАБАЙО, ЮГО-ЗАПАДНАЯ ЧАСТЬ ИНГАРЕЗА. 30-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА МГЛЫ, СПУСТЯ РОВНО ГОД СО “ДНЯ ПРОРЫВА”. ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД.

– «Я не хочу милостыню просить», – начал Диззи. – «Мне работать надо. Я же корабельный инженер-механик. Блин, да у меня даже диплом есть».

Чистая рубашка и аккуратная стрижка мужчины, стоявшего на воротах судового дока, говорила о том, что с жильём у него всё в порядке. Домом Диззи же за последний год стал его вещмешок, пока он либо сам скитался от одного центра беженцев к другому, либо его туда перевозили. Он и сам прекрасно понимал, что совершенно не производит впечатления толкового специалиста, который знает своё дело.

– «Слушай, ну нет у нас вакансий», – казалось, мужчина был в замешательстве. – «Половина торгового флота уничтожена, а уцелевшие суда сейчас полностью перешли в распоряжение правительства. Мне очень жаль, правда».

– «Чёрт, да хоть сортиры чистить. Я на любую работу согласен», – Диззи изо всех сил старался не начать умолять, как это обычно бедняки делают. – «Мне жену беременную кормить надо».

Официально Розалин с Диззи, конечно, не вступали в брак, но она была уже беременна. И вне зависимости, хотел он этого ребёнка, или нет, на нём теперь, как на любом, кто скоро станет отцом, повис определённый груз ответственности. Тем более, что за Диззи был долг в адрес Розалин. Именно она помогла ему перестать испытывать по утрам этот тошнотворный ужас от осознания, что в его жизни больше ничего не осталось, когда ему даже просыпаться не хотелось. Диззи снова обрёл цель в жизни, и именно Розалин была тому причиной.

Пошарив в кармане, мужчина достал смятую пятидесятку.

– «Ко мне по сто раз на дню такие, как ты, приходят со своими просьбами. Вот, купи себе поесть», – сказал мужчина, взглянув на ботинки Диззи. – «Только не обижайся, это не подачки».

Диззи прекрасно понимал, что это и есть подачка, но купюру всё же взял и, пробормотав благодарности, удалился. Он решил, что не станет говорить Розалин, что буквально выклянчил эти деньги. Женщине надо было сохранять уверенность в том, что у её мужчины осталось хоть какое-то чувство собственного достоинства, пусть даже каждая улица и город на планете и превратились в безжизненную пустошь.

“Я же гражданин КОГ. Мы ведь уроженцы Тируса, а не какие-то чужаки тут, ждущие раздачи бесплатной еды и одежды. Где ж я свернул не туда?” – размышлял Диззи. Он понимал, что ничьей вины тут не было, черви сами на них напали. Хотя, осознание этого факта особого облегчения не приносило.

Диззи решил ещё немного походить по округе, прежде чем вернуться в свою берлогу и сообщить Розалин, что пока что так и не нашёл никакой работы. Чувство того, что он где-то нужен, раньше воспринимаемое как данность, исчезло из его жизни, и теперь Диззи не хватало этого ощущения. Он уходил на работу, возвращался домой, просыпался и заступал смену во время плавания, и всё это исчезло из его жизни в один день. Теперь он стал одним из миллионов лиц без определённого места жительства, которых то и дело перевозили из одного лагеря в другой. Так их правительство называло – “лица без определённого места жительства”. Только теперь до Диззи дошло, насколько верно был этот термин подобран. Для беженцев не осталось места в этом мире, и не столько потому, что никто не желал видеть их у себя по соседству, хотя Диззи понимал, что именно так к ним и относились эти уроды вокруг. Просто никто не хотел повторить их судьбу. Как будто от беженцев можно было заразиться их несчастьем, и самому всё потерять.

Диззи бросил взгляд на противоположную сторону улицы и увидел хорошо одетого мужчину и маленького мальчика, которые шли так, будто бы им тоже было некуда спешить. Мужчина крепко держал мальчика за руку, словно он уже потерял кого-то близкого, и теперь изо всех сил старался, чтобы такого не произошло с его сыном. Диззи с первого взгляда отличал местных от переселенцев, которых свезли в этот район, даже если последние были прилично одеты. Выдавало их одинаковое выражение лица, на котором смешалось чувство вины, неловкость и смущение.

Диззи заметил бар неподалёку. Он знал, что где-то поблизости должно быть такое заведение. Остановившись на мгновение перед входной дверью, Диззи задумался. Он не хотел, чтобы в баре его восприняли, как символ того, что человечество проигрывает в войне.

В баре яблоку негде было упасть от количества посетителей, как это обычно и случалось в последнее время. Люди старались быть друг с другом, чтобы было не так страшно. Бросив взгляд на телевизор с большим экраном, Диззи заказал себе пиво и небольшую рюмку виски, на которые ему хватило мелочи в кармане. Пятидесятку он решил не тратить, это были деньги для Розалин. Смотреть новости совершенно не хотелось. Там всё равно ничего нового не скажут. Армия КОГ по-прежнему отступает под натиском противника, да и все остальные армии тоже. Разница была лишь в том, до какого города сегодня черви добрались и скольких людей там убили.

Пара местных выпивох бросила взгляд на Диззи, но тут же отвлеклись на новостные сводки. Сам же Диззи, усевшись в тихом углу, принялся потягивать своё пиво. Он умело растягивал напиток так, чтобы захмелеть не сразу, а постепенно. Погрузившись в шум телепередачи и гул голосов посетителей бара, Диззи сидел так целый час, пока не начал носом клевать. Но внезапный окрик бармена тут же его разбудил.

– «А ну всем тихо! Слушайте, там председатель выступает! Что-то важное хочет сказать!»

В баре повисла тишина, как на кладбище, но Диззи слушал передачу по телевизору лишь вполуха. Председатель всё равно ничего такого не скажет, что сильно изменит их с Розалин жизни. Последний раз Диззи слышал такую тишину в баре, когда по телевизору шёл финал Кубка Грейсона, где команда “Пумы” играла против “Акул”. Но тогда люди ловили каждое слово комментатора, будучи вне себя от счастья. Сейчас же такого восторга уже не наблюдалось. Диззи показалось, что из-за выпитого он как-то не так расслышал слова председателя.

– «Для обеспечения вашей безопасности и в целях обеспечения сотрудничества с этого момента в силу вступает Закон об обороне. На всей территории Сэры объявлено военное положение, во всех городах без исключений. Выжившие должны немедленно приступить к эвакуации в Эфиру…» – доносилось с экрана телевизора.

– «Что это вообще за хуйня?!» – выкрикнул кто-то.

– «А ну цыц! Тихо всем!» – бармен выкрутил громкость на максимум. – «Слушайте!»

Прескотт стоял на какой-то трибуне, весь такой холёный и лощёный в своём аккуратном костюме. Микрофоны частоколом выстроились перед его лицом. Прошло всего лишь пару месяцев, как Прескотт заступил на эту должность после смерти Дальелла, так что Диззи надеялся, что тот знал, как поступить.

– «… таким образом в Джасинто пока что безопасно. Мы не допустим, чтобы эта резня продолжалась, но и сдаваться противнику тоже не станем. Коалиция применит весь свой арсенал орбитальных лазерных станций, чтобы выжечь все захваченные Саранчой территории. Что же до тех граждан, которые не в состоянии добраться до Джасинто – правительство ценит вашу жертву…» – продолжал председатель. Дальше уже Диззи ничего не расслышал, так как бар взорвался криками.

– «Что он сказал сейчас?! Что он сказал, а?!»

– «Вот же мрази!»

– «Он что, охуел совсем?! Решил поджарить все города в КОГ?! Всех нас сжечь?!»

– «Да они не могут так с нами поступить!»

Люди кричали и ругались, пока бармен пытался переключить телевизор на другой канал. Пара посетителей бара, побросав свои напитки, просто бросились к дверям и убежали. Двое мужчин спорили у телефона-автомата, кто первым будет с него звонить. Диззи сидел в полном замешательстве, жалея, что выпил. Ему казалось, что он просто что-то не так расслышал. Вскочив, он взял за руку стоявшую к нему ближе всех молодую девушку в аккуратном деловом костюме.

– «Мадам, что он сказал? Я ничего не понял».

Девушка в ответ лишь качала головой, будто бы разминала шею перед тренировкой. Она повернулась к Диззи, смотря куда-то сквозь него совершенно рассеянным взглядом, но всё же сумела ответить.

– «Они города сжечь хотят. Всех нас спалят. И у нас всего три дня, чтобы до Джасинто добраться. Как мы вообще все там поместимся? Чёрт, да как мы вообще все туда добраться успеем?!»

Диззи, в секунду протрезвев, сломя голову кинулся бежать из бара обратно к Розалин. Все его мысли были лишь о том, чтобы забрать её и бежать отсюда. Но куда? В Джасинто? И три дня на дорогу? Правительство ведь даст им какой-то транспорт. Просто обязано дать, ведь оно не может поступить так с собственным народом, да? Только не после того, что с людьми сотворили черви. Иначе и быть не могло.

У Диззи эхом в голове снова и снова крутились фразы из речи председателя: “Что же до тех граждан, которые не в состоянии добраться до Джасинто – правительство ценит вашу жертву”. Он понял, что ошибался в своих суждениях. Его собственное правительство решило убить его самого, Розалин, да и вообще всех за пределами Джасинто.

Лёгкие Диззи горели от недостатка воздуха, но он и не думал прекращать бег. Он постоянно слышал позади чьё-то пугающее хриплое дыхание, похожее на собачье, лишь потом поняв, что это он сам задыхается от нагрузки. Толпы людей вокруг него превратились с мелькающие цветные пятна, от которых доносились обрывки речи. Но всё это теперь уже не имело значения. Диззи услышал сигнал автомобильного клаксона прямо рядом с собой, даже не заметив, как выскочил на проезжую часть, и тут же ринулся к дверям заброшенного автомобильного салона.

Конечно, беженцам было тут вовсе не место, но кого это волновало? Лагери переселенцев в Брабайо были уже забиты до отказа. Городская управа не имела ничего против, чтобы беженцы сами заселялись в пустующие здания. На ватных ногах Диззи пересёк выставочный зал и поднялся по лестнице наверх, чуть по дороге не споткнувшись о лежащие прямо на полу матрацы двух других семей, что жили тут. Во всём здании было подозрительно тихо. Звукоизоляция в высоких оконных рамах кабинетов не позволяла шуму растревоженного паникой города проникнуть внутрь.

– «Розалин, собирай вещи!» – сказал Диззи сидевшей на ящике Розалин, которая читала оторванный лист газеты. После такого забега он едва мог разговаривать, хватая воздух ртом. – «Милая, нам надо бежать! Надо выдвигаться прямо сейчас!»

– «Что случилось?»

– «Они собираются использовать “Молот Зари”!» – Диззи всё никак не мог отдышаться. – «У нас три дня, чтобы добраться до Джасинто. Там мы будем в безопасности. Ну, давай же, давай, быстрее!»

По выражению её лица Диззи понял, что Розалин не особо ему поверила.

– «Диззи, это глупость какая-то. Ты опять пил?»

– «Чёрт, милая, я не пьян! Это правда!» – схватив спальный мешок, Диззи принялся его сворачивать. – «Они хотят тут всё сжечь, чтобы остановить червей. По всем каналам про это говорят. Да сама в окно глянь!»

Розалин подтащила ящик, на котором сидела, к окну и, уперев его в стену, вскарабкалась на него, чтобы выглянуть на улицу.

– «Машин очень много сегодня», – сказала она. – «Хм, и полиция всех их останавливает».

– «Да, потому что все с ума посходили!»

– «Господи… Так это правда что ли?»

– «Давай, начинай уже собираться».

Диззи слышал, как его сердце бьётся так гулко, что аж в уши отдаёт. Розалин попыталась подробнее расспросить его о ситуации, но Диззи молча взял её за руку, и вдвоём они вышли на улицу вместе со всеми своими пожитками, которые уместились в вещмешок торгового флота и красный походный рюкзак.

– «Диззи, хватит бежать!» – Розалин встала на месте, как вкопанная, дёрнув Диззи за руку так, что та чуть из сустава не вылетела. – «Как мы доберёмся до Тируса вообще? Я уж не говорю о Джасинто! Нам до него тысячу километров ехать!»

– «У меня есть деньги», – ответил Диззи, вспоминая о пятидесятке в кармане. Этого не хватит даже на автобус до соседнего города, что уж говорить о долгом путешествии через границу на поезде. – «Купим билеты».

– «Диззи, да все сейчас их кинутся покупать!»

Диззи дёрнул её за руку сильнее, чем рассчитывал, и Розалин пошатнулась, скривившись от боли.

– «Милая, ты что, хочешь остаться здесь и смерти ждать, а? У нас ребёнок скоро будет. Лены и Ричи больше нет, и я в жизни такого не допущу, чтобы у меня ещё кого-то отняли».

До ближайшей железнодорожной станции идти было два километра. Билет на автобус они покупать не стали, да и от автомобиля сейчас толку мало было, потому что на дорогах были сплошные заторы. Добраться куда-либо сейчас можно было только пешком.

На дороге, ведущей к железнодорожной станции, стоял контрольно-пропускной пункт для автомобилей, которым управляли полицейские и солдаты КОГ. Диззи решил, что пройдёт через него без проблем, так как у него не было автомобиля, но путь ему преградил полицейский, расставив руки в стороны.

– «Простите, сэр. Проход закрыт».

– «Да мы просто билет на поезд хотели купить», – сказал Диззи, решив, что потом разберётся с тем, куда можно доехать на поезде за ту пятидесятку, что была у него в кармане. Может, не все города будут обстреливать из “Молота”? Всю планету же не сожгут, так ведь? Должна же где-то быть безопасная территория. – «У меня жена в положении».

Полицейский бросил взгляд на Розалин, по которой явно теперь уже было видно, что она беременна. Впрочем, ситуацию это не меняло.

– «Сэр, станция закрыта», – сказал полицейский. Приятный молодой парень, не старше Ричи, с уважением отнёсся к Диззи, но дать ему пройти всё равно не собирался. – «Компания “IngaRail” приостановила продажу билетов на свои поезда. У них система управления поездами сломалась, поэтому они и закрыли станцию, чтобы вывести пассажиров, которые всё ещё в поездах были. Мне и впрямь очень жаль».

– «А когда станция снова откроется?»

– «Даже не знаю. Приходите завтра. Может, к тому моменту народ уже угомонится».

“Угомонится? Да что за херню он несёт? После таких новостей попробуй успокоиться, ага”, – подумал Диззи, развернувшись и уводя Розалин в сторону. Надо было найти место, чтобы присесть и подумать, как ещё можно из города уехать.

– «Господи, что же нам делать?!» – причитала Розалин, крепко схватив Диззи за руку. – «Как нам попасть в Джасинто?»

– «Доберёмся как-нибудь, милая», – Диззи сжал её ладонь. – «Я не допущу, чтобы с тобой или с ребёнком что-нибудь случилось».

– «Может, там и не один ребёнок», – ответила Розалин. – «У меня в семье много близнецов рождалось».

– «Тогда тем более мне за тобой присматривать надо».

Они шли вдоль дороги. Один квартал сменялся другим, и принять их текущее положение становилось всё сложнее. После таких новостей всё больше и больше людей выбегало на улицы в абсолютном непонимании того, как же миллионам граждан КОГ пересечь горы, океаны и материки, чтобы уместиться в маленьком безопасном месте в далёкой столице их государства.

За столиком опустевшего кафе на открытом воздухе сидел крупный мужчина с бородой. Казалось, ему совершенно не было никакого дела до толпы, охваченной паникой, что неслась по улице. Диззи решил, что тут как раз подходящее место, чтобы перевести дух и поразмышлять о том, что делать дальше.

– «А вы почему не бежите?» – спросила Розалин мужчину.

– «Да потому что чушь это всё», – тот, усмехнувшись, отхлебнул кофе из чашки. – «Не будут они “Молот” на самом деле использовать. Просто червей попугать решили. Не беспокойтесь об этом, мадам, тут и переживать не о чем».

КОНТРОЛЬНО-ПРОПУСКНОЙ ПУНКТ У ЗАПРЕТНОЙ ЗОНЫ В СЕВЕРНОЙ ЧАСТИ ДЖАСИНТО. ЗА ДЕСЯТЬ ЧАСОВ ДО ЗАЛПА ИЗ “МОЛОТА ЗАРИ”.

– «Твою мать, он и впрямь решил сделать это», – Бэрд разглядывал парк, щурясь от солнца, хотя на голове у него были защитные очки. Да, этот парень шлем никогда в жизни не наденет, сколько бы там Чугуннолобый ему нарядов вне очереди не выдавал. – «То есть, вот прям на самом деле поступит так. Неслабо так. Если когда-нибудь встречусь с этим мудилой, то обязательно спрошу, долго ли он всю эту байду придумывал».

– «Ага, будто бы Прескотт в гости к тебе поболтать заскочит», – ответил Коул. – «Он ведь всего-то несколько недель на своём посту сидит. Ну, максимум, пару месяцев».

– «Да, у Дальелла бы на такое кишка тонка была. Но что-то такое он ведь всё равно планировал, верно? Постройка сети спутников “Молота” стоила, наверно, как весь госдолг Остри, так что они запустили всё это на орбиту явно не для того, чтобы телевизор лучше показывать стал. Хотя, знаешь, я передумал. Лучше бы я с Адамом Фениксом встретился. Вот уж у кого мозги работают как надо. Вот скольких разработчиков оружия народ знает поимённо, а? А он как икона для всех образованных людей сейчас».

– «Да, Бэрд, обязательно его как-нибудь на ужин пригласим».

Бэрд Коулу нравился, став за последние дни его самым близким другом. Он всегда говорил напрямую, не подлизывался к Коулу из-за его статуса звезды трэшбола, и не задирал его из-за славы и богатства. Бэрд относился к Коулу, как к самому обычному человеку. Правда, иногда всё же Коулу хотелось, чтобы Бэрд поменьше пиздел. Сейчас как раз был такой момент. Эта война была грязной, мерзкой, жестокой, но Коул был вовсе не против такого подхода, когда дело касалось червей. Он пошёл в армию, чтобы истребить как можно больше этих кровожадных тварей, а не чтобы помогать одним людям сжигать заживо других.

“А именно это и случится через десять часов. Мы уничтожим собственный вид”, – подумал Коул. Он знал, что Бэрд тоже не хочет никому причинять вреда. Он ворчал лишь от того, что напуган был, впрочем, как и все сейчас. Даже такой умный парень, как Бэрд, не мог смириться со всей этой ситуацией с “Молотом”. Коулу его текущее задание тоже было не по душе. Последний раз ему что-то настолько не хотелось делать ещё в школе, когда давали много домашней работы по математике.

Нельзя было закрывать границу, когда с той стороны люди всё ещё пытались попасть в Джасинто. Это было просто неправильно. Да и к тому же, это ведь даже не была граница государства. Они же все по-прежнему оставались в Тирусе, всё в том же государстве. Правительство просто провело новую границу по краю плоскогорья, на котором и стоял Джасинто. Смысл было становиться гражданином Тируса, если даже внутри своего государства куда-то поехать нельзя?

Отряд “Кило”, состоявший из Коула, Бэрда, Диксона и Алонсо, патрулировал съезд со скоростного шоссе, ведущего на юг. Со своей позиции Коул заметил, что поток автомобилей встал намертво в заторе. Он вспомнил слова инженеров-градостроителей о том, что эта дорожная развязка не выдержит такого количества транспорта. До назначения на этот пост Коул считал, что регулировкой дорожного движения занимаются автоинспектора из полиции. Но теперь он видел, что присутствие вооружённых солдат КОГ здесь было просто необходимо, чтобы все эти испуганные и отчаявшиеся люди не натворили глупостей. Впрочем, он всё равно ненавидел себя, что именно ему приходится таким заниматься. Стоя с винтовкой “Лансер” у заградительных баррикад, Коул говорил водителям легковых и грузовых автомобилей, чтобы они разворачивались и ехали обратно. Ему даже пришлось отправить назад мотоциклиста, потому что инженеры строго запретили пускать хоть кого-нибудь на шоссе, даже ребёнка на самокате. Хотя, если подумать, кому бы мог помешать мотоцикл? Он же может всю автомобильную пробку объехать. Но если пустить хотя бы одного, то и все остальные тоже захотят попасть на шоссе, и тогда дорожный затор превратится в бунтующую толпу водителей.

“Говорю людям, что им придётся умереть, потому что у нас больше нет ни для кого места. И это я-то. Может, так и моих родителей кто-то остановил и не дал проехать дальше, когда они от червей бежали?” – подумал Коул. Очередь из автомобилей, стоявших у въезда на шоссе, понемногу рассеялась. Водители разворачивались в противоположную сторону и уезжали искать другой путь в Джасинто. Но никакого другого пути не было. Коул старался не смотреть им в глаза, потому что это было для него слишком личное. Он понимал, что, уехав отсюда, водители застрянут где-то ещё в другой пробке, а в это время дадут залп из “Молота”.

– «Слушай, Бэрд, насчёт вот всей это ситуации с “Молотом”», – начал Алонсо, подойдя к Бэрду. Он снова принялся кусать губы, как обычно это делал в моменты волнения. – «Они и впрямь тут всё дотла сожгут? Сколько территории они за чертой города зацепят? Понятно, что если ты в центре города будешь, то тебе пиздец без вариантов, но что насчёт пригородной зоны? Деревни там всякие».

Бэрд со свисающим с плеча “Лансером” уставился на раскинувшийся к югу от них Джасинто.

– «С хрена ли мне знать? Это ж засекреченная информация», – ответил он.

– «Ты же с техникой дружишь, да и вообще умный».

– «Ну, спасибо за комплимент. Тем не менее, понятия не имею. Так что лучше уж поверить Прескотту на слово: если жопа дорога, чеши на плоскогорье Эфиры», – Бэрд пожал плечами. – «Ну, мы, в принципе, тут и находимся. Смотри-ка, сколько вертолётов над городом кружит. Я столько в жизни не видел».

Коул понимал, что Бэрда вовсе не вертолёты над Джасинто интересуют. Он не просто так повернулся спиной к бесконечному ряду намертво вставших в заторе автомобилей, так как тоже не хотел смотреть в глаза водителям. Хоть они и стояли через дорогу от водителей под таким углом, что особо с водителями глазами и не встречаешься, но для Бэрда такая дистанция всё равно была слишком близкой.

– «Диксон, а инженеры говорили нам перекрыть шоссе?» – спросил Коул.

– «Пока нет, и, надеюсь, до этого и не дойдёт. А не то придётся идти туда и расклеивать перед машинами этих бедняг ленточку с надписью “Проход запрещён”».

– «М-да, вот поэтому-то копы и съебались, свалив всю свою работу на армию», – пробормотал Бэрд. – «Потому что ситуация резко ухудшится, когда эти ребята на трассе поймут, что припарковались тут уже навсегда».

– «Что?»

– «Сам подумай, Дундуксон».

– «Хватит называть меня так, Бэрд».

– «Ладно, Диксон, пораскинь мозгами сам», – развернувшись в противоположную сторону, Бэрд показал пальцем на север. – «Инженеры сказали нам, с какой скоростью должен идти поток машин, если километр в час вообще можно назвать скоростью. Если в ближайшие четыре часа все эти несчастные гражданские в начале очереди не сдвинутся с места, то те, кто стоит в хвосте, вон там, у радиовышки, поджарятся до хрустящей корочки. Они с тем же успехом сейчас могут бросить автомобили и пойти пешком. Думаешь, стоит им о таком рассказывать? Очень интересный социальный эксперимент получится, думаю».

После такого все умолкли. Никто из отряда не стал спрашивать друг друга, остались ли их семьи в зоне поражения. У Коула семьи больше не было, у Бэрда была та же ситуация, насколько он знал, а вот Диксон и Алонсо никогда эту тему не поднимали. Все понимали, что сегодня кто-то из их друзей погибнет.

“Гановер. Туда, наверно, тоже пальнут. Где же сейчас Гайнор? Где Мортенсен?” – размышлял Коул. Но в данной ситуации он был бессилен, поэтому изо всех сил постарался не думать об этом. Уставившись на дорогу, ведущую к трассе, Коул постарался принять тот факт, что в данной ситуации все бессильны. Именно в этот момент он заметил, как дорогу въезжает потрёпанный пассажирский микроавтобус и начинает медленно двигаться в сторону контрольно-пропускного пункта.

– «Твою ж мать», – сказал Бэрд. – «Не повезёт тебе сегодня, блин».

Он зашагал к заграждению на дороге, но Коул его обогнал. Коул понял, что сейчас ему придётся принять самое тяжёлое в его жизни решение, едва увидев водителя. То был лысеющий мужчина за тридцать, весь дёрганный. Рядом с ним сидела женщина и подросток. Но Коул не воспринимал его, как очередного безликого автомобилиста, проезжавшего по дороге, или как имя в газетном списке погибших, которых Коул не оплакивал, хоть и знал, какая же это трагедия. Нет, перед ним был живой человек, и всё это было взаправду, прямо здесь и сейчас.

Водитель опустил стекло своей двери и посмотрел на Коула так, словно тот единственный во всём мире мог его спасти, что, впрочем, так и было.

– «Сэр, проезд по шоссе закрыт», – сказал Коул. Ему хотелось, чтобы мужчина сразу всё понял и с расстроенным видом без лишних вопросов развернул автомобиль и уехал в обратном направлении. Так всем легче было бы. Но этого не произошло. Мужчина лишь чуть сгорбился в кресле. Краем глаза Коул заметил, как Бэрд пытается его обойти, и вытянул руку, остановив его.

– «Мы ехали сюда пятьдесят четыре часа», – тихо сказал водитель. – «Я живу в Джасинто, там жена моя. А это моя сестра с сыном. В город как-то ещё можно проехать?»

Конечно, можно было просто сказать, что есть и другая дорога, и отправить мужчину по кольцевой обратно. Но самым верным в этой ситуации было бы просто пристрелить его, чтобы уберечь от ужасающей участи. Коул понимал, что ему придётся разобраться с этой ситуацией, иначе он не сможет спать по ночам.

– «Нет, сэр. Везде заторы стоят».

Ребёнок наклонился к водительскому креслу и прошептал что-то на ухо мужчине. Коул расслышал лишь слова “Паровоз Коул ”.

– «Ух ты», – сказал наконец-то мужчина после нескольких секунд молчания. – «Вы ведь в трэшбол играете, да? Рад встрече с вами, мистер Коул».

– «Да, это я, сэр. Августус Коул».

Мужчина, кажется, пребывал в замешательстве. Он и впрямь был рад встрече с Коулом. Тому захотелось сквозь землю провалиться, лишь бы исчезнуть отсюда. Вот как он мог отказать этому человеку, приказать ему развернуться? Дело было даже не в том, что водитель его узнал. Это просто было по-людски, так люди и должны обращаться с другими людьми. Ведь вся эта война и затевалась лишь для того, чтобы не дать людям погибнуть.

– «Подождите минутку, сэр», – развернувшись, сказал Коул. Бэрд даже не смотрел на микроавтобус. Он отвернулся в другую сторону и подошёл к Коулу поближе.

– «Коул, не надо», – пробормотал Бэрд. – «Не делай этого, прошу».

– «А что мне делать, Бэрд? Следовать приказу и отправить их обратно?»

– «Ты хочешь проезд открыть, чтобы тут бунт начался?»

– «Мне с этим как-то жить дальше надо».

– «Да нам всем надо. И мне тоже, представь себе. Но у нас приказ, поэтому мы не можем тратить тут время попусту и думать, как лучше поступить. Может, мы сейчас сделаем, как лучше, но в другом месте налажаем, и даже знать об этом не будем. Не надо брать на себя такие решения».

– «Он же умрёт вместе со своей сестрой и племянником».

– «Коул, это вот сейчас как быть фотографом дикой природы», – Бэрд раскинул руки в стороны. – «Надо просто остаться в стороне. Вмешаешься и спасёшь газель, и тогда львица останется без обеда, а её милые львята сдохнут от голода».

– «Дэймон, мне сейчас не до шуток», – Коул звал друга по имени лишь в те моменты, когда тот уже совсем выходил за рамки. Когда Коул в детстве чем-то сердил маму, то она так и звала его по имени – Августус, хотя в другие моменты звала просто Гасом. – «Это тут вообще не к месту».

– «Короче, ты вот сейчас пустишь их, потому что они все такие с трогательными печальными лицами перед тобой стоят, а кто-то в конце этого сраного затора не успеет проехать, и им конец. Только они-то не перед тобой будут, ты их и не увидишь. Тебе что, легче от этого станет? Может, у них там тоже ангельски милые детишки и красивые сёстры в машине сидят».

– «Да, но эти люди сейчас передо мной стоят!» – понимание того, что Бэрд прав, вовсе не помогало Коулу. Его по-прежнему раздирали противоречивые чувства. – «Я видел их, говорил с ними, а они мне отвечали и даже мистером Коулом назвали! Чёрт подери, как я могу сейчас оперировать логикой и здравым смыслом, после того, как им в глаза посмотрел?»

Бэрд лишь пожал плечами, прекратив попытки убедить друга в чём-либо. Коул приблизился к находившейся в нескольких метрах от него основной трассе и посмотрел на ближайший к нему ряд автомобилей. Если фургон переставить до крыла соседней машины, а другая машина позади них сдаст назад до предела, то микроавтобус сможет проехать. Коул постучал пальцами по стеклу дверцы фургона.

– «Сэр, можно вас попросить вперёд проехать? Я скажу, как будет достаточно?»

Удивлённый водитель одарил Коула взглядом, в котором явно читалось, что он его узнал, но не помнит, где именно видел. Тем не менее, он согласился. Коул, пронаблюдав, как он сдал немного вперёд, постучал по капоту, когда фургон уже почти коснулся автомобиля, стоявшего перед ним. Затем Коул махнул рукой автомобилю позади фургона, чтобы тот сдал назад. Микроавтобус семьи кое-как смог протиснуться в освободившееся место. Ну, по крайней мере, нос автомобиля влез на полосу.

– «Да ты рехнулся», – сказал Алонсо. – «Нас всех за это трибунал на расстрел отправит».

– «Ага, отправит», – отодвинув заграждение, Коул махнул водителю фургона, чтобы тот проезжал. – «Проезжайте, сэр, и никому об этом не рассказывайте, поняли меня?»

Водитель фургона, высунувшись в окно, обернулся на микроавтобус.

– «А чего вы его-то пропускаете?»

Коул понимал, что сейчас ему придётся внаглую наврать этому человеку.

“Мам, пойми, я должен так поступить. Прости меня. Я вру не ради того, чтобы свою жопу прикрыть”, – Коул мысленно попросил прощения у матери, выпрямившись в полный рост. Вблизи, нависая над кем-то, он казался ещё больше, чем могло многим показаться изначально.

– «Это медики», – решительно ответил он. – «Все медсёстры вызваны из отпусков обратно в больницы. У нас нехватка персонала».

Водитель фургона, выслушав ответ, молча поднял большой палец вверх, соглашаясь с Коулом. Да кто вообще мог бы уличить его во лжи? На шестиполосном шоссе и так особо не разглядишь, что вокруг происходит, а водитель, стоявший за фургоном, видел, как водитель фургона согласился с Коулом. Больше никто никаких вопросов не задавал.

– «Надо другое заграждение у начала въезда поставить», – сказал Коул. – «Потому что я так больше не могу».

– «Да, как скажешь», – ответил Бэрд и побежал вслед за Коулом. Вместе они развернули пару бесхозных автомобилей так, что въезд оказался перекрыт, и уже ни у кого не возникало желание снова заехать сюда. Затем, вернувшись на свой пост, они вновь уставились на юг, в сторону Джасинто.

– «Насколько всё будет плохо, Бэрд?» – спросил Коул. – «Я про залпы “Молота”».

– «Да просто охренеть как плохо», – тихо ответил Бэрд, похлопав друга по спине. – «Просто ужасно».