Текст книги "Gears of War #4. Распад Коалиции"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 43 страниц)

– «Уверена, что смогу потом её подправить», – хихикнула Сэм. – «Я про татуировку Росси. Он выпил слишком много картофельной самогонки Диззи».

Берни была права насчёт того, что есть люди, которые тебе крайне симпатичны по ряду вполне понятных причин, но, тем не менее, внутренний голос говорит, что всё это неправильно. Впрочем, перестать к ним хорошо относиться ты всё равно не можешь. Но и о том, что не даёт тебе полностью им открыться, тоже забыть нельзя.

– «Да, нам всем иногда надо что-то, чтобы заглушить боль», – сказал Дом, задумавшись о том, что когда-нибудь, при иных обстоятельствах, если бы он сам был другим человеком, то, возможно, у них что-то бы и вышло. – «Хотя бы ненадолго».

ГЛАВА 13

«Все говорят, что им нужны ответы. Нет, не нужны. Большинству просто нужна уверенность в том, что мир именно такой, каким они себе его представляют. Будете говорить начистоту, срывая покровы и донося до них знания, меняющие мировосприятие, и среди толп начнётся паника. Вас возненавидят за такое».

(Председатель правительства КОГ Ричард Прескотт

в своих редких беседах с капитаном Мираном Треску)

ЛАГЕРЬ ГОРАСНИЙЦЕВ, НЬЮ-ДЖАСИНТО.

– «Да не заблокируется оно, когда он всем весом встанет», – сказал Бэрд, не сводя глаз с токарного станка. – «Ты вообще хоть разбираешься в этом?»

Сандру лишь молча продолжил обтачивать металлический штифт. Его полная всяких замечательных штуковин мастерская насквозь пропахла какими-то незнакомыми Бэрду смазками и химикатами, которые давным-давно уже были запрещены к использованию на территории КОГ из-за высокой токсичности.

– «Эх, Бэрд, Блондинчик ты наш, сколько гораснийцев на костылях и в инвалидных креслах ты видел?» – усмехнулся Яник.

– «Ни одного. Но это, наверно, потому, что вы убиваете и съедаете раненных, да?»

Яник в ответ лишь ещё громче рассмеялся. Даже угрюмый Сандру сумел выдавить из себя ухмылку. Бэрду, совсем не привыкшему к тому, что кто-то смеётся над его шутками, пусть даже и над самыми остроумными, такая реакция пришлась по душе.

– «Всё будет работать, как надо», – медленно пробормотал Сандру, протягивая шарнирный коленный сустав Бэрду. – «Я этим раньше в больницах занимался. Ноги людям делал. Твой друг сможет снова ходить, пусть даже и с костылями. У него только одного коленного сустава нет, а этот случай куда проще, когда сразу обоих нет. Будешь мне на нервы действовать – сам узнаешь, почему».

Бэрд поймал себя на мысли о том, что чуть было не сказал, что не такие они уж с Матьесоном и друзья, но это прозвучало бы жалко. Поэтому он просто молча осмотрел доработанное шарнирное соединение. Да, это, конечно, не высокотехнологичный современный протез с кучей электроники, но, тем не менее, превосходного качества, да и к тому же, для его ремонта не надо созывать толпу экспертов.

– «Думаю, Матьесон будет просто в восторге», – сказал Бэрд. Пришло время сказать волшебное слово. – «Спасибо, Сандру».

– «Хех, мы любим показывать “шестерёнкам” своё превосходство в технике. Теперь пора приступить к отливке других частей протеза, а это, капрал, надолго затянется».

Подойдя к двери, Яник принялся наблюдать за чем-то снаружи. Бэрд с него глаз не сводил. Яник был членом личной свиты Треску, а это значило, что с ним шутки плохи. У их народа, где, кажется, все были психопатами, это была довольно серьёзная репутация. Такие люди долго не церемонились, когда возникала проблема.

– «Там шумиха какая-то», – сказал Яник, выйдя наружу. – «Пойду посмотрю, что там стряслось».

Бэрд, вытянув шею, проследил, куда направился Яник. Отсюда ему была прекрасно видна прямая как стрела пыльная дорога, проходившая между шатрами, которая упиралась в одну из бытовых зон с расположенными на ней туалетами и водяными насосами. Это был местный аналог городской площади, и сейчас там собралась целая тьма народу. Яник, поначалу лишь просто ускоривший шаг, перешёл на бег.

“Твою мать. Лучше бы доложить об этом”, – решил Бэрд и постарался максимально незаметно включить рацию. Обычно он её и в свободное от дежурств время не выключал, но в лагере гораснийцев лучше не обсуждать по радиосвязи такие щепетильные вопросы, как диски с данными. Несмотря на всё своё хорошее к ним отношение, Бэрд всё же вёл себя осмотрительно.

– «Бэрд вызывает Феникса», – тихо сказал он в микрофон. – «На связи Бэрд, как слышно?»

– «Говори, Бэрд».

– «Я в лагере гораснийцев, доделываю ноги Матьесону», – этой фразой Бэрд попытался уязвить Маркусу, показав, что и сам может делать добрые дела. – «Ты не знаешь, что за херня тут творится? Оборванцы гораснийские, кажется, в кучу сбились и то ли вооружённый переворот устроить хотят, то ли линчевать кого-то собрались, то ли ещё какое развлечение себе придумали. Думаю, надо бы проверить, так, на всякий случай».

– «Без понятия, что там. Хоффман с Майклсоном ушли на совещание к Шарлю два часа назад, да так и не вышли до сих пор».

– «Что они там обсуждают? Как по левиафану постреляли? И что, без Треску собрались».

– «Скоро узнаем».

Сандру бросил взгляд на Бэрда поверх своих очков с толстыми стёклами, оправа которых была филигранно сварена из кусочков проволоки.

– «Случилось что?» – спросил он.

– «Да у народа крыша едет от постоянных стычек со Светящимися».

– «Ну да, нам пиздец», – глубоко вздохнув, совершенно спокойно ответил Сандру. – «А жаль. Островок тут неплохой».

Чтобы добраться до главного входа, Бэрду пришлось пройти через бытовую зону. Чисто из праздного любопытства ему хотелось узнать причину собрания, но гораснийцы вели себя так, как обычно и бывает у гражданского населения в таких ситуациях – задавали вопросы, на которые никто не мог дать ответа. Бэрд немало такого насмотрелся ещё на материке. Ну, хотя бы тут не такая паника, какая началась после ударов “Молота Зари”. Бэрд и сам не понял, почему из всей той херни, что выпала на его долю за последние годы, он вспомнил именно об ударах “Молота”, но воспоминания были такими живыми и яркими, что он буквально почувствовал запах горелой копоти в воздухе. Дэймон изо всех сил постарался отогнать эти мысли.

Капрал на несколько мгновений задержался у края толпы. Тут собрались пару сотен мужчин и женщин всех возрастов, но детей не было. Все были явно напуганы. Ничего кроме этого Бэрду выяснить не удалось, так как все его познания в языке гораснийцев заканчивались словами “да”, “нет”, “сортир”, “отъебись”, ну и несколько числительных он тоже мог назвать. Если народ тут собрался, чтобы обсудить вопросы самоопределения и отчуждённости в вымирающем мире, то Бэрду тут явно делать было нечего.

А затем он услышал знакомый голос, хотя и не видел говорившего. Бэрд стал бочком пробираться сквозь толпу к Янику, и уже оттуда заметил Треску, поднявшегося в кузов старого грузовика, чтобы его услышала толпа. Миран говорил авторитетным тоном, не допускающим возражений. И хоть Бэрд ни слова из его речи не понял, но сама мимика и поза Треску говорила о том, что он еле сдерживается от того, чтобы не проявить всем свой крутой нрав. Мышцы на его лице дёргались, а осторожно прижатые к бокам руки ясно давали понять, что лишь невероятным усилием воли, свойственным аристократам, Миран ограждает себя от того, чтобы не передушить тут всех. И это пугало куда больше, чем если бы он ругал всех, пылая от ярости.

– «Что случилось?» – шёпотом спросил Бэрд.

– «Эти корабль себе требуют», – мрачно пробормотал в ответ Яник. – «Уплыть хотят».

– «Шеф ваш, как я погляжу, просто в восторге от такой задумки».

– «Скоты неблагодарные. И это после всего того, что он сделал для нас. Да мы бы без него уже давно в гробу лежали», – казалось, Яник сейчас пренебрежительно сплюнет. – «Или ещё хуже – стали бы “бродягами”».

Выступление Треску перед народом просто завораживало. Крики и вопли из толпы становились всё громче, и тут капитана как током шибануло. Кулаком одной руки он ударил по раскрытой ладони другой. Повторяя что-то раз за разом, он всё бил и бил себя кулаком по ладони, пока Бэрд наконец-то не начал понимать отдельные слова из его речи. Это были числа. Треску называл какие-то цифры.

– «Четыре тысячи! Четыре тысячи!» – говорил Миран по-гораснийски. Эти слова, сопровождаемые такими жестами, несли в себе вполне очевидный смысл. Треску напоминал своему народу, что их осталось всего четыре тысячи, и если они сейчас разделятся, то их нации конец.

– «Выходит, это не ваши секретные корабли где-то там плавают вокруг острова», – прошептал Бэрд.

– «Что?» – нахмурился Яник.

– «Ну, все эти странные сигналы в эфире. Короче, это не вы».

Поражённый Яник повернулся к Бэрду, потеряв интерес к толпе.

– «Значит, это и не вы тоже?» – спросил он.

– «Да, блядь, конечно, нет», – ответил Бэрд, тут же пожалев, что слишком много болтает. – «Мы думали, что это вы».

“Господи, о чём я только думал, когда рот раскрывал? Хоффман меня убьёт. Ладно, поздно уже, дело сделано. Теперь мы хотя бы по-настоящему стали доверять друг другу. Замечательно”, – подумал он.

– «Значит, кто и зачем посылает эти сраные сигналы – по-прежнему тайна», – Бэрд решил не упускать шанс уйти с темы, пока ещё чего лишнего не сболтнул. – «А если уж вы тут с ума сходить начинаете, то на базе КОГ уже вообще люди друг друга жрать начали, наверно. Надо бы пойти, себе объедков тоже набрать».

Бэрд поспешил уйти от толпы, отрезвлённый видом внутренних раздоров среди гораснийцев. Раньше они ему казались сплочённым и непоколебимым народом, которому никакие беды не страшны, поэтому осознание того, что на самом деле они уже напуганы до полного охуевания, его немного расстроило. Уже наверно двадцатый раз за день проверив, что диск всё ещё надёжно спрятан у него под бронёй, Бэрд покинул лагерь через главный вход, думая о том, что, если Хоффман и наорёт на него за то, что про пакеты данных в радиоэфире разболтал, то в свою защиту он сможет рассказать о том, что тут разузнал. Значит, это всё же не гораснийцы. Такая информация сейчас на весь золота, да и прикрыться ею можно не хуже, чем полицейским щитом.

С Коулом Бэрд встретился на стене базы. Облокотившись на кирпичный бортик стены, они наблюдали за тем, что на плацу происходило. Ещё несколько недель назад плац был образчиком свойственных армии чистоты и порядка. Несмотря на большое количество гражданских, всё ещё проживавших тогда на базе в ожидании того, как инженерные войска закончат возведение новых жилищ, обширная площадь посреди базы была пуста. А теперь же раскинувшийся перед ними пейзаж напоминал деревню времён Серебряной Эры: на плацу устроили выгул для домашнего скота, стоянку для сельскохозяйственной техники, которую уже пора в музей было сдавать, а от запахов, витавших там, аж глаза слезились. Но три тысячи человек было просто некуда больше разместить, особенно с учётом того, что и всех остальных свезли на территорию лагеря вокруг базы.

– «Твою мать, это что коза тут гуляет?» – Бэрд показал пальцем на животное.

– «Не, это просто овца какая-то странная», – Коул повернулся в направлении, куда показывал Бэрд. – «У некоторых овец тоже рога есть. А козы тощие, и глаза у них какие-то бешеные».

– «Да, прям как у того рыжего парня, что в столовой готовит. А ты-то с каких пор в этом всём скотном дворе разбираться начал?»

– «Мы с каждым очередным сломанным станком или автомобилем всё больше и больше в доисторические времена откатываемся. В наше время уже пора бы начинать овец от коз отличать».

– «Да они тут, блин, целый зоопарк устроили», – Бэрд про себя решил, что пусть Берни со всей этой хернёй разбирается, раз уж она из семьи колонистов. – «Некоторые уже возле моей мастерской отираются».

– «Ну это ж просто куры», – сказал Коул. – «Ну и собаки тоже. Животные вообще отлично заранее умеют предупреждать, где стебли начнут прорываться на поверхность».

– «Я про гражданских говорил», – ответил Бэрд. – «В Джасинто они всегда знали своё место. Даже у гораснийцев в лагере склоки начались».

– «И что, великий и ужасный Треску им за это по роже не настучал?»

– «Да пока нет. Там собралась группа какая-то. Корабль требуют, хотят с острова свалить».

– «Там, куда они отчаливать собрались, светляков ещё больше», – заметил Коул.

– «Да тут либо на другой остров грести, либо на материк. Как по мне, обе перспективы так себе».

– «Пираты так вообще просто в море живут».

– «Ну да, тебе бы такая жизнь точно по душе пришлась».

– «Да я не про себя. Просто мысли вслух».

Их разговор перебил треск рации Бэрда.

– «Хоффман созывает всех на инструктаж в его старом кабинете через пятнадцать минут», – раздался голос Маркуса из динамика рации.

– «Наверно, приглашают только избранных», – заметил Бэрд. – «Все-то к нему в комнату не влезут».

– «Сейчас скажет, что надо на разведку на материк лететь».

Рано или поздно это должно было произойти. Вопрос был лишь в том, когда именно. Бэрд с Коулом зашагали к Адмиралтейскому Дому, обходя расставленные по пути тракторы. Вся база теперь выглядела, как обычная деревня с редкими вкраплениями армейского уклада.

– «Ох и слухи-то теперь поползут», – вздохнул Бэрд.

– «Да и пусть», – Коул был совершенно спокоен, впрочем, как и всегда. – «Пора бы уже самим разузнать, как там на материке обстановка».

К их приходу в кабинете Хоффмана собрались уже сам полковник, Майклсон, Шарль, Маркус, Дом и Геттнер. Присутствию последней Бэрд был крайне удивлён. Да её из кабины её долбанного вертолёта калачом не выманишь, а на такое собрание, наверно, вообще волоком тащили. В кабинете было тесно, люди стояли, облокотившись на забитые бумагами шкафы, или же просто скрестив руки на груди. Хоффман никогда просторные кабинеты не любил. Казалось, в небольших ему было куда спокойнее. Вся комната пропахла ароматом ячменного кофе и лака для полов.

– «Слышал, у гораснийцев там какие-то проблемы», – начал Хоффман. Прескотт на собрании так и не появился. – «Опять кто-то по Треску палить начал?»

– «Не, он там просто пытается свой весёлый народец держать в узде», – ответил Бэрд, мысленно стараясь держаться спокойно и не вести себя так, будто в чём-то виноват. – «Я их язык не особо понимаю, но некоторые хотят покинуть Вектес, а он их убедить пытается в том, что так нация гораснийцев погибнет».

– «Для человека, не особо понимающего их язык, ты довольно много разузнал», – Хоффман окинул Бэрда подозрительным взглядом.

– «Ну, у Треску мимика такая, что сразу всё поймёшь», – ответил Бэрд. Он уже было решил, что ничего не будет говорить о том, что узнал про пакеты данных, пока Шарль рядом. Хотя, наверно, тот уже и так сам всё знал. – «Короче, мне Яник всё перевёл».

– «Мы проведём разведку прибрежной зоны от Коррена к северу», – перешёл к делу Хоффман. – «Топлива у нас сейчас хватает, так что, может, и до Джасинто долетим. Надо произвести оценку ситуации на местности, иначе мы не сможем принять взвешенное решение, оставаться на острове, или нет».

– «Кто эти “мы”? Прескотт вообще в курсе?»

– «Конечно, в курсе», – ответил Майклсон. – «Из-за дополнительных баков для дальних перелётов в вертолёт теперь влезает только пятеро. Полетит Ройстон, и, думаю, надо обязательно взять с собой Треску в дипломатических целях, так что я остаюсь тут. Остаётся место для тебя, Виктор, и двух солдат для безопасности.

– «Добровольцы есть?» – поинтересовался Хоффман, продолжив. – «Прескотт не летит».

– «Нам самим догадаться, почему именно?» – спросил Маркус.

– «Он сказал, что если и полетит, то только из любопытства. А ему куда важнее отправить туда людей, которые смогут грамотно оценить ситуацию».

Бэрд присел на краешек стола.

– «Другими словами, он боится лететь, так как вертолёт может не вернуться».

– «Вернётся», – отрезала Геттнер. – «А председатель просто снова начал рассуждать здраво».

– «Ладно, мы с Домом летим», – сказал Маркус. – «Бэрд с Коулом останутся помогать Майклсону исполнять все прихоти Прескотта».

– «У него для этого есть Лоу и Ривера», – заметил Бэрд.

– «Вот и за ними тоже присмотрите», – ответил Маркус.

– «В общем, решили», – Хоффман выразительно глянул на Шарля. – «Ройстон, если ещё что надо сделать, выкладывай прямо сейчас».

– «Можно было бы с собой Парри прихватить, но пусть лучше в следующий раз полетит», – пожал плечами Шарль. – «Может, нам удастся подплыть к материку и вылететь на вертолёте с палубы. Так больше территории с воздуха осмотреть сможем».

– «Ладно, народ, завтра утром сбор на вертолётной площадке ровно в 08:00», – Хоффман сделал шаг назад, чтобы дать Шарлю и Майклсону протиснуться к выходу. Когда те покинули комнату, полковник похлопал Бэрда по плечу.

– «Я к Треску схожу повидаться. Как там обстановка в лагере вообще?»

– «Да есть там у них один мудак ноющий, Нареси зовут. Ничего особенного, Треску его кулаками быстро в чувство привёл», – ответил Бэрд, мысленно решившись выложить всё, как есть. – «Да, и ещё… Знаете же про всю эту херню с пакетами данных? Гораснийцы думали, что это мы их отправляем в эфир. А я им сказал, что мы их в том же самом подозревали. Так что это “бродяги”, ну или же полипы научились ручку радиостанции своими лапками крутить».

Выпалив всё это, Бэрд приготовился к очередной вспышке ярости Хоффмана.

“Он меня сейчас пристрелит, пусть даже диск и останется нерасшифрованным. Я труп. Мне крышка”.

Но Хоффман на удивление вовсе не разозлился. Он лишь будто стал выглядеть ещё более помятым и уставшим.

– «Ну хоть об этом переживать больше не надо», – сказал полковник.

– «Тем не менее, мы всё равно не знаем, откуда сигналы идут», – вмешался Коул.

– «Главное, что это не Треску», – ответил ему Хоффман. – «Значит, у нас по-прежнему есть союзник, который с нами честен до конца».

Бэрд вытащил диск из-под брони, внутренне радуясь тому, что Хоффман не выплеснул на него свой гнев.

– «Может, пора дать ему на диск взглянуть? Он и так всё о нас кроме этого знает».

– «Дадим, когда момент подходящий будет», – сказал полковник. – «Сейчас важно составить план на крайний случай».

ВЕРТОЛЁТ “КОРОЛЕВСКИЙ ВОРОН КВ-80”, НА ПУТИ К МАТЕРИКУ. НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО.

– «Как думаете, получится это всё в тайне сохранить?» – спросил Дом. – «Как только люди узнают, что мы на разведку летаем, то решат, что мы уже собрались отчаливать с острова».

– «Так им и скажем», – ответил Хоффман. – «Скажем, что регулярно теперь будем проводить такие вылеты, потому что таков и был изначальный план. Прескотт твёрдо в этом уверен».

– «Этот убеждать умеет», – пробормотал Треску. Он нацепил на голову старые тяжёлые наушники для рации, которые использовались ещё в СНР. В КОГ уже давно перестали использовать такие громоздкие модели. – «Если не ведёшь себя так, будто что-то скрываешь, то и люди тебе больше доверять станут. Даже если ты в этот момент уже им руку в карман запустил и шаришься там».

Хоффман сидел напротив Дома, скрестив руки на груди и прижавшись к сидевшему рядом Ройстону Шарлю из-за тесноты в вертолёте. Треску уставился на проплывавший под ними пейзаж из противоположной двери, а Маркус слушал, что творится в радиоэфире, прижав руку с наушником к уху. Барбер, заняв место стрелка, что-то подкручивал у лежащей на его бедре камеры. Периодически он поднимался со своего места и шёл в кабину к Геттнер. Не сказать, что все были воодушевлены таким выездом на природу.

– «Всё, сигнал пропал», – сказал Маркус, откинувшись на спинку сиденья. – «Мы вышли из зоны досягаемости радиосигнала с острова. Нельзя больше надеяться на спутники, они долго не проработают».

– «Тогда лучше избегать затруднительных ситуаций», – ответил Треску. – «Ну или не давать больше Бэрду стрелять из “Молота”».

– «Так, передаю самые свежие расчёты по топливу», – как показалось Дому, Геттнер вмешалась в их радиопереговоры, так как ей, судя по всему, надоело слушать это нытьё. – «Мы сможем облететь пятидесятикилометровую прибрежную зону к северу от Джасинто. Если погода позволит, то и немного вглубь материка зайти сможем, но этого я не гарантирую. Если найдём что-то такое, что надо будет вблизи рассмотреть, то вернёмся на корабле, с палубы которого и сделаем облёт. Всё понятно?»

– «Так точно», – Хоффман взял в руки свой “Лансер” и прижал к телу, будто бы собираясь использовать. – «Я и так знаю, что здесь не пляжный курорт, и прилетел сюда не первый взнос за отдых делать. Пока надо просто оценить, насколько сильно это территория заражена стеблями».

Треску достал из поясной сумки маленькую подзорную трубу. Матовый чёрный корпус на обоих концах украшала замысловатый узор золотой нитью. Труба была явно не новой, вероятно даже ровесник древним наручным часам Треску, с которыми тот не расставался ни на минуту. Дом сомневался, что это у гораснийцев просто мода такая, или что у Треску других увеличительных приборов больше не было. Спокойно мог ведь и через открученный со снайперской винтовки прицел местность разглядывать. Нет, все эти вещи когда-то принадлежали отцу Мирана, а может, даже и деду. И эта связь с безбедным прошлым успокаивала в трудные моменты. Дом и сам всё это прекрасно понимал. Дотронувшись до воротника, он почувствовал, как цепочка его армейского номерного жетона КОГ переплелась с ожерельем Марии. Такие небольшие, но памятные вещи помогали жить дальше в мире, который день за днём становился всё более пугающим и чужим.

– «Когда покинем Вектес, если вообще покинем», – начал Треску, – «я хочу восстановить республику Горасная. Даже если мне и придётся для этого жить на борту судна “Парык” в бухте Бранаску».

– «Не думаю, что нам для этого топлива хватит, капитан», – ответила ему Геттнер. – «Уж точно не в этот раз».

– «Да, знаю», – Треску вновь принялся разглядывать местность под ними через свою подзорную трубу. – «Просто говорю, чтобы самого себя убедить, что именно так и поступлю».

Маркус поднялся на ноги и подошёл к установленному у двери пулемёту. Все хранили молчание. Дом, посмотрев на Хоффмана, поймал его взгляд на себе. Полковник пожал плечами.

– «Кузнецкие Врата», – вдруг произнёс Хоффман. – «Анвегад. Надо вернуть этому месту изначальное название».

Геттнер раздражённо вздохнула.

– «Полковник, мы туда в жизни не долетим, сами же прекрасно знаете», – сказала она.

– «Просто мысли вслух. Если вернёмся когда-нибудь на материк, я бы хотел вернуться туда».

Всё это сошло бы за праздный трёп, будь они все простыми мужиками, засевшими обсудить переезд за кружкой пива. Но среди них сейчас были два человека, которым предстояло определить судьбу последнего цивилизованного общества на планете Сэра. У Дома всё внутри похолодело. Проведя всю сознательную жизнь на поле боя, эти закалённые тяготами люди теперь предавались ностальгии так, будто бы искали место получше, чтобы лечь и помереть. А Треску ведь почти ровесник Дома.

“Если уж и он решил, что это конец, то, значит, так и есть на самом деле, да? У нас уже всё на исходе: время, ресурсы, территории, люди. Да и надежда на завтрашний день иссякает”, – размышлял Дом. Хоффман же, уставившись в потолок кабины, по-прежнему был погружён в свои воспоминания о Кузнецких Вратах.

– «Я ведь мог бы спокойно держать оборону в Авенгаде. По хуй вообще на тех стеблей бы было», – полковник будто сам с собой разговаривал. – «Там мы могли бы держать оборону против кого угодно вообще».

Вот это уже было ближе к истине. Именно таким Дом и знал Хоффмана, именно такому и доверял, хоть и не решился перебивать полковника своими замечаниями о том, что стебли, скорее всего, запросто смогли бы пробить стены крепости Кузнецкие Врата, как они пробивали почву на Вектесе.

– «Там на всех места не хватит, сэр», – сказал Дом. – «Сэм говорит, что поместится не больше пяти-шести тысяч человек. Нам всем не хватит площади».

– «Да, там тесно. Зато есть источник пресной воды, гидроэлектростанция и замечательный обзор почти что на 360 градусов», – развернувшись в сторону двери, Хоффман уставился на раскинувшуюся под ними водную гладь. – «Хотя всё же ты прав. Надо найти такое место, где пространства хватит, чтобы целый город расселить».

– «Сколько раз вам уже говорил», – устало протянул Шарль. – «Да нигде мы не найдём такое место, чтобы там вся нужная нам инфраструктура была. Вот потому-то мы и отправились на Вектес».

– «Мы отправились на Вектес, потому что там теплее, да и Прескотт предложил именно это место», – заметил Хоффман.

– «Можно вернуться в Порт-Феррелл, если нам только инфраструктура важна. Но дело-то не только в ней. Нужно такое место, где можно вовремя заметить угрозу и отразить её нападение».

Хоффман в ответ лишь потёр лоб, ничего не сказав. Кажется, они об этом уже не первый раз спорят.

Лёгких способов выйти из сложившейся ситуации у них не было. Дому не обязательно было обладать познаниями Шарля в области решения чрезвычайных ситуаций, чтобы самому всё понять. Если бы на материке остались какие-либо легкодоступные территории, пригодные к обитанию, то их бы уже заселили “бродяги”. А если они уже нашли такие места, то либо вынесли оттуда всё до последней деревяшки и винтика, нетронутых гниением и ржавчиной, либо же до сих пор там сами живут. Воевать больше никому не хотелось, даже имей они доступ к бесконечному боезапасу.

– «Мы уже один раз сумели всё восстановить», – сказал Маркус. Дом так и не понял, что же именно подтолкнуло друга произнести это. Может, это просто вырвалось вслух из цепочки мыслей в его голове. – «Значит, сможем и ещё раз».

До прибрежной зоны материка лететь было ещё несколько часов, поэтому Дом, прикрыв глаза, задремал. На протяжении двух войн он только и мечтал, что нормально поспать, не вскакивая к утреннему подъёму, или по боевой тревоге, и теперь ему наконец-то выпала такая возможность. На удивление, в вертолёте довольно легко было уснуть. Вибрация от мотора вгоняла в блаженство, помогая расслабиться, а через некоторое время шум винтов и вовсе перестал беспокоить, звуча лишь где-то вдалеке. Вернулся к реальности, чуть не вскочив на ноги от неожиданности, он только после того, как кто-то потряс его за плечо. Как ни странно, разбудил его именно Треску. Барбер показывал пальцем куда-то вниз. Дом высунулся из дверного проёма пассажирского отсека, ожидая увидеть под ними прибрежную зону южного Тируса. Но кроме берега он также увидел нечто напоминавшее непроходимые мангровые леса, растянувшиеся на многие километры. Только в этом лесу росли не деревья, а стебли.

– «Господи», – пробормотал Дом. – «“Бродяги” не шутили. Стебли и сюда добрались».

– «Они на мелководье пробились», – сказал Барбер. – «Больше стеблей мы пока не видели. Там, где дно глубоко, они не растут».

Дом уже было хотел возразить, потому что Барбер во время полёта охватил лишь небольшой кусочек океана, а стебли с тем же успехом могли прорости где угодно как сорняки. Но всё же он промолчал, не став портить всем настроение своими умозаключениями, как это обычно делал Бэрд.

– «Приближаемся к Коррену», – сказала Геттнер. Барбер выпустил из рук пулемёт, чтобы сделать несколько снимков для последующего изучения. – «Но если я скажу, что надо возвращаться, мы тут же разворачиваемся обратно. Договорились, полковник? Я не собираюсь рисковать машиной и сжечь всё топливо, пока у нет связи с базой».

– «Я встану за пулемёт», – сказал Маркус. – «Меня куда больше волнует, что “бродяги” могут начать палить по нам. В прошлый наш приезд в Коррен у них там была целая армия».

– «Вот и я о том же думаю, Феникс. Думаю, их тёплые чувства к нам ещё не остыли».

Чем ближе вертолёт подлетал к городу, тем реже встречались стебли. Но когда Геттнер снизилась, Дом заметил, как некоторые из стеблей пробили насквозь целые здания. Вертолёт облетел центральную часть города, но никаких признаков того, что здесь кто-то живёт, заметно не было.

– «А раньше здесь не протолкнуться было», – заметила Геттнер. – «Тут жили тысячи “бродяг”».

– «Теперь как-то пустовато стало», – ответил Шарль. – «“Бродяги” надолго на одном месте не задерживаются. Именно так им и удавалось выживать все эти годы».

Несмотря на то, что вся поверхность планеты уже давно стала выглядеть, как безжизненная пустошь, за годы службы Дом привык замечать маленькие детали на местности, указывающие на то, что здесь кто-то живёт. Это и дым от костров, и попытки возделывать поля с посевами, и даже птицы с моря сюда чаще прилетают в поисках объедков, оставленных неряшливыми людьми. В больших поселениях вроде Коррена были сторожевые вышки и дозорные посты, которые легко можно было заметить с воздуха. Но теперь же ничего подобного внизу вообще не наблюдалось.

– «Так, майор», – начал Маркус, развернув карту. – «Летим на восток вдоль прибрежного шоссе. Надо найти стадион для лёгкой атлетики».

“Бродяги” предпочитали жить в определённых местах. Каждый солдат КОГ знал, что их обычно привлекают водохранилища, устья рек, высокие скалы с пологими вершинами и многоэтажные здания, в которых легко держать оборону. А ещё им нравились стадионы, которые из-за своей конструкции представляли собой буквально готовые военные крепости.

– «Да, вижу его», – сказала Геттнер.

– «Всем быть внимательными, по нам могут начать стрелять с земли».

Дом положил свой “Лансер” на колени, а вертолёт начал снижаться. От здания стадиона остался один лишь скелет из металлических балок, но нижняя часть стен всё ещё держалась достаточно крепко, чтобы здесь можно было держать оборону. Геттнер с осторожностью зашла на круг над стадионом, пока Дом внимательно высматривал внизу признаки того, что тут ещё кто-то живёт. Но там стояло лишь несколько покосившихся хижин, которые слишком обветшали, чтобы в них вообще можно было жить.

– «Вон там», – усталым голосом произнёс Хоффман. – «Два стебля».

Геттнер пролетела вблизи стеблей, которые, судя по их внешнему виду, были давно уже мертвы. Дом вытянул шею, чтобы разглядеть, если ли на стволах стеблей яйца с полипами, но сейчас уже сложно было сказать, где в своё время был очередной волдырь, а где – просто шишкообразный нарост, потому что вся внешняя оболочка стеблей уже посерела.

– «А знаете, что мы ещё тут не видели пока что?» – спросил Барбер.

– «Заражённые участки почвы», – кивнул в ответ Маркус.

– «Но мы и не пролетали ещё там, где зелени много растёт», – вмешался Дом.

– «Вот как раз сейчас туда и направимся», – Геттнер развернула вертолёт на север. – «К водохранилищу в Хаттоне, да, Маркус?»

– «Ага. Буду очень удивлён, если “бродяги” и оттуда сбежали».

– «Мы как будто первооткрыватели на неизведанной земле», – сказал Барбер, – «и понятия не имеем, что там внизу творится. Ну, разве что, карты у нас есть, причём, довольно точные. Знаем все особенности местности и контур береговой линии».

– «Кроме контура бухты Джасинто», – Маркус уткнулся в свою карту. – «Думаю, мы его знатно расширили…»