Текст книги "Gears of War #4. Распад Коалиции"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 43 страниц)

– «Лучше пусть уедут, чем мы их хоронить будем, Сэм».

– «А мы куда поедем, папочка?» – спросила Маралин, высунувшись из маленького закутка позади водительского кресла. – «Все уже выбрали, куда направятся, а мы ещё нет».

Сэм бросила взгляд на Диззи, внимание которого было полностью сконцентрировано на дороге перед ними.

– «Ну, это от разных факторов зависит, милая», – ответил он. – «К тому же, вы обе постоянно меняете свои решения».

– «Но как же нам понять, хотим ли мы куда-то ехать, если мы ещё там ни разу не были?» – спросила Тереза.

– «Вот тебе и женская логика».

Сам же Диззи прекрасно знал, куда хотел бы отправиться. Несмотря на его уверенность в том, что пелруанцы считали его обычным тупым “бродягой”, сам он за все эти ужасные годы, проведённые вне баз КОГ, хорошо научился оценивать собственные шансы на выживание в тех или иных условиях, ведь ему и о дочерях надо было думать. Раз уж стебли начали прямо в лагере из-под земли пробиваться, то Диззи пришлось проводить с дочерями двадцать шесть часов в сутки и брать их с собой в поездки даже в самые отдалённые части острова.

“Кузнецкие Врата, чёрт их подери. Где, блин, вообще этот Кашкур находится?” – размышлял Диззи. Нет, полковнику он безоговорочно верил. О живучести и везении полковника легенды ходили. Кому, как не этому старикану, окопавшемуся в старой горной крепости, доверить безопасность целой толпы людей? Диззи задумался о том, почему никто не попытался захватить крепость до них, если там было так безопасно. Но, с другой стороны, мир был слишком большой, а людей в нём осталось слишком мало.

– «“КВ-Один-Пять” вызывает всех, кто не в лагере», – внезапно раздалось из динамика рации. Сэм вздрогнула, но тут же ответила.

– «“КВ-Один-Пять”, на связи Бирн. Возвращаемся на базу с целым ворохом груза».

– «Бирн, если среди вашего груза есть имульсия, тогда будьте осторожны – к югу от вас замечены полипы».

– «Спасибо, “КВ-Один-Пять”. Конец связи».

– «Не волнуйтесь, милые мои», – обратился Диззи к дочерям, похлопав рукой по приборной панели. – «В этот раз “Бетти” им не по зубам придётся».

Опустив стекло окна пассажирской двери, Сэм высунула ствол винтовки наружу, будучи готовой открыть огонь в любой момент.

– «Видел снимки Анвегада, которые сделал Барбер во время разведполёта?»

– «Ещё нет».

– «Там всё так изменилось. Я еле узнала город».

– «Раз уж ты местный эксперт по Кашкуру, то как он вообще выглядит?»

– «Ну, местами красиво. Или когда-то было красиво», – пожала плечами Сэм. – «Только Анвегад вовсе не одно из таких мест».

Диззи не стал углубляться в дальнейшие расспросы. Он задумывался над тем, не вернуться ли ему в Маттино-Джанкшн, но в глубине души понимал, что ему сил не хватит вновь взглянуть на эти улицы. Иногда надо просто двигаться дальше, не оборачиваясь на прошлое. Но Диззи всё равно не собирался никуда ехать, пока не получит разрешение от Хоффмана. Они с “Бетти” представляли собой единое целое, но платформа для капсул-буров была ценным ресурсом, а не его личным автомобилем. Возможно, Лен Парри решит, что она нужнее где-то в другом месте.

“Ну, кто-нибудь ещё мог бы научиться управлять ей, верно?” – подумал Диззи.

Наклонившись вперёд, Сэм прищурилась.

– «А вот и наши жертвы прямо по курсу», – сказала она, высунувшись из окна, чтобы прицелиться из “Лансера”. Полипы вылезали на поверхность отовсюду, носясь между засохшими деревьями мелкими стайками. Но Диззи не было до них никакого дела, пока он сидел внутри “Бетти”. Полипы бросались на неё целыми сотнями, но так и не смогли навредить. А теперь пришло время мести.

– «Не трать патроны, Сэм», – сказал Диззи. – «И окно это тоже закрой. Расслабьтесь и наслаждайтесь поездкой».

Он вдавил педаль газа. “Бетти” вполне могла бы и по минному полю спокойной проехать, так что пока Диззи ехал и не давал полипам забраться на кузов машины, эти мелкие уроды сумели бы разве что с неё краску оцарапать. Твари эти, хоть уже и не были такими тупыми, как раньше, но всё равно бежали прямо под колёса едущей на них машины. Диззи, заметив характерное свечение, насчитал девять или десять полипов, державшихся цепочкой на всю ширину дороги. Несмотря на то, что было их не больше десяти, а где-то ещё укрывались сотни, тысячи, а то и миллионы этих тварей, Диззи всё равно почувствовал глубокое удовлетворение, раздавив их. “Бетти” врезалась в эту небольшую стаю, не сбавляя скорости. Когда машина переезжала полипов, кузов стал сотрясаться от взрывов, но для такой громадины это был что укус комара. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Диззи увидел лишь клубы дыма над дорогой, растворявшиеся вдали. На какое-то мгновение ему даже почудилось, будто бы он может решить все проблемы на свете, если просто продолжит давить этих уродов проклятых. Но затем Диззи заметил стебли, возвышавшиеся над засохшими почерневшими деревьями, и эта картина вернула его к реальности, напомнив, что с таким не поборешься.

– «Тебя иногда посещают мысли о том, где же сейчас Прескотт?»

– «Я о таком стараюсь вообще не думать», – ответил Диззи и, заметив перед собой грузовик с открытым кузовом, который был забит трупами овец, сбросил скорость, потому что вовсе не хотел, чтобы дочери наблюдали такую картину перед собой на протяжении следующей пары километров. – «А то нервничать начинаю».

– «Мы просто задаём слишком мало вопросов», – начала Сэм. – «На уме лишь мысль о том, как бы выжить, вот мы и вообще перестали вопросы задавать. Сразу после “Дня-П” люди ещё продолжали спрашивать, откуда же могли прийти черви, но, кажется, вообще забыли о такой важной проблеме уже через несколько месяцев».

– «Ну да, со мной так и было…»

– «Вот честно скажи, почему?»

– «Да потому что никакой разницы нет, откуда они появились. Главное, что они были уже тут, а всё остальное уже не имело значения».

– «Надеюсь, доживу до того, как смогу докопаться до разгадки. Правда, надеюсь», – сказала Сэм, обернувшись на дочерей Диззи с таким выражением лица, будто бы забыла, что они рядом сидят, а теперь жалела, что вообще начала этот разговор про Прескотта. – «Обещаю тебе, мы все доживём до этого момента. И тогда всё встанет на свои места».

Откинувшись на спинку кресла, Сэм вновь уставилась в окно. Для девочек она была хорошим примером для подражания. Диззи понял, что будет сильно скучать по ней.

– «На связи штаб», – раздался из динамика рации голос Матьесона. – «Кто-нибудь может заехать в Пелруан? Мы так до сих пор и не забрали мемориальную доску с памятника солдатам, и ветераны всё никак не уймутся на этот счёт. Нельзя её там оставлять».

Сэм уже было потянулась к рации, чтобы ответить, но тут же в эфире зазвучал голос Маркуса.

– «Феникс вызывает штаб. Мы с Домом сейчас за ней поедем. Передайте ветеранам, чтобы не переживали».

– «Спасибо, сержант. Конец связи».

– «Типичный Маркус», – сказала Сэм и сунула руку под броню, достав из-под неё что-то похожее на медальон. Она разглядывала его несколько секунд, а затем убрала обратно. – «Кстати, как раз вспомнила. Надо кое о чём попросить Хоффмана».

– «Да, и мне тоже надо было попросить его об одной услуге», – сказал Диззи. Зачем и дальше это откладывать? – «Поехали вместе к нему».

Диззи въехал в заброшенный город. Лагерь у стен военно-морской базы практически полностью опустел, лишь несколько ребят Парри работали в местах прокладки кабелей. Большинство хижин разобрали ради дерева, но Диззи всё ещё мог разглядеть тропинки между теми местами, где стояли хижины, а также аккуратно разложенные камни, которые некоторые люди использовали для отметки границ. Жившие теперь на кораблях, обитатели Нью-Джасинто, собрав вещи, уже приготовились к тому, что покинут это место. Шарль даже рассказывал, что некоторые уже столько на борту судов находились, что им это уже порядком надоедать стало. Ну, по крайней мере, такие условия проживания мотивировали людей к переезду.

Минув главные ворота, “Бетти” заехала на плац, где всё было почти что как раньше: на площади ходили лишь люди в военной форме и рабочих комбинезонах, занимаясь своими делами. Единственные присутствовавшие там гражданские разгружали тела овец из кузова грузовика, припаркованного возле одной из мастерских. Судя по всему, с самих овец перед забоем состригли всю шерсть. Вот уж точно всё шло в дело.

– «Ну, значит, всю следующую неделю только бараниной и будем питаться», – сказала Сэм, переглянувшись с Диззи.

– «Ладно, девочки», – сказал он. – «Ждите нас тут, пока мы не вернёмся. А мы просто сходим с полковником поговорить. Даже если кто-то подойдёт и начнёт “Бетти” разгружать, то всё равно сидите в кабине».

– «Значит, ты собрался ехать в Кузнецкие Врата?» – спросила Сэм.

– «Ну, если полковник разрешит».

– «Но там же одни жители Пелруана будут», – разочарованно простонала Тереза. – «А они нас не любят».

– «Значит, придётся этим хреновым пелруанцам учиться любить нас», – отрезала Сэм, повернувшись к девочке. – «Ты ничем не хуже них. Даже лучше».

– «А нам можно тоже говорить “хреновы”?» – спросила Маралин.

– «Нет, нельзя, милая», – ответил Диззи. – «Мы ненадолго. Никуда не уходите, поняли?»

Спрыгнув со ступеней кабины, Сэм связалась по рации со штабом. Её слова эхом раскатывались по опустевшему плацу, прямо как в тот день, как Диззи впервые оказался здесь. Чёрт, а ведь они бы вполне смогли жить на этом острове, но теперь придётся забыть о нём, как и обо всех других местах, где жил Диззи.

– «Пошли, Диз», – позвала его Сэм. – «Матьесон говорит, полковник пошёл на стену».

Диззи направился за ней через весь плац к ступеням из кирпича, которые вели к орудийным позициям на стенах.

– «Я думал, он опять на каком-нибудь заседании сидит», – сказал он.

– «Он с Аней туда пошёл», – ответила Сэм. – «Не знаю, правда, что они там делают».

Облокотившись на край стены, Хоффман смотрел на раскинувшиеся под ним доки в компании Ани. Казалось, они даже беседу не вели, а просто смотрели вниз. Диззи, так и не поняв, обсуждали ли они что-то личное, решил не вмешиваться и постоять в стороне. Обернувшись, Аня заметила его и Сэм.

– «Всё нормально. Мы тут так, дела минувших дней вспоминаем», – сказала она, похлопав Хоффмана по плечу. – «Увидимся позже, сэр».

Проходя мимо них с Сэм, бедная Аня улыбнулась, как и всегда, но Диззи заметил, что на самом деле она изо всех сил старалась не показывать внутренние страдания. А вот Хоффман даже и не думал притворяться. Повернувшись к ним боком, он опёрся одним локтём на кирпичную кладку.

– «Я тут в сентиментальность просто ударился, старею», – сказал полковник. – «Чем могу помочь вам?»

Бросив на Диззи взгляд с нотками стыда, Сэм собралась с силами и первой выложила свою просьбу. Она с полковником общалась уже не как солдат с командиром, а скорее как друзья. Но, с другой стороны, сейчас уже ни у кого не осталось секретов от остальных.

– «Мне надо отдать вам кое-что, сэр, раз вы решили ехать в Анвегад», – сказала Сэм, вновь запустив руку под броню. Полковник протянул руку, и Сэм вложила что-то в его ладонь. Диззи заметил тот самый серебряный медальон с гравировкой. Цепочки у него не было, да и сама вещица выглядела весьма потрёпанной. – «Если найдёте могилу отца, то положите это в неё?»

У Хоффмана была привычка плотно сжимать губы, когда его что-то злило или расстраивало. Сейчас он явно был расстроен. Для Диззи было довольно тяжело наблюдать эту сцену.

– «Договорились, Сэм», – ответил полковник, сжав медальон в кулаке. – «Можешь на меня положиться».

– «Мы ещё с вами увидимся?» – спросила она. – «До отплытия “Правителя”».

– «Да», – ответил Хоффман. – «Чёрт, мне ведь ещё со столькими поговорить надо сейчас. Большинство придётся вылавливать во время плавания. Они все на славу потрудились, и я хочу, чтобы они это знали».

– «Думаю, они и так знают», – Сэм пихнула локтём Диззи, направившись к лестнице. – «Давай, Диз. А я за девочками пойду присмотрю».

– «Ну, это… Полковник, вам инженер нужен будет?» – спросил Диззи.

– «Хочешь отправиться в Анвегад?» – казалось, в вопросе Хоффмана прозвучало облегчение.

– «Ну, вам решать, куда направить “Бетти”, а вам такая машина понадобится куда сильнее, чем остальным. Конечно, я знаю, как пелруанцы относятся к “бродягам” и “инди”, так что пойму, если не возьмёте меня с собой».

– «Чёрт подери, Диз, ты же не “бродяга”!» – прорычал Хоффман. – «Да и будь ты даже “бродягой”, я всё равно был бы счастлив до одури, если бы ты поехал со мной».

– «А ещё я хороший самогон гнать умею, сэр».

– «Ну и это тоже, да. К тому же, ты уже знаешь, как выживать небольшой группой на материке. Ты мне во многих вопросах пригодишься», – сказал полковник. Возможно, будучи толковым офицером, он просто выдал одну из своих вдохновляющих речей, как ему и положено. Но Диззи всё же решил, что Хоффман сказал всё это от чистого сердца, ведь полковник был вовсе не из числа бессовестных врунов. – «Сходи к Майклсону и скажи, чтобы готовил место для “Бетти”. Машину надо правильно загрузить на борт, чтобы при выгрузке ты выехал первым».

– «Спасибо, сэр, я и в самом деле ценю это. Понимаете, моим дочерям ведь нужен шанс вести нормальную жизнь».

Хоффман молча похлопал Диззи по плечу, а затем взглянул на циферблат наручных часов и нахмурился. Стоя спиной к морю и лицом к северу, отсюда Диззи видел всю базу как на ладони, а также начинавшиеся за её стенами поля. А ещё он заметил, как же близко к ним подобралась линия заражения почвы. Казалось, будто бы кто-то раскидал целый вагон коричневых ковров на земле в нескольких километрах от лагеря. Линия горизонта была испещрена закрученными ветвями стеблей.

– «Чёрт, гораснийцы же там всё ещё имульсию качают», – выругался Хоффман. – «Надо бы отозвать их оттуда. Пошли, Диз. Пора, образно говоря, гасить свет».

– «Это вы и про КОГ, сэр?» – спросил Диззи, спускаясь по ступеням вслед за полковником.

– «Да», – ответил Хоффман. – «Пора закрывать лавочку навсегда».

ГЛАВНЫЕ ВОРОТА, ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА “ВЕКТЕС”. ДВА ДНЯ СПУСТЯ.

– «Может, тебя всё-таки подкинуть туда?» – спросил по рации Соротки. Ветер от лопастей зависшего в воздухе вертолёта трепал волосы Дома, ждавшего возле “Тяжеловоза”. – «Ты нам не помешаешь».

– «А тебе разве не надо на погрузке в порту быть?»

– «Да мы ж ненадолго».

Маркус помог Фредерику Бентену забраться на пассажирское кресло, а затем, захлопнув за ним дверцу автомобиля, ответил Соротки.

– «Спасибо, лейтенант, но мы по земле доберёмся. Не хочу подгонять мистера Бентена».

– «Ну, тогда осторожнее там. Стебли Пелруан в свою столицу превратить решили. “КВ-Два-Три-Девять”, конец связи».

Вертолёт направился в сторону морского конвоя, выводившего корабли по одному на якорную стоянку в километре от острова. Дом тоже должен был в этот день работать на погрузке припасов на корабли, но порой возникали дела поважнее. Если уж взялся вывезти группу ветеранов войны, то надо проявить учтивость и хоть как-нибудь облегчить расставание с родными стенами. Бентен хотел лично забрать мемориальную доску, и Дом вполне понимал его мотивы. Старик хотел лишь ещё раз окинуть взглядом свой дом и запомнить его, чтобы смириться с мыслью о том, что остаться на острове и превозмочь угрозу уже не выйдет.

– «Ладно, поехали», – сказал Маркус, запрыгнув в водительское кресло. Дом сел сзади, облокотившись на спинку сиденья, чтобы следить за дорогой позади них через откинутый задний борт багажника “Тяжеловоза”. Бентен сохранял молчание даже в те моменты, когда автомобиль подпрыгивал на выбоинах в земле. Иногда Маркус сворачивал с дороги на поросшую травой обочину, где автомобиль немного трясло, а затем возвращался на мощёное полотно дороги, испещрённой кратерами и трещинами в тех местах, где взрывались полипы или пробивались стебли. Бентен уставился в окно, смотря на линию горизонта, с которой полностью исчезли слегка изогнутые кроны деревьев, уступив место стеблям, издали напоминавшим мотки колючей проволоки.

– «Господи, ну и бардак», – вздохнул он.

– «Они скоро и сюда доберутся», – ответил Дом. – «Но однажды мы вернёмся и расчистим тут всё».

Но Бентену было уже под восемьдесят лет. Он знал, что не доживёт до этого “однажды”.

С расстояния в полкилометра Пелруан выглядел вполне себе целым и нетронутым. Густая трава и сидевшие покрытых черепицей крышах птицы, гревшиеся под солнцем, не выдавали ни единого признака того, что Светящиеся вообще тут когда-либо появлялись. Город превратился в оазис посреди коричневой безмолвной пустыни. Маркус, остановив автомобиль в пятидесяти метрах от здания городской ратуши, вышел, чтобы осмотреться. Дом тоже вылез из автомобиля, встав рядом с другом.

– «Ну, мы прям минута в минуту время подгадали», – сказал Дом, вспоминая о тех солдатах, кого им пришлось похоронить на Вектесе: Андерсен, ДеМарс, Лестер. Если бы он сейчас при Маркусе о них просто бы заговорил, то потом не смог бы избавиться от мыслей о том, что их останки надо извлечь. Но делать было нечего. Однажды жизнь вернётся на круги своя, и тогда они вернутся и заберут павших однополчан с собой домой. – «Из Джасинто было проще уходить».

– «Чёрт, жалко даже остров этот покидать», – пробормотал Маркус. – «Ну да ладно, может, в третий раз повезёт».

Стоявший перед ними на газоне военный мемориал представлял собой четырёхугольную колонну конусовидной формы, выточенную из гранита. В верхней части были закреплены символы КОГ: шестерёнка и эмблема орла. Под ними висели две бронзовые мемориальные доски с выбитыми на них именами погибших солдат. По-прежнему зелёная трава, росшая вокруг колонны, возвышалась на тридцать сантиметров, ведь теперь поблизости не было овец, которые регулярно паслись тут раньше. В остальном же ничто более не нарушало покой и тишину.

– «Ладно бы его во время атаки разнесли», – заговорил Дом. – «Но выглядит так хорошо, будто бы вообще вчера установили, и от этого куда тяжелее бросать тут такую красоту».

– «Ладно, за дело», – сказал Маркус. Развернувшись, он зашагал обратно к автомобилю. – «Мистер Бентен, хотите, я вас прямо туда довезу?»

Бентен вылез из автомобиля с выражением лёгкого негодования на лице. На нём был его лучший пиджак с полным набором медалей.

– «Да я ходить ещё не разучился, сержант», – сказал он. – «Туда же не двадцать километров топать. Ведите».

Троица направилась по безлюдной улице. Учуяв в воздухе слабый горьковатый запах палёных досок, Дом поразился тому, что не было слышно ни единого звука вокруг них. До них доносились лишь ритмичный шум прибоя с берега, иногда прерываемый криками чаек. Но щебетание птиц, гул генераторов и двигателей тракторов, гомон голосов, да и все остальные звуки, на которые Дом раньше никогда не обращал внимания, считая их чем-то самим собой разумеющимся, совершенно стихли. Остановившись перед мемориалом, он принялся читать имена на бронзовых досках, задумавшись над тем, а не надо ли им выстроиться по старшинству. Имена по большей части принадлежали служившим в полку графа Толлена, полку Андиусских стрелков и корпусе морской пехоты ВМФ КОГ. Была и пара имён из полков поддержки, но никого из Двадцать шестого Королевского полка Тиранской пехоты. Казалось, остров Вектес остался последним местом на свете, где этот полк не отметился с почётом.

– «Мы будто боевой корабль списываем», – сказал Дом. – «Надо бы церемонию хоть какую-нибудь провести».

– «Вот и проведём сейчас. Смирно!» – скомандовал Маркус, вытянувшись по стойке. Остальные последовали его примеру и отдали честь, смотря перед собой. Дом заметил, что делает всё это почти что рефлекторно. Так они и простояли, не шевелясь, в течение нескольких секунд, пока Маркус не опустил руку. Каждого солдата в тренировочных лагерях для новобранцев с первого же дня учили, как это делать: как можно медленнее вести руку вверх и как можно быстрее опускать её вниз. Маркус повернулся к Бентену.

– «Что-нибудь хотите сказать, сэр?» – спросил он. Тот некоторое время молчал, уставившись на мемориальные доски.

– «Можно я побуду с ними наедине несколько минут, сержант Феникс?» – наконец спросил ветеран.

– «Конечно, сколько угодно. Мы подождём», – кивнул Маркус. Дом вместе с ним вернулся к автомобилю и принялся рыться в ящике с инструментами в поисках отвёртки. Мемориальные доски крепились на обычных винтах. Никто из местных бы и не подумал воровать такое, чтобы сдать в переплавку за деньги.

– «А с флагом они что сделали?» – спросил Маркус. Когда-то над зданием городской ратуши развевался флаг КОГ. – «Нам же надо во что-то завернуть мемориальные доски. Надо было взять его с собой».

Бронза могла годами стоять под проливными дождями и солнцем, её не нужно было укрывать. Просто Маркус вновь проявил сентиментальную сторону своего характера, о которой знал лишь Дом, да и ещё несколько человек.

– «Хоффман забрал его обратно на базу», – ответил Дом. – «Ты же знаешь, как он любит все эти церемонии. Давай лучше тут что-нибудь поищем».

Дом искал что-нибудь подходящее под сиденьями, когда услышал, как Маркус кричит что-то Бентену.

– «Сэр, вы как, нормально?»

Высунув голову, Дом увидел, как старый ветеран, по-прежнему стоявший перед памятником, покачивается немного из стороны в сторону, слегка вытянув руку в сторону, как будто боится упасть.

– «Старею просто, наверно», – ответил Бентен. – «Всё нормально».

– «Давайте, надо снять эти доски», – сказал Маркус и, взяв отвёртку и молоток, зашагал в сторону Бентена. Но винты вовсе и не думали поддаваться с первого раза. Они были сделаны из совсем другого металла, который вовсе не так же хорошо переносил солёный морской воздух, как бронза. Шляпки винтов полностью проржавели. Маркус постукивал молотком по отвёртке, воспользовавшись ею, как зубилом, чтобы немного ослабить резьбу. Куски ржавчины стали отваливаться, и тогда Маркус стал выкручивать винты.

– «За этой доской какая-то выемка есть», – сказал он. Бентен и Дом подошли поближе, чтобы придержать доску, пока Маркус выкручивал последний винт. Когда доска была снята, Дом заметил выточенную под ней в камне квадратную нишу. Маркус, сунув руку внутрь, ощупал стенки ниши. Вытащив какой-то предмет оттуда, он принялся его разглядывать, а затем протянул Бентену.

– «Медаль Правителя», – сказал тот, рассматривая предмет на своей ладони. – «Чёрт подери, я даже не знал, что она тут лежит. Дайте-ка посмотрю, чья она».

Вытянув руку с медалью перед собой, Бентен, прищурившись, изо всех сил пытался прочесть надпись на ней, выбитую маленькими буквами. Потускневшая лента была покрыта пятнами.

– «Сержант, дайте мне отвёртку. Я сам сниму вторую доску. Если что, позову вас».

Протянув Бентену инструменты, Маркус отошёл вместе с Домом на порядочное расстояние от мемориала.

– «Чёрт подери», – пробормотал он. Дом прекрасно понимал, о чём сейчас думает друг. – «Надо было поступить так же и с Карлосом там, у памятника Неизвестным Воинам, прежде чем мы покинули Джасинто. Надо было вернуться туда».

Карлоса похоронили со всеми почестями на мемориальном кладбище павших солдат КОГ. Дом помнил всё, как будто бы это было вчера: он стоит рядом с Маркусом, который кладёт только что вручённую ему Звезду Эмбри в щебень, которым засыпают могилу Карлоса.

– «Да ладно тебе, там же гранитная плита в качестве надгробия была», – возразил Дом, задумавшись о том, сохранилась ли у кого-нибудь вообще сейчас Звезда Эмбри. Эта медаль была высшей наградой в КОГ. Маркус свою похоронил в могиле Карлоса, а Дом продал свою, чтобы оплатить составление апелляции по приговору Маркуса. Хоффман никогда не появлялся на людях со своей медалью. Для одних такая награда была целью в жизни, для других же – вообще пустым местом. – «Там ведь даже не было таблички с его именем. Ты же не заберёшь с собой гранитное надгробие целиком».

– «Но его имя было на общей мемориальной доске», – ответил Маркус. – «Она висела в мавзолее».

– «Мы там, в основном, думали, как бы самим не утонуть. Он бы понял».

– «Но у меня ведь ничего не осталось, что напоминало бы о нём», – пробормотал Маркус, взглянув на Дома глазами, выражавшими лишь страдания от невосполнимой утраты. Даже спустя почти тридцать лет, что они были знакомы, Дом поражался доселе неведомым ему чертам характера Маркуса. Они все выросли вместе: застенчивый ребёнок из богатой семьи и двое братьев Сантьяго. С детства они были столь близки, что Маркус стал для Дома членом семьи. Но порой крепко удерживаемая маска невозмутимости спадала с Маркуса, и Дом мельком мог заметить под ней пережившего много невзгод человека, которому не чужды простые человеческие чувства.

“Да, ты по нему не меньше меня скучаешь”, – подумал Дом и, сунув руку в карман под нагрудной бронёй, достал сокровенную пачку фотографий, аккуратно обёрнутую в пластиковый пакет. Листая фотографии, Дом поразился, как почти все дорогие ему люди на них уже были мертвы. Затем он выудил из стопки фотографию, где был запечатлён Карлос, Маркус и сам Дом во время одной из своих нечастых посиделок, ещё задолго до появления червей. На фото они смеялись, смотря в объектив, и показывали оттопыренные большие пальцы. В те времена они были совершенно другими людьми.

– «Держи», – сказал Дом, протягивая фотографию Маркусу. – «Это Мария снимала, но не помню, в каком именно баре».

Маркус несколько мгновений рассматривал фото, наморщив лоб.

– «Значит, когда-то мы всё же умели смеяться…» – пробормотал он. Дому уже было показалось, что друг сейчас вернёт ему фотографию, сказав, что не может принять такой подарок, но вместо этого Маркус аккуратно положил её в карман под нагрудной бронёй. Бентен по-прежнему увлечённо рассматривал медаль. Дому уже не терпелось покинуть этот город, уже хотя бы затем, чтобы заглушить воспоминания об ушедших, но это было бы очень грубо по отношению к старику.

Дом шагнул вперёд, и тут ему почудилось, что у него голова закружилась, будто бы он стоял на палубе судна во время качки. Мысленно выругавшись про себя, он заметил, что чувство это тут же прошло. Бентен был от него в паре шагов, когда на Дома вновь напало это чувство, и он заметил, как старик тоже покачнулся. В этот момент Маркус, бросившись вперёд, схватил ветерана.

– «Всем назад!» – прокричал он. – «Бежим!»

Каждый солдат КОГ сразу реагировал на колебания почвы. Но в этот раз ощущения были вовсе не те, что бывают при появлении прорывной дыры, или когда стебель из-под земли пробивается. Твёрдая земля под ними стала мягкой и пружинистой, как высокий матрац. Вся троица неслась к автомобилю, но ощущения были такие, словно бы они бежали по песку, а вернее, по влажному песку, а затем и по грязи. Резкий запах топлива ударил в ноздри Дома как раз в тот момент, как его ботинки увязли в грязи.

– «Твою мать, это имульсия!» – только и успел прокричать Дом, внезапно став на полметра ниже. По колено увязнув в месиве из травы и грязи, он успел посмотреть на Маркуса и пихнуть Бентена вперёд к спасению.

– «Держись, Дом!»

Дом ухватился за крошащийся край бетонной дороги.

– «Я тону! Что за хрень?!»

Схватив его за руку, Маркус вытянул друга из трясины. И хоть Дом снова почувствовал под собой твёрдую почву, его всё равно не покидало чувство, что он тонет. Споткнувшись, он упал лицом прямо в маслянистую вонючую грязь. Несколько мгновений Дом ничего вокруг себя не видел из-за жжения в глазах, а затем при попытке вдохнуть зачерпнул ртом эту гадость. Рядом раздался звук мотора “Тяжеловоза”. Где-то над ним Маркус кричал, чтобы все отошли назад, хотя точно не мог понять, откуда доносится голос друга. А затем что-то холодное и твёрдое ударило его прямо в лицо.

– «Давай же, Дом, хватайся!»

Хоть он и не видел ничего, но всё же смог нащупать верёвку. Схватив её конец, Дом обмотал его вокруг руки. Некоторое время он всё ещё не мог понять, где же Маркус, но затем почувствовал, как кто-то дёрнул за верёвку, а затем она натянулась, и Дома с силой вытащили на острый край мостовой, об который он порезал руку, упав на бетон животом. Рядом всё ещё шумел двигатель автомобиля.

– «Чёрт, да вы только посмотрите на это!» – воскликнул Бентон. Дом, встав на четвереньки, пытался откашляться и выплюнуть грязь. На то, чтобы встать с помощью Маркуса, у него ушло несколько минут. Но, даже оттерев глаза от жгучей смеси имульсии, Дом всё равно не понял, что произошло с городом вокруг них. Почему-то теперь он разглядел отсюда океан, хотя раньше вид ему закрывали стены домов, от которых теперь остались лишь крыши.

– «Замечательно», – тихо пробормотал Маркус. Если он начинает тихо разговаривать, значит, ситуация хуже некуда. – «Надо было соглашаться на предложение Соротки подбросить нас сюда. Штаб? Штаб, на связи Феникс. Мы в Пелруане. Запрашиваю эвакуацию как можно скорее, пожалуйста».

Дом ещё с минуту всматривался в линию горизонта, не переставая кашлять, прежде чем понял, что же произошло. Земля поглотила все дома перед ним, да и вообще весь город целиком, судя по тому, что он увидел. Здания до самых подоконников ушли в вязкую поблёскивающую светло-коричневую грязь. Дом заметил крутящиеся в этой жиже водовороты.

– «Что это вообще за хуйня?!» – только и смог выдавить из себя Дом.

– «Разжижение грунтов», – утомлённо пробормотал Маркус. – «Это случается, когда после землетрясений почва перемешивается с подземными реками, превращаясь в жидкий цемент. Глубина там небольшая, кстати, всего несколько метров. Это просто верхний слой почвы, который на гранитной породе лежит. Вы как, мистер Бентен, в порядке?»

Дом повернулся, чтобы посмотреть, куда подевался Бентен. Старик стоял возле распахнутой двери автомобиля, крепко прижав к груди две бронзовые таблички, смотря на тонущий город пустыми глазами.

Всё повторялось заново, как уже было в Джасинто. Море вновь настигало их, здания проваливались в разломы почвы, транспорт и трупы засасывало в водовороты, будто бы мусор в слив раковины. А затем Дом повернулся к югу, где располагалась военно-морская база “Вектес”, и посмотрел, что творилось за спиной Бентена. Здание городской ратуши также наполовину ушло в цемент из имульсии. Они трое стояли на небольшом островке твёрдой почвы, окружённые глубокой грязью.

– «У нас вообще что-нибудь нормально пройти может?» – вздохнул Дом, повернувшись обратно к Маркусу. Тот смотрел прямо ему за спину.

– «Конечно, может», – ответил Маркус, проверив магазин в своей винтовке, будто бы заметил что-то позади Дома. Отряхнув грязь со своей винтовки, Дом обернулся посмотреть, что же так привлекло внимание Маркуса. Его взору открылось целое море грязи. Воздух дрожал от испарений имульсии.

– «А это что там такое?» – спросил Бентен. – «Похоже на воздушные пузыри».

Дому пришлось вытянуть шею, чтобы разглядеть рябь на поверхности грязи. Тишину нарушал лишь шум прибоя вдали, а также скрипы и треск деревянных домов, которые засасывало в грязь.