Текст книги "Gears of War #4. Распад Коалиции"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 43 страниц)

ГЛАВА 12

«Пока мы не обустроим новые территории для выращивания урожайных культур, продуктовые запасы будут распределяться в централизованном порядке. Жители Нью-Джасинто уже привыкли к такому распорядку, но мы понимаем, что для обитателей Пелруана такая система в новинку, оттого все и напуганы. Мы просим вас сотрудничать с нами и передать все продуктовые запасы отделу управления в критической ситуации при КОГ, чтобы обеспечить их равное распределение, а также предотвратить попытки укрывательства и спекуляции. Всё это касается и гораснийцев, так как все здесь на равных условиях».

(Уведомление городскому собранию Пелруана от Ройстона Шарля,

Главы отдела управления в критической ситуации.

Нью-Джасинто, спустя 15 лет со “Дня Прорыва”, наши дни)

МЕСТО ДОБЫЧИ ИМУЛЬСИИ, 18 КИЛОМЕТРОВ К ЮГУ ОТ ПЕЛРУАНА. НЕДЕЛЮ СПУСТЯ ПОСЛЕ НАЧАЛА ЭВАКУАЦИИ ПЕЛРУАНА, МЕСЯЦ ШТОРМОВ, СПУСТЯ 15 ЛЕТ СО “ДНЯ ПРОРЫВА”.

Ритмичный громкий скрип ржавой подвески фургона, похожий на ослиный рёв, эхом разносился между иссохших деревьев безмолвного леса. Затормозив у края дороги, Треску бросил взгляд на Яника.

– «Ты идёшь, или как?»

– «Мне надо за частотами следить, сэр», – ответил Яник, положив руку на приборную панель, как будто радиоприёмник в ней сбежать собирался. – «Этим утром снова несколько раз в эфире появлялся это призрачный сигнал».

Треску вылез из кабины автомобиля. Его уже начинало грызть недовольство от того, что так и не было известно, кто же посылает эти пакеты данных в эфир – КОГ или пиратствующие в море “бродяги”. Им выпала удача найти практически неиссякаемый источник топлива, а за такую роскошь в наши дни могут и убить. Треску понятия не имел, сколько ещё “бродяг” окопалось по всей Сэре, но если им всем удастся собраться вместе, то, вероятно, они по численности и армию КОГ обойдут. Перспектива вырисовывалась не самая лучшая. У “бродяг” с правительством были свои счёты, и выжидать подходящего момента они отлично умели.

Треску направился в ту сторону, откуда доносился звук имульсионных насосов, периодически останавливаясь, чтобы проверить степень заражения почвы по обеим сторонам дороги. Кажется, распространение инфекции замедлилось. Чтобы следить за этим процессом, каждые двадцать шесть часов инженеры забивали цветные колышки в землю. Натянутые между вбитыми колышками нити выглядели, как линии высоты рельефа крутого холма на карте, всё больше сближаясь друг к другу по мере удаления от центра места добычи имульсии. Были времена, когда Треску решил бы, что это хороший знак, и у них есть надежда. Но теперь же он понимал, что это ненадолго, и им надо использовать всё выигранное время, чтобы выкачать как можно больше имульсии.

“Если мне и придётся сделать немыслимое, то начинать надо прямо сейчас. Надо начинать подготовку. Я не могу переселить целый лагерь людей по щелчку пальцев”, – подумал Треску.

Несколько стоявших в ряд примитивных вышек-насосов перекачивали в баки сырую имульсию. Не будь на рабочих лёгкой летней одежды, это место можно было бы принять за какой-нибудь небольшой завод по добыче имульсии где-то среди холодных северных просторов республики Горасная. Шагая между вышками-насосами, Треску приветствовал рабочих кивком головы. Помимо них возле вышек прогуливались несколько солдат КОГ и офицеры из подразделения Ройстона Шарля. Они вполне дружелюбно общались с рабочими, будто были “свои в доску”, как любил говаривать Майклсон.

“Ну, пап, ты бы всё равно не поверил, что такое возможно. Если на том свете встретимся, то и обговорим всё”, – усмехнулся Треску про себя.

– «Доброе утро, капитан», – Стефан, обливаясь потом, изо всех сил пытался открутить ключом какую-то гайку на одном из насосов. Он сказал эту фразу не на гораснийском, а на тиранском языке, что было довольно продуманно с дипломатической точки зрения. Солдаты КОГ тут же заподозрят неладное, если чужеземцы при них начнут что-то бормотать на своём варварском языке. – «Всё прям как в старые добрые времена. Просто кладезь имульсии, крайне обширные залежи».

– «Всегда приятно для разнообразия услышать, что хоть что-то у нас наладилось».

– «Какими судьбами тут? Проверяете, не курю ли я рядом с огнеопасными материалами?»

– «Не, мне просто нравится поздравлять людей при личной встрече», – в последнее время Треску перестал обсуждать хоть сколько-то важные вопросы по радиосвязи. – «Как рабочие? Нормально себя чувствуют? Никто не заболел?»

– «Да я столько с имульсией работаю, что уже насквозь ею пропитан», – ответил Стефан. – «Можно сказать, я ею и зубы уже чищу по утрам. Больше, меньше – хуже уже не будет. Да и вообще, с чего бы должно быть хуже?»

Одна из качающихся вышек-насосов издавала такой раздражающий скрип, что у Треску аж челюсти сжались.

– «Может, смажешь её, чтобы не скрипела?» – спросил он.

– «Да это подшипник просто. Нормально всё», – Стефан подмигнул Треску. – «И со всеми нами всё нормально будет. Звук заполненных до отказа баков любую хандру развеет. Нам надолго теперь хватит, если понимаете, о чём я».

Несколько секунд Треску пребывал в неведении относительно последней фразы Стефана, но затем, проследив, куда тот смотрел, заметил гору сплетённых трубок, по которым имульсия шла в баки. Значит, Стефан каким-то образом сумел перенаправить часть сырья в их собственные баки. Как именно, Треску не понимал, да это и не имело большого значения. Конечно, ему не нравилось, что приходится вот так хитрить, но не было никакой гарантии, что Прескотт вот так запросто поделится с ними топливом в том случае, если флот гораснийцев и решит уйти с острова. Пусть даже они и нужны председателю КОГ для добычи этого самого топлива. Сырья тут было в избытке. Никто не пострадает, если Стефан отольёт себе чутка на всякий случай.

“К тому же, это ведь Прескотт. Так что я не предаю доверие Хоффмана, поэтому и не стоит чувствовать себя подлецом из-за этого”, – решил Треску, хотя всё же чувствовал, что поступает низко. Но это была чистая сентиментальность и мягкость характера. Как ни крути, Хоффман и Майклсон – люди вполне порядочные. Но все решения в области того, как им дальше вести свою политику отношений, принимает Прескотт.

“Вот он однажды так и решил с “Молотом Зари””, – подумал Треску.

Отец учил Треску всегда делать вид, что он уверен в себе и контролирует ситуацию, даже в моменты крайнего испуга. Именно с таким выражением Миран и шагал обратно к фургону, размышляя о том, куда же им дальше плыть, если придётся покинуть Вектес без КОГ, но так и не смог ничего придумать. Треску понятия не имел, как обстоят дела на материке, особенно с учётом того, что стебли могут инфицировать обширную территорию всего лишь за несколько дней, а провести беглую разведку местности не представлялось возможным. Весь воздушный транспорт был под контролем КОГ, а для долгого перелёта на материк нужен был вертолёт с дополнительными топливными баками.

“Которого у меня-то как раз и нет…”, – подытожил свои размышления капитан.

Жаль, конечно, что не удалось использовать морских пиратов из числа “бродяг”, но из этих подонков верной информации не выудишь. Всё равно пришлось бы потом самому всё осматривать. Можно было использовать “Зефир” для проведения береговой разведки, но у подлодки был слишком тихий ход, и рано или поздно бы все заметили её отсутствие.

“Хоффман как пить дать сейчас о том же думает. Надо просто напрямую спросить его об этом. Он не дурак и на ругань тратить время не станет”, – решил Треску.

Открыв водительскую дверь, Миран заметил, как Яник склонился над лежащим у него на коленке радиоприёмником. На капитана он даже не посмотрел, слушая передачу через подключённый к радиоприёмнику наушник. Треску опёрся руками на крышу кабины и принялся ждать. Яник просидел в такой позе ещё несколько минут, а затем выдернул провод наушника.

– «Пока что ничего», – сказал он. – «Но скоро снова начнётся».

Треску завёл двигатель и направил автомобиль по сырой земле, чтобы выехать обратно на мощёную дорогу.

– «Должно быть, обсуждают то, чем мы тут занимаемся. Но это и так понятно. Судя по уровню сигнала, передатчик где-то здесь. И что мы из этого имеем?»

– «Это КОГ. Если бы это были не они, Хоффман уже бы попытался выяснить, что вы знаете об этом, капитан».

– «Если только он не считает, что передатчик наш».

– «Ну, от такого он рад не будет».

Добравшись до мощёной дороги, Треску уже хотел было свернуть на неё, как вдруг мимо них с оглушительным воем клаксона пронёсся грузовик. Миран от неожиданности резко ударил по тормозам.

Треску стало стыдно, что он вот так по глупости чуть в аварию не попал. Капитан просто уже отвык от такого большого количества автомобилей на дороге. Эвакуация Пелруана как раз шла полным ходом, и по дорогам колесило бесчисленное множество небольших грузовичков, перевозивших людей, их домашнюю утварь, припасы, провиант и животных. Всё прям как во время эвакуации на материке после “Дня-П”.

– «Сэр, я не горю желанием погибнуть в такой ироничной ситуации», – сказал Яник. – «Пережить две войны и разбиться в автокатастрофе, потому что начальник не знает, что надо уступать автомобилям, едущим по главной дороге».

– «Возьму на заметку», – отозвался Треску.

– «Когда ждать первых гостей из КОГ?»

– «Может, они вообще и не придут. На наше щедрое предложение о размещении людей у нас в лагере пока никто так и не отозвался».

– «И что дальше делать будем?»

– «Думаю, что нам, возможно, придётся начинать вести переговоры».

– «С Прескоттом?»

– «С Хоффманом и Майклсоном. Я хочу обговорить с ними насчёт транспорта. Посмотрим, смогут ли они пойти против председателя, если я им предложу какой-нибудь осуществимый вариант».

– «Рискованно всё это, сэр».

– «В крайнем случае, Яник, мы всегда сможем быстро убраться с острова, тем более, что теперь у нас и топливо есть для этого».

– «Так вы передумали оставаться вместе с КОГ?»

– «Нет, не передумал. Просто я здраво смотрю на ситуацию и понимаю, что никто из нас сейчас не может предсказать, насколько сильно ухудшится наше положение».

– «Ну удачи выйти из гавани. Майклсон и раньше нас в кольцо брал на воде, помните?»

– «Он тоже не дурак. У них теперь тоже есть имульсия, так что сами разберутся, как её выкачивать без нашей помощи. Зачем им насильно удерживать нас здесь?»

– «Может, потому что мы не доставляем им хлопот и не стесняемся выполнять всю ту грязную работу, на которую у них кишка тонка?»

– «Думаю, по “бродягам” они и без нас скоро сами стрелять начнут, Яник».

Треску глаз не сводил с полей и лесов по обеим сторонам дороги, прикидывая в уме, где относительно дороги проходит раскинувшийся с севера на юг разлом в почве. Дороге, ведущая к военно-морской базе и образованному вокруг неё палаточному лагерю, была так забита автомобилями беженцев, что всё движение встало. Треску наблюдал, как транспортные машины пехоты “Броненосец” и сельскохозяйственная техника съезжает с трассы и паркуется прямо на траве, в то время как солдаты КОГ пытаются контролировать движение транспорта по дороге. У главных ворот базы пробка разбивалась на несколько потоков, как раз там, где был вход в лагерь гораснийцев.

– «Вот тебе и хвалёная расторопность КОГ», – заметил Треску, задумавшись о том, как КОГ вообще удалось эвакуировать Джасинто перед его затоплением. У них тогда были считанные часы. А на то, чтобы вывезти весь Пелруан, который и сотой доли от масштабов Джасинто не составлял, ушли уже недели. – «Теряют былую хватку».

Так как объехать затор на дороге у Треску всё равно не было никакой возможности, он решил использовать это время вынужденного безделия для того, чтобы придумать, как бы разузнать у Хоффмана об этих странных тайных радиопередачах, одновременно выпросив у него вертолёт для разведки ситуации на материке. Теперь уже у Мирана не было такого сильного рычага давления на КОГ, как имульсионная платформа, хотя, возможно, это только сам Треску считал её своим козырем. Как только он отдал свой народ в руки куда более мощной организации, КОГ могли потребовать и забрать у них всё, что только пожелают. Треску даже не понимал, почему они именно так и не поступили. КОГ ведь считало, что их слово – закон. Ну, по крайней мере, по большей части своего существования.

– «Сразу видно, что местные никогда от червей не бегали», – Яник показал пальцем на волочащиеся в пробке грузовые фургоны, до отказа забитые мебелью и прочей дорогой домашней утварью. – «Сколько ж ненужного барахла с собой тащат. Вообще не умеют приоритеты расставлять».

Треску бросил взгляд на едущий рядом с ним безбортовый грузовик, тормозящий у обочины, и случайно пересёкся взглядами с его водителем. Это был пожилой мужчина с приколотым к лацкану пиджака значком трезубца – символом полка герцога Толлена. Во взгляде мужчины читалась не столько ненависть, сколько просто безразличие. До этого Треску с ветеранами виделся лишь однажды, когда первые гораснийцы высадились на военно-морской базе острова. Пелруан для гораснийцев оказался куда более чужеродным местом, нежели палаточный лагерь бывших жителей Джасинто.

– «Осторожнее с ним», – пробормотал Яник. – «Меня такие уже не раз обплёвывали».

– «Плевок я как-нибудь переживу».

– «Всё равно приятного мало».

– «Ты слишком близко к сердцу всё воспринимаешь», – Треску бросил взгляд на наручные часы. – «Да что там за хрень творится?!»

Выбравшись из кабины, капитан зашагал вдоль ряда стоявших в пробке автомобилей. От вони выхлопных газов было просто нечем дышать.

“Господи, эти идиоты что, не могут заглушить моторы?! Топливо же впустую тратят!” – подумал Миран. Шагая по направлению к началу пробки, капитан чувствовал, что ему вслед уставилась не одна пара глаз.

Причиной пробки стал грузовик с крытым кузовом, стоявший за воротами военной базы. Двое солдат КОГ вели ожесточённый спор с его водителем. Треску просто поражался этому бессилию армии, свойственному только КОГ: на остров вторгся противник, а солдаты тут с каким-то гражданским ведут беседы о его правах, которые он сам себе и напридумывал. Словами тут ситуацию не решишь, поэтому Треску подошёл к солдатам и вмешался в спор.

– «Что тут случилось?» – спросил он. – «Там пробка стоит, давайте заканчивайте уже».

– «Я еду свою не отдам!» – водитель грузовика показал большим пальцем себе за спину, подразумевая что-то в кузове автомобиля. – «Я за неё пахал без продыху! Мы уже поделили все запасы в городе. Свои я отдавать не буду!»

Солдаты КОГ, спорившие с водителем, вовсе не выглядели юными новобранцами, так что уже должны были уметь справляться с такими ситуациями. Терпение Треску лопнуло. Он рывком распахнул водительскую дверь грузовика и потянул водителя наружу за воротник. Тот не ожидал такого, поэтому стал заваливаться на бок, в итоге выпав из кабины. Из толпы наблюдавших за этим гражданских раздался ропот и вскрики.

Один из солдат, которому было уже за сорок, вытянул руку, будто пытаясь остановить Треску.

– «Сэр, не надо…»

Треску рывком поднял мужчину на ноги и со всей силы впечатал его спиной в борт грузовика.

– «Я ведь теперь тоже часть КОГ, да? Значит, я тоже офицер армии КОГ», – сказал он солдатам. Те обычно принимали его за офицера пехоты, а не за флотского. Даже Бэрд путал принадлежность кителя Треску. Впрочем, большого значения это не имело. Миран по-прежнему олицетворял собою власть, которой его наделили по чистой случайности. Вот он и использовал всю свою власть для воздействия на этого гражданского.

– «Ты будешь делать то, что тебе говорят, понятно? Мы сейчас все на пороге тяжелейшего кризиса. Забудь о своих личных проблемах. Сейчас значение имеют лишь проблемы всего общества».

– «Да кем ты себя возомнил, мать твою?!» – заорал в ответ водитель грузовика. – «Ты не имеешь права так со мной обращаться! Ты даже не из КОГ! Ты, блядь, обычный “инди”!»

Если бы этот человек представлял хоть какую-то угрозу для авторитета Треску, то капитан бы его точно ударил. Но тот не стал этого делать. Один из солдат КОГ положил руку на плечо Мирана.

– «Сэр, хватит».

– «Если вы не можете справиться с этой ситуацией, то я сам тут разберусь», – Треску оттолкнул брыкающегося водителя в сторону и, забравшись в кабину грузовика, завёл мотор. – «Я отгоню машину на территорию базы, а вы её разгрузите. Всё понятно?»

Треску вдруг понял, что поступил он так вовсе не потому, что надоело в пробке стоять, а потому, что этим людям надо было преподать урок. Надо было показать им, что приказы, отдаваемые ради всеобщего блага, надо выполнять, и что нет у них сейчас лишнего времени на пререкания. Треску слышал, как из толпы доносился возмущённый ропот, но это было лишь тихое бормотание, только и всего.

“Ну, кому-то надо было первому подать пример. Они все слабохарактерные, а этому обществу нужен сильный лидер”, – с этими мыслями Треску въехал на территорию базы, выискивая глазами, где бы оставить грузовик, чтобы его разгрузили солдаты КОГ. Заметив подходящее место, он тут же остановился.

– «Эй!» – Треску махнул рукой одному из инженеров. Забавно, но в последнее время у него появилось куда больше знакомых среди личного состава инженерных войск, чем среди боевых отрядов. – «Чутка попозже сюда обязательно заявится разозлённый гражданский и начнёт права качать. Можете пристрелить его на месте».

– «Как скажете, сэр», – равнодушным тоном ответил инженер. – «Когда меня под трибунал отправят, я так судье и скажу, что вы разрешили».

Поток машин стал двигаться куда быстрее. Уворачиваясь от нескончаемой вереницы автомобилей, Треску отправился на поиски Яника, которому, несомненно, хватило бы ума отогнать фургон ко въезду в лагерь гораснийцев и ожидать там прихода капитана. Когда до ворот на дальней стороне строевого плаца базы оставалось не более пятидесяти метров, Треску заметил угрожающей походкой надвигающего на него справа Маркуса Феникса. Выглядел он куда мрачнее обычного.

Полностью переведя своё внимание на Феникса, Треску совершенно не видел, что происходит слева от него. Он успел лишь краем глаза заметить какое-то движение, как вдруг ему крепко прилетело прямо в скулу. От удара в ушах зазвенело, на губах появился резкий привкус крови. Хоть Треску и не свалился наземь от удара, но всё же на несколько секунд совершенно ослеп. Он инстинктивно сжал кулаки, как вдруг кто-то схватил его за запястье с такой силой, что кости затрещали.

– «Лучше бы вам этого не делать», – сказал Феникс.

Треску помотал головой, чтобы прийти в себя. Таким ударом кого хочешь можно в нокаут отправить. Более-менее оправившись, капитан огляделся по сторонам и увидел ударившего его человека. Это был один из пожилых ветеранов полка графа Толлена. Вокруг них стали собираться люди. Обстановка накалялась.

– «Так, хватит уже. Всем разойтись, быстро», – Феникс одной рукой держал Треску за локоть, стараясь отвести его в сторону, а другую выставил перед собой, будто бы защищаясь от старика. – «У нас всех и так проблем сейчас хватает. Вам бы тоже стоило уйти, сэр».

Последнюю фразу Феникс произнёс вовсе не в адрес Треску. Он говорил с ветераном, разминавшим болевшую от удара руку. Треску с удивлением уставился на этого старика с тонкой, почти что прозрачной кожей, испещрённой возрастными пигментными пятнами, который сумел с такой силой ударить его. Казалось, старик вложил в этот удар все силы, которые у него ещё оставались.

“Очень разумный ход, Феникс. Спасибо. Избиение немощного старика только ухудшит текущую ситуацию”, – подумал Треску.

– «Я этого сорок пять лет ждал», – сказал старик. – «Просто хотел перед смертью отплатить вам, сволочам, за всё, что вы сделали. Надеюсь, ты в аду сгоришь!» – затем старик повернулся к Фениксу. – «А что касается тебя, сержант… Твой отец, чёрт его подери, должен был этим своим “Молотом” прикончить их всех, пока возможность была!»

Любой ответ на эту реплику лишь усугубил бы ситуацию. Кто-то из толпы увёл ветерана в сторону. Взгляд Феникса на мгновение угас. Казалось, он погрузился в воспоминания.

“Всё-таки не такой он уж и непробиваемый, раз так реагирует на слова об отце”, – мысленно заметил Треску. Адам Феникс был военным преступником, создателем оружия массового поражения, заставившего СНР сдаться в Маятниковых войнах. И именно этим оружием воспользовалось правительство КОГ, чтобы принести в жертву всю Сэру ради спасения центральной части страны. Треску хватило ума не винить сына за грехи отца.

– «Ну, добро пожаловать в список отъявленных мразей», – усмехнулся Треску. – «А ведь в него так просто не попадёшь».

– «Окажите мне услугу, капитан», – Фениксу за считанные секунды удалось разогнать всех собравшихся, и в радиусе десяти метров от них царила пустота. – «Люди и так сейчас на взводе. Давайте мы сами с бунтующими будем разбираться».

– «Да у меня своих таких, которые на взводе, хватает, сержант», – ответил Треску, вытирая кровь с верхней губы. – «И вам не нужно стараться искупить грехи своего отца, как и мне не надо заглаживать вину за дела моего. Хотя, мой отец счёл бы, что это мне тут стоит извиниться за то, что нарушил обещание, данное ему на смертном одре».

Феникс в ответ одарил его странным взглядом, но не полным негодования, как предполагал сам Треску, а скорее пытливым, как будто Миран только что решил проблему, терзавшую Маркуса долгие годы.

– «Да, я знаю. В той войне обеим сторонам пришлось немало поступиться своими моральными принципами», – сказал Феникс. – «И все мы подвели наших отцов».

“Если бы ты со своим отрядом не украл технологию “Молота” у СНР тогда на Асфо, использовали бы мы её в итоге на КОГ? Конечно, использовали бы. Значит, ты был повинен в преступлениях твоего отца? В этом вся проблема нарушения порядка – это просто невозможно. Причинно-следственная связь тут же рушится, и мы скатываемся обратно к племенному строю, где у каждого есть оправдание своим действиям”, – размышлял Треску.

– «Своего-то я уж точно подвёл», – сказал он, задумавшись о том, чем именно так задел Маркуса за живое. – «Спасение гораснийского народа стало целью всей его жизни, и мне надо действовать по ситуации, чтобы не дать моим людям погибнуть».

Феникс, бросив взгляд на Треску, лишь молча кивнул в ответ. Уже было проблеснувший в его глазах огонёк откровения погас, и Маркус вновь выглядел уставшим и потрёпанным.

– «Рад, что мы разобрались, что для нас на самом деле важно», – сказал он, зашагав в сторону. Внутренний голос подсказывал Треску возвращаться в лагерь, но он ведь мог свободно перемещаться по всему острову и по территории базы. Пора было сходить в док и узнать, как проходит ремонт его подлодки “Зефир”.

“А ещё надо бы проверить, что в радиоэфире творится. А Хоффману вопросы уже потом задавать буду”, – решил Треску.

ПОДЗЕМНЫЕ СКЛАДЫ, ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА “ВЕКТЕС”.

– «Чёрт подери!» – выругался Хоффман. – «Две войны пережили и не срались друг с другом по каждой мелочи, а тут на тебе: попросили мудака какого-то сдать свои закрутки на зиму, так сразу драку затеяли, как алкаши в кабаке».

Маркус шёл впереди полковника, включая освещение в коридоре по ходу движения. Старые длинные люминесцентные лампы и ещё более древние лампочки накаливания, покрытые пятнышками от мёртвых насекомых, заморгали, возвращаясь к работе.

– «У ветеранов от такого, наверно, крышу снесло. То ещё зрелище», – ответил Маркус.

– «И как Треску всё это воспринял?»

– «Что именно? Этого с грузовиком или ветерана?»

– «Ветерана».

Маркус на пару секунд умолк, словно подбирая нужно слово.

– «Спокойно воспринял», – наконец ответил он.

Обычно в подземных тоннелях царила тишина, но сейчас Хоффман слышал, как откуда-то издалека эхом раздаются чьи-то голоса. Шарль решил использовать несколько складских помещений под размещение людей. Хоффмана поражало, как вообще кто-то добровольно захочет спать в таком месте, но, возможно, жители Пелруана сочли, что тут безопаснее. Наводившие жути тоннели и вылазки под землю – всё это было знакомо лишь тем, кто воевал с червями. Этой судьбы жителям острова удалось избежать.

– «Треску вообще удивлять умеет», – сказал Хоффман. Маркус в ответ лишь что-то пробурчал, возможно, согласившись с полковником.

– «Так, мы пришли. Здесь налево надо повернуть».

– «Хорошо хоть мы тут всё не посжигали тогда».

– «За это Дома благодарите».

Хоффман уже было считал, что они с Маркусом никогда снова не будут вот так спокойно вести беседу после краха Эфиры под натиском червей. Что вообще можно сказать человеку, которого сам отправил под трибунал, а затем бросить умирать в захваченной червями тюрьме? Но всё же им как-то удалось за последние два года найти в себе силы и наконец-то извиниться друг перед другом, хоть примирение и вышло затянутым. Теперь же всё стало, как прежде, и Хоффман с Маркусом вновь питали друг к другу взаимное уважение, какое и было между ними до нападения на Эфиру.

“Он нарушил мой приказ. Ударил меня. Ладно, драку я ещё бы мог простить, но всё остальное… Или мог? Мы потеряли Эфиру. А он вместо того, чтобы занять оборону, побежал искать своего непутёвого шибко умного отца”, – размышлял Хоффман. Отец Маркуса всё равно погиб, и не надо было обладать способностями к телепатии, чтобы понимать, что Маркус до сих пор винит себя в этом.

“Может, у него уже и сил не осталось, чтобы ненавидеть меня. Нам обоим есть за что винить себя до конца жизни. Хотя я всё равно считаю, что его отец не стоил всех этих усилий”, – думая об этом, Хоффман сожалел, что наговорил тогда всякого Маркусу. Да, тот всё же его за дело ударил. Полковник постарался продолжить их скупую беседу.

– «Феникс, как думаешь, может, я зря на Прескотта так ощерился?»

– «Если бы вы видели то, что видели мы в “Нью-Хоуп”, то не задавали бы сейчас таких вопросов».

Как и на всех других военно-морских базах КОГ, где бывал Хоффман, под базой на Вектесе протянулся целый подземный лабиринт из хранилищ, бомбоубежищ, оружейных комнат, складов с боеприпасами, цистерн с топливом и залов с машинным оборудованием. Он напоминал полковнику раскинувшиеся ветки дерева, или столь же обширную корневую систему. Большинство комнат вообще ничем не отличались друг от друга, и тут легко было заблудиться, если не следить за ржавеющими металлическими табличками в тоннелях. Но Маркус, казалось, знал тут всё, как свои пять пальцев. Свернув налево, он прошагал до конца тоннеля и упёрся в сваренные из металлических листов двойные двери, на полированной поверхности которых отражался тусклый свет ламп.

– «Вот и пришли в библиотеку», – сказал он, поворачивая ручку двери.

Войдя в распахнувшиеся двери, Хоффман очутился в очередном хранилище. Под сводчатым потолком комнаты высились ряды деревянных шкафов, полки которых были забиты коробками с каким-то папками. По его прикидкам тут должны быть сотни тысяч документов. Справившись с охватившей его на мгновение паникой от осознания того, сколько же месяцев уйдёт на то, чтобы всё это прочесть, полковник напомнил себе, что документооборот в армии КОГ всегда был скрупулёзным и выверенным. Все записи должны были быть рассортированы в каком-то порядке.

– «Их по годам разложили», – сказал Маркус. – «Не особо помогло».

Хоффман проглядел бумаги из ближайшей к нему коробки. Они были датированы тремя столетиями назад.

– «Ну, можно сделать выборку по последним тридцати годам Маятниковых войн, полагаю», – ответил он.

– «Вы же понимаете, что они сюда бы не стали спускать записи о какой-нибудь сверхсекретной херне».

– «Это последний уцелевший архив КОГ на Сэре. Мне нужно просто найти направление, в котором стоит копать. Может быть, хватит и небольшого намёка, чтобы прижать Прескотта к стенке».

– «Вот и Бэрд так говорит. Ага, как же, размечтались».

Хоффман решил, что Маркус оставит его в одиночестве, но тот взял одну из коробок и стал просматривать её содержимое.

– «Прескотт ничем от Треску не отличается. Против таких людей заговоры простых смертных вроде нас не работают».

“Ну да, как же, ты-то тут простой смертный, ага”, – мысленно ответил ему Хоффман. В особняке Фениксов одна только библиотека была больше этого архива в несколько раз. Хотя, Маркус всё же не зазнавался по поводу былого богатства и славы своей семьи.

“Тебе ведь нравится быть простым солдатом, да? Да, мне тоже это нравилось”.

Маркус оторвался от просмотра бумаг и глянул на Хоффмана так, будто его мысли прочёл.

– «КОГ явно какие-то безумные эксперименты проводили. Как, например, в “Нью-Хоуп”. Понавыводили всяких тварей вроде Предков».

– «С ними ещё понятно. Но как они вывели этих стеблей и полипов?»

– «Тот светящийся туман в туннелях Саранчи двигался сам по себе, куда хотел. И я не думаю, что это призрак какой-то был, я в них не верю».

– «Если сейчас что и стоит стараться сохранять в тайне, так это то, что вся эта зараза – людских рук дело», – заметил Хоффман. – «Почему тогда председатель так настойчиво пытается заполучить образцы тканей Светящихся?»

– «Да ему насрать на то, что мы думаем тут», – покачал головой Маркус. – «Прескотт хочет остановить эту инфекцию, откуда бы она там не вылезла, но нас посвящать в свои планы он не торопится».

Хуже всего было то, что когда пытаешься раскусить замыслы такого коварного мудака вроде Прескотта, то крышу может сорвать напрочь. Может, на том проклятом диске и не было ничего важного. Какая разница, записана ли на нём формула вещества, которое помогло бы избавиться от червей, Светящихся, или вылечить изжогу? Лабораторий для синтеза больше нет.

“Мыслю как пораженец. Или нет, просто наконец-то, блядь, трезво смотрю на вещи”.

Маркус, пошуршав бумагами, вынул из коробки и протянул Хоффману большую книгу в переплёте, пахнущую старой кожей и плесенью.

– «Гляньте на это, пока вас инфаркт не хватил. И нет, он никогда не рассказывал мне, чем здесь занимался. Но уж точно не биологией, он в ней не разбирался».

Хоффману пришлось прищуриться, чтобы разглядеть надписи на странице при таком тусклом освещении. Это был старый журнал посещений. Очередная строка была заполнена почерком Адама Феникса. Он записывался на приём к какому-то майору, и дата говорила о том, что это было ещё задолго до “Дня-П”.

– «Да, я в курсе», – ответил Хоффман. – «Льюис Гавриэль говорил, что встречался с ним, помнишь? Всё нормально».

“Бедняга”, – с сожалением подумал полковник о Маркусе. Тот говорил таким извиняющимся тоном, будто пытался оправдать отца, и так натворившего немало всякого, что тот не участвовал в разработках этого сраного биологического оружия КОГ. Адам был физиком, проектировавшим бомбы, пусковые установки и прочее. Такое оружие Хоффман считал честным и прямым для применения в бою.

– «Не таким уж и чудовищем он был», – тихо произнёс Маркус. Странно было слышать от него такое, обычно он так не выражался. – «Просто он кроме работы своей ничего вокруг не замечал».