Текст книги "Gears of War #4. Распад Коалиции"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 43 страниц)

– «Ещё что-нибудь?» – спросил Треску. – «Там ещё кто-то есть?»

– «Всё тихо», – отрицательно помотал головой Тео. – «Народ считает, что у него встреча с флотом Олливара, потому что в радиусе нескольких тысяч километров в море наблюдаются лишь левиафаны, киты и несколько рыбацких судов».

– «И что же у этих мерзких “бродяг” есть такого, что нужно Прескотту?»

– «Вот тут я теряюсь в догадках, сэр».

Треску всегда гордился тем, как с первого взгляда понимал мотивы людей, а особенно, своих врагов. Он всегда мог предсказать поведение человека, вне зависимости от того, были ли это какие-то тактические ухищрения, или же простые эмоции. Но сейчас капитан был взволнован тем, что не понимал, что же на уме у Прескотта. Он будто бы один из своих органов чувств потерял, словно оглох.

“Что же он задумал? Он не спасается бегством с острова. Если бы он опасался за свою жизнь, то покинул бы КОГ ещё несколько лет назад. Значит, что бы у него там не стряслось, под контролем держать он это не может, иначе так бы не спешил. А спешит он сильно. Этому человеку надо срочно завершить то, что даже не он сам начал”, – размышлял Треску. А ещё с этим диском ничего не ясно. Служил ли он просто для отвлечения внимания Хоффмана, или же там на самом деле были какие-то важные данные? Да, надо было отдать должное Прескотту, тот был хорош в плетении интриг.

– «Капитан, лодка остановилась», – Тео опустился обратно в кресло. Чтобы лучше слышать шумы, он прижал наушники к голове руками с обеих сторон. – «Если он даже с кем-то там и встретился, то я их не слышу. Может, рискнём и эхолот включим? Прескотт ведь понимает, что Хоффман точно заинтересуется, куда он поплыл. Так что, наверно, если мы выдадим нашу позицию, сильно это ни на что не повлияет».

– «Сначала визуально всё осмотрим», – Треску повернулся к рулевому. – «Подняться на перископную глубину».

Капитан предполагал, что как только они поднимут перископ, он увидит рыбацкое судно, или же боевой катер Олливара. Треску потребовалось несколько минут, чтобы разглядеть катер на таком расстоянии в условиях волнующегося моря. Когда ему это всё же удалось, Треску заметил, что катер дрейфует в полном одиночестве.

– «Значит, он кого-то ждёт», – заметил Тео.

– «Мы тоже можем подождать немного. Подойдём поближе».

Рулевой остановил “Зефир” в пятистах метрах от катера. Треску ещё раз взглянул на судно через перископ. Вокруг по-прежнему ничего не происходило. Катер явно никуда не собирался плыть, покачиваясь на волнах.

– «Возможно, они и не надводный корабль ждут, сэр», – сказал Тео. – «В конце концов, мы же как-то скрывались от КОГ все эти годы».

Треску не выпускал катер из поля зрения перископа, лишь периодически отводя глаза в сторону, чтобы дать им отдохнуть. Все остальные члены небольшой команды подлодки хранили натренированное годами походов молчание, сидя на своих постах. Время тянулось невероятно долго, и лишь спустя час такого ожидания Треску решил подойти ещё ближе. Вблизи катер представлял собой мелкое судёнышко, рулевая рубка которого просматривалась насквозь с определённого угла.

– «У штурвала никого нет», – сообщил Тео. Но это ещё ни о чём не говорило. Под палубой располагался небольшой моторный отсек, где можно было спрятаться. Правда, троим рослым мужчинам там пришлось бы тесновато. Врезаться во что-либо катер тоже не мог, поблизости не было ничего подходящего. Хотя, конечно, море и без того сегодня было крайне неспокойное. Кто-то из экипажа катера должен был стоять на дозоре, чтобы высматривать тех, с кем у Прескотта могла быть назначена встреча, а кто-то другой должен был стоять у штурвала, чтобы их не отнесло течением от точки встречи.

– «Посмотрим, что там», – скомандовал Треску. – «Подведи нас поближе».

“Зефир” ещё немного приблизился к катеру. Если бы на палубу сейчас выскочил кто-то и заметил перископ вместе с радиомачтой, то ничего хорошего из этого не вышло бы. Подлодка подошла так близко к катеру, что могла врезаться в него. Треску заметил, как с правого борта свисал оранжевый полипропиленовый трос, уходя концом в воду. На столь малогабаритной посудине даже неопытный мореход не мог упустить такую безобидную с виду вещь, как болтающаяся в воде верёвка, ведь её тут же намотало бы на винты.

“На борту никого! Чёрт подери, здесь никого нет! Каким хреном они это провернули вообще?! И куда они исчезли?!”

– «Эта мразота сбежала», – Треску был не столько зол, сколько чувствовал себя униженным. Он судорожно перебирал в уме все возможные варианты, один безумнее другого. – «Всплываем».

– «Сэр, это просто невозможно», – ответил Тео. – «Я серьёзно. Мы бы услышали другой корабль. Даже подлодку заметили бы».

Удержать “Зефир” рядом с катером было довольно сложно. На какое-то мгновение Треску даже показалось, что он ошибся, и сейчас лицом к лицу встретится с Прескоттом. Хотя, пусть так. У Прескотта с собой было лишь двое солдат, а у Треску – целая команда гораснийских моряков, которые не станут в бою церемониться с противником, как КОГ. Капитан добился бы от председателя ответов гораздо быстрее Хоффмана и Майклосона.

Но на борту не было ни самого Прескотта, ни его охраны. Треску стоял на внешней обшивке подводной лодки вместе с Тео. Находиться там было опасно, ведь волны то и дело захлёстывали корпус. Пара человек из команды подтянули катер канатом. Но даже при наличии страховочных тросов и спасательных жилетов перелезать на борт катера всё равно было опасно. Тео, сумев забраться на палубу катера, спустился в машинное отделение и почти сразу вернулся оттуда.

– «Да, сэр, мразота сбежала», – подтвердил он. – «Тут ничего нет. Ни людей, ни коробок, даже сигаретных окурков не осталось. Штурвал заблокировали, чтобы катер не сворачивал с курса. Топливные баки пусты, значит, лодка шла, пока горючее не кончилось».

Треску был поражён до глубины души. Это он был гением тактики морского боя, а не эта изнеженная кабинетная крыса Прескотт.

– «И где же три человека, чёрт их дери, успели бы сойти с катера, да так, чтобы мы ещё не узнали об этом?!»

Тео перелез через борт катера, чтобы вернуться на подлодку, чуть не свалившись в воду между двумя судами. Треску ухватил его за руку.

– «Не думаю я, что они так счёты с жизнью свести решили», – сказал Тео. – «Пока мы шли под водой, Прескотта вместе с его охраной каким-то образом сняли с палубы этого катера. Какой бы там транспорт за ними не пришёл, шума он издавал немного, и засечь его мы не смогли».

– «Может, это была яхта?» – предположил Треску. Яростный ветер обдувал ему лицо. На дворе стоял месяц бурь, когда штормы бушуют в море. Такие мощные ветры всё равно отнесли бы яхту обратно к острову. После того, как все спустились обратно внутрь подлодки, Треску задраил люк за собой. – «Так, ладно. Прежде чем окончательно сдаваться и с видом жалких салаг возвращаться домой, прочешем тут всё досконально. Пусть даже сам левиафан за нами погонится».

Если Прескотт ушёл оттуда на небольшой яхте, то они его быстро найдут. Тео, сев в своё кресло, прислушивался к эхолоту, а Треску решил связаться по рации с Вектесом. Один из инженеров, служивших на подлодке, по имени Яну сочувственно взглянул на Треску.

– «Держу пари, все эти пакеты данных больше не будут появляться в эфире», – сказал он. – «Карета же за Прескоттом приехала».

– «Думаешь, всё дело было в этом?»

– «Уверен, как ни в чём другом, сэр».

В итоге Тео, сняв наушники с головы, развёл руками с расстроенным видом.

– «Никого вокруг, сэр. Вообще никого».

Треску размышлял над тем, стоит ли отбуксировать лодку обратно к острову. Рано или поздно у них каждое судно на счету будет. Но для этого надо было обратно всплывать. А ещё ему сейчас надо было сообщить Хоффману и Майклсону, что он упустил Прескотта. Упустил, несмотря на всё своё огромное преимущество. Треску понимал, что от его внимания что-то ускользнуло. Какая-то деталь, которую он не учёл. Это была именно та ситуация, в которой надо было начертить схему того, кто, что и когда узнал. Треску прикрыл глаза, чтобы собраться с мыслями, а затем вызвал Хоффмана по рации.

– «Полковник, я его упустил», – сказал он. Надо было сразу разделаться с этим. – «Мы преследовали пустую лодку, которая шла на автопилоте. Сам катер мы нашли, но Прескотт и его охранники исчезли».

Судя по звуку, Хоффман глубоко вздохнул на том конце связи.

– «Чёрт подери… И как это ему удалось?» – спросил он.

– «Ну, вариантов, как покинуть корабль посреди открытого моря, на самом деле, немного. Можно перейти на борт другого судна. Можно уйти по воздуху. А можно и за борт свалиться. Но мы ничего из этого не обнаружили».

– «Теперь я перестал верить в мощь и превосходство подводных лодок, капитан. И какие из этого можно сделать выводы?»

– «Да никаких. У кого ещё есть подлодки или вертолёты? Только у нас с вами. Подобный транспорт так просто не спрячешь».

– «Вам это как-то удавалось ведь…»

– «У нас на подлодке эхолот в пассивном режиме работает, так что парусное судно, вероятно, мы всё равно засечь не смогли бы. Хотя, на паруснике так быстро катер не покинешь».

– «Ну, значит, этот мудак проклятый сейчас на роскошной яхте Олливара жизнью наслаждается и коктейли попивает. Надеюсь, лимонной долькой поперхнётся. Забудьте про него, нам ещё со Светящимися разобраться надо».

– «Мы отбуксируем катер обратно. У него закончилось топливо. Матьесон, конечно, пусть и дальше следить за этими пакетами данных в эфире, но, полагаю, мы их больше не засечём».

– «Ну, с одной тайной вроде как разобрались, и ещё чёрт знает сколько таких впереди», – Хоффман наконец-то облегчённо вздохнул. Даже непривычно было слышать его таким спокойным, ведь в последнее время он был постоянно чем-то рассержен. – «И даже не переложишь их решение на кого-нибудь с верхних этажей теперь».

Треску изо всех сил постарался сильно не вдумываться в детали исчезновения Прескотта. Если об этом слишком много размышлять, то отвлечёшься от иных проблем, а это будет лишь на руку бывшему председателю, который больше ничего тут не решал.

– «Нас с вами уже не раз загоняли в угол, полковник», – сказал Треску. – «И мы всё равно выживали, вопреки всему. Прорвёмся и в этот раз».

Для Мирана это были вовсе не пустые слова. Республика Горасная так просто не исчезнет, только не во время его правления. А теперь её будущее было неразрывно связано с судьбой КОГ. Значит, и сама КОГ должна выжить, несмотря на все её усилия по самоуничтожению. Треску решил, что приложит все усилия, чтобы не допустить её распада.

ПОКОИ ПОЛКОВНИКА ХОФФМАНА, НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ СПУСТЯ.

– «Каждый раз я прихожу к разным выводам», – сказал Хоффман, уставившись на причал через небольшое окно. Его беспокоило то, что где-то в глубине он надеялся увидеть, как в бухту возвращается катер с Прескоттом на борту, рассекая сырую дымку раннего вечера. Но и это было лишь частью хитроумного плана по всеобщему обману, из которого никак не мог выпутаться такой простой солдат как Хоффман. – «Понятно лишь одно: он меня обыграл. Он сделал всё, что мог, чтобы исчезнуть чёрт знает куда. Он вообще всерьёз обсуждал эвакуацию, или же просто занял такую позицию, потому что понимал, что гражданские захотят остаться, и тогда председатель сможет использовать это в качестве вотума недоверия, чтобы сложить полномочия?»

– «Эх, Вик», – Берни сунула жестяную кружку с отменной самогонкой Диззи ему под нос. Мак пролез между ними и с опаской обнюхал кружку. – «Тебе надо выпить. Всё, нет этого Прескотта здесь больше. Сейчас главное – не разобраться в причинах его побега, а решить, что и как делать дальше».

– «Потом выпью», – ответил Хоффман. – «Мне ещё совещание проводить, а потом и заявление для гражданских готовить. Чем раньше они всё узнают, тем меньше будет слухов ходить».

– «Думаю, народ такими новостями куда больше нас шокирован будет», – убрав чашку от лица Хоффмана, Берни сама отпила из неё глоток. – «Так сразу и не скажешь, то ли они сразу заклеймят его предателем, то ли будут оплакивать, как будто родного отца потеряли. Хотя, в любом случае, всё это до первой атаки стеблей или полипов. Тогда мигом всё забудут, уже не до того будет».

– «Надеюсь».

– «И не лезь в это один. Пусть Майклсон и Треску тоже не стоят в стороне».

– «Ладно», – ответил Хоффман. Он не мог больше тянуть время и откладывать всё на потом. – «Слушай, меня там все командующие подразделений и младшие офицеры в спортзале ждут, так что пошли уже».

– «Ты справишься, Вик».

– «А ты бы как поступила?»

– «Насчёт чего?»

– «Поехала бы с Прескоттом, даже не интересуясь, куда именно?»

– «Вот с тобой бы я поехала, даже не интересуясь, куда именно… наверно», – Берни задумчиво посмотрела в кружку. – «Но с ним? Только если бы он рассказал мне, что на том диске записано».

За последние несколько часов Хоффман совсем позабыл об этой вещице. Сейчас уже, наверно, было не так уж и важно, что там за данные были, но в полковнике всё никак не утихало желание докопаться до истины. И тут из рации раздался голос.

– «Штаб на связи, сэр».

– «Да-да, уже иду, Матьесон».

– «Просто хотел сообщить, что не перехватывал в эфире новых пакетов данных со вчерашнего дня».

– «Какая неожиданность», – с сарказмом ответил Хоффман. – «Спасибо, лейтенант. Я к вам зайду попозже».

Поднявшись на ноги, Хоффман подошёл к зеркалу, чтобы ещё раз проверить свой внешний вид. Его лицо явно выдавало его внутренний страх. Берни похлопала его по спине.

– «Тебе же Звезду Эмбри дали», – сказала она. – «И дали явно не за твоё умение красиво одеваться. Да и должность ты свою не просто так получил. Даже сам Прескотт тебе об этом говорил».

Упоминание о медали заставило Хоффмана вспомнить о Бае Таке. Как это было и со всеми остальными погибшими, по которым скучал полковник, этот человек прочно засел у него в мыслях на какое-то время, а затем вновь испарился. Бай, со свойственной песангам прагматичностью, сейчас бы запросто все проблемы мог для Хоффмана по полочкам разложить так, что сразу стало бы ясно, что и как делать. Но Бай уже давным-давно был не с ними, как и, вероятно, его семья. Опершись о раковину, полковник почувствовал, как его снова захлёстывает тоска.

– «Что не так, любимый?» – спросила Берни.

– «Да вот, про Бая Така думаю», – ответил Хоффман. Он так и не сумел вспомнить, рассказывал ли Берни о времени своей службы с отрядами песангов. – «Который погиб, спасая Дома на полях Асфо».

– «У меня уже все имена в голове перепутались», – Берни погладила его лысину, будто бы пыталась её отполировать. – «Ты никогда не носил орденскую ленточку. В наши дни вообще кто-то ещё гордится такой наградой, как Звезда Эмбри?»

– «Я свою вдове Бая отправил», – ответил Хоффман. – «Он заслужил эту награду. А после “Дня-П” мы потеряли связь».

Мысль о том, что все песанги погибли, как и большая часть остального населения Сэры, была просто невыносима для него. Почему-то именно сейчас осознание этого факта далось ему куда тяжелее обычного. Полковник ухватился за край раковины, прикрыл глаза, а когда вновь открыл их, то увидел, как Берни смотрит на него со слезами на глазах.

– «Вот именно поэтому», – сказала она, – «я бы и поехала с тобой, даже не интересуясь, куда именно».

– «Я это сделал по большей части из жалости», – ответил Хоффман. Такое уважение со стороны Берни смутило его. – «Песангам не давали те же награды, что и нам, так как они формально и не были гражданами КОГ. Интересно, как бы “инди” этот момент расценили?»

Хоффман умолк, так как ему захотелось срочно поменять тему разговора и переключить всё своё внимание на решение текущего кризиса.

– «Ладно, пошли уже. Мак, ты с нами».

Когда Хоффман вошёл в спортзал, собравшиеся там солдаты лишь молча уставились на него. Майклсон о чём-то тихо переговаривался с помрачневшим майором Рэйдом. Значит, они уже в курсе были. Ну, тогда ему не придётся объяснять им самые тяжёлые моменты.

– «Мы всё знаем, сэр», – сказала Алекс Брэнд, которой явно было совершенно плевать на всё это. – «Капрал Бэрд тут интересовался, может ли он переехать в кабинет Прескотта».

– «Да мне и в туалете с неработающим смывом хорошо», – ответил Бэрд. – «Так, просто спросил».

Долго замалчивать такое не вышло бы. База была размером с небольшую деревню, да и, как часто говорил Майклсон, невозможно единолично обладать какой-либо информацией. Сложно было не заметить, как старшие офицеры о чём-то ругаются с председателем на общедоступном причале.

– «Надеюсь, мы не будем ему на прощальный подарок скидываться, сэр», – сказал Росси, подтянувшись, чтобы залезть на старого гимнастического коня, у которого из шва на седле торчали клочки набивки. – «Я даже открытку ему на прощание подписать не успел».

– «Знаете, а он ведь просил меня присоединиться к его команде», – заметил Бэрд.

– «И ты согласился? Так вот, значит, почему этот бедняга сбежал».

Хоффман, вовсе и не ждавший, что его солдаты станут оплакивать отъезд Прескотта, мысленно напомнил себе следить за боевым духом на базе. Чем хуже становились условия жизни солдат, тем меньше у них желания оставалось приказы выполнять, а шутки становились куда циничнее. Борьба с Прескоттом была его личным делом, став лишь очередным несовпадением мнений по вопросам внутренней политики государства. Но председатель ни разу не подвёл свою армию, равно как и не игнорировал советы от людей, знающих толк в военном деле, до последних своих дней на острове. Большинство солдат уважало его, даже если и не испытывали большой любви к его стилю руководства.

– «Так, всем внимание!» – начал Хоффман. – «Вижу, вы все места себе от горя не находите из-за отъезда председателя. Но наши повседневные проблемы от этого никуда не делись, поэтому всё будет, как и раньше: ежедневные вылеты на разведку для контроля за распространением стеблей по острову, патрулирование периметра базы – короче, всё, чем мы и так каждый день занимались. Да, и мы приступаем к исполнению пунктов нашего плана на крайний случай».

– «Каких именно пунктов, сэр?»

– «Подготовка всех судов для размещения личного состава и припасов. Делаем мы это не потому, что тотчас всё бросим и покинем остров, а для того, чтобы у нас была возможность разместить людей, если стебли появятся вблизи периметра базы, а то и внутри. Так что давайте без сплетен и прочей бесполезной болтовни, которая может подорвать дисциплину среди наших граждан. Всем это понятно? Это просто заблаговременное планирование».

Росси поднял руку.

– «И как вы будете принимать решения?» – спросил он. – «Извиняюсь за тупой вопрос, но вас же теперь несколько человек у руля».

– «Мы с капитаном Майклсоном и капитаном Треску будем голосовать по всем вопросам», – ответил Хоффман. – «Их приказы так же обязательны к исполнению, как и мои. Но я не занимаю пост председателя. Такой должности у нас больше нет. Сейчас мы управляем всем, потому что ситуация критическая, а не для того, чтобы тут военную диктатуру устроить».

– «А жаль», – Треску скривил губы в холодной усмешке. – «Такая форма правления крайне эффективна».

Несколько человек и в самом деле засмеялись над его шуткой. Большинство солдат довольно тепло стали относиться к гораснийцам, даже несмотря на то, что жители Пелруана с ними никаких дел иметь не хотели. Хоффман, вдруг снова будто бы посмотрев на самого себя и на окружающих со стороны, увидел трёх людей, поневоле вставших у руля КОГ: “инди”, который однажды отказался сдаться, офицера ВМФ, который обожал устраивать засады пиратам, и полковника, который хотел снова стать простым солдатом. Хоффман и сам не понимал, каким чудом им вообще справиться удастся. Майклсон же, казалось, подобных проблем и вовсе не испытывал.

– «Майор Рэйд и мистер Шарль будут заниматься связями с представителями гражданского населения, как это ежедневно делал Прескотт», – сказал капитан. – «Конечно, мистер Ингрэм, возможно, в какой-то степени ужаснётся тому, что КОГ теперь управляет совет военных, но и ему теперь найдётся немало работы. А если серьёзно, то никто из нас не хочет заниматься этим до конца жизни. Вопросы есть?»

Один из сержантов, занимавшихся обслуживанием столовой, поднял руку.

– «Сэр, раз уж Прескотт свалил от нас, то можно уже перестать складывать куски тел светляков в морозильники для еды? Их, конечно, кто-то уже вчера забрал оттуда, но всё равно хорошего мало. Это же, скорее всего, опасно!»

– «Ну, эти образцы мы хранили только по просьбе председателя…» – Майклсон остановился посреди фразы, но затем продолжил. – «Хотя я слышал, что сержант Матаки уже придумала, что из них приготовить».

В зале раздался всеобщий взрыв смеха.

– «Я также хотел бы знать, кто их забрал, и что с ними сделали», – продолжил Майклсон. – «От этих тел этих тварей теперь надо избавляться с осторожностью».

Это было полнейшая чушь. Весь остров был усеян ошмётками взорвавшихся полипов, и никто даже не думал от них с осторожностью избавляться. Хоффман и Майклсон обменялись взглядами, в которых и безо всякой телепатии ясно читалось, что оба подумали о том, как Прескотт яро боролся за сохранение образцов.

“Значит, он их забрал. И что, чёрт возьми, он с ними делать будет?”.

– «Хорошая мысль», – сказал Хоффман. – «Ещё вопросы есть? А то как-то у нас быстро собрание закончилось».

– «Что гражданским скажете, сэр?» – спросил Росси. – «Отрядам, патрулирующим базу, постоянно задают всякие вопросы».

Хоффман бросил взгляд на циферблат наручных часов.

– «Как здесь закончим, я сделаю объявление по громкой связи», – ответил он. – «Так что готовьтесь к всплескам всенародных гореваний, или хотя бы к тому, что народ встревожится. Гражданские Прескотта любили. Он бы столько на своём кресле не просидел, если бы не умел успокаивать и вдохновлять их. А теперь этим всем нам придётся заниматься. Так что всем поддерживать ободряющий внешний вид, а то по статье у меня пойдёте. Всё, разойтись».

Хоффман взглянул на Маркуса, который едва заметно качнул головой назад, намекая на одобрительный кивок. В опустевшем зале остались лишь члены отряда “Дельта”, Берни, Аня, Треску и Майклсон. Хоффман понимал, что полностью полагается на этот небольшой круг приближенных к нему людей, будучи как никогда рад тому, что такие люди у него вообще есть.

– «Полагаю, Ривера как раз их в коробках таскал», – начал полковник. – «Я про образцы».

– «Да ясен хер, что не перекус в дорогу с собою брал», – ответил Маркус.

– «Я предпочитаю думать, что Прескотт просто тихо сошёл с ума и решил сохранить эти ошмётки, как те маньяки, что хранят куски расчленённых тел своих жертв. Но вряд ли всё именно так, да?»

– «Опять же, это если их кто-то просто не выкинул в мусорное ведро».

– «Если их Прескотт забрал, значит, он отправился показать их кому-то. Но явно не нашим знакомым пиратам».

– «Некоторые пираты промышляют изготовлением наркотиков», – Маркус пожал плечами, будто бы подвёл итог под этим спором. – «У них лаборатории явно получше наших. Да и опыта обращения с такими образцами, вероятно, больше. Олливар же сам тогда сказал, что дни КОГ сочтены, и что будущее этого мира за ними».

Да, такое было бы вполне в духе Прескотта. Этот искал выгоду для себя даже во время конца света. Но ради кого он старался? Вне зависимости от того, какая муха его укусила, вёл председатель себя вовсе не так, будто бы пытался лично свою шкуру спасти. Именно из-за этого его мотивы и нельзя было понять.

– «Я бы с радостью в такое поверил», – сказал Хоффман. – «Но это не объясняет всю ту театральщину, что он тут развёл».

– «Ну, если он заявится обратно на остров в компании главаря пиратов, то я его лично пристрелю», – усмехнулся Дом. Все нервно заулыбались, как обычно бывает, когда был на волосок от гибели и успел спастись. Хотя Аня не спешила присоединяться ко всеобщей демонстрации показушной храбрости.

– «Ты как, лейтенант? Всё в порядке?» – спросил Дом.

– «Да просто нюни распустила, как девчонка», – ответила Аня, смахнув чёлку с глаз. Она обрезала волосы так, что кончики доставали до нижней челюсти, от этого лишь став ещё больше похожей на мать. – «Я с председателем столько лет вместе проработала, а он сбежал, даже не попрощавшись».

Нет, к Прескотту тут вовсе никто не питал всеобщей ненависти. Хоффман даже стал переживать, что его внутренние обиды затмили его способность здраво мыслить.

“Но есть ещё и этот диск. Там по-прежнему полно информации, о которой он мне так ничего и не рассказал. И даже сейчас не стал бы рассказывать”.

– «Так, пора бы мне уже выступить по радио, пока народ не начал плодить слухи», – сказал Хоффман. – «Пойдём Берни, мне твоя поддержка сейчас нужна, как никогда раньше. А потом уже выпьем».

Но кто бы стал слушать оповещение по радио посреди ночи? Полковнику надо было отправить майора Рэйда к представителям районов, чтобы удостовериться, что они в курсе ситуации. Просто на всякий случай.

“Я на такое не подписывался. Но это именно я подтолкнул Прескотта к такому решению, или, по крайней мере, был достаточно тупым мудаком, чтобы дать ему все козыри в руки. К тому же, если я этого не сделаю, то кто?”

Путь из спортзала в боевой информационный центр представлял собой извилистый лабиринт из коридоров, стены которых в одних местах были отделаны плиткой, а в других – крашенными деревянными панелями, хотя и та, и другая отделка была одинакового зелёного цвета, навевавшего мысли о прагматичном подходе правительства ко всему. Когти Мака, бежавшего за ними, стучали по деревянным доскам пола. Хоффман вдруг понял, что был бы куда счастливее, если бы все моменты безделья, все те дни, когда у него было слишком много времени на размышления, просто исчезли из его жизни. Он так и не постиг это искусство очищать свой разум от мыслей.

– «Берни, что если я всё не так понял?» – спросил он. – «Что если Прескотт на самом деле знал, что нам пиздец, но я просто не стал его слушать?»

– «Верь себе. Твои решения пока что только спасали нам жизнь».

– «Но как я пойму, что пора уже и отойти от дел? Служившие в Королевском полку Тиранской пехоты никогда не отступают. Как я пойму, что пора бросать всё и бежать?»

– «Не переживай, поймёшь», – ответила Берни. – «Поверь мне, поймёшь. А если и нет, то я сделаю это за тебя».