Текст книги "Gears of War #4. Распад Коалиции"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 43 страниц)

ГЛАВА 18

« К ИСПОЛНЕНИЮ/ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ.

Капитан Гарсия докладывает о возможных противниках в стороне материкового шельфа. Преследование не начинать, до цели не менее ста километров. Возможно, кит, или другой организм. Левиафан исключён.

Рядовой Яссо снова подал жалобу о том, что образцы Светящихся для Прескотта хранятся в морозильной камере для продуктов.

Надо обсудить с лейтенантом Штрауд насчёт военного мемориала в Пелруане. Ветераны хотят вернуться, чтобы снять табличку с именами.

Повышенная активность появления пакетов данных в эфире. Надо сообщить Хоффману.»

(Личный список дел лейтенанта Доннельда Матьесона.

Наши дни, месяц бурь, спустя 15 лет со “Дня Прорыва”.)

ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА “ВЕКТЕС”, НЬЮ-ДЖАСИНТО. СПУСТЯ ОДИН ДЕНЬ ПОСЛЕ ПРОРЫВА СТЕБЛЕЙ ВОЗЛЕ ВОДОХРАНИЛИЩА. МЕСЯЦ БУРЬ, СПУСТЯ 15 ЛЕТ СО “ДНЯ ПРОРЫВА”.

Новости уже разнеслись по всей базе, так что Дом не мог понять, то ли толпы людей на плацу просто так шатались без дела, то ли всем этим людям просто некуда было больше идти. Маркус шёл к Адмиралтейскому Дому, расталкивая всех плечами, а Сантьяго следовал за ним. Слухи о том, что стебли сумели пробиться сквозь скалистую породу, ходили по всему лагерю, и меньше всего людям хотелось слышать подобные новости, когда их терпение и так уже было на исходе из-за перенаселённости базы.

– «Тут явно бунт назревает», – сказал Дом.

– «В Джасинто они такое нормально восприняли», – ответил Маркус. Порой он куда больше Дома верил в людское здравомыслие. – «Эти тоже бушевать не будут».

Перед входом в Адмиралтейский Дом стояла толпа из пятнадцати человек. Здесь были и мужчины, и женщины. Дом узнал одного из них, мужчину по имени Ингрэм. Но имена остальных он либо уже забыл, либо никогда и вовсе не знал. Тем не менее, он знал, зачем все эти люди собрались здесь. Это были представители от всех районов – наиболее близкий аналог к членам муниципального совета, которые когда-то были во всех городах КОГ, хотя никаких выборов в них никто не проводил с самого “Дня-П”. Дом удивился тому, как никто из солдат ещё не прогнал их отсюда. Обычно гражданские в Нью-Джасинто всегда исполняли приказы.

Обернувшись, Ингрэм заметил Маркуса.

– «Сержант!» – позвал он. – «Сержант Феникс, можно вас на пару слов?»

– «Конечно», – Маркус подошёл к представителям. – «Чем можем вам помочь?»

– «Мы ждём появления Прескотта. Он вообще собирается какие-то заявления делать по поводу ситуации со стеблями?»

– «Не знаю», – ответил Маркус. – «Инженеры всё ещё проверяют почву. Спросим его потом».

Представителями были обычные семейные люди, которые с виду никаких хлопот доставить не должны были. Дому с такими общаться тяжелее всего было. Когда сталкиваешься с толпой больших злых мужиков, то действуешь жёстко, чтобы призвать всех к порядку, но с женщинами, да и со всеми остальными, кто был вполовину его меньше и в два раза старше, так не поступают. Всё воспитание Дома, да и его инстинкты подсказывали ему, что агрессивно с ними нельзя себя вести. Маркус же даже не пытался обойти представителей, чтобы добраться до двери, а просто прошёл сквозь толпу, которая расступилась перед ним. Дому всегда казалось, что это было такое соревнование на предмет того, кто кого переборет, и победителем из него, как обычно, вышел Маркус. Он умел сделать так, чтобы люди поступали, как ему надо, и при этом не выглядели так, будто бы он их заставил. В какой-то степени это было настоящим искусством.

– «Ну и толку от этого заявления? Что изменится?» – спросил Дом, поднимаясь по лестнице за Маркусом.

– «Чем меньше будешь людям информации сообщать, тем больше люди сами кошмары всякие додумывать станут», – ответил Маркус. Поднявшись на верхний этаж, он повернулся к главному залу совещаний. Из щели приоткрытой двери доносился гомон сразу нескольких голосов. – «Он расскажем им всё, что произошло, а мы проведём несколько дополнительных тренировок по обеспечению безопасности. Стеблей это, правда, никак не остановит, но люди почувствуют облегчение».

Ривера стоял снаружи, у двери. Дом задумался о том, что же такого Прескотт сказал ему и Лоу, чтобы они много не болтали, да и вообще почему именно их выбрал. Ривера и в лучшие-то времена радости никогда не излучал, а сегодня так вообще выглядел, как в воду опущенный.

– «Нас Хоффман звал», – сказал Маркус. – «Войти можем?»

Ривера в ответ кивнул и открыл для них дверь.

– «Там уже вся комната битком», – сказал он.

Дом не понял, про что говорит Ривера, пока не вошёл в комнату и не увидел, кого Прескотт собрал на своё совещание. Там были не только Хоффман, Треску и Майклсон. Помимо них за столом сидели Шарль, Парри, Бэрд и даже Берни. Одно их присутствие уже многое говорило о том, насколько всё серьёзно.

– «Заходите, господа», – пригласил их Прескотт. – «Мы тут прорабатываем новый план на самый худший случай. Продолжайте, сержант Матаки».

Берни явно чувствовала себя не в своей тарелке. Она вообще редко появлялась на таких совещаниях. Дом сразу решил, что её сюда пригласили из-за знаний о дикой природе и навыков выживания, но на деле всё оказалось куда мрачнее.

– «Так, надо выбрать, каких животных мы будем разводить, чтобы сразу получить достаточное количество еды», – начала она. – «Свиньи – лучший вариант, так как едят всё подряд. Курицы небольшие, много места не займут, но для их разведения нужны большие запасы зерна, а они нам в первую очередь понадобятся, чтобы самих людей кормить. Овцы, козы и прочий скот займут много места на корабле, да и с кормом для них всё непросто, но, тем не менее, придётся взять с собой достаточно особей, чтобы вывести потом новую популяцию. Так что по большей части мы возьмём с собой овец и прочий скот, который можно будет потом пустить на мясо. Значит, нам также нужно будет где-то это мясо хранить. Наиболее приемлемый вариант – заморозка, но вяленое мясо хранится дольше. Если его правильно засолить, то годами лежать может. Работа эта будет тяжёлой, грязной, и потребуется немало людей для этого дела, сэр. Мы вернулись к дедовским методам».

Значит, Берни сюда пригласили, как опытного фермера, чтобы она придумала, как раздобыть еды на Вектесе. Всё это было крайне печально. Дом напомнил себе, что это был лишь план на крайний случай, когда совсем всё плохо станет. Тем не менее, Прескотт явно дал всем понять, что планирует эвакуировать жителей острова ещё раньше запланированного. Дом никогда не видел его в такой спешке.

– «Но нам неизвестно сколько придётся быть в море», – заметил Парри. – «Чем животных кормить будем? Нет никакой гарантии, что мы быстро сможем найти для них новые пастбища».

– «Раньше во флоте брали с собой животных в долгие морские походы», – сказал Майклсон. – «Мы тоже так поступим, если придётся. Только не стоит забывать, что в Серебряную Эру моряки вовсе не так щепетильно относились к личной гигиене, как мы сейчас».

– «Как и сказала Берни, у нас будут кардинальные изменения в продуктовом рационе», – вмешался Шарль, не отрывая глаз от кипы бумаг, лежащей перед ним на столе. – «Придётся перейти на блюда из рыбы, зерна, а также на выращивание быстро зреющих овощей в теплицах. Поэтому мне надо, чтобы экипажи рыболовецких судов из Пелруана научили как можно больше людей тому, как ловить рыбу».

– «Теперь вы понимаете, насколько серьёзные у нас проблемы, председатель?» – Хоффман развернулся в кресле к Прескотту, уставившись на него своим знаменитым прищуром. – «Когда мы покидали Джасинто, у нас почти ничего с собой не было. Если бы мы тогда не нашли этот остров с обильными запасами провианта, то у нас были бы большие проблемы. Покидать остров надо с не меньшими по объёмам запасами, и дело это будет долгое и муторное. Надо любой ценой приступать к нему сейчас же, но я настоятельно рекомендую отсрочить эвакуацию хотя бы на год».

Несколько присутствующий закивали головами, вокруг стола послышалось перешёптывание. Дом пересёкся взглядами с Бэрдом, который лишь вскинул бровь в ответ на это всё. Дом так и не понял, что Бэрд этим хотел сказать: то ли он был напуган услышанным, то ли уже устал до усрачки всё это выслушивать.

– «Возможно, у нас не будет целого года», – наконец-то сказал Прескотт.

– «Значит, сделаем то, что успеем», – ответил Хоффман. – «Но остров мы покидать не будем, пока ситуация на самом деле не станет критической. У нас не так уж и много людей осталось, председатель. Давайте не будем делать червям одолжение и добивать оставшихся».

– «Да, к чему спешить-то?» – Бэрд был явно настроен поспорить, и ему было совершенно всё равно, что перед ним сам председатель сидит. Ему вообще всегда было плевать на погоны и звания собеседника. – «Ну да, стебли вылезли там, где мы их не ждали. Но основная часто острова ведь ими не затронута, да и почва далеко не вся вымерла».

Прескотт умолк. В последнее время у председателя стало уходить куда больше времени, на то, чтобы обдумать свои слова. Дом никак не мог понять, так ли это на самом деле, или же ему это просто кажется. В воцарившейся в комнате тишине стал отчётливо слышен гомон толпы на плацу и доносившийся издалека шум проезжавших автомобилей.

– «Сама природа угрозы изменилась», – начал Прескотт. – «Мы не можем просто скрыться от неё за высокими стенами. А сама эта инфекция способна не просто передаваться от одного вида к другому, но и создавать новые формы жизни».

– «А откуда нам знать, что мы должны рискнуть и эвакуировать весь остров?» – спросил Маркус. – «У нас нет достаточной информации о том, как долго могут прожить эти твари».

Может, всё дело было в голосе Маркуса, а может, и в его послужном списке, но в те редкие моменты, когда ему было, что сказать, все в комнате умолкали. Он и самого Прескотта мог заткнуть, если надо. Дом наблюдал, как председатель уставился на собственные руки, сложенные на столе.

– «Так и есть», – ответил он. – «Мы всё ещё ничего не знаем о Светящихся. Но, как верно подметил полковник Хоффман, мы не можем оборонять сразу несколько небольших деревень на материке, поэтому надо создавать одно большое поселение. Лучшим вариантом для создания такого поселения по-прежнему остаётся Порт-Феррелл. Туда надо прибыть в летние месяцы, чтобы успеть подготовиться к зиме. Из этого следует, что отправляться надо либо сейчас, либо в это же время в следующем году. Но откуда нам знать, какая ситуация будет на острове через год?»

С такими аргументами не поспоришь. Дом вовсе не считал, что у Прескотта лёгкая работа, но и лезть со своими замечаниями тоже не стал, потому что любой вариант был по-своему херовым. Маркус в ответ лишь кивнул и опёрся спиной о стену, скрестив руки на груди. Дверь в комнату приоткрылась, и из щели показалась голова Ривера.

– «Сэр, сержант Росси докладывает, что снаружи ситуация обострилась».

– «А, да, это Ингрэм со своими представителями областей хотели поговорить с вами, председатель», – заметил Маркус.

– «Ну, почему бы и нет?» – ответил Прескотт, отодвинув кресло от стола и, встав, вышел из комнаты. Хоффман тоже поднялся со своего кресла и жестом показал Маркусу и Дому, чтобы они шли за ним.

Жаль, что у здания не было балкона, потому что Прескотта толпа в кольцо возьмёт. Хотя он всё же парень немаленький был, да и поставить себя среди остальных тоже умел, так что, возможно, ему вполне хватило компании Лоу и Ривера на тот случай, если кто-то в толпе решит затеять драку.

“Почему я вообще о таком думаю? В Джасинто никто до такого не скатывался. Но, с другой стороны, там не приходилось всем ютиться на одной базе так, что простолюдины жили рядом с председателем КОГ”, – размышлял Дом. К тому моменту, как он в компании Маркуса добрался до входной двери, Прескотт уже стоял на ступенях вместе с Ривера. Перед ними было несколько представителей, за спинами которых собралась целая толпа зевак. Лоу нигде не было видно. Толпа встретила Прескотта какой-то странной смесью бормотаний, одобрительных возгласов и даже скандированием фразы: «Хватит врать нам!».

– «Дом, Бэрд, Берни, выдвигайтесь вперёд и разберитесь со всеми, кто нарываться будет», – сказал Маркус. – «Прескотту, может, и всё равно, если кто-то решит ему морду набить, но нам такие инциденты не нужны».

Прескотт, видимо, совсем сбрендил, раз не стал толкать речь прямо со ступеней, а пошёл прямо в толпу. Некоторые одобрительно хлопали его по плечам, другие тянулись, чтобы пожать ему руку, и председатель отвечал каждому взаимностью. Когда-то Дом счёл бы такое добродушие с его стороны уловкой лживого политикана, но в данном случае Прескотт повёл себя правильно и искренне, так как народ надо было успокоить. Глава народа знал, что должен дать ответы всем этим людям.

– «Скажите уже, чего вы от меня хотите», – попросил Прескотт. Понемногу люди перед ним стали замолкать, и скоро уже вся толпа слушала, затаив дыхание. Прескотту не надо было даже кричать или поднимать руки, чтобы на него обратили внимание, так как он всё равно был выше большинства из собравшихся.

– «Вот мудила», – пробормотал Хоффман. Дом даже и не заметил, как полковник подошёл к нему. – «На публику играет, чёрт бы его подрал».

– «Никого другого у нас всё равно нет, сэр», – шёпотом ответил ему Дом.

Казалось, все уставились на Кайра Ингрэма, ожидая, что же тот скажет. Дом мог поклясться, что видел, как один из представителей областей пихнул Ингрэма в спину.

– «Мы хотим от вас правды, председатель», – сказал Кайр. – «Насколько опасна эта новая угроза, и правда ли, что скоро будет ещё одна эвакуация?»

– «Стебли могут пробиться где угодно», – ответил Прескотт, даже не пытаясь прикрываться витиеватыми фразами. – «Судя по всему, у нас вряд ли получится от них просто огородиться, так что мы всё ещё находимся в процессе рассмотрения вопроса о том, стоит ли начинать немедленную эвакуацию, или же нет. Но риски есть при любом варианте».

– «А наше мнение не учитывается?» – раздался женский голос откуда-то из толпы. – «Нас не надо спрашивать, когда вы нашу судьбу решаете? Ладно ещё в Джасинто времени на дебаты не было, но сейчас-то всё иначе».

– «Да надо сейчас же сваливать отсюда ко всем чертям!» – крикнул какой-то мужчина.

Через несколько мгновений уже вся толпа загалдела. Но это были лишь слова, а куда больше Дома сейчас интересовало, как люди двигаются в толпе, о чём говорят их движения. Он заметил, что Маркус тоже проверяет толпу на предмет попыток напасть на председателя, слегка повернув голову и медленно переводя взгляд от одного человека к другому.

– «Расскажите, что на материке творится!» – крикнул кто-то.

– «Да, что вы там нашли, когда на разведку летали?! Почему нам об этом не рассказали?!» – возмущался кто-то ещё.

– «Мы требуем учесть наше мнение! Речь идёт о наших жизнях!» – требовала толпа.

Прескотт даже не моргнул. Дом задумался, как председатель вёл себя под обстрелом во время своей недолгой службы в рядах армии КОГ.

– «Вот что я придумал», – наконец прервал выкрики толпы Прескотт. Дом услышал, как Хоффман раздражённо простонал. – «Все проголосуют, как поступить. Мы покажем вам фотоснимки материка, сделанные во время разведки, а также наши отчёты. Всё будет в исходном виде. Там не всё можно сразу разобрать, но у вас будет к ним свободный доступ. Скажу вам честно, полковник Хоффман выступал против этого решения. Но вы сможете оценить ситуацию сами, а затем мы проведём голосование».

– «Дебил, блядь», – прошептал Хоффман.

– «А, по-моему, задумка охуенная, сэр», – Дом наклонился поближе к Хоффману. – «Не забывайте, у него всегда есть план».

Но Ингрэму, казалось, вовсе не была по душе эта внезапно свалившаяся на них чистая демократия.

– «Но у нас нет никакой методики проведения выборов», – возразил он.

– «В древнем Пеллесе уже пять тысяч лет назад голосовать умели», – ответил Прескотт. – «Для этого использовались осколки глиняной посуды. В нашем случае представители округов могут сопоставить цифры по своим участкам. Понимаю, система неидеальна, и при подсчёте могут возникнуть ошибки и махинации, но организовать всё это достаточно просто. Дамы и господа, я сейчас не шучу. На фотографиях и в отчётах нет ничего такого, что нам стоило бы утаивать от вас. Вы из них узнаете всю ту же информацию, что и мне доложили. Договорились?»

Дом заметил, как Бэрд беззвучно произнёс: «Круто задвинул, охренеть». Да, председатель и прям умело всё это провернул. Ингрэм был не столько деморализован, сколько просто огорошен таким предложением. В толпе слышалось тихое бормотание.

– «У кого-нибудь есть идея получше?» – спросил Прескотт. – «Я сейчас серьёзно спрашиваю. Глупцы бы не пережили войну с Саранчой. Вы вполне способны сами решать свою судьбу».

Кто-то захлопал в ладоши, другие подхватили, и вскоре Прескотт вновь купался в овациях, как и всегда. Дом уже неоднократно такое видел. Прескотт любой злобной толпе или разбитой в сражении армии мог сказать, что планета лишь благодаря их общим стараниям вращается до сих пор, и его тут же все начинали на руках носить.

Придвинувшись к Дому, Маркус пихнул его локтём.

– «Не смотри ему в глаза», – пробормотал он. – «Старайся не поддаваться».

– «Ты о чём?»

– «Да ты, блядь, его с открытым ртом слушаешь».

– «Но он же не врёт», – рассерженно ответил Дом. – «Так ведь? Он же честно с ними говорит. Ладно… Понятно, что всё это он на публику играет, но ведь сработало же».

Толпа вновь утихла. Прескотт раскинул руки в стороны, будто бы извиняясь за что-то.

– «Благодарю вас за вашу бесконечную храбрость, дамы и господа», – сказал он. – «Вы все прекрасно понимаете, что в ближайшие недели мне придётся сделать сложный выбор, как приходилось уже не раз. Я и не жду, что вы меня от этого больше любить станете. Хочу лишь, чтобы вы понимали, что все решения, какими бы несправедливыми они вам не показались, я принимаю, чтобы спасти как можно большее количество жизней, хотя вы можете счесть, что я вас подвёл. Пожалуйста, не забывайте об этом, когда будете ругать меня».

Маркус в ответ на это лишь фыркнул. Речь председателя не произвела на него никакого впечатления. Дом же был почти что ошарашен тому, как Прескотт отошёл от своего привычного образа владыки-воителя и предстал перед народом, как обычный человек. Внутри появилось даже какое-то колкое чувство вины за то, что он раньше так цинично отзывался о председателе.

“Нет, перестань. Это он всё специально. Он же политик и умеет манипулировать людьми при помощи слов”, – Дом мысленно остановил себя от самобичеваний. Прескотт вернулся в здание, но такая толпа не могла разойтись сразу же. Тем не менее, люди стали понемногу расходиться, и перед зданием осталась лишь небольшая горстка собравшихся, которым так и не дали никаких чётких ответов. Хоффман и остальные приглашённые на собрание у Прескотта последовали за председателем обратно наверх, чтобы продолжить совещание. Бэрд, идущий прямо перед Домом, завёл разговор с Прескоттом.

– «Неплохо речь толкнули, председатель», – сказал он, но Дому показалось, что Бэрд вовсе не пытался подлизаться к Прескотту. – «Представители районов теперь ещё несколько недель будут спорить о том, какого цвета должна быть бюллетень для выборов, а нас в покое оставят».

– «Я вовсе не просто так всё это сказал, капрал», – ответил Прескотт, не сбавляя шаг и не оборачиваясь в сторону Бэрда. – «Я и впрямь хочу, чтобы они проголосовали по этому вопросу».

– «Я заметил, что вы не стали упоминать, будете ли вообще прислушиваться к итогам голосования», – вмешался Треску. – «Так будете, или нет?»

– «Были времена, когда ваше замечание, капитан, лишь подчеркнуло бы вашу наблюдательность и проницательность в вопросах политики», – поднявшись на верхний этаж, Прескотт отошёл в сторону, чтобы все остальные смогли пройти в комнату и вновь занять свои места. – «Но мне на самом деле интересно знать, чего же они хотят».

– «Ну ладно, можете не отвечать на этот вопрос. А за что сами думаете проголосовать?» – спросил Треску.

– «Считаю, что мы, конечно же, должны покинуть остров как можно раньше», – ответил Прескотт.

Плотно сжав губы, Хоффман уставился на председателя немигающим взглядом. Выражение его лица явно говорило о том, что Прескотт его снова обошёл в своих интригах.

– «Вы ведь понимаете, что нам это может ещё аукнуться? КОГ может распасться», – сказал полковник.

– «Значит», – ответил Прескотт, – «нам придётся пойти на такой риск».

ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА “ВЕКТЕС”, СПУСТЯ ДВА ДНЯ.

– «Погодка сегодня говняная», – Майклсон, прищурившись, смотрел на проливной дождь. От сильного ветра, воющего среди мачт и вызывающего рябь на лужах, флаг КОГ на мачте корабля “Правитель” мотало из стороны в сторону, как бельё на верёвке после стирки. Бушевавшие на горизонте волны сливались с серым небом. – «Хотя, с другой стороны, возможно, сейчас этот шторм очень кстати пришёлся, чтобы наши граждане не забывали, что уплывать с острова неизвестно куда гораздо опаснее, чем оставаться в гавани».

Хоффман пригнулся, чтобы пройти под аркой, ведущей от дока к старому складу, а затем отряхнул свою кепку от капель дождя. Треску уже ждал их там. Опершись спиной о кирпичную стену, он наблюдал за перепачканной грязью курицей, ковырявшейся в луже.

– «Мы могли бы вполне открыто встретиться и в столовой, полковник», – раздражённо сказал Треску. – «Ну, так что, обсудим план боя перед встречей с Прескоттом?»

Хоффман не имел ничего против битвы, в которой ему было известно, кто его противник, и каковы его намерения. Но когда имеешь дело с Прескоттом, о его истинных мотивах можно лишь догадываться.

– «Шарль только что сообщил мне последние результаты подсчётов», – начал Хоффман. – «Около семидесяти пяти процентов населения хочет остаться. Как думаете, Прескотт согласится на такое, или же всё равно своё гнуть будет?»

– «Да тут попробуй угадать, куда его в следующий раз понесёт», – Майклсон скорчил недовольную гримасу. – «Хотя он всё же намерен выдвигаться как можно раньше».

– «Это с какой радости? Чёрт подери, сколько раз ещё Шарль ему должен объяснить, что мы пока не готовы?!»

– «Мои люди настроены единодушно», – сказал Треску. – «Пока что остаёмся на острове и продолжаем следить за ситуацией».

– «Не сомневаюсь, что для достижения такого уровня всеобщей солидарности было сломано несколько пальцев, а кому-то и ремнём по жопе досталось», – подмигнул ему Майклсон.

– «Я убеждать на словах хорошо умею. Возможно, мне стоит и с вашими мятежниками беседу провести».

Хоффман взглянул на часы. До встречи оставалось пятнадцать минут. Полковник понимал, что момент этот наступит рано или поздно, но сейчас он словно выскочил из тени прямо перед Хоффманом, будто бы спрашивая, не тонка ли у того кишка бросить уже всякой хернёй страдать и сделать что нужно прямо здесь и сейчас.

“Я ведь собираюсь оспорить слова председателя, ослушаться его приказа. Надеюсь, Маркус Феникс оценит всю ироничность этой ситуации”, – пронеслось в голове у Хоффмана. Военные трибуналы остались в далёком прошлом, на расстрел полковника тоже никто отправлять не станет, и даже в присвоении нового звания ему не откажет, если он посоветует Прескотту засунуть свой план себе в жопу. Пугало Хоффмана совершенно иное: он был в шаге от того, чтобы отказаться выполнять законный приказ, который отдал ему глава государства. Это стало бы началом той самой анархии, которой полковник всегда опасался, приводящей лишь к исчезновению всяческого порядка и достойного поведения.

“Мы тут за жизнь боремся, а я переживаю о сохранении целостности и соблюдении иерархии”.

– «Я отказываюсь пускать ресурсы на это», – сказал Хоффман. – «Будем ждать и готовиться».

Полковник надеялся, что услышит от собеседников в ответ слова поддержки и обещания быть рядом с ним в ключевой момент. Майклсон, казалось, до сих пор пытался понять, какую игру затеял Прескотт.

– «Возможно, председатель наконец-то сам себя обманул. Кажется, он не сумел предугадать истинные настроения в народе. Так и раньше бывало, но тогда его это напрямую не касалось. И вот теперь он надеется, что мы вытащим его из этой передряги», – Майклсон отошёл в сторону, уступая дорогу шагающей мимо курице. – «Не забывай, о чём я говорил тебе, Виктор. Он бессилен без твоих солдат, а без моего флота с острова ему не скрыться, как и без знаний Мирана про обработку имульсии. По большому счёту, это мы сейчас управляем КОГ».

– «А если мы решим управлять государством не так, как ему хочется? Это как называется – “мятеж” или “военный переворот”? А то я забыл».

– «Это называется “правильно разыграть козыри”. Я сейчас не о том, чтобы казнить его прилюдно, а потом танцевать вокруг его отрубленной головы, насаженной на кол. Это чистая политика».

– «Ну, добро пожаловать в реальный мир, господа», – Треску медленно зааплодировал. – «Вы познаёте его, прям как мой сын».

– «А у вас мысль получше есть?» – спросил Хоффман. – «Тогда выкладывайте».

– «Вы сами знаете, что вам надо делать, как знаю и я. Единственное, что меня волнует – это мотив председателя. Вот этого я никак понять не могу, и мне это не нравится. Он человек расчётливый, трезво мыслящий, который не станет метаться из стороны в сторону перед лицом грядущего конца света».

– «В два предыдущих конца света у него всё время под рукой был профессор Адам Феникс со своими записями», – возразил Хоффман. – «А сейчас он сам по себе».

Но Треску был прав. Прескотт никогда не паниковал, вот и сейчас не собирался этим заниматься. А Хоффману лишь хотелось поскорее со всем этим разделаться. Возможно, всё это и был план Прескотта, который завершится через несколько минут.

– «Ладно, пошли», – сказал полковник. – «Хватит хуйнёй страдать».

Из-за дождя сразу было ясно, кто сегодня на дежурстве, а кто дома отдыхает. На плацу сегодня были лишь солдаты и вспомогательный персонал в дождевиках, занятые неотложной работой. В воздухе прямо витала атмосфера ярмарки, которая только и ждёт, когда дождь перестанет лить, чтобы распахнуть свои ворота. Повсюду висели верёвки, с концов которых капала вода, а натянутые куски брезента провисали под тяжестью скопившейся на них воды. Поднимаясь по лестнице Адмиралтейского Дома, Хоффман задавался вопросом, когда же это всё закончится уже? Он изо всех сил старался не позволить тому, что он пережил в Кузнецких Вратах, оказывать давление на его текущие поступки. Но в то же время полковнику казалось, что его будто заставляют заново принять то же решение, вновь задают ему одни и те же вопросы, пока он не даст на них верный ответ.

“Разве не это мы в нём как раз и ненавидим? Его уверенность в том, что цель оправдывает средства? Я всегда делал всё, как положено, но не всегда получал желаемый результат. Я сумел удержать Кузнецкие Врата, но мою жену сожгли заживо. Никто мне не подскажет, правильно ли я поступаю, или нет. Доверять можно лишь собственному чутью”, – размышлял полковник по дороге.

– «Доброе утро, господа», – поприветствовал их Прескотт, сидящий за столом переговоров, который был усыпан грудами потёртых мятых бумажек. Это были результаты подсчётов голосования. Отсыревший пиджак Прескотта выглядел так, будто бы намок под дождём до этого, а теперь медленно высыхал. – «Полагаю, вы уже всё слышали о результатах. Вот вами и народное голосование».

– «Мы не настолько информированы», – повесив кепку на вешалку, Хоффман сел за стол. – «Лучше сами расскажите».

– «Лишь четверть населения острова хочет эвакуироваться», – сообщил Прескотт.

Хоффман в ответ лишь взглянул на него. Может, молчаливым взглядом из председателя можно будет выудить больше информации, ведь Хоффман прекрасно понимал, что в разговоре тот всё равно одержит верх. Треску и Майклсон, мгновенно сориентировавшись, уловили настрой Хоффмана. Ну, или полковнику просто так показалось. Треску, вероятно, вообще на всё это было насрать, и он пришёл лишь посмотреть на весь этот цирк.

– «Я бы хотел ваше мнение по этому вопросу услышать», – наконец выдал Прескотт. – «Знаю, я сказал, что поступлю так, как того народ захочет, но, мне кажется, это просто глупо».

– «Большинство жителей острова хочет подождать», – заговорил Майклсон. – «И мы придерживаемся тех же взглядов, так что вопрос закрыт. Теперь осталось разобраться с тем, что делать с оставшимися двадцатью пятью процентами, которым только что подарили надежду эвакуации с острова?»

Хоффман совершенно не был готов, что этот хитрый старый пройдоха так на самого председателя попрёт. Судя по лёгкому изумлению, проскочившему во взгляде Прескотта, он и сам, видимо, такого не ждал.

– «Присоединяюсь к сказанному», – Хоффман повернулся к Треску. – «Вы с нами?»

Треску кивнул в ответ.

– «Мы остаёмся. Мистер Шарль тоже явно дал понять свою позицию», – сказал он.

– «Тем не менее, я по-прежнему считаю, что надо немедленно эвакуировать всех с острова», – возразил Прескотт. – «Когда мы будем готовы?»

Хоффман набрал воздуху в грудь. Несмотря на то, что он уже давно решился нарушить приказ, его всё равно поразило, насколько верно поведение Прескотта соответствовало худшим опасениям полковника.

– «Председатель», – начал Хоффман. – «Мы намерены остаться на острове».

И стоило лишь этим его первым словам, ведущим к мятежу, сорваться с губ полковника, как у того сразу же будто бы камень с души упал. Хоффман почувствовал такую лёгкость и мощь, что весь остальной разговор полился так просто и безмятежно для него, словно вода в ручье. Прескотт выдержал паузу, моргнув пару раз, чтобы переварить услышанное, а затем заговорил совершенно спокойным голосом.

– «Я вас верно понял, полковник?» – спросил он.

– «Ситуация и так уже серьёзнее некуда. Незачем рисковать ещё сильнее», – ответил Хоффман. – «Вне зависимости от того, отправимся ли мы сейчас на материк, чтобы создать одно большое поселение, или же несколько небольших, нам нужно куда больше времени на всю подготовку, иначе мы не выживем там. И, несмотря на постоянно меняющуюся ситуацию со стеблями, у нас ещё не настолько критическое положение, чтобы покидать остров немедленно».

Едва произнеся эту реплику, Хоффман понял, что попал в ловушку. Выражение лица Прескотта об этом явно говорило. Он не ухмылялся, будто бы их всех переиграл, не корчил рожи победителя. Но что-то в председателе выдало то, будто бы ему наконец-то удалось вывести трудный разговор в правильное русло, и теперь хотелось с облегчением вздохнуть. Может, Прескотта выдало то, что его плечи немного расслабились. Какие бы то признаки ни были, они исчезли ещё до того, как Хоффман сумел повнимательнее их изучить.

– «Капитан Майклсон, капитан Треску, вы оба тоже данной позиции придерживаетесь?» – Прескотт немного отодвинул своё кресло от стола. – «Полагаю, что да».