Текст книги "Gears of War #4. Распад Коалиции"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 43 страниц)

ГЛАВА 11

«Куда прикажете разместить всех этих людей, если мы не знаем, где будет следующая атака? Как нам обеспечить их кровом, питанием и одеждой, когда исчезли целые города со всей их инфраструктурой? Общество и так уже раскололось напополам: одни потеряли всё, что могли, а другие отчаянно стараются не повторить их судьбу».

(Наталья Вреланд, министр по социальному обеспечению

Коалиции Объединённых Государств, сразу после “Дня Прорыва”)

КАЗАРМЫ ВОЕННОГО ЛАГЕРЯ “КОСОЛЫ”, ЧЕТВЁРТЫЙ ПОЛК ЛЁГКОЙ ПЕХОТЫ ЭФИРЫ, ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ТИРУС. МЕСЯЦ СО “ДНЯ ПРОРЫВА”, ПЯТНАДЦАТЬЮ ГОДАМИ РАНЕЕ.

Коулу был хорошо знаком звук драки солдат, и именно его он сейчас и слышал. Его внимание привлекло полное отсутствие криков и матерной брани. Кого-то крепко метелили в одном из общих туалетов. До слуха Коула донеслось лишь несколько стуков лёгкой металлической двери о стену, а также приглушённые хрипы и звуки ударов. Кто-то улаживал свои разногласия, не желая привлекать внимание публики. Большинство других просто прошли бы мимо, но Коул был не из таких. Поэтому он сбавил шаг и распахнул дверь.

Да, драка была в самом разгаре. Поначалу никого не заметив, Коул дошёл до конца межкомнатной перегородки в раздевалке со шкафчиками и выглянул из-за неё. Один парень стоял возле туалетной кабинки, будто поджидая кого-то. Он явно выбился из сил, а теперь пытался отдышаться. Второго солдата Коул заметил лишь мельком. Тот стоял в проёме распахнутой двери, отставив ногу назад, словно бы опирался на что-то позади себя. Где-то здесь должен был быть ещё и третий. Тот, кому сейчас повезло меньше всего.

Так оно и было. Третьим оказался парень с мокрыми до корней всклокоченными светлыми волосами. Он пулей вылетел из кабинки и с размаху ударил головой первого прямо в лицо. Ему явно досталось куда больше тех двух, что напали на него, хотя он, казалось, и не понял, что драка идёт не один на один. Упав на шкафчики, блондин сразу получил порцию пинков ногами от соперника, но умудрился схватить того за лодыжку одной рукой, а другой со всей силы кулаком врезать врагу между ног. Коул мысленно похвалил его за это. Первый нападавший рухнул на пол от боли, и, сцепившись в катающийся по полу клубок, они с блондином стали бить и колошматить друг друга. Коул решил, что пора бы вмешаться, пока к ним парень у двери снова не подключился. Хоть причины драки его и не касались, но двое на одного – нечестно, не по-спортивному.

– «Эй, господа!» – Коул шагнул вперёд, перекрыв своей широкой фигурой весь дверной проём. Это всегда срабатывало. Люди сразу понимали его габариты, а также то, что просто так обойти его не получится. Коулу ещё ни разу не приходилось после такого зрелища доказывать свою силу кулаками. – «Может, на улицу прогуляетесь? Мне бы хотелось спокойно посрать в тишине».

Оба нападавших резко развернулись в его сторону. Воспользовавшись временным затишьем, побитый блондин резко вскочил на ноги и врезал одному из них прямо в челюсть. Коул, шагнув вперёд, одним рывком за воротник оттащил второго нападавшего, за что чуть не получил кулаком в глаз от того. Но затем парень обернулся и посмотрел на схватившего, явно узнав его. Вид Паровоза Коула и впрямь повергал людей в шок.

– «Деточка моя, ты не против, если я своим делом займусь?» – спросил Коул, не отпуская воротника парня.

То ли оба нападавших уже выбились из сил, то ли поняли, что шансы их теперь невелики, но драку они прекратили. Тот, что пинал блондина, отряхнулся и ткнул пальцем в его сторону.

– «Не думай, что на этом всё закончится для тебя, урод!» – предупредил он. – «Ещё свидимся!»

Блондин в ответ лишь презрительно усмехнулся. Да уж, этот парень явно не понимал, когда надо промолчать в ответ и не накалять ситуацию дальше.

– «Да, мне твоя мамаша всегда так и говорит, когда я расплачиваюсь с ней и ухожу».

– «Эй, господа, хватит уже, ладно?» – Коул постарался выглядеть как можно более устрашающе, опустив руки по швам, но не сжимая кулаки. – «По-моему, вам всем надо бы срочно швы наложить».

Оба нападавших бросили на него короткий взгляд и вышли из комнаты. Коул не знал этих ребят. Когда в учебный лагерь каждый день прибывает всё больше и больше солдат, со всеми не перезнакомишься, а нашивки с их именами на форме он разглядеть не успел. Зато ему удалось прочесть имя с формы блондина: “Бэрд Д. С.”.

Бэрд упёрся руками в одну из раковин и склонился над сливом, чтобы выплюнуть кровь. Коул заметил в его промокших до корней светлых волосах какие-то белые кусочки, очень похожие на туалетную бумагу.

– «Ты как, нормально?» – спросил Коул. – «Чёрт, они что, тебя головой в унитаз макнули?»

– «Нет, блин, это я там сам голову мыл. Всегда так делаю», – пробормотал в ответ Бэрд, снова сплюнув кровавую слюну. – «Ты вроде посрать собирался».

Слов благодарности от Бэрда ждать не приходилось, да и сам он выглядел сейчас паршиво. Нападавшие могли хотя бы смыть в толчке для начала.

– «С чего весь замес пошёл?» – спросил Коул.

– «С отца моего. Оказалось, он вынес какой-то приговор, а этим ребятам он не понравился. Ну, может, им ещё не понравилось и кое-что из моих слов…»

– «Твой отец – судья?»

– «Да, по уголовным делам. Вернее, был им. Он мёртв», – Бэрд смотрел на себя в зеркало, висевшее над раковиной, свесив плечи. В его словах, казалось, вовсе не было печали, так что, наверно, его отец скончался уже давно. – «Твою мать, сержант Чугуннолобый а опять отправит меня в наряд без очереди, когда всё это увидит».

– «Да, людей ты к себе располагать умеешь».

– «Я что, виноват что ли, что все уроды в округе липнут ко мне, как мухи на мёд?» – Бэрд умолк ненадолго, видимо, осознав, что глупость сморозил. – «А ты Августус Коул, да?»

– «Ну, так на форме написано, деточка моя», – Коул постучал себя по нашивке на груди.

– «Я вообще болею за команду “Акулы”».

– «Ну, тогда считай это гуманитарной помощью, потому что вы, дикарьё безграмотное, всё равно сами себе только хуже сделаете», – Коул решил, что с него на сегодня хватит добрых дел. – «Береги себя там, Бэрд».

– «Ага», – Бэрд повернул рукоятку крана раковины, пустив воду. – «Я так и собирался поступить».

Коул отправился дальше. Народ вокруг был на взводе, и драки вспыхивали и за меньшее, чем нелюбовь к чьему-то отцу. Но инцидент был исчерпан, и вокруг вновь воцарилась жестокая реальность. Коул прошёл основную подготовку, длившуюся всего лишь месяц, и через два дня его уже должны были отправить на фронт. С одной стороны он ждал того, чтобы начать мочить червей, но с другой… Он никогда ещё никого не убивал, вообще никого, и не знал, как к этому относиться.

“Я ведь смогу нажать на спусковой крючок, да? Эти черви сами напросились. Думаю, будет несложно”, – раздумывал Коул.

Проходя мимо ряда с телефонами-автоматами в столовой, Коулу дико захотелось позвонить домой. Остальные только этим и занимались. К каждому аппарату стояла длинная очередь. Солдаты то и дело смотрели на часы, бросая озлобленные взгляды на того, чей был сейчас черёд звонить.

“Проклятье… Мне ведь теперь и звонить-то некуда. Нет у меня больше дома”.

Так что Коул лишь прошёл мимо. Казалось, будто бы он постоянно забывал, что произошло, и теперь ему каждый раз заново приходилось узнавать дурные вести о своей семье. Иногда ему даже казалось, что если бы он всё же позвонил, то услышал бы голос матери на другом конце.

Как бы ему хотелось, чтобы это всё прекратилось. Его родители погибли, и хоть Коул и осознал это, принять это факт он так и не смог, да и вряд ли вообще когда-нибудь сможет. Теперь он понимал, почему некоторые говорят, что лучше всего хоронить в открытом гробу. Так сразу принимаешь тот факт, что близкого человека уже нет. Но Коулу такой возможности не представилось. После нападения червей и в гроб класть-то было нечего.

“Так что у меня ведь не будет проблем с тем, чтобы нажать на спусковой крючок? Так ведь?”

С Бэрдом они снова увиделись лишь через несколько дней, когда их роту отправили в Киннерлэйк. Дэймон стоял на другом конце аэродрома, и заметил его Коул лишь по выделяющимся светлым волосам. От скуки он махал шлемом из стороны в сторону, удерживая его рукой за подбородочный ремешок, будто бы это была корзинка для продуктов из магазина. Весь внешний вид Бэрда говорил о том, насколько же ему всё это неинтересно. Остальные солдаты вокруг него ожидали свой транспорт, разбившись на небольшие группы. В скрывающих лица шлемах они все выглядели одинаково, и на вид даже неясно было, кто именно где стоит. Бэрд явно держался в стороне от других солдат. По его позе Коул понял, что быть самому по себе Бэрду особо и не нравится, но подойти к кому-либо он не решался.

Проходивший мимо Бэрда сержант Ирдэлл, которого солдаты между собой тайком прозвали “Чугуннолобый”, рявкнул что-то в его сторону, будто учитель на школьника. Бэрд с хмурым видом надел шлем, но как только сержант скрылся из виду, снова снял его, нацепив на лоб защитные очки.

“Эх, бедняга Бэрд. С любым придурком сразу же норовит поцапаться. Зачем так жизнь себе усложнять?” – подумал Коул.

Быть “Паровозом Коулом” было просто. Не надо было долго раздумывать над вещами. Коул просто отпускал тормоза и нёсся на всех парах навстречу трудностям. Играть в трэшбол, заводить друзей в роте и принимать каждый день таким, какой он есть – всё это было несложно. Когда Коул приблизился к остальным членам своего отряда, то они сразу умолкли и повернулись к нему.

– «Привет, Паровоз Коул!» – поздоровался с ним один из солдат.

– «Готов к бою?» – спросил второй.

– «О, Коул! А где ж твой лимузин?» – усмехнулся третий.

– «Я не большой фанат полётов на вертолётах, деточка моя», – Коул приветственно раскинул руки в стороны. – «Кстати, кто-нибудь прихватил гигиенический пакет из моего фирменного магазина?»

Теперь уже все в отряде знали, что в воздухе Коула укачивало, но никто и не думал издеваться над ним за это. Им даже в какой-то степени казалось это милым. Коул бросил взгляд через плечо на Бэрда, с жалким видом по-прежнему стоявшего поодаль. Пора было сделать первый шаг.

– «Эй, Бэрд!» – крикнул Коул. – «Что ты там стоишь? Отряд свой ждёшь?»

– «Ты что, знаком с этим мудаком?» – один из полевых врачей по имени Алонсо ткнул Коула локтём в бок.

– «Да, немного знаю его».

– «Его на нас скинули из роты “Браво”. Мелкий нахальный говнюк».

– «Да не, он нормальный», – ответил Коул. Каким бы там мудаком на самом деле не был Бэрд, сегодня ему впервые предстояло лицом к лицу столкнуться с червями на поле боя. И если никто за ним не присмотрит, то до завтра он может уже и не дожить. Надо было дать парню шанс. – «Бэрд, окажешь нам честь добраться до места в твоей компании, а?»

Бэрд с чуть вскинутой головой подошёл к Коулу, изо всех сил стараясь выглядеть так, будто делает это с неохотой.

– «Полагаю, коэффициент интеллекта отряда только что вырос вдвое», – сказал он.

Коул и не думал реагировать на это. Он втайне рассчитывал на то, что Бэрду просто надоест впустую ехидничать, и вот тут-то и выяснится, что ему есть сказать на самом деле помимо подколок.

Вертолёты, на которых их должны были перебросить на фронт, вмещали в себя шестеро пассажиров и по одному пулемётчику на обоих боках машины. Так что Коулу надо было просто стоять рядом с Бэрдом и надеяться, что старшая по погрузке солдат не будет против изменений в списках.

– «Ты мне всю отчётность запорешь, Паровоз Коул», – сказала старшая, чиркнув “галочку” рядом с его фамилией в списке. – «Но ради тебя… Ладно. Только шлем надень, хорошо?»

– «Спасибо, мэм», – ответил Коул и надел шлем, затянув подбородочный ремешок.

Бэрд уселся рядом с ним, пристегнулся и уставился в открытую дверь пассажирского отсека. Свой шлем он так и не надел. Вертолёт поднялся в небо и, заложив такой вираж, от которого все внутренности перевернулись, направился в сторону Киннерлэйка. Коул продержался ещё пять минут, а затем снял шлем и, ухватившись за страховочный трос, высунулся наружу, после чего его вырвало. Когда он закончил, Алонсо наклонился ему и похлопал по колену.

– «Тебе бы надо лекарство от тошноты принять», – сказал он.

– «Меня от него в сон клонит», – ответил Коул. – «Да лучше пусть всё выходит».

Коул первый раз в жизни увидел поле боя с высоты птичьего полёта вживую. Никакие репортажи по телевизору, никакие тренировки в учебном лагере не смогли подготовить его к тому зрелищу, что открывалось его глазам в просветах между столбами дыма, пока вертолёты подлетали к Киннерлэйку. Всё выглядело именно так, как в выпусках новостей, за тем лишь исключением, что сейчас это всё было вживую и по-настоящему. Земля под ними была испещрена дымящимися воронками, и целые районы домов лежали в руинах. Из повреждённого газопровода в небо били струи пламени. Коул почувствовал запах гари, и это перевернуло всё с ног на голову для него.

“Если я ошибусь… То я не просто проиграю матч, как обычно, а умру”, – подумал он.

Прилив адреналина, вызывавший в нём раньше нервный трепет перед матчем по трэшболу, сейчас почти что парализовал Коула. Сердце просто выпрыгивало из груди. Боковое зрение почти исчезло, и мир сузился до небольшого пятна где-то вдали. Непривычнее всего было чувство, как будто кровь в его ногах застыла, как лёд.

“Мне страшно. Мне сейчас реально страшно”.

Коул ни разу в жизни не испытвал такого ужаса, даже в детстве. Надо было взять себя в руки. Он сделал несколько глубоких вдохов, а затем несколько секунд помассировал глаза основаниями ладоней. Когда-то давно один из тренеров сказал Коулу, что этот приём каким-то там хером воздействует на нервную систему и помогает успокоиться. А ещё этот тренер клялся и божился, что череда побед его команды – заслуга его счастливых носок, которые он надевал на каждую игру. Может, это всё и была очередная психологическая чушь, не имевшая под собой никакого обоснования, но Коулу и в самом деле внезапно полегчало.

– «Фуф, вроде отпустило», – пробормотал он себе под нос. – «Кажется…»

– «Думаю, я сейчас обоссусь», – Бэрд по-прежнему крутил в руках штыковой нож от винтовки. – «Если вы не против, конечно».

Теперь Коул уже мог разглядеть отдельные людские фигуры внизу. Это были солдаты, скопившиеся возле ряда танков и бронетранспортёров, стоявших на площади посреди руин, что когда-то были крупнейшим торговым центром Киннерлэйка. Через несколько минут он сам будет стоять там, внизу, и всё будет взаправду. Сверху все эти люди казались лишь тёмно-серыми игрушечными солдатиками, и скоро Коул сам станет одной из этих фигурок.

“Я не проиграю. Просто не могу проиграть”, – подумал он.

Как только вертолёты опустились позади ряда бронетранспортёров, затрещали радиопередатчики.

– «Так, народ. Тут всё ещё где-то червяки окопались. Помните, они могут вылезти, где угодно».

– «Ладно, погнали уже», – пробормотал Бэрд под нос самому себе. – «Надеюсь, ты довольна, мразь».

Коул так и не понял, кого Бэрд так обозвал, да и не было сейчас времени разбираться. У Бэрда явно жизнь нелёгкая и до армии была. Впрочем, Коул тут же забыл об этом, да и вообще обо всём, что в учебке проходил, едва подошвы его ботинок коснулись земли. Он даже не видел, где высадились остальные члены его отряда. Всё его внимание сейчас было сконцентрировано на вибрациях мостовой под ним. До Гановера, откуда Коул прибыл в часть, черви ещё не добрались, так что ничего подобного он раньше не видел.

“Черви! Это они там копошатся… Твою мать, я ж их чувствую!”

– «Прорывная дыра!» – крикнул кто-то. – «Все в ружьё!»

В сотне метров от них начала трескаться мостовая. Экипажи танков развернули свои орудия в ту сторону, ожидая, когда из дыры в полезут цели. А затем дорожное покрытие стало вспучиваться сразу в нескольких других местах.

– «Их тут много!» – раздался другой крик.

Это и вовсе не было похоже на трэшбол. Всё было куда сложнее и непривычнее. Коул будто бы видел всё вокруг в замедленной съёмке, и от этого ему было не по себе. Ближайший к Коулу танк дал залп из орудия, и по окутанной дымом дороге застучали обломки мостовой, поднятые в воздух взрывом. Солдаты бросились врассыпную, так что Коулу стало некогда переживать за свою жизнь или долго раздумывать. В нём словно заговорили какие-то инстинкты, которые он явно выработал не на тренировках. По крайней мере, уж точно не на тех, которые проводил в последний месяц в учебке. Едва заметив движение в рассеивающемся дыму, Коул бросился в ту сторону, даже не раздумывая. Из дыры в центре улицы вылезла пара червей. С людьми их роднило только наличие двух рук и двух ног. Да, они были ещё теми уродами: серая чешуйчатая кожа, странные белёсые глаза, а пасть словно широкий порез от ножа, усеянный острыми зубами, как у акулы.

“Да они и не люди вовсе! Да и не животные… И они убили моих родителей. Вам пиздец, твари”.

Вместо того чтобы накрыть их короткими прицельными очередями, Коул просто начал поливать их непрекращающимся огнём прямо на бегу, будучи не в силах отпустить спусковой крючок. Теперь уже у него не осталось и капли терзавших его ранее сомнений, сможет ли он выстрелить в кого-то. Он бежал прямо по полю боя, не обращая внимания на перестрелки вокруг него, будто бы заводная игрушка. Коул и сам даже не понимал, откуда в нём взялось это чувство, но оно двигало его вперёд, не давая прекратить стрелять. Черви повалились обратно в прорывную дыру. Коул продолжал жать на спусковой крючок, но винтовка затихла.

“Твою мать, патроны кончились! Да, надо бы перезарядиться…” – только и успел подумать Коул, вытаскивая сменный магазин для винтовки, как в дыре показалось ещё несколько уродливых серых голов, а также тускло блеснуло что-то металлическое.

– «Чёрт бы вас!..» – только и успел крикнуть Коул, резко вставляя магазин в винтовку, но едва только успев прицелиться, понял, что на него уже навела свою пушку самая отвратительная тварь из всех, что он видел. А затем голова червя взорвалась, забрызгав всё вокруг кровью. Коул нажал на спусковой крючок, так и не поняв, чья пуля убила червя, если он только сейчас открыл огонь. Но его пули летели вовсе не в того червя, что стоял мгновение назад перед ним, а уже в его собратьев. Лишь после того, как все эти твари рухнули на дорогу, Коул наконец-то расслышал в наступившей тишине собственное сбившееся дыхание. Внезапно он понял, что у него за спиной кто-то стоит. Кто-то другой тоже стрелял по червям.

– «Вали оттуда! Они лезут из торгового центра!» – лицо Бэрда побелело, как мел. Его всего трясло, хотя целиться ему это явно не мешало. Значит, это именно он начал палить по червям, пока Коул неуклюже пытался перезарядиться. – «Твою мать, Коул, ты вообще хоть чего-то боишься?! Эти твари к тебе не за автографом бегут. Вали их с безопасного расстояния, хорошо?»

– «Спасибо, Бэрд», – ответил Коул. – «А то это мог бы быть довольно короткий матч».

– «Да-да, конечно. Ты мне просто ещё пригодишься на тот случай, когда кто-то снова решит смыть мою голову в унитаз», – казалось, Бэрд вообще не знал, как надо отвечать на слова благодарности.

Коула целиком поглотило это непривычное ощущение, и его пока что не особо волновала невозможность взять это чувство под контроль. Всё, чего ему теперь по-настоящему хотелось – это выдвинуться дальше и уничтожить ещё одну группу червей. Все его мысли были лишь об этом. Поэтому Коул трусцой направился к торговому центру, по дороге будто бы впервые заметив, что рядом с ним бегут другие солдаты. Казалось, он воюет здесь уже целую вечность, хотя на самом деле с их высадки прошли лишь считанные минуты. Бэрд семенил рядом, ворча себе под нос, как старая брюзжащая бабка.

– «Эти уёбища мне всю жизнь испоганили», – возможно, это он так пошутить пытался. – «Они у меня за это поплатятся».

– «Ну так давай завалим ещё этих сучар», – ответил ему Коул. – «Думаю, мы с тобой отлично отыграем этот матч».

– «Да я с тобой иду просто из любопытства».

– «Ну ещё бы».

– «Так и есть. А тебе что, на самом деле не страшно?»

Коул понимал, что Бэрда сейчас надо успокоить и дать ему надежду, поэтому он сделал то, что умел лучше всего. Пусть даже и пришлось немного соврать.

– «Да чёрта с два, я ж Паровоз Коул!» – он задорно хлопнул Бэрда по спине. – «Лучше оставайся в моей команде, деточка моя, ведь я никогда не проигрываю!»

– «Договорились», – ответил Бэрд, следуя за ним к кишащему червями торговому центру. – «Всё равно других вариантов не вижу».

БУХТА ХАЛВО, ЮГО-ЗАПАДНАЯ ГРАНИЦА ТИРУСА, СПУСТЯ ТРИ МЕСЯЦА СО “ДНЯ ПРОРЫВА”.

Диззи проделывал это уже десятки раз в десятках разных городов, но от этого было не легче. Спрыгнув с кузова грузовика с лопатой и киркой в руках, он стал ожидать дальнейших указаний. С неба начали накрапывать скудные капли мелкого дождя. Тишину нарушали только доносящийся издали шум моря и урчание двигателя грузовика на холостом ходу. Мёртвый город оставался безмолвен, да и прибывшим в него солдатам сказать было нечего. Молчание прервал командующий отрядом могильщиков, инженер в звании капрала по имени Парри.

– «Так, чтоб даже не думали работать без масок и перчаток», – сказал он. – «И прислушивайтесь к свистку. Два часа поработали, пятнадцать минут отдохнули. Всё, начинаем!»

Город Халво, ещё неделю назад представлявший собой роскошный морской курорт, ныне по большей части лежал в руинах из-за опустошительной атаки червей. После эвакуации выживших пришло время убрать с улиц тела погибших и попытаться предотвратить дальнейшее распространение болезней. Натянув резиновые перчатки, Диззи надел белую марлевую маску. Из-за бороды она неплотно сидела у него на лице, но ему было всё равно, даже если он подцепит какую-нибудь заразу и умрёт. Он потерял всё, что было ему дорого, а все, кого он любил, погибли. Жена, приёмный сын, даже судоходная фирма, в которой он работал – ничего этого больше не было. Диззи не знал, выжил ли кто-то из членов его старого судового экипажа, но шансов у них было немного.

“Не я один такой. Сколько же тут флажков…”, – подумал он.

Поисковые бригады с собаками, поработавшие тут до них, установили на развалинах красные флажки в тех местах, где были погребены тела жителей города. В какой-то момент у них даже закончились тонкие металлические палочки, используемые в качестве флагштоков, поэтому красные тряпки стали привязывать к разным деревяшкам. А потом и сами тряпки закончились, так что поисковики стали использовать ветки и длинные зазубренные щепки от досок, измазывая их красной краской. Диззи слышал, как поисковики ещё работали где-то вдали, продвигаясь по центру города. Режущие ухо грохот кирпичей и звяканье плитки периодически сменялось собачьим лаем. Диззи бросил взгляд в направлении шума, но никого там так и не смог разглядеть.

– «Мы так в жизни за ними не поспеем», – донеслось от одного из пожарников, стоявшего недалеко от Диззи. – «Придётся использовать бульдозеры и сжигать тут всё».

– «Ну а я так не поступлю!» – Диззи развернулся к нему с гримасой злобы на лице.

– «Да как скажешь», – ответил ему пожарный. Диззи внезапно стало стыдно, что он так рявкнул на него. Парень, скорее всего, тоже потерял семью и друзей. – «Я не против. Делай, как знаешь».

Он был прав. Слишком много времени и сил уходило на оказание последних почестей погибшим, в то время как живые куда сильнее сейчас нуждались в их помощи. Тем не менее, мысль о том, чтобы спалить руины города дотла, всё равно не укладывалась у Диззи в голове. Он надел маску обратно и устало побрёл по тропинке, расчищенной между двумя обрушившимися зданиями. На его карте города это место было отмечено как улица с множеством кафе под открытым небом и магазинами, наводнёнными приехавшими в отпуск людьми. А потом посреди улицы возникла прорывная дыра.

Диззи ставил на карте пометки с описанием и местонахождением всего того, что ему удалось обнаружить, чтобы потом было куда легче воссоздать картину того, какими были последние мгновения всех этих людей. Но находок было так много, что Диззи пришёл к выводу, что правительство вскоре вообще перестанет вести подсчёт жертв. Самым ненавистным для Диззи был поиск документов погибших. Не зная их имён, ему проще было успокаивать себя тем, что перед ним вовсе и не мёртвые люди лежат.

Поисковые команды состояли из работников городского хозяйства и призванных на военную службу беженцев. Оглядевшись, Диззи насчитал не так уж и много знакомых ему с прошлого похода поисковиков. Те, кого записывали в ряды армии, на такой работе надолго не задерживались. Чёрт, если Диззи сам тут выдерживал, то другие-то почему сбегали?

– «Эй, Чак!» – Диззи приспустил маску с лица. Мужчина с киркой в руках, с которым Диззи познакомился за последние пару недель совместной работы, оглянулся в ответ на его оклик. – «Видел того парня из Илимы?»

– «Ты про Грея что ли? Не, он дал по тапкам», – Чак ковырялся киркой в груде обломков перед ним. – «Сказал, что попробует пересидеть в горах. Как по мне, так у него крыша поехала. Черви, мать их, где угодно выползти могут. А тут нас хотя бы армия защищает».

Сколько беженцев останется с ними завтра? С каждым днём всё больше и больше людей сбегали из уцелевших городов и лагерей для беженцев, пытаясь укрыться в далёкой глуши. Диззи и сам об этом подумывал, но всё же решил, что не настолько он отчаянный, чтобы выживать в одиночку. Так что, вновь отбросив эти мысли, он стал руками разгребать куски кирпичной кладки. От постоянного контакта с острым как бритва кирпичом и битым стеклом резиновые перчатки быстро рвались, и Диззи с тоской вспоминал о кожаных перчатках с усиленным наладонником, которые носил на борту судна. Теперь они, как и само судно, давно уже почили на дне морском.

Лежащая перед ним бетонная плита с привинченным к ней куском расколовшейся напополам вывески магазина оказалась слишком тяжела для того, чтобы поднять её в одиночку, поэтому Диззи, не проронив ни слов, махнул рукой Чаку, чтобы тот подошёл и помог. Вдвоём им это удалось.

– «Проклятье…» – лицо Чака перекосило от открывшегося их взгляду зрелища.

– «Знаешь, пожалуй, им ещё повезло уйти из жизни именно так».

Диззи уже немало такого повидал. Червям вовсе не надо было резать всех собственноручно. Некоторые люди, как, например, те бедняги, что лежали сейчас перед Диззи и Чаком, погибли при обрушении зданий. Останки уже и не напоминали человеческие. Обломки падали с такой скоростью и силой, что от людей осталось только розоватое месиво, перепачканная одежда и волосы. Даже извлечь для захоронения было нечего.

– «И то верно», – ответил Чак. – «Вот как сейчас определишь, кто это был?»

Диззи успокаивала лишь мысль о том, что это была быстрая смерть, и он надеялся, что Лена и Ричи именно так и ушли из жизни.

– «Поищу документы какие-нибудь», – ответил он.

После получаса поисков среди обломков здания он нашёл дамскую сумочку, но, возможно, она и не принадлежала погибшим под бетонной плитой. Как будто все в тот день таскали с собой паспорта. На обгоревшей карточке, найденной в сумке, сохранилась лишь половина номера удостоверения личности, а имя и вовсе было невозможно прочесть. Поэтому Диззи просто поставил отметку о находке на своей карте, упаковал карточку в пластиковый пакет и продолжил свои поиски.

Но в то утро ему больше ничего не удалось обнаружить. Остальные тела, что Диззи извлёк из завалов, сохранились куда лучше, и их можно было извлечь и упаковать в чёрные мешки. В те моменты, когда ему удавалось скрыться от посторонних глаз, Диззи доставал небольшую бутылочку, которую всегда носил с собой в последнее время, отвинчивал пробку и делал несколько глотков, чтобы забыться и отвлечься от окружающего его ужаса. Единственными, кто удерживал его раньше от выпивки, были Лена и Ричи, а теперь их не стало.

Воздух прорезал звук свистка. Пришло время обязательного перерыва. Диззи побрёл обратно к точке сбора, вновь пройдя весь ритуал вставания в очередь у передвижного центра контроля заболеваний, чтобы вымыть лицо и руки антисептиком из миски, а затем направился к полевой столовой за чашкой кофе и лёгким перекусом.

Подошедший к нему с чашкой кофе в руках капрал Парри присел рядом. Они с Диззи были уже немного знакомы. Настолько близко, насколько это возможно между солдатом и беженцем.

– «Ты ведь вроде добровольцем вызвался к нам, да?» – спросил Парри. – «К нам мало кто в поисковые бригады идти хочет, тем более, беженцы».

– «Я служил в торговом флоте», – ответил Диззи. – «На имульсионном танкере».

– «Ты мне так и не ответил».

– «Может, я сам просто недостаточно сильно старался найти собственную семью. Так что, если я теперь найду чьих-то ещё родственников, кто-то найдёт и моих, и мы с жизнью будем в расчёте».

Но это была лишь одна из причин, которую Диззи придумал сам для себя после недель, проведённых в размышлениях. Как там это правильно называлось? А, да, “логическое обоснование”. Сам толком и не понимая, зачем вообще записался в поисковую бригаду, Диззи переживал, что на самом деле всему виной его подсознательное желание продолжать поиски Лены и Ричи. Хотя, конечно, он прекрасно понимал, что их обоих уже нет в живых, да и к тому же они в принципе не могли находиться в тех местах, куда отправляли их поисковую бригаду.

“Может, это я просто сам себя корю за то, что не смог спасти их? Наверно... А может, я просто заставляю себя взглянуть смерти в лицо, чтобы принять тот факт, что их уже не вернуть? Да, возможно, и в этом тоже причина”, – думал он.

Единственное, что не вызывало у Диззи сомнений – это изнурительность его работы. Стоило его голове лишь коснуться подушки, и он тут же засыпал беспробудным сном, окончательно выбившись из сил. Сновидений своих Диззи не помнил, а работа не оставляла времени на раздумья. Но в этом был и свой плюс – Диззи научился отключаться от внешнего мира, ведь иным способом избежать лицезрения всех этих ужасов вокруг было невозможно. Надо было найти способ закрыть своё сознание от мира, как окно занавеской, чтобы не сойти с ума, оставив при этом занавеску прозрачной. Работа и стала для него таким утешением, каким когда-то был самогон. Только работу было найти проще, да и платить за неё никому не надо было.

– «Мог бы в армию пойти, Диззи», – сказал Парри.

– «Хочешь сказать, что в мои годы надо бежать на фронт, а не сидеть тут со стариками и теми, кого медики негодными признали?»

– «Не, я не об этом», – пожал плечами Парри, отломив половину от своего бутерброда и протянув её Диззи. – «Можешь снова в инженера записаться».

– «Я умею чинить только крупные моторы морских судов».

– «А большегрузные автомобили водить умеешь?»

– «Наверно, да», – ответил Диззи.

– «Ну так давай».