Текст книги "Секретный дневник Кэмерон Баум(СИ)"

Автор книги: F Beny

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 71 страниц)

Глава 47

ПОНЕДЕЛЬНИК

Ранее утро. Стою у окна на мансарде и наблюдаю, снова я часовой.

С этой высокой точки обзора мне хорошо виден район, в котором мы живём. Слева дом средних лет супружеской пары – Фрэнка и Корал. Фрэнк владеет сетью автомастерских в городе. Во дворе у них горячий чан вместо бассейна. Горячий чан это нечто среднее между ванной на свежем воздухе и большой стиральной машиной. По выходным они приглашают к себе разных людей и сидят в горячем чане, употребляя в больших количествах алкоголь. Я слышала, как Сара Коннор предположила, что Фрэнк и Корал свингеры. Значение этого мне не известно, а она не уточнила. Определённо, некоторые части Фрэнка и Корал отлично свингуют, ведь оба они страдают избыточным весом. Скорее даже колышатся. Может, они ещё и колыхатели в дополнение к свингерам? Когда-нибудь я выясню это.

Справа живут Джоель и Анна, пара учителей из соседней школы. У них есть кот, которого зовут мистер Тибблз. Дни он проводит греясь на солнышке, лёжа на деревянном настиле возле их дома. По ночам мистер Тибблз бродит по всей округе. Наши пути часто пересекаются, когда я патрулирую и мы обмениваемся приветственными кивками, один хищник другому хищнику. Мистер Тибблз искусный и безжалостный охотник на мелких грызунов. Однако, он никогда не съедает добычу, убивая больше для забавы или чтобы удовлетворить некоторые основные инстинкты, так и не притупившиеся домашней жизнью. Он хитёр – закапывает или прячет свои жертвы так, чтобы никто не заподозрил, что он не просто любвеобильный и слегка ленивый домашний кот. В наш двор мистер Тибблз заходить не рискует. Снежок верит, что это из-за него, ведь кошки должны бояться собак. Но здесь другой случай. Как все животные, мистер Тибблз чувствует, что я не человек и предпочитает держаться подальше. Из всех животных, что мне встречались, только Снежок проявил ко мне малейшую симпатию.

Отворачиваюсь от окна и закрываю глаза. Повышаю аудиочувствительность до максимума и позволяю дому говорить со мной. Не в буквальном смысле, конечно. Нет, это было бы нелепо. И всё же дом издаёт определённые повторяющиеся звуки, которые я могу выделить и опознать. Низкий басовый звук, издаваемый деревянным каркасом, когда расширяются стены дома, нагреваясь на солнце. Мягкое бульканье воды в канализации, усиливающееся до цунами, когда кто-нибудь открывает кран. Высокий и тихий вой кондиционеров. Снаружи врываются звуки отдалённого траффика, шипение газонных оросителей и практически на грани моей чувствительности, дикий визг одинокой газонокосилки рано принявшегося за работу садовника. Откуда-то доносится жужжание бензопилы и проворный тук-тук-тук пневматического молотка, заколачивающего гвозди в фанеру – это начала работу бригада сборщиков домов. Люди всё время что-то строят, заполняя свои короткие жизни хлопотами, стремясь подчинить природу своим специфичным нуждам. Сто лет назад здесь была апельсиновая роща. Теперь эта площадь застроена домами с бассейнами и барбекюшницами. Прогресс? Как посмотреть.

Открываю глаза и вижу уставившегося на меня с кровати Джона. «Ты в порядке?» спрашивает он. «Выглядишь какой-то отрешённой.»

«Пять на пять,» отвечаю я. Выражение военных, означающее, что всё хорошо.

«Присядь.»

Он указывает на кровать рядом с собой и я сажусь. Мы целуемся. Не похоже на прелюдию к соитию. Статистический анализ показывает, что менее пяти процентов наших сексуальных утех происходит в утренние часы, большая часть из них – в душе. Джон – не жаворонок.

«Я тут думал.»

«Обо мне?» спрашиваю я с надеждой.

«Вообще-то, да.»

Очко!

«Я думал про те зашифрованные файлы на твоём чипе.»

«А-а. Это не очень-то романтично.»

«Может и нет. Однако, я думаю, что это может быть важно. Хочу на них посмотреть. Если это я их туда поместил, может я смогу разбераться, как их открыть.»

«Ты хочешь вынуть чип из моей головы.»

«Нет. Слишком опасно. Я не хочу рисковать повредить тебя. У нас есть запаска, помнишь?»

«Вице-Кэмерон.»

«Именно.»

-0-

Пустыня цветёт. Даже в таком бесплодном месте сезонное обновление природы проявляет себя.

Джон не уделяет должного внимания окружающему ландшафту. Глаза его зафиксировались на экране мобильника, отслеживая GPS координаты, которые укажут нам на захоронение вице-Кэмерон.

«Вроде бы здесь. Начинай копать.»

Я вставляю лопату в песчанную иссушенную почву и начинаю копать. Джон удаляется в тенёк возле нашего джипа. Я методично выкапываю землюr. Я не устаю. Я не потею. Нет этих слов в лексиконе моём.

«Нашла её.»

Джон подходит к вырытой мною яме и прыгает вниз. На дне покоится тело закутанное в парусину. Он аккуратно смахивает землю и отворачивает край парусины.

«Ух ты. Её полоть не сгнила. Я то думал, что она будет чистый эндо-скелетон.»

«Псевдо-плоть продолжает регенерировать пока есть заряд в источнике питания,» объясняю я. Мы работаем даже дольше, чем зайцы Дюраселл.

Джон берёт в руки стеклянную банку с чипом, которую мы похоронили рядом с вице-Кэмерон. Он выбирается из ямы.

«Ладно. Мы получили то, за чем пришли. Пожалуй, надо закапывать обратно.»

-0-

Оказавшись дома Джон направляется на мансарду, где и проводит остаток дня подсоединяя чип к компьютеру и изучая его содержимое.

Спускается он оттуда ближе к вечеру, с унылым видом.

«Не могу взломать шифр,» признаётся он, потирая глаза. «Если это и я зашифровал эти файлы, то я пользовался неизвестными мне пока способами.»

Целую его, чтобы приободрить. «Ты сделал всё, что мог.»

«И этого было не достаточно.»

«Будет. Однажды.»

ВТОРНИК

Джон и я отвозим Миа в школу. Когда мы подъезжаем, она обнимает на прощанье Снежка, а Джон передаёт ей ранец.

«Будь умницей, малышка. А не получится быть умницей – не попадись на этом.»

Миа хихикает. «Смешно!»

«Почему это смешно?» любопытствую я.

«Смешно, да и всё.»

Полезная информация? По-моему нет.

«У Миа сегодня отличное настроение,» говорит Джон, когда мы отъезжаем от школы.

«Сегодня у них в классе урок „расскажи и покажи“,» объясняю я. «Надеется хорошо выступить.»

«Да? И что она будет рассказывать-показывать?»

«Робота Рикардо.»

Джон давит на тормоз с такой силой, что меня катапультирует вперёд и только ремень безопасности не даёт мне разбить лобовое стекло.

«Она взяла сделанного тобою робота на „расскажи и покажи“?»

«Верно. Что-то не так?»

«Кэм, в Японии миллионы тратят на изобретение роботов, которые и в половину не такие сложные, как тот, которого ты собрала из Лего. Дети, может, и не поймут, но кто-то из учителей точно заметит. Последнее, что нам нужно – репортёры на нашем крыльце. Нужно её остановить.»

Джип разворачивается через сплошную и мы ложимся на обратный курс.

-0-

Когда все дети в классах, школьные коридоры кажутся пугающе тихими и пустыми. Мы не знаем, где находится классная комната Миа, а их здесь больше дюжины. Моё предложение крушить все двери подряд, пока мы её не найдём, остаётся без внимания.

«Давай посмотрим в шкафчиках. Может, Рикардо лежит там и мы сможем забрать его незаметно.»

Шкафчики аналогичны тем, что были в старшей школе, в которую мы ходили. Кроме одной маленькой детали. У этих на дверцах нанесены имена школьников. Весьма кстати.

«Так, вот шкафчик Миа.» Он оглядывается по сторонам. Мы по-прежнему одни. «Взломай его. Осторожно.»

Я отрываю дверь. Она с грохотом падает на пол.

«Я ж просил: осторожно,» ворчит Джон.

В шкафчике пусто, если не считать нескольких учебников и цветной фотографии Снежка. Рикардо нет.

Из одного из классов появляется женщина со стопкой книг в руках. Предположительно учительница. Она останавливается, увидев нас и неодобрительно смотрит на сломанную дверь.

«Вы кто? Это ваших рук дело?»

«Нет. Вероятно – эм – ржавчина.»

«Ржавчина это плохо,» соглашаюсь я. «И поцарапаться можно.»

«Может, вы сможете нам помочь. Нам нужно срочно найти нашу младшую сестру. Она здесь учится.»

«Боюсь, все дети сейчас на уроке. Вам придётся подождать перемены.»

«Мы не можем ждать. Срочное семейное дело,» добавляет Джон.

«А. В таком случае, я думаю, можно сделать исключение. Как зовут вашу сестру?»

Джон называет имя и учительница уходит, чтобы привести Миа.

«Надеюсь, мы вовремя,» говорит он, нервничая.

Миа выходит из одного из классов и подходит к нам, сумка с роботом Рикардо небрежно накинута на плечо.

«Что случилось?» спрашивает она второпях. «Снежок ведь не заболел снова, нет?»

«Снежок в порядке. Робот, который для тебя сделала Кэмерон у тебя с собой?»

«Рикардо? Да, в этой сумке. Мне выступать с минуты на минуту. Вот круто будет!»

«Миа, я не могу разрешить тебе рассказывать про Рикардо. Мне жаль.»

«Да почему? Мне ж точно пятёрку поставят. Я научила Рикардо петь мексиканский гимн. Он такой клёвый!»

«Помнишь, что за нами охотятся плохие люди? Так вот, если они услышат про Рикардо, они догадаются, что это мы и постараются изо всех сил найти нас.»

«Но о чём же мне тогда рассказывать на уроке? Больше не о чем. Мне ж двойку влепят, как Дженни Барлоу! А она идиотка круглая, козявки из носа достаёт и в рот складывает!»

Миа выглядит такой расстроенной от перспективы оказаться в одном ряду с соплежуйкой Дженни Барлоу, что Джону становится её жаль и он предлагает, «А что если мы тебя отпросим и ты пойдёшь с нами?»

«А можно?»

«Конечно. Я уже сказал учительнице, что у нас срочное семейное дело. Будет даже подозрительно, если ты останешься в школе.»

«Здорово! Можем тогда пойти в скейтборд парк?»

«Почему бы нет.»

«Я раньше никогда не прогуливала,» сознаётся Миа, когда мы выходим из школы. «Моя подружка Меган постоянно прогуливает. Говорит маме, что у неё колики и нужны промокашки. Что бы это значило?»

«Эм – Я не знаю,» неубедительно отвечает Джон, лицо его краснеет. «Как нибудь маму об этом расспроси.»

«Она не станет рассказывать. Она всё ещё злится за то, что я съела пять Поп-тартс за раз. Вот, что у неё в башке творится? Вечно говорит мне есть больше фруктов, а когда я их ем она только злится сильнее.»

«Поп-тартс это фрукт?»

«На корбке фрукты нарисованы.»

«Мне кажется, что это не совсем тоже самое, что свежие фрукты. Ты правда съела пять подряд? Респект.»

«Ага. После, правда, было херовенько. Но я не блевала,» добавляет она с вызовом.

Вернувшись в дом Миа бежит наверх переодеться и взять скейтборд – тот, что Джон купил ей в Сан-Диего. Джон рассказывает Саре Коннор про смену привычного распорядка и причину её повлекшую. Она соглашается, что он поступил правильно. В мою сторону она лишь косится, не говоря ни слова. Очевидно, она винит меня в создавшейся ситуации. Говоря откровенно, она винит меня всегда и во всём.

-0-

Скейтборд парк это как обычный парк, только с бетонной полусферой посередине. Она называется полутруба (халфпайп, прим. пер.).

День будничный, потому народу меньше, чем обычно. Неподалёку за скейтбордистами наблюдает человек с огромной собакой на поводке. Моя база данных сообщает мне, что это ротвеллер – порода, известная своей агрессивной натурой.

Пока Джон помогает Миа облачиться в защитные наколенники и налокотники, Снежок носится вокруг с лаем.

когда очередь снежка? снежок любит скейтборд! когда очередь снежка?

Это привлекает внимание ротвеллера, который злобно скалится, натягивая поводок в попытке достать маленького возмутителя спокойствия.

И тут ротвеллер замечает меня.

Смена поведения мгновенна и абсолютна. Рычание превращается в скулёж и здоровенный пёс пытается спрятаться за ногами хозяина. Как и все животные, он почувствовал, что я не человек и знание это вселяет в него ужас. Может я и меняюсь, но внутри всё та же.

Хозяин собаки замечает резкую смену настроения своего питомца, но причину определяет неверно. «Господи, Тайсон, ты же не испугался этой жалкой собачёнки? Ты в два раза больше. Чёрт, хватит придуриваться, ты меня позоришь.»

Ротвеллер – Тайсон, по всей видимости – не перестаёт придуриваться, что бы это ни значило. Он начинает дрожать и в конце концов опорожняет свой мочевой пузырь. Прямо на кеды хозяина.

«Катись ты к чёрту, Тайсон! Посмотри, что ты наделал. Это ж совсем новые Конверсы! Пошли, нагулялись на сегодня.»

Когда Тайсона уводят Снежок гордо лает:

большая собака испугалась снежка!

«Похоже на то,» соглашаюсь я.

Зачем его обламывать?

-0-

«Ладно, чемпионка, всё в порядке. Ты готова?» спрашивает Джон, проверяя напоследок защиту.

«Да!»

«Давай сначала потихоньку. За переломанные кости медалей не дают.»

Вот это точно. А то бы у меня сейчас столько медалей было!

«Только вы смотрите за мной.»

«Будем,» обещает ей Джон.

«А Кэмерон не будет. Будет как всегда таращиться по сторонам.»

Это не совсем верно. Я сканирую периметр на предмет возможных угроз, хотя Миа, конечно, об этом не догадывается.

«Я рассказала моей подруге Меган и она сказала, что Кэмерон ведёт себя как торчок. Что это значит?»

«Это значит, что твоя подруга Меган разговаривает жопой,» отвечает Джон резко. «Кэмерон видит даже больше, чем ты можешь вообразить.»

«Джон сказал жопа!» хихиканье, как без него.

Собравшись с духом Миа покатилась вниз по халфпайпу, постепенно ускоряясь. Она пересекает нижнюю точку и позволяет инерции поднять её вверх по противоположному склону. Когда кажется, что она вот-вот перелетит через край и переломает те самые кости о которых её предупреждал Джон, она ловко переворачивает скейтборд, меняя перед с задом одним отточенным движением. И снова она катится вниз по склону. И повторяет это ещё раз. И ещё.

«Ух ты, она крута,» замечает Джон.

«Ты круче,» уверяю я его.

«Вот это вряд ли. Сто лет не катался на скейте. И центр тяжести нынче у меня высоковат. А она за неделю научилась.»

Прокаты Миа становятся всё быстрее и быстрее, пока наконец она не спотыкается и не растягивается во весь рост на бетонном полу. Это называется подтереться. «Я в порядке!» она улыбается слегка печально, поднимается и подобрав скейт, присоединяется к нам, лицо раскраснелось от возбуждения. «Ну, видали? Разве я не крута?»

«Наикрутейшая,» соглашается Джон, несколько неграмотно.

«Я владею этой трубой!»

«Маловероятно. Это муниципальная собственность,» замечаю я. «Принадлежит городу.»

Смех. И снова я поняла чьи-то слова слишком буквально. Это происходит не в первый раз и, вероятно, не в последний.

«Ладно, очередь Снежка.»

Снежок устремляется вперёд, бешено махая хвостом. Миа поднимает его, ставит на скейт и аккуратно запускает вниз по склону. Скейт набирает скорость, пересекает плоскую часть, затем поднимается по дальнему склону почти до края. Гравитация берёт своё и скейт скатывается назад. Снежок проворно разворачивается кругом, чтобы ехать мордой вперёд. У него нет возможности рулить или тормозить – пассажир на волнах гравитации.

«Смотрите на него! Он просто прелесть!»

Джон и Миа смеются над комичным видом Снежка. Я не смеюсь. Я вижу то, чего не видят они.

Кто-то наблюдает за нами.

Кто-то снимает нас.

На противоположном краю халфпайпа мужчина крупного телосложения держит мобильный телефон. В этих устройствах есть видеокамера.

Мужчина продолжает снимать даже когда я подхожу к нему, не подозревая об опасности. Я выхватываю сотовый из его рук и разламываю его на мелкие кусочки своей рукой.

«Эй! Ты чо вытворяешь, дура сумашедшая!»

Он со всей сылы толкает меня в грудь и выглядит весьма удивлённым, что я даже не сдвинулась. Удивление растёт, когда я хватаю его за шею и поднимаю в воздух. Он начинает издавать хрюкающие звуки. Как в старые-добрые времена.

«Кэм, нет! Опусти его.»

Подчиняюсь указаниям Джона. Мужчина слегка пошатывается, когда я его опускаю, потом поворачивается и смотрит на меня с ненавистью, потирая при этом шею.

«Что случилось?» требует объяснений Джон.

«Он нас снимал,» объясняю я.

«Ты зачем нас снимал?»

«Да не вас я снимал,» настаивает мужчина. «Я собаку снимал.»

«Снежка? Нафига?»

«Чувак, это ж собака, катающаяся на чёртовом скейтборде. Прикольно до чёртиков. Хотел на Ютюбе выложить. Пока твоя дикожопая подружка не сломала мой сотовый.»

Я анализирую уровень стресса его голоса и сообщаю, «Он говорит правду. Ошибка вышла.»

Джон достаёт бумажник и говорит, «Недоразумение. Вот, я заплачу за телефон. Три сотни, нормально?»

«Не пойдёт, мужик. Это ж топовая Моторола. Четыре сотни или я вызываю полицию. Это сознательное разрушение чужой собственности. И нападение,» добавляет он, снова потирая шею.

Джон извлекает ещё купюры и протягивает мужчине. Мужчина забирает их с фальшивым достоинством и удаляется.

«Мы были на заднем плане,» объясняю я. «Терминатор будет проверять все источники медиа информации. Если бы мужчина выложил клип в интернете, нас могли отследить.»

«Ты поступила правильно,» соглашается Джон. «Просто в следующий раз согласуй всё со мной. Есть лучшие способы справиться с подобным.»

«Как?»

Джон прижимается ко мне вплотную. Он пытается совершить половой акт? В людном парке? На глазах у Миа?

«Сотовый с собой?»

«Конечно.»

«Покажи.»

Сую руку в карман. Пусто.

«Не это ищешь?»

Он размахивает сотовым перед моим лицом, широко улыбаясь.

«Ты залез ко мне в карман,» обвиняю я.

«Коварно, да. И на много дешевле.»

-0-

Миа смотрит на меня открыв рот от удивления, когда мы возвращаемся к ней и Снежку.

«Ух ты, Кэмерон – крутая тёлка! Парень был здоровенный, а она оторвала его от земли одной рукой. Чё он такого сделал, кстати?»

«Снимал Снежка на видео своим сотовым.»

«И чо? Снежок не против. Ему нравится людское внимание.»

«Знаю, милая, но на заднем плане были мы. Если бы плохие дяди увидели, они могли бы-»

«-отследить нас,» заканчивает Миа фразу. Она нерешительно оглядывается. «А плохие люди сейчас здесь?»

«Нет, мы в безопасности. Просто нам надо быть осторожными. Эй, что скажешь, если мы пойдём в торговый центр чтобы пообедать?»

«Можно мне пиццу? И мороженое?»

«Всяко. А если мама потом спросит, скажем, что овощные салаты ели.»

«А в Банановую Республику потом сходим?»

«У нас нет с собой паспортов,» замечаю я.

«И чо?»

«Банановая Республика – это магазин одежды, Кэм, не заграница,» объясняет Джон.

«А.»

«Кэмерон иногда бывает туповатой, да,» хихикает Миа. «Уверен, что она не торчок?»

«Совершенно уверен.»

ВТОРНИК

Джон поднимается вверх и опускается вниз.

Вверх и вниз. Туда и оттуда.

Верх и вниз. Туда и оттуда. Вперёд-назад.

«Можешь присоединиться, между прочим,» замечает он. «Ящики сами себя не претаскают.»

Я помогаю ему перетаскивать ящики из гостевой спальни наверху и загружать их в джип. Большая часть оружия, полученного от Прадиза и Лероя неисправна. Некоторые поела ржавчина, за другими плохо ухаживали и стрелять из них опаснее для стрелка, чем для его цели.

Джон, его мать и я отсортировали неисправное оружие и уложили его в отдельные ящики, чтобы потом избавиться.

Потом наступило сегодня.

Поскольку Миа ещё слишком мала, чтобы оставаться дома одной и стала бы задавать слишком много не подходящих вопросов, если бы поехала с нами, Джон остаётся дома присмотреть за ней. Это означает, что мне придётся провести весь день с Сарой!

Это называется иронией.

Мы едем на север по шоссе. На улице тепло. Поправка: жарко. Температура выше 30 ╨С. Область высокого давления разместила себя над городом и в ближайшее время перемещаться не собирается. При полном отсутствии ветра слой смога накрыл землю как крышка котла. В центре города смог ужасен, а в долине Сан-Фернандо и того хуже – репортёры СиЭнЭн сообщали о случаях госпитализации пожилых людей с проблемами дыхания, вызванными с жарой и концентрацией частиц углерода в воздухе. Как это наверное утомительно – дышать. Вдох-выдох. Выдох-вдох. Каждый божий день.

Лёгкие.

Оно вам надо?

Мы сворачиваем с шоссе и едем по узким, извилистым дорожкам каньона. Сара Коннор не проронила ни слова с тех пор, как мы покинули дом. Не пыталась завести пустой разговор. На слушала музыку по радио. Я подумываю рассказать ей анекдот про пингвинов в баре, который мне рассказал Джон. Мне кажется, теперь я лучше поняла шутку. Пингвины, очевидно, были сбежавшими участниками секретного правительственного эксперимента и искали убежище. Я решаю не рассказывать анекдот; Сара Коннор не своим чувством юмора славится.

«Я в этих местах выросла,» заявляет она наконец, нарушая установленную ею тишину. «Конечно, тогда, в 80-х этот район был куда более бо-го.»

«Бо-го?» такого выражения я раньше не слышала.

«Богемный. Многие художники и писатели жили в каньоне. Это было очень либерально настроенное, творческое сообщество. Теперь здесь в основном офисные крысы.»

«И это плохо?»

Пожимает плечами. «Много нас – на всё хватает. Просто, иногда жаль что всё так меняется.»

«Однако, перемены необходимы. Без перемен не было бы прогресса и жизнь никогда бы не эволюционировала дальше одноклеточной амёбы.»

Усмехается. «Спасибо, Чарльз Дарвин.»

Моя база данных предоставляет информацию. «Чарльз Дарвин. Английский ботаник 18 века,» цитирую я." Автор книги 'Происхождение видов'. Тебе известно, что я это не он, следовательно подобное обращение ко мне носит юмористический характер."

«Тебе шерсть на глаза не натянешь.» (расхожее выражение, примерно то же, что и «вешать лапшу на уши», прим. пер.)

«Нет», соглашаюсь. «Если только на мне не будет надета шапка, связанная из овечьей шерсти. Тогда действительно можно было бы натянуть мне шерсть на глаза схватив её за край и затруднить мне обзор.»

Это провоцирует улыбку. Оставляю её без внимания. Я в вязаной шапочке – чрезвычайно маловероятно. Шапки – не моё.

Дорога делает крутой поворот. Лес с обеих сторон. Никто не увидит, чем мы здесь занимаемся. Сара Коннор останавливает джип.

«Хватай ящик и идём за мной. Я знаю подходящее место, где от него избавиться.»

-0-

Температура окружающего воздуха быстро снижается, когда мы заходим под сень лесных деревьев. Несмотря на это тяготы нашего пешего похода вскоре заставляют волосы Сары Коннор слипаться, а футболку темнеть от потоотделения. Потные железы. Как и лёгкие – оно вам надо?

«Здесь рядом есть ущелье,» объявляет она, останавливаясь, чтобы смахнуть пот с лица. Я тоже останавливаюсь, удерживая деревянный ящик на правом плече.

«Раньше здесь было дерево, которое росло над обрывом, со старой покрышкой, привязанной к ветке. Мы частенько здесь зависали. Дети, которым время некуда было девать.»

«Вроде вот этого?» спрашиваю я, указывая на дерево, подходящее под описание.

«Боже мой, кажется это то самое дерево!»

Это дерево – сикомор, не слишком надёжно вцепившийся своими корнями в край глубокого ущелья. Одна толстая ветка простирается над обрывом. К ней привязана верёвка. К верёвке привязана старая автомобильная покрышка.

«Мы часто прибегали сюда, дотягивались и хватали колесо. Мы раскачивались на нём над обрывом. Довольно страшно, когда тебе всего десять лет.»

«Если бы ты просчиталась и сорвалась, падение скорее всего убило бы тебя.»

«В этом и был главный кайф.»

«Вы рисковали собственным существованием ради кайфа?»

«Что тут сказать? Мы были молодые и глупые.»

Она вытягивается и хватает верёвку, подтягивая покрышку к себе. Похоже, что она собирается повторить свою детскую глупость. «Нет,» объявляю я твёрдо, преграждая ей путь своей рукой.

«Убери от меня свои руки.»

«Верёвка прогнила. Она порвётся. Смотри.»

Я дёргаю за верёвку. Её волокна рвутся и покрышка падает в ущелье.

Сара Коннор пристально смотрит её вслед. «Верно подмечено,» говорит она.

Вот такое спасибо за то, что спасла ей жизнь.

Мы достаём оружие из ящика и бросаем в ущелье, где оно исчезает в зарослях на дне. Если даже его кто-то и обнаружит, использовать его будет невозможно. Я вынула все бойки.

Вскоре всё оружие отправлено вниз. «Ладно, давай возвращаться.»

«А с ящиком что?» спрашиваю я.

«Бросай туда же.»

Что я и делаю. Доски с треском разламываются, встретив на дне твёрдый объект, судя по всему камень.

Мы выходим из леса не в том месте, где зашли, что вынуждает нас совершить короткую прогулку вдоль дороги. Повернув за поворот, обнаруживаем, что мы не одни. Полицейский стоит рядом с джипом, заглядывая внутрь. Его чёрно-белая патрульная машина припаркована рядом.

«Говорить буду я,» шепчет Сара Коннор. «Он здесь сам по себе, так что дело, наверняка, пустяковое.»

Полицейский замечает наше приближение. Он поворачивается, рука инстинктивно тянется к кобуре. В кобуре 9 миллиметровая Беретта. Он не достаёт оружие, просто держит руку поблизости, пытаясь оценить насколько мы опасны.

«Что-то не так, офицер?» спрашивает Сара Коннор.

«Это ваша машина, мэ-эм?»

«Всё верно.»

«Здесь нельзя парковаться. У подножия холма есть знак.»

«Ой. Извините. Я, видимо, не заметила. Я когда-то жила здесь. Показываю дочке места моего детства. Она уезжает в колледж осенью и это, по всей видимости, последний шанс для нас провести время вместе. Дети растут стремительно.»

«Растут, это точно. Какой колледж?»

Я говорю Кал Тех в тот же момент, когда Сара произносит Беркли. Она пытается загладить эту неловкость, произнося с улыбкой, «Она была принята в несколько колледжей. Трудно уследить.»

У некоторых людей есть рудиментарный детектор лжи. Они называют это интуицией. Похоже, у полицейского есть этот талант. Его глаза подозрительно сужаются.

«Покажите мне документы,» требует он холодно. «Права и регистрацию.»

Сара Коннор протягивает свои права и кмвает в сторону джипа. «Регистрация в бардачке.»

"Хорошо. Почему бы вам не принести её мне. Неторопясь. Чтобы я видел ваши руки и без резких движений.

Полицейский изучает документы. Регистрация настоящая, а вот права и паспорта ручной работы Андрэ Кордобы.

«Ладно, Сара – говорите, вы раньше здесь жили?»

«Когда-то. Больше не живу.»

Полицейский замечает грязь, прилипшую к нашим штанам внизу. «Гуляли пешком по лесу?»

«Недолго. Жарковато для прогулок.»

«Вот только мне сообщали о поджигателях в этом районе. Что нибудь знаете об этом?»

Сара качает головой. «Как я сказала, много лет не бывала здесь.»

«Это да или нет?»

«Мы похожи на поджигателей?»

«Ну, они бывают всех возрастов и мастей, уж поверьте. За пятнадцать лет на службе я перестал чему-либо удивляться. Здесь сейчас очень сухо. Достаточно одной искры и будет гореть всё аж до Топанги.»

«В это я легко могу поверить.»

«Ты очень молчаливая,» обращается он ко мне. «В чём дело – кошка язык расцарапала?»

«У меня нет кошки.» уведомляю я его. «И я вряд ли позволила бы подобному животному добраться до моего языка.»

«Задираешься, студентка юная?»

Ничего не отвечаю. Моя база данных не выдаёт никакого значения на `задираешься`.

«Я проверю ваши номера и паспорта,» говорит он. «Что-то с вами двумя не так.»

Когда он поворачивается, чтобы пойти к своей машине, включается радио и мы слышим объявление.

«Всем постам. Код 3. Всем свободным патрулям код 3. Перекрёсток Сансет и Вайн. Повторяю Сансет и Вайн. Отвечайте, отбой.»

«Код три,» объявляю я. «Офицеру полиции требуется немедленная поддержка.»

«Откуда ты это знаешь?»

«Она смотрит кучу сериалов про копов по телеку,» врёт за меня Сара Коннор.

«Что ж, хоть раз по телеку что-то правильно сказали. Повезло вам. Надо срочно ехать. Если вы двое будете здесь, когда я вернусь, я задерсу вас для допроса.»

Чёрно-белая машина уносится вниз по холму, сверкая мигалками.

Сара Коннор испускает вздох облегчения. «Вот повезло то.»

«Да,» соглашаюсь я. «ему повезло.»

Этим я заслужила резкий взгляд. «Убийство полицейского, исполняющего свой служебный долг это не то же самое, что убийство двух подонков, собиравшихся проделать это с нами.»

«Ты бы предпочла, чтобы наши документы были тщательно изучены?»

«Если бы ты держала рот закрытым, как я тебя просила, всё бы было в порядке.»

«Глупо было нарушать правила парковки.»

«Я правда не заметила знак.»

«Значит ты была беспечной. И это уже не в первый раз. Джон считает, что смерть Парадиза и Лероя не была необходимой, что ты на взводе.»

«Взводе?»

«Покерное выражение, означающее, что ты реагируешь на события в безрассудной, необдуманной манере.»

«Я на взводе. Джон правда так сказал?»

«Он верит, что события в Мексике продолжают дурно влиять на тебя. Я согласна.»

Она бормочет какие-то грязные проклятья, ни одно из которых я физически не могу исполнить.

«Иногда я думаю, что просто нужно оттащить тебя к Опре, вскрыть тебя прямо там и позволить миру самому убедиться, что предлагается в ассортименте.»

«Почему ты этого не сделаешь?»

«Потому, что эфир на телевидении на самом деле не прямой. Даже если я затащу тебя на шоу, остаётся задержка времени. В тот же момент, когда я тебя разрежу, они прервут передачу. Меня бросят в тюрьму, а ты окажешься на лабораторном столе где-нибудь в Зоне 51, где военные будут пытаться клонировать армию.» Она указывает рукой. «Садись в машину. Кто его знает, когда этот коп решит вернуться.»

Поездка обратно проходит в тишине. Удивляться нечему.

-0-

Оказавшись дома я поднимаюсь на мансарду и включаю ноутбук Джона. Посмотрев в окно, я вижу как Джон и Миа играют в бассейне, а Снежок плавает в маленькой резиновой лодке, которая защищает его от чрезмерного употребления хлора. Я подавляю в себе желание присоединиться к ним. Мне нужно сделать кое-что.

Шпионский бот, установленный мной на центральном компьютере ЛАПД (Лос-Анджелесский Полицейский Департамент, прим. пер.), всё ещё функционирует, хотя и пребывал в спячке несколько месяцев. Сегодняшнее столкновение с полицией послужило хорошим поводом проверить как идут дела.

Я ввожу номер значка полицейского, который был к нам столь подозрительным. Его данные появляются на экране. Роберт Винценто. 41 год. В полиции 15 лет. Женат, имеет двоих детей. проживает в Глендэйл. Вернулся с дежурства час назад, рапорта не написал, подробностей о нас из полицейской базы данных не запрашивал. Похоже, его подозрения не были достаточно серьёзными для принятия мер.

Раз уж все файлы ЛАПД в моём распоряжении, я проверяю состояние дел по расследованию смерти Парадиза и Лероя. Как и ожидалось, делу назначен низкий приоритет. Они были опасными людьми, вовлечёнными в опасную деятельность и следовательно их смерть не была совсем уж неожиданной. Рапорт следователя весьма краток. Причиной смерти значится твердый тупой предмет (ТТП). Это они про меня? Так меня ещё никто не называл.

Твердый. Тупой. Предмет.

На кличку не тянет.

Затем я проверяю ход расследования смерти Ларса Андерсона – журналиста, убитого терминатором, который воспользовался его личностью в провалившейся попытке убить Джона. Сара Коннор оставила следы собственной крови на месте преступления, которые, после проведённого анализа, совпали с её ДНК. Тут проявилась её неуклюжесть.

ФАЙЛЫ НЕ НАЙДЕНЫ

Странно. Когда я проверяла последний раз, по этому делу хранились мегабайты данных. Что случилось с файлами? Я ввожу несколько команд с клавиатуры в попытке отыскать концы. В процессе этого я замечаю, что привлекла внимание к себе. Другой шпионский бот, засевший в центральном компьютере ЛАПД среагировал на мой интерес к этим файлам и начал погоню, отслеживая моё подключение в попытке установить мой IP адрес. Он уже добрался до узла Санта-Моники, когда я дала команду на самоуничтожение моему шпионскому боту. Экран потемнел. Я уставилась на него на несколько мгновений. Это немыслимо.