Текст книги "Секретный дневник Кэмерон Баум(СИ)"

Автор книги: F Beny

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 71 страниц)

«Извини, что заставляю тебя чувствовать себя неловко».

«И эта проблема ещё не разрешена».

«Мое смущение тебя?»

«Пабло. Он вернётся, что бы отомстить, в попытке спасти своё лицо и вернуть себе репутацию главной занозы в местной заднице. Таких как он я хорошо знаю».

«Я ликвидирую его, как только он появится в поле зрения».

«Нет. Ты не будешь этого делать. Он – моя проблема и я сам с ним разберусь и сам решу, каким образом и когда».

«Сам решу, каким образом и когда. Это выражение напоминает мне о Хьюго».

«Кто такой Хьюго?»

«Ты его не знаешь. Но в будущем будешь знать. В будущем Хьюго – лидер мексиканского сопротивления. Он нелоялен и подвергает сомнению твоё лидерство. Ты скажешь своим генералам, что сам с ним разберёшься и сам решишь каким образом и когда. Я присутствовала на его военно-полевом суде. И казни».

«Я его казнил?»

«Его неповиновение почти полностью разрушило мексиканский фронт, угрожая всему южному флангу Сопротивления. У тебя не было никакого другого выбора».

«Всегда есть выбор, когда на кону жизнь человека».

«И ты сделаешь правильный выбор – тот, который от тебя и ожидают».

«Иногда более смелый и правильный выбор тот, которого от тебя никто не ожидает. И должен сказать, что когда ты мне рассказываешь подобные вещи, ты мне просто выносишь мозг».

«Извини. Я не хотела вынести тебе мозг».

Это является правдой. Я не хотела, но, тем не менее, сделала это. Джон размышляет весь вечер, почти не концентрируясь на сериалах, которые он смотрит. Даже Снежок отмечает, что что-то неправильно.

«Гав?»

«Это – моя ошибка. Я вынесла мозг Джону».

«Гав?»

«Нет, собачий корм я для этого не использовала».

Глупый пёсик всегда думает о своём желудке.

ЧЕТВЕРГ

Джон и я целуемся. Это происходит в данный момент. Моя задница прижата к стальным шкафчикам, а его губы прижаты к моим. Молва о вчерашней драке распространилась, и это по легенде должно было произвести на меня сильное впечатление, так что Джон посчитал, что в этой ситуации будет вполне уместно, если окружающие заметят, как он востребует свою награду. Возражаю ли я против того, что являюсь в данной ситуации наградой? Того, что меня, продвинутый кибернетический организм из будущего уменьшили до статуса простого приза в разборке мальчиков? Я решаю, что мне то, что называется "по боку". Двигательная активность губ мне только на пользу.

«Эй, снимите себе номер!» – усмехается Рамона, которая в этот момент складывает книги в своем шкафчике.

«Коридора вполне достаточно» – говорю я ей.

«Сомневаюсь, если директор подловит вас. Вы круто пролетите тогда».

Круто пролетим? Любопытно. Я думала набор в авиационный кружок у нас на следующей неделе.

«Пабло сегодня не в школе» – продолжает Рамона. «Никто его сегодня не видел. Думаю, вам это будет интересно знать».

Джон разрывает нашу связь между губами. «То есть?»

«Ты вздёрнул его достаточно круто, хулиганистый ты пёсик».

Хулиганистый Пёсик – это прозвище Джона? Снежок явно будет ревновать. Он, наверняка потребует, что бы его назвали не иначе как Шаловливый Пёсик.

«Он немного выбора мне оставил».

«Да я в курсе. Я там была. И ни в чём тебя не обвиняю».

«Ты ведь знаешь эту школу, Рамона. Стоит ли мне остерегаться последствий?»

«Хм. Если бы я была на твоём месте, я бы приглядывала за Рэймондом и Диего. Они в одной шайке с Пабло».

«Понятно. Спасибо за поддержку».

«Эй, только вы от меня этого не слышали. Я сама латинос. И я не могу быть на стороне белых парней в этой разборке». Она помигивает. «Движуля, в пятницу большая игра. Твоя мама приедет посмотреть?»

«Нет». Вероятность того, что Сара Коннор, захочет посмотреть на то, как я ловлю мяч, минимальна.

«Очень жаль. А у меня вся родня там будет. Даже мои бабушка и дедушка. Они приходят на каждую игру. Они очень хотят, что бы я получила футбольный кубок школы и боролась за университетский кубок Южной Калифорнии. Если это произойдет, то я буду первым человеком в своей семье, который будет учиться в университете». Она немного застенчиво улыбается. «Это будет грандиозное событие».

«Может быть, я приду посмотреть игру» – говорит Джон. «В конце концов, теперь это и моя школа».

«Здорово! Мы играем во всем белом, как Реал Мадрид. Ну это на случай если ты захочешь взять шарфик или что-то в этом роде».

«Понял, учту».

Рамона спешит в класс. Джон говорит: «Мне она нравится».

«Больше чем я?»

«Не в этом смысле. Я веду себя так, как будто возвращение в школу – это пустая трата времени, но забываю, что для кого-то вроде неё образование действительно имеет значение. Это – шанс улучшить свою жизнь».

«До тех пор пока бомбы не сбросят».

«Хотелось бы верить, что войны не будет».

НАУКА

Первый урок – наука. В классе осталось только одно свободное место. Учительница, мисс Вумак – крупная дружелюбная темнокожая женщина, подводит меня к нему.

«Здесь у нас сидит Элеонора» – указывает она на девочку сидящую за партой. «Вот тебе сосед. Новая девочка. Постарайся не кусать её, дорогая. Помни, что здесь нет никого похожего на вампиров».

Я сажусь рядом с Элеонор Райан. «Безумная Элли. Вся в вампирах. И в дерьме». Я надеюсь, что она не принесла с собой ни того, ни другого.

Задание: 20 Вопросов по Периодической таблице Менделеева.

В1. Какой наиболее распространенный элемент?

Я пишу: водород.

В2. Какой самый редкий элемент?

Я пишу: астат.

Через пять минут я заканчиваю отвечать на все 20 вопросов. Это то, что называется «надрать задницу науке». Это было «проще пареной репы». Или тут нужно было употребить морковку? Да, по-моему, так и есть. «Проще пареной морковки». Важно правильно разобраться в этих выражениях, а то я могу показаться глупой.

Я бросаю взгляд на Элеонор Райан. Она что-то отвлечённо рисует в своём блокноте. Маленькие переплетённые рисунки черепов, распятия, ножей, острых клыков, капающей крови, лиц, искаженных от боли...

«Может тебе помочь?» – спрашиваю я.

Тишина. И после: «Ты ведь – та девочка».

«Какая девочка?»

«Та девочка, из-за которой вчера дрались парни».

Я говорю ей, что она права.

«Это было чертовски круто! Парни, которые дерутся за тебя. Ради меня парни не дерутся. Они даже не замечают меня».

«Это не была вина Джона. Его спровоцировали».

«Однажды я устроила небольшое шоу для Майкла Карвера» – продолжает она тихим шёпотом. «Он вон там». Она указывает на мальчика с короткими каштановыми волосами, сидящего на несколько рядов впереди нас.

«Зачем ты это сделала?»

«Он попросил меня».

«И ты делаешь то, о чём тебя просят парни?»

«Ну, это способ понравиться им».

«Скорее это способ причинить себе боль».

«Он хотел меня сфоткать камерой своего телефона, но я сказала нет. Я не дура. Я знаю, что он потом выложил бы всё в сеть, что бы другие люди смотрели и ржали надо мной. Они всегда так поступают: смеются надо мной и называют меня всякими именами».

«Безумная Элли?»

«Ага...»

«В моей последней школе меня называли „шизанутая“, „шоу уродцев“ и „чокнутый профессор“».

«Чокнутый профессор – это ещё не плохо. Это означает, что ты умная. Жаль, что я не умная. Моя мама говорит, что если мои оценки не улучшатся, то мне придётся учиться дома».

Рукав ее куртки съехал. Я вижу крошечные красные шрамы, вертикальные линии, пересекающие её бледную кожу. Раны, которые недавно зажили. Я видела подобные прежде на Луизе Вандервельт.

Элеонор Райан – из тех, кто любит повреждать себя самостоятельно.

«Зачем ты себя режешь?» – спрашиваю я, стаскивая рукав её куртки и обнажая большее количество шрамов.

«Эй, не делай этого!» – она визжит, торопливо засовывая руку обратно. «Если кто-то заметит, у меня снова будут проблемы».

«Тогда, зачем ты это делаешь?»

Она пожимает плечами. «Это наказание».

«Для кого?»

«Быть мной – уже наказание».

Это кажется любопытным преступлением. Одним из тех, которое никогда не заканчивается. Я указываю на ее iPod на столе.

«Ты слушаешь мертвых рок-звёзд?»

«Что?»

Я объясняю ей теорию Ванды.

«Поют из могилы? Нет! Я слушаю Мэрлин Мэнсона. Он ещё жив».

Он? Мэрелин – похоже на женское имя, но я не делаю на этом акцента.

«А ты слушаешь музыку?» – спрашивает она.

«Я слушаю белый шум».

«Не слышала их раньше. Классно звучат?»

«На любителя».

Я беру ее тестовый бланк, заполняю ответы и возвращаю его.

«Зачем ты это сделала?»

«Мне хотелось».

«Но я ведь тебя об этом не просила».

«Мне просто захотелось».

«Ну, это несколько грубовато с твоей стороны, конечно, но... ладно... мм... спасибо».

«Пожалуйста».

ЛОЖНАЯ ТРЕВОГА

В конце школьного дня, Джон и я направляемся на автостоянку. На этот раз его рука обвита вокруг моей талии – это усовершенствованная версия варианта "держаться за руки". Поскольку мы находимся в достаточно тесном контакте, я ощущаю напряжение Джона. Пабло по-прежнему у него на уме, и он все еще полагает, что латиноамериканский мальчик примет ответные меры с учётом событий предыдущего дня.

Но никакого Пабло замечено не было. С автомобилем тоже всё в порядке. Никакой засады тоже нет, по крайней мере, сегодня.

Джон снимает охранную сигнализацию с Порша и мы садимся внутрь. Я собираюсь закрыть дверь, но в этот момент слышу звук выстрела.

Я мгновенно достаю пистолет из скрытого тайника и встаю, сканируя территорию на предмет обнаружения источника выстрела.

«Кэм, это был выхлоп авто» – говорит Джон. «Быстро садись, пока кто-нибудь не увидел пушку».

Да. Так и есть. Ошибочка вышла. Цилиндры дали осечку, в результате устроив громкий хлопок с небольшим выходом дыма и масла. Ложная тревога. По крайней мере, мою реакцию никто не заметил.

Поправка, кое-кто всё-таки заметил.

Элеонор Райан.

Она смотрит на меня диким взглядом, и заметив, что я на неё тоже смотрю, поспешно опускает взгляд в землю. Она поспешно уходит, прижимая свои книги к груди.

Она видела меня с незарегистрированным огнестрельным оружием. Это преступление. Уголовное преступление. Если она сообщит о том, что она видела, то это приведёт полицию к нам. С ней нужно будет разобраться. Её придётся ликвидировать.

«Камерон, давай в машину» – приказывает Джон. «Ты ведь знаешь, что нам устроит маман, если мы опоздаем».

Я сажусь в авто. Элеонор Райан ушла. Она ускользнула от меня.

На данный момент.

ПОИСК

В телефонном справочнике нашего района есть семь людей с фамилией Райан. Я набираю номер первого по списку. Т. Райан

«Аллё?»

«Элеонор Райан»

«Первый раз слышу о такой».

Я вешаю трубку.

Я набираю номер К.В. Райан.

«Да?»

«Элеонор Райан».

«Нет, с таким именем здесь никого нет».

Я вешаю трубку.

Набираю номер Э. Г. Райан.

«Да?»

«Элеонор Райан.»

«Нет, меня зовут Элизабет. А кто это?»

Я вешаю трубку.

Я набираю номер Т. Р. Райан

«Привет?»

«Элеонор Райан».

«Она в своей комнате. Что на этот раз она сделала? Опять кого-нибудь укусила??»

Я вешаю трубку и записываю адрес.

Окмонт-Стрит 14.

Цель обнаружена.

ПРИОБРЕТЕНИЕ

Окмонт-Стрит расположена вдали от океана, практически в центре острова с его домиками позади полей для гольфа. Это преуспевающая часть квартала, и Порше Джона удачно вписывается в пейзаж даже посреди ночи.

Дом номер 14 – большой дом на углу. У этого дома двойной гараж, огороженный белым частоколом. Я тихо подхожу к задней части дома никем не замеченная.

Напротив меня закруглённый бассейн, освещенный подводными огнями. Я шагаю в тень и выжидаю, пытаясь разглядеть, использует ли кто-то сейчас этот бассейн. Элеонор, например. Это бы упростило мне задачу.

Но в течение пяти минут никто не появляется.

После десяти минут выжидания я выхожу из тени и начинаю подниматься по задней стенке дома, направляясь в единственную освещенную комнату на втором этаже с его широко открытым окном, вероятно для поступления влажного ночного воздуха.

Элеонор в комнате. Безумная Элли. Она сидит спиной ко мне, работая за своим ноутбуком; его яркий экран – единственный источник света в комнате. Я переползаю через подоконник и помещаю свою руку поверх её рта. Я чувствую, как она напряглась от сильного удивления. «Это – Кэмерон, девочка из школы» – говорю я ей. «Крикнешь и я сломаю тебе шею и убью в доме всех. Кивни, если ты меня поняла».

Она кивает. Я отпускаю захват. Она поворачивается и смотрит на меня, шок понемногу отходит и она осторожно произносит.

«Ты та смышлёная девочка. Девочка с...»

«Пистолетом» – заканчиваю я за нее. «Ты кому-нибудь рассказала?»

«Никому. Клянусь. Ну, то есть, кто станет слушать меня? Я же – Безумная Элли».

Я признаю, что это прозвище вполне могло бы означать умственную неполноценность.

«Ты собираешься меня убить, ведь так?»

Это именно то, что я планировала сделать. Итак, почему же не исполняю?

Иногда более смелый и правильный выбор тот, которого от тебя никто не ожидает...

Недавний совет Джона высвечивается в моём центре принятия решений.

«Я обещаю, что никому не скажу».

Я более внимательно исследую комнату, приближая объекты. Эта комната непохожа ни на одну, из тех, что мне доводилось видеть прежде. На стенах спальни Бекки Шонесси были плакаты актеров и участников бойз-бэндов. Элис Рамирес собирала в своей комнате чучела игрушечных животных и различные вещи, вызывающие приятные воспоминания о семье. В этой комнате нет ничего похожего. Комната декорирована в красных и чёрных оттенках. Полки, стол и вращающийся стул выкрашены в чёрный цвет, в то время как ковер и покрывало кровати красного цвета. Поправка: кроваво-красного. Даже пижама, которую носит Элеонор, кроваво-красного цвета. Ее ногти на её бледных ногах также выкрашены черным цветом, как и ногти на руках. Они похожи на крошечные больные личинки. Это не выглядит привлекательным и в ближайшее время я не думаю, что буду копировать этот стиль.

Я исследую книги расположенные на полках. «Логово вампира». «Сверхъестественное». «Маркиз де Сад». Книги по доминированию и подчинению. Никаких комиксов Кальвина и Хоббса. Это разочаровывает. Мне нравятся комиксы про Кальвина и Хоббса.

В комнате также находиться белый череп, используемый в качестве подставки для книг. Я поднимаю его. Подделка Сделан из какой-то разновидности смолы. На рельефе челюстей проглядывает надпись: MADE IN CHINA (СДЕЛАНО В КИТАЕ).

На настоящих черепах такого нет, даже на китайских.

Элеонор Райан внезапно нападает на меня с металлическим распятием. Я мгновенно выбиваю «оружие» из ее рук, заставляя пролететь его через всю комнату и воткнуться в стену.

Она потирает руку. «Я просто хотела убедиться, что ты не мёртвая».

«Не мёртвая»? В принципе, технически это верно. Но лично я предпочитаю выражение: «неживая».

Элеонор пытается вытащить распятие из стены. Оно вошло в стену на три дюйма. Я вытаскиваю его для нее.

«Больше не пытайся этого делать».

«Как ты это сделала?»

«У меня есть определённые способности».

Я позволяю красным светодио?дам позади моих псевдоглаз высветиться на мгновение, наполняя комнату красной подсветкой.

Элеонор отступает на несколько шагов назад, потрясенная. «Да ты... не от мира сего».

«Да, не от мира сего».

«Сделай меня такой же как ты. Укуси меня в шею».

«Это точно не поможет».

«Ну, пожалуйста. Я хочу быть особенной».

«Быть человеческим существом – это не является особенным?»

Она решительно качает головой. «Я хочу быть крутой, а не слабой маленькой девочкой. Я хочу разить своих врагов».

«Разить?»

«Да. Конкретно вытрясать из них всё дерьмо».

Дерьмо. Один из самых больших её интересов.

«Ты – странная девочка».

«И с твоей помощью я стану ещё более странной. Если ты не хочешь обращать меня, тогда позволь мне быть твоей рабыней».

«Я не нуждаюсь в рабыне».

«Ну тогда ученицей. Или подчиненной. Посвящённой. Кем бы то ни было, но что бы работать на тебя».

Я хватаю ее за шею и тащу её по полу. «Расскажешь кому-нибудь о моих способностях и я вытащу твой спинной хребет лёгким движением моей руки».

Я отпускаю ее. Она немного спотыкается, падая на колени. Она смотрит на меня, но не со страхом или ненавистью; во взгляде проглядывает что-то совершенно неожиданное.

Поклонение.

ПЯТНИЦА

Джон и я снова обнимаемся у шкафчиков. Рамона делает своё уже привычное замечание о том, что нам необходимо снять номер. Мне не помешает уточнить у неё, что это означает.

Я отмечаю, что недостаточно просто обниматься и целоваться; нужно что бы вас обязательно видели обнимающимися и целующимися со своей парочкой, что-то вроде наглядной демонстрации того, что вы привлекательны для противоположного пола. Это похоже на то, как ты приобретаешь репутацию. Моя репутация – это: «девочка, которая устраняет». Я не вполне уверена, что именно это означает – Джон очень застенчив в плане объяснений – но это – моя репутация. Я – девочка, которая устраняет.

Возможно, мне стоит добавить это в своё резюме.

НАУКА

Элеонор Райан – это проблема уже с самого начала. Когда я захожу в класс, она склоняет свою голову и подобострастно шепчет: "Добро пожаловать, госпожа".

Госпожа?

«Я отполировала ваше место до кристально чистого блеска».

«Зачем ты это сделала?»

«Я вызываю у вас недовольство, госпожа?»

«Меня зовут Кэмерон или Кэм, если коротко. Не называйте меня больше госпожой».

«Да, госпо... Кэмерон».

«Как мне лучше называть тебя – Элеонор или Элли?»

«Я не достойна имени».

Я помещаю свою руку поверх её лежащей на столе и надавливаю. Она вздрагивает, поскольку ее кости сжаты, но не вскрикивает.

«Так Элеонор или Элли – как лучше?»

«Элли».

Я убираю свою руку. Она осторожно поднимает свою к лицу, исследуя её на повреждение. Кости не сломаны, но рука немного покраснела.

«Спасибо» – шепчет она.

«За что?»

«За то, что наказали меня. Я была высокомерна. Я заслужила этого».

Мне, вероятно, придется пересмотреть своё решение относительно её ликвидации.

ФУТБОЛ

Сегодня наша футбольная команда играет свою первую игру сезона против Тихоокеанской Средней школы Полисадов. Джон находиться здесь среди зрителей наряду со многими родителями и сокурсниками участников. Снежок также здесь.

«Гав!»

Я не отвечаю на приветственный лай Снежка. Джон отметил, что для любого человека понимание языка собак необычно, и лучше публично переговоры с собаками не устраивать. Он держит Снежка на поводке, так как вид перебрасываемого футбольного мяча может соблазнить его принять в игре участие. Собакам не разрешается выходить на футбольное поле. Таковы правила. Никто не хочет наступить на 'ой-ё-ё-юшки' какой бы то ни было собачки.

.

Рамона собирает нас в центральном кругу для обсуждения стратегии.

"Хорошо, в прошлом сезоне мы разбили этих кретинов со счётом «3-1». Если мы прижмём их на флангах и забьём достаточно голов в ворота, мы снова сделаем это. Движуля, не упусти их центрального нападающего на угловых. Это вон та высокая блондинистая сучка. Она любит скрытно бить вратаря, когда рефери на неё не смотрит.

Я соглашаюсь приглядывать за высокой блондинистой сучкой, и игра начинается.

Прогноз Рамоны подтверждается. Тихоокеанские Полисады – слабая команда, и к перерыву мы ведём 3-0.

Во время второй половины Тихоокеанские Полисады выигрывают угловой. Высокая блондинистая сука стоит позади меня и мгновенно наносит мне удар в область почек, которые у меня естественно отсутствуют.

«Это против правил» – говорю я ей.

«Выкуси».

«Это также противоречит правилам».

Она пытается ударить меня ещё раз, но я перехватываю ее запястья и сжимаю их.

«Ааа, больно!» – она вопит и быстро заливается слезами.

Похоже причинять боль ей нравиться больше, чем испытывать её самой.

Игра заканчивается убедительной победой нашей команды со счётом 5-0. Удачные передачи к трём голам приписывают мне.

Вперёд команда!

ЗАСАДА

Засада. Когда это происходит – это внезапно, жёстко и эффективно.

По дороге домой мы проезжаем пустынный перекрёсток и в этот момент другое транспортное средство резко таранит наш Порше, смяв ему переднее правое крыло. Двигатель останавливается.

Я тянусь за пистолетом, спрятанным в центральной консоли, но Джон останавливает мою руку.

«Нет, это не они. Это – Пабло. Никакого оружия».

Пабло выходит из своего черного Понтиака, вместе со своими двумя приятелями, Диего и Рэймондом. Диего невысокий и упитанный, с козлиной бородкой начинающей прорастать на его, на удивление мягком лице. Рэймонд более высок и носит широкий пояс из металлических гвоздиков, у него тёмныё волосы почти такой же длины, как и у меня. Они одеты одинаково в джинсы и белые футболки без рукавов, и у всех на руках татуировки.

Джон и я выходим из Порше. Джон говорит: «Я полагаю, вы парни явно не жаждете обсудить покрытие повреждений страховкой».

«Страховка!» – Диего глумится. «Белый мальчик ляпнул что-то забавное».

Пабло говорит: «В первый раз тебе повезло. Но ты ведь не думал, что я позволю тебе на этом свалить с темы?» Он кивает мне: «Смена планов, зая. Чуть позже оттянемся с тобой, сейчас только преподадим урок этому богатенькому мальчику».

Они продвигаются вперёд. Ближе всего ко мне Диего. Он полностью игнорирует меня, сконцентрировавшись на своём желании повредить Джона. Вероятно, он обесценивает меня как угрозу, потому что я – девочка-подросток. Большая ошибка. И возможно это следствие того, что он женофоб. Мне стоит написать на него жалобу. Но это после того, как я надеру ему задницу.

Я нацеливаю удар в область его живота. Он настолько большой, что я вряд ли смогу промахнуться, даже не используя моё точное графическое наведение на цель. От удара он проскальзывает по асфальту на своей заднице через весь перекрёсток, пока дальняя обочина не останавливает его продвижение. Он резко падает на спину и не встает.

ОЦЕНКА ПОВРЕЖДЕНИЯ

Вероятно, сломанные ребра, возможные повреждения позвоночника, ссадины, повреждения внутренних органов.

УРОВЕНЬ УГРОЗЫ

Минимальный.

Джон хорошо обороняется против двойного нападения Пабло и Рэймонда. Я полагаю, что он с большой вероятностью может разделаться с ними обоими, с учётом их очень предсказуемой тактики и однотипных попыток попасть кулаками по его голове. Тем не менее, не помешает более достоверно обеспечить этот результат.

Я хватаю Рэймонда за его обитый металлом пояс и раскручиваю его по кругу, перед тем как отпустить. Он летит по воздуху как тряпичная кукла и жёстко приземляется своим боком на бетонное заграждение. Как и Диего он не шевелится.

ОЦЕНКА ПОВРЕЖДЕНИЯ

Возможный перелом черепа, повреждение костей, сотрясение.

УРОВЕНЬ УГРОЗЫ

Отсутствует.

Пабло замечает, что остался один. Он уставился на меня в удивлении, тяжело дыша, в то время как струйка крови стекает по его подбородку.

"Чёрт, как она это делает, мужик? Она выкинула Диего и Рэймонда. Посмотри на неё, да в ней всего 90 фунтов и ручонки как... как... "

«Зубочистки?» – предполагаю я. В последнее время это становится распространённым заблуждением.

«Она ходит в качалку. Тягает железо» – лжёт Джон.

«И ещё я занимаюсь пилатесом» – добавляю я для полноты картины.

Пабло отступает к своему авто, проскальзывает через открытое окно и пытается включить зажигание. Я поднимаю его Понтиак и опрокидываю его на бок. Пабло ругается на испанском языке, свалившись с кресла вниз. Я снова берусь за авто и опрокидываю его на крышу колёсами кверху. Скомканный внутри Пабло жалобно постанывает.

«Камерон, давай в машину» – приказывает Джон. «Быстро. Пока кто-нибудь не приехал».

Я подчиняюсь. Порше заводится с первого раза, повреждения в значительной мере имеют косметический характер. Удачно, что двигатель авто находится сзади.

Как только мы отъезжаем, Джон звонит в 911 по своему мобильному телефону, дает адрес нашего местоположения и просит выслать машину скорой помощи. Он сообщает, что черный Понтиак "Trans-Am" серии ехал слишком быстро, врезался в обочину и опрокинулся. Два пассажира вылетели наружу, третий застрял в транспортном средстве. Он отключает свою трубку в тот момент, когда оператор запрашивает его имя.

При матери Джон не упоминает о том, что мы попали в засаду, и объясняет повреждение Порше как незначительную неполадку двигателя, приведшую к заносу. Сара Коннор смотрит проницательно на своего сына в течение некоторого времени, после чего кивает, и похоже, принимает его ложь за чистую монету, просто комментируя, что надо было уделить больше внимания изучению инструкции по эксплуатации автомобиля.

В целом это был достаточно интересный финал нашей первой учебной недели.

ВЕЧЕР

Сегодня тёплый вечер и Джон, Джеральд, Элис и я сидим снаружи на террасе наслаждаясь вечерним солнцем и обществом друг друга. Джон принес чипсы и напитки из дома. Снежок настолько рад увидеть всех своих любимчиков вместе в одном месте, что не может решить с кем провести время сначала. Он перебегает от одного к другому, в то время как его чешут за ухом или щекочут живот, и радостно виляет своим маленьким хвостом.

«Ребята, с вами очень весело» – объявляет Джеролд. «Ну и как я понял, ваша крутая мамаша послала вас в другую школу и теперь вы не с нами. Ну то есть, эта школа находится в другой части города достаточно далеко отсюда. Зачем она это сделала?»

«Понятия не имею» – отвечает Джон.

А у меня версия есть. Если бы мы ходили в среднюю школу Джерольда и Элис мы бы не смогли всё время держаться вместе на различных мероприятиях в качестве парочки, потому что там нас знают как брата и сестру, а для родственников разного пола нехарактерно держаться всё время вместе. Сара Коннор всё продумала с умом.

«Ну, честно говоря, это – реальный отстой. Держу пари, что ты там отгоняешь парней от себя палкой, да, Кэм?»

«Я не отгоняю мальчиков» – сообщаю я ему. Джерольд хихикает. Элис посылает ему колкий взгляд. Я не знаю почему.

Элис говорит: «Честно говоря, это идёт вразрез со всеми моими принципами, но я должна сказать тебе, мой маленький братан, что ты очень нравишься одной девочке в нашей школе».

«Я? На самом деле?»

«Я знаю. Я сама полностью потрясена и в шоке».

«Слушай, это не та девушка, которая с заячьей губой? Потому что если это она, то целоваться с ней – это наверное как поцеловать две пары губ сразу».

«Джерольд, ты такая душка. Нет, это Джанель Салливан».

«Девочка из команды поддержки? Ничего себе, она горяченькая штучка».

«Ага, и возможно у неё проблемы с мозгами».

«Лично мне плевать есть ли у неё вообще мозг, с таким-то телом».

«Ой какая же ты прелесть, Джеральд. Ну если начнёшь с ней встречаться, вот тебе небольшой совет: не упоминай про Звёздные Войны в каждом своём предложении».

«Но это – лучший фильм из всех, которые когда-либо были сняты!»

«Не для девочек, поверь».

«Ну может тогда Властелин Колец».

«Определенно нет. И к твоему сведению пародирование уродца Горлума – это тоже не круто».

«От жешь чёрт, ты просто айсберг моего Титаника! Ах ты ж, моя драгоцеееенная...».

«Попробуй лучше обсудить стоящие картины, вроде фильмов Педро Альмодовара. Он испанский режиссёр, который делает чувственные фильмы о современном феминизме».

«Что, серьезно?»

«А что в этом плохого? Пенелопа Крус снимается в большинстве из них».

«Да ну! Европейские женщины слишком волосатые».

«Уверена, ты её просто убьёшь наповал».

«Окей, помяну за разговором этого Педро Aльмотокара».

«Альмодовара. И не смотри ей на грудь, когда будешь вести с ней беседу».

«Да ну, я же тебе не Супермен!»

«Как будто я не знаю». Элис поворачивается ко мне. «Ну и как тебе твоя новая школа, Кэм? Завела себе новых друзей?»

«Да. Я там состою в футбольной команде» – говорю я ей. «Мое прозвище – Движуля».

«Движуля? Это – крутое прозвище».

«А вот у меня нет прозвища» – говорит Джерольд.

«Неправда. У тебя их хоть отбавляй» – с озорной ухмылкой настаивает Элис. «Сейчас все вспомню... есть Мужлан. Дурень. Придурище. Эль Дурко. Король дурандеев. Почувствуйте сходство».

«Ну ладно тебе, Кэмерон вовсе не интересно слушать то, как там другие детки называют меня».

«Детки – это было бы ещё ничего, но тебя так называют в основном учителя».

Джон смеётся громче всех. Он счастлив и расслаблен в компании Элис и Джеральда, бремя его судьбы кажется в далеких световых годах. Для них он просто мальчик по соседству. Мальчик с очень горячей сестрёнкой. Его бессонница становится частью прошлого. Заботы нового учебного года, возвращение рутины в наши жизни, похоже помогло выкинуть из его памяти подстреленную Кейт Брустер.

Дверь в дом открывается, и появляется Сара Коннор, неся черный пластиковый мешок к мусорным контейнерам. Она ненадолго бросает взгляд в нашу сторону. В этот момент в узких глазах Джерольда и на его лице проглядывает странное выражение тоски.

«Эй, ку-ку? Земля вызывает Джерольда. Ты слышишь меня, мой маленький брателло?»

«Извини, Элис. Что ты говоришь?»

«Я сказала, хочешь ли ты, чтобы я свела тебя с Джанель Салливан или нет?»

«Мм, да нее, знаешь что, лучше забудь об этом».

«Забыть об этом? Да она же забойная мега-спортсменка. Ее ноги открыты для посетителей по времени больше, чем магазины Пятёрочки».

«Ну да, но, в общем, сейчас у меня просто время, когда я решаю, с кем буду встречаться». Он глядит задумчиво на дом, где через кухонное окно можно разглядеть мелькающую Сару Коннор. «Или с кем не буду встречаться».

Есть что-то в его выражении, его тоне голоса, что напоминает мне о событиях связанных с Джерольдом в спальне Элис. Другой взгляд человека – человека, которым он может ещё стать. Мне приходит в голову, что он ещё физически полностью не сформировался. Однажды и достаточно скоро он станет более высоким, более широким в плечах, и каждой своей частью будет также красив, как прекрасна и его сестра. Это заложено в его генах.

Возможно, Элис тоже что-то почувствовала. Она проницательно смотрит на своего брата, потом встает и обнимает его. В ёё глазах заметны слёзы.

«А это ещё за что?»

«Я думаю, что ты, наконец-то вырастаешь, мой маленький брателло» – шепчет она нежно, целуя его в щеку. «Джанель Салливан – это кошмарный скунс».

«Эй, не забывай, что ты всего на двадцать минут старше меня. Это не причина покровительствовать над твоим маленьким брателлой в его делах».

Джон приносит больше напитков. Это школьная вечеринка, так что Сара Коннор запретила нам пиво.

Снежок лакает из своей чаши. Высокое содержание сахара делает его еще более гиперактивным чем обычно, и он мчится по всей территории двора, демонстрируя весь репертуар своих трюков. Он прирождённый хвастун.

«Эй, смотрите на Снежка! Он пытается догнать свой хвост!»

Это верно. Он быстро вращается вокруг себя, пытаясь поймать свой хвост. Глупый пёсик. Разве он не понимает, что хвост присоединен к его телу?

«Интересно, что бы он сделал, если бы действительно поймал себя за хвост?» – удивляется Джерольд.

«Вероятно, попытался бы его съесть» – отвечает Джон. «Он ест вообще всё».

Снежок скоро устаёт от этого бесполезного преследования и бродит рядом с нами, пытаясь присоединиться к нашей компании. Он начинает сопеть у ступней Элис.

«Эй, это щекотно!» – смеется она. «Это мои пальцы, маленький ты Пудинг, тут нет ничего, чтобы ты мог съесть».