Текст книги "Секретный дневник Кэмерон Баум(СИ)"

Автор книги: F Beny

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 71 страниц)

«Нет. Я упомянула о ней разок, но он сразу ушёл в себя. Наверное, ему всё ещё больно.»

«Миа сказала, что в лагерь пришли плохие дяди и была перестрелка. Её убили.»

«Плохие дяди? Копы?»

«Она не знает. Она была тогда совсем маленькой.»

«Она и сейчас совсем маленькая. Похоже, очень привязалась к собаке.»

«Ага,» говорит задумчиво Джон. «Может даже слишком.»

«Что ты имеешь в виду?» спрашиваю я.

«Нам скоро уезжать. Она жутко расстроится, когда мы заберём Снежка с собой.»

«Значит оставим собаку здесь.»

«Нет, Снежок мой пёс,» настаиваю я. «Он поедет со мной.»

«Может он захочет остаться.»

«Нет, не захочет,» твёрдо заявляю я.

Но вдруг захочет?..

Глава 42

МЕКСИКА, ДЕНЬ ШЕСТОЙ

Я присоединяюсь к Джону и его маме за столом, под тенью тента от фургона Мигеля. Это стало ежедневным ритуалом, возможностью подвести итоги и распланировать, что делать дальше. Пока что наши планы не меняются, так как новые документы все еще не прибыли. Сара Коннор становится замученной и раздражительной. Положительные перемены.

– Уже шесть дней и по-прежнему ничего. Сколько еще?

– Мигель говорил, что это может затянуться дней на десять.

– На обратном пути могло произойти что угодно.

У нас нет доступа в интернет, а телевидение ограничено лишь местными мексиканскими каналами. Нетрудно ожидать худшего. Человеческое воображение с легкостью призывает монстров из неизвестности. А монстры там и в самом деле есть. И подтверждение тому – я сама.

В лагере сегодня посетители. Рано утром приезжают двое мужчин на черном "Лексусе". Один из них пожилой, с седыми волосами, вероятно – главный. Второй – помоложе и покрепче, наверняка охранник. Рыбак рыбака видит издалека. Старший несет в руках черный кейс. Не обращая внимния на нашу троицу, мужчины направляются прямиком к фургону Антонио. Он открывает дверь и проводит их внутрь. Шакира сегодня не поет. Видимо, музыку они не любят.

– Кто они? – громко спрашивает Сара.

– Без понятия. – отвечает Джон. – Весьма дорогая коробка с колесами, однако. Я поражен, что они не потеряли все оси по пути сюда.

Из фургона показываетсяы Мигель. Он зевает и потягивается

– Всем доброе утро! Прекраcный денек, si? Кофе свежий? Превосходно! Будь любезна, плесни мне кружечку!

– Мигель, у нас гости.

Мигель переводит взгляд на "Лексус". Его улыбка гаснет.

– Да, я вижу.

– Твои друзья?

– Друзья Антонио. Частенько захаживают.

– Чего они хотят?

Пожимает плечами:

– Я не спрашиваю. Это личное дело Антонио.

– Это же твой лагерь?

– Конечно. Если бы я знал, что они сегодня придут, я бы предложил тебе не мельтешить у них перед глазами.

– Почему? Стесняешься нас?

– Конечно же нет, Чи-чи! Вы скрываетесь от закона, разве не так? Чем меньше народа будет знать о том, что вы здесь, тем будет лучше нам всем.

– У тебя неприятности, Мигель?

– Неприятности! Я всего лишь числюсь в розыске у трех различных правоохранительных служб! Ничего серьезного.

– Просто мы могли бы помочь. Кое-кто из нас обладает определенными... способностями.

– А, ну да, я уже наслышан, что этот кое-кто мастерски обращается с оружием. Роберто и Карлос впечатлились. Действительно – el diablo!

Миа со Снежком бредут в лагерь. Волосы Мии и шерсть Снежка мокрые. Полагаю, что они пришли с карьерного озера.

– Мия! Хорошо, что ты здесь. – Кажется, Мигель рад случаю сменить тему. – Сегодня школьный день. Полагаю, что математический. Так что иди к себе в фургон и делай уроки.

– Ну папа, давай не сейчас! Мы со Снежком хотим поиграть!

– Нет, именно сейчас! Образование – это очень важно! Мне совсем не хочется вырастить имбицила.

– Можно заниматься вместе со Снежком?

– С каких это пор пёсики разбираются в математике?

– Он разбирается! Он такой умный! Он умеет считать и все такое.

– Хорошо, если только он будет нормально себя вести. Идем, нам пора начинать.

Втроем они направляются в фургон Мии. Дверь за ними захлопывается.

– Это было интересно – говорит Сара Коннор.

– Да. – соглашаюсь я. – Снежок хороший математик, хотя ему тяжело дается деление больших чисел.

– Да я не про дурацкую собаку! В лагере происходят вещи, о которых Мигель ничего не знает.

– Или не хочет, чтобы знали мы. – предполагает Джон. – Это не совсем одно и то же.

– Хотела бы я знать, какие дела они там обсуждают.

– Почему бы тебе не сходить и не спросить самой? – интересуюсь я.

Сара Коннор закатывает глаза:

– Думаю, нам стоит быть более осторожными.

– Тогда спроси шепотом. Так будет осторожнее.

– Давайте заглянем в "Лексус". – предлагает Джон. – Возможно, он даст нам ответ на вопрос, зачем они здесь.

Но у «Лексуса» затонированы стекла, и он не готов так легко расстаться со своими секретами. Все, что мы видим, так это наши собственные отражения, уставившиеся на нас. Джон наклоняется и руками закрывает лицо вокруг глаз, чтобы избавить их от лишнего света. Прижимается к кузову автомобиля.

БИП-БИП-БИП-БИП-БИП!

Звук сигнализации.

Джон отпрянул, но еще раньше распахивается дверь фургончика Антонио и оттуда выскакивает телохранитель с пистолетом в руке.

Пистолет...

Я занимаю пространство между Джоном и этой неожиданной угрозой, прикрывая Джона. Уж я обеспечу, чтобы выстрел стал последним, что сделает этот человек.

– Чё за дела? Отвали от машины!

– Э, мужик, остынь! – говорит Джон, поднимая руки. – Просто рассматривал твою тачку. Там V8 под капотом? Клёво. Какой у него расход – галлонов 10-15?

Пистолет опускается, хотя угрюмость остается:

– Просто отойди от нее.

– Ладно, мужик, не сильно-то и хотелось.

Угроза возвращается в фургон. Джон облегченно выдыхает.

– Прокатило.

– Не особо. – замечаю я. – Тебя чуть не застрелили.

– Ну, это еще как посмотреть.

Из фургончика Антонио два незнакомца показываются десять минут спустя. Идут назад к «Лексусу» и уезжают. Я отмечаю, что черный кейс более не находится в собственности пожилого человека. Шакира снова поет. Ее тазобедренные суставы определенно не врут.* Да и как же иначе? В конце концов, они всего лишь тазобедренные суставы.

* Shakira – Hips don't lie

–

Джон и я заняты строительством. Мы находимся на берегу карьерного озера. Вокруг нас дюжина резиновых камер, добытых на автомобильной свалке, тридцать деревянных планок, длинные веревки, шурупы и гвозди.

– Передай мне отвертку, пожалуйста. Крестовую.

Я подчиняюсь. Мы строим плот. Он останется Мии на память о нас, когда мы уедем. Она и Снежок наблюдают за нами.

– Он действительно сможет плавать? – спрашивает Мия.

– Ой, какая ты недоверчивая! – смееется Джон. – Сможет. Поверь мне.

К полудню последний гвоздь встанет на свое место.

– Ок, готовы к большому запуску?

– Да-а!

– Кэм, помоги мне спустить его на воду. – говорит Джон и шепотом добавляет: – И делай вид, будто это не слишком легко.

Мы толкаем плот в озеро. Я раздуваю щеки, чтобы выглядело так, будто мне тяжело, в то время как могла бы сделать все то же самое одним пальцем, даже мизинцем.

– Да, он плавает!

– А то. Всех желающих просим на борт!

Мы взбираемся. Джон придает плоту последний толчок так, чтобы тот медленно дрейфовал к середине озера.

– Обрати внимание на трап, который я приделал сбоку – замечает Джон. – теперь сможешь пользоваться плотом как плавательной платформой. Нырять и залезать обратно. Сейчас покажу.

Он снимает с себя рубашку и ныряет воду. Немедленно выныривает и кричит: «Ну, давай же! Чего ты ждешь?»

Мия прыгает ногами вперед и зажимает нос, прежде чем скрыться под водой. Снежок делает короткий разбег, выполняет неуклюжий переворот и плюхается в воду. Показательные выступления завершены.

– Давай, Кэмерон! – уговаривает Мия, как только оказывается на поверхности.

– Кэм не слишком хороший поплавок. – объясняет Джон.

– Да, я скорее грузик. – признаюсь я.

Джон доплывает до трапа и забирается по нему. Следующая Мия, за ней – Снежок. Его лапы слишком маленькие для перекладин, поэтому я просто нагибаюсь и вытаскиваю его за шкирку. Недостойно, но необходимо.

– Это здорово, Джон! – она обнимает его.

– Пустяки, малышка. Не забывай, Кэмерон тоже помогала.

– Спасибо, Кэмерон! – она обнимает и меня.

– Эй!

Сара Коннор. Она стоит на сланцевом склоне, поднеся руку к глазам и защищая их от солнца. Спускается к нам до береговой кромки, пока мы проплываем несколько метров на плоту.

– Значит, вот то место, где ты постоянно пропадаешь.

– Отличное прохладное местечко, не?

– Вода безопасная?

– Достаточно безопасна, чтобы ее пить, зато Кэмерон говорит, что здесь очень глубоко. Не слишком удачное место для судороги.

– Я рискну.

Она снимает ботинки, джинсы и заходит в воду в майке и трусах. Я обращаю внимание на ее длинные, загорелые и красивые ноги. Это хорошо, что она мама Джона, а то бы я приревновала. Сучка.

– Ох, просто чудесно!

– Освежает, ага?

Она совершает несколько кругов вокруг плотика разными стилями: брассом, на спине и странными лягушкообразными движениями, называемыми «батерфляй» («бабочка»). Фиг поймешь.

– Этот плот уже был здесь?

– Мы его с Кэмерон смастерили. Мия бывает здесь почти ежедневно, так что ей он точно пригодится.

Сара Коннор подплывает к полупогруженному трапу и поднимается. Садится и вытягивает ноги. Мокрая майка липнет к телу, очерчивая ее небольшую грудь. По крайне мере здесь мы наравне.

– Знаешь, о чем мне напоминило это место? О резервации под Тикуаной. Там была коммуна. Там болтались всевозможные психи. И мы одни из них...

– О да, резервация! Она было спасением. Черт, ну и жаркое же лето тогда было. Помнишь этого ненормального хиппи Марко? Который хотел добавить ЛСД в водоснабжение и пустить на весь город.

– Да, Марко. Он еще жил с девочкой, которую звали Лунный цветок.

– Лунное дитя. Она в пришельцев верила. Всякий раз, когда в небе что-то светилось, думала, что это пришельцы, которые прилетели забрать ее отсюда.

– Даже если это был Боинг-747.

Джон и Сара смеются, предаваясь приятным воспоминаниям.

У меня не содержится каких-либо воспоминнай той поры, когда я не была частью их жизни. Немного ревную? Вроде того.

Мия подводит надувную лодку к борту плота. Встает и отдает салют:

– Прошу разрешения подняться на борт, капитан!

Джон салютует в ответ:

– Разрешаю, матрос!

Мия переносит Снежка на плот, потом перебирается сама.

– Привет, Сара!

– Привет, Мия. Часто ты сюда приходишь?

– Все время тут. Это самое мое любимое место в мире.

– Ну а твой папа знает, где ты?

– Конечно. Папа здесь учил меня плавать. Ты видела, какой плот построили Джон и Кэмерон? Просто фантастика, да? Я вообще не думала, что он сможет плавать, но он плавает.

– Это здорово.

– Я так рада, что вы приехали в наш лагерь! Вы такие хорошие! Я надеюсь, что вы никогда не уедете!

Сара Коннор отводит взгляд, на ее лице огорчение. Даже Джон, кажется, смущен ее словами. И, разумеется, именно этот момент выбрал Снежок, чтобы стряхнуть лишнюю воду со своего меха. Капли воды разлетелись во все стороны, в том числе и на Сару, которая отреагировала с предсказуемым гневом

– Эй! Плохая собака!

Вуф вуф вуф!

– А ну не гавкай на меня!

– Он просит прощения. Вот, смотри. – Мия показывает ей iPhone. Та берет телефон и смотрит на слова раскаяния, затем спрашивает:

– Так, и что это?

– Мне его дала Кэмерон. Он показывает, о чем лает Снежок. Здорово, да?

Сара развернулась и уставилась на меня.

– Ты создала собачий переводчик? Не могу в это поверить.

– Но это так! – настаивает Мия. – Вот давайте, спросите его о чем-нибудь.

– Как меня зовут? – спрашивает она. Это просто. Снежок машет хвостом. Он обожает разговаривать с людьми.

ты сара! я снежок!

– Где мы находимся?

в мексике! снежок так и не видел сальму хайек

– Это ты вытоптал мой огород в Лос-Анджелесе?

Снежок стыдливо опускает голову:

снежку очень жаль! сара не станет наказывать снежка?

Сара смеется и качает головой.

– Собачий переводчик! – произносит она, поворачиваясь ко мне. – Я вижу, ты полна сюрпризов?

– Ты не одобряешь?

Она задумывается, потом опять качает головой:

– Полагаю, в этом нет вреда. Мия, ты не показывала его отцу?

– Нет, а стоит?

– Не стоит. Пусть это останется нашей маленькой тайной.

– ОК! Давай, Снежок, мы плывем дальше! Возможно, в Акапулько.

– В Акапулько? – спрашивает Сара, пока они возвращаются в свою лодку и отчаливают.

– Это вон та скала – объясняю я. Блин! Ну неужели это и так не понятно?

– Т-точно...

– Хола!

Очередной гость. На этот раз Карлос. Он спускается тем же путем, что и Сара Коннор, но, в отличие от нее, он не такой ловкий. На полпути он спотыкается и падает лицом вниз. Торопливо поднимается, стряхивая песок с одежды и изрыгая проклятия на быстром испанском. Сара хмурится и смотрит в сторону Мии. Та слишком поглощена возней со Снежком, чтобы обращать внимание на что-либо иное.

Карлос без проишествий доходит до берега, его угрюмый вид прервращается в ухмылку, когда он замечает, как скудно одета Сара Коннор и как много обнаженного тела открыто взгляду.

– Что тебе надо? – холодно спрашивает Сара, прекрасно понимая, куда он уставился.

– Разве мужчина не может насладиться таким видом, сеньорита? Он просто ошеломляет. Вы ошеломительны.

– Чего надо, Карлос?

– Мигель послал меня вас разыскать.

– Ну, нашел ты меня. И что?

– Мигель сказал, что пришло то, что вы ждали.

– Вот они, Чи-чи! Всё, что обещал, я выполнил.

Мигель вручает уже полностью одетой Саре Коннор пухлый манильский пакет.

– Заметь, что я его даже не вскрывал. Так что ваши новые личности – тайна даже для меня.

– Спасибо, Мигель.

– Рад стараться. Если это не те документы, которые тебе нужны – скажи мне. У меня крепкие связи с этим поддельшиком. Если надо, он будет наказан.

– Уверена, что там все в порядке.

Мигель возвращается в свой фургон. Сара Коннор вскрывает пакет и уж было собирается извлечь из него документы, но останавливается. Через дорогу, в паре шагов от своего фургона, сидит Антонио и смотрит в нашу сторону.

– Давайте пойдем куда-нибудь в более уединенное место. – заявляет она.

Мы удаляемся от лагеря на некоторое расстояние. Наконец мы остаемся вдали от любопытных глаз, и пакет вскрывается вновь.

– Как по мне, все в порядке. На, взгляни сама.

Она протягивает мне документы. Я выполняю сканирование, сравнивая их с реальнымии образами, хранящимися в памяти.

– Отличная работа.

– Достаточно для того, чтобы одурачить таможенный контроль?

– Полагаю, да.

– Хорошо. Завтра на рассвете мы уходим. Едем в Мехико и на первом попавшемся самолете возвращаемся в Штаты.

– Ты ничего не забыла? – говорит Джон. – В аэропортах сейчас полно сканеров тела. Кэмерон ни за что их не пройдет. Да и Снежка на борт не пустят.

– Что ты предлагаешь – украсть еще один катер?

– Ты летишь самолетом. Я уже продумал, как мы можем переправить Кэмерон и Снежка через границу. Мы поедем...ай!

Джон спотыкается, но все же остается на ногах. В земле видна длинная цепь. Я нагибаюсь, чтобы отбросить ее в сторону. Показывается еще больше цепи, затем появляется дыра в земле.

– Ты что сделала? – в голосе Сары Коннор слышится упрек.

– Ничего.

– Может быть, это старая шахта от карьера? – предполагает Джон.

– Я вижу лестницу.

Пролет деревянной лестницы уходит вниз. Мы спускаемся со мной во главе – просто во избежание каких-либо неприятностей. Внизу находится подземелье или подвал, квадратное помещение размером десять на десять футов, заставленное вдоль стен металлическими стеллажами. На стеллажах – прозрачные пластиковые пакеты, наполненные неопознанным белым порошком.

Сара Коннор произносит со стоном:

– О нет! Мигель, ты кретин!

– Что это? – спрашиваю я.

– Кокаин. – объясняет Джон. – Видать, Мигель занимается наркоторговлей. – Он поднимает один из прозрачных пакетов. – Если это чистый кокакин, то тут добра на многие миллионы долларов. Что будем делать?

– Делать? Мы запрем это место и будем делать вид, что понятия о нем не имеем. Нам в любом случае утром уезжать. Это не наша забота. Мы не стукачи. Я лишь думала, что у Мигеля хватит ума не связывяться с наркотой.

Мы поднимаемся по леснице обратно. Снаружи Мигель, Антонио и Карлос уже ждут нашего появления, причем последние двое наставляют на нас оружие.

– Эх, Чи-чи, что же ты наделала? – вздыхает Мигель.

– А что я наделала? О чем ты, Мигель? О наркоте? Я думала, у тебя есть принципы.

– Тут все сложно. Ты вряд ли поймешь.

– Что может быть сложного в том, чтобы просто сказать "нет"?

– То, что слово "нет" может привести к убийству дорогих для меня людей.

– Ты про свою жену?

– Несколько колубмийцев распускали слухи, что я эксперт по контрабанде оружия через границу. Эти разыскали меня, чтобы я сделал то же самое для их паков. Я отказался. Такой ответ их не устроил.

– Ну а деньги, я так понимаю, мы тебе даем просто за красивые глазки? – презрительно усмехается Антонио. – Тебе хорошо оплачивают все трудности. То, что произошло с твоей женой, было целиком твоей ошибкой.

– Пожалуйста, Антонио, – просит Мигель, – Я знаю этих людей. У них достаточно своих секретов. Они не станут болтать о том, что видели.

– Я предупреждал тебя, когда они только приехали. Ты поклялся, что они не будут шпионить. Я так понимаю, что ты снова ошибся.

– Мы не станем никому говорить. Завтра мы уезжаем. – доказывает Сара, – и вы никогда нас больше не увидите.

– Уверен, что нет. Мигель, окажешь им честь? Раз уж ты так хорошо с ними знаком.

Плечи Мигеля опускаются:

– Нет, вы просите от меня слишком многого. Уведите их подальше отсюда. И закопайте поглубже. Не хватало еще, чтобы Мия случайно наткнулась на их тела.

Мигель уходит. Антонио указывает пистолетом, чтобы мы шли перед ним. Джон наклоняется и шепчет «Жди моего сигнала.»

– Не болтать!

Под прицелом нас заводят глубоко в карьер.

– Окей, достаточно. – заявляет Антонио. – Встали и развернулись.

Джон падает на колени и рыдает:

– Пожалуйста, не стреляйте! Я не хочу умирать!

Антонио ухмыляется и говорит:

– Трусливый гринго! Ставлю сто песо, что он наделал в штаны.

– Ты проиграл, мудак!

Джон кулаком бьет его в пах. Должно быть, это и есть тот сигнал, о котором он предупреждал. Я использую благоприятный момент, чтобы нанести Карлосу удар в грудь. Он теряет оружие и, прежде чем рухнуть, пролетает спиной футов десять. Больше он не встает. Я подбираю оружие и произвожу один выстрел Антонио в голову. Он прекращает корчиться на земле от боли. Его никогда больше не будет беспокоить боль. Или еще что-нибудь подобного рода.

– Проклятье, не было никакой нужды стрелять в него. – Сара Коннор грубо выхватывает оружие у меня из рук. – Мы бы могли сдать его копам.

Она выпускает два выстрела в землю безо всякого вреда.

– Зачем ты это сделала? – спрашиваю я.

– Мигель будет ждать трех выстрелов.

– Что нам теперь делать? – спрашивает Джон.

– Вернуться назад в лагерь и забрать свои вещи так, чтобы нас не заметили. Этих двоих не хватятся как минимум в течение часа. Как только мы освободимся – информируем полицию. Сообщим им, где найти наркотики.

– За такое количество дури он попадет надолго.

– Он пытался убить нас, Джон. Что, предлагаешь просто вычеркнуть его из рождественского списка?

–

Я возвращаюсь к фургону. Мия сидит со Снежком на своей кроватке. Она кормит его полосками вяленого мяса. Я достаю свой пакет из-под кровати и заполняю его вещами.

– Что ты делаешь? – спрашивает она.

– Уезжаю.

– Когда вернешься?

– Никогда.

– Я не хочу, чтобы ты уходила.

– Идем, Снежок. – говорю я.

– Нет! Пожалуйста, не забирай Снежка!

– Это моя собака.

– Но... но... – ее маленькое личико морщится. – Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! Я НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ! – кричит она.

Она соскакивает с кровати и запирается в ванной. Сквозь двери я слышу ее рыдания. Снежок жалобно поскуливает. Он смотрит то на меня, то на дверь ванной, за которой слышен плач Мии, громкий в замкнутом помещении.

– Ну так ты со мной идешь или остаешься тут? – задаю я вопрос.

Прежде чем мне удается определить, кому он по-настоящему предан, снаружи раздаются звуки выстрелов. Автоматическое оружие. А у Сары и Джона лишь пистолеты.

– Жди здесь. – приказываю я Снежку. – И не выпускай девочку наружу.

Я нахожу их укрывшимися за одним из фургонов.

– Роберто меня заметил. – объясняет Джон. – У них с Мигелем «Узи», в то время как у меня осталось пол-обоймы.

– Этого хватит. – уверяю я его, забирая оружие.

Я выхожу из-за укрытия и направляюсь к двум мужчинам. Роберто разряжает скорострельный «Узи» мне в грудь. Мой топик превращается в лохмотья. Печально. Этот был моим любимым.

– El Diablo! – кричит он, потому что его пули не производят какого-либо эффекта. Я вскидываю пистолет и дважды стреляю ему в грудь. Мигель медленно поднимает его оружие и понимает, что следующим будет он. Он вскидывает руки вверх. Поколебавшись, я все же оставляю его жить. Всё однажды происходит впервые.

Джон и Сара Коннор подходят ко мне. Она делает шаг вперед и с силой бьет Мигеля в челюсть. Его голова дергается в сторону, из-рта вытекает струйка крови.

– Ты, жалкий сукин сын!

– У меня не было выбора, Сара.

– Выбор есть всегда. Между "правильно" и "неправильно".

– Что ты сделаешь со мной?

– Свяжу и позвоню в полицию. Дни твоего наркобизнеса закончились.

– Они бросят меня в тюрьму.

– Это гораздо лучше того, что ты заслуживаешь. Ты собирался отстояться в сторонке и позволить им убить нас.

– Пожалуйста! Они же опять заберут Мию. У нее же никого из родных, кроме меня. Они отправят ее в приют. Это худшее место в Мексике.

– Об этом надо было думать раньше.

– Ох, Чи-чи, любимая! Мне так жаль, но я не могу этого допустить.

Одним быстрым движением он выхватывает пистолет из-за спины и целится в меня.

Мои рефлексы быстрее.

Моя меткость выше

Мои пули смертельно точны.

Мигель валится на землю, зажимая рану на груди, из которой хлещет кровь.

– Чи-Чи. – он задыхается. – Пожалуйста, я прошу тебя: позаботься о Мии. Не ради меня, ради нее.

Больше никаких просьб, никаких слов. Его взгляд расплывается и голова опрокидыватся набок. Смерть заявила на него права.

Сара Коннор изрыгает проклятия. Джон терпеливо ждет, пока она успокоится.

– Что теперь? – спрашивает он.

– Мы придерживаемся плана.

– Я про Мию. Мы не можем сплавить ее в какой-то чертов приют.

– Что ты предлагаешь – взять с собой обратно в Америку?

– Это было бы неплохо.

– Мы не Уолтоны*, Джон.

– Нет, мы – Конноры. И поступаем так же. Мы никого не бросаем.

В голосе Джона сталь. Авторитет. Первые проблески его самого из будущего. Его мать встречает его пристальный взгляд, но первая отводит глаза.

– Давай пойдем и спросим Мию. Возможно, она сама не захочет идти с нами.

Мия впадает в истерику, когда ей сообщают о смерти отца. Это было предсказуемо. Прошло более часа, прежде чем Джону удалось поговорить с ней серьезно.

– Мия, тебе надо сделать выбор. – дружелюбно говорит он. – Или ты едешь в Америку и живешь с нами, или остаешься дожидаться полиции, которая подыщет того, кто станет о тебе заботиться здесь, в Мексике.

– Я хочу остаться тут!

– Не получится, малышка, здесь нет никого, кто позаботится о тебе.

– Я хочу остаться тут со Снежком!

– Извинии, но мы не можем.

– Я пойду с вами при одном условии.

– Каком?

Она вызывающе вскидывает подобородок:

– Снежок будет моей собакой.

– Снежок моя собака – замечаю я.

– Тогда я остаюсь здесь! Мне все равно.

Джон говорит:

– Кэм, надо быть выше этого.

– Ты хочешь, чтобы я увеличила свой рост?

– Помнишь, еще в Лос-Анджелесе, когда ты была на грани... ты знаешь, про что я. – говорит Сара Коннор. – Я сказала тебе, что ты сделаешь мне одолжение.

– Не тогда, не на следующий день, но однажды.

– Однажды наступило сейчас.

– Хорошо. Снежок – пес Мии.

– Ты серьезно?

– Да.

– Тогда я иду с вами.

*The Waltons" – популярный ТВ-сериал 70-х о многодетной американской семье.

–

Я отношу тело Мигеля в подвал и помещаю его между остальными трупами. Сара Коннор спускается по лестнице вслед за мной, неся канистру с бензином. Она выплескивает содержимое на тела и стеллажи, заполненные наркотиками. Мы поднимаемся к тускнеющему дневному свету. Уже почти закат; жаркий день переходит в душный вечер.

– Это все?

– Да.

Она вздыхает:

– Все должно было быть не так. Нам стоило действовать иначе.

– Прошлое – это то, что было. Настоящее – это то, что есть.

– О, глубокая мысль. Из книги?

– ТВ-сериал. "Молодые и дерзкие".

– Ты смотришь сериалы?

– Они развивают мою речь.

Она достает из кармана и зажигает серебряную Zippo. Появляется небольшое пламя, мерцающее от легкого дуновения. Собирается швырнуть ее в подвал, но задумывается и опускает руку. Пламя оплывает и гаснет.

– Если тебе противно, то это могу сделать я.

– Мне не противно. Просто... вряд ли ты поймешь.

– Попытаюсь.

– Все это – из-за меня. Малышка стала сиротой по моей вине. С самого Лос-Анджелеса дела стали резко ухудшаться. Сначала одна тайная квартира, затем другая. Было такое ощущение, словно земля уходит из под ног. Мне нужен был кто-то близкий для меня. Тот, кому бы я могла довериться. Или думала бы, что могу.

– Наркоторговля опасна в любом случае. Наверняка Мигеля все равно бы убили, как только он перестал бы быть полезен.

– Считаешь, что мне от этого должно стать легче?

– Я не знаю. А должно стать?

Мотает головой. Вновь чиркает зажигалкой. На этот раз она швыряет ее в дыру безо всяких сомнений.

Мы наблюдаем, как пламя всё пожирает. Подходит Джон. Он несет черный дипломат.

– Нашел его под кроватью Антонио. – объясняет он. – Смотрите.

Он давит на замки и открывает кейс. Внутри лежат аккуратные стопки привычных долларовых купюр.

– Сто тысяч долларов, плюс-минус.

– Деньги за наркоту.

– Как я понимаю, да. Что ними делать?

– Плевать. Брось их в огонь.

Джон колеблется.

– Нам понадобятся проездные документы для Мии. И мой план тоже потребует денег. Я тут подумал, что мы можем взять столько, сколько нам требуется, и, прежде чем уедем, оставшееся потратить на благотворительность.

– Отлично. Так и сделай. – говорит Сара странным безжизненным голосом. – Как там девочка?

– Как ты и говорила. Вроде нормально, но через минуту глаза снова на мокром месте.

– Схожу к ней, узнаю, не захочет ли она поесть.

Мы остаемся с Джоном вдвоем. Смотрим на полыхающий огонь. Это по-особенному завораживает.

– Мама винит себя.

– Да.

– Это не ее ошибка.

– Нет.

– Я надеюсь, что мы поступаем правильно, забирая Мию с собой.

– Мы не узнаем, пока не попробуем.

– Тебе известно что-нибудь о Мии в будущем?

– Нет. Однако...

– Что?

– В памяти присутствуют данные, к которым я не могу получить допуск. Они размещенны за брэндмауэром.

– Кем размещены?

– Тобой, конечно.

Джон хмурится:

– Зачем я это сделал?

– Вероятно, чтобы воспрепятствовать влиянию послезнания на мои действия в этот момент.

– Не могу поверить, что я позволил бы девочке стать сиротой, если бы было в моих силах этому воспрепятствовать. Я должен стать жалким уродом, чтобы совершить такое.

– Ты все так же красив.

Таким не утешишь. Да я и не расчитывала на это.