Текст книги "Моя пятнадцатая сказка (СИ)"
Автор книги: Елена Свительская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 48 страниц)
И я шла, а сердце как-то странно билось. Наверное, мне было совестно, что я думала, будто Синдзиро заберет шоколад и сладости у поклонниц, а потом будет обратно им их продавать и снова получит деньги.
В тот день папа нашелся дома раньше. Сидел у алтаря. Смотрел на фотографии родителей и брата.
– Скучаю по ним, – сказал он грустно.
Я осторожно положила зонт в ванную – и побежала его обнимать. Папа запоздало заметил, какая я мокрая и страшно испугался. Потащил меня отмывать под душ. И мы в тот вечер как и раньше сидели в ванне вдвоем. Иногда плескали друг на друга теплой водой. Было тепло. Хорошо. И папа был рядом. Как и раньше. Только тогда на кухне нас ждала мама, которая готовила нам что-то вкусное и красиво раскладывала на разных тарелках…
Я всхлипнула. Папа меня обнял. И мы какое-то время сидели в ванной, обнявшись.
– Может, я в этот раз расскажу сказку про нас? – чуть погодя сказал единственный из родственников, который у меня остался.
Ответила ему:
– Хорошо. Расскажи сказку про вас.
И я в этот раз ничего не сказала ему про Синдзиро, что я узнала его имя и что даже с ним познакомилась. Папе было очень грустно. Он вспоминал своих папу и маму. И брата, который рано умер от болезни. Зачем мне было ему говорить о Синдзиро? Тем более, сейчас!
Глава 10 – Грустное золото
Терпко-сладкий аромат шиповника, в который вкрадывались нежные нотки роз, удушающе-сладкой волной вливался в распахнутые седзи(1). Сакурако-сэнсэй(2) сидела на краешке стола, европейского, гордо возвышающегося над низенькими столиками студентов, закинув ногу на ногу. Разумеется, ее холеные белые-белые ножки соблазнительно виднелись в длинном разрезе юбки. Вздохнув, я принялась машинально накручивать на палец прядку волос. Лениво озирающийся парень с соседнего столика, слегка полный и практически не симпатичный, даже вообще не стильный, замер, выпучившись на меня.
И вообще, сдался мне этот барсук? Единственная польза от них – это веселье от совместных хулиганств. Вот, к примеру, как пустили слух, что академию навестят Ли Чжун Ки(3), Ямапи(4) и Брэд Питт, так Сакурако пришла на занятия в таких коротких джинсовых шортах и топе, что их можно было счесть за новый стиль бикини. А как она потом рычала, вынюхивая виноватых!
Еще раз вздохнув, повернулась в другую сторону. Сакурако-сэнсей, наклонившись – ее роскошный бюст стал еще виднее в декольте, обрамленном кружевами – сняла со своей ножки одну босоножку, размахнулась… Я рванулась в сторону – и босоножка залепила по лбу парня-барсука, сидевшего за мной. Эхм… Еще один враг, приятно познакомиться?..
– Удивительное сочетание аромата хризантемы и сосновой хвои, – бархатным, обволакивающим голосом промурчали у меня над ухом.
Широко распахнув глаза, уставилась… на Синдзиро, чьи крепкие и одновременно ухоженные руки мягко поддерживали меня. Вот незадача, свалиться на самого роскошного лиса нашей группы!
Черные как бездна глаза смотрели на меня, насмешливо прищурившись. Белая-белая кожа лица здорово подчеркивала глаза и черные волосы. Одеяние матовое нежно-персикового оттенка шло ему к лицу, да подчеркивало еще больше длинные-длинные волосы, собранные в прическу наподобие причесок древних аристократов из Поднебесной страны: две густых пряди нарочито переброшены наперед, на плечи, а прочие отчасти собраны на затылке, да шпилькой пронзены длинной, а отчасти свободно спадают на спину и текут ручьями по полу. Разве что в украшающей части шпильки был не какой-нибудь дракон или феникс, а лукаво подмигивающий серебряный кролик. Видимо, у одного из главных красавчиков академии нынче было шутливое настроение. А до чего интересно: одежда матовая, выглядящая шероховатой, хотя и нежная на ощупь, да черные волосы, да блестящее серебряное украшение в волосах! А еще засмотрелась на серьгу из черного камня с подвеской в виде красавицы, обнимающей дракона. До чего тонкая и сложная работа! Хм, черный нефрит?..
Тонкие губы слегка изогнулись в чарующей улыбке. Незадача? О, нет! Это… это рай. Рай на земле! Его руки чуть подтянули меня, а рот оказался почти у самого моего уха. Чуть коснувшись моего уха мягкими губами, благоухающими каким-то бальзамом, сэмпай(5) нежно и так, чтобы слышала одна лишь я, промурчал:
– Прости, красавица, но ты не в моем вкусе, – и осторожно, хотя и твердо вернул меня за мой столик.
А какой у него был волнующий голос! Я на несколько мгновений выпала из реальности, зачарованная бархатным его голосом. А потом тоскливо вздохнула: он даже будучи лишенным чар мог бы убаюкать врагов одним только голосом. Особенно, если бы среди них оказались женщины или самки! Красивое умение.
Девушки смотрели на меня с завистью или ненавистью. Эхм… новые враги, приятно познакомиться, да?.. То есть, наоборот.
– А какие свойства у человеческой печени? – малышка Мика, новенькая, по виду почти еще девочка, даже не еще научившаяся прятать лисьи уши и хвост при обращении в человека, как всегда сверкала неукротимым любопытством, – Правда, что если съесть тысячу штук, то превратишься в человека? А в нашей школе уже кто-то становился человеком навсегда? А это интересно, стать человеком?..
– Несомненно, человеческая печень обладает рядом полезных и интересных свойств, но я не рекомендую вам увлекаться ее использованием, – нежным высоким голосом ответила Сакурако-сэнсэй, рассматривая длинные изящные пальцы с безупречным маникюром, – К тому же, – последовал серьезный взгляд на нас, – Извлечение человеческой печени – отвратительный процесс. Все в крови измажетесь, с ног до головы, – она погрозила пальчиком девушкам в первом ряду, – Я уж молчу, что у человеческой крови запах стойкий, привлекает всякую нечисть. Сначала хорошенько научитесь защищаться когтями и чарами, а потом влипайте в сомнительные истории!
Машинально накрутив на палец другую прядку волос, я зевнула, скрестила руки и опустила на них голову. Неудобно, но спать, в принципе, возможно.
Правда, почти мгновенно пришлось вскочить и вытянуться в струнку перед наставницей.
– Свиток, Кими! – строго потребовала Сакурако-сэнсэй.
Едва удерживая стон отчаяния, вытащила из рюкзака свой свиток и, холодея от ужаса, протянула ей.
Наказанье? Пересдача? Дополнительный экзамен? Позорные курсы по подготовке отстающих? Или… изгнание?!
Изящно опустившись на пол возле моего столика, наставница грациозным движением развязала ленточку моего свитка. Неодобрительно посмотрела на кончики распушенные.
Торопливо пообещала:
– Я подвяжу! Узел на одном конце и два на других. Ассиметрия будет изящно смотреться.
Сакурако брезгливо подняла один из кончиков моей ленчики, заодно заметив, что она и замызганная немного – я как-то успела пообедать, но не успела руки толком протереть после. И я стыдливо потупилась.
– Ленточка синтетическая. Края можно осторожно опалить свечой, чтобы ткань не разваливалась, – серьезно сказала наставница и насмешливо взглянула на меня: – Разумеется, тебе придется тренироваться, чтобы вместо уродливой коричневатой капли у тебя только лишь срез оплавился, ровной линией, чуть темнее основы.
– Хорошо! Я все-все сделаю!
– Заодно и толстую ленту возьми. Порежешь овалами – и свечою обведешь. Розу сделаешь в волосы, – серьезно сказала наставница, – К твоему скромному и спокойному стилю роза очень даже подойдет. Добавит тебе хоть немного женственности. И лучше красную или розовую холодного оттенка. Тебе подойдет. Да и лицо освежает, – сэнсей вздохнула, – А вообще, по стилю надо было тебя оставить на второй год.
Робко затеребила рукав блузки. Прическу мою забраковали. Одежду тоже. Она… она же не попросит меня белье ей показать?.. Это было бы слишком. Тем более, при Синдзиро.
Но к счастью женщина оставила в покое мой облик и развернула свиток на моем столике. Таким красивым плавным движением руки развернула! Потом неспешно извлекла из просторного рукава авторучку, усыпанную бриллиантами, видимо, соблазнила очередного богатея в эти выходные. И совершила всего чуть-чуть красивых движений рукой над моим свитком. Еще изящней медленно поднялась и, вручив мне свиток, медленно поплыла к своему столу, покачивая бедрами. Парни, разумеется, засмотрелись на нее. Ну, разве что кроме Синдзиро, со снисходительною усмешкой смотревшего на одноклассников. Кажется, Синдзиро женщин вполне хватало: он выглядел каким-то сытым или даже зажравшимся женскими телами или красотой. Или ему наша сенсэй красавицей не казалась?!
Ой, у меня же очередной выговор или наказание! Что там на сей раз?..
Я, холодея, взглянула на свежую запись:
«Соблазнение, тема опьяняющего обращения со своими волосами – 100 баллов»
Боги, мне это примерещилось или нет? Сотня баллов по соблазнению – и у меня?!
– Кья! – радостно завопила я, сжимая пальцы правой руки и поднимая ее вверх.
Столкнувшись с насмешливым взглядом Синдзиро, смутилась и молча, совершенно неизящно, шлепнулась на свое место. Урок потянулся дальше, очередным лирическим отступлением на теорию вне темы, спровоцированную очередным вопросом Мика, и новой позой наставницы. Красавица кицунэ так застыла у доски, что хоть статую лепи. И, кстати, складки одежды и обтягивающая стан ткань весьма в тему. Статуя бы получилась великолепная, но, к несчастью, скульпторов среди нас пока не завелось.
Вдруг одни из седзи распахнулись, с глухим стуком наехав на стену. В класс влетел один из парней-барсуков, попавших к нам по обмену.
– Кошмар! – проорал он с порога, – Караул! Чрезвычайное происшествие!
С единодушным ликующим воплем повскакивали почти все студенты. Ну, кроме девушек, очень увлеченных предметом соблазнения. Да кроме Синдзиро, который медленно поставил локоть на свой столик, потом голову подпер. Широкий рукав с медленным шуршанием сполз, обнажая изящную руку. Да браслет из чьих-то клыков и серебряных бляшек в форме дракона. Или… наш сэмпай клыки самолично у кого-то из драконов отломал?! Да и… его расслабленная поза… Длинные полы роскошного одеяния под старину… Густые и блестящие волосы, спадавшие по плечам и спине… Даже сейчас концы его волос красиво извивались на его одежде и полу за ним. Сэмпай покосился на меня – и успел заметить восхищение в моих глазах – и насмешливо улыбнулся.
Невольно вздохнув, отвернулась. Синдзиро слыл известным привередой. Если на кого-то внимание и обращал – то на редких красавец, порою и талантливых вдобавок, чтобы побеседовать с ними интересно было. Мне даже ночь в его объятиях не светила.
– А что случилось? – спокойно осведомилась наставница, задумчиво скользя пальцем по своей голове, от виска, по скуле, к подбородку – трудно было застать ее, когда она не являлась ходячим пособием по соблазнению.
– Данные пропали!
– А они вообще были? – насмешливо уточнила Сакурако-сэнсэй, с легким призрением окидывая взглядом его тощую долговязую фигуру.
– Данные об вашей… то есть, нашей академии! – барсук запыхался, – Помните эту идею записать часть данных на электронные носители, завести несколько ноутбуков и занятия по информатике, чтобы не отставать от моды? Еще были споры на темы: «Сдалась оборотням человеческая мода?», «Сдались ли оборотням эти глупости?», «А что, кицунэ без знания этих компьютерных технологий не проживут?», «Роль знания человеческих технологий в процессе соблазнения» и…
– Так что случилось с данными? – Синдзиро-сэмпай спокойно, но с достоинством поднялся со своего места, – Старик-сторож случайно зацепил клавишу?
– Нет! Нет! Нет! – парень-гонец замахал руками и затряс головой, – Данные похитили!
– О, у нас свой хакер завелся? – улыбнулась Харуко, – Значит, поиграем?
– Нет! Нет! Нет! – отчаянно провыл барсук, – Не у нас! Человек взломал наши компьютеры! Человек взломал! И похитил все имеющиеся там данные об вашей… Тьфу, нашей академии!
Стало пугающе тихо. Новая забава вдруг обернулась серьезной головной болью и поводом наставникам поточить о кого-то зубы и когти.
– Эх, это может затянуться надолго, если хакер смышленый! – вздохнула Харуко, одернула бант на обтягивающей блузе. – Если наставники позволят, я пойду его искать.
– А если он вообще на другом краю планеты? Как ты его найдешь? – поморщилась Сакурако.
– Ну, так… по запаху ж можно?
Под пристальными взглядами кохай(6), сэмпай, однокурсников и наставницы я смутилась и попятилась.
– По запаху? Через компьютер?! – скривилась Сакурако.
– Это бред. Полный. – припечатал Синдзиро, – Одно дело, если вор зашел в дом и покопался в вещах. Тогда, да, по запаху можно его найти. А вот так, чтоб понюхать взломанный компьютер – и найти хакера… Бредовее не придумаешь!
– Но… ведь в любом творении остается запах его творца! – я отчаянно обвела взглядом недоверчивые и насмешливые лица, – Разве… нет?..
– Чем докажешь, что запах есть в нерукотворных вещах? – нахмурилась наставница, правда, тот час же расплылась в легкой и очаровательной улыбке, – Или это чистая теория?
– Ну… – под прицелами всех этих глаз мне было очень неуютно, – Я однажды нашла мангаку(7) одной манги(8) по запаху от краски, бумаги и картинок. Добыла автограф. Вы ведь знаете, что сейчас они делают книги на заводах, технически? Но слабый-слабый запах женщины-мангаки все-таки на моем томе был!
– Может, она была около твоей манги, когда тома упаковывали? – мягко уточнил Синдзиро, – Или самолично заботливо укладывала томики?
– Тогда бы запах от прикосновения ее рук был бы яркий! А тут… очень слабый, но… был.
– И, все-таки, вероятнее, что художница где-то рядом была! – проворчала Харуко, – Намного быстрее и практичней искать хакера с помощью интернета и знания компьютерных технологий. Я и наш клуб любителей человеческой техники возьмет эту задачу на себя. А наставники пусть выберут наказание для хакера и что делать, если информация просочится к людям и станет общеизвестной.
– А знаете… – Сакурако-сэнсэй вдруг загадочно улыбнулась, – А давайте выберем средний путь.
Через полчаса я уже выходила за ворота с легким рюкзачком за плечами и напряженно натянутыми нервами. В одиночку. Ну, за компанию с хлипкой надеждой подтянуть баллы по предметам благодаря удачно выполненному заданию. И с мечтой опозорить своим провалом отца, бросившего меня у стен академии еще младенцем. Хотя, конечно, это тоже маловероятно. А Харуко, ее клуб и Сайто-сэнсей остались искать хакера при помощи компьютерных технологий.
Итак, что у меня есть? Только слабый след запаха, витавшего над кнопками и экраном главного ноутбука академии. Настолько слабый, что трудно поверить в его существование. То ли след от рабочих с завода, то ли от рук продавцов. Но если очень повезет и запах действительно передается через нерукотворные копии вещей, я найду этого хакера. И может, именно мое имя закрепится с новым научным открытием!
Приятно, что наставница вручила мне банковскую карточку с некоторой суммой эн(9). Главное, не увлекаться: наставники нам часто повторяли, что человеческие деньги имеют свойство незаметно заканчиваться. А питаться травой, охотиться на птиц или человеческих зверей не весело. В конце концов, люди любят бежать в полицию по любому поводу. И, хотя их полиция крайне редко может выследить и поймать нас, нелюдей, однако же лишняя шумиха в поселении, где буду проводить поиски, мне только затормозит весь процесс.
Дни потянулись тяжелой длинной цепью. С каждым новым закатом она мрачно звенела над моей душой, а с каждым рассветом все туже обертывалась на моей шее…
Я почти пешком прошла все человеческие поселения Хонсю, Сикоку, Кюсю, даже побывала на Окинава и прочих мелких островах. Постепенно большая карта Нихон(10) покрылась разноразмерными крестиками посещенных мной поселений и городов. Оставались только остров Хоккайдо и, из мелких, те самые земли, которые Нихон и большая северная страна никак не могли поделить между собой. Мм, вроде бы сейчас уже их острова? Как туда хакера этого, будь он неладен, занесло?..
Хотя по мере роста алых крестов и даже с началом синих и зеленых – в очередном магазине красные маркера временно отсутствовали – в мою душу все глубже и чаще закрадывалось неприятное подозрение. А вдруг хакер вовсе не из Нихон? И это что же… Мне придется на корабле плыть через море на другой материк?! Мне, с моей-то ненавистью к водным путешествиям и частыми приступами морской болезни! Или, хуже, лететь на этом жутком человеческом механизме несколько часов в небесном море?! Над водой… по воде… бррр… Я еще и плавать ненавижу. К тому же, меня мучит еще один вопрос: хватит папашиной крови мне, чтобы переплыть целое море своими лапами или руками?
Эх, почему кицунэ не умеют превращаться в птиц?! Или стоило добраться до горы Курама и подружиться с тамошними тэнгу(11)? Тэнгу могут лететь поближе к воде: гадко, но терпимо, не то, что на летающей машине. Но если тэнгу через море меня пронести не в силах? Кажется, исследования выносливости тэнгу по этой теме еще не проводились, а сами тэнгу благоразумно помалкивали. Если будут очень сильными, их все будут бояться. Если будут очень сильными, но чуть слабее кого-то, то их всех завоюют и будут использовать как люди своих зверей. Словом, тэнгу благоразумно помалкивали о степени своего могущества.
Временами мне писали Макото, Сакурако и любопытная Мика.
Спустя полгода пару смс настрочил сам Синдзиро-сэмпай.
Остальные отписывались еще реже. Из их посланий я узнала, что хакера, похитившего данные академии, еще не нашли. И информация о кицунэ и барсуках в мир людей еще не просочилась. То ли хакер решил, что это такой прикол у студентов какой-то малоизвестной чайной школы, затерянной в дремучих лесах, представлять себя как академию оборотней. То ли продал ценные сведенья кому-то влиятельному из людей. Например, тамошним ученым или даже любопытным иностранцам.
Затишье пугало всех, не только наших студентов и наставников, но и даже кланы оборотней со всей Нихон. Да, собственно, не только из Нихон. То и дело шли бурные дискуссии в мире нелюдей и ками(12). А вдруг люди поймут, что мы все-таки существуем?! Это ж все усилия наших предков-нелюдей, вкалывавших ради спокойной жизни потомков, обратятся в пепел! Только-только людей убедили, что нас нет, только-только устаканилась система образования в разных кланах нелюдей и молодых научили притворяться людьми и не высовываться и тут… вот… всего-то несколько десятков лет, как люди поверили, что нас нет!
А потом я утопила свой мобильник во время сезона дождей, когда спешила добраться до нового поселения… и новости перестали приходить.
Мне пришлось вынюхивать, ловить, догонять других нелюдей, долго-долго доказывать, что я – не человек. Ну… наполовину. Только поэтому от меня так сильно разит человеческим запахом. И еще я очень молода, потому не на все каверзные вопросы научилась отвечать. И когда я доказывала, что я больше нелюдь, чем людь, приходилось учиться расспрашивать пойманных и догнанных нелюдей о новостях. А еще учитывать, что не все они уважали кицунэ. Некоторые в лицо звали лис паразитами, живущими за счет людей. Как будто мы сами размножаться не умеем! Есть же ж и чистокровные, которые перечислением своих чистокровных предков кого угодно доведут до зевоты, крепкого сна или зубной боли. А кто-то и вовсе предпочтет заняться бегом: и для здоровья своего полезно, и для потомков-нелюдей, и вообще гордость чистокровных аристократов и перечень их предков действительно невыносим. Оглашать список предков интересно умеет только Сакурако-сэнсэй. Она при этом так чарующе неподвижна, в такой интересной позе, или так соблазнительно текуча и изящна…
Интересно, я когда-нибудь стану столь соблазнительной женщиной, как она?.. Я еще ни одного человеческого мужчину не смогла соблазнить. Первые две сотни неудач я считала и помнила, но после очередного… Эхм, кажется, что их, моих подопытных кроликов, неудачных зачетов и заваленных экзаменационных работ, уже было за пятисот?.. Ну, в крайнем случае, если я доживу до обретения подлинного мастерства в соблазнении или в чем-то ином… Я… эхм… смогу подрабатывать дипломатом или гонцом между кланами разных нелюдей и ками! Я уже некоторый опыт в болтовне с другими нелюдями получила. Если меня не съедят при каком-то дипломатическом промахе. Кстати, меня пару раз уже едва не съели. Едва ноги унесла.
Дни тянулись, карта Нихон покрывалась очередными крестиками посещенных мной человеческих поселений…
Иногда мне хотелось затеряться где-нибудь в горах, иногда – утопиться где-нибудь. И плевать на важность возложенной на меня миссии! Я исходила на своих двоих почти всю Нихон, выучила разные диалекты, к примеру, кансайский.
А потом я додумалась купить себе велосипед. И стало как-то веселее и быстрей. Нелюди, встречавшиеся мне, с интересом выглядывали из укрытий, провожали меня недоуменными или потрясенными взглядами. На машину мне бы не хватило. Или хватило? В любом случае, связь с академией была оборвана – и деньги следовало экономить.
Втянувшись, я купила себе еще и ролики.
Самое шикарное – это спускаться на роликах по плохой горной дороге.
Сначала встречные нелюди вертели когтями у висков, потом стали провожать меня восхищенными взглядами. Хотя спускаться на роликах по плохой горной дороге, таща на спине еще и рюкзак, и велосипед – это местами даже страшно. Иногда, перелетая через пропасть, реку или деревья, и, особенно часто, зализывая раны после, я даже думала, что попадись мне этот хакер, я его загрызу и печень всю съем! Это очень больно, когда с разбегу шмякаешься лбом о корявую сосну, а потом катишься с крутого склона вперемешку с рюкзаком, кашами из давленного арбуза и хурмы и велосипедом! Который, кстати, того спуска не пережил. И, если честно, я даже этому обрадовалась, хотя радоваться с такой болью в перебитом и оборванном теле было некогда.
Плохо помню, о чем шептались врачи в реанимации, когда вправляли мне кости и зашивали рваные раны.
Вот что хорошо помню: мой побег из больницы, как прихрамывая, прижимаясь к стене, скользила за полночь по больничному коридору. Раны скоро начнут заживать, быстро-быстро – и это может сильно заинтересовать людей.
Помню, как стонала, валяясь у почти высохшей реки под старым мостом в какой-то провинции.
Помню доброту бездомного старика, кормившего меня едой. Даже жаль, что пришлось убегать от него без прощания. Но в ближайшем отделении банка я сняла часть эн с карты, купила ему путевку на лучшие о-сэн – он мечтал понежиться в водах горячих источников еще хотя бы раз в жизни. А еще: новую одежду, удобную и чистую, два комплекта, на лето и зиму, мешок с бытовыми нужными мелочами вроде мыла, пару подарочных купонов в местные рестораны и кафе, удобную трость – мне было грустно смотреть, как он ковыляет со своей кривой палкой, а он смеялся, что зато бесплатно и он сам смог ее сделать – и еще один манн эн впридачу. Сложила подарки в коробку, положила возле спящего старика, самолично проследила, чтоб никто не пришел и не украл, не отобрал.
Только и решилась, что написать:
«С благодарностью от Кими»
Сам-то он бывший банковский служащий, попал под сокращение, семья отказалась от него, а больше ничего делать не умел. Но читать-то он умел!
Я едва сама не заплакала, глядя, как он рыдает, обнимая коробку, приговаривая:
– Глупышка! Ну, зачем же тратить деньги на такого никчемного старика? Кто о тебе-то хоть позаботится? Глупышка Кими!
Нарыдавшись, он наконец-то решился открыть коробку. Долго разглядывал подарки, гладил их, даже коробку, даже аккуратно снятый бант, который я тщательно и изящно завязывала из своей красной ленты, чудом пережившей падение и реанимацию. Как смог, умылся в почти высохшей речушке и переоделся. Когда я вернулась, он уже бережно нес коробку, одетый в летнюю одежду с зимней курткой. С моим бантом вместо галстука.
Он купил себе велосипед и поехал на о-сэн – исполнять мечту. Когда провожала его взглядом, у меня защипало глаза. Хороший старик. Я рада, что смогла отблагодарить его за заботу обо мне. Он бы мог нащупать у меня банковскую карту или кошелек, украсть и сбежать, но… карта и кошелек нашлись в том же кармане и денег было столько же, сколько и до моего падения.
Дни потянулись тяжелой длинной цепью… С каждым новым закатом она мрачно звенела над моей душой, а с каждым рассветом все туже обертывалась на моей шее…
Однажды, уже на Хоккайдо, поздней осенью меня остановил какой-то ками и протянул новенький мобильник и банковскую карту:
– Лисы просили тебя найти и передать, – сказал, – И еще просили передать, что они кого-то до сих пор не нашли. Будут рады, если у тебя получится. Но, в любом случае, тебя ждут в академии… Прости, запамятовал, в какой.
Бог был низенький, худенький, в облике старика в старом-старом латанном-перелатанном кимоно.
– А как вы меня нашли? – ляпнула и тотчас испуганно закрыла рот рукой: если ками разгневается, то жди беды. А он-то ками, он-то мог…
– Ну, кто-то там заподозрил, что, возможно, дела твои плохи, раз уже даже весточек не шлешь. А кто лучше знает бедняков, чем Бимбо-но ками? – и бог, почти такой же древний, как мир, усмехнулся.
Приняв посылку, я низко-низко поклонилась, насколько позволяла зашибленная в очередном падении спина и вежливо-вежливо поблагодарила за помощь. А потом, когда он, усмехаясь, исчез, час или полтора напряженно думала, считать ли мне оскорблением, что кто-то додумался отправить на мои поиски Бога бедности?..
На номер 1 в телефонной книжке отозвался… Хм, кто ж это?.. Голос такой приторный и смутно знакомый… А, Синдзиро-сэмпай! А кто такой Синдзиро-сэмпай?..
Насилу вспомнила, что был такой в моей группе. А он, похоже, расстроился, сообразив, что я его не помню. Эхм… новый враг, приятно познакомиться, да?..
Хакера, кстати, еще не нашли. Харуко обещала совершить сэмпукку, если информация об оборотнях, бывшая на обкраденном… эхм… взломанном компьютере просочится в мир людей. Сайто-сэнсэй обратился к лучшим хакерам других кланов нелюдей, чтоб отловить хакера-подлеца.
– Эхм… Может быть, он уже в каком-нибудь сумасшедшем доме заперт! – вздохнула я.
– Эхм… Это идея! – голос Синдзиро оживился, – Мы поищем его там!
Судя по новым сообщениям, он возглавил отряд оборотней с помощниками от пары других встревоженных кланов нелюдей. Они тщательно обыскивали сумасшедшие дома Нихон. Видевших нелюдей находилось довольно-таки много, как реально видевших, так и в своей фантазии, но пока ни из кого не выбили признания во взломе компьютера нашей академии. К тому же, за Синдзиро и его отрядом начала охоту человеческая полиция. Они… эхм… не очень гуманно допрашивали подозреваемых, а те жаловались. Да ладно бы те жаловались, мебель-то и стены когтями зачем было ломать? Хотя понимаю, нервы, злость и все такое. А люди вообразили, будто некая группировка якудза, вооруженная преимущественно ножами, ищет своего должника или предателя, скрывающегося в одном из сумасшедших домов Нихон.
Иногда я мечтала, чтобы хакер вообще оказался не из нашей страны. Вдруг бы он вообще иероглифы читать не умел? Тогда бы ничего ему стыренная информация не дала. Но если хакер не из Нихон, мне придется переплыть или перелететь через море. И, возможно, я его вообще до конца жизни не найду. Он-то скорее умрет, чем я. Или меня какие-нибудь нелюди сожрут во время очередного расспроса.
Кстати, меня уже в целом раз шесть едва не съели. Зато как я научилась бегать! Обнаглев, в депресняке жутком, устроила недельный отдых и выиграла на Хоккайдо пару марафонов и одно состязание для любителей роликов и экстремальных гонок с препятствиями. А потом ролики вконец износились и пришлось купить новые. Уже седьмую пару по счету. Но это, в общем-то, не так важно.
О, попадись мне этот хакер! Шкуру спущу! Живьем! И плевать, что я брезгливая!
Что обидно, я боялась, что и запах стала забывать. Тот едва уловимый запах от обворованного… эхм, как там у людей? А, взломанного главного компьютера академии. Нигде мне этот запах не попадался! А если… выдумала я его? Если в действительности его и не было, этого запаха? И что, я три года моей жизни убила вот так, ни на что?
Обойдя и исколесив на девятых парах роликов все поселения Хоккайдо и даже заглянув на те острова, из-за которых люди Нихон и северной страны спорили, я решилась вернуться на Хонсю и внимательно обнюхать население крупных городов. Может, я в прошлый обход страны не различила запах в какой-то толпе?
В общем, очередное путешествие на корабле – морская болезнь на сей раз заробела и не явилась, видимо, я уже окрепла от ходьбы и езды – и я опять ступила на главный остров Нихон. Прикупила карт, подробных карт самых крупных городов, вооружилась пачкой зеленых фломастеров – от красных и синих меня уже тошнило, почище, чем от морской болезни, а фиолетовых в том мелком магазине не оказалось. И пошла покрывать улицы, дома и земли городов Нихон треугольниками. Кстати, красиво звучит: я покрывала землю родной страны треугольниками!
Дни потянулись тяжелой длинной цепью… С каждым новым закатом она мрачно звенела над моей душой, а с каждым рассветом все туже обертывалась на моей шее…
Это был седьмой день седьмого месяца. Праздник Пастуха и Ткачихи, Танабата. В одном из крайних районов Токио. Развевались ленточки белой бумаги со стихами и пожеланиями людей, прикрепленные к веткам. Всюду глаза мозолили парочки, а девчонки и девицы ходили мечтательные-мечтательные. Еще бы, праздник Танабата!
Когда-то небесный Пастух полюбил дочку небесного императора, ткавшую ясное небо над миром людей, а та полюбила его. Влюбленные поженились и позабросили дела. Бродили, вытаптывая прекрасные небесные сады, коровы Пастуха. Затянулось тьмой небо в мире людей, поскольку некому стало прясть голубизну неба, свет рассвета и пламя заката, некому стало вышивать лучи и свет солнца – и пугались, и роптали люди, погрязшие во тьме.
Разозлилась, узнав, богиня солнца Аматэрасу – и разлучила влюбленных, пустив между ними великую небесную реку, широкую и глубокую. В мире людей ее назвали Млечным путем и видели как тропу из звезд.
Загрустили разлученные влюбленные. И увидела как-то раз слезы Ткачихи сорока. И была та сорока очень добросердечной. Позвала подруг-сорок – и выстроили они своими телами и распахнутыми крыльями мост. По мосту перешла Ткачиха к своему любимому, и смеялась, и плакала от счастья, и обнимала его, и целовала…
И что-то екнуло у Аматэрасу в груди, когда она увидела их слезы счастья от столь желанной встречи – и жаль ей стало несчастных влюбленных. И повелела она сорокам раз в году, в седьмой день седьмого месяца снова строить мост из их тел и крыльев, позволяя влюбленным встретиться всего на одну ночь.
Только не каждую ночь эту небо бывает ясным: иногда дождь и ветер сбивают сорок и не дают им построить новый мост. И грустно ждут нового года двое влюбленных, лелея надежду о новой встрече. Уже не одну сотню лет ждут. А люди любуются Млечным путем и не всем даже из них известно, какой глубокий и горький след оставила звездная дорога в двух любящих сердцах. Но и не понять им всей теплоты надежды, согревающей Пастуха и Ткачиху. Не понять им, что ясное небо вышивает Ткачиха, когда с улыбкой вспоминает о любимом, а дождь идет, когда она плачет в разлуке…
