Текст книги "Солдаты Солнца. Книга 1"
Автор книги: Джеймс Хэриссон
Соавторы: Вольха Оин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 64 (всего у книги 66 страниц)
– Шампанское, говоришь? Пожалуй, бутылочка старого «Дона» у меня для такого высокого гостя найдётся в полуподвале: там ещё осталось несколько славных бутылочек вина со старых добрых времён – под полным контролем температурного режима.
– Я польщён… К тому же уже лет сорок не слышал такого прекрасного голоса – кто эта французская канарейка?
– Патрисия Каас – певица начала века, с мировым турне… Ты не мог не слышать её, «старая гвардия»!
– Знаешь, в голове всё так перемешалось – жизнь такая долгая.
– О, да! Жизнь очень долгая… Жди меня, мой герой, я сейчас.
Блондинка удалилась… Красавчик наконец-то стянул с себя купленный ему Танго дурацкий парик, раскинулся поудобнее на мягкой изысканной софе и осмотрелся.
– Апартаменты воистину королевские… м-да, этим шикарным персидским коврам позавидовал бы сам Людовик XIV – Король Солнце… явно будуар королевской куртизанки – аж не верится… подвезло так подвезло, попал так попал…
Красавчика всецело в один момент захватило это бесподобное великолепие и необузданная роскошь – он вертел шеей, не зная на чём остановить свой восхищённый взгляд:
– Надо же: «Мона Лиза»!.. А это – «Грехопадение и изгнание из Рая»?.. «Святая Екатерина Александрийская»!.. Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэль, Боттичелли, Дюрер… Святая Изабелла де Луна и все куртизанки Возрождения! Какие великолепные репродукции – хотя… если бы я не был столь предвзят, я сказал бы, что они не подделка… Однако со вкусом у неё всё в полном порядке! И чего бы мне действительно не расслабиться? Не на всю же оставшуюся жизнь: один часик – и меня здесь как и не было… Полчасика!
Дэбра внесла длинную тяжёлую бутылку:
– Ты смотришь на картины, я угадала? Ну конечно! И знаешь, мой герой, они настоящие – не подделка… Посмотрим, как настоящий джентльмен сможет справиться с бутылкой настоящего «Дон Периньон»!
Красавчик сразу повеселел:
– Вот это да! Настоящий «Дон»… Последний раз я пил это изысканное вино сорок лет назад… целых сорок лет…
– Для серьёзного старичка так ты – молодой жеребчик!
Красавчик умело раскупорил «Дона» и тут же разлил шампанское по высоким бокалам – себе и блондинке.
– За что будем пить, красотка?
– За нас, красавчик, только за нас.
– Хоть кто-то за меня выпьет…
– На брудершафт, мой генерал… до дна!
– С тобой – почему бы и нет!
Они выпили шампанское, и у Красавчика сразу же закружилось в голове, как на венецианском карнавале плащей и масок.
– Воистину напиток богов!
– Присядь, я налью нам ещё.
Красавчик упал на софу, теперь ему хотелось только кружиться, петь и танцевать:
– Видел бы меня сейчас Гэбриэл – умер бы от зависти!
– Это уж точно, – держа в руках оба бокала, блондинка без тени смущения села на колени мужчине. – Ах, что я с тобой буду делать, мой генерал!
Красавчик растянулся улыбкой до ушей:
– Звучит… как-то угрожающе…
– Выпей и всё забудь… только ты и я… только я и ты… и эти шрамы на лице настоящего солдата, – Дэбра снова повела своими нежными мягкими пальчиками по лицу Красавчика, запустила свои пальцы в его непослушную соломенную шевелюру, – и такие чудные роскошные волосы.
– И мои закованные в кандалы руки тебя не пугают?
– Нисколько! Наоборот – заводят… Это так мужественно: солдат с боевыми шрамами на лице, с закованными в цепи сильными руками настоящего воина и к тому же джентльмен с таким великодушным и никем доселе по достоинству не оценённым в полной мере большим, горячим, человеческим сердцем истинного героя.
– Мне это может понравиться.
Дэбра уже сняла с него куртку и, поглаживая нежными пальцами по голой груди, кивнула на правое плечо Красавчика:
– Почему «Победоносец»?
– Не понял.
– Почему «архангел», если Победоносец был простым солдатом, простым смертным воином?
– Ты и это знаешь?.. Ну видишь ли, детка, по нашему воинскому уставу Георгий Победоносец был самим архангелом Гавриилом, присланным с небес в человеческом обличье – так, как это сделал для всего человечества Христос: бог в теле смертного… Поэтому для военных всего мира Георгий Победоносец – крылатый небесный воин-архангел, для простых смертных – просто солдат.
– Мой… мой крылатый архангел… весь мой…
Вконец прибалдевший Красавчик отпил из своего бокала и совсем расслабился: мир вокруг стал невероятно насыщенным, ярким, фееричным и таким простым до беспредела… до полного беспредела…
– М-м, Дэбра, детка, а ты мне сюда ничего не подсыпала, случайно, а?
– Просто прими эту реальность и забудь о той, что осталась за порогом этого убежища, – всё остальное я сделаю сама.
– А мне будет больно?
– Тебе будет очень, очень, очень… больно и сладко!
– М-м, острые ощущения?
– По самому острию ножа!
– Что ты делаешь со мной, Дэбра? Я кончу прямо тут – в штаны.
Блондинка поставила оба бокала на столик за спинкой софы и расстегнула штаны Красавчика:
– Просто сбрось с себя лишнее напряжение – любовные утехи требуют полного расслабления души и тела.
Дэбра соскользнула между ног мужчины:
– Сбрось с себя лишнее… доверься мне…
«Кью-1, проявить!» – только и успел подумать Красавчик и застонал от подкатившегося чувства сладчайшего переполнения: Дэбра не дала пропасть столь ценному продукту, ни одна капля не пролилась на пол из «сосуда жизни» Красавчика.
Блондинка облизала губы и неторопливо поднялась:
– Да ты просто монстр, красавчик: из твоего золотого сосуда можно наполнить целую драгоценную чашу для королевского пиршества!
– Ну… девушки всегда были от меня без ума…
– В таком случае теперь твой черёд, крылатый Гавриил, доказать истинность сказанных тобою слов… Ты готов к подвигу, мой генерал?
– Немного шампанского для короткой перезагрузки… и я снова на коне!
– Боже, какой горячий жеребчик…
Дэбра наполнила бокалы и подала Красавчику:
– За «сосуд жизни» моего генерала!
– И за тебя, Дэбра, детка!
Он пил, и всё вокруг становилось круче, ярче, звучнее, живее, переполненным сочными красками и небесной музыкой.
– Дэбра, мы здесь не одни? Мне кажется, твои подружки с картин подсматривают за нами – бесстыдницы.
– Ещё бы! Как тут не подсматривать? Как же тут не позавидовать, когда к нам с небес спустился сам лучезарный, златокудрый, венценосный Аполлон!
– Дэбра, мне кажется, пора от них куда-нибудь укрыться, они меня смущают своими кокетливыми насмешливыми взорами бесстыдных искусительниц.
– Не вопрос, мой Аполлон! Мы сбежим от них сейчас же – ко мне в спальню.
– А разве этот роскошный будуар не твоя спальня?
– Лишь жалкая прелюдия к главным покоям королевы.
– Да-ааа?! Хочу видеть покои королевы!!
– Иди за мной, мой Аполлон, иди за мной…
Красавчик послушно поднялся с софы и, заплетаясь в ногах, пошёл за мельтешащей точно в полуденном зное раскалённой пустыни практически уже голой Дэброй.
– О, королева! О, фея моих снов! Не убегай от меня, подожди меня – своего Аполлона.
– Иди за мной, мой светлый Аполлон, иди за мной…
Блондинка манила его к боковой стене комнаты, на ходу сбрасывая с себя последние остатки одежды.
– Богиня… обольстительная фея… богиня богинь… экстаз моего сердца…
Красавчик стоически на ходу сдирал с себя последнее пристанище для тела – джинсовое «мыло»! Его кровь закипала с новой силой, и сила эта была просто необыкновенная: переполняющая, необузданная, зовущая… Его разум ему больше не подчинялся, хоть он и пытался, как ему казалось, всё ещё «держать ситуацию под контролем». Под ноги «генерала» упал и его защитный кью-1…
– Сюда, мой бог, сюда… иди за мной, мой генерал… сюда, мой крылатый архангел… иди за мной… иди за мной…
Дэбра откинула полог одного из настенных ковров – за ним была массивная тяжёлая дверь: раньше за ней, по всей видимости, был мощный холодильник для мяса… Теперь это помещение, переделанное в такой же роскошный будуар, как и первая комната, вне всяких сомнений служило королевской спальней для своей не менее роскошной хозяйки. Ближе к дальней стене, посреди комнаты в окружении зеркал, горящих подсвечников и хрустальных люстр стояла огромнейшая кровать в шелках под тёмно-малиновым балдахином, расшитым золотыми нитями и обрамлённым тяжёлыми золотыми кистями. По краям кровати высились два золотистых изысканных столика на тонких ажурных ножках. Прямо перед кроватью стояла розовая ванна, наполненная парящей водой, на поверхности которой плавали нежно-розовые лепестки. Вся комната была напоена божественным ароматом вечерних роз… Здесь же, в боковой стене, был устроен высокий камин из натурального чёрного мрамора в золотую прожилку, и в нём ярко полыхал настоящий живой огонь. Перед камином стояли два широких кресла под полный будуарный интерьер.
Дэбра щёлкнула пальцами, и «Лунная соната» Моцарта негромко полилась из невидимого проигрывателя.
– Эта комната именно в таком виде когда-то принадлежала одной знатной особе Французского Двора Его Величества – одной из Его фавориток! Это был воистину королевский подарок в момент смятения и буйства высших непостижимых чувств такой загадочной и непредсказуемой человеческой души.
– Господи! Где это я? Неужели в Раю?!
– Лучше! Намного лучше: ты – в Раю на Земле, и ты всё ещё жив, мой оловянный солдатик… Как насчёт горячей расслабляющей ванны?
Пока Красавчик стоял, раззявив рот, как мальчишка перед воротами Диснейленда, Дэбра потихоньку тянула его к ванне за последнюю деталь одежды – драконий галстук.
– Галстук нам ещё пригодится… Однако какие эти настоящие мужчины – все чувства на груди! Амулет-хранитель любви и серебряный крест в одном зажатом кулаке: дорогая память у тебя, красавчик! А сверху прикрылся галстучными золотыми драконами… Дорогая память раз прячешь, раз зажимаешь в кулаке. Значит – любовь! Значит – до гроба… Ладно, ладно! Не трогаю и не спрашиваю ни про что: у настоящего мужчины есть память – значит, и с остальным всё в полном порядке… У-ууу! Да ты уже готов на большие подвиги. Ну так забирайся же в ванну, она с подогревом, поостынь немного – для королевской постели нужны не менее величественные силы.
– Ванна с настоящими розовыми лепестками! Где ты достаёшь такую роскошь, Дэбра?
– Покупаю в единственном цветочном магазине города —где же ещё, дурачок! Невероятно дорого, конечно, но овчинка всегда стоит выделки: жизнь такая долгая…
– Трудно не согласиться… О Боже, какое наслаждение, – Красавчик погрузил своё тело в горячую ванну и его всего сразу же охватило расслабленное блаженство.
– Это что! Нас ещё ждёт лёгкий ужин при свечах и… догадайся сам, мой генерал!
– Ах ты ж, игрунья! Любишь поиграть, прежде чем вкусить от своей жертвы? – Красавчик стянул с края ванны обнажённую Дэбру к себе в воду. – Ужинать со свечами будем потом – после непристойных постельных барахтаний.
– Как скажешь, мой сладкий! – блондинка радостно завизжала и уже уверенно распласталась на теле мужчины. – Такая красивая и по-настоящему мужественная жертва попадает в капкан роз всего раз за тысячу лет.
– М-мм… расцениваю как дорогой комплимент.
– Можешь не сомневаться, мой златокудрый Аполлон, всё так и есть… Расслабься, просто полежи, отдохни от всего и всех, пусть очистятся твои мозги – нас никто здесь не найдёт… никто…
Они пролежали в ванне минут десять. Красавчику было так хорошо, как никогда, но его тело горело от нарастающего желания: руки блондинки неспешно и вольно блуждали по его телу, и он совершенно не мог этому противиться – даже если бы захотел.
– Дэбра, признайся, это аромат розовых лепестков на меня так действует или твои шаловливые пальчики?
– Разве это имеет хоть малейшее значение, мой генерал? Я выхожу, а ты?
– Ещё минуту и я следом.
– Ты думаешь, что сможешь так долго пролежать в ванне один? Совсем один?
Дэбра промокнула тело широким бархатным полотенцем и совершенно бесстыдно распласталась на шёлковых простынях огромной деревянной кровати – перед самыми глазами мужчины.
– Ты чертовски права! Только полный идиот или законченный мертвец останется равнодушным к истинным французским прелестям.
Красавчик как заведённый заяц выскочил из ванны и сразу же упал на кровать рядом с блондинкой:
– Ты знаешь на кого сейчас похожа – очень похожа, Дэбра? На несравненную Анжелику Дю Плесси Бельер!
– Неужели ты прочёл всю «Анжелику»?
– Всю! Все тома до единого и не один раз… И особенно мне понравилась книга «Анжелика и король». Ты разрешишь мне сегодня быть твоим королём, моя Анжелика?
– Слишком много слов, слишком длинная прелюдия, мой король.
– Р-ррр!! Я тебя съем, моя Анжелика.
Больше у Красавчика не было ни сил, ни повода сдерживаться: он раскинул руки Дэбры в стороны и стал страстно поливать её божественное податливое тело жаркими поцелуями.
– Мой король…
Дэбра позволила своему заведшемуся не на шутку кавалеру делать с ней всё, что он только желал, но только до того момента, когда ему захотелось овладеть ею… Она проворно перевернула мужчину на спину и уселась на него сверху:
– Будем играть по моим правилам, мой король!
– Я весь в твоей власти, моя Анжелика…
Он уже с трудом отдавал отчёт всему, что происходило в пространстве: крутящееся вокруг него золотое сияние и скачущие языки солнечного пламени в камине совершенно сводили его с ума.
Дальше всё происходило быстро, отработанно, привычно: Дэбра заставила Красавчика лечь головой на роскошные подушки – теперь, в свою очередь, раскинув его руки широко в стороны.
– Всё будет так неимоверно божественно, что ты просто улетишь в Сады Эдема, в настоящем райском блаженстве, которое никто и никогда ещё не давал тебе почувствовать.
– Я уже в Раю!
– Ты ещё только у его врат – райские сады за ними… Вот и пригодились твои золотые драконы, мой оловянный солдатик: хорошая служба – верное дело!
Красавчик не успел что-либо сообразить, как его руки и ноги оказались уже привязанными к кровати шёлковыми шнурами и его же драконьим галстуком.
– Дэбра, ты меня привязала?
– Расслабься, красавчик, просто расслабься – я всё сделаю сама… Вот так, мой генерал, мой король, так-то лучше.
Красавчик застонал – Дэбра знала своё дело: эта блондинка была изощрённой куртизанкой и свою область познания могла преподать на все сто с колониальными дивидендами.
Такого мучительно долгого и неимоверно сладкого завершения полового акта у Красавчика не было никогда – у него чуть не остановилось сердце… ему казалось, что его душа покидает тело.
Но Дэбре труп в постели был не нужен – пока что… Она дала с полминуты прийти своему оловянному генералу в себя: отдышаться, вернуться к нормальному восприятию и сносному пульсу – и довольно настойчиво похлопала Красавчика по щекам, заставляя его очнуться от своего райского улёта окончательно.
– Эй, сладенький мой, очнись… очни-и-ись… Ну как тебе Дэбра, красавчик?
– Лучше не бывает, моя королева.
– Лучше и не будет… Смотри на меня, смотри мне в глаза – пришло время платить по счетам, мой король!
– Всё, что имею и могу – к твоим ногам, королева! И если надо – то и мою жизнь!
– У-ууу… слова не мальчика, но мужчины – настоящего мужчины. Потому что именно это мне и надо! Такого великодушного горячего необъятного сердца в моей коллекции ещё не было, – блондинка провела острыми коготками по вздымающейся груди мужчины.
– Коллекции?
Кажется, у лейтенанта в голове начинало быстро проясняться. На подсознательном уровне у него даже почему-то вдруг резко засосало под ложечкой от подкатившегося к горлу приторного комка какого-то до ступора знакомого животного страха: вьетконговского… трибунального… у самой стенки…
– И такого – тоже! – Дэбра обхватила обеими ладонями мужское достоинство и залюбовалась им. – Даже в уснувшем состоянии он просто чудо! Будет апогеем, вершиной, самым непревзойдённым, чистой слезы алмазом моей коллекции – пока что… непревзойдённым. Быть может, когда-нибудь, и на эту славную человеческую реликвию найдётся раритет достойной замены, а пока что – это лучший из лучших моих коллекционных экземпляров.
Красавчик задёргался:
– Дэбра, детка, о чём это ты?! Что ты делаешь?!
– Джентльмен не должен думать о своей жизни, когда речь идёт о женщине – да ещё такой непревзойдённой, как я!
– Дэбра, развяжи меня, пожалуйста, и перестань так странно подшучивать над своим королём.
– Конечно, конечно я тебя развяжу, мой король… чуть позже… а то твои недостойные выверты могут испортить всю мою работу, требующую особой ювелирной точности, а где теперь найдёшь вот так запросто достойную замену? Мир летит ко всем чертям, а полулюди такие ещё несовершенные.
– Дэбра, девочка моя, моя Анжелика…
– Я не твоя Анжелика, не мой король! У этой безвкусной детоподобной дурочки, с которой ты притащился в мой «Яго», совершенно дурной испорченный вкус: на уме одни мальчики-генокеры, ф-фе…
– О, нет! Я так и знал… Танго убьёт меня!
– У-ууу, как мило: перед смертью любимых вспоминать… Раньше нужно было думать о них – о любимых, когда были ваши возможности, а вы их игнорировали. Мужчины!! Шляетесь по таким стервам, как дешёвка Анжелика, напрочь забывая о своих любимых, а потом не понимаете, откуда и за что приходит расплата, неизменная расплата…
– Нет, такого просто не может быть!
– Разве может быть что-то – чего не может быть?
– Дэбра, умоляю!!
– Ты меня начинаешь утомлять, красавчик… Пора помолчать! – не слезая с мужчины, Дэбра открыла изысканную шкатулку, стоящую на столике у кровати и, достав оттуда кусок клейкой ленты, заклеила ему рот.
В момент протрезвевший до состояния алмазного стёклышка Красавчик с мольбой смотрел в её прекрасные зелёные глаза, но теперь в них не было ничего живого – только чёрная пустота.
Дэбра нажала на какую-то потайную кнопку под крышкой столика – ковёр на стене напротив камина «перевернулся», и глазам Красавчика предстала просто ужасающая картина. Он понял: на этот раз – это конец!
За стеклом на полочках, на чёрных, бордовых и серебряных подушечках располагались, каждый в персональном стеклянном контейнере, забальзамированные мужские половые органы в их полном «супнаборе» и как насмешка – над каждым таким художественным творением сердце несчастного.
У Красавчика поплыли чёрные круги перед глазами, но он только шире раскрыл глаза. Выставка была не просто чудовищной – здесь было всё: и большое, и маленькое, и человеческое, и генокерское, и как сразу же догадался Красавчик – кое-что даже из Западного Бруклина… Золотая подушечка на вершине выставочной витрины была пуста.
– Да! Ты правильно угадал, мой оловянный солдатик: эта подушечка станет достойным золотым зерном моей коллекции. Как давно я мечтала о таком шикарном человеческом приобретении – вас, настоящих гвардейцев, осталось так мало, так мало… А в этих новоявленных людях из пробирок – генокерах – толку мало! Это твоя дешёвка-показушница Анжелика любит разнообразие в виде уродливых мутаций – ей давно всё осточертело: смерть стала её вторым «Я», и это написано у неё прямо на лбу. А я люблю всё настоящее, чистокровное, натуральное, человеческое, стопроцентное, но приходится снисходить до того, что осталось в нашем жалком подобии мира, увы, увы… И поэтому ты должен быть польщён, отправляясь в Рай с такими воистину генеральскими почестями! Однако пора заканчивать разговоры и переходить к настоящему делу. И, пожалуйста, не дёргайся! Ты же можешь испортить себе всё своё великолепное имущество, а мне всё удовольствие. Кричать тоже бесполезно – это же бывший холодильник: отсюда туда ничего не слышно, ни одного живого звука… Скажи, великого Моцарта так никто и не смог превзойти! И знаешь что, красавчик? Так и быть, я назову свой шедевр в честь великого композитора, я назову твою композицию «Лунная соната»! Ведь это так прекрасно, так величественно и это воистину божественно! Ведь так, Мистер Золотой Дракон?
Дэбра достала из шкатулки нож с инкрустированной рубинами и нефритами ручкой – его небольшое изогнутое как серп и острое как бритва лезвие идеально подходило для такого рода «ювелирной работы».
– А вот и оно самое: коронное блюдо! Острые ощущения! Апогей бессмертной сонаты… Ну-ну, расслабься, красавчик, ты со мной наигрался – теперь мой черёд водить. Ну что, спец, куда же подевались твои хвалёные методы? Теперь тебе жизнь не кажется такой долгой, мой герой? Ах, как мне нравятся мужчины со шрамами! И любовник ты отменный – признаю: держаться умеешь до последнего вздоха! Солдат – сразу видно… Но для остального вы, мужчины, ни на что больше не пригодны. И разницы между стопроцентным человеком и дураком-генокером – кот и тот меньше бы наплакал, если бы сейчас видел, как ты дрожишь весь от страха… Видишь эту бесценную реликвию! Когда-то она принадлежала по праву родства моему мужу: бывшему шейху Аравии – Сулейману Политику. Его так прозвали за умелое ведение политики как внутри своего государства, так и со всеми соседствующими странами: переговоры, заканчивающиеся мирным компромиссом, были его венценосным коньком! Пока, потеряв всё в этой Последней Войне, на которой его венценосный конёк разбил свои копыта о совершенно непреодолимые преграды, и осевши здесь, в этом чудом выжившем городе, он – уже без особых почестей и некогда несметных сокровищ, не встретил волею провидения меня – свою последнюю судьбу, своего последнего венценосного конька. Мне тогда так нужно было покровительство сильных мира сего – вернее того, что от них осталось, от сильных! И Сулейман Политик мне подходил – это был его клуб, и эта тайная комната была его последней золотой шкатулкой с секретом, нашим секретом… Пока я не решила положить конец однообразному течению бесполезной жизни: так непросто быть женой человека, у которого непомерные моральные требования к женщине, как к жене. Пришлось с ним расстаться – вернее, не совсем чтобы расстаться: его чёрная с серебром подушечка теперь находится прямо под той, на которой теперь будет тот, кто смог переплюнуть моего зануду муженька.
– М-мм…
– Что?! Ты считаешь, что я слегка переборщила? Я так не считаю… Нет! Конечно я получила в наследство этот клуб, но поползли слухи, козни недоброжелателей, военные расправы, – они хотели отправить меня следом за моим благоверным, гнусно предположив, что я сама отправила его на тот свет! В общем, я отдала «Яго» человеку, который вытащил меня из всего этого ужаса – из «кресла разборки». Теперь я ему дармовая любовница в верхних апартаментах, а взамен эти подземные тайные комнаты остались моими, теперь – только моими! Дурак-хозяин думает, что я живу в грязном подвале, идиот… А ты знаешь, что инкрустированное камешками оружие приносит своему хозяину жестокую и мучительную смерть, если оно хоть раз было окроплено кровью другого? Все предки Сулеймана приняли именно такую смерть, но даже Сулейман Политик не смог себе отказать в удовольствии обладать такой прекрасной родовой вещицей – хотя сам только любовался ею и никогда не окропил это острое лезвие и каплей чужой крови. Но умер он так же, как и все его предки, мучительно и жестоко! Такого рода реликвии прокляты, и не надо гнушаться вовремя от них избавляться – иначе, раз взявши в руки, уже никогда не сможешь от неё отделаться, до самой своей смерти. Так что утешься мыслью, мой король, утешься мыслью, что ты уходишь в Рай, а мне уготован Ад, и я об этом знаю… Нет-нет! Терять сознание не обязательно: люблю, когда есть зритель.
Дэбра положила нож на грудь Красавчика и аккуратно сняла с него и амулет Мэлвина, и крестик Танго, и даже ключ зажигания от «Ветты» – и тут же, по очереди, все их нацепила на свою прелестную мраморную шейку.
– Это я возьму себе на память как военный трофей! Обычно мужчины не носят подобных украшений, а о генокерах и разговора нет – дебилы… Обожаю, обожаю подобные безделушки! Ты же, надеюсь, не против сделать своей девушке приятное? Надо баловать своих женщин почаще – тогда они не станут такими стервозными, злыми и старыми раньше времени, какими вы, чёртовы мужланы, делаете их своим чёрствым бездушием и полным безразличием… А мне идёт, правда?! Военные цацки меня не интересуют. Жетоны можешь забрать с собой в Рай – там тоже нужны свои Победоносцы: ты будешь хорошим архангелом. И не делай таких проникновенных глаз, красавчик! На меня это ровным счётом больше не действует. Однако пора! Пора насладиться праздником в полной мере, вечеринка в самом разгаре… Твоя Анжелика или как её там – такая дура: я у неё всегда всё забирала, все её идеи. И это именно она воодушевила меня на все эти подвиги – кровь, кусочки тела, страстный, но короткий секс! Мы ведь с ней в «Яго» уже давно, очень давно: старожилы… Я знаю все её привычки, все выкрутасы, все мыслишки и все шажочки на сто лет вперёд. Она тебя не найдёт, даже если вдруг захочет. У неё иногда случаются приступы великодушной сентиментальности – редко, но бывает. Я ей всегда завидовала, поэтому и забирала у неё всё, что было лучшим из её пристрастий, – тихо, невидимо, неслышно, всегда под маской тени. И вот теперь снова забираю – лучшее!
Острие изогнутого ножа коснулось кожи чуть выше сердца Красавчика – лейтенант обмер…
– Это делается так: сначала аккуратно со скальпельной точностью разрезаем только лишь кожу на груди избранного – медленно и точно.
Дэбра слегка вжала острым концом и ровно повела ножом вниз – Красавчик завертел головой, но блондинка крепко удерживала свободной рукой правое плечо мужчины.
– Вот так! Зачем нам халтура и море крови? Можно было бы конечно начать с гениталий – это самая приятная процедура. Но когда мой благоверный муженёк испустил дух в тот же миг, я решила, что так не годится! А где же моральное удовлетворение? Где сладкие муки невыносимых и жутких страданий? Зачем мне труп в постели, если куда приятнее смотреть на живое агонирующее трепещущее существо, когда в каждом вздохе, в отчаянно молящем взгляде можно найти такое неописуемое удовлетворение своим убитым желаниям и потерянным надеждам… А вообще, мой король, если по совести, гениталии это так – сопутствующее главному: большому горячему человеческому сердцу! Поэтому самое сладкое оставляем на потом. Сначала прочувствование блаженного предсмертия, каждой его клеточки, каждого приближающегося шажка, каждого предпоследнего вздоха отчаяния и беззвучной мольбы о сострадании… Кстати, я тебе подсыпала сильнодействующий наркотик для тонкого обострения чувственности и особо острой чувствительности. И теперь мы аккуратно и ласково, чтобы ты только оставался при полном сознании, будем нежно-нежно вырезать по небольшому звену ребра, пока не освободим достаточно места, чтобы можно было бы ещё аккуратнее отрезать соединительные трубочки-артерии от сердца, и потом, медленно-медленно засунув руки внутрь, на ладонях вынести на поверхность такое живое, такое горячее и всё ещё трепещущее, бьющееся, стонущее человеческое сердце… Ну что тут добавить? Сегодня у меня самый настоящий праздник души: настоящее сердце – человеческое сердце земного архангела! Обычно я жду, когда Анжелика натешится со своей краткосрочной жертвой до тошнотворного состояния, но сегодня у меня не было терпения выжидать подходящего момента, чтобы не попасться: я сразу поняла, что ты за павлин, меня на мякине не проведёшь. Вряд ли Анжелика без боя отдала бы мне своего приручённого зверёныша: чистокровного мужчину! Заметь, я говорю о мужчине, а не о тех слизняках, что днём прячутся под стенами Форта, а по ночам ищут постыдных утех в Блошином Бруклине. Я говорю о настоящих мужчинах, которых теперь и днём с огнём не сыскать… Нет! Больше не могу терпеть – пора доставать это прекрасное, великодушное, сладкое сердце героя.
Красавчик застонал от собственной беспомощности, но он понимал, что совершенно бессилен что-либо сделать. Самым обидным в эти последние мучительные минуты предсмертия был даже не этот позорный факт, что он так глупо заглотнул картинную наживку, а то, что Танго будет теперь до скончания века считать его предателем и дешёвкой, полнейшим ничтожеством, отребьем, коварным олицетворением всей мужской половины мира, иудой, продавшимся за ничто! Таким, какими они мужчины и были в большинстве своём по отношению к своим любящим женщинам, – как это было ни прискорбно, но убийца-Дэбра была права. И он, Красавчик, как раз тот самый – один из множества подобных мерзостных подонков-иуд… У Красавчика от этих последних в его жизни отчаянно прискорбных мыслей аж слёзы навернулись на глаза.
Дэбра сорвала скотч с губ Красавчика:
– Твоё последнее желание, не мой король…
– Лео!! Ну где же ты, когда ты так нужна?.. Прости меня, Танго, прости, любимая…
– Слёзы? Последние вопрошания? Призывы к покинутым друзьям и преданным тобою любимым? Нет-нет, красавчик, настоящему герою не к чести подобное самоуничижение… К тому же тебе это уже ничем не поможет!
Дэбра нагнулась над открытой раной:
– Пожалуй, начнём с тобой вот с этого тонкого рёбрышка – оно такое аппетитное, как у молодого барашка.
Красавчик закатил глаза и стал молиться: в его самом первом детском приюте Святой Церкви Ангелов Хранителей их, малых детей-сирот, когда-то давно учили молитвам, но что он мог теперь вспомнить – в этом мучительном страдании…
Точно направленный «тонкий» взрыв красиво снял полутонную дверь со стенного, обшитого металлом и пуленепробиваемым глушащим материалом проёма бывшего холодильника и по прямой пронёс эту махину до противоположной стены комнаты – там дверь хлопнулась о дорогой ковёр и, медленно отвалившись от стены, громыхнулась всей своей массой на покрытый дорогим паркетом и пушистыми коврами пол.
– Лео!!!
Дэбра сразу же заклеила рот жертве… Они одновременно повернули голову в сторону входа! В быстро рассеивающемся облаке дыма и пыли, держась одной рукой за вывороченный косяк, а другой удерживая за шиворот полумёртвого или уже приконченного хозяина клуба, точно пьяная покачивалась довольно пообтрёпанная фигура Танго. Её голова была уже без парика, иссиня-чёрные волосы были мокрые от крови и пота, комбинезон местами прорван до голого тела, все руки в крови, из-под сдвинутых бровей сверкали бешеным безумием её неземные дьявольские глаза! Она кинула один лишь взгляд на Красавчика, чтобы в момент достаточно аргументированно оценить всю мелодраматичность глубоко интимной постельной сцены. И Дэбра поняла сразу: она проиграла эту партию…
– Моцарта слушаем?
– Ты его всё равно не получишь!!
Дэбра стиснула рукоятку кинжала и занесла нож над Красавчиком, целясь ему прямо в распахнутое сердце! «Хамелеон» бумерангом просвистел в воздухе и как ножом гильотины на лету срезал кисть Дэбры – уже перед самым соприкосновением жертвенного лезвия с человеческим сердцем. Рука подлетела над головой Красавчика вместе со стиснутым в пальцах ножом и упала ему на шею… Дэбра взвыла от боли и, с неимоверной быстротой соскочив с Красавчика, спрыгнула за спинку кровати.
Красавчик не дёргался: невыразимый уничижительный стыд, который он сейчас испытывал, напрочь заглушил все те ужасные чувства и даже ту отвратительную давящую боль, которую он переживал ещё мгновение назад. Сейчас он мог думать только о том, что смерть от руки сексуальной маньячки могла бы стать для него не самым дурным концом из всех заслуженных им за всю прошедшую жизнь повальных наказаний.
