Текст книги "Солдаты Солнца. Книга 1"
Автор книги: Джеймс Хэриссон
Соавторы: Вольха Оин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 66 страниц)
– Но…
– Если вы меня не понимаете, полковник Гэбриэл Харрис, то это только потому, что вы – мужчина… Именно поэтому древние в своих дарованных свыше знаниях, напутствуя мужчин, прежде всего обращались к женской интуиции и разуму, в котором была мудрость высшего порядка: «Сражайся и ты победишь!» – переводили Сивиллы и Пифии советы высших богов… Ars moriendi – впитывали своим ничтожным интеллектом сопричастности к высшим пантеонам самовлюблённые Нарциссы и Аресы… Учитесь быть выше своего эго, учитесь любить детей, и Небо будет милостивым не только к вам лично, но и ко всему оставшемуся миру – ради вашей любви к малому, к незащищённому, к будущему… Вот блин!! Черти дери всех ваших прабабок!! Снова проглядели, япона-мать… Да что ж это с ним сегодня такое?! Вцепился как паровозный клещ.
Миша раздражённо развернулась в сторону дивана: на Лео сконцентрировалось внимание всех, кто был в комнате… Красавчик хлебнул новую порцию горячительного и теперь с новыми силами вёл свои войска всем фронтальным наступлением! Стоя прямо перед Лео и опасно жестикулируя руками у неё перед самым носом, Красавчик что-то стоически пытался втереть колко смеющейся в ответ пэпээснице. По обе стороны от лейтенанта стояли Зулу и Мэлвин и старались оттащить Красавчика подальше от погранично опасной зоны, чем только сильнее заводили отбивающегося от них неугомонного рыцаря слова. Танго как всегда только довольно ухмылялась в своём кресле, также неспешно потягивая наливку из стопки, точно шампанское из фужера. Чукки нервозно гладила своего Федю и хмуро исподлобья поглядывала на придурочного Красавчика, но в назревающую потасовку пока что ещё не влезала. Андрея, как назло, именно сейчас не было в библиотеке… А Лео смеялась всё громче и громче, но это был тот странный смех, от которого кидало в умертвляющий душу холодный пот, а по телу пробегали трупные мурашки.
Миша оттолкнула руку Гэбриэла:
– Ну блажной, опять нарисовался…
Уже вместе они подошли к ребятам. И полковник Васильева без лишних церемоний и без единого слова ухватила лейтенанта чуть выше локтя и попросту поволокла его обратно к дальнему столу. Гэбриэл принагнулся к Лео, чтобы на время отвлечь её внимание от Красавчика: кажется, он наконец-то начинал понимать, что затяжные славянские словообороты Миши имели под собой некую, ещё не очень понятную и совершенно неосознанную для него реальность – «реальность обращения с трудным ребёнком».
– Сержант, отставить паясничать!!
Лео враз замолкла и, поджав губы, с неподдельным удивлением уставилась на полковника искренним взглядом обиженного сорванца. А в следующее мгновение она вообще скорчила рожу психованной мартышки и выставила полковнику язык! Гэбриэл от такого «милого» поворота на секунду растерялся и отступил на шаг назад. Лео сразу же подорвалась с места и, вызывающе заложив руки в карманы комбинезона, подалась в сторону дверей библиотеки.
– Лео!! Куда?!
Сержант приостановилась у дверей, но повернула только голову на властный голос Миши.
– В гальюн – отлить… это всем понятно?
Створки дверей бесшумно захлопнулись за её спиной.
Гэбриэл обернулся к Мише – она ему только кивнула: получили…
– Ну? Нарисовался, красавец, нарисовался как хотел… И что теперь прикажешь делать с тобой, лейтенант? А?.. Ты без царя в голове или как? Чего замолк, Красавчик? Самое время говорить… Говори!
Командор встала прямо перед упавшим на стул лейтенантом – сцепив руки на груди, широко расставив ноги и вызверившись на него таким взглядом, что сразу протрезвевший Красавчик схватился обеими руками за сидение под собой и вжался в мягкую спинку стула.
– Какого царя?! А что?!
– Что-о?! – полковник Васильева положила одну руку на спинку стула, вторую себе на пояс кулаком в бок и как коршун нависла над лейтенантом. – А то! Что когда Лео смеётся так, как сейчас, это больше, чем плохой признак – для таких, как ты…
– Это… почему же?
Миша глухо зарычала, нависнув над лейтенантом ещё ниже… Красавчик покрылся холодным потом и стал яростно вертеть головой по сторонам, ища спасения в ближних.
Чукки даже не обернулась из своего кресла. Мэлвин вместе с Зулу стояли плечо к плечу и без дружеской поддержки смотрели на своего друга. Гэбриэл вообще сосредоточенно занимался раскуриванием новой сигары. Одна Танго всё также с холодной иронией тянула из стопки профессорскую наливку и не сводила своих насмешливых глаз с растерявшегося лица Красавчика.
Миша молчала.
– А потому же… – вместо своего полковника ответила Танго, поставив стопку возле высокой вазы с алой розой Красавчика и сильно затянувшись своей длинной голубой сигареткой.
Лейтенант сглотнул и с досадой закивал в сторону Танго:
– По-моему, я уже это слышал… А это не то же самое, что и молчать?
– То… самое, – на этот раз отозвалась сама Миша.
Красавчик всё-таки попытался вырваться из командорского окружения, но только ещё глубже засел на своём «кресле разборки»:
– Гэбриэл? Ну хоть ты понимаешь в чём дело?
– Угу… – отозвался полковник, блаженно выпуская плотное кольцо дыма изо рта и философски покачиваясь на каблуках своих техасских туфель.
– Мэлвин?
– На этот случай у Магистра Львиного Вертохвоста спасительных фокусов нет!
– Зулу…
– Нет, не твой сегодня день, Красавчик, точно не твой, – сержант ещё секунду колебался, но уже в следующее мгновение, к вящей радости пленника, подался в его сторону.
Миша разогнулась, но руку со спинки стула не убрала.
Зулу пристально посмотрел в «потерянное» лицо Красавчика и уже без сожаления выдал лейтенанту прямо в слипшуюся соломенную чёлку вспотевшего лба красивый звучный щелбан:
– Сам знаешь за что!
Красавчик выпучил глаза, а Танго беззвучно уткнулась лицом в свои коленки! Зулу отвернулся и пошёл к самовару…
Миша совсем убрала руку со спинки стула и одёрнула свой френч:
– Гм… гмм…
Красавчик схватился за побитый лобешник:
– Мы – цивилизованное поколение, мы же американцы, в конце концов, а не какие-то дикие варвары!
Полковник Васильева совсем недружелюбно свела свои брови:
– Что-о?! Цивилизованные? Американцы? Не варвары?
Красавчик и глазом не успел моргнуть, как тяжёлая Мишина рука снова легла на спинку его стула, а её сильное тело нависло над его бедной головой.
– Мы – русские! И крови у нас самые-самые – никаким цивилизованным говном не перебиваемые… Мы – любим страдание и боль!! Мы – дикие!! Мы – варвары!!
Она подняла глаза на Зулу, потом перевела тяжёлый взгляд на Мэлвина – оба как эхо отозвались на последние слова командора…
– Дикие…
– Варвары…
– Угу, – подытожил Гэбриэл, – тем ещё и живы!
Миша гневалась как никогда – это было понятно по её спокойному шипящему произношению:
– Да если бы в женщине не было развито сильнейшее чувство материнства к мужчине как к своему ребёнку, трындец был бы всему, а заодно и вашему жалкому и ничтожному «рёберному» возвеличиванию над миром в общем и над женщиной в частности. Скажи спасибо, что Лео всё-таки имеет в себе это женское начало, а не ваше – мужицкое, каннибальское…
– Каннибальское?
Миша очень медленно отошла от Красавчика, но в паре ярдов от него вновь развернулась и снова сцепила руки на груди:
– Искусство убивать в женщине развито на уровне куда более высоком и изощрённом, чем ваш скудоумный, ничтожный, конченый, грёбаный мужицкий потенциал…
Ругательные слова она вставляла чисто по-русски, но в гневе она даже говорила как будто на своём славянском: её разговорный американский был так непривычно путан и подчас крайне разбавлен сложным англо-йоркширским диалектом, что иногда её накрученную штабную речь было так же сложно приложить к обычному, ограниченному рамками парной генетики человеческому осознанию, как и философские дискуссии в божественном пантеоне «Афинской школы» Платона и Аристотеля – к мечам римских легионеров… Но основная мысль всё же должна была оставаться понятной каждому – и несмотря на все несостыковки с американской грамматикой, Мишу действительно был в состоянии понять каждый, и она это прекрасно знала.
Чукки прижала к себе Федю и поднялась – её глаза сосредоточенно невидимо всматривались во что-то за коридорной стеной:
– Пусть умер он… или живой… из кубка льётся кровь рекой…
– Какого хрена, Чукки?! А-а, чёрт!! – Миша сразу же забыла о своём подопечном, её рука камнем легла на плечо капитана. – Сядь, детка, ты нам сейчас только мешаешься. Мэлвин, присмотри за ней… Танго, всё берёшь на себя!!
– Как скажешь, полковник, – лейтенант без суеты затушила сигаретку, быстро прошла к музцентру, поставила Элвиса, вернулась – отодвинула столик с вазой за диван, выдвинула своё кресло в сторону выхода и развернулась всем корпусом к дверям библиотеки, буквально перекрыв своей спиной всё пространство за собой.
– Что происходит? – Гэбриэл был вынужден отступить назад под давлением сильной руки Миши.
– Когда крепко болит, зовут хорошего доктора, полковник.
– Доктора Смерть? – психованно поинтересовался со своего места Красавчик.
Двери библиотеки разлетелись в стороны с такой силой, что только их специальное автономное саморегулирование не позволило им за доли секунды превратиться в сплошные щепки… Точно взмыленный конь, поднятый на дыбы, порог библиотеки с рёвом переступил тёмно-серебристый рогатый «харлей» – руки, затянутые в чёрные кожаные перчатки, нервно выкручивали короткими нетерпеливыми рывками газ! На высоком сидении рычащего байка возвышалась собственной персоной пэпээсница в полном боевом раскладе и с криопушкой за спиной. Её залитые абсолютной чернотой глаза говорили сами за себя: она была в состоянии полной невменяемости.
Глава IX
– Отлила так отлила, – Красавчик был единственным, кто в голос отреагировал на новоявленное прибытие пэпээсницы.
Танго не двигалась… Наконец Лео расцепила зубы:
– Вы!! Посмели скрыть от меня послания генерала!!
– Они были не для тебя, – спокойно отозвалась из-за спины своего лейтенанта Миша.
– Лео… не надо так сердиться, – следом за мотоциклом, держась за живот, в библиотеку втащился Андрей, его лицо было в ужасном состоянии, сплошное кровавое месиво, изо рта на пол капала кровь. – Умоляю тебя, Лео, сестра, остановись!! Миша, это всецело моя вина. Я включил заблокированный канал отца – хотел проверить, нет ли новых сообщений, а она в это время вернулась в комнату. Простите меня, полковник… Лео, прошу тебя, не надо сейчас идти в город! Это плохая идея: генералу только этого и надо.
Андрей ещё раз попытался схватить пэпээсницу за руку:
– Лео, возьми себя в руки!
– Отстань! – Лео с силой отмахнула Андрея от себя.
Красиво пролетев по всей библиотеке, мальчишка-генокер всем телом ударился о дальнюю стенку и завалился под ёлку.
– Добро пожаловать в компанию рождественских зайцев! – Красавчик нагнулся в сторону, чтобы посмотреть в глаза Андрею, и, убедившись, что тот его видит и слышит, приветливо помахал ему кибер-пальцами.
– Ты!! Заблокировала шахтовые двери ангара.
Миша пожала плечами:
– Мы!! С Джоном заблокировали… Или ты думала, я буду сидеть и ждать, когда ты втихую выкатишь в город с ранним визитом персональной вежливости прямо в распростёртые объятия генерала Бэккварда? А мы потом будем бегать по всему Индианаполису и думать, что делать вперёд? Доставать тебя из Казематов Форта или спасать свои собственные задницы… Что так рано собралась? С Новым Годом решила поздравить своего генерала-смертничка? Лично?
– Это моё дело…
– Цу-цу-цу! Теперь уже нет… У нас осталось слишком мало времени на бестолковую беготню всей командой за тобой одной! А потому и с полного одобрения Джона, если ты отныне не будешь действовать исключительно в рамках одной команды, я точно засажу тебя в криокамеру: профессор, добрая душа, выдал мне безусловные полномочия на твою адскую душу, а заодно и на твоё латанное-перелатанное тело.
«Харлей» зарычал как взбешённый тигр и встал на дыбы! Танго напряглась, но с места по-прежнему не сдвинулась ни на полдюйма.
Миша спокойно гнула свою линию дальше:
– Твой «скаут» подлежит профилактическому ремонту, трудяга-«харлей» порядком подустал от твоих сабантуйных похождений, на «Ветте» ты не ходишь…
– Слава Богу! – вставился Красавчик.
– …презирая машинки манекенщиц и дешёвых позёров.
– Что это ещё за «дешёвых позёров»?
– А «Летучий голландец» тебе больше не принадлежит: разморозился его собственный и полномочный хозяин… Охранно-защитная система криобункера без проблем отозвалась на мою настоятельную просьбу: персонально для тебя заблокировать главные ворота туннельного выхода. И вообще, ты теперь только солдат, полевой солдат на военном положении, который обязан выполнять приказы своего прямого командира – то бишь полковника Гэбриэла Харриса! А я не слышала, чтобы полковник Харрис отдавал тебе приказ покинуть криобункер, тем более с этой опасной штуковиной у тебя за спиной: криопушка – не игрушка! Кто тебе разрешил достать её из фургона Зулу и притащить сюда, в святая святых – Большую Библиотеку криобункера?!
– Доктор Смерть вправит тебе мозги на место!
– Если ты не заткнёшься, Красавчик, я лично скручу тебе шею! И тогда тебе самому в который раз понадобятся услуги Доктора Смерть, чтобы присобачить твою пустоголовую башку обратно, – Миша говорила, ни на миг не отрывая своего взгляда от пэпээсницы.
– Ты сейчас же выпустишь меня!!
– Спотыкаюсь – так разбежалась… Скорее я пристрелю тебя – самолично!!
Лео откинула криопушку в сторону и слезла с байка:
– Ты и я! Сейчас!
– Слышь, дикошарая! Хватит блажить: распечатывайся и баиньки – пока я в хорошем расположении духа.
– Ты и я!! Сейчас!!
– Остынь, детка… На тебе же нет кью-1 – я же вижу! Что ты сможешь? А силы тебе ещё понадобятся для более важного дела, чем бессмысленное пропадание на хирургических столах твоего деда.
– А я бы не прочь на это посмотреть.
Зулу, стоящий за спиной Красавчика, закрыл рот лейтенанту своей широкой ладонью и прижал его затылок к себе.
– Всё равно ты проиграешь – ты же знаешь! Перенесём наше персональное развлечение на другое время.
– Посмотрим… – Лео сделала шаг вперёд.
Нога Танго в мгновение ока перевернула кресло, выкинув его вверх и вперёд. Лео отреагировала как будто так и должно было быть: приняв весь удар падающего кресла на предплечье и сжатый кулак, она без видимых усилий отмахнула докучливый предмет просто в сторону.
– Полный дурдом, – губы Красавчика бантиком пролезли меж потных пальцев Зулу.
Танго и Лео вбились друг в друга точно два разъярённых быка на ринге!! Но Танго прекрасно знала, что значит попасть под горячую руку Лео. Так что в отличие от бесноватой и безбашенной Лео лейтенант всегда наперёд рассчитывала свой следующий ход: у сержанта на этот раз не было ни единого шанса на положительный исход боя… Уже через секунду Танго стояла за спиной Лео! Сбив болевым приёмом Лео на колени, Танго захватила на прямой излом левую рабочую руку пэпээсницы и, обхватив второй рукой шею локтевым захватом, уже со знанием дела спокойно и неторопливо короткими рывками стала пережимать на незащищённой шее нужную артерию – под Элвиса это выглядело ещё эффектнее… Даже Зулу закачал головой и отвернулся: зрелище было не из приятных.
Миша повернула голову к Гэбриэлу:
– Теперь вы понимаете, полковник, с кем имеете дело, и почему в бункере все стулья мягкие?.. Андрей, кресло! И откати машину назад в ангар, не забудь про криопушку и её «тяж»: бомбовый фейерверк нам здесь тоже ни к чему.
Андрея никогда не нужно было упрашивать или приказывать дважды, он всё понимал с полуслова. Мальчишка-генокер, почти уже полностью восстановившийся после силового приложения к его телу, поставил кресло возле добивающей хрипящую пэпээсницу Танго, но смотреть на Лео в таком состоянии просто не мог: он слишком любил свою сестру и куда чаще видел её залитой чужой и собственной кровью, чем в положении наколенного поражения.
– Я вернусь за её «тяжем»…
Как только за «харлеем» закрылись двери библиотеки, Танго сразу же сбросила Лео в кресло и как ни в чём не бывало покатила его обратно к дивану. Через мгновение даже кованый столик с розой уже стоял на своём прежнем месте.
Лео сидела, не двигаясь, её голова лежала на широкой спинке кресла, и, казалось, что она даже не дышит.
– Разоружи её до самых подштанников, левые неприятности нам не нужны, – Миша отдала приказ Танго и переключила своё внимание на шокированных последней сценой парней. – Небольшие семейные разногласия – привыкайте! В какой семье не бывает? Младшие они всегда такие нескладные, но и без них – ни мира, ни войны.
Танго обдёрла пэпээсницу как липку: пальто, бронежилет, «тяж», портупея и «Скиннер» в полминуты оказались в одной куче на полу. Прошли досмотр и не подлежали изъятию только вещи потенциально безопасные: военная майка, штаны, «песчаник», берцы да армейские жетоны с зубом песчаного дьявола.
Мальчишка-генокер обернулся мигом.
– А теперь мы всё это «вражеское обмундирование» передадим в надёжные руки нашего добросердечного малыша-Андрея. Забирай всё это отсюда куда подальше! – Миша достала из кармана «спасатель» и запихала одну из своих разноцветных ампул пэпээснице за щёку. – Сейчас очнётся, всё нормально… Зулу, ну-ка, разлей-ка нам всем по стопарику – это сейчас как раз то что надо!
Вторую половину своих слов командор закончила на русском, но сержант понял, чего от него хотят.
Как только ладонь Зулу ушла с лица Красавчика, у того тут же открылось третье дыхание:
– Святая Тереза!! Что за бедлам?! Боже мой!! Да вы прикончили Лео Румаркер!! Зачем?! Святые архангелы!! Святые прелаты!! Святые угодники!!
На этот раз рот лейтенанту закрыл Гэбриэл и сразу же пригнулся к уху не к месту разнервничавшегося Красавчика:
– Скажи мне сейчас всё, что ты хочешь сказать, и на этом конец – только без лишнего шума.
– Как можно при таком божественно-ангельском виде иметь такой солдафонский характер?! – лейтенант не сводил круглых глаз со спокойной как удав Танго.
– Ты говоришь о Лео?
– Че-его?! Очень надо – о Лео… Боже Милосердный, Гэбриэл! Как они тут уживались до сих пор вместе?!
– Ты видно подзабыл сколько раз Зулу мог свернуть тебе шею или запросто прибить Мэлвина. Да и мне иногда перепадало от него по зубам. Но как видишь, мы смогли уживаться многие годы и даже в одной команде. А теперь просто помолчи немного, дай сказать другим… Если понял – кивни!
Красавчик кивнул… дважды – прежде чем Гэбриэл окончательно снял ладонь с его лица.
Миша взяла поданную Мэлвином стопку и снова нагнулась над Лео – её интересовала внутренняя сторона нейростимулятора пэпээсницы… Гэбриэл встал рядом:
– Ну? Что?
– Это не самое страшное… Но неужели вы беспокоитесь о Лео, командир?
– Как и о каждом члене моей команды, Миша!
– Ну-ну, не зарывайтесь, полковник Харрис, – вы ж не Красавчик… Танго поставь-ка нам что-нибудь соответствующее моменту. Чукки, не хмурься! С твоей Лео всё в полном прикиде… Эй, фокусник! Твой напарник по команде имеет удручённое выражение лица, негоже это для Нового Года. Займись моментом!
Неожиданно Миша резко обернулась к полковнику:
– Только не вздумайте вообразить, полковник Харрис, что Лео грошовая показушница: она никогда не проигрывает – даже когда победа не на её стороне!
– Я понимаю…
Но вздрогнувший в лёгкой улыбке уголок рта Гэбриэла совсем не понравился полковнику Васильевой:
– Ни хрена вы не помаете, полковник… Но помните, она всегда будет нам проигрывать – так работает её подсознание, когда отключаются мозги, так устроено самим Космосом это Дитя Солнца. Вы понимаете почему таким, как мы, дан шанс на выживание?
Гэбриэл качнул головой и взял протянутую Зулу стопку.
Миша посмотрела на сержанта:
– Зулу, и Красавчику не забудь подать чего полегче – шампанского, что ли.
Имя Красавчик на устах полковника Васильевой сработало, как красный светофор на оживлённом перекрёстке.
– Однако я вновь слышу, как произносят моё имя, – значит, я ещё кому-то нужен!
Миша вынуждена была снова подойти к лейтенанту:
– Насколько мальчишки в пацанском возрасте шустрые, сообразительные и, как правило, с обязательным наличием глубокого чувства собственного достоинства и рыцарской сопричастности миру – настолько же взрослые мужики им в полный противовес: самовлюблённые до педантизма, глупые как страусы и бестолковые как гуси!
Красавчик перевёл вкорень протрезвевший взгляд с вложенного в его руку фужера с вином на стоящую перед ним Мишу:
– Это всё про меня? Одного?
– Ну не про Танго же!
– Миша… – Лео медленно подняла голову, её глаза снова были живыми и человеческими, только совсем ещё бессмысленными, как после глубокого сна.
Полковник Васильева сразу же встала возле пэпээсницы, пальцы её свободной руки с нежностью скользнули по сухим губам сержанта:
– Всё хорошо, Лео, верь мне, всё пучком… Мэлвин!! Полную стопку сержанту – без «ерша», а то прибью. Джентльмены!! Прошу минуту вашего внимания… Танго, приглуши Короля. Андрей, ты вовремя – присоединяйся. Команда!! У меня тост!!
Миша подошла к ёлке и подняла стопку:
– Всегда так важно, чтобы о тебе помнили – друзья, враги, близкие… Так поднимем наполненные сладкими медами чарки за здоровье наших родителей – на том и этом свете. За – родителей!!
– За – родителей!! – эхом отозвалась вся команда.
– За наших друзей: тех – кто всё время с нами, и тех – кто остался за нашими плечами, кто не вернулся из последнего боя, кто прикрыл нас своими телами и душами… За – наших друзей!!
– За – наших друзей!!
– За наших врагов: каждый имеет право на свой собственный выбор, и кто знает чья правда вернее – по разные стороны баррикады, одной баррикады – на всех. Пусть нас рассудит Бог и Оружие. За – наших врагов!!
– За – наших врагов!!
– За Тропу Костей: никто не минет её – ни тот, кто всё ещё идёт дорогой жизни, ни тот, кто уже переступил порог запредельного… За – Тропу Костей!!
– За – Тропу Костей!!
– За Детей Солнца: последнюю надежду этого человечества. Их жизнь – наше будущее. За – Детей Солнца!!
– За – Детей Солнца!!
– И за Короля: за Элвиса!!
– За – Короля!! За – Элвиса!!
– Пьём на брудершафт – с каждым: это приказ!! Всех с Новым Годом!! – Миша всегда разговаривала в приказном тоне, так что никому даже в голову не пришла мысль оспаривать её решение.
Правда, никого упрашивать не пришлось: такое интересное завершение командного тоста пришлось по душе всем без исключения.
Чукки и Мэлвин первыми скрестили руки.
– За тебя, Чукки! За твою Федю! И за всё ВВС, «Индиго»! ВВС могут всё!
– И за тебя, Мэл! Магистр Львиный Вертохвост и Капитан космических рейнджеров! «Психо» Мэлвин – мой настоящий герой! «Мы можем всё!»
Андрей сразу же сел на подлокотник кресла, где пэпээсница всё ещё собиралась с силами: подняться на свои ноги она по-прежнему не могла.
– Лео, «Космос», сестра… я всегда любил тебя и буду продолжать любить тебя даже там, за облаками.
Лео прислонила голову к плечу Андрея:
– Но я не знаю, как это: любить… я не знаю и, наверное, никогда не узнаю, прости…
– Это тебе только так кажется, Лео… Однажды в твоей душе не останется места непониманию и сомнениям: всё станет ясным как божий день.
– Эй, Зулу, чмокнемся! Что нам стоит дом построить?
Красавчик чуть не перевернулся вместе со стулом, когда Танго обхватила одной рукой бычью шею сержанта, а другую подставила под брудершафт.
– Что значит «чмокнемся»?! А я? А мне? А как же моё?!
Миша и Гэбриэл уже выпили свои положенные сто на брудершафт и теперь стояли рядом, плечо в плечо, с интересом наблюдая за другими.
– Почти что мирное спокойное время… и на улице огромные сугробы белого пушистого снега, который тает на тёплом кончике носа… и скоро весна: первый звенящий ручей, первый подснежник, первый тёплый луч настоящего красного золота солнца… Но увы! Это по-прежнему лишь иллюзия давнего и забытого даже для чёрно-белых снов.
– Вряд ли мы смогли бы оставаться людьми, если бы в наших жизнях не было места иллюзиям, чудесам и надеждам.
Миша внимательно посмотрела на Гэбриэла:
– Иногда вы меня по-настоящему удивляете, полковник Харрис.
Танго без церемоний чмокнула в щёку обмершего от такого смертельного локтевого захвата сержанта, выхлестала с ним на брудершафт до дна свою стопку и только после этого повернулась к остолбеневшему Красавчику.
– И до тебя дойдёт очередь! Чего кипишуешь? Слышал приказ: на брудершафт всем и со всеми! Сиди жди своей очереди – сейчас вернусь, пропащий герой.
Красавчик совсем скуксился и, расстроенно посмотрев на свои кибер-руки, заговорил сам с собой:
– Бруклин есть, Центр есть, даже Форт есть, «Индиго-бар» видел… а бордели в Индианаполисе есть, а?
Танго кивнула на Красавчика:
– Этому больше не наливать.
Миша как всегда всё слышала:
– Лейтенант, что за озабоченность?
– Сорок лет воздержания! – отчитался за Красавчика Мэлвин.
– У кого-то ещё не в тему чешется между ног? – командор вовсе недружелюбно оценила аргумент капитана.
– По крайней мере не у меня! – сразу же капитулировал Мэлвин.
– Чего все вытаращились на меня?! – прорычал Зулу и кивнул на попавшего под перекрёстный огонь Красавчика. – Кто заказывал песню, тот и платит.
– Мужчины… – съязвила Танго.
– Мужчинки! – Чукки нахмурила брови заодно и на своего «вертушечника».
– Мужичьё!! – поставила точку Миша.
Все как по команде скосились на злобно зыркающую на Красавчика Лео.
– Убьёт… – сержант встал возле Красавчика.
– Как пить дать – убьёт! – нагнулся к уху лейтенанта Мэлвин.
– Убьёт?!
– Береги чесалку, Красавчик, – вконец «зашептал» напарника Мэлвин, – в смысле, язык, язык!
– Отставить левые разговорчики!! – приказной тон полковника Васильевой не терпел непослушания. – Продолжать дискуссию на брудершафт.
Танго плеснула себе ещё полстопки и «брудершафнулась» с Чукки и Мэлвином! И снова плеснула полстопки – и пошла к креслу… Тотчас следом за ней направилась и Чукки. Миша сразу же оставила полковника и тоже двинулась в сторону Лео. Андрей покинул подлокотник кресла и отошёл к мужчинам – к фуршетному столу.
Гэбриэл подошёл к своим.
– Полковник, а девчонки пошли к Лео!
– Я вижу, Мэлвин… Пусть обнимаются! Разве вы до сих пор ещё не поняли: они – команда, настоящая команда, которую нам ещё только предстоит заслужить.
– Это так! Я полностью согласен с вами, Гэбриэл.
– А я не согласен, Зулу! Они же снова сейчас начнут целоваться – прямо какой-то ненормальный ритуал лесбиянок, амазонок… солдафонок…
– Не порть мне настроения, Псих Номер Три!
– Попрошу…
– Помолчи, Красавчик! – обрезал перепалку Гэбриэл. – Если ты ревнуешь к фонарному столбу на улице, это ещё не значит, что все, кто приближаются к лейтенанту Танго Танго ближе вытянутой руки, потенциальные конкуренты. В этом мире у тебя нет конкурентов! А Танго – женщина не просто с претензией: она – настоящий воин, она – Доктор Смерть! И тебе ещё предстоит её не только завоевать, но и достойно заслужить.
Красавчик шмыгнул носом:
– Но… так нечестно! Они там обмениваются любезностями, поцелуйчиками, а мы здесь, как бременское музыканты – за воротами города, с разбитыми гитарами и разбитыми сердцами.
– Скорее с общипанными хвостами! – поправил лейтенанта Зулу.
– Можешь со мной обменяться любезностями и почесаться языком об меня, Красавчик.
– Отцепись, Мэлвин, извращенец! И всё-таки я не в состоянии понять этих девчонок-монстров: то ли они за нас, то ли против, то ли им по триста лет, то ли по семнадцать, то ли будет нам дано встретить свой новый день, то ли они нам сами поскручивают шеи… В гневе это же не люди: монстры!.. чудовища!.. демоны без пола и крови!..
Зулу нахмурился и взглянул на полковника:
– Гэбриэл, вам не кажется, что Красавчику криочип дока Румаркера ни на какую пользу не пошёл: даже наш Псих на фоне нынешнего Красавчика выглядит профессором этики и психологии.
– Это ты так обо мне, о своём напарнике, о своём друге?!
– Зато как обо мне! – горделиво выпятил грудь Мэлвин.
– Просто лейтенант Руперт Квинси ещё не адаптировался к нынешним условиям, у него сейчас серьёзная психологическая переакклиматизация. И вы, парни, должны его морально поддерживать: ему тяжелее всех даётся этот паршивый мирок.
Полковник внимательно вслушивался в серьёзные слова Андрея, поглядывая сквозь табачный дым на забитое экстравагантной четвёркой дальнее кресло.
– Вот – опять! По второму кругу пошли телячьи нежности… Уж лучше бы они бились с монстрами!
– Под монстрами ты подразумеваешь себя любимого, Красавчик? – Мэлвин ехидно подёргал бровями.
– На постельном бейсболе! – и себе подхихикнул Зулу.
– Дураки!!
– Чего-о-о?!
Гэбриэл положил руку на спину своего лейтенанта, прикрывая его от подозрительно нахмурившегося Зулу:
– Знаешь в чём твоя проблема, Красавчик, проблема твоего нынешнего мира? Ты много говоришь, а это вовсе не те женщины, которые слушают ушами: их уши – это их сердца, их кровь и их оружие! Как только ты осознаешь данную проблему, все твои неприятности с Танго придут к закономерному логическому завершению: вы найдёте общие точки соприкосновения даже там, где и не ожидалось бы… Но не забудь самое главное, мой друг: ключевой предмет «болезни» этих необыкновенных женщин – их сержант ППС Лео Румаркер, их персональный «Космос».
– Но, Гэбриэл…
– В мире, где нет самого святого и чистого – детей, женщина больше не понимает таких глупых, самовлюблённых и бездушных снобов, как мы: взрослые мужики. И за ребёнка, особенно близкого их сердцу и душе, они тебе вообще житья не дадут, а надо будет – при первой же удобной возможности и сердце вырвут из твоей горячей груди без малейшего сожаления. Ты сам нашёл название их болезни: дети! Но ты не знаешь, как её лечить, потому что эти женщины не нуждаются в услугах лекарей-слабаков, и их вполне устраивают те дети, которые им посланы самим небом. Так что, как ты сам понимаешь, Красавчик, придётся хорошенько, очень даже хорошенько попотеть на общее благо, прежде чем на тебя, любимого, по-настоящему обратят то самое внимание, на которое ты рассчитываешь, и которое ты так легко всегда заполучал прежде, но не теперь.
– Трудно перестроиться вот так, с разлёта!
– Видишь, Зулу, с мозгами у Красавчика всё в порядке. Просто трудно, ох как же трудно и принять, и понять этот перевёрнутый с ног на голову мир, вернее, то, что от него осталось. Скажите спасибо, парни, нам жутко повезло, что мы попали в руки именно этих монстров, у которых всё ещё людские правильные мозги, а в груди бьются настоящие человеческие сердца.
Мэлвин повернулся к Гэбриэлу:
– Полковник, а что это там за послания от генерала, из-за которых Лео нам чуть не устроила очередное световое шоу для смертников?
– Генерал Бэкквард объявил на нас всемирную охоту и высылает за нами четвёрку профи высшего класса: Ловцов-за-Смертью… Лео не следовало об этом знать до определённого момента: для неё весь этот мир – это живой биокомпьютер. Она с трудом отличает реальность от иллюзии, как все дети: ведь мир детей – это мир сплетения перекрёстков незнакомых нам и чужих параллельных миров. И вообще, парни, нам с вами следует быстрее адаптироваться к этому абстрактному миру, иначе не выжить не только нам, но и им – нашим амазонкам, нашей второй половине Команды «Альфа».
