Текст книги "Солдаты Солнца. Книга 1"
Автор книги: Джеймс Хэриссон
Соавторы: Вольха Оин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 66 страниц)
Красавчик схватился за голову.
– Джентльмены! – Миша призывала к всеобщему вниманию. – У нашего командира есть тост! Прошу всех подойти поближе… Зулу? Андрей? Лео, вылазь уже из-под своей ёлки – кому говорю?!
Лео наконец услышала призыв Миши и, запихав ногами пустые коробки за толстый ствол ёлки, таки выбралась наружу из-под тяжёлых колких веток.
– Лео, чтоб закусила как положено! Ничего не жрёшь как всегда, а потом на ринг одни кости доносишь, – персонально для своего сержанта полковник Васильева перешла на русский.
– Ве-еее… – Лео состроила кислую мину под выставленный наружу язык.
– Отправлю спать на принудиловку!.. коза драная…
Лео тяжко вздохнула, но казарменная перспектива отправиться на боковую в принудительном порядке её никак не вдохновляла. Она подошла к столу и засунула в рот самый крупный лопух со всей салатницы. Но Мишу не так-то просто было провести, и Лео ничего другого не оставалось, как следом за салатом запихать в рот добротный кусок розовой ветчины. Пережёвывая на ходу, она взяла протянутую Андреем стопку и встала напротив Миши – как раз рядом с полковником.
– Командуйте парадом, командир! – подняла свою стопку Миша.
Гэбриэлу сейчас больше всего хотелось отойти от Лео хоть на полшага – его точно обжигало невидимым огнём с той стороны, где теперь стояла она, держа свою стопку в руке и не сводя глаз с полковника, как и другие. Но разве он мог показать предательские слабинки перед всей своей командой? Им нужен был командир, а у командира не должно быть ни слабостей, ни слабинок… Поэтому Гэбриэл вдохнул поглубже и, широко улыбаясь, посмотрел по сторонам. Слева сидела в своём любимом кресле Танго – женщина-девушка космической красоты и убийственно-идеального телосложения. Напротив на диване точно царица восседала полковник Васильева с достаточно серьёзным видом, хотя и старалась создавать впечатление праздничного лица. За диваном стояла чистая и светлая душа Андрея. Справа в кресле сидела Чукки с сытно похрюкивающим Федей на руках и с изуродованным лицом, к которому уже все настолько привыкли за эти последние несколько часов, что теперь оно даже казалось по-своему красивым и каким-то даже одухотворённым «до святого сияния». Мэлвин с довольным полублаженным видом и не собирался надолго покидать своего пригретого местечка на широком подлокотнике кресла Чукки. Поодаль за столом стояли Зулу и Красавчик: один – со стаканом молока, которое он мог хлестать до бесконечности, другой – с полным фужером шампанского, которое он тоже мог пригублять в немереных количествах и до полной потери пульса – лишь бы рядом была красивая обаятельная штучка вроде Танго. Справа от Гэбриэла стояла только Лео и так близко, что почти касалась его плеча.
Гэбриэл выдохнул густым облаком дыма и поднял свою стопку:
– Я хочу, чтобы этот новогодний тост прозвучал «на алаверды»! Сегодня как никогда нам нужен этот общий, один на всех, командный тост – ведь мы теперь одна команда: Команда «Альфа»… Трудно было там, за стенами этого бункера – очень трудно было сегодня. Правда, полное осознание этого приходит позже. Но должен признать, что самое трудное нам ещё предстоит. Но мы живы и это уже не мало! Миша, прошу вас…
Полковник Васильева подняла свою стопку:
– И пока мы живы, мы должны помнить: мы живём дальше, потому что умерли другие… Сегодня это был наш друг – отец Климентий, завтра неизменно кто-то ещё пожертвует своей жизнью: таков Закон Вселенной. И потому мы будем жить – пока за нас умирают другие. И когда придёт наш черёд, у других появится шанс, чтобы жить дальше: энергия смерти питает жизненные потребности нашего земного бытия. Но каждый из нас должен помнить: наша кровь, пролитая сегодня на эту землю, завтра даст пищу и энергию цветам и плодам, которые однажды снова украсят нашу прекрасную планету, нашу родную землю и наши потерянные могилы и наполнят необходимой созидательной всепобеждающей энергией жизни наших друзей и наших детей… Смерть – не конец: смерть – это поступательное живое созидание настоящего, без которого не бывает будущего. Но смерть должна быть избранной и только для избранных! Чтобы те, кто останутся после нас, могли полной мерой познать и постичь оставленную им в наследство нашу вечную жизнь, нашу неугасаемую звезду. А значит, ради смерти стоит жить! Танго, твоё слово…
Танго внимательно посмотрела в глаза Миши:
– Будут Ловцы-за-Смертью? Отлично!! Тогда: «Да здравствует Оружие!»
Она поставила на пол свой фужер с шампанским и вытащила из-за голенища подарок Деда Мороза: «шотландец»! Ножны укороченного кинжала остались за голенищем сапога.
– Оружие обладает душой – душой дракона… «Шотландец» – не простое оружие: этому боевому клинку, несмотря на его молодой возраст, уже была принесена богатая кровавая дань. «Не мир – но меч!» Как предупреждение о том, что нам уготовано серьёзное испытание… И получивший оружие, не должен с ним расставаться уже никогда – иначе накличешь новую беду, новую войну. «Хочешь мира – готовься к войне!» Ведь оружие куда изощрённее самого Дьявола! Оно проявляет все самые потаённые качества человеческой души… Сегодня мы все получили первое боевое крещение – как одна команда, как единое целое! Значит, каждый получает свою награду: своё оружие! Этот «шотландец» когда-то был освящён кровью первой жертвы – он готовился к своему новому предназначению, к своему новому походу. И сегодня, отправляясь в свой новый путь, он получает своё духовное крещение и духовное имя, дать которое ему должен его кузнец – дабы укротить этот мятежный дух в руках нового хозяина!
Танго замолчала, держа обеими руками свой кинжал, – её острый как нож взгляд был направлен на Мишу.
Миша очень хорошо знала права каждого находящегося сейчас в этой комнате. Она обернулась к Андрею – тот сразу же забрал её стопку… Миша взяла обеими руками из рук Танго кинжал и, развернувшись к полковнику, встала на правое колено и приложила нож-кинжал к своей голове:
– До сих пор никто не мог наречь это благородное оружие… Но теперь в наше царство послан Укротитель Драконов – настоящий кузнец человеческой воли, человеческого счастья и человеческого мира! Но мир на Земле не бывает без оружия: его сила – наша защита. Даруйте имя для личного и верного навсегда друга и защитника лейтенанта Танго Танго – Доктора Смерть!
Гэбриэл слегка опешил от такого витка событий, но жизнь и смерть этого мира всего за несколько дней приучили его к тому, что постоянные противоречия и парадоксы – неотъемлемая часть данного существования. Он передал Красавчику свою стопку и сигару и взял в руки оружие.
– Очевидно не мы выбираем – нас выбирают… А потому, я – полковник Джордж «Гэбриэл» Харрис – даю право быть и существовать этому шотландскому клинку в руках его нового хозяина: лейтенанта Танго Танго! И нарекаю, чтобы все его деяния, каковыми бы они ни были, имели только право на защитные и оборонительные функции и служили лишь для попрания идущих на позорную войну. И пусть вместе с именем к оружию придёт и его утроенная сила: непобедимая – в правом деле и несокрушимая – в ратном бою. Я нарекаю этот кинжал именем, полученным его новым хозяином в последнем великом сражении, я даю ему имя: «Доктор Смерть»!
Гэбриэл поцеловал холодный клинок и передал кинжал Мише. Она повернулась к Танго и передала оружие ей в руки… Танго поцеловала клинок и, ударив лезвием по своей ладони, оросила его своей собственной кровью:
– «Да здравствует Оружие» и «Доктор Смерть»!!
Танго также спокойно вложила кинжал в ножны за голенище сапога и спокойно села на прежнее место, закинув ногу на ногу и подняв с пола свой фужер с шампанским. Она слегка приподняла свой фужер и, точно прочитав чью-то самую громкую мысль, перевела свой слегка насмешливый взгляд на Красавчика:
– В «Шерифе Джо» я чуть не оторвала тебе руки, забирая свой меч у тебя, потому что ты нарушил старый нерушимый закон: никогда не смей брать чужого оружия без особой на то надобности или персонального разрешения хозяина – ибо оружие умеет мстить за смену руки! И не только заправленное в драгоценные камни и золотые украшения, но и просто чужое, не принадлежащее тебе лично.
– Сегодня явно не мой день, – буркнул Красавчик, возвращая Гэбриэлу его стопку и подавая ему новую сигару.
Пока Танго говорила, Андрей успел выудить из своего кармана пластырь и сразу же заклеил им рану Танго – кровавые игрища были постоянными спутниками его подопечных.
– Пусть говорит Чукки!
Чукки перестала гладить Федю и, ссадив его со своих колен, встала рядом с полковником и подняла голову.
– Глядите! Она смотрит на Звезду, – улыбнулся Зулу.
– Почему же звёздам не пообщаться друг с другом? – согласился Мэлвин.
Чукки повернулась и пошла по кругу с невидящими глазами: сейчас ведал настоящим и будущим её «третий глаз», её внутреннее космическое видение…
– Что-то она нам предскажет на этот год? – вперёд выступил мальчишка-генокер.
Чукки положила руки на его плечи и вгляделась в его лицо невидящими глазницами:
– О мой брат по духу и крови! Только ты сам знаешь свои дороги – тебе их и определять. Но твой земной путь начинается не здесь, и не в этом мире он будет закончен… Но жизнь твоя подобна сердцу Прометея – неугасима, как огонь богов.
Чукки сняла руки с плеч мальчишки-генокера. Андрей аккуратно обнял её за плечи и повёл дальше – к Зулу. Она приложила одну руку к своей груди, а второй дотронулась до сердца Зулу и тихо засмеялась, как серебряные колокольчики в Зале Подарков.
– Дети, дети, везде дети! И столько света и радости – так много детей! И так труден путь для одинокого сердца, но нужно идти и нужно найти…
Андрей повёл её дальше… Чукки медленно провела пальцами по лицу Красавчика:
– Страх – пустой, обманчивый и такой ещё юный – для такого разбитого сердца… Подари своё сердце другому и, возможно, Доктор Время вернёт ему трепет былого. Но помни, солдат, промедление смерти подобно: что будет потеряно вмиг – не вернётся уже никогда. Но только тебе одному даровано счастье спасти ещё одно сердце и даже ещё одну душу – пустую, обманчивую, совсем ещё юную, совсем уже мёртвую, и только так спасенье придёт для обоих…
Андрей остановил её возле Мэлвина, который всё так же сидел на подлокотнике кресла, держа на ладонях дожёвывающего лист салата Федю… Вещунья провела по золотистым кучерям капитана обеими ладонями, и её изрезанные губы улыбнулись – так искренне, так сладко:
– Дети Солнца – никто не знает их дорог, кроме самого Бога… никто, даже они сами… Но кто скажет тебе, защитник небес, куда поведёт тебя дальше дорога твоя? У солдата всегда путь один: куда прикажет ему Команда, за кем поведёт его Любовь…
Чукки всё также улыбалась чему-то своему в своих кратких как молния видениях… Но Андрей уже подводил её к Мише, сидящей на диване. Чукки остановилась возле её ног так резко, как будто натолкнулась на невидимую осколочную стену: её изрезанное лицо сделалось совсем безобразным, губы и руки затряслись мелкой страдальческой дрожью, точно у столетней умирающей старухи. Она упала на колени и, беззвучно заливаясь слезами и глухими всхлипываниями, уткнулась всем лицом в колени Миши:
– Я не хочу, я не хочу это видеть! «Корона Царицы» померкла – кровь заливает трон у её божественных ног, её мантия, как крылья ангела, её душа уходит в Небеса Обетованные… Но я не хочу её терять! Не хочу!
Миша погладила Чукки по торчащим во все стороны волосам и подала знак Андрею… Он поднял Чукки с колен и подвёл к Танго – со стороны спинки кресла. Чукки положила руки на плечи закурившей сигарету Танго:
– Всё было до нас – всё будет до нас, нет прошлого – не будет и будущего. Для Доктора Смерть – всегда лишь сегодня… И мы ещё только учились, готовились к новым свершениям и ошибкам, падали и снова вставали, а Доктор Смерть – время, которое всегда – настоящее, и время это всевидящее – без глаз, всеслышащее – без ушей, всепоглощающее – без страха и боли… Боль и страх – удел смертных: боги владеют временем, боги владеют оружием, боги владеют чувствами всех живых и всех мёртвых – но что их удел без Любви?.. лишь отголосок Пустыни…
Чукки убрала руки и сдвинула брови – вернее то, что от них ещё осталось. Андрей взял её за руку и повёл обратно, теперь к полковнику. Чукки лишь только коснулась его и сразу же остановилась, так и ведя своими пальцами от его плеча дальше, по спине – к другому плечу. Она говорила медленно, неспешно делая вокруг него полный круг:
– Сомнения, сомнения сильного, но вождям свойственно сомневаться: у них за плечами океаны судеб и океаны крови… Лучшая выучка в мире: четверо – как единое целое, думать – как один человек, действовать – как один кулак, одна команда – как один организм… Сомнения, страдание, сила! Где и как – почти неразделимые понятия. Наверное, поэтому во все времена и царства на Земле «древние» всегда так жаждали и стремились найти тот Потерянный Рай, где остались их истинная сила, их неугасимая радуга и свет их вечной любви… Но не давай обещание, которое не сможешь выполнить: не к лицу вождю ложь – даже во имя спасения чьей-то души. Жизнь только теперь начинается – не стоит её замешивать на святой лжи: все дороги ведут в Рай – не устилай своей дороги поступками, за которые потом придётся расплачиваться другим… утрата будет невосполнимой, а боль превратится в вечную муку – даже в Раю…
Чукки завершила свой полный круг и вдруг сама пошла к книжным полкам – вытащила как будто наугад первую попавшуюся книгу, открыла и, даже не глядя в текст, стала цитировать…
– «Я странник, – но в какой стране
Слеза прольётся обо мне?
В чьём сердце отыскать бы мог
Я самый скромный уголок?
И ты, пустив мечту ко дну,
Смолчишь… хоть я люблю одну.» 5
Андрей смотрел в текст, следя за каждым словом Чукки. Когда она замолчала, он обернулся в сторону Гэбриэла и кивнул головой: всё так!
Андрей взял из рук Чукки книгу и вернул на полку. Она развернулась спиной к книгам и замерла. Но теперь Андрей не стал вести Чукки: он знал, что между ней и Лео своя космическая связь, в которую никто не имел права вмешиваться. Чукки осталась стоять у книжных стеллажей, лицом к людям, которых она не видела. Её взгляд был по-прежнему невидящим – было понятно: она ждёт… и Лео, поставив свою стопку на стол, сама подошла к ней, но встала лицом к книгам, касаясь своим плечом плеча Чукки.
– Ты знала?
– Конечно… я чувствовала твою силу – её быстрое и неизбежное приближение, но ведь жизнь только теперь и начинается – значит, пора просыпаться…
Они разговаривали так, будто обе находились не тут, а в каком-то своём, параллельном мире.
– Но зачем, если этот мир чужой?
– Одно только желание, и он останется твоим – навечно… одно-единственное желание, Лео…
Лео провела рукой по книжным переплётам:
– «Меня ты наделило, Время,
Судьбой нелёгкою – а всё ж
Гораздо легче жизни бремя,
Когда один его несёшь!» 6
Чукки вдруг положила голову на плечо Лео:
– Нет – говорю не смей!.. мне больно это слышать, воин…
– Где мы – там нет других, сестра… там – только дикие дороги, там – пыль и кровь, там – только я, там – ты одна… никто не сложит голову за жертву, не я должна проснуться – ты… Проснись!!
Чукки точно очнулась от глубокого забытья, «открыла» глаза и покачнулась! Но Андрей был начеку – он уже уводил её в сторону кресла, где сразу же передал в надёжные руки Мэлвина.
Красавчик посмотрел на своё выдыхающееся шампанское:
– А Чукки умеет подбирать выражения.
Лео вдруг неожиданно и громко сказала:
– Чукки закончила говорить!! Черёд Красавчика!!
– Пф-фу! – испуганно дёрнулся Красавчик и, вынув из верхнего кармана элегантного английского твидового пиджака шёлковый платок, нервозно промокнул им свой вспотевший лоб.
– Красавчик только на вид такой – артистичный пустозвон! А на самом деле всегда ужасно стесняется в подобных ситуациях, – Мэлвин адресовал своё послание исключительно круглым ушам Феди, усиленно наводящему усатый марафет на плече приходящей в себя Чукки.
– Ты говоришь это вслух, Мэлвин, – прошипел Красавчик.
Капитан вскинул голову и недоумённо оглянулся вокруг себя:
– Упс!
Лейтенант поднял свой фужер:
– Ничего нет дороже личной свободы выбора, но иногда жизнь играет с нами презлейшие шутки, которые потом оборачиваются сюрпризом в ещё большей степени, чем даже можно было ожидать, м-да… Но ведь люди никогда не видят того, что у них под самым носом, – так что может даже быть, всё, что ни происходит с нами, по воле кого-то, кто выше нас рангом и знает, зачем нам всё это вообще нужно. В общем, я хочу, чтобы всё, наконец, прояснилось и встало на свои места – в самое ближайшее время… если, конечно, оно нам ещё будет отпущено – это самое время…
Гэбриэл положил руку на плечо своего лейтенанта:
– Веселее, Красавчик… оптимистичнее!
– М-да… За любовь, дружбу и взаимопонимание! Пусть они ведут нас дальше по этим шатким и тяжким подмосткам просто каких-то нескончаемых испытаний, м-да…
– Отлично! Лучшие тосты всегда за Красавчиком!
– Гэбриэл…
Полковник показал сигарой на сосредоточенно насупившегося сержанта:
– Зулу, алаверды!
– Есть, полковник!.. Я хочу добавить не менее важное слово. И это слово: машина! Без машины человек только наполовину человек. Я благодарен доктору Румаркеру за наши жизни – пусть даже в таком мире, какой нам теперь достался в наследство. И ещё Андрею и Лео спасибо за наши машины – за мой фургон и «Корветту» Красавчика… Только с машиной я чувствую себя полноценным человеком! А они нам – наши верные железяки – ещё сослужат верную службу: вот увидите!! И ещё командор говорила о детях, которые всё-таки ещё есть в этом мире и которых нам обязательно надо вытащить из этого ада. Так что, Красавчик, у тебя ещё есть дела в этом мире – помимо того, чего тебе там не хватает из твоего прошлого… Я поднимаю свой стакан за детей и за наши машины!! И ещё… – сержант разрезал кулаком воздух, – за леди-джентльменов этого дома, за Андрея и за уважаемого доктора Джона Румаркера!!
– Просто и гениально, – довольно улыбнулся своему сержанту Гэбриэл.
Миша подняла свою стопку:
– Зулу, отличный тост… по-настоящему – мужской…
Сержант смущённо насупился и потупил свой взгляд, но всем было видно – он улыбается: похвала полковника Васильевой пришлась ему явно по душе.
– Капитан, твой черёд переплюнуть Красавчика!
– А в кого плевать, полковник?
– Мэлвин!
– Да разве ж я могу тягаться с таким профи высшего класса, как тысячу раз сияющий и миллион раз распрекраснейший – мой друг Красавчик?!
– А кто там вешал лапшу про Магистра Волшебства и чего-то там ещё?!
– Ах, да-а!! Я ведь чуть было не забыл, полковник!! Так это ж всё меняет… Магистру Волшебства и Фокусничества Мэлу Линкольну подвластно многое, – капитан подпрыгнул со своего места, поставил фужер и побежал к книжным полкам, выхватил самую толстую книгу, к которой потянулась его рука, и подскочил вместе с ней к Красавчику. – А вот сейчас посмотрим! Красавчик как всегда говорил о высоком: о любви!.. о взаимопонимании!.. о дружбе!.. Быть может, и мы вот с этим книжным джентльменом сможем что-нибудь изобрести эдакое: высокое!
Мэлвин распахнул книгу.
– «Любовь любой порок за качество сочтёт… И в добродетели его произведёт!» – это не всё я, Красавчик, это мы с мистером Мольером.
– Недурно, капитан, недурно! – отозвалась Миша.
– Х-ххех!! – выдохнула Танго. – Для такого слога кудри самого Эроса нужны, а не только зеркала Нарцисса.
Мэлвин незамедлительно распахнул книгу над самым ухом «адской фыркалки», но заглядывать в неё почему-то не стал:
– Огонь любви сильней горит, когда взаимность озарит!!
Танго попыталась схватить взорвавшегося декламатора, но Мэлвин извернулся из цепких рук «анаконды» и, отскочив на недосягаемое расстояние, бросил в потемневшие глаза чёрного рейнджера:
– А озарит любовь тогда, когда смерть обернётся жизнью… да!!
Мэлвин с такой силой захлопнул тяжёлый фолиант, что по Большой Библиотеке прокатилось гулкое троекратное эхо вперемешку с новогодним перезвоном серебряных колокольчиков Зала Подарков.
– М-мм? – Миша даже принагнулась в сторону своего лейтенанта.
Затушив окурок в пепельнице, Танго слегка похлопала в ладоши сообразительному декламатору.
На сжатый с силой «Рот Фронт» Гэбриэла капитан потряс над головой сложенными в рукопожатие руками:
– Держимся, полковник!
Чукки во все глаза смотрела на своего Мэла. Зулу хмурился и не знал куда девать свой стакан молока, до которого никак не доходила очередь. Лео снова стояла возле ёлки и молча следила за происходящим со стороны.
Красавчик покачал головой:
– Вы подыгрываете Мэлвину – так нечестно!
А Мэлвин уже успел обернуться с другой книгой – и вновь распахнул её перед самым носом лейтенанта:
– «Как счастлив смертный, кто с тобой проводит время!
Счастливее того, кто нравится тебе.
В благополучии кого сравню себе,
Когда златых оков твоих несть буду бремя?» 7
Мэлвин захлопнул книгу и театрально поклонился – на этот раз хлопали все, даже Зулу и Лео.
– М-да, сегодня точно не мой день, Гэбриэл, – лейтенант криво улыбнулся.
– Не переживай, Красавчик… Мистер Львиный Вертохвост просто сегодня в ударе! Будет и на твоей улице праздник, поверь мне.
– Ап!! – неизвестно из какого кармана куртки Мэлвин выхватил крохотную переливающуюся брошку в виде изысканного букетика фиалок старого чешского стекла и, с разлёта усевшись на уже насиженное место на подлокотнике кресла, красивым жестом преподнёс его своей пассии. – Я понимаю, теперь это только безделушки, но безделушки, которые всё ещё приятно получать.
– Ах… – только и смогла выдохнуть из себя совершенно ошарашенная Чукки: после войны ей никто не дарил цветов – даже искусственных. И этот неожиданный сюрприз стал для неё самым настоящим чудом… Она трепетно вдохнула «аромат» фиалкового букетика и приколола к своему лёгкому цветастому пончо. Радужное сияние играющего в тусклом отсвете свечей переливчатого стекла как по снизошедшему вдохновению вписалось в её удивительный балахонный наряд!
Гэбриэл пригнулся к уху пошедшего пятнами Красавчика:
– Как видишь, Большой Закон всегда остаётся в силе: где и когда – неразделимые понятия, нужно только уметь поймать своё вдохновение – не прозевать, не прохлопать ушами, не вспугнуть как птицу с гнезда.
– Гэбриэ-э-эл…
Даже Танго оценила красивый жест, она одобрительно переглянулась с Мишей.
Миша довольно кивнула Мэлвину:
– Ну что ж! Мэлвин – настоящий джентльмен. Это факт, который теперь уже трудно будет оспорить кому бы то ни было… Андрей, алаверды!
Андрей поднял своё вино:
– Друзья! Дорогие мои друзья! Я счастлив, потому что вы – вместе… Отец Неба никогда не забывает про нас – ведь когда мы думаем, что всё уже закончено, на самом деле всё только начинается… Когда нам бывало очень тяжело и плохо, в такие часы мой отец-создатель всегда говорил: «Ничего не бойся, Андрей, ибо всё рождено от любви! Я хочу, чтобы вы с Лео всегда помнили об этом даже в самые горестные моменты вашей жизни…» Друзья, я всех вас так люблю, и больше всего я радуюсь, что вы все теперь вместе. И так должно оставаться теперь всегда! Ведь только вместе мы – сила, с которой невозможно не считаться… За наш союз!! И за Команду «Альфа»!!
– Лучше не сказал бы даже я, – Гэбриэл поклонился Андрею и вновь пригнулся к уху лейтенанта. – Слышал, Красавчик? Все тосты сегодня как будто по твою душеньку… угу?
– Гэбриэ-э-эл…
Андрей поднял свой фужер и посмотрел в сторону пэпээсницы:
– Лео, алаверды!
Гэбриэл и Красавчик расступились в стороны… Лео стояла возле ёлки как новогодний гном, разве что звёздного колпака не хватало вместо «песчаника» – такая же маленькая, бесформенная и так непохожая ни на кого: дар, подаренный ей из самих глубин запретного и недоступного Космоса.
Она нахмурилась – ведь все сейчас смотрели только на неё. Она склонила голову и так простояла с полминуты, то негромко фыркая себе под нос точь-в-точь, как Федя, то наоборот – совсем не дыша. Наконец она подняла голову:
– Мы… приходим из ниоткуда и возвращаемся в никуда. Но мы никогда не забываем всего того, что с нами происходит где-то там, куда нас забрасывают, как десант, как разведку, как Маятник Бесконечности. И только мы сами – там, на месте, решаем: будет мир или будет война… Никто за нас не решит ничьих судеб и не сделает за нас выбор: Творец-Создатель даровал выбор каждому – даже самому ничтожному из нас, даже тем, кого убиваем мы, и кто убивает нас. И придёт день, когда первый убийца пожертвует своей жизнью ради самого ничтожного – и это будет значить, что мир всё ещё существует, и право выбора всё ещё за нами… Мы выходим на Тропу Костей – выбор сделан: последний бой – он самый трудный, он самый важный, он нужен каждому из нас. А потому: Команда! – где вера, где верность, где братство, где сила и дух… За Силу Духа, за Верность и за Команду!!
Казалось, что Лео сейчас взорвётся.
– О, Лео… – Миша уже была возле своего сержанта – она приподняла голову злобно фыркающей пэпээсницы и нежно поцеловала её в сухие губы, обняла за плечи рукой и одобряюще потрусила – чисто по-мужски.
– «Космос», приём! На связи «Доктор Смерть», – Танго схватила одной рукой Лео за шею – другой она удерживала свой фужер – и, потёршись щекой об её «песчаник», смачно чмокнула в губы и тут же снова хлопнулась в своё кресло довольная и сияющая.
– Сестра, – Чукки приложила пальцы к своим разбитым губам, потом – к губам Лео и с улыбкой блаженного отшельника вернулась в своё кресло.
Миша свободной рукой с любовью потрепала Лео по шее и себе двинула к своему диванному местечку.
Красавчик совсем расстроился:
– А как насчёт нас? Я тоже говорил «на алаверды»…
Миша прямо посмотрела на Красавчика и с нескрываемой иронией усмехнулась ему в лицо:
– А ты – Лео? Лео Румаркер?
Красавчик вконец стушевался.
– Снова получил? – Гэбриэл поднял свою стопку. – Джентльмены!! Круг тостов, как я понимаю, замкнулся, поэтому – разрешите подвести командный итог нашему общему алаверды.
– Разрешаем, полковник!! – за всех ответила Миша. – Вы наш командир, так и командуйте этим парадом!!
– Спасибо, командор… Команда! Скажу главные для нас всех слова. В этой сложной обстановке, в которую вверглась вся наша семья, страна, планета, я понял одно: решение должно быть простым, простым до гениальности. И мы здесь, все вместе, по одной причине: судьба – ниспосланная нам как выбор! Быть вместе – это наш выбор, уже независящий ни от каких обстоятельств. Мы заслужили это право – право быть одной командой! И тем ценнее наше общее понимание, осмысление, единение и те дороги, которые поведут нас дальше по этому пути… Для меня великая честь быть сегодня с вами со всеми. За – Команду «Альфа»!!
– За – детей! – поддержала Миша, поднимаясь и поднимая свою наполненную до краёв стопку.
– За – солдат! – Танго точно приготовилась к бою на ринге.
– За – верность! – Чукки прижимала одной рукой Федю к груди, другой поднимала фужер с вином.
– За – дружбу! – Мэлвин сразу встал возле Чукки.
Огромная ручища Зулу поставила свой стакан молока и подняла полную стопку:
– За – надёжность!
– За – дорогу! – Красавчик не мог отвести восхищённого взгляда от Танго: так прекрасна была эта богиня-убийца в ауре такого страстного фанатичного патриотизма.
– За – любовь! – в глазах мальчишки-генокера дрожали две огромные хрустальные слезы.
– За – врагов и – за Победу!! – Лео снова смотрела на полковника своим мучительным вопрошающим глубоким взглядом сине-серых глаз.
И снова по спине Гэбриэла пробегал этот замирающий пульсирующий холодок и заставлял сердце останавливаться на полуобороте.
– За Победу!! – повторил вслед за Лео Гэбриэл.
– За Победу!!! – единым призывом выдохнула вся команда.
Все выпили до дна, до последней капли… Настроение было праздничным, несмотря на все перипетии, нескладности и смерти оставленного позади непостижимо трудного дня: просто больше не было ни времени, ни возможностей на дополнительные душевные страдания. Как бы то ни было, сегодня был Новый Год! И возможно, последний для кого-то, а может быть – и для каждого из них.
И вдруг, совершенно из ниоткуда, по Большой Библиотеке понеслось крутящееся пыльное облако – как будто со стен сорвало каменную обшивку и, враз распылив на дорожную пыль, понесло по бескрайней степи куда-то за странствующим ветром-пилигримом. Все смотрели вокруг себя и не понимали, как они в одно незримое дыхание очутились посреди горячей бескрайней степи: всё стало почти прозрачным, почти бестелесным и даже сами люди – и только Чукки сейчас стояла возле красавицы ёлки и с нескрываемым восхищением смотрела куда-то «в небо».
– Это они... они!! Они пришли, чтобы спасти нас всех, всё человечество и лишь её одну… – светлый взгляд Чукки только скользнул по Лео и снова унёсся «к облакам». – Их посылают, чтобы мы жили. Они идут – вы слышите их? Боги-варвары – сошедшие с небес! Вы слышите поступь их небесных коней? Их архангельское наследие? Их божественное дыхание…
Земля призрачного степного разнотравья вздрогнула под ногами людей!! Разрывая звёздные сапфиры высокого безбрежного поднебесья прямо в колдовскую степь спускались, окутанные серебристо-ледяными молниями, два огромных обсидиановых коня на своих парящих иссиня-чёрных крыльях. Ударившись своими тяжёлыми копытами об землю и сложив крылья за спиной, храпя и выпуская клубящиеся пары из пышущих жаром ноздрей, кони пошли прямо на превратившихся в каменные изваяния людей. Никто не мог пошевелиться и точно так же никто не мог оторвать своего ужаснувшегося и восхищённого взгляда от всадников, восседающих на своих мощных пегасах: два воина-бога, два воина-защитника, два воина-варвара с шестью чёрными крыльями за спиной спустились на землю, дабы повести за собой любого, кто захочет идти за ними, – и это почувствовал каждый… Земля дрожала под ногами людей, кони шли мимо них, но так близко, что жар от крупа пегасов обдавал каждого с головы до пят и проникал в самое сердце. Два величавых всадника с богатырскими плечами держали в руках своё небесное оружие и яркими вспышками-молниями смотрели вперёд себя. Головы воинов «покрывали» затянутые на макушке огромные рассыпающиеся пальмовым веером хвосты иссиня-чёрных и закручивающихся кольцами жёстких как железная проволока волос. Широченную грудь каждого украшало массивное «тату» в виде распятого на кресте Христа. Их необъятные грудные клетки вздымались точно тяжеловозы на натянутых поводьях – казалось, что воинов вот-вот разорвёт от их мощного дыхания. В руке каждого из них сверкало перекатывающимися молниями небесное оружие: в руке одного – длинное копьё, в руке другого – длинный широкий меч…
– Они пришли, как мы, они пришли нами – людьми-варварами… они несут на себе все наши грехи, все наши горести, всю нашу кровь и кровь наших врагов… они пришли, чтобы быть нами… Гавриил и Михаил – архангелы-защитники, архангелы-поводыри, архангелы-Победоносцы… Михаил!! – рука Чукки взметнулась, и её палец указательным перстом уткнулся в окаменевшую Мишу, ещё мгновение и вторая рука с указывающим перстом определила точное направление на полковника Харриса. – И Гавриил…
