Текст книги "Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991"

Автор книги: Анатолий Черняев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 126 (всего у книги 128 страниц)

Е: Ну и что! Где конфедерация, там и федерация и опять к Центру!. Не пойдет.

Кудрявцев: Но это же демократическое образование!

Е: Ну, раз демократия, тогда можно…

М. С.: Давайте и назовем: "конфедеративное демократическое государство"…

Посудачили… согласились, на это потребовалось почти 4 часа – все время до обеда.

Андрей откомментировал поведение Ельцина так: Это, знаете, как большой Ванька на деревне. Ну, Вань, ну, давай, это же тебе ничего, тебе же на пользу…"А я не хочу, не хочу и все, мне это не подходит!" Ну, Вань, подумай, все тебя просим, смотри вон – люди глядят, ждут, от тебя зависит! "А я не хочу". Да ты подумай, ну проспишься, сам пожалеешь, что не соглашался. Ну, перебрал немного… Завтра-то все яснее будет. "Ладно. Согласен. Только смотрите у меня!"…

М. С.: Дальше речь пошла о властных структурах. О президенте. Я им говорю: должен избираться народом. Все один за одним: как же так? Ведь в каждом из наших государств будет президент, зачем еще? Ведь тогда двоевластие…

Я им: Не двоевластие, а четкое разделение полномочий и полное распоряжение делегированными правами и обязанностями.

Они: Ладно, только пусть президента назначают парламенты (или выбирают) суверенных государств.

Я им: Нет… Куклой, свадебным генералом или чтоб каждый ноги обтирал о президента – на это я не пойду. И дело не во мне. Кто бы ни был, раз договариваемся о государстве– субъекте международных отношений, с едиными вооруженными силами, с согласованной внешней политикой, с общим рынком, финансовой системой и т. д. – должен быть полномочный и властный глава государства, который имеет мандат от народа.

Уломал в конце концов: избирается президент гражданами суверенных государств – членов Союза, а гражданство тройное ("автономий" быв.; суверенных государств, союзное)… Это – чтоб человек на всем пространстве чувствовал себя одинаково полноправным – одно для всех "союзное" гражданство. Выборы – "по закону", т. е. суверенные государства могут их проводить по-разному, возможно, – через выборщиков. Но все равно – мандат от самих граждан, а не от парламентов или каких-нибудь других властей.

Ельцин бросил реплику: это хорошо – через выборщиков, как в Америке! М. С. на это заметил: Не знает, что ли, что в США президент ого-го!

Потом в этом же духе – пошло-поехало: каким должен быть общий парламент. Ельцин настаивал – чтоб однопалатный – из делегаций от парламентов государств. Я, говорил нам М. С., круто выступил против. Ибо это опять превратило бы президента в марионетку. Ельцин сопротивлялся, но я его купил: говорю – тогда так, ведь, Борис, получится, – от Туркменистана 50 депутатов, и от России – 50!!

– Что?! – взревел Ельцин.

– Ну, а как же, раз ты за такой парламент, тогда так… И знаете, М. С. смеется, при всех я это сказал, при Ниязове. (будущий президент Туркменистана – "Туркмен-баши"). И быстро договорились: другая палата избирается всеми гражданами.

С положением о Министерстве внешних сношений, МВД, Министерстве обороны и о единых Вооруженных силах справились без скандалов.

Но уткнулись в бюджет – в запрос М. С. о 30 млрд. на квартал до конца года. Тут опять Ельцин начал Ваньку валять. "Не дам печатный станок – и все. И так деньги ничего не стоят"… На ковер вызвали Геращенко и других финансовых экспертов. Один за одним Ельцину разъясняли, что государство, какое-никакое, ни дня не может существовать без денег. А денег в Госбанке нет. Ведь… что-то от государственных органов остается: армия остается, Академия наук остается… Зарплату люди должны получать, а студенты – стипендию…

– Не дам и все!. – реагировал Ельцин.

Препирались два часа… В том числе уговаривали не разгонять завтра (15. XI – срок) Министерство финансов, потому что некому будет даже распределять деньги, если их дадут.

– Ну ладно! До первого декабря пусть еще поживут! – облагодетельствовал Ельцин.

Финал. Никто не хотел участвовать в пресс-конференции: Вы, мол, Михаил Сергеевич, и скажите все, о чем договорились. Нет уж, возражал Горбачев, давайте вместе, если действительно договорились…

Пошли все к выходу. Но никакой уверенности, что они завернут к толпе журналистов, не было. Однако Андрей выстроил эту толпу так, что увильнуть было некуда. Удалось только одному – Муталибову. Остальные вынуждены были сказать, что "Союз будет".

Впрочем, на другой день Ельцин заявил, что не удовлетворен Ново-Огаревым: "Пришлось пойти на большие компромиссы, чем следовало бы".

А журналу "Цайт" перед своей поездкой в ФРГ – сказал: я все проблемы практически могу решить без Горбачева!

М. С. мне "жаловался" на этот счет по телефону позавчера вечером, уже после интервью "Штерну". Я успокаивал его. Поговорили о "падении нравов в политике". С перестройкой М. С. начал поднимать этическую планку в политической деятельности (честность, доверие, правда, о чем договорились – свято и т. д.). А теперь все вновь вразнос, но уже под прикрытием демократии, плюрализма и гласности. И зараза эта пошла в международные отношения, где М. С. создал атмосферу доверия и верности слову. А теперь – и Буш, и Миттеран, и Коль… "под давлением real politik – изменяют ему, изменяют своим заверениям в поддержке его политики, быстро переориентируются на новые "реальные" центры власти – Россию, Украину. даже Узбекистан…

Проверкой в этом отношении будет поведение Коля с Ельциным, который туда едет 21 ноября.

19 ноября 1991 года. Вторник.

Вчера ланч у Брейтвейтов – в Британском посольстве. Все разговоры – о нас: что-то будет после Госсовета 14 ноября? Россия – Ельцин – Украина… Долги – «шерпы»: они семеро как раз здесь сейчас… Предвидел ли М. С., что так получится с КПСС? Когда он понял, что с ней ему не по пути?…

Но – держится посол со мной, хотя это едва заметно, уже иначе – менее почтительно: я уже не представляю сверхдержавы и всемирно-авторитетного Горбачева.

Сегодня – посол Блех… Перед визитом в Германию Ельцина… Обо многом я ему наговорил… Но, между прочим, и сказал (конфиденциально), сославшись на М. С.: для вашего канцлера это будет проверкой верности его дружбе с Горбачевым, собственным его заявлениям о поддержке политики Горбачева и целостности Союза,… хотя сам М. С. поддерживает политику Ельцина, не видит ей альтернативы и честно спасал его в казусе с Чечней!

О Хонеккере… Ельцин готов его запродать за марки или что-то в этом роде… Но, если М. С. его вам выдаст, его осудят даже самые отъявленные антикоммунисты, хотя Хонеккера у нас никогда никто не любил.

Сегодня М. С. подписал распоряжение о назначении меня "специальным помощником по международным вопросам". Это – в компенсацию за мой отказ стать государственным советником.

Сегодня эпопея с назначением Шеварднадзе министром, а Панкина – послом в Лондон. Звонит М. С.: Соедини срочно с Мейджером (я подумал – чтоб надавить на "семерку" шерпов в Москве)… Мейджера никак не найдут… Звонит: дай мне твоего Брейтвейта… Отвечают: он обедает – святое дело для англичанина! М. С. матерится. Наконец, находят Мейджера. Оказывается, речь идет об агремане (тот час же!) для Панкина. Тот обещает, вопреки всем дипломатическим канонам, сделать немедленно. Только вот поговорю, мол, с Королевой. Через час позвонил мне Брейтвейт и сообщил: Ее Величество согласна!

Все это происходило в присутствии Шеварднадзе, Панкина, которые оба сидели в кабинете М. С… Панкину он предложил госсоветника по международным вопросам при себе, членом Политического Консультативного Комитета. Тот – с каменным лицом и своей выдвинутой челюстью – попросил вернуть его на посольскую работу.

М. С. в его присутствии очень хвалил его в трубку Мейджеру: мой друг, замечательный человек, так много успевший за три месяца.

В чем же дело? На Госсовете, когда утверждали Министерство внешних сношений, договорились о Шеварднадзе… Не думаю, чтоб инициатива принадлежала Ельцину… (его Козырев – мальчишка рядом с Э. А., а с Панкиным он мог бы и на равных). Это скорее всего нужно было республикам: чтоб у их министерств был патрон – фигура, а не "случайно выскочивший вверх"… А Горбачеву это и нужно, тем более, что – раз Э. А. соглашается – это сигнал, что союзные структуры жизнеспособны и у "согласованной" общей внешней политики есть будущее. Перед Западом сейчас – очень кстати…

21 ноября 1991 года.

Ровно три месяца от вызволения из «Зари». Как давно это было!

М. С. после вчерашнего очередного неудачного выступления в Верховном Совете по бюджету, над чем сегодня откровенно издеваются газеты ("НГ", "Российская газета"), уехал в Иркутск… Но поговорим о Горбачеве.

Вот с легкостью расстался с Панкиным: реаль политик! Вернул Э. А., который до самого последнего дня в прессу давал унижающие Горбачева оценки и, конечно, – возвышающие его самого. В свое время он отпихнул Яковлева (ради Лигачева и Рыжкова…) – ради реаль-политик. Из-за нее он держался за Лигачева до последнего, действовал страх потерять одну из казавшихся незыблемой опор – КПСС. Между тем, если б он не тянул с 5-й статьей Конституции и сразу после ее отмены ушел бы с Генсекства, партия бы раскололась. Но была бы сохранена наиболее умная и прогрессивная ее часть – для него самого, для перестройки. А так он не только всю ее потерял, но и сделал своим лютым врагом.

Вот Коль тоже делает реаль-политик с Ельциным. Но этика, которую М. С. ввел в мировую политику, это тоже реальность. Без нее не было бы доверия, а без доверия ничего бы не было, в том числе и объединения Германии.

Пока что не видно, чтоб до канцлера это дошло – через Блеха или по собственному разумению. Посмотрим – позвонит ли он Горбачеву. Буш это делал. Если нет – скурвился.

И дело не в том, что надо вертеться по обстановке, такая планида политика, дело в том, что взгляд чуть подальше – это тоже умение учитывать реальность.

Я не верю, что Союз в том виде, в каком его хочет вот сейчас М. С., жизнеспособен. И, наверное, завтра не состоится парафирование. Не говоря уже о том, что Кравчук вчера еще во всеуслышание заявил, что никогда не подпишет никакого Союзного договора. А народ наш уже пустил хохму: одна ушанка (треух) + 5 тюбетеек = новый Союз. Смешно, а – правда… Но в дальнейшем, в дальнейшем… Пойдем ведь по европейскому пути = по пути Общего рынка.

Однако, возможен и вариант ухода мусульманских республик в мусульманский мир на Юг. Но тогда в Казахстане – война. Казаки уже готовятся. И на Украине – война: Крым… Нельзя его отдать, это позор для национального самосознания России. А оно – единственно "идейная" опора российской политики. Иначе народ не выдержит экономической реформы.

Но вернемся к Горбачеву. По навязанной ему логике (М. С. это осознал и поэтому взял Э. А.) надо быстро и заметно смещаться во внешнюю сферу… превращаться в Вайцзеккера, в Коссигу, даже в "испанского короля" с армией (очень сокращенной и профессиональной, хотя он мало пригоден, чтоб пользоваться почтением у военных, у офицерства – не по-человечески, а в кастовом отношении)… И еще дальше – в фигуру из бывших: Жискар, Шмидт, Киссинджер, Вэнс, Тэтчер… Хотя у нас это не принято. Но пусть он проложит дорожку. Римский клуб ему предлагает почетное членство, даже пост почетного председателя. Почему бы нет?!

Если поездка в Иркутск (на военные заводы и гарнизон) шаг в направлении армии, то это правильных ход… Но надо быстрее, надо не допустить, чтоб Ельцин взял русскую армию в свои руки. М. С. пусть станет ее патроном, включая казачество… Он оттуда ведь, хотя и "иногородний".

А мне при этом что? Я обещал быть с ним до конца. Он мне это предложил, когда я дважды намекал о пенсии. В связи с Форосом (и моим телевизионным интервью – из-за Р. М) кошка пробежала, холодок появился, но вроде исчез… Сопротивлялся очень Ревенко – чтоб сделать меня "специальным помощником по международным вопросам", но все-таки М. С. пошел на это…

И – дослужу. А что, собственное, остается-то?

Но вот в субботу приходит ко мне Беликов – из редакции "Красной площади", создаваемой (уже в течение года) президентской газеты. Наконец она начнет вроде выходить, хотя средств и спонсоров нет. Предлагает, чтоб я открыл № 1 либо статьей о Горбачеве, либо дал интервью. Думаю, откажусь…

Не боюсь апологетики: он заслужил как фигура историческая для XX века… Но на фоне навала психо-фрейдистской (например, в "Культуре" проф. Белкина), публикаций и просто желто-красной портретистской литературы о нем я буду выглядеть жалко, как прислуживающий чиновник, если не скажу все или почти всего того, что знаю и думаю о нем.

Нет уж! Вот уйду на пенсию, тогда посмотрим… И то – для посмертных записок…

Покончила собой на днях Юлия Друнина. Значит, на кого-то шок нашей жизни действует так, что предпочитают хлопнуть дверью. Или… крах всей прошлой социалистической духовности? Может быть, и не "соц" – а ведь и в 30-е годы, и в войне, и после – в 80-е – были же и просто жизнь, были страсти, боренья, помыслы, был "образ жизни"… Все рухнуло. А взамен (пока что??!) – ведь совсем ничего, даже полок, наполненных товарами.

Поэтому и Горбачев сейчас в глазах народа – потеря всякой надежды.

23 ноября 1991 года. Суббота.

Вчера, пока М. С. в Сибири и Киргизстане, готовил ему интервью для Киодо Цюсин, платформу для разговора с Яничеком, приветствие к 70-летию Дубчека, материал для встречи с испанскими парламентариями, к встрече с Вилаети (Иран) – обычная служба. И в общем в дни его отсутствия – не погулял, как рассчитывал.

На телевидении Горбачева подают саркастически… Поведение его изображают как судороги – чтоб удержаться на посту… Это особенно так выглядело – на фоне Ельцина в Германии, где Коль обнимался с ним так же, как совсем недавно с Горбачевым.

Интересно: позвонит ли Коль своему другу в Москву… по итогам Ельцина. "До" визита – он не позвонил. Лишь Блех ко мне пришел, да и то по собственной инициативе.

24 ноября 1991 года. Воскресенье. Вечер.

Ждал вызова от М. С. Не последовало до полпервого… Будет ли завтра Госсовет с парафированием, на что перед всем миром ангажировался М. С. – неизвестно. И что он будет делать, если сорвется… еще раз заявлять, что уйдет?!

Сейчас… в 11 вечера "Вести" передали интервью М. С. – во Внуково. Прилетел вчера из Кыргызстана. Оценки визита Ельцина в Германию: считает нормальным… И не надо, мол, противопоставлять Россию – крупнейшее государство (!) – обычно он называл и ее и др. республиками, – цементирующее эту огромную (помолчал) организацию (вместо слова Союз!). И опять: не надо противопоставлять. Есть общие интересы… И общая политика (опять!) – а не 12 и 8 внешних политик (это я ему "подбросил", взяв из какой-то газеты)… И он то и дело апеллирует к этому "образу". Грустный, усталый… в этой своей пирожком шапке. С печальными глазами.

Послать бы ему всех…!!

Наверное, мало чего привез он из Сибири и Киргизии… Завтра посмотрим…

25 ноября 1991 года. Понедельник.

Как и следовало ожидать, парафирование Союзного договора в Ново-Огареве не состоялось. Что выдано Горбачевым журналистам по ТВ – известно. Он – хоть и срывался – делал хорошую мину при очень плохой игре. Мне он только что – уже домой – по телефону сказал: «Было тяжелее, чем 14-го, изнурительная борьба, я их высек, я ушел от них»…

Я ему: "Но у Вас по ТВ мелькнула было фраза, что они ощущают необходимость кончать маневрировать… Страна больше не может терпеть…

Он: – Это я хотел бы, чтоб они это, наконец, ощутили.

Я: А кто главный? (саботажник)…

Он: Главный он и есть (т. е. Ельцин).

М. С. перед ТВ пытался представить коллективное коммюнике о передаче проекта в Верховные Советы республик как форму парафирования… Но это даже по терминологии (смыслу слова) не одно и то же.

Уверен, что парламенты завалят проект… в лучшем случае отложат на "неопределенное время"…

М. С. – перед выбором: осуществлять угрозу ("уйду!") или еще тянуть (на посмешище всем). Это не просто поражение. Это – хуже: еще одно унижение по самому главному вопросу, на котором еще остается знак его власти, – о государственности.

26 ноября 1991 года. Вторник.

Подробности Ново-Огарево.

Закоперщиком срыва был Ельцин. Принес кучу замечаний по проекту Союзного договора. М. С. ему говорит: как же так, мы же прошлый раз все согласовали? А до этого – это наш с тобой проект был.

Б. Н. Мало ли что… Время идет. В группах, в комитетах ВС… обсуждали, говорят, такой проект не пройдет…Главный вопрос опять: не государство, а просто Союз… Или "конфедеративный Союз".

М. С. бросился опять доказывать. Его поддержал только казах – вице у Назарбаева, доктор, юрист, который и применил метафору из Маяковского – "облако в штанах". Остальные стали жаться… Почти все, кроме Акаева, которому было неловко возражать: ведь М. С. только что был у него "в гостях".

М. С. окончательно завелся. И спустя почти 3 часа сказал им: Как хотите. Я ухожу. Оставайтесь здесь без меня. И решайте. Как решите, так и будет. И ушел в свой кабинет.

Спустя час, к нему явилась "депутация": Ельцин и Шушкевич.

Б. Н., воротя морду, чуть не отплевываясь (слова Грачева), произносит: Вот пришли на поклон к князю, к хану…

М. С. ему: Брось, царь Борис. Давай по делу…

Вернулся к ним… И договорились о совместном заявлении, которое М. С. перед журналистами приравнял к парафированию.

Потом, на сверхзакрытом заседании: как Ельцин будет осуществлять свою экономическую программу. Коллеги из республик уговаривали его – полегче, мол, ставишь нас в ужасное положение. Он им: мы и так опоздали, 16 декабря ввожу свободные цены.

М. С. реагировал вяло… Только предупреждал о социальном взрыве.

Явлинский в докладе после реверансов насчет смелости Ельцина сказал: самый главный вопрос – что вы все будете делать после февраля, когда народ выйдет на улицы. До февраля идет инерционное "развитие" гибнущей старой системы. Но этого хватит только до конца февраля. Потом крах. Вы готовы к этому? Вы думаете об этом? Ответа ни от кого не последовало.

А вечером М. С., собрав помощников и советников, поставил задачу: думать, что будем делать!

Вчера я долго разговаривал с Яковлевым. Он вернулся из США… Пришел, сидели часа два друг против друга. Все перебрали… И главный наш вывод: нравится нам или нет, нет альтернативы самостоятельному прорывному ходу России. Горбачевские усилия спасти Союз – безнадежные судороги.

И в общем-то все бы ничего, если б не Украина, не Крым, который невозможно отдать.

27 ноября 1991 года. Среда.

Встреча М. С. с японскими бизнесменами. Деловой разговор… Они знают о нашей промышленности больше, чем мы сами. Но собираются с нами «работать».

М. С. для мира все-таки остается мировым лидером… И надо "сместиться" ему в своей президентской роли именно в эту сторону. Заняться мировыми и "духовно"-этическими делами современного мира… А на "свое" посматривать отстраненно, и время от времени предупреждать "об опасностях".

В этом духе я и провел совещание со своими консультантами: сказал речь, обменялись и договорились, что они составят проект этого image'a с таким "смещением".

Красноречивый и не очень ясный, бурный Ермонский, деловой и осторожный Гусенков, активный и много знающий Палажченко, натужный Ковалев (сын), спокойный и скептичный Вебер, умничаюший, наукообразно самоуверенный, но, кажется, в самом деле "подготовленный" Кувалдин.

28 ноября 1991 года. Четверг.

М. С. сегодня встречался с Эрнстом Неизвестным. Это – «моя работа»… По закону парности – в № 10 «Вопросов философии» его статья…

Состав: Ю. Карякин, Андрей Грачев, Игнатенко и я.

М. С. открылся до предела… Будто в братском застолье. И политически кое-что сказал впервые… Назвал себя диссидентом с 1953 года. Эрнст с Юркой ввалились ко мне за 3 часа до встречи. И он был у меня интереснее, чем у М. С. Посмотрим, как отзовется эта встреча, которую зафиксировали десятки корреспондентов и ТВ-операторов. Говорят, Эрнст по выходе от М. С. был "с достоинством сдержан" без эйфории (сам я не слышал)… Хотя даже для меня самораскрытие М. С. показалось необычным… А для "постороннего"… ведь перед ним "человек века", перевернувший мир!

М. С.: Если ты (мне) напишешь обращение к парламентам, тогда, может, что получится.

Спровоцировал с Андреем "реплику" в адрес Белого дома по поводу обещания США дипломатически признать Украину после референдума 1 декабря… МИД вновь оказался несостоятельным. (Э. А. + Петровский).

29 ноября 1991 года. Пятница.

День замечателен во многих отношениях.

Утром я дал интервью "News week" – к обзорной статье к концу года – главным образом о мотивах действий М. С. с марта 1985 года по сейчас… Об его "идейной" эволюции… Бил по мифам и примитивам, которые мне Фрэд Коллман подкидывал… хотя умный и осведомленный.

ВС СССР завалил чрезвычайный бюджет на конец года и Госбанк закрыл все платежи: армии, чиновникам, нам грешным. Остаемся без зарплаты.

Отправил М. С. "разработку" с рекомендацией сменить свою роль в сторону международную и защиты культуры… представлять свой мировой престиж внутри и тем держаться, не уповая ни на Союзный договор, ни на решения Съезда, его избравшего и подтверждавшего избрание после путча, ни на Конституцию СССР!!

Написал ему проект обращения к парламентариям – чтоб ратифицировали Союзный договор – хотя сам не верю в это… Слова, однако, подобрал!

Эрнсту сказал, что разочарован его интервью: от него требуется поддержать М. С. "в этой ситуации". Он нуждается в этом. Ответил: Что ты, Толя, я не проститутка, я благодарен тебе, что ты меня с ним свел, а ему за то, что он был так открыт и искренен. Вот и все!

Ельцин перевел в свою "юрисдикцию" и взял на свой кошт МВС (Министерство внешних сношений)… Петровский мне жаловался. Я ему "возразил": у вас теперь есть Шеварднадзе, пусть он и "скажет" Ельцину!

То же, кажется, грозит и Минобороны…

А что делать? У России есть пока чем платить, а у М. С. нет ничего!

"Известия" сделала втык помощникам, зачем они от имени президента "обидели" Буша, который хочет дипломатически признать Украину. Риторический вопрос задает газета: "Кто это из помощников подсказал такое?" Подсказал Грачев, а я поддержал и сочинил сам текст.

Совести уже у Голембиовского нет…

1 декабря 1991 года. Воскресенье.

Зимой «не пахнет»… Все теперь не так. Вчера рассчитывал иметь спокойный на работе день. С утра занялся переделкой Обращения М. С. к парламентариям (о ратификации Союзного договора) взамен того, что дал ему в пятницу.

Но сообщили – едет, чтоб встретиться с Ельциным. Они просидели 4 часа + Бурбулис и Гайдар. Речь шла: так, мол, нельзя – оставлять "центр" без средств к существованию. До чего-то договорились…

Но еще в 6 часов в "Ореховой" сидели эксперты и формулировали "документ".

Из МИДа (извиняюсь – МВС) позвонили: Буш хочет говорить с М. С. по телефону в 16. 00. Я сообщаю об этом Горбачеву. Он: "Да зачем это?! Меня не будет… (подумал)… Пусть соединяют, где я окажусь".

Вот такая реакция: с одной стороны, сработал щелчок (наше с Грачевым сообщение ТАСС о признании Украины), с другой, он был зол, обиделся… И ему неприятно было общаться с Бушем.

Ровно в 16. 00 (никуда он не смог уехать) начался разговор. И М. С. в своей обычной "доброжелательной и открытой" манере стал "приветствовать" Джорджа… ("дорогой" и проч.). Тот похвалил его за сделанное в отношениях между Азербайджаном и Арменией (решение Госсовета) и перешел к Украине. Долго объяснял в известном духе… М. С. в свою очередь внушал ему концепцию: "независимость же есть отделение", а отделение – это "Югославия" в квадрате, в 10-й степени! Буш был очень осторожен, дважды заверял, что он не будет делать ничего, что поставило бы "Майкла" и "Центр" в неловкое положение. Однажды даже произнес – "помешало бы процессу воссоединения Союза".

Было видно (он сказал, что тут же будет звонить и Ельцину), что его особенно беспокоит возможность "насильственных процессов" из-за Крыма, Донбасса:… Упоминание М. С.'ом этой проблемы сопровождалось репликой Бейкера (он, Скоукрофт и Хьюит были на параллельных аппаратах): Да, да, это очень опасно… Видно: Бейкер, более свободный в суждениях, менее подверженный давлению всяких лоббистов, откровеннее!.

Кончилось тем, что Буш пожелал Майклу успеха в многотрудном деле "воссоединения".

Переводил Палажченко. При разговоре присутствовал и Яковлев. Обсудили, что будем давать в печать. М. С. и А. Н. говорили общие фразы, а мне пришлось потом выламывать мозги, чтоб не "запродать" Буша и вместе с тем что-то "выпустить", чтоб прищемить Кравчука и К^о. Получилась страничка. Не знаю, какая на нее реакция будет.

Яковлев сказал (надо будет разузнать подробности), что на Политическом Консультативном Совете в пятницу, который заседал с 3-х до 10-ти вечера, все – Попов, Собчак, Явлинский, сам А. Н., Егор Яковлев… – словом, первое поколение перестройки, приснопамятная регионалка, решительно выступили за Союз и осудили линию Ельцина, которая ведет к социальному взрыву и совершенно явно авторитарная "до хамства". Готовы были, говорит А. Н., тут же образовать формальную оппозицию и сочинить декларацию, где сказать об этом. Шаталин предложил "лично" тут же выступить по ТВ и "разоблачить" все ходы Ельцина.

Однако, кончилось пока очень определенным и даже резким выступлением Собчака в тот же вечер по ТВ…

Егор Яковлев жаловался, что ТВ у него "отбирают". Он там уже не хозяин. И правят бал "россияне"… В "Вестях" в пятницу были просто оскорбительные в адрес М. С. пассажи насчет "украинской" его политики.

Между прочим, в ворохе информации никто не заметил, что Ельцин в интервью "Известиям" за 25. XI. прямо сказал, что не подпишет Союзного договора, если этого не сделает Украина.

Неужели прав М. С., заподозривший еще давно сговор между Ельциным и Кравчуком – валить Союз с двух сторон?!

3 декабря 1991 года. Вторник.

Вчера он призвал «пройти» по тексту обращения к парламентариям… с призывом одобрить Союзный договор. Три варианта оказались: мой, Шаха и Яковлева. Шахов он отбросил с порога. Мой хотел было принять, но Яковлев попросил «громко прочесть» свой – с чувством. М. С. ехидно на меня посматривал, а потом сказал: пусть вот Черняев положит его в основу и представит потом напрямую.

Я (тоже ехидно глядя на Сашку): Без верификации Александром Николаевичем?…

Он: Без! (все захохотали).

Вечером я сделал симбиоз… взял много от Яковлева (он у него большой был), но убрал слюни и канареечные пассажи. М. С. принял без правки.

Сегодня он выступил по ТВ. Вроде бы говорил не по тексту, живьем. Но заглядывал. Текст разослан лично каждому парламентарию.

Проблема: какая газета возьмется публиковать? Андрей вроде уговорил "Известия".

Шах представил проект Обращения "К гражданам Украины". М. С. его демонстративно разорвал: там – "исторический выбор", "велика роль Украины", "поздравляю с победой", "независимые, самостоятельные" – Ура!"… Тому подобное.

Велел мне написать: независимость у всех, но не все ее превращают в оружие против Союза… Украинцев ждет беда – и тех, кто там живет, и кто разбросан по стране… Русских – тем более… Границы, ядерное оружие… Словом: тревога, предупреждения и перечень последствий…

Утром отдал ему. Он еще не определился.

Сегодня он разговаривал с Колем по телефону. Позвонил тот. Об Украине – то же самое. И предупреждение – не суетиться с признанием, не ставить под угрозу "по-дружески" выработанное в отношениях.

Да… Вечером вчера он говорил, о том же по телефону с Ельциным. Тот куда-то ехал в машине. Был уже пьян. М. С. уговаривал его встретиться вдвоем, втроем + Кравчук, вчетвером + Назарбаев. Тот пьяно "не соглашался": "Все равно ничего не выйдет. Украина независимая".

– А ты, Россия?! – возражал М. С.

– Я что! Я – Россия. Обойдемся. Ничего не выйдет с Союзом… Вот если вернуться к идее четвертного Союза: Россия + Украина + Белоруссия + Казахстан?

– А мне где там место? Если так, я ухожу. Не буду болтаться как говно в проруби. Я – не за себя. Но пойми: без Союза все провалитесь. И погубите все реформы. Ты определись. От нас двоих зависит все в решающей степени.

– Да как же без вас, Михаил Сергеевич! – пьяно куражился Ельцин.

– Ну, а что же я, где… если нет Союза?…

– Ничего… Вы оставайтесь, – милостиво соглашался Ельцин.

Мы с Яковлевым переглянулись: сколько терпения у М. С.! Но и явная готовность уйти… Без сожаления… Без драмы… Спокойно! Дело, видимо, идет к этому.

Встречался он сегодня с Яничеком, бывшим Генсеком Социнтерна. Тим (Тимофеев, директор Института рабочего движения) навязал, а я Горбачева уговорил. И отпросился… послал за себя на беседу Вебера, "в порядке поощрения". Не знаю, что там было. Тимофеев умолял завести гостя ко мне, я открутился.

6 декабря 1991 года. Пятница.

День пропустишь – исчезают из запоминания важные вещи. Например, после обращения к парламентариям он заставил меня писать обращение «К гражданам Украины». Целый вечер сидели у него + Яковлев и Ревенко, который, объявив себя «ярым украинским националистом», возражал против самого такого акта: «будет иметь обратное значение», «перебор». «Вы уже не раз все сказали»… И т. д.

Его поддерживал Яковлев. Я отстаивал "желательность". И исходил не из возможного результата: он очевиден. А из потребностей Горбачева. Он сделал ставку… У него отняли все: "управлять экономикой", "руководить руководителями", "влиять на прессу"… Осталась идея Союзного единения. И он – ее символ и проповедник. Иначе ему просто нечего делать… И это видно по его "распорядку дня". Он ищет всяких встреч – со своими и иностранцами. Чуть ли не каждый день дает интервью, выходит к журналистам после заседаний и т. д. Часами просиживает с собеседниками, от которых можно что-то ждать с точки зрения воздействия на что-то: то с Егором Яковлевым, то с А. Н. Яковлевым, то с Грачевым и Черняевым, то с Шеварднадзе… И т. д.

Сочинив "Обращение к Украине", превратившееся в Заявление, от которого он на утро тоже отказался (и я – переменив свою точку зрения – убедил его, что – не надо), сели в том же составе готовиться к его встрече с Ельциным (накануне завтрашней встречи тройки славянских президентов в Минске)… Проигрывания вариантов не получилось… Он вяло слушал, а потом понуждал "прослушивать" его монологи. И ничего нового – аргументы, аргументы в пользу Союза. Их десятки и все разумные и неопровержимые, но всем им противостоит нутряное – а мы вот хотим сами и уверены, что получится!.

Рефрен: если не пойдут на Союз – я ухожу, мне места не остается. И рядом план: созвать Госсовет, Съезд народных депутатов + обратиться прямо "К народу" (через ТВ)… И потребовать плебисцита: вы за Союз или нет? Все это иллюзии – и Съезд не соберешь, и плебисцит не проведешь, если республики не захотят. Да и кто будет оплачивать? И кто будет реализовывать, если даже "да"?. Ведь уже "реальность", что реальная власть в руках элит: кравчуков, ельциных, бурбулисов.