Текст книги "Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991"

Автор книги: Анатолий Черняев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 122 (всего у книги 128 страниц)

Ходил на Крымскую набережную. Там тысячи в очереди на порновыставку Романа Афонина(?) Стоять не стал. Рядом – под открытым небом – "скульптуры тоталитарной эпохи", сброшенные памятники Дзержинскому, Свердлову, Калинину, Сталину… "Народ" лазит по ним, фотографируется, сидя на лице Дзержинского, хихикает, гоняет прохожих, мешающих своим хождением сниматься… Противно – некрофилия. Чудовищно безнравственен и темен "народ" – и самый ужас, что не сознает этого, в отличие от народа до 1917, который знал это и "знал свое место". Ужас!

19 сентября 1991 года.

Вчера месяц как нас заточили в «Заре». Но, между прочим, 16-го – ТВ – гнуснейшая передача на фоне чучела Никсона в момент импичмента 1,5 часа. Ольшанский, Буковский и Рыжков + еще два сопляка-подонка доказывали, что М. С. и есть глава путча. А на утро – в «Правде» статья Овчаренко – о том же.

Вообще неделю назад пошла новая волна затаптывания Горбачева… Но Игнатенко устроил "круглый стол", где пытаются восстановить его имидж с помощью фамильярничания… Довольно, однако, неприятно смотреть, как Егор Яковлев, Лен Карпинский, Потапов (редактор "Труда) и другие, которых М. С. на ранних этапах перестройки спасал и поднял, теперь "запросто" низводят его до "рядового гражданина".

Но потом, говорил мне Игнатенко, за кадром (т. е. без ТВ) был еще полуторачасовой интим-междусобойчик, с которого М. С. ушел "окрыленный".

Сегодня был у него Брэйди (министр экономики США). Довольно высокомерно ставил условия помощи. А М. С. все тянул на воздуси – "историческая задача помочь великой стране, это позволит изменить весь мир", и т. д.

Вечером был посланец короля Саудовской Аравии Фатха… Привез 1,5 млрд… без всяких американо-западноевропейских ужимок и скрытого "унижения" того, кому дают.

Сегодня закончил брошюру "Августовский путч" (причины – следствия), составленную из бесед М. С. Он жмется… Не хочет вроде выпускать. А надо бы, чтоб заявить позицию – против новой волны затаптывания, политический смысл которой, скорее всего, убрать символ Союза (президента), единственный, слабенький, но другого уже нет…

Или просто – бьют лежачего… Такова наша новая, перестроечная интеллигенция.

20 сентября 1991 года. Пятница.

Отдал М. С. у на 80 страницах брошюру «Августовский путч». На Западе с руками бы оторвали.

Рекомендовал ему частями давать в газету и тут же издать брошюрой. И включить в нее августовскую статью, которую уже назвали по ТВ инструкцией для введения чрезвычайного положения… Почему, мол, тогда скрывает.

Трижды с ним по телефону сегодня общался: о брошюре ни слова. Будто и не получал, хотя знаю, что на стол она ему была положена сверху всех прочих бумаг. Такова манера.

Приходил поверенный в делах США Коллинз. Принес памятную записку – о создании совместной рабочей группы по анализу проблем нового качества советско-американских отношений. Я отдал ее М. С., убеждал, чтоб не тянул.

Предложил ему поехать в Киев на 50-летие Бабьего Яра… Ещё в "Заре" до путча ему говорил об этом… Ни ответа – ни привета.

Корейский посол от имени Ро Дэ У еще неделю назад просил, чтобы М. С. не принимал лидера оппозиции. Все московское корейское лобби давят на меня который день, настаивая на том, чтобы принял. Но я даже не докладывал Горбачеву об этом. Ро Дэ У нам сейчас дороже этого "Жуна"… хотя он, может, на тот год и станет президентом.

Дзасохов привязался ко мне. Оказывается, он как ни в чем не бывало, функционирует в качестве председателя Международного комитета Верховного Совета, готовит ратификацию Договоров по обычному оружию и СНВ!!! Вот тебе и совсем недавний Секретарь ЦК КПСС, редактор писем ЦК на места с требованием – поддержать ГКЧП!

Сегодня следователи принесли запись моих показаний и стенограмму. Два часа я смотрел и слушал себя, сверяя с текстом. Я себе "понравился" больше, чем в ТВ-передаче с Ольгой и Тамарой. Вообще, я смотрюсь отстранённо, как-то сильнее, увереннее, чем кажусь себе сам в жизни.

На обратном пути в метро прочитал в "Известиях" беседу М. С. за чашкой чая… Это после того "круглого стола", который устроил Игнатенко. Он возвращается по-человечески к тому, каким был в начале перестройки. Слетела самоуверенность, возникшая от мировой славы и от порчи властью…

Хочется за город. Тамара зовет съездить в Снегири, где Дунаев меняет с ней дачу… А мне хочется – с Людой, на крайний случай – с Ирочкой, с Н. Н., наконец? Нет, я не запутался. Просто организм хочет полно жить перед уходом… Видно, скоро он состарится. Вера Валерьевна (мой доктор) объяснила: у меня "на сердце"… что-то такое необратимо испорчено, раз профессор заговорил об операции…

Приходил Ожерельев. Жалкий, оказался на обочине. Говорит, что и Медведев в таком же положении невостребованности… Я "советовал" (как старший!) не суетиться… Мол, мы преувеличиваем место, которое занимаем "в жизни и деятельности" Президента, а он вспоминает о нас, только когда "надобимся". Не сказал, но подумал: он не вспоминает даже о том, что я был с ним "эти три дня" в Форосе… хотя тогда искал "моей поддержки и опирался на мою "уверенность"… Рассказывал охотно разным собеседникам о том, что там было, но взволнованно говорит только о семье…

Да… и на "круглом столе" в "Известиях" третьего дня и даже за чашкой чая потом в интиме – не для камеры ТВ – разговор не раз заходил о "ближайшем окружении"… Но обо мне никто не вспомнил, – ни он, ни собеседники! А ведь – был бы не я, кто другой в этой должности, "новое мышление" и сам Горбачев, его инициатор, выглядели бы не так, как получилось в глазах всего мира. Ибо форма тут как нигде очень содержательна. Плюс "облегающие" идеи вокруг главных, которые принадлежат, конечно, ему самому.

21 сентября 1991 года. Суббота.

Получился действительно «день отдыха» – ото всего каждодневного, тягостного, нервного, неопределенного, надоевшего – от политики и службы.

Зашел на работу… Шифровки. Ответы М. С. на мои текущие записки: согласился ехать на 50-летие Бабьего Яра, просит (без огласки) готовить выступление.

Согласился, чтоб Яковлев патронировал нашу часть совместной с США группы по стратегическим размышлениям – о том, как строить новый мировой порядок… Яковлев сегодня зашел – не хочет предложенных мною в группу Мартынова или Кокошина в качестве "рабочего" руководителя… От американцев там будет Росс – помощник Бейкера.

Спросил меня: А что, Арбатова ты уже совсем не приемлишь? – Да… С тех пор, как он стал искать нового хозяина, чтоб остаться на плаву. От Горбачева к Ельцину – ("тушинский") перелет… Нюх…

– Я подумаю…

– Думай!.

М. С. согласился на договор с Чехословакией без требования Квицинского – "не вступать во враждебные союзы"…

"Независимая" совсем сегодня в ярости. Сам Третьяков кроет номенклатуру "четвертой власти" (пресса) – на примере встреч М. С. за "круглым столом".

А я-то грешным делом подумал о напечатанном вчера в "Известиях" интиме за чашкой чая: "свои все ребята", жалится им. Выглядит бедолагой: все, мол, проиграл, а человек я – хороший, жалейте меня.

Потом с Н. Н. на Крымской набережной. Выпендрели Афонина, немец Шермуш, его женщины… Полно скульптур… Вообще у нас много всякого искусства. Это ненормально, если сравнивать с простой работой, которая дает нормальную жизнь людям. Разъехались: Н. Н. – на 42-ой. Я – в Кремль.

24 сентября 1991 года. Вторник.

Сегодня М. С. мне сообщил: обнаружено, что его «тайный» разговор в Ново-Огарево с Ельциным и Назарбаевым, когда они просидели «над этим» перед 9+1 до 2-х ночи, «записан» Плехановым… А там ведь все «места» (должности) были распределены, и Крючковым, Баклановым, Болдиным и проч. места не было предусмотрено. Это и явилось последней каплей… Видимо, тогда и был «завязан» заговор.

Договорился с Мэрдоком (приедет его представитель Bell) и с "Бартельсманом" (Тельчик) об издании брошюры М. С. "Августовский путч" по-английски и по-немецки. А с издательством "Новости" – (с Пушковым) – об издании здесь. М. С. еще раз правил сегодня рукопись…

Я решил опубликовать свой "дневник" трех дней в Форосе. Договорился с Голембиовским ("Известия"). Хочу двинуть также в "Штерн" или в "Time".

Фельд принес от М. С. – хотя уже полночь – правленную окончательно (?) брошюру "Августовский путч". Сохранил и ту самую статью. Значит дело пошло! Жалко, убрал некоторые ядреные места.

Сегодня он мне предложил стать госсоветником по международным и внешнеэкономическим вопросам… – в ряд с Яковлевым и некоторыми другими. Я отказался – сославшись на возраст и на то, что я "в принципе" устал. По инерции могу делать то, что делаю. Но браться за работу, где главным будут оргдела, не могу. Не справлюсь и дискредитирую то, что "наработал" за последние годы в роли международного помощника (в уме еще держал: кардиограмма с каждым днем ухудшается и степень несвободы еще более возрастает). Но в душе – обидно было. Рядом с теми, кто вроде меньше заслужил. А он обрадовался!.

Знаешь, говорит, я думал в том же направлении: взвалить на тебя еще эту ношу, с твоей совестливостью… Лучше останемся вместе, будем так же работать, как раньше, вместе ездить (это что – премия?!)… дело привычное. И в зарплате не такая уж разница… А международным экономическим советником назначить Примакова… Я поддакнул… похвалил Женю… И подумал: радуешься, что я отказался, потому что раздваиваешься, – вроде бы стоит меня вознаградить, а кто будет делать то, что делает Черняев каждый день!

На том и порешили, оба довольные собой…

У М. С. были сегодня Вайгель и Келер (германские министр экономики и "шерп"). Они, как и все другие его собеседники, твердят одно и то же: с кем иметь дело, оказывая помощь? Были на Украине: там явно хотят разделяться, как, мол, будете жить-то? Но М. С. – оптимист. Твердит об эффективности новых союзных органов. Верует в Экономический договор и даже уверял, что и Союзный договор будет!

27 сентября 1991 года. Четверг.

Вчера Би-Би-Си снимала меня (Маша Слоним, оказывается, внучка Литвинова) для сериала «2-я русская революция»… (я раньше еще наговаривал им для 2-й серии. Эта – 7-я: о путче и вокруг). Два часа они спрашивали масштабно – о перестройке, Горбачеве. Отчасти и о нашем заключении в Крыму. Очень деликатная публика… И действительно хотят истины… И монтаж талантливый. Вечером Брейтвейт (посол) пригласил в свои роскошные шехтелевские хоромы. Показали 6-ую серию, которая кончается стоп-кадром – записью перед любительской камерой Горбачева в «Заре» в ночь на 19-е августа. Поразительное, обреченное лицо!

Были Яковлев, Лаптев, Шахназаров, разные англичане. Прекрасный вечер, – потом dinner – за серебряной посудой… Умное застолье… Все вращалось вокруг путча. И я, оказалось, им интересен. Очень жалели кинематографисты, что не добрались до меня раньше, хотя добирались. Маша звонила в 7 утра: умная, точеная еврейка,… впрочем, умеет хорошо и честно зарабатывать. Я сидел рядом, распространялся на разные темы, распускал павлиний хвост… Но чувствовал, что она в уме отбирает только то, что пригодится для работы в Би-Би-Си (она давно – британская подданная).

Хорошо посидели…

А сегодня спроваживал Явлинского к Мейджеру и Колю. Писал для него послания (от М. С.) – к премьеру и канцлеру, а также – Бушу…

Одновременно переделывал материал, который позавчера еще поручил сделать М. С. к его встрече с Мубараком.

Одновременно писал послание М. С. для сбора в Бабьем Яру, куда он сам таки не хочет ехать, посылает Яковлева.

Принимал корреспондента Тте'а и договаривался с ним о публикации моего дневника в Форосе. Одновременно отдам в "Известия". 23 страницы получилось.

Нервотрепка и напряжение. Заглянул в поликлинику: ЭКГ хуже, чем позапрошлый раз, но лучше, чем прошлый, а давление – нижнее -110, никогда такого не бывало! Загнусь я…

Сидели у М. С. в кабинете вдвоем. Рассказывал, как они "Мартовские Иды" смотрели с Р. М. вчера по случаю 38-й годовщины своей женитьбы. Вычленял актуально звучавшее: об убийстве диктатора, о поэзии и т. д.

Подписал письма Мейджеру, Колю, Бушу… и Обращение к читателю для брошюры "Августовский путч": завтра приедет от Мэрдока Белл – издатель.

С Бовиным сговорились пойти, наконец, в кабак (в Марьиной Роще, на Октябрьской улице). Но я опоздал (из-за М. С.). Он не дождался. И я его уже не нашел даже в том самом армянском кабаке, хотя там "в принципе" его знают. Обиделся, наверное, поискав, позвонив.

Рекомендовал Горбачеву генерала Батенина в помощники по обороне, Петракова – взамен Воронина в ЕС и В. И. Щербакова – в советники по международным экономическим отношениям. Он мне: "Не примут – замазался" в ГКЧП.

Примаков с удовольствием согласился быть начальником советского "ЦРУ", контору эту выделяет из себя Бакатин. А А. И. (Яковлев) все шляется по митингам и ни дня без интервью!! Я только подозревал в нем непомерное тщеславие, но думал, что оно обуздываемо интеллигентностью и умом. Оказывается, оно в нем сильнее всего и все подавляет.

Утром позвонил Коллинз: Буш хочет говорить с М. С. Но предварительно мне, мол, поручено проинформировать – о чем? Я звоню М. С – в 11. 00 у него встреча с Мубараком. 3 10. 30 он принял Коллинза. Тот передает "инициативу Буша", которая будет сегодня обнародована: всеобщее сокращение ядерного оружия, даже "Томогавков", на что США никогда не шли… Выгодно… Красиво… Тем более, что по обычному оружию они нас сильно обгоняют.

Но не в этом дело. М. С. пытается дозвониться маршалу Шапошникову: чтоб у него подготовили "позицию" для разговора с Бушем в 16. 00… Но… увы! Так и не дозвонился. Ушел на переговоры с Мубараком, а мне поручил созвать генералов + Карпов и передать им, чтоб отформулировали наш ответ.

Пришли Лобов + какой-то генерал + Карпов. Полтора часа дискутировали… Они сразу начали копаться: сколько – чего – почему… – как на многолетней бодяге в Женеве и в Вене: тупиково и хлебно для переговорщиков.

Я им: так что – вы считаете, что вся эта инициатива, чтоб нас "обыграть", обмануть, унизить, показать, что мы уже не сверхдержава? Давайте, мол, совсем разоружаться? Никакого начала новой политики США, новых отношений с нами, итогов нового мышления вы в этом не видите?!

И как будет выглядеть наш президент, когда весь мир будет ошарашен этой инициативой, а М. С. Бушу будет толковать насчет того, что вот тут у вас больше, а здесь надо бы еще обсудить? И это – когда Буш ведь прямо заявляет, что будет разоружаться односторонне и призывает нас последовать примеру?

Сбавили тон, пытались изобразить, что они, "конечно, понимают". Но таким нафталином запахло… Опять М. С. нашел начальника Генерального штаба, которому, дай Бог, дивизией командовать… Нет у нас генерала – политика, какие у Буша…

Ушли. Я продиктовал Тамаре "подсказку" для разговора с Бушем: крупнейшая инициатива, подстать рейкьявикской, которую вы, американцы, тогда не приняли. Поддерживаю. Давайте начинать, а по ходу уясним детали: что "навстречу", что параллельно, что – в переговорах.

Правда, к 3 часам Шапошников (он умнее моих давешних собеседников, современнее, политичнее) принес концепцию разговора, близкую моей…

Собрались у М. С… Пришедший позже Лобов пытался "давить": мол, нам невыгодно, обманут, никакой односторонности не вижу и т. д. – вопреки тому, что М. С. тыкал ему пальцем в текст Буша, доказывая противоположное. Оставил генералов у себя в кабинёте, когда говорил с Бушем по телефону. Ход неплохой. Говорил в духе – "исторический шаг, приветствую, отношение позитивное в принципе… а остальное обсудим… и договоримся, как лучше"…

Условились и о публичной оценке со стороны М. С.: он уже записался на ТВ.

Я выше пометил, что Горбачев и Р. М. смотрели "Мартовские Иды" Уайдлера у Вахтангова. И вдруг он стал генералам рассказывать о своих впечатлениях, об аналогиях!!! Взял с полки том энциклопедии и стал вычитывать про Цезаря: смесь простодушия в нем с хитрой игрой в доверительность с новыми генералами! Шапошников оценил, Лобов, по-моему, ничего не понял.

Утром отправил в "Известия" свой "Дневник помощника Президента". В понедельник будет полоса. Приходил и корреспондент из "Time" с фотографом – девушкой… Много она меня снимала – и на фоне портрета Горбачева, и на фоне Ивана Великого – заставив сесть на подоконник с блокнотом (т. е. оригиналом дневника) в руках… Тте'овец заметил, что Голливуд много бы заплатил, чтоб заиметь этот блокнот…

В 5 часов был у меня Белл – от Мэрдока… Уговорились об издании горбачевской брошюры ("Августовский путч")… за 4 недели: 100 000 – аванс, 500 тыс. – при начале издания, первая партия гонорара. Очень они ухватились за такую сенсацию… Хорошо заработают.

Переписывал Обращение в Бабьем Яру… Все-таки сам не едет, посылает Яковлева… Там я прямо – и о сталинском антисемитизме, и об исходе талантливых сограждан, и о великой нации, и о том, что уроки извлекли из собственного, не только нацистского антисемитизма. Не уверен, что все это Горбачев примет. Яковлев сказал мне: если вычеркнет, он сам об этом скажет от себя.

В общем, правильно Тамара сказала: "Не рабочий день, а сумасшедший дом!".

Явлинский в передаче "Взгляд" выдал сегодня о золотом запасе -240 тонн осталось… А в письмах Мейджору и Колю М. С. не обозначил цифру, а разрешил Явлинскому устно конфиденциальноназвать ее. Во всяком случае, Коль узнают цифру раньше из нашего ТВ, чем из закрытого письма Президента. Вот так у нас делается.

Но цифра ужасающая… Мы действовали на грани… Распродавали, оказывается, по 400–500 тонн в год… У США – 4200 тонн – у нас 240!

28 сентября 1991 года. Суббота.

Поставил дату, чтоб начать запись, но звонок М. С.: направь, говорит, телеграмму Явлинскому в Лондон или Бонн – чтобы в 10 утра в понедельник был у меня на совещании.

Сказал, что сидит редактирует "Августовский путч"… Я ему: "Как так? Текст уже в Лондоне, если не в Америке!

– Ну и что? Всегда так бывало… Правили по ходу…

– Много?

– Порядочно! Пока…

Сидел у книжной полки. Перебирал книги. Боже мой! Сколько не прочитано! И сколько упущено своевременно… Это – у меня, который все-таки что-то читал не только из обязательного для рядового советского интеллигента… А у других?! Интеллектуальный процесс был извращен, удушен – до узкого, едва пропускающего канальца… Как же хотеть культуры от общества, в котором оборвалась – на полвека минимум – связь истории?!

1 октября 1991 года. Вторник.

Стоят жаркие дни.

Вчера в "Известиях" появилось мое "сочинение" – Дневник помощника Президента за три дня августа. Сегодня "все об этом говорят"… – кто подчеркивает политическую значимость, кто журналистский "успех", кто литературный дар, "зарытый в землю", кто человеческий аспект блокады… и т. д.

Французские и немецкие газеты и журналы просили разрешения перепечатать.

Но М. С. не понравилось: сделал вид, что не читал. "Ты, говорят, опубликовал какой-то свой дневник в "Известиях"?!"… При Грачеве… Андрей начал хвалить… М. С. перевел на другую тему. Это значит – не понравилось Р. М… Я там, действительно, не очень к ней "вежлив"…

В воскресенье поехал на 42-й… Немножко погуляли с Н. Н. до Раменской железнодорожной платформы. За столом Кира вдруг выкидывает поразившую мысль…: могло бы ведь произойти и так… и никакого путча не потребовалось бы. У Горбачева вдруг приступ, умирает или утонул, водица не в то горло и т. п. И что? При ком мы остаемся? При Янаеве, Язове, Крючкове и К^о. Вполне законно, легально и не сразу с танками… А потом и танки – легально и законно… В самом деле, наследников-то каких он себе подобрал… для продолжения перестройки!

Разговор у М. С. в присутствии Грачева, сразу после того, как он принял Христоферссона (ЕС): кого бы взять в госсоветники по международно-экономическим вопросам? Может, Адамишина? Мы с Андреем хвалим Адамишина…

А потом я говорю: вот Обминский (заместитель министра иностранных дел). Он только что присутствовал на встрече с Христоферссоном – асс своего дела (т. е. во внешнеэкономических делах).

М. С.: Но он только по экономике, а мне нужен политик-международник… Ну, конечно, и с экономическими знаниями.

Я: Так берите обоих: Адамишин и Обминский, а я их буду "координировать"… (шутя, разумеется).

Он: Нет уж. Мы с тобой как работали, так и будем работать…

Что это значит? А то, что либо я ему надоел, либо хочет сменить image окружения, либо действительно я ему нужен только чтоб писать речи, вот такие брошюры, всякие письма лидерам, приветствия, ответы и поздравления.

Скорее всего, и то, и другое, и третье. А в общем – "пренебрежение к личности". Пока ему не покажешь зубки, "уважать себя (не) заставишь". Наверное, пора.

Тем более, что просто задыхаюсь в этих текстах: материал к беседе, запись и ответы после беседы, материал к звонку в Бонн, Лондон – куда еще., проект распоряжения, заготовка к мнению, и бесконечные приветствия и обращения. Сегодня только: по случаю годовщины объединения Германии и для телефонного разговора с Колем… И опять и опять – подчищать тексты после его редактуры. Вот– моя встреча с новым послом США Страусом: нужен отчет о ней Горбачеву и предложения, в том числе – о совместной советско-американской группе по стратегической безопасности.

Кстати, у Коллинза, который, в пятницу приносил М. С. "инициативу Буша", отек легкого. Чуть не умер. Но спасли на Грановского. Страус говорит, что в Америке бы не спасли. Буш прислал благодарность, просил, чтоб и М. С. поблагодарил врачей.

А вообще встреча со Страусом – ничего особенного. Вроде как пришел удостовериться, можно ли со мной иметь дело. Ко мне тянутся сейчас многие – это из-за падения престижа МИДа. Я в их глазах выгляжу гораздо значительнее, чем на самом деле.

Вот просились опять Брейтвейт, Белл (Канада), Николаенко (заместитель министра иностранных дел, он только что с Кубы). Земцов (Израиль) с Велиховым прорвались мимо меня к М. С. Соблазняли почти даровыми миллиардами кредита… Хотя – прошел слушок, – что деньги-то от торговли оружием.

Я – "таки" убедил М. С. принять нью-йоркского ребе Шнайера и мадам Кардэн – председательницу американской организации в защиту советских евреев… Согласился в порядке компенсации, что не поедет в Бабий Яр.

Явлинский вчера зашел. В отчаянии: повторяется осень 1990… М. С. опять начинает отруливать. Заявил, что пока не будет Союзного договора, не будет и Экономического соглашения.

– Он, что! спятил? Он же не только всем иностранцам в сентябре говорил, что Экономическое соглашение вот-вот появится, а Союзный договор – потом, когда получится. Два дня назад после Мубарака на пресс-конференции сказал это же… А теперь? Почему?

Явлинский: Не знаю. Будто договорился с Ельциным. При их разговоре были Силаев и Руцкой. Руцкой поддакивал. Силаев молчал. Это опять провал. И я ему сказал, что уйду опять, если так пойдет. Вот поеду в Алма-Ату с премьерами республик согласовывать проект… И если он от него откажется – уйду.

Я: Но ведь провал и перед Западом. Вообще провал. Никакого Союзного договора не будет! Он что – не видит, что "Россия" его провоцирует, – чтоб все разбежались, а она в "гордом одиночестве" будет потом им диктовать свои условия, "спасать" их в обход Горбачева, который уже совсем не будет нужен!!

Явлинский: Наверное, не видит. Но я действую как профессионал и гражданин. Мне больше ничего не нужно. Не будет Экономического соглашения – нет смысла тянуть резину… Ибо не будет ни рынка, ни единения с Западом.

Я: Но М. С. -то каков! Он что – не понимает, какая это для всех символика, если он еще раз привлек Явлинского и опять от него отвернулся! С кем он останется?

Кроме того, Явлинский мне рассказал, о чем он "информировал" Мэйджера, а именно – что не только у нас золота всего 240 тонн (я, говорит, перед отъездом в Лондон записался в "Вестях", чтобы свои узнали раньше, чем иностранцы. Ибо по их порядкам, если бы мир узнал о подобном раньше своей страны, премьер на другой день должен уйти в отставку).

Но золото, говорит Явлинский, это для обывателя. А вот что у нас пусты все активы, – это, действительно, катастрофа. То есть Внешэкономбанк на счетах не имеет ни сантима, ни цента. Рыжков и Павлов все растратили… Мы совершенные банкроты. И я сказал об этом Мэйджеру.

Мэйджер реагировал: если бы Англия узнала про себя такое, – на другой день произошла бы революция!

Между тем, М. С. сегодня с Христоферссоном… (как по тому анекдоту) был предельно самоуверен: не надо драматизировать… Ну а раз революция, то и полного порядка не может быть, берите, мол, нас, какие есть. Все долги мы отдадим. Подачек не нужно, и т. д. Произвел на того впечатление, с тем тот и поедет в Лондон. Это – уже ноздревщина. Или, может, только и осталось действовать "на авось".

2 октября 1991 года. Утро. До работы.

Вспомнил насчет «Дневника помощника». Кое в чем я там слукавил, впрочем не настолько, чтобы это стало ложкой дегтя. Прав корреспондент «Time», который его перепечатал, – что блокнот, заснятый в натуре сопровождавшей корреспондента девицей, купили бы за тысячи долларов.

На 95 % я постарался воспроизвести то, что было написано там именно так, как там было написано.

2 октября 1991 года. Вечер.

Горбачев встретился с Шошанной Кардэн. Довольно пожилая американизированная еврейка, возможно, в прошлом даже красивая. Умна и деловита. Но – в пределах «дипломатичности».

Он начал с того, что перестройка была задумана "во благо" всех народов, в том числе и евреев. Она все время деликатно пыталась настаивать на том, что евреи – это все-таки "особый случай". По ходу разговора прямо его спросила, почему "советское руководство", осуществляя демократизацию, прямо и официально не осудило антисемитизм. Он (как уже не раз делал с другими собеседниками) опять ушел от ответа: я, мол, в официальных выступлениях решительно осуждал все виды шовинизма и национализма. Выделять же особо антисемитизм – знаете. У нас 120 национальностей в Союзе. Выделять кого-то, значило бы кому-то отдавать предпочтение. А националистические проявления имеют место не только по отношению к евреям. Кардэн тем не менее, улыбаясь, попросила Горбачева найти возможность и удобный случай "еще раз" выступить публично с осуждением антисемитизма.

М. С. заверял мадам, что "атмосфера в этом отношении за последние годы заметно улучшилась". И вообще в народе "этого нет", хотя нельзя отрицать.

Кардэн напомнила о появлении у нас антисемитских газет, о бытовом антисемитизме. М. С. реагировал "с пониманием": межнациональная ситуация у нас сложна, но не безысходна. Решение проблем – в дальнейшей демократизации, в повышении "культурного самосознания народа".

Американка подняла вопрос об "отказниках": их остается много, хотя " Вы, господин Горбачев, сделали очень много, чтобы снять в принципе проблему выезда". М. С. сказал, что он против того, чтобы уезжали, но, теперь это дело добровольного выбора. "Отказников" привязал к госсекретам. Шошанна иронично отметила: " может посмотреть" и окажется, что это совсем не секреты? И почему во всех западных странах "срок секретности" 5 лет, а у вас 10. У вас какие-то особые секреты от международного сообщества? М. С. обещал "над всем этим подумать".

Больше всего, я видел, его заботило – как использовать "благодарность евреев", о которой Кардэн так много распространялась, чтобы еврейская община США способствовала инвестициям в нашу экономику.

Кардэн напомнила, что Всемирный Еврейский Конгресс и "вообще евреи" с самого первого момента резко осудили ГКЧП. М. С. поблагодарил и сообщил, что из-за путча усилился отток евреев из СССР.

Как бы я оценил эту встречу? М. С. и раньше официально встречался с еврейскими деятелями (Раппопорт, Райхман, израильские министры), но речь шла от "делах", об экономических связях, хотя для общественности не осталось без внимания, что генсек (президент) "не погнушался"… На этот же раз встретился с дамой, которая официально представляла еврейскую организацию и говорила от имени всего еврейства и по "еврейскому вопросу".

Наверно, этой встречей и посланием Горбачева "поминальной молитве" в Бабьем Яру можно поставить точку государственному советскому антисемитизму[104]104
  Закрепила эту «точку» встреча Горбачева с премьером Израиля Шамиром в Мадриде 30 октября этого же года, неподдельно дружеской, искренней, – будто бы оба (и все присутствующие) облегченно выдохнули, сказав себе и друг другу: «наконец-то!»… покончено с нелепой и дикой враждой, возведенной Сталиным на государственный уровень и «достойно продолженной и развитой» в брежневские времена.


[Закрыть].

И все таки, все-таки, какая-то горечь остается: не решился Михаил Сергеевич сам поехать к Бабьему Яру, хотя президент Израиля звал его туда, тем самым рассчитывая придать государственный оттенок этой акции. Не последовал примеру Вилли Брандта, который на коленях попросил в Варшаве прощения у нации, жестоко "обиженной" его народом, несмотря на то, что он, Брандт, лично к этому не был причастен.

6 октября 1991 года. Воскресенье.

Вчера М. С. принимал Камдессю. Оформили вступление в МВФ «СССР» (все время теперь в официальных и особенно публичных текстах хочется избегать названия государства. Черт знает что! Наверное, не было в истории случая, когда государство, оставаясь, лишено было названия… Ну, ладно). Оба – и Камдессю, и М. С. – назвали происшедшее «историческим событием». С точки зрения символики, наверное, это так. Обменялись письмами, а я еще по их просьбе написал «заверение», что обмен состоялся…

Камдессю был очень вежлив, многословен, и необычно для делового человеке преисполнен энтузиазма и оптимизма в отношении нас. Сказал, что его люди по поручению "7" еще прошлой осенью изучали "нас" на месте, "постоянно следят за ходом событий" и он уверен, что если мы "получим" (т. е. создадим с помощью МВФ и "7"!!!) технологию и стимулы, СССР не когда-нибудь, а через несколько лет станет экономической супердержавой. Я это написал и в сообщении о встрече для печати… Но кто теперь печатает этот созданный мной "жанр"?! – ни по ТВ, ни в газетах эти мои сообщения о встречах М. С. не появляются.

До этого два дня я с Вебером и Ермонским готовили выступление М. С. по ТВ – ответ на инициативу Буша… Работала и созданная М. С. группа во главе с Силаевым (Шапошников, Петровский, Рыжов, Бакатин, Яковлев, генералы и Карпов из МИДа…). Вчера это соединено было вместе: мой политический текст (оценки) и их "встречные предложения". Довольно решительные. Но не решились (Шапошников, авиатор, возражал) ликвидировать нашу ядерную бомбардировочную авиацию – часть триады СНВ… Хотя сам он + Рыжов и др. "проинформировали", что наши ТУ-160 – это летающие гробы (вроде ТБ-З начала войны! Помню их). Если, дай Бог, и долетят до побережья США или Канады, но только чтоб выпустить ракеты, а как обратно – это уже другой вопрос! И они – всего 3 % от наших СНВ… Стоит же каждый 50 млн. и несет всего 8 ракет, тогда как Б-2 (США) – 48 ракет, не говоря уж об электронике, "проникаемости", скорости и т. д.!.

Тем не менее (хотя чуть было не решились)… этот пункт все-таки вычеркнули. Если бы приняли, это означало бы ликвидацию одной ножки в треножнике СНВ.