Текст книги "Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991"

Автор книги: Анатолий Черняев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 106 (всего у книги 128 страниц)

Был весел, бодр. С моей подачи еще до начала Нового года отменил все встречи на январь (Модров, Гази, Асад, Киннок, Абэ, Аурен, Делор, Валенса и еще кто-то). И вдруг вчера утром Фалин мне сообщает, что из машины получил команду готовить на 15 января встречу с Абэ. (Я сразу понял: работа Яковлева, который недавно был в Японии). Пишу для М. С. записку: что, мол, Вы делаете, как это воспримут остальные, которым Вы отказываете?

Вечером, когда он позвонил, я опять с этим пристал. «Да, ладно, Толя, на 20 минут перед телевидением надо ему. А об «источнике» идеи ты правильно догадался (хохочет). А что касается Киннока и других, обойдемся, лишь бы перестройка была жива!» (Опять хохочет).

Между прочим, вечером до меня дозвонился какой-то американский корреспондент и настырно допрашивал, почему М. С. отменил все встречи? Настолько плохо с внутренним положением? Или он заболел?!

Сегодня по ТАСС уже гуляют эти домыслы. Западу, действительно, до лампочки, что М. С.'у дыхнуть некогда… и времени у него, и забот – не столько, сколько у Буша, Тэтчер, Миттерана, которые могут позволить себе чуть ли не ежедневно фигурять перед прессой.

21 января 1990 г.

Сегодня день смерти Ленина. Незаметно.

15 января встреча М. С. с Абэ. – прозрачные намеки по возможности решить «трудные вопросы» (острова). Вся Япония – в дискуссиях и догадках.

М. С. мне потом сказал: «Придется им разочароваться в Горбачеве». Между прочим, Ельцин в эти дни был в Японии и выдвинул разумный план (как и вообще его «лекция» там, к сожалению бьет в точку., спокойнее он был и в отношении Горбачева, но на опасности и слабости указывает правильно).

16 января была встреча М. С. с Пересом де Куэльяром. Так… вежливая пустота. Как мы ни выжимаем из ООН действенный универсализм – пока лишь символика.

Подготовил для него с помощью Петровского, МИД и Загладина речь на форуме – экология-выживание. 19 января М. С. выступил и был, говорят, доволен собой: иностранцы из 83 стран устроили ему «эйфорию» – да еще по контрасту с Совещанием рабочих, крестьян и ИТР в Большом Кремлевском дворце (18–19), где он выступил с уже надоевшими словесами и где его бесстыдно и пошло дергали «представители» рабочего класса. Вываливали безобразия: «знаете вы что творится на местах» с производством?! И т. п. Зачем ему эти «совещания» перед TV?… Только демонстрируют беспомощность Центра и его лично справиться с экономическим кризисом. Ельцин предсказал, что запас кредита у М. С. остался не более, чем на год.

Вчера утром ПБ тайно заседало по Азербайджану. Иван Фролов потом сказал мне: М. С. склоняется Съезд проводить в июне! Вот и получается по Ельцину: М. С. теперь больше слушает только себя. Я и Фролов доказывали еще летом ему – Съезд надо проводить в 89 году, до Верховного Совета, по крайней мере до Съезда народных депутатов. Все равно к этому пришел, а время опять упущено. И он, стараясь сохранить партию, теряет ее, а главное – остается опутанный Лигачевым и К^о, аппаратом оргпартотдела и другими ведомствами, не говоря уже об обкомовских вождях, типа только что изгнанного Богомякова (в Тюмени).

Сам я на форуме не был, так как подбил его дать нам с Шахназаровым поручение полностью переделать Платформу, которую он выносит на Пленум 29–30 января и на предсъездовскую дискуссию. От той, которую готовили Медведев и К^о в течение четырех месяцев и потом «оформили» под руководством самого М. С. в Ново-Огареве (Яковлев, Медведев, Фролов, Болдин и я), всех тошнило: 54 страницы сумбурной баланды, где мысли и позиции едва различимы.

Так вот: М. С. меня дважды спрашивал, какое на меня произвела впечатление его поездка в Литву. Я говорю: может быть, немного окультурили процесс выхода, но не остановили., а главное, говорю, меня беспокоит в связи с этим – Пленум: ведь в Литве Вы ангажировались публично, мол, вот скоро будет Платформа и вы все там увидите. Но они там не увидят того, что Вы наговорили – и о федерации, и о социализме, и о партии, и о сталинизме (впервые назвали режим тоталитарным)., т. е. пошли гораздо дальше, чем есть в ново-огаревском 54 страничном варианте. Надо что-то делать.

Он: Да, получилась мутная бодяга. Знаешь. Садитесь вы с Шахназаровым в Волынское и до ПБ (22. 01) сделайте новый вариант. Сможете? И чтоб коротко и выглядело программно, а не размазней. Буду отметки ставить.

Мы с Шахом удалились и работали по методу: я его редактировал, он меня, потом опять я его, он меня. Я переписываю, он дописывает. И набросали за трое суток вдвое более короткий вариант. В пятницу вечером я его послал М. С. Реакции пока нет, не до того было…, ибо началась война в Азербайджане. Чрезвычайное положение, в солдат стреляют, они тоже начали стрелять, сотни убитых. НФА обратился к мировому сообществу – спасти народ от геноцида со стороны русских. И т. д. М. С. ведет бесконечные совещания, вчера трагично выступил по TV. Но Баку бушует под разными флагами, несмотря на комендантский час и танки. Теперь уже главный лозунг – выход из СССР.

Политического решения у М. С. нет, кроме естественной обязанности – защитить людей от погромов, расправ, сожжения армян живьем на улицах и т. п.

Обстановка в Литве и события в Азербайджане вызвали демонстрации в Краснодаре, Ставрополе, Ростове на Дону, Туапсе, в станицах и селах Северного Кавказа, где Язов (идиот) распорядился набирать резервистов. Это вызвало волну протестов: «Нет новому Афганистану!». «Почему русские мужики должны умирать из-за этих армян и азербайджанцев, пусть сами разбираются, а они в это время спекулируют у нас на рынках». И т. д.

Так вот – под воздействием всего этого я вспомнил «концепцию» Астафьева-Распутина (к тому же читаю В. Соловьева «Русский вопрос») – и стал склоняться к тому, что многонациональную проблему СССР можно решить только через «русский вопрос». Пусть Россия уйдет из СССР и пусть остальные «как хотят». Правда, если уйдет и Украина, мы на время перестанем быть «великой державой». Ну, что же – переживем! И вернем себе это «звание» через возрождение России. Кстати, Ельцин заявил, что он баллотируется в Верховный Совет РСФСР и хочет стать ее президентом! Думаю, что он встанет на этот путь. А Горбачеву этот пост в России уже не доверяют! Вот так: Ельцин будет пожинать плоды великого исторического поворота, которому все – и мир, и Россия – обязаны Горбачеву.

Вчера – весь день в ЦК начитывался о событиях в мире. Восточная Европа отваливает от нас совсем и неудержимо. И все очевиднее, что по началу общеевропейский дом будет без нас, без СССР, который пока (!) пусть поживет по-соседству!

И везде рушится комдвижение.

Новая, новая эра наступает.

Решительнее, смелее надо уходить от стереотипов ленинизма – иначе останемся в хвосте мировой истории. А Горбачева еще прочно держат за фалды «страхи» из прошлого. Он скорее инстинктом и душой рвется на новые просторы, а разумом не охватывает всего… или боится «делать выводы» – политические.

28 января 1990 г.

В понедельник было ПБ – обсуждали «Платформу КПСС», сочиненную мной и Шахом и поправленную М. С. Уровень аховый. Правда, Егор «притих» и не очень был агрессивен, хотя сказал, что он решительно против «многопартийности».

Между прочим, М. С. набрал в ПБ новых секретарей: Усманов, Строев, Гиренко Манаенков и т. п. «Хорошие ребята». Но быть им – не выше среднего обкома. Почему они должны присутствовать в высшем штабе? Сам же он все время твердит об интеллектуальном потенциале!..

Тем не менее М. С. в понедельник собрал Яковлева, Медведева, Фролова, Болдина, Шахназарова и меня. И «интерпретировал» итоги ПБ, чтобы мы с Шахназаровым переделали текст в «соответствии».

Целый день просидели у него в кабинете. По многопартийности и частной собственности он не сдался, но велел сделать «округлее». Согласился со мной, что термин «марксизм-ленинизм» выпускать в Платформу не надо.

На другой день мы с Шахназаровым вернулись в Волынское – дали нам три дня. Правда социально-экономический раздел он поручил Болдину и Петракову (член-корреспондент, новый его помощник). Но то, что они нам прислали, все равно пришлось переписывать.

Работа была бурная и увлекательная. Фактически главное в тексте мы переписывали, не обошлось без конфликтов Шахназаров-Черняев. Но я компромиссно заупрямился и даже заявил Жорке – «тогда будем представлять альтернативные тексты»: ты свой, я свой. М. С. над этим смеялся. У Шахназарова очень силен его правовой, юридический «флюс», который отрывает его от советских реалий и идет в разрез с тактикой Горбачева: внедрять новое (даже сугубо западное), не провоцируя мастодонтов (не всегда это хорошо и правильно, но в целом именно эта тактика принесла успех демократии и гласности).

Вчера представили материал М. С. Он «прошелся» и новый проект пошел в рассылку по ПБ.

Неожиданно в Волынском появился Яковлев. Я даже подумал, что это М. С. подсылает его поруководить нами. Оказалось «хуже». Под страшным секретом он мне рассказал: дважды М. С. звал его, один раз даже сам пришел к нему в кабинет. Расстроенный, озабоченный, одинокий. Мол, что делать? – Азербайджан, Литва, экономика, «радикалы», «социал-демократы», народ на пределе.

Что, по словам Яковлева, он, Яковлев, предложил М. С.'у и тот согласился?

Надо действовать. Самое главное препятствие перестройке и всей Вашей политике – это Политбюро, потом Пленум, и незачем его так часто собирать. И если Вы и дальше будете тянуть со взятием власти, то все завалится. Необходимо уже в ближайшие недели, может быть вместо Верховного Совета, намеченного на середину февраля собрать Съезд народных депутатов и учредить президентскую власть, пусть Съезд изберет Вас президентом. (Кстати, в принципе М. С. согласился с этим еще в Ново-Огареве и идея была заложена даже во второй проект Платформы, которая была на ПБ 22 января. Но не было еще решимости сделать это немедленно, не откладывая ни на май, ни на осень).

И, таким образом, – продолжал А. Н., – сосредоточить реальную, полномочную государственную власть в своих руках, оттеснив от рычагов Политбюро и даже разговорчивый Верховный Совет.

В ближайшие дни, до Пленума, который намечен теперь на 5–6 февраля, продолжал Яковлев, выступить по TV и объявить, апеллируя прямо к народу и беря на себя лично всю ответственность, действительно, чрезвычайную программу по формуле: земля – крестьянам, фабрики – рабочим, реальная независимость республик, не союзное государство, а союз государств, многопартийность и отказ на деле от монополии КПСС, крупные займы у Запада, военная реформа – прогнать генералов и посадить на их место подполковников, отозвать войска из Восточной Европы, ликвидировать министерства, резко сократить аппарат – всякий и т. п. И особый упор (в выступлении по TV) – на серию экстренных (в принципиальном плане – частное предпринимательство) мер по экономике (будто бы у Слюнькова, который в оппозиции по отношению к Рыжкову-Маслюкову, есть подготовительная бумага на этот счет). И еще: вести дело к замене Рыжкова: «с таким премьером, который мыслит на уровне директора завода, с таким Госпланом, который воспитан в методике военно-промышленного комплекса, никакой реформы не сделаешь».

А кого вместо? – спросил М. С. Яковлева.

Яковлев: Полно людей, надо только смелее их брать, на то и революция!

Яковлев не посвятил меня, с чем М. С. согласился, с чем нет. Но пошел по своему обычному пути: поезжай, мол, в Волынское, запрись там, никому – ничего! Возьми с собой несколько доверенных умеющих писать людей, подготовь выступление по TV, а там посмотрим.

В ответ я сказал Яковлеву: Словом, речь идет о coup d'Etat… Да, – согласился А. Н. И нельзя медлить.

Яковлев также очень против переноса Съезда партии на июнь. М. С. поддался на это на Совещании рабочих и ИТР в Кремле 18–19 января. Яковлев против потому, что аппарат вместе с «рабочим классом» пошлют на Съезд таких, которые свернут шею и Горбачеву, и перестройке. Съезд противопоставит себя парламенту и начнется хаос. Яковлев вообще за то, чтобы партию сейчас «оттеснить» – пусть она идет по пути СЕПГ и КПЧ, ПОРП, т. е. рассыпается или превращается в одну из социал-демократических (ассоциация социал-демократии уже создана в Таллинне под водительством Ю. Афанасьева) и т. д. В партии, действительно, начинается бунт, но он, как говорят, неоднозначен: ленинградское дело, в Тюмени прогнали Богомякова, в Волгограде – Калашникова. Везирова в Баку из партии исключил аппарат ЦК. Но кто идет на смену? Молодые и худшие – антигорбачевцы, представители того самого «рабочего класса», от мифологии в отношении которого М. С. никак не может освободиться.

Горбачев колеблется.

Итак, предстоящая неделя (Пленум ЦК (5–6), если не отменят) может быть решающей. Может., но скорее всего опять не будет. А тянуть, действительно, уже нельзя.

В четверг (25 января) М. С. позвал нас из Волынского (Яковлева, меня и Шахназарова) в ЦК – обсудить германскую проблему. Там еще оказались Рыжков, Шеварднадзе, Крючков, Фалин, Федоров и Ахромеев. Просидели 4 часа. Я предложил ориентироваться на ФРГ, так как в ГДР уже нет у нас никакой опоры, чтобы влиять на процесс. Причем – именно на Коля, а не на СДПГ, которая превратила все дело в объект избирательной борьбы.

А Коль (он все таки больше держится «теории» воссоединения в рамках общеевропейского процесса) к тому же повязан союзниками и более верный в личных отношениях с М. С. К тому же он понимает, что в избирательно-парламентской игре на ГДР он Брандту-Фигелю проиграет. Я не против позвать в Москву Модрова (хотя это мало что даст, вопрос о его приеме еще до этого был решен). Гизи – не надо: зачем лепиться к партии, которой уже фактически нет и не будет! (Со мной не согласились). И потом собраать «шестерку»: США, Англия, Франция, СССР плюс Коль и Модров, т. е. победители и побежденные в войне. И договориться., ибо процесс воссоединения Германии не остановить, но надо, чтоб он шел в нашем присутствии и не против нас.

С «шестеркой» все согласились. Но доказывали, что нужно воздействовать по другим каналам (Шах – с ориентацией на СДПГ, его поддержал Яковлев). Шеварднадзе в основном поддержал меня. Рыжков – против, чтоб «все отдавать Колю». Крючков, как всегда, за все, что будет принято. Правда, он подтвердил, что СЕПГ уже нет как таковой и что все государственные структуры в ГДР развалились, это уже – не настоящее государство.

Рыжков говорил, что препятствием к объединению является нестыковка экономик.

А Федоров вообще доказывал, что никто не хочет воссоединения, особенно в ФРГ! Это – главный эксперт по Германии!!

М. С. наметил пять пунктов действий. Ориентироваться:

1. На ФРГ: Коль и СДПГ.

2. На «шестерку».

3. На Модрова и СЕПГ («не может быть, чтобы из 2,5 млн. членов партии никого не было, чтоб составить реальную силу!»)

4. На Лондон, Париж – «может быть, возьму да слетаю туда и сюда – по дню на каждую столицу!»

5. Ахромееву – готовить вывод войск из ГДР: проблема больше внутренняя, чем внешняя. 300 000, из них – 100 тысяч офицеров с семьями – куда-то и их надо девать!

25 февраля 1990 г.

День, объявленный Ю. Афанасьевым и иже днем «февральской революции 90 года». Главная манифестация будет на Зубовской площади, под окнами моего дома – грузовики с солдатами МВД, между домами, во дворах скопления милиции «в штатском».

Панику нагнали за последние дни, впрочем, наверно, сами правоохранительные органы и «аппарат». Все еврейство – ждет погромов и бежит за границу. десятки тысяч в месяц.

По стране волна митингов – «разгон» райкомов и обкомов, повальные отставки лидеров местного значения.

Московская манифестация тоже под лозунгами: «за новых депутатов» и «долой Кремлевскую мафию». Хотели даже собрать живое кольцо вокруг Кремля. М. С. долго не реагировал, потом понял опасность и пошло: заявление Верховного Совета, заявление ЦК, заявление правительства, мобилизация служб. На последнем ПБ специально обсуждали: 17 000 внутренних войск, охрана РК и т. д. Подвижная служба охраны элитных зданий… Дело в том, что на Арбате висели листовки с фото здания в Плотниковом переулке, с указанием квартир, где живут члены Политбюро Слюньков, Медведев, Зайков, Бирюкова, Шеварднадзе.

«Президентский процесс» натолкнулся на сопротивление Верховного Совета в первый же день. С трудом согласились включить вопрос о президентстве в повестку дня сессии, но отказались назначить день Съезда. Мы с Шахназаровым долго составляли концепцию президентской власти. Вчера она была роздана членам Верховного Совета, в четверг обсуждали на ПБ (об этом особо). На 27 февраля намечено ее обсуждение Верховным Советом и будет назначен день Съезда (М. С. предложил на ПБ – 6–7 марта). Если Верховный Совет не согласиться, М. С. оказывается в положении почти краха.

Ходят (и в ВС тоже) три идеи:

– референдум и потом избрание всем населением. Это значит оттяжка надолго.

– просто переименовать Горбачева. из председателя Верховного Совета в президента: предлагают те, кто боится, что кто-то проскочит вместо М. С.

– избирать президента на Съезде альтернативно, тайным голосованием.

М. С., который совсем недавно и слышать не хотел слова «президент», за третий вариант – как самый честный.

Из реплик в узком кругу, из звонка мне Р. М., я почувствовал, что Горбачев готов уйти. Великое дело он уже сделал, и теперь сам народ, которому он дал свободу, решает свою судьбу. как хочет и как сможет.

Впрочем, держит его чувство ответственности и надежда, что все таки еще можно упорядочить процесс.

На ПБ все члены, кроме Лигачева, брали слово и говорили «за» президентство. Но, когда возник вопрос о Пленуме ЦК (по Уставу) Е. К. хотел подбросить дохлую кошку: яростно, побелев требовал, чтобы Пленум собрать до Съезда народных депутатов, чтоб ЦК, партия (ЦК) выдвигала президента, предложила его Съезду. Произнес речь: партия это единственное, что осталось и на что еще можно опереться, чтобы спасти все. Если будем пренебрегать партией – «все!»

Его поддержал Рыжков.

М. С., как всегда, сходу поддался Лигачеву, сильно покраснев, не поняв замысла. Стал говорить «о роли партии» и с календарем в руке вычислять, когда бы можно было созвать Пленум (идут выборы в РСФСР и других республик).

Спас положение (как ни странно – если судить по антигорбачевскому Пленуму МГК накануне), присутствовавший на ПБ Прокофьев (первый секретарь МГК). Встал и сказал: если Пленум ЦК предложит президента – дело будет провалено. Верховный Совет скажет: ага, шестую статью Конституции вы отменили, а хотите оставить все по-старому, сохранить монополию и власть партии через президента. И завалят.

Это всех отрезвило, в том числе и М. С. Пленум назначили на 11 марта.

Но неизвестно, согласится ли ВС на 6–7 марта – дату созыва Съезда.

Яковлев каждый день заходит, приносит «размышления», которые у него идут на пару с М. С. Судя по выводам А. Н., Горбачев решился отпочковаться от ПБ (опять с опозданием на год, если не больше) и перенести центр власти «в президентство».

Зачем тогда собирает каждую неделю ПБ, – чтоб они обсуждали бумаги, из которых выглядывает «смертный приговор» большинству из них.

Яковлев считает, что «они» уже работают против него вместе с армией и КГБ. И паника дует оттуда, и погромные настроения оттуда (чтоб спровоцировать народ на требование железной руки!). Яковлев мыслит, что и Нина Андреева, и совсем одуревший от антисемитизма еврей Евсеев, и Васильев (из «Памяти») – платные агенты КГБ (но не Крючкова, которым манипулирует команда более или менее порядочного Чебрикова). А. Н. показал мне протокол партактива Лубянки – это программа ниноандреевского переворота, упакованная в традиционные фразы (требования к М. С.) и «обещания» навести порядок.

На что же опираться М. С. в такой ситуации? Народ он оттолкнул пустыми полками и беспорядком, перестроечных партийцев – объятиями с Лигачевым; интеллигенцию – явной поддержкой Бондарева, Белова, Распутина; националов – тем, что не дает им полной свободы, либо не спасает одних от других.

Упущен шанс. Когда надо было сразу после январского Пленума в чрезвычайном порядке, в нарушение конституционной нормы созвать Съезд народных депутатов. Сыграть на том, что они сами полномочны решать, законно или незаконно они собрались в Москве, и быть избранным Президентом. Пускай потом визжали бы правые и левые. Но они имели бы дело с Президентом страны!

Сходил на митинг на Смоленскую и Зубовскую. Организация, охрана, явно платные «носители» лозунгов-транспорантов. Ю. Афанасьев объявил, когда слились потоки и со стороны Парка культуры, что пришло 500 000 человек. Визуально и по опыту первомайских демонстраций на Красной площади – скопилось тысяч 100… Главные темы: против нагнетания паники и затравливания, организованной якобы властями, чтоб сорвать митинги; за Гдляна; против президентства.

Ни одного доброго слова об М. С., хотя кое-кто призывал его устраниться, а некий Кузнецов всю политику Горбачева назвал преступлением и т. д.

Резолюция, зачитанная Ю. Афанасьевым – довольно «лояльная». Общий смысл всего действа – ликвидация «существующего порядка» и замена людей у власти.

Напрашивается аналогия: Николай II – манифест 1905 года. Дал свободу, но хотел, чтоб ею пользовались по его усмотрению. В результате – восстание.

Да, то, что олицетворяет Афанасьев и К^о, это уже партия. Партия низвержения существующего, партия демагогии, неизбежной в такой ситуации – без нее к власти не прорваться.

М. С. (возвращаюсь к наблюдениям на службе) «ведет дело» к реальной многопартийности. Иначе не могло бы появиться записки за подписью Кручины и Павлова (зав. правового Отдела ЦК) об инвентаризации партийного имущества и подготовке отдачи всего того, что принадлежало партии-государству (шифроинформации и связи, закрытых телефонов, огромных партийных зданий, охраны ГБ, обслуги, непомерной для просто политической партии и т. д.) Срок – два месяца.

Яковлев все меня спрашивает, когда ему подавать в отставку из ПБ. Я ему говорю: твой уход даст окончательный ответ на митинговый вопрос: «С кем Вы, Михаил Сергеевич?» Об отставке Яковлев говорил и с М. С. Сначала Яковлеву предназначалось вице-президентство. Но даже Президиум Верховного Совета эту должность не принял. Значит, максимум – член кабинета президента… «В партии (т. е. аппарате, пусть высшем) я не останусь», – твердил мне Яковлев.

Что еще из событий последних дней? Ответы М. С. «Правде» по германскому вопросу. Их я сделал за одно утро. Он меня искал по городу, нашел из машины и переделал заказ: до этого лишь о войсках (195 тысяч) хотел говорить «Правде», а теперь и о том, и о ГДР-ФРГ. Воспринято было везде правильно.

Как сказал тот же С. Кузнецов на митинге – «заходящая звезда, свет которой еще чуть-чуть виден на Западе».

На ПБ 6 часов обсуждали Устав КПСС и пришли в конце концов к выводу, что «в старые меха» влили много нового вина, но меха очень чувствуются. Фролов выступил против употребления слова «демократический». Если б кто другой сказал такое, М. С. пренебрег бы. А тут сразу «послушался». Ну, что ж и от Ваньки бывает польза с его нахальством.

Ахромеев выступил на митинге в спортдворце «Крыльях Советов» в одном ряду с Ниной Андреевой, которая делала доклад!

Как это понимать? – Советник президента в обнимку с Ниной Андреевой!! Может, тоже боится разоблачений?… Особенно, если по Афганистану начнется, по СС-20 и т. п.

На ПБ в четверг был устроен разнос Ненашеву. Государственные (впрочем. народные!) средства дают на то, чтобы TV позорило, дискредитировало власть и партию! Шумели все. Рыжков устроил сцену: он не позволит, чтоб публично с экрана полоскали его жену! И если это будет еще раз, он не знаю, что сделает!

Ненашев отбивался (при поддержке Медведева) – что TV, мол, отражает то, что происходит в обществе, это его зеркало.

А ему все: «черный ящик» народ уже включать не хочет – настолько жизнь оттуда ужасна и безнадежна.

И т. д. Но когда речь зашла «что делать?» – не приняли фроловскую идею о партийном канале (тогда скоро придется давать каналы и другим партиям), не приняли идею Ненашева об общественных каналах наряду с государственным. Но М. С. во-первых, тут же запретил программу «7 дней», где обозреватели собирают весь негатив за неделю и навязывают обществу свою личную антипатию к перестройке, а во-вторых, навязчиво: нужен «русский канал», 2-ой – весь или частично. Канал «Россия», – заявил он, – стержень всего, она будет задавать и политический, и нравственный тон всему остальному. Опасная идея… Это значит, что Ю. Бондарев + Белов + «Память» получат собственный выход на TV. Не иначе.

М. С. мне тут совсем не понятен. Или это – «соломинка».

Или он рассчитывает спасти Россию через, в частности, выборы. Но новый парламент РСФСР начнет, наверно, с того, чтобы отделять Россию от СССР – и пусть все эти армяне и Литва «гуляют» – с шеи долой.

В пятницу приходил ко мне Креддок (с послом Брейтвейтом) – международный помощник Тэтчер. Выяснял: продержится ли Горбачев. И на этом фоне – об объединении Германии. Боятся. Мадам (Тэтчер) больше кого бы то ни было в Европе…боится лишить Великобританию положения «великой державы». И логика и аргументы у ее посыльного – понятны и в общем те же, что и у нас. Но для них выход: Германия в НАТО.

Много и бурно я с ним полтора часа говорил, натурально! Опомнившись, даже не сразу усвоил, что говорил не с «товарищем».

3 марта 1990 г.

Вчера ПБ. Очень настораживающее. М. С. был не в форме носителя нового мышления, а в роли заурядного деятеля прежних времен. Обсуждали сначала митинги 25 февраля. Рыжков начал: одержана огромная победа над «этими». И надо дальше так давить. Крючков – со ссылками на агентов: наконец-то народ почувствовал, что «у нас есть власть» и в этом духе далее. Пока не сбил его с толку Бакатин (министр внутренних дел): какая победа?! Мы запугали народ. Со страху многие не пошли (на митинги). Поэтому и не собрали они один миллион, но могли собрать. И было на самом деле не 70–100 тысяч на митинге в Москве, как говорит Крючков, а 230–300 тысяч. Устрашение дало порядок, но это не политика. Через месяц или 1 мая они выведут и миллион. И пойдут на Кремль, как обещали. И что тогда? Стрелять, дубинками их, бронетранспортеры на них?! Какую комиссию тогда в ВС будем создавать. Это массовое явление, оно питается общим недовольством и нельзя его недооценивать. Нужна политика и в основе ее диалог. Нужен «круглый стол». Если я чего-то не понимаю, тогда мне не место на этом посту. Но я не согласен с тем, что здесь говорят члены ПБ.

Речь Бакатина произвела оглушительное впечатление. И уже никто больше не говорил о «победе». Но понесли самого Бакатина и больше всего – сам Горбачев:

– паническое настроение. Наверно, у министра такое окружение, так и докладывают;

– лозунги лидеров – это не лозунги масс, хотя недовольство есть, на нем и спекулируют;

– рабочий класс не вышел, он еще своего слова не сказал[78]78
  От себя добавлю: рабочий класс только что сказал свое слово, например, в Донецке, потребовав, между прочим, отставки всего обкома.


[Закрыть].

– «круглый стол» – чепуха. Не с кем за него садиться рядом и незачем, «они» никого не представляют. Если Бакатин хочет, пусть и проводит с «ними» круглый стол;

– зачитывает цитаты из речей Гаврилы Попова, Станкевича, Черниченко, Бочарова, Рыжова. Все это подонки, – продолжает Горбачев, – политические прохвосты. Никакого им доверия и никаких круглых столов;

– милицию все «они» хвалили. Бакатин, ты слышишь, как ты им нравишься!

– «они» теперь уже не просто кричат – «долой Лигачева», «долой Горбачева», они кричат «долой КПСС», а в последнее время и «долой КГБ», «который всегда был рядом с партией»;

– Хотят порушить все, чтобы власть валялась в пыли и осталось бы только ее подобрать.

Словом, с одной стороны – довели его, с другой, кажется, примеряется к президентству. Конечно, региональщики показали себя полными дилетантами, а значит и политиканами, хотя не все они прохвосты. Он же сам привлекал и Рыжкова, и Станкевича к составлению концепции президентства. Но теперь они не только заняли позицию на 180 градусов против того, что обещали ему, а и выступили организаторами публичного поношения Горбачева и в Верховном Совете, и на улице. Показывали на него пальцем: вот, мол, кто жаждет личной власти.

На Дезькиных похоронах разговорился с Немкой Коржавиным (крупнейший наш поэт, мы друзья). Слушал я, – говорит он мне, – что происходило на Верховном Совете. Ну, умники, ну, болтуны, так все у них все логично, четко, обоснованно насчет того, что президент должен быть такой-то и такой-то, и так-то он должен быть обставлен правилами и процедурами. Забыли только, что они в России, а не в Англии и не в Америке.

Я добавил: и подло, что они катят на Горбачева, глупо, что не видят шанса делать настоящую демократическую власть именно при Горбачеве, которому по натуре чужды диктаторство и культизм. Именно при нем можно было бы отработать всякие процедуры, заложить необходимые институты власти.

Да, скажут мне, Ленину тоже был чужд и культ и тиранические намерения, а что получилось!.. Но тогда, – возразил бы я, – была идеология диктатуры, а теперь – идеология демократии.

И чего «они» хотят, если у них государственные соображения, а не амбиции? – Чтоб все развалилось, пока будем готовить всенародное голосование по президенту?

И чего они добились? – Того, что Горбачев качнулся в сторону Лигачева. Весь дух его реплик и выступление на этом ПБ – лигачевские. Поддакивал ему, когда тот выступал и, единственно, в чем не согласился с Лигачевым – внести на Пленум ЦК резолюцию «о единстве партии».

Но вывод у всех на ПБ был общий: курс на размежевание в самой партии, на исключение Афанасьевых и т. п., на отторжение и изоляцию межрегионалов, на то, чтобы с помощью Верховного Совета «призвать народных депутатов к порядку». А то вишь – получают по 500–700 рублей государственной зарплаты и только и делают, что разрушают государство, подрывают власть.

Горбачев потребовал, чтобы все члены ПБ высказались, хотя Зайков, Яковлев, Воротников слова не просили. Все сказали угодное Горбачеву. И Яковлев тоже. Правда, он оговорился, вызвав гнев Рыжкова, что пока в экономике у нас вот такое положение, ничего не добьемся и никакая «работа в массах» не поможет.

Попутно речь шла о Гдляне. Тут Горбачев правильно разошелся – крыл Сухарева (минюст) и того же Бакатина, задел и Крючкова: верховную власть государства поносят, срамят, клевещут на нее. и кто это делает – уголовные преступники, которые сажали в тюрьму многодетных матерей, занимались вымогательством, устроили в Узбекистане 37 год. А наши правоохранительные органы нюни распустили! Закон – есть закон! Вы что – боитесь обнаружить, что Горбачев вор?! Этого боитесь? Если он вор – пусть докажут. И Горбачев пойдет куда следует по закону. А если это клевета, – припечатал М. С., – Гдляну и Иванову место на скамье подсудимых за оскорбление высшей государственной власти. В любом цивилизованном государстве ничего подобного, что у нас происходит представить себе нельзя.