Текст книги "Солдат чужой войны"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 103 страниц)

49

К удивлению Эренвоя, в приемной на месте секс– бомбы Ирмы восседала другая девушка.

В ее черных глазах полковник прочитал только сознание долга, и ничего более.

У новой секретарши была безупречная фигура, глубокий вырез на блузке и короткая юбка, однако резидента ей было не обмануть. Она была запасным постом – человеком, которому следовало подстраховать тех парней, которые уже расселись по шкафам в смежной квартирке Эренвоя.

– Это Кармен, сэр, – пояснил Маленков, и девушка тотчас поднялась, демонстрируя свои прелести. – У Ирмы заболели зубы, пришлось ее срочно заменить. Естественно, только на один день.

– Спасибо тебе, Лео. – Полковник благодарно похлопал Маленкова по плечу. – Все-то ты успеваешь, везде ты первый.

– Стараюсь, сэр, – скромно улыбнулся Маленков и открыл перед Эренвоем дверь.

Тот шагнул в кабинет и сразу заметил на столе непорядок.

Пара листочков, положенных с самого края, изменили свое положение. Это не означало, что кто-то рылся на столе резидента, – нет. Просто парни, которых по-быстрому заводили в комнату отдыха, очень спешили и создали такой сквозняк, что сдвинулись листочки бумаги.

Как бы между прочим Лео подошел к окну:

– Кстати, сэр, никакой машины возле кустиков нет.

– Нет? – переспросил Эренвой и, подойдя, встал рядом с Лео. Даже отсюда, с высоты более ста метров, он видел сорванные ветки и пятна осыпавшихся листьев. Видимо, машину убирали в страшной спешке. – Действительно, никакой машины нет… И Дивар Кевиши умер.

– А к чему вы заговорили о Кевиши? – насторожился Лео.

– Твоя красотка напомнила мне кое-что.

– Какая красотка?

– Кармен. Я посмотрел на ее стати и вспомнил Дивара Кевиши, – многозначительно произнес Эренвой и вздохнул. – Ведь за мной, да и за тобой неприличный грешок. Да и за Фарбиндером тоже.

– Вы имеете в виду, что мы хе-хе… забавлялись с его сестрой? – уточнил Маленков.

– Ничего себе – забавлялись! – Эренвой в упор посмотрел на Лео и покачал головой. – Ты же собирался на ней жениться…

– Ах, это! – воскликнул Лео. Было видно, что ему неприятен этот разговор. – Так она же обычная шлюха. Но я признаю – шлюха первоклассная.

– Самое интересное то, что никакой Лайлы Кевиши никогда не существовало, дорогой Леонард.

– То есть? – Подозревая подвох, Маленков нахмурился. – Подставная, что ли, была… женщина…

– К сожалению, в свое время мы уделяли мало внимания перепроверке досье мистера Кевиши, а потому только недавно стало известно, что родителями этого несчастного являлись бывший министр обороны Джакоб Мудли и его родная сестра.

– Кровосмешение! – догадался Маленков.

– Вот именно, – подтвердил Эренвой. Он прохаживался по кабинету, засунув руки в карманы. – Чтобы спрятать плод преступной любви, ребенка отправили в детский приют, и там ему пришлось очень несладко. Несколько лет подряд над ним совершалось сексуальное насилие, и это настолько деформировало его психику, что у Дивара Кевиши начало развиваться чрезвычайно редкое заболевание – транссоциоформоз.

– Транс… формоз… – невнятно повторил Лео, захваченный рассказом полковника.

– Суть этого заболевания заключалась в том, что Дивар Кевиши сначала спонтанно, а потом и по собственной воле мог становиться женщиной в полной психологической и физической достоверности.

– Этого не может быть! – воскликнул Маленков, поняв, куда клонит полковник.

– Это было, Лео. Ты упивался ее прелестями, и никто не мог оторвать тебя от Лайлы, женского воплощения Дивара Кевиши… Находясь с ней рядом, ты был готов наплевать даже на долг! – Эренвой многозначительно посмотрел на собеседника.

– Но и вы тоже… – стал оправдываться Лео.

– И я тоже, – легко согласился Эренвой. – Но это еще не вся информация об этом заболевании, Лео.

Эренвой остановился напротив Маленкова и поднял на него глаза. В них стояли слезы.

– Ч-что? Эта болезнь заразная? – стал догадываться Маленков.

Полковник, словно не в состоянии говорить, лишь удрученно кивнул.

– Но я ничего не замечаю! – воскликнул Лео, бессознательно ощупывая себя.

– Просто ты моложе, и твоя иммунная система пока еще в состоянии вырабатывать антитранссоциоформозные клетки.

– А вы как же?

– Что я? – Эренвой выдержал драматическую паузу и с выражением безысходности на лице проговорил: – Самое страшное, Лео, это когда ты идешь по нужде в туалет, подходишь к писсуару и расстегиваешь штаны, а там… ничего нет. Ничего из того, что ты привык там видеть…

Произнеся это, Эренвой схватил попавшийся под руку стул и что было силы грохнул им об пол.

В следующее мгновение входная дверь с треском распахнулась и в кабинет влетела Кармен с огромным пистолетом в руках.

Поняв, что совершила ошибку, она пробормотала извинения и быстро ретировалась в приемную.

– По-моему, я ее напугал, а, Лео?

– Э-э… да, возможно, она решила, что ситуация нештатная, и… одним словом, она же здесь новенькая.

– Да, – садясь в свое кресло, сказал Эренвой. – Ирма никогда себе такого не позволяла… Ты вот что, Лео, попроси, чтобы мне через полчаса принесли обед – прямо сюда.

– Конечно, сэр, вам следует отдохнуть, тем более что…

– Пожалуйста, не нужно об этом, – поморщился Эренвой, как будто упоминание о страшной болезни доставляло ему мучение. – Пообедаю и лягу спать – прямо здесь, в комнате отдыха…

– Да, сэр! Да и еще раз – да! Вам нужно отдыхать, – поспешно согласился Маленков, возвращаясь к прежним планам. Однако было видно, что рассказ полковника вывел его из равновесия.

«Подумай-подумай, пусть эта болезнь занимает тебя как можно дольше», – мысленно пожелал полковник уходящему Маленкову и, подперев рукой подбородок, принялся ждать.

Вот сейчас Лео стоит перед Кармен и выговаривает ей за непрофессиональные действия. Она поднимается и понуро выслушивает наставления начальника.

Лео смотрит на ее губы, грудь, ноги и смягчается. Он говорит, что ничего страшного не произошло, однако впредь ей нужно быть осмотрительнее.

И уходит с мыслями о транссоциоформозе.

Эренвой выждал еще какое-то время, затем вынул из кармана передатчик, с помощью которого связывался со своим водителем:

– Клаус?

– Я на связи, сэр.

– Будь готов через две минуты.

– Есть, сэр.

Решив вопрос с транспортом, полковник достал из-под пиджака пистолет, проверил работу механизма и, удовлетворенно кивнув, сунул «спот» за пояс.

Затем поднялся из-за стола и, имитируя походку усталого человека, прошел в комнаты для отдыха.

Гумай не сомневался, что сидящие по шкафам ликвидаторы следят за ним с помощью микротелекамер. Найти эти устройства без специальной аппаратуры было невозможно, однако этого полковнику Эренвою и не требовалось. Он играл, и делал это очень убедительно.

Повздыхав у порога, резидент заложил руки за спину и стал прохаживаться по квартире, бесцельно глазея на стены, что свойственно немолодым людям. Однако на самом деле его интересовали дверные петли шкафов.

В подобных случаях их обязательно смазывают, ведь нельзя же допустить, чтобы дверца заскрипела в самый ответственный момент.

«Поливали на совесть», – размышлял Эренвой, отмечая на петлях блеск масла. Он прошел до конца второй комнаты и, повернувшись, прикинул расклад сил перед боем.

Итак – всего четыре человека, не считая Кармен.

Двое в черном шкафу киенской работы. Им достались хорошие места – шкаф был просторный и пахло в нем вишней.

Третий ликвидатор прятался в платяной нише. Ничего особенного, если нет аллергии на моющие средства.

Ну, и четвертый. Он находился в первой комнате, в небольшой кладовке позади любимой кушетки Эренвоя. Этот парень должен был сработать, когда эти трое появятся из комнаты. Бедняга Гумай вскакивает, а ему на шею, сзади, набрасывают удавку. Или всаживают иглу пневмопатрона с какой-нибудь ревиниловой кислотой.

Такой вот незатейливый сценарий, который проходили во всех спецшколах.

«Ну ладно. Пора», – сказал себе Эренвой и, выхватив пистолет, выстрелил сквозь дверку черного шкафа. Затем две пули послал во вторую половину и, наконец, прострелил дверь бельевой ниши.

«Спот» был шпионской машинкой и стрелял беззвучно, однако удары в мебель и стены отдавались звонким эхом, а потому Эренвою следовало спешить.

Резидент действовал очень быстро, но человек, карауливший его в первой комнате, услышал шум и выскочил из дверного проема со скоростью тени.

Такой прыти от него полковник не ожидал, и выбитый пистолет врезался в стену, а Эренвою пришлось увернуться, чтобы не получить по голове.

Этот четвертый двигался очень быстро и имел все шансы на победу, однако он совершил ошибку, выхватив нож. Полковник был далек от своей лучшей формы, но нож являлся его излюбленным предметом на всех тренингах и в реальных схватках. Эренвой мог многое рассказать о человеке, вооруженном ножом.

Противник сделал резкий выпад, и полковник едва ушел от удара. Он не сделал захват, хотя мог попытаться. Его главной целью было заставить врага полностью сосредоточить внимание на оружии.

Последовал еще один стремительный выпад и еще. Стараясь выполнить удар как можно более точно и быстро, убийца потерял из виду руки Эренвоя, и очередной его бросок был перехвачен четко, как на тренировках.

Еще мгновение – и боевик медленно осел с торчащей из груди рукоятью его собственного ножа.

Не теряя более ни секунды, Эренвой подхватил оброненный «спот» и словно обезьяна забрался на старинный шкаф, стоявший у входной двери.

Прижавшись к стене, он ждал появления «контролера», которого, без сомнения, привлек шум.

Наконец дверь бесшумно отворилась, и в небольшую щель словно змея проскользнула Кармен. В руке она сжимала крупнокалиберный пистолет-пулемет, как будто ей предстояло пристрелить не пенсионера, а взбесившегося бизона.

Девушка не додумалась посмотреть вверх. Все ее внимание занимал дверной проем, ведущий в следующую комнату. Эренвой же видел часть макушки Кармен с аккуратным пробором.

Он поднял «спот» и, подавшись вперед, взял голову «контролера» на прицел.

Кармен с запозданием почувствовала опасность и подняла глаза. А увидев нацеленное на нее дуло пистолета, обворожительно улыбнулась.

Это было все, что она могла сделать, поскольку опередить Эренвоя Кармен уже не успевала.

– Но вы же не станете стрелять в женщину, сэр? – произнесла она с легкой укоризной.

– Стану, – жестко произнес полковник и нажал на спусковой крючок.

50

Плотно притворив дверь приемной своего бывшего кабинета, Эренвой перевел дух и пошел по пустынному коридору.

Парадный лифт гостеприимно распахнул створки, и полковник шагнул в его зеркальное пространство.

Последняя прогулка на нижний этаж показалась слегка затянутой. Эренвой почти не волновался, но несколько раз ему казалось, что отключается подача электричества и лифт вот-вот встанет.

Пистолет он оставил за поясом, на случай, если в фойе не обойдется без накладок. Впрочем, Эренвой совсем не горел желанием расквитаться за предательство. Его бы устроило убраться отсюда вообще без трупов, однако кто же его послушает.

– О, вы уже на обед, сэр? – воскликнул навязчивый лифтер, заметив Эренвоя выходящим из кабины.

– Да, братишка, кушать нужно по часам, – улыбнулся ему резидент, замечая краем глаза вытянувшиеся лица двух охранников. Впрочем, докладывать Лео прямо сейчас они побоялись и только козырнули полковнику, как и положено.

Резво, но без спешки Эренвой спустился по мраморной лестнице, миновал расступившиеся сенсорные двери и оказался на парадном крыльце.

Заметив своего шефа, Клаус тотчас рванул с парковочной площадки и, лихо развернувшись, остановил лимузин точно возле нижней ступеньки в тот момент, когда Эренвой был почти рядом.

Понимая, что резидент не ждет почестей, Клаус подождал, пока тот сам запрыгнет в салон, и резко взял с места.

– Мы спешим, сэр?

– Да, дружище! – весело крикнул ему Гумай, чувствуя необыкновенный душевный подъем.

– Часовой! – предупредил шофер, увидев загораживающую выезд фигуру.

– Ничего не хочу знать! – ответил Эренвой.

– Понял.

Клаус прибавил газу, и нерасторопный охранник с грохотом перелетел через крышу автомобиля, а лимузин, точно ракета, вырвался на оперативный простор.

– Улица Ламайер, 24! – объявил Эренвой, и Клаус утвердительно кивнул. Его лицо выражало крайнюю сосредоточенность, а в глазах горел азарт. Рыхлый и на вид покладистый, в душе он был рисковым гонщиком и обожал скорость.

Понимая, что нужно сбить с толку погоню, Клаус бросил машину в самую гущу многоярусных развязок. Улица Ламайер находилась на другом конце города, и прийти к конечному пункту требовалось «чисто». А это подразумевало хотя бы трехминутную фору.

Где-то на нижних ярусах уже мелькали черные лакированные микроавтобусы бюро, разлетавшиеся по городу словно тараканы.

«Стрелять в городе они не станут», – успокаивал себя Эренвой, однако было неизвестно, на что мог пойти перепуганный Маленков.

Ряды рычавших автомобилей неслись по обе стороны лимузина, и сидевшим в них людям было наплевать, что станет с Гумаем Эренвоем.

«А почему это должно их интересовать? – спросил себя полковник, глядя то на толстого мужчину в очках, то на парня с черными усами, пилотирующего свой спортивный «карарро». – Меня они никогда не интересовали, так почему я должен интересовать их?»

Возможно, для кого-то они и были людьми, но для разведчика – просто среда. Среда применения.

Заметив в плотном потоке свободное место, Клаус рывком вывел лимузин вперед и, сбив стоявший на ножке полицейской фотокорректор, погнал машину вниз – к наземным магистралям «нулевого уровня», как называли здесь обыкновенные улицы.

Они не были таким скоростными, как подвесные дороги, однако на земле можно было позволить себе больше маневренности.

Подрезав грузовик мясной компании, лимузин первым проскочил на светофор и въехал на территорию исторического квартала.

– Мы в городе, сэр! – воскликнул Клаус, возбужденный быстрой ездой.

– Отлично справляетесь, сержант! – в тон ему ответил Эренвой. Неожиданно впереди на встречной полосе появился черный микроавтобус.

Клаус резко свернул влево, и машина, подскочив на бордюре, влетела в узкий дворик.

Какая-то женщина в окне громко закричала. Возле клумбы испуганно залаяла собака.

Лимузин снес ограду, пару скамеек и выскочил на узкую улочку, которая вела к финальной магистрали.

Однако, как оказалось, сеть уже успели раскинуть очень широко – навстречу машине спешил еще один микроавтобус бюро.

– Небось думают, что поймали нас, – зло ухмыльнулся Клаус и остановил автомобиль. – Упритесь ногами в планку, сэр… На всякий случай…

Эренвой понял задумку водителя. Бронированный лимузин весил вдвое больше микроавтобуса, имел усиленную раму и специальные диски, а потому риск был минимальный.

Стоявшие на тротуаре овощные палатки и газетные киоски в расчет не принимались. Но, видимо, их владельцы поняли, что им грозит, и громко запричитали.

Длинная темно-синяя машина взревела двигателем и, дымя покрышками, начала разгоняться по выщербленному асфальту.

Увидев, как разлетаются товары сметаемых палаток, шофер микроавтобуса включил заднюю скорость и попытался заскочить в переулок, но было уже поздно.

Страшный удар потряс пузатый автомобиль, и его разорванный корпус отлетел на узкий тротуар. От повторного сотрясения вспыхнуло пламя, а затем с треском взорвалась емкость с жидким водородом.

– Победа, Клаус, – прокомментировал Эренвой, посмотрев назад.

– Да, сэр, осталось совсем немного.

– Немного… – тихо повторил полковник и посмотрел в окно на спешивших по своим делам прохожих и чахлую зелень, росшую в вечной тени многоярусных развязок. Они гудели где-то наверху, заставляя вибрировать исполинские бетонные опоры, на которых держались. Где-то там было солнце, парки и озера, рестораны и дорогие магазины, а здесь вся жизнь постепенно умирала. Про человека, которому не повезло в жизни, здесь говорили: он живет внизу.

Даже автомобили по этим дорогам ездили совершенно другие. Никакого лака, только функциональность – двигатель, колеса, руль. Бронированный лимузин Эренвоя смотрелся здесь существом из другого мира.

Появилась развилка, и Клаус уверенно свернул влево – на загаженную магистраль, по которой ходили грузовики, собиравшие мусор и нечистоты по всему городу.

От жуткого запаха, царившего здесь, пассажира лимузина защищали только герметичный корпус и кондиционер. Запах был одним из признаков городского «нулевого уровня».

– Это ничего, что грязно, – пояснил Клаус, – зато это самая незаметная дорога.

Проносясь по липким лужам и взметая вороха потерянного мусора, машина в несколько минут преодолела оставшийся отрезок пути.

Выскочив на обычную магистраль, она сбросила скорость и свернула на улицу Ламайер.

– Кажется, мы первые, а, Клаус? – произнес Эренвой, внимательно вглядываясь в проезжающие мимо автомобили.

– А вон и номер двадцать четыре, сэр, – заметил Клаус.

– Отлично, пересекай встречную полосу и стань так, чтобы заблокировать вход во двор.

– Сейчас сделаем, сэр.

Несколько машин сердито засигналили, когда длинный лимузин пересек дорогу прямо перед их носом.

– Ничего, потерпите, – сказал им Клаус и, напугав удивленных прохожих, плотно припарковал машину поперек ворот.

– Ну все, дорогой друг, здесь мы с тобой прощаемся, – произнес Эренвой и сзади обнял Клауса левой рукой.

– Я никогда вас не забуду, сэр, – сказал тот.

– И я тебя тоже, дружище, – заверил Эренвой и выстрелил сквозь спинку сиденья.

Клаус дернулся, словно пытаясь выпрямиться, затем сник и повалился на руль.

– Прости, дружище, так было нужно, – сказал ему полковник и, в последний раз дотронувшись до плеча Клауса, выскочил из машины. Замки на дверцах автоматически заблокировались.

Когда Гумай вбежал во двор, с улицы Ламайер уже доносился визг покрышек.

Эренвой проскользнул в темный подъезд, быстро поднялся по знакомой лестнице и позвонил в дверь. По напряженной паузе он понял, что его рассматривают через глазок. Затем замок щелкнул, и обыкновенный человек «без особых примет» коротко бросил:

– Быстрее.

Эренвой шагнул внутрь. Там его встретили еще двое и почти потащили сквозь заготовленные стенные проломы.

– Пришлось купить здесь две квартиры, – пояснил один из сопровождающих.

Они прошли по какой-то кухне, выбрались в коридор и снова свернули, теперь уже в спальню.

Под ногами заскрипела кирпичная крошка, в лицо ударила волна свежего ветра – в наружной стене спальни зиял еще один пролом.

– Высоты не боитесь, полковник? – спросил тот, что шел первым. – Всего-то третий этаж.

Эренвой беззвучно охнул, но тут же одернул себя, подавляя минутную слабость. Внизу была навалена куча строительных мешков с тряпьем и стояли двое крепких парней, чтобы подстраховать дорогого гостя.

И Эренвой решительно шагнул вниз.

Короткий полет, взметнувшаяся пыль, ему сейчас же помогли выбраться. Следом стали прыгать остальные.

Тем временем перед загородившим ворота лимузином образовалась целая свалка из агентов бюро, пытавшихся оттащить тяжелый автомобиль. Однако сделать это не удалось, пришлось переползать во двор по его скользкой крыше.

Одними из первых это проделали Лео Маленков и Зигмунд Фарбиндер.

С пистолетами в руках, они словно гончие псы пронеслись по детской площадке и, оказавшись в подъезде, возглавили погоню, но успели преодолеть лишь один пролет лестницы, когда наверху раздался страшный взрыв и половина третьего этажа, распадаясь на куски, стала осыпаться вниз.

Преследуемые градом кирпичей и клубами известковой пыли, сотрудники бюро выскочили обратно и остановились посреди двора, отряхивая одежду и ожидая дальнейших указаний.

– Все-таки ушел, сволочь, – произнес Маленков, держась за окровавленное ухо.

– Ушел, – согласился Фарбиндер. – Интересно, где его теперь искать…

– А-а, лучше и не искать, – махнул рукой Лео. – Поехали отсюда, пока не появилась полиция. Ненавижу я эти разборки.

51

Не останавливаясь ни в одном пересадочном пункте больше десяти минут, полковник Эренвой провел в пути более трех суток.

С Дижанейро его отправили на орбитальном челноке, затем пересадили в полицейский катер, и вскоре он уже потерял счет судам, на которых ему довелось попутешествовать.

Условия в них были совершенно разные – от выгребных ям с сопутствующими просьбами «немножко потерпеть» и до кают класса люкс, где в ванных комнатах были зеркала, а вода не отдавала запахом дегазатора.

Питаться приходилось тоже по-разному, но Эренвой мог довольствоваться малым, и наличие питьевой воды было для него условием, достаточным для выживания.

– Ну, дорогой друг, теперь уже совсем близко, – на исходе третьих суток пути сообщил ему очередной незнакомец. Полковник уже привык, что ни одно лицо не появляется дважды.

Отлаженная схема его перевозки произвела на Эренвоя большое впечатление, ему стало ясно, почему так трудно было бороться против союза примарской СИБ и Колина Дзефирелли.

Через несколько часов произошла очередная смена транспорта. Грязный буксир с молчаливым капитаном помучил пассажира еще немного и наконец причалил к огромному сухогрузу с облупившейся на бортах краской.

«Наверное, все», – подумал полковник и не ошибся.

Скоро заскрежетали старые сцепные замки, затем послышался тонкий свист уходившего за борт воздуха.

– Ну у тебя и развалина, парень, – сказал кто-то, а капитан сердито возразил, что на его век хватит.

Наконец в угол, где временно обитал Эренвой, заглянул какой-то человек. Он учтиво улыбнулся и сказал:

– С приездом, сэр. Мистер Дзефирелли с нетерпением ждет вас.

Полковник облегченно вздохнул и, поднявшись с жесткой скамьи, одернул изрядно помятый пиджак.

Встречающий развернулся и пошел к переходному шлюзу, Эренвой поспешил за ним.

Перешагнув через щель, из которой травился воздух, и стараясь не поскользнуться на намерзшем инее, полковник перешел на сухогруз и оказался на территории, где царили истинно флотский порядок и безопасность.

– У нас здесь получше, не так ли? – спросил его встречающий.

– Да, – согласился Эренвой. – Я чувствую под ногами почти что твердую землю.

С Колином Дзефирелли они встретились вполне обыкновенно, поскольку заочно были знакомы почти двадцать лет.

– Привет, Гумай, – сказал Дзефирелли, протягивая руку. – Рад тебя видеть.

– Не знаю, как ты, а я точно рад, – отвечая на рукопожатие, заверил полковник. – Благодаря тебе я соскочил с крючка.

Он достал из кармана миниатюрный, размером со старинную монету, цифровой чип и подал его Дзефирелли.

– Вот, это мое приданое. Надеюсь, подходящее устройство имеется?

– Обижаешь, мы же с вами не первый год работаем. Пока я буду читать, ты можешь чего-нибудь съесть или выпить.

– Нет, не хочется, – сказал полковник. – Сначала дела.

Он опустился в удобное кресло и с облегчением вытянул ноги. В голове Гумая не было ни одной мысли. Он передумал их все, пока добирался до Дзефирелли.

Неожиданно для себя полковник задремал. Вернул его к реальности голос Колина:

– Ты молодец, Гумай! Учитывая, в какой обстановке ты собирал эти сведения, – просто герой!

– Да уж, герой. – Полковник невесело усмехнулся. – Я присягал на верность Урайе, Колин.

– Да ладно тебе! – отмахнулся Дзефирелли. – Кто теперь считает – присягал, не присягал? Это как шахматы. Сегодня ты играешь белыми фигурами, а завтра – черными. И никто в этом не виноват – игра такая.

Они помолчали. Потом снова заговорил Дзефирелли:

– Информацию эту я отдам своим союзникам, а тебя оставлю при себе. Ты ведь на это рассчитывал?

– Да, – кивнул Эренвой. – Боюсь, что дружбы с Имперской безопасностью у меня не получится.

– Ну и ладно, довольно с них будет и этой информации.