Текст книги "Солдат чужой войны"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 103 страниц)

57

Вот уже шесть часов, как эскадре урайских кораблей приходилось испытывать все усиливающееся давление противника. Продвижение армады не имело ничего общего с быстрым маршем, на который рассчитывали все участники похода. Примары атаковали урайцев беспрерывно, применяя как палубную авиацию, так и автоматические ракетные и артиллерийские станции.

Пока что урайцы теряли только перехватчики, которые смело выходили навстречу стремительным «сильверхантам». И так продолжалось довольно долго, однако после потери пяти сотен «фошей» адмирал Сванг распорядился вернуть их на авианосцы.

– Хватит, – сказал он своим помощникам. – Всю оборону от авиации противника я перекладываю на плечи рейдеров, а их в свою очередь пусть прикрывают крейсеры поддержки и еще минеры. Они должны поработать сетями.

Исполняя приказ адмирала, малые крейсеры класса «АВХ» начали перестраиваться на внешние стороны боевого порядка, а тяжелые крейсеры переместились в глубь построений, так и не сумев закрыть эскадру от частого и порой бессистемного обстрела автоматизированными станциями. Двадцати двум тяжелым монстрам удалось уничтожить не более сотни станций, однако для этого им приходилось использовать дорогостоящие многоступенчатые ракеты – станции были небольшого размера, чтобы припечатать их, требовалась идеальная точность.

Сами же эти автоматизированные форты вели огонь более успешно, поскольку их цели, даже на огромных расстояниях, просчитывались очень хорошо. Эскадра не могла себе позволить маневрировать и монотонно двигалась в одном направлении, подставляя бока под удары артиллерии и ракет.

Крейсерам, даже малым «АВХ», подобные удары не причиняли никакого вреда, разве что раздражали команду глухими ударами в бронированные борта, однако все чаще стало доставаться минерам, рейдерам и авианосцам, а одна из ракет сумела даже расколоть нежную РЛС-станцию.

И тогда, вопреки флотским предписаниям, адмирал Сванг приказал сократить дистанцию между судами, чтобы крейсеры могли прикрывать собой другие корабли.

Эрцкрейсерам было предписано отказаться от своей неуязвимости и отключить липтонные поля. Их генераторы забирали на себя слишком много энергии, создавая тем самым угрозу нехватки топлива.

То же касалось и режимов оптической и электромагнитной маскировки. Они также тратили энергию слишком расточительно, к тому же были неэффективны из-за большого количества разведывательных судов противника.

Через восемь часов марша автоматизированные станции перестали обстреливать урайские суда, но им на смену пришли торпедоносцы «вэллис», появление которых не предвещало урайцам ничего хорошего.

– Сколько их? – поинтересовался адмирал Сванг, когда ему доложили, что вместе с «вирнетами» к эскадре приближаются и эти новые машины.

– До полусотни, сэр, – ответил дежурный оперативного зала.

– Отлично. Капитан Кох, пусть минеры встретят их сетями. Нельзя, чтобы торпеды добрались до нас. Торпеда – это даже не «лингер», это намного опаснее.

– Может, открыть заградительный огонь, сэр? – предложил второй помощник адмирала, майор Грин.

– Пожалуй, что так, – согласился Сванг. – Пусть эрцкрейсеры «Кафир» и «Эррингер» поддержат огнем рейдеры и минеров.

Это решение далось адмиралу нелегко, но он понимал, что нельзя экономить боеприпасы до бесконечности.

Враг становился все наглее, и каждая новая его атака была изощреннее предыдущей, нанося пусть небольшой, но гарантированный ущерб. У судов начали проявляться мелкие неполадки, однако Сванг понимал, что эти пустяки, накопившись до критической массы, могут привести к утрате единого управления эскадрой.

Адмирал окинул взором сначала большую демонстрационную панель, затем пять мониторов, стоящих полукругом.

Здесь были и позиции эрцкрейсеров, и готовящиеся к броску минеры. Изображения собирались с более чем пяти тысяч различных точек, находившихся на бортах всех боевых судов. Этот огромный поток информации вместе с сообщениями командиров кораблей обрабатывали около сотни операторов, за работой которых следил дежурный оперативного зала. Именно в обязанности дежурного входила подача адмиралу самой важной информации, а помощники – капитан Кох и майор Грин – помогали Свангу выработать правильное решение.

Впрочем, существовало еще несколько линий, по которым в крайних случаях командиры судов обращались к адмиралу лично.

– Внимание, сэр, с направления «23-37-286» подходит еще одна группа торпедоносцев без прикрытия. Сто четыре борта… – сообщил дежурный.

– Это уже много, – заметил адмирал.

– С направления «96-60-112» – еще сорок машин с торпедами. Их сопровождают штурмовики и «вирнеты» с тяжелыми ракетами на подвесках. Всего девяносто четыре борта.

– Это все?! – теряя терпение, спросил Сванг.

– Нет, сэр. Прямо с левого фланга нам наперерез идут какие-то баржи. Возможно, суда-камикадзе с фугасами…

– Понятно, – кивнул адмирал. – Капитан Кох, начинайте раздавать указания. Крейсерам левого фланга «Риону» и «Гамбину» уничтожить эти баржи во что бы то ни стало. Пусть эрцкрейсер «Гермадис» их подстрахует. Все. Остальным бороться с торпедами в зонах прямой атаки.

– Все передал, сэр.

– Отлично, – сказал адмирал, следя за перемещениями судов эскадры.

Вскоре передовые «вирнеты» столкнулись с заслоном из урайских рейдеров. Рейдеры часто били из гравитационных орудий, и всплески синеватого света говорили о том, что залпы то и дело накрывают цели. Однако противник не ослаблял давления, и скоро неповоротливые «вэллисы» начали избавляться от торпед, которые двигались к выбранным целям, оставляя за собой хвосты желтоватого дыма. Это было слишком медлительное оружие, и по торпедам вели зенитный огонь все корабли в передних рядах эскадры.

Заряды вспыхивали фиолетовыми цветами, однако все торпеды уничтожить не удавалось, и один за другим на глазах адмирала погибли четыре рейдера. Они были уничтожены полностью, не пришлось даже спасать команды. Еще несколько торпед снесли половину надстроек на малом крейсере «Давон-4».

Две ударили в непробиваемое брюхо эрцкрейсера «Кафир».

– Майор Грин, пусть Лушвиц выпустит пару сотен перехватчиков против неприкрытых торпедоносцев.

– Есть, сэр!

– А вы, Кох, позаботьтесь о направлении «96-60-112». Сейчас они подойдут на дистанцию пуска торпед.

В этот момент один из мониторов расцвел целым букетом вспышек, и дежурный офицер, не удержавшись, закричал «ура!».

Адмирал тоже удовлетворенно кивнул – умело пущенные минные сети накрыли не менее сорока увлекшихся лобовой атакой вражеских машин.

– Хороший залп, – сказал он. – После боя сообщите мне имена этих командиров.

– Сэр, майор Лушвиц обратил торпедоносцы в бегство! Он преследует и жжет их! – доложил дежурный.

– Ага, вижу, – произнес адмирал, глядя на панораму далекого боя.

Между тем с тяжелого крейсера «Калипастори» стартовали две двухсоттонные ракеты «Джинликс». Приказ на их старт отдал капитан Кох. Трехступенчатые монстры помчались навстречу группе примаров, шедшей с направления «96-60-112». Заметив контратаку урайской эскадры, примарская авиация шарахнулась в стороны, но только «вирнетам» удалось уйти из-под шквала разбрасывающих шрапнель боеголовок, медлительным же «браво» и «вэллисам» это не удалось.

– Транспорты-камикадзе удалось уничтожить, сэр! – доложил дежурный оперативного зала.

– Оч-чень хорошо! – с чувством произнес адмирал и облегченно вздохнул.

– Только один из них успел выбросить целое облако каких-то предметов, – добавил дежурный.

– Что за предметы? На что это похоже?

– Что-то вроде противотанковых зарядов «КС», сэр…

– Зачем здесь эти заряды? Разве что их хотели подорвать вместе с баржей? Капитан Кох, пусть крейсеры с левого фланга выставят огневой заслон – неизвестно, что это за мусор.

– Есть, сэр.

– Прошу прощения, сэр, – заговорил на открытой волне чей-то беспокойный голос. – Это полковник Эйдели. На моем крейсере «Кадуцан» – пожар.

– Пожар? – поразился Сванг и даже поднялся на ноги. Он не мог себе представить, какое из примененного примарами оружие могло поджечь крейсер.

– Три «лингера» в одну точку, сэр, – пояснил полковник. – Эти мерзавцы стали необычайно изощренными…

– Своими силами справитесь?

– Да, сэр, мы уже ликвидируем последствия. Но если бы было четыре ракеты, мог бы случиться подрыв одного из арсеналов…

– Я принял к сведению, полковник. Когда устраните возгорание, сообщите нам.

– Есть, сэр.

– Лушвиц вернулся с потерями, – сообщил дежурный. – Нарвался на засаду. Неприкрытые «вэллисы» оказались приманкой…

– Сколько он потерял? – не скрывая досады, спросил адмирал.

– Девяносто шесть бортов…

– А сколько всего сумели выбить мы?

Последовала пауза, после которой дежурный ответил:

– Зафиксировано сто сорок восемь поражений малой авиации, сэр. Счет в нашу пользу.

– Конечно, если не считать потерянные рейдеры, подожженный крейсер и растраченные боеприпасы. А ведь это только начало, главное сражение впереди… Как дела с мусором из баржи?

– Кажется, нам удалось его опознать, сэр. Это устаревшие донные мины…

– Донные мины? И сколько же их? Хотя бы примерно…

– Осталось чуть более миллиона штук. Остальные удалось расстрелять из гравитационных орудий.

– Более миллиона?! – Адмирал покачал головой. Время активного применения таких боеприпасов давно прошло, поскольку теперь нарушить герметизацию кораблей стало не так-то просто. Однако подобное количество мин могло существенно навредить – если и вообще не прорезать борта насквозь, то уж точно испортить магистрали.

– Нужно приказать эрцкрейсерам включить липтонное поле, сэр, – предложил майор Грин. – Пусть хоть они будут защищены…

– Конечно, Грин, немедленно передавайте приказ.

Липтонные поля включились вовремя, и налетевший дождь из донных мин засверкал на поверхности защитного поля желтоватыми искрами. Другие мины пронеслись мимо и исчезли в бескрайнем космосе, однако несколько тысяч «счастливчиков» прочно присосались к попавшимся им на пути урайским судам.

Через какое-то время стали поступать первые доклады. Многие суда остались «чистыми», но тяжелым крейсерам досталось. На каждом из них оказалось по десять и более мин, а рекордсменом стал «Гамбин», к левому борту которого пристало сто четыре заряда.

На корпус флагмана «Фаркамп» село шестнадцать зловредных механизмов, которые сразу начали свою работу – через пятнадцать минут в оперативном штабе и капитанской рубке мигнуло электричество, что означало включение питания от аварийной магистрали. Еще через пару минут на одном из ярусов была замечена утечка из технического водопровода и почти одновременно пробой магистрали теплопроводного агента.

Примерно то же самое происходило еще на тридцати судах, а на «Давоне-4» возобновился пожар.

Тяжелый крейсер «Гамбин» потерял управление, которое позже было восстановлено только частично. Таким образом, суммарный ущерб от старых мин был настолько ощутим, что, когда сообщили о приближении еще нескольких транспортов с возможной начинкой из списанных мин, адмирал приказал уничтожить их любой ценой, не думая об экономии боеприпасов.

58

«Мария Сковская» была типичной перевалочной базой, которые, словно грибы после дождя, разрастались вдоль торговых путей, едва только их утверждали на международных транспортных картах.

Если бы не эти сотни тысяч разбросанных повсюду приютов, Колину Дзефирелли было бы очень сложно сохранять тайну своих перемещений. Конечно, не будь их, он, наверное, придумал бы что-нибудь другое, но, к счастью, этого не требовалось.

На борту «Марии» Колин прохлаждался уже два дня, ожидая донесения с Онслейма. Оно должно было прийти на один из арендованных информационных узлов. Донесение касалось некой большой организации, настолько большой, что она могла расталкивать локтями официальные спецслужбы ОАМ.

Время от времени правительство спускало директорам этих служб такие задания, что многим становилось ясно: Англизонскими Мирами кто-то пытается управлять.

Формальный начальник Колина, директор Второго Управления департамента федеральной безопасности Франтишек Штейнберг, жаловался своему агенту, что ему приходится составлять отчеты для какого-то «дяди».

Именно этот «дядя» и интересовал Дзефирелли больше всего. Раньше к этим людям трудно было подобраться, им никто не мешал, и они работали в спокойной обстановке, тщательно выверяя каждый шаг. Вот эта их безупречность страшно злила Колина, но ничего поделать он не мог – они работали лучше его, и точка. Однако в последнее время что-то заставило их изменить правила игры, и раскинутая Колином сеть, сотканная из самых лучших и дорогих осведомителей, стала доставлять нужную информацию.

На второй день непредвиденного отпуска Колин поднялся на час позже обычного, прошелся босиком по мягкому ковру и вдруг подумал, что уже слишком стар, чтобы мотаться по тайным командировкам и прятаться от наемных убийц.

«Может быть, пришло время затеряться, Колин?» – спросил самого себя Дзефирелли. Но тут же засмеялся и потряс головой. Он не усидел бы на теплом побережье и пары недель без того, чтобы не ввязаться в новую драку.

«Нет, я умру не в собственной постели, мне этого не позволят», – заключил Дзефирелли и, взяв со стола рацию, нажал кнопку.

– Слушаю, сэр, – отозвался охранник, который прикрывал его со стороны коридора.

– Все в порядке, Дик?

– Спокойно, сэр.

– Хорошо, – сказал Колин, а сам подумал: «Хреново». Он не верил в спокойное течение жизни и, когда не замечал подозрительных деталей, пугался, что начинает терять нюх.

Он принялся чистить зубы, обдумывая между делом тактику возможного противодействия «дяде».

Нет, открытую войну он не потянет. Эти ребята напичканы деньгами, агентами и связями с правительством, а он всего лишь агент-одиночка. Хитрый и зубастый, хотя половину зубов еще десять лет назад заменили протезы.

«Значит, пока что следует подрывать их корни и ждать, когда подвернется удобный случай… А еще лучше подходящий союзник».

До слуха Колина донесся звук зуммера сетевого приемника. Он наскоро поплескал в лицо водой и поспешил вернуться в спальню. Взглянув на миниатюрный экранчик, Дзефирелли удовлетворенно кивнул – это было то самое донесение, которое он ждал здесь уже два дня.

Колин прочитал его, затем оделся и, сев на кровать, начал читать снова.

Информатор Тара, служивший в экономическом отделе «Слоу Энд», сообщал об активизации работы фирмы и расширении ее штата, хотя прибыли от основной деятельности не позволяли ей набирать новый штат. Следовательно, деньги поступали со стороны, и это не были банковские кредиты, иначе Тара об этом узнал бы первым.

В приложенной к почте схеме оказался план зданий «Слоу Энд» на Онслейме и магистралей их энергоснабжения.

– Ага, – пробормотал Колин. По этим данным он мог довольно точно определить, где находится сердце этого спрута, его информационный центр.

Неожиданно пришло другое сообщение. Еще не читая, Колин посмотрел его маршрутные метки и определил, что письмо пробежалось уже по шести информационным узлам, пока не оказалось в том, из которого его забрали.

Когда Дзефирелли начал читать, его брови удивленно поднялись. «Надо же, – сказал он себе. – Вот чего не ожидал, того не ожидал».

59

Теперешняя встреча бывшей Большой Четверки проходила в совершенно иных условиях, нежели предыдущие.

Члены этого клуба снова собрались на Фонти, поскольку не хотели менять сложившийся порядок, однако вместо террасы над лесом они сидели в подземных этажах личного бункера Филиппа Леконта. Это сооружение находилось в полукилометре от Карвэйн-Холла, под заросшим камышами заповедным озером, в котором плавали утки и водилась рыба.

Было время, когда Леконт сожалел, что вбухал в строительство бункера такие большие деньги, однако теперь вот оказалось, что он поступил прозорливо, построив надежное убежище.

– Это случилось вчера, за пятнадцать минут до обеда, – начал хозяин свой рассказ, нервно потягивая сигарету. – Я сижу, значит, в своем кабинете и работаю с документами…

Филипп снова затянулся сигаретой, и гости кивнули ему, призывая продолжить рассказ.

– Ну так вот, слышу – сирена! У меня тут с этим хорошо поставлено, с безопасностью. Тем более сейчас, когда нам угрожают. Одним словом, я вскочил, и тут же Диас ворвался в кабинет, кричит: быстро вниз! Ну, скатились мы по лестнице в подвал, и в этот момент взрыв. Господа, дом подпрыгнул, как деревянный шкаф, и встал обратно на фундамент! Оказалось, что ракета, пущенная с орбиты, отклонилась и ударила в лес в десяти километрах от Карвэйн-Холла. Потом я лично летал на вертолете посмотреть, что там случилось, и знаете, что я увидел? Яму! Яму диаметром в триста метров и глубиной семьдесят.

– Почему же она отклонилась, Филипп? – поинтересовался Хубер. Он не замечал, что пьет из бокала не вино, а чистую водку.

– А потому, что у меня есть Петер Фукс, бывший офицер радиотехнической разведки. Он давно всю нашу навигацию перебрал по деталькам и выстроил какие-то там блоки постановки помех. Как видите – сработало. Хотя и денег на это пошло достаточно…

Леконт вдавил окурок в вазу с фруктами и бессильно опустился на стул.

– Инвестиции правильные, – подал голос Джулиано Манкуццо. Впервые за долгое время он прилетел с Пропеллента в сопровождении охраны из десяти полицейских судов, однако и это не давало ему уверенности в собственной безопасности. Всю дорогу Манкуццо пил. Только на Фонти он позволил протрезвить себя специальными пилюлями, однако и лицензионной микстуре не удалось полностью привести его в порядок. – А то мы все рассуждали, – Манкуццо развел руками, – куда вкладывать деньги. Оказалось, что самое правильное – в безопасность. В собственную безопасность…

– А меня, господа, три дня назад фактически убили, – заявил вдруг Эдгар Хубер.

– Эт-то как? – поинтересовался Манкуццо и уставился на Эдгара покрасневшими глазами.

– Сожгли мою яхту, сволочи. – Эдгар залпом допил всю водку и, отставив пустой бокал, нервно засмеялся. – Засекли меня возле Менца, и четыре перехватчика всадили в яхту восемь тяжелых ракет. Судно развалилось на кусочки, команда погибла…

– А как же ты, Эдгар? – не удержался Леконт.

– А меня там не было! – выпалил Хубер и снова расхохотался как сумасшедший. Просмеявшись, он уже серьезным тоном добавил: – У меня теперь этих яхт – пять штук. И все одинаковые.

– Эт-то мудро, Эдгар. Эт-то мудро, – проговорил Манкуццо и уставился в пол. – Только они нас все равно передушат, – сказал он, словно размышляя вслух. – Рано или поздно. Бежать нужно…

– Что значит бежать? – возмущенно воскликнул Леконт, вскакивая со стула. – Достаточно того, что мы встречаемся здесь, в этой нищей каморке. Это ли не позор?

И Леконт обвел руками подземный зал, отделанный панелями из гризонского ореха и обставленный мебелью из мореного дерева. Углы, потолок, двери были украшены гравированными бронзовыми пластинами, а в старинных шкафах мерцало потемневшее от времени столовое серебро.

– Но что ты предлагаешь? – спросил Манкуццо и потер лицо руками.

– Нужно попробовать нажать на все наши связи. Подключить армию, полицию! Мы ведь в состоянии купить весь департамент, не так ли?

– Департамент-то мы купить в состоянии, – согласился Хубер, – но не можем контролировать каждого полицейского или армейского офицера. За персональное вознаграждение многие из них согласятся перестрелять всех нас…

– И потом, Филипп, генерал Роммель был уничтожен в собственной постели. Четвертый человек в Генеральном штабе был задушен, несмотря на колоссальную охрану. Что-то подсказывает мне, что никакой перестрелки с охраной у злоумышленников не было. И я даже не удивился бы, узнав, что это сделали сами охранники по приказу тайных заговорщиков.

– Значит, армия отпадает, – подвел итог Манкуццо, который, казалось, полностью пришел в себя.

– Увы, это так, – развел руками Хубер. – После нападения на мою яхту перехватчики умчались в сторону станции «Вануату», где их взял на борт один из крейсеров 6-го флота. Как вам такая история?

– История в высшей степени отвратительная, – с отчаянием в голосе произнес Леконт. Он налил себе водки прямо в бокал с остатками белого вина и опрокинул все это залпом, а потом запил соком из чаши с зеленым салатом. Пиджак стоимостью в пятьдесят тысяч кредитов сидел на Филиппе как-то кособоко, а волосы на голове торчали во все стороны.

– Значит, Манкуццо прав – нужно бежать, – произнес он, глядя в одну точку. – Другого выхода я не вижу. Всего имущества нам не спасти, зато есть шанс сохранить шкуру.

– Нет, Кевиши ненормальный, он будет искать нас всю свою жизнь, поэтому просто отсидеться нам не удастся, – возразил Хубер. – Мы должны действовать и, если хотите, отвечать террором на террор.

– Так что же нам остается, убить этого мерзавца? – спросил Манкуццо.

– Это самое простое, но не самое легкоисполнимое.

– Тогда с чего начинать?

– А вот тут следует посоветоваться со знающими людьми, – глубокомысленно ответил Хубер.

– Со знающими? – Манкуццо скривился. – Все знающие люди не на нашей стороне, Эдгар.

– Думаю, не все. – Хубер вдруг улыбнулся и хитро посмотрел на своих подельников. – Думаю, по меньшей мере один человек находится к ним в оппозиции.

– Ну и кто же этот человек? – почти одновременно спросили Леконт и Манкуццо.

– Колин Дзефирелли, – четко произнес Хубер, наслаждаясь произведенным эффектом.

– О чем ты говоришь, Эдгар?! – воскликнул Леконт. В его голосе звучало удивление, приправленное возмущением. – Этот человек прятался от нанятых нами убийц на протяжении целого года и при этом ухитрялся добывать информацию о наших планах. Хотелось бы знать, как он это делал, однако об этом позже… Он же объявил нам войну, Эдгар, ты не забыл?

– И все-таки я решил с ним встретиться, – стоял на своем Хубер. – И встречусь с ним на его условиях, в любом предложенном им месте.