Текст книги "Солдат чужой войны"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 103 страниц)

111

Получив наконец подтверждение того, что Фердинанд Блау назначен министром обороны, резидент урайского разведывательного управления Гумай Эренвой потянулся в кресле и взглянул на часы. Они показывали четверть седьмого.

«Время ранних птиц», – подумал Эренвой. Он вышел из-за стола и, разминая затекшие члены, подошел к окну.

Внизу, подсвеченная первыми лучами оранжевого солнца, расстилалась равнина. С такой огромной высоты пригородов Лидсбурга видно не было – они оставались где-то внизу, и казалось, будто небоскреб стоит среди нетронутых природных красот.

Итак, дело сделано. Фердинанд прошел на ключевой пост в правительстве, и это немало. Кевиши, конечно, уже понял, что допустил ошибку, однако Эренвой был уверен – этот маленький тиран подстраховался.

Когда Фердинанд разберется со своими полномочиями, он доложит более подробно, какие на него наложены ограничения.

Теперь Фердинанд… Появление его на Дижанейро здорово потрясло полковника Эренвоя. Он и не предполагал, что когда-то встретится с «этими». По-другому он не мог их называть, поскольку знал об этих существах очень мало.

Поначалу считалось, что это выращенные из пробирок дети от урайцев и янычар. Однако позднее появилась информация о каких-то мутациях в пределах урайских популяций. Они происходили в глубоком тылу Урайи, в местах, которые называли Неизученным Пограничьем. Еще будучи слушателем специализированного колледжа, Эренвой знал об отделах в разведуправлении, которые работали именно в Пограничье.

Оставив живописную панораму, полковник вернулся за стол и позвонил Маленкову, который также прибыл сюда с Онслейма ввиду происходящих здесь чрезвычайно важных событий. Маленков явился спустя минуту.

– Какие-нибудь вести от Фердинанда, сэр? – спросил он, проходя к свободному креслу и осторожно в него садясь.

– Да, он принимает дела, – кивнул Эренвой, глядя на Маленкова. Несмотря на бессонную ночь, тот выглядел довольно бодро. Леонард вообще был хорошим работником.

– Что ты о нем думаешь, Лео? – неожиданно спросил Эренвой.

– Я о нем ничего не знаю, – пожал плечами Маленков.

– И это плохо, – вздохнул полковник. – Они приходят нам на смену, а мы не знаем, чего от них ожидать.

– Вы не доверяете Фердинанду, сэр?

– Я не доверяю всему, чего не в состоянии понять до конца. – Полковник выдвинул и задвинул несколько письменных ящиков.

– Что вы ищете, сэр?

– Сигареты. Фарбиндер наверняка хранит где-то пачку «Ченка». Он во всем подражает мне, а стало быть, держит в столе сигареты.

Наконец поиски увенчались успехом, и довольный Эренвой показал Маленкову желтую пачку.

– Хочешь? – спросил он.

– Нет, спасибо.

Полковник достал сигарету и прикурил от зажигалки, вмонтированной в старое пресс-папье.

Втянув в себя ароматный дым, Эренвой выпустил его к потолку и, посмотрев на Маленкова, спросил:

– Что предпримут примары, узнав о нашей победе?

– Первое, что приходит в голову, сэр, – это убийство Фердинанда.

– А второе?

– Убийство Фердинанда и Кевиши.

– Боюсь, это похоже на правду. – Эренвой снова выпустил к потолку дым и проследил, как сизую струйку затянуло в кондиционер. – Западнее Лидсбурга, в лесном массиве были замечены какие-то люди, сопровождавшие ракетную установку типа «риппайд». Думаю, они попытаются прихлопнуть Фердинанда прямо в его новом кабинете.

– Можно ли как-то остановить их?

– Можно, конечно. На Дижанейро к каждому деревцу приставлен лесничий, а значит, можно подобраться к ним в любой момент. Но нужно ли это делать? Проще предупредить Фердинанда.

– Вы не против помутить здешнюю воду, сэр? – догадался Маленков.

– Не против, – согласился Эренвой. – Я выполню соглашение с Кевиши и дам ему средства «невидимой связи», как он сам изволит выражаться. Пускай схватится с примарами, а мы тем временем подготовим ему замену.

На столе зазвонил телефон. Эренвой снял трубку и в первую секунду не понял, с кем говорит.

– Этот номер дал мне Дивар Кевиши… – произнес мелодичный женский голосок, насыщенный чувственным придыханием.

– О! – только и сумел произнести Эренвой и, быстро выпрямившись в кресле, затушил сигарету о подставку для календаря.

– Мисс, я слушаю вас. Меня зовут Джо Козинский, и я большой друг Дивара.

– Дивар говорил мне, – прочирикала телефонная трубка, и закаленный полковник Эренвой почувствовал на затылке приятное покалывающее тепло, которое волной мурашек побежало вниз по спине. – Брат говорил мне, что вы… – Девушка говорила немножко заторможенно, но это только добавляло очарования ее нежному голоску, – что вы дадите мне денег… компенсацию.

– Сущая правда, мисс Кевиши. Сущая правда, – поспешил заверить Эренвой, невольно представляя полуоткрытый ротик Лайлы и ее полные сочные губы.

– Тогда, может быть, вы приедете к нам с братом… В лес, как я это называю… – Лайла позволила себе засмеяться, и Эренвой, сам того не замечая, расплылся в умильной улыбке.

Маленков наблюдал за ним с нескрываемым удивлением.

– Часиков в пять вечера вас устроит? – спросил Эренвой и, взглянув на Маленкова, добавил: – Я приеду со своим другом Лео.

– Э-э… Лео?! – переспросила Лайла, и полковник Эренвой услышал, как громко бухает его сердце.

– Да, мисс. – Голос Эренвоя прозвучал хрипло, и это также не ускользнуло от внимания Маленкова.

«А старик-то – того, сдает позиции, – сказал себе Леонард. – Эта баба плавит его, как рамштадский сыр».

– О да, мисс, мы обязательно будем… И вам того же!

С этими словами Эренвой положил трубку, но идиотская улыбка еще целую минуту не сходила с его лица.

– Кто это, сэр? – ради приличия поинтересовался Лео.

– Кто это? – Полковник хохотнул и, достав из пачки еще одну сигарету, с наслаждением закурил. – Это одна из самых опасных сучек на всем Дижанейро, дорогой Леонард! Умницу Фарбиндера она сожрала играючи.

– Кто Фарбиндер и кто вы, сэр, – бросил Лео пробный шар.

– Я тебя понимаю, – согласился Эренвой, делая частые глубокие затяжки, – но, если честно, я тоже ее боюсь. Поэтому и сказал, что приеду с тобой…

Снова позвонил телефон. Эренвой сложил губы трубочкой и ответил:

– Алле-о-у…

Однако это было очередное тревожное сообщение. Лицо полковника тотчас приобрело замкнутое выражение.

– Так… Так… Так… Где? Понял. – Положив трубку, он посмотрел на Маленкова: – На востоке, возле глиняного карьера, заметили еще один ракетный расчет.

– А скольких еще не заметили, – добавил Лео.

– Вот именно, – согласился Эренвой и со значением поднял кверху палец. – Какой из этого следует вывод, Леонард?

– Не знаю, сэр, – честно признался тот.

– Вывод один – в семнадцать-ноль-ноль мы с тобой в любом случае отправимся в гости к мистеру Кевиши.

– О-о, – вырвалось у Лео. Поведение начальника вызывало у него явные опасения. – Но заметьте, сэр, когда она вам позвонила, еще не было семи! Где вы видели шлюх, которые так рано встают?

– Нигде, – просто ответил Эренвой. – Но я знал немало особ, которые не ложатся раньше восьми. Эта пигалица одержима игрой в рулетку. Для нее не существует ночи или дня.

112

Судно повернулось вокруг своей оси, и свет фиолетового Ихтиоса полоснул по кабинам прилепившихся к подвескам «ливитов».

Пилот номера «38975» поморщился и опустил на глаза фильтр. Его напарник из номера «38920» негромко выругался в эфир, не понимая причин такого странного маневра.

– «Омега-девять», до контрольной точки четыре минуты. Приготовьтесь…

«Ясен хрен, что четыре минуты, – пробурчал Чарли Эванс себе под нос. – Раз Ихтиос рядом, значит, до Онслейма рукой подать».

– Луц, мы приехали, – сообщил он своему товарищу, который пару минут назад ругался в эфире.

– Я понял, Чарли, – послышалось в ответ. Желтоватый шар Онслейма становился все отчетливее, на нем стали различаться «мраморные прожилки» – так выглядели вязкие облака, находившиеся в верхних слоях атмосферы.

«И учти, если проколетесь, я вам не помощник», – вспомнил Чарли напутственные слова Дзефирелли.

«Он нам не помощник, а на подвесках шаром покати – ни одной бомбы», – в который раз посетовал Чарли. Он терпеть не мог кататься впустую, когда истребитель не имеет в пушках ни одного снаряда, не говоря уже о каскадных ракетах.

«Как будто голый на городской площади», – нашел Чарли подходящее сравнение. Ему часто снился этот дурацкий сон, когда он идет по Бринской площади безо всякой одежды, а вокруг полно туристов, которые его фотографируют и кричат… Что они кричали, Чарли уже не помнил.

– Контрольная точка, парни. Счастливого пути… – прозвучал голос учетчика. Щелкнули убравшиеся внутрь судна стойки, пружины компенсаторов оттолкнули «ливиты» от судна-носителя.

– И вам того же, – машинально ответил Эванс и дал тяги дремлющим движкам.

Хорошо отлаженный «ливит» рванул вперед, и следом за Чарли погнал свою машину Луц Мейерхольд.

Онслейм стремительно приближался. Опоясывающие планету сети безопасности предупреждали потенциальных нарушителей разноцветными проблесковыми маячками.

– Как на День Независимости, Чарли, – сказал Мейерхольд.

– Да ну их в задницу, такие празднички, – буркнул в ответ Эванс и, переключив волну, уже совершенно другим голосом, пробубнил: – «Омега-девять» – на базу Коронтадос… Как слышите, застава?

– Слышим хорошо, – отозвалась «застава». – Красный код подтверждаю, однако мне о вас ничего не известно, ребята.

– Неизвестно? – переспросил Чарли, представляя себе лысоватого парня в расстегнутом кителе. По виду он, конечно, тупой мерзавец, но стоит ему не отключить автоматику, и привет – собирайте нас частями.

– Да, неизвестно, – подтвердил пограничник.

– Ну тогда мы подождем, пока командиры с вами свяжутся… Давай координаты «отстойника», – потребовал Чарли.

Он прекрасно знал о проблемах пограничных застав и давил на их самые больные места. Ведь чтобы предоставить «ливитам» персональные траектории, требовалось произвести нешуточные расчеты. Теоретически пограничные станции должны были делать их сами, однако реально подобные расчеты производились в специальных центрах. Да и не так часто требовалось предоставить «отстойник».

– Чего замолчал, «застава»? – поинтересовался Чарли.

– Да подожди ты!

Эванс улыбнулся. Он примерно догадывался, что сейчас происходит на специальных линиях связи.

– Прошу прощения, сэр! – кричал неумытый парень в расстегнутом мундире. – Два «ливита» требуют «отстойник», что мне делать?

– Ну так дай им «отстойник», – недовольно проскрипел лейтенант, которого оторвали от карточной игры.

– Так его же еще считать нужно! Тут на орбитах двадцать тысяч спутников! Одна ошибка, и мы с вами на двадцать лет за решетку!

– Ты что мелешь, придурок?! – возмутился лейтенант.

– Ну так что же мне делать?

– Неужели никакой сопроводительной информации на них нет?

– Нет информации. «Красный пропуск» прошит, а информации никакой.

– Чего им надо?

– В Коронтадос хотят.

– Ну и пусть валят в свой Коронтадос. Посмотри у них «пузо», если пустые, пусть идут…

– А если нет?

– Если нет, связывайся со мной, – тяжело вздохнув, ответил лейтенант. – Будем принимать решение.

113

Получив распоряжение пройти на малом ходу возле иллюминаторов пограничной станции, Чарли и Луц не заставили себя долго упрашивать.

Истребители продемонстрировали пустые подвески, и на этом пограничный контроль был пройден.

Выбрав одно из свободных от спутников «окон», машины скользнули вниз, оставляя за собой прозрачно-серебристые полосы выхлопов.

– Давно я не делал ничего подобного, – признался Луц, используя ближнюю линию связи.

– Правда? А внизу океан, – напомнил Чарли. – На Онслейме водятся самые поганые из ракушечных акул.

– Ну и скотина ты, Чарли.

– О да, дружище! – перекошенное от старых ожогов лицо Чарли расплылось в довольной улыбке. Он любил поддевать товарища разговорами об акулах. Луц болезненно на это реагировал, поскольку однажды на Лензбере во время маневров горел и катапультировался в морской канал, кишевший настоящими полосатыми мамбами.

Когда подоспел спасательный катер, несчастный Мейерхольд имел десяток рваных ран, однако продолжал отбиваться коротким ножом.

И тем не менее Чарли шутил на эту тему, потому что они с Луцем жили в ином мире с собственной этикой.

– «Мелисса», ответьте «Омеге-девять»… – позвал Чарли, но ему никто не ответил. До наводящего пункта было слишком далеко.

– Еще на три тысячи вниз, Луц, – сообщил Эванс, и обе машины начали спускаться, пробивая слой фиолетового тумана, который, по странной прихоти природы, повторял поверхность морского дна.

– Тридцать градусов влево – аэробус «Фриддок»! – сообщил Луц.

– Ты меня дразнишь, Мейерхольд, – отозвался Эванс и положил руку на бесполезный сейчас пусковой джойстик. Они с Луцем летали в паре очень давно, и им случалось выполнять всякие задания. Был среди них и один набитый пассажирами «Фриддок».

Аэробус продолжал следовать своим коридором, и Чарли лениво подмигнул его пузатому силуэту.

– Я «Мелисса»… Вижу вас.

– О’кей, «Мелисса». Мы готовы наводиться…

Через три часа сложной проводки в обход самых оживленных частей воздушного пространства «ливиты» зависли над почерневшими остовами зданий, некогда составлявших производственный комплекс.

Вертикальная посадка была не самым любимым видом приземления истребителя, поэтому машины «нервничали», норовя сорваться с посадочных струй. Впрочем, опыт пилотов сделал свое дело, и «ливиты» исчезли в глубоких колодцах, которые тотчас были перекрыты надежными створками.

– Почему так темно, Чарли? – пожаловался Луц, когда машины встали на бетон.

– Секретность, парень. Сейчас они удостоверятся, что все щели заткнуты, и только тогда дадут свет.

Говоря это, Эванс вовсе не надеялся, что это случится, однако свет действительно загорелся, и стал виден весь подземный ангар.

Словно на борту штатного авианосца, к истребителям тотчас подкатили тележки с тестовым оборудованием, а для удобства пилотов установили эвакуационные лесенки.

Однако Эванс лесенкой не воспользовался. Как заправский профессионал, он выбрался на плоскость и прошел по ней до самого излучателя системы наведения, установленного на конце крыла. Там Чарли сел, свесив ноги, а затем спрыгнул на вылизанный до последней пылинки бетонный пол.

– А я думал, ты по лесенке спустишься, – сказал подошедший Мейерхольд.

– Отвали, – коротко бросил Чарли, глядя на приближающегося сержанта-механика в потертом комбинезоне.

– Майоры Зинвольд и Фурье? – спросил сержант, помечая что-то в планшете.

– Ну да, – кивнул Чарли, переглянувшись с Луцем. В очередной заварушке Дзефирелли они участвовали именно под этими именами.

– Прошу вас пройти за мной к арсенальной таре. Это вон там – в углу. Координатор предупредил меня, что вы должны лично проконтролировать все изделия.

– Да, это он правильно сказал, – согласился Эванс. – А то, случается, такого дерьма подсунут, что даже стыдно перед теми, кто внизу…

– Прошу вас, – еще раз произнес сержант и пошел вперед, мимо суетившихся возле истребителей механиков.

Вместе с ним пилоты подошли к веренице уложенных на тележки авиационных бомб. Согласно договоренности с Дзефирелли, это были обычные «ADX-250» с красными и синими ободками на головных частях.

Каждый истребитель должен был взять по восемь бомб – четыре бетонобойных и четыре зажигательных. Всего две тонны, а стало быть, «ливиты» отправлялись с половинной нагрузкой.

Эванс пытался уговорить Дзефирелли взять полную нагрузку и никак не мог понять, почему четыре тонны бомб не лучше, чем две. Однако Колин остался при своем мнении, и Эвансу пришлось согласиться.

– Ну что, этого достаточно, или проверять будете? – спросил механик-сержант.

– Проверять будем, – заявил Луц и стал переходить от тележки к тележке, тщательно разбирая прописанные на бирках даты хранения.

Пока он это делал, к ним подошел какой-то взъерошенный человек с сумасшедшими глазами.

– Уйди отсюда, Квентин, – попросил его сержант, однако взъерошенный и не подумал никуда уходить. Он заглянул Эвансу в лицо и, поймав его колючий взгляд, произнес:

– Я Квентин Поттер, сэр. Хочу сделать вам отличное предложение!

– Делай, – согласился Чарли, понимая, что по-другому от незнакомца не избавиться.

– Сэр, я предлагаю увеличить мощность вашей пушки почти вдвое!

– Это как же? – удивился Чарли.

– А очень просто! – обрадовался Квентин Поттер. – Во-первых, убирается пылевая заслонка – совершенно никчемная деталь, а во-вторых, заливается нештатная смазочная жидкость для роторных узлов. В результате скорострельность повышается практически вдвое.

– Здорово. Только мне это не подойдет.

– Почему же, сэр?

– Потому что пушка должна стрелять не быстро, а толково. Понял?

– Да.

– Ну, тогда иди.

– Кто это был? – спросил закончивший инспекцию Мейерхольд. – Этот парень выглядит очень грустным. Он предлагал нам пойти на эксперимент.

– Ну нет, я против.

– Как вам наши изделия, сэр? – спросил у Луца сержант-механик.

– С ними все в порядке.

– Можем загружать?

– Загружайте.

114

Уже целый час Джо Козинский и Лео Маленков гостили в доме у Дивара Кевиши. Эта встреча мало напоминала празднование общей победы, поскольку обе стороны считали, что тайная война с союзниками еще впереди.

За этот час и хозяин, и гости уже успели выпить достаточно, чтобы почувствовать взаимную неприязнь, однако продолжали невпопад говорить другу другу любезности и под внимательным взглядом лопоухого Губица торговались за будущее влияние в Стране Варваров.

– Ну посмотрите, Дивар, – продолжал Джо Козинский, он же полковник Эренвой, – посмотрите, вы получаете восемь единиц установок «Буффат-18» и двадцать блоков гамма-перехвата. Теперь вы не будете пропускать ни одного разговора примаров на любой из интересующих вас планет. Само собой разумеется, мы предоставим вам инструкторов, чтобы ваши люди освоили эту аппаратуру в кратчайшие сроки.

– Но этого мало, дорогой Джо, – натянуто улыбался Дивар, дыша на гостя запахом горчичного виски. – Не нужно думать, что мы здесь мало чего понимаем… – Кевиши бросил взгляд на напряженного, словно заряженный пистолет, Губица и снова вернулся к Козинскому. – Я хочу станцию, дорогой мой. Настоящую станцию, которая могла бы координировать работу всех передатчиков примаров в масштабе ОАМ. Только не нужно говорить, что таких станций у вас нет…

– Станции есть, Дивар, – прижимая руку к груди, отвечал Козинский. – Но поймите правильно, если вы будете владеть станцией, вы, сами того не желая, станете контролировать и наши переговоры. Скажите, мне это надо?

«Есть станция, нет станции – какая разница?», – лениво раздумывал Лео Маленков, следя за подносившей напитки служанкой и пытаясь определить, носит она трусики или нет. Собственно, Маленкова это не особенно интересовало, однако речь шла о его репутации разведчика, а к вопросам, имевшим отношение к репутации и профессиональному соответствию, Леонард относился весьма щепетильно.

Пару раз, когда девушка приносила новые напитки, он ронял зажигалку и подбирался к разгадке вплотную, однако в последний момент служанка резко распрямлялась, тем самым сужая сектор наблюдения, и Маленков оставался ни с чем.

– А вот если мы сделаем так… – предлагал Козинский новый вариант, и снова начиналась дискуссия, – … а вы, заметьте, сильно сократили полномочия нашего… прошу прощения, вашего министра обороны. И что это за «согласование специальной комиссии»? Что это за министр без права принятия решений?

– Ладно, обо всем этом чуть позже, господа, – внезапно сказал Кевиши и поднялся. – Мне нужно отлучиться по делу.

– Э-э… Мистер Кевиши, а где же ваша сестра? Может, хотя бы она, на правах хозяйки, составит нам компанию? – предложил Маленков, распаленный тайной длинноногой служанки.

– Да! – тут же поддержал его Козинский. – Мы договорились с мисс Кевиши обсудить вопрос компенсации.

– Хорошо, господа. Если Лайла уже встала, она обязательно спустится к вам…

С этими словами Кевиши покинул гостиную, и вслед за ним ушел Губиц, бросив на гостей недобрый взгляд.

– Лайла… – невольно повторил Эренвой заветное имя и, поймав на себе взгляд Маленкова, неловко откашлялся: – Очень гармоничное имя в смысле произношения…

– Да, – согласился Лео. Он привык соглашаться с начальством, тем более с Эренвоем, который слыл резидентом, не допускавшим ошибок. Впрочем, длительное пребывание в атмосфере Страны Варваров действовало на выдержку урайских разведчиков не лучшим образом. Аборигены умели увлечь, и Лео Маленков, прежде считавший себя безупречным и предельно устойчивым ко всяческим соблазнам, с некоторых пор стал ощущать в себе некую слабину.

– Надеюсь, я не опоздала? – опьяняющим колокольчиком прозвучал голос долгожданной Лайлы.

– Лайла! – воскликнул Эренвой, вскакивая.

– Лайла! – эхом повторил Маленков, не боясь показаться полнейшим идиотом.

Девушка спускалась по лестнице, озорно сверкая черными глазами, и очаровательные ямочки на щеках выдавали ее тайную улыбку.

– Мистер Козинский? – произнесла она, касаясь руки полковника Эренвоя.

– О да, мисс. – Урайский резидент склонился в полупоклоне, одновременно пытаясь вспомнить, были ли ямочки на щеках у брата мисс Кевиши. В том, что они брат и сестра, то есть два отдельных человека, он уже не сомневался.

– А это ваш помощник, мистер Козинский? – Грациозным и не лишенным сексуальности жестом Лайла указала на Маленкова.

Попав под волну расслабляющей неги, усиленной тонким ароматом духов, Лео засучил ногами, словно подстреленное животное. Он склонил голову набок и стал покорно ожидать, когда это прекрасное чудовище сожрет его вместе с костюмом за полторы тысячи кредитов и весьма ценимой им репутацией разведчика.

– Садитесь, господа, – предложила Лайла со свойственным подобным женщинам томным придыханием. – И я тоже сяду. Давайте будем беседовать – вы не против? Совсем не было времени одеться, – сообщила она между прочим, усаживаясь так, чтобы ни Эренвой, ни Маленков ничего не пропустили. – Встаю я поздно, а тут брат сказал – гости. Пришлось накинуть на себя то, что было под рукой…

Легким движением рук Лайла поправила тонкие бретельки, на которых держалось черное платьице. При этом одна из них соскочила с плеча, да так и осталась «незамеченной».

– Но-о… Но где же Зи-гму-унд? – протянула Лайла.

– Он работает, – пренебрежительно махнув рукой, пояснил Козинский. – У него навалом работы…

– Вы все такие занятые, – покачала головой девушка. – Я обожаю занятых мужчин. У них всегда водятся деньги…

– Ах да, – вспомнил Козинский и достал из кармана чековую книжку. – Компенсация в три миллиона кредитов вас устроит, мисс?

– Конечно, устроит. Меня бы устроила компенсация даже в пять миллионов…

– Ну и отлично. Пусть будет пять.

– А как зовут вашего помощника? – поинтересовалась Лайла, пряча на груди чек, в который даже не заглянула.

– Зачем вам знать, как его зовут? – насторожился Козинский.

– Просто хочу, чтобы он сел… С ним все в порядке?

– О, а я и не заметил, – спохватился Козинский. – Лео, с тобой все в порядке?! Ты можешь сесть, Лео!

– Спасибо, сэр! – оттаял Маленков. – И вам тоже спасибо, мисс.

Реакции Леонарда выглядели такими заторможенными, что у полковника Эренвоя возникло беспокойство и за собственную безопасность. Однако единственного взгляда на Лайлу хватило, чтобы забыть о всяческих угрозах.

– Джо-о, – тихо произнесла она, поводя плечами и всем видом показывая, что чувствует себя неуютно на жестком диванчике. – Джо-о, вы не могли бы помочь мне…

– Все, что угодно, – хрипло произнес полковник и едва не щелкнул каблуками в сидячем положении.

– Служанка-а… она отошла… – стала объяснять Лайла, и от волнения ее грудь вздымалась, словно тяжелая океаническая волна. – А я бы хотела сварить кофе…

– Я сварю его вместе с вами, мисс, – угадал полковник, опираясь на интуицию разведчика.

Он резко поднялся и, чувствуя, что не может больше ждать, произнес:

– Идемте же скорее варить этот напиток, мисс…

– Идемте, – уронив взгляд на пол, произнесла Лайла и, встав с диванчика, в сопровождении Эренвоя пошла к выходу.

– Куда же вы?! – воскликнул Маленков, не в состоянии отвести взгляд от ее полных ног.

– Мы идем варить кофе, – ответил за Лайлу Эренвой.

– Но я тоже хочу… варить! – потребовал Маленков.

– Ну-ка прекрати, Лео. – Эренвой остановился и погрозил Маленкову пальцем. – Где ты видел, чтобы подчиненные варили кофе раньше начальства? Так что сиди и жди.