Текст книги "Коронованный наемник (СИ)"

Автор книги: Serpent

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 61 страниц)

========== Глава 1. Подробно о доблести и вкратце о казне. ======

Желтоватый свиток плавно свернулся в трубку, и холеные пальцы задумчиво пробежали по неровному краю сломанной печати. Первым побуждением короля было бросить этот манускрипт вслед прочим, подобным ему, ворохом возвышавшимся на краю массивного стола и ожидавшим отправки в камин. Но минуты текли, а Трандуил все так же вертел свиток в руках, машинально ощипывая клочки с обтрепавшихся краев. Это послание несколько отличалось от прочих…

Звякнул бронзовый колокольчик, в кабинет вошел секретарь, коротко поклонился и застыл в ожидании распоряжений.

– Виррес, принц в замке?

– Да, мой король, его высочество в своих покоях.

– Будь добр пригласить его ко мне.

– Сию минуту, мой король.

Виррес служил своему монарху не одну сотню лет и сейчас легко различал за спокойным тоном безупречно-учтивых фраз легкую озабоченность. Однако король не гневался, а посему секретарь с легкой душой отправился в апартаменты наследника. Государь в дурном настроении был, говоря со всем почтением, несносен, но принц после августейшей выволочки и вовсе уподоблялся нравом огнедышащему дракону.

В ожидании сына, король прошелся по кабинету, задержавшись у пылающего огня. Все же, какая ненастная в этом году осень… В такие промозглые вечера, когда дождь, словно бродяга, дробно стучит в окно, и мокрые листья прилипают к ставням, меньше всего хочется печься о делах военных. В тепле и уютном беспорядке кабинета намного лучше думалось о добром вине и недочитанной вчера книге.

Раздался легкий стук, и вошел принц Леголас.

– Ты звал меня, мой король… – поклон был почтителен, и даже куртуазен, но теплый взгляд сына, как всегда, всколыхнул в душе сурового короля невольную радость. Однако принцу об этом было знать ни к чему.

– Входи, Леголас, – и наследник непринужденно опустился в кресло напротив отца.

Сейчас, когда их разделял только стол, было особенно заметно их сходство. Оба рослые и статные, они походили один на другого равно благородством лица и уверенной грацией движений. Однако, хоть и не властны над Дивным народом годы, тысячелетия не могут не оставить следов, пусть даже в облике эльфа.

Сиятельный король Трандуил, вот уже десятки веков правивший могущественным народом синдар, казался подчас безукоризненной статуей, отшлифованной терпеливыми руками времени. Гнев, раздражение, страх или иное чувство, как бы ни бушевали они в груди правителя, не искажали гармонии его черт. Лишь приближенные знали, как темнеет в минуты ярости холодный лазурит глаз. Самообладание было главным свойством этой натуры, ограненной войнами, противостояниями и потерями до точнейших линий.

Леголас же, едва достигший трех тысяч лет, был горяч и порывист. Энергия перекипала в нем через край, и характер его так же походил и не походил на отцовский, как один и тот же золотистый глянец волос, что у Трандуила ниспадал на прямую спину гладкой волной, а у Леголаса был разметан по плечам густой и непослушной гривой.

Король взял со стола свиток и перебросил сыну – тот поймал послание, не преминув улыбнуться уголками губ, и Трандуил тут же предупреждающе сдвинул брови. Он много лет безуспешно отучал мальчишку от нецарственных манер, особенно раздражала привычка Леголаса, задумавшись, жонглировать какой-нибудь попавшейся под руку мелочью. Конечно, упрямец так и не бросил чудесить, зато каждый раз ухмылялся, приметив отступление отца от буквы этикета.

– Сын мой, – вернулся король к делу, – сегодня гонец доставил мне некую эпистолу. Я бы не назвал ее особенной, но я бы хотел, чтоб ты прочел.

Леголас развернул свиток. Ровные строчки, написанные рукой человека, и человека, несомненно, просвещенного, гласили:

« Великий король Трандуил Ороферион, светлый монарх и сюзерен благородного народа синдар, смиренно надеюсь, что сие послание застанет тебя в добром здравии и расположении духа, а твои земли в мире и процветании. Я трепещу от единого помысла обеспокоить тебя своей неслыханной дерзостию, но выхода иного не измыслю. Недобрые времена настали в моем скромном уделе, и страх и уныние царят в Ирин-Тауре. С недавних пор кровавые набеги орков, тварей жестоких и беспощадных, участились необычайно. Не оскверню уст своих клеветой и наветом на подданных моих, но чьим-то усердием или же неблагоразумием, правители сего темного народа проведали про великое богатство наших земель. Хотя скудна почва наша, и сосны душат наши посевы, но единый Эру Илуватар благословил наш край неким чудом, сокрытым в недрах земли. И великую алчность чудо сие пробуждает в орках. Однако, вместо того, чтоб доблестно защищать своих соплеменников, ровно две трети моей армии, всего числом в две тысячи воинов, учинили мятеж. Под предводительством рыцаря Йолафа, и прежде бывшего опасным смутьяном, они отказались нести службу и в один несчастный день покинули гарнизон. Часть их отправилась в неведомые мне места, а часть по-прежнему околачивается в окрестностях Ирин-Таура, то прячется, то впадает в предерзости и непотребство. Народ мой, не избалованный частыми годами мира, защищал себя храбро, и не унизился бы я до сего послания. Но горек жребий королевства, не имеющего защиты от супостата, но живущего под угрозой, творимой собственными подданными.

А посему здесь перехожу к самому делу, заставившему меня тревожить тебя, венценосный отец Дивного народа.

Испокон веков всему Средиземью эльфы ведомы, как племя непобедимое и не имеющее равных себе в душевном благородстве. Дозволь же мне, сиятельный Трандуил, смиренно просить тебя прислать отряд для обороны Ирин-Таура от врагов, ибо нет защиты теперь ни мирным обывателям, ни женам их, ни детям. За великую эту милость и благодеяние я отплачу тебе сполна богатством, что сокрыто в груди наших земель. Чтоб не звучали слова мои пустой похвальбой, скажу честно и не скрывая, что богатство это – чудотворные источники, не имеющие ровни себе ни в одном из царств Арды, порождающие волшбу, защиту дающую от бесчисленных бед и опасностей.

За отказ не в обиде буду, светлый король, но за милостивое твое согласие благословлять стану твое имя и имя народа твоего до последнего вздоха.

Жду ответа от тебя с трепетом и надеждой.

Засим прощаюсь, призывая на твой трон благословения Валар и звездный свет.

Да пребудут в твоем королевстве вечный мир и изобилие.

Верный твой слуга, владыка Ирин-Таура, князь Иниваэль».

Леголас дочитал и опустил свиток на стол.

– Князь не на шутку встревожен, отец, один его подобострастный тон чего стоит.

– Верно, – Трандуил подался вперед и оперся о столешницу. В теплом свете свечей неярко сверкнул крупный изумруд на королевском мизинце. – Однако, сын мой, я позвал тебя именно чтоб обсудить это… предложение.

Брови принца еле заметно дрогнули:

– Государь, уж не пожаловали ли времена, когда эльфы начнут вербоваться в наемники к людям?

Король усмехнулся:

– Прежде ты не брезговал проливать кровь на полях брани под стенами людских городов.

– Брезгливость ни при чем, мой король, – Леголас взметнулся из кресла и нетерпеливо зашагал по кабинету, – одно дело, защищать людей, сражаясь плечом к плечу с ними против общего врага. Сие дело ратное и достойное. И совсем другое – защищать их, а потом получать за пролитую кровь людское золото или иную плату.

Но король лишь повел узкой ладонью:

– Сядь, Леголас, ты не на плацу. Боюсь, я не дал себе труда объясниться, и ты неверно истолковал мои намерения. Я не собираюсь торговать ни отвагой, ни кровью моих подданных. Но дело в том, что Ирин-Таур граничит с нашей территорией, а это значит, что если их захватят орки, под угрозой окажемся мы. До сих пор Иниваэль успешно защищал свои земли, но сейчас, когда его государство охвачено смутой, он сам не справится, а пострадать от этого рискуем мы. Кроме того, Ирин-Таур владеет редчайшим богатством, Леголас. И это не золото, которого вдосталь в нашей казне. Оказав услугу Иниваэлю, мы можем обрести новые, неведомые нам прежде блага…

Монарх встал, и складки темно-зеленого плаща обрисовали его широкие плечи.

– Сын мой, послезавтра на рассвете я вышлю в Ирин-Таур посольство в сопровождении отряда лучников. Возглавишь посольство ты. Благоволи начать подготовку.

Леголас сжал челюсти, и глаза его потемнели. Но перед ним сейчас стоял не отец, а король. И вассал поклонился:

– Слушаюсь, государь.

====== Глава 2. Где пролегают границы ======

Сюжет главы был создан Таволгой, моим недолгим соавтором. Внесены некоторые изменения, текст переписан полностью, но все равно– спасибо ей за этот вклад.

Утро едва занималось, когда тяжелые двери замка медленно распахнулись, впуская в холл промозглую осеннюю стыть и звук тяжких капель, сыплющихся с мокрых ветвей.

Леголас, хмуро выслушавший еще какие-то неслыханно ценные наставления, в последний раз склонился перед королем и сбежал по лестнице, на ходу набрасывая капюшон плаща. Широкий двор, залитый вязкой рассветной полутьмой, гулко вибрировал перестуком копыт, позвякиванием оружия и негромким рокотом голосов – пятьдесят воинов были готовы выступить в путь.

Леголас кивком поблагодарил озябшего конюшего и вскочил на длинногривого гнедого жеребца:

– В дорогу, братья, с благословением Валар, – негромко скомандовал он и первым двинулся к воротам. Древние створки, утробно застонав, разомкнулись, привратники поклонились принцу, и конный отряд тройной шеренгой прошел под монументальным навершием ворот.

Лес замер в синеватом рассветном безмолвии. Там и сям каскады капель осыпались с потревоженных всадниками обнаженных веток, лошади фыркали, встряхивая мокрыми гривами, а эльфы молча двигались по широкой тропе под вековыми деревьями.

Леголас боролся с дремотой, стараясь не поддаваться глухому раздражению. Он еще не был в Ирин-Тауре, да и вообще давно не покидал родного королевства, а посему вояж обещал быть занятным. Нужно дождаться восхода солнца – угрюмое расположение духа, несомненно, развеется само собой. Слева приблизилась ровная конская поступь, и с Леголасом поравнялся Сарн, похожий в глухо запахнутом темном плаще на нахохленного филина.

– Не октябрь, а сущая тоска, – криво улыбнулся он, – скорее б зима, что ли.

Принц в ответ лишь покачал головой. Летние грозы были ужасны в том году, яростные, скупые на дождь, зато щедро осыпавшие иссушенное Лихолесье каскадами ослепительных молний. Леголасу и сейчас еще снились иногда охваченные ревущим пламенем чащи. Сарн едва не погиб, в числе прочих, туша те страшные пожары. Он недавно вернулся к службе, и его Леголас в Ирин-Таур брать не хотел. Эру, как орал Сарн позавчера, услышав, что его оставляют в замке… И теперь Леголас изводился раскаянием, зная, что дождь мучительно пульсирует сейчас в недавно сросшихся ребрах и ключицах Сарна, и досадуя, что не устоял перед требованиями друга.

Но вот белесый свет осеннего утра заполоскался в мокрых кронах, подлесок зашуршал пробуждающейся жизнью, а в эльфийском отряде послышались разговоры. Вскоре кто-то затянул песню, и Леголас почувствовал, что хандра отступает. В конце концов, на любимую им осеннюю охоту эльфы всегда выезжали именно в такие сырые и гадкие сумерки. Однако по голенищу сапога постукивали тяжелые ножны меча, а на дне чересседельной сумы лежала корона, и Леголас снова задумался о своей миссии. Несмотря на отцовские указания, он понятия не имел, с чего придется начинать. Государь всегда засыпал его множеством советов, отправляя с визитами, но принц, уже довольно опытный посол, прекрасно знал, что на месте все оказывается иначе. От кого придется защищать подданных князя? От орков? От мятежных солдат? Леголас поморщился: пустое. Для начала, нужно найти этот забытый Эру угол.

Днем распогодилось, выглянуло солнце, и Леголас обернулся к отряду:

– Эй, братья! Отставить меланхолию! Кто не взял в поход вина – два караула вне очереди!

В ответ грянул хохот, послышались понукания, и кони ускорили шаг. К вечеру отряд достиг пограничной крепости у берега реки. Гарнизон восторженно встретил гостей, и утро застало Леголаса в легком хмелю и превосходном настроении. Перевалив через гряду холмов, отряд вскоре покинул опушку родного леса. К полудню переправились через быструю полноводную реку. Впереди лежали земли князя Иниваэля.

*** – Я отроду не видел более мирных краев. Мы не заблудились, мой принц? – Эртуил привстал на спине коня на одно колено и вгляделся в золотящееся на неярком солнце жнивье, простиравшееся да виднеющихся вдали уже обнажившихся березовых рощ.

Леголас снял плащ и перебросил через конскую спину:

– Здесь негде заблудиться, вокруг на много лиг сплошные леса. Глядите, за рощей дымок. Не иначе, это деревня, вот там и справимся, на верном ли мы пути.

Деревушка показалась внезапно, собачонкой вынырнув из-за растрепанных непогодами берез. Два десятка покосившихся лачуг, меж которых бродил скудный и тощий скот, несколько собак разразились истошным лаем, когда когорта всадников показалась в виду. Леголас придержал коня и широко взмахнул рукой – в села нельзя было влетать галопом, не рискуя затоптать неосторожную курицу. В следующее мгновение эльф рывком осадил гнедого, ошеломленно глядя перед собой: при виде вооруженного отряда, крестьяне с заполошными воплями бросились врассыпную. Захлопали дощатые двери лачуг, где-то плакали дети, лишь собаки все так же с показной доблестью заливались яростным лаем. Леголас недоуменно сдерживал гарцующего на месте коня, силясь понять, чем его отряд так напугал этот захудалый поселок. Подобную панику он доселе видел лишь при орочьих атаках.

– Убрать оружие, – скомандовал он и спешился. Пугать крестьян было ни к чему, и эльф двинулся вперед, широко разведя в стороны пустые руки. Люди никогда не боялись эльфов, и уж конечно, не должны были бояться соседнего народа жители Ирин-Таура. Что за помрачение владело деревушкой?

Решив пойти по-военному простым путем, Леголас приблизился к ближайшей хибаре и постучал в хлипкую дверь. Внутри послышалась боязливая возня, однако открывать хозяева не торопились. Леголас нахмурился и снова постучал:

– Откройте! Не бойтесь нас, мы подданные короля Трандуила! Мы не причиним вам вреда и ничего у вас не отнимем, нам только нужно узнать, верной ли дорогой мы едем в столицу вашего княжества.

Снова донесся шорох, и дверь отворилась с жалобным скрипом. На пороге стоял седой крестьянин в холщовой камизе, босой, с перевязанным плечом. Он робко поклонился Леголасу.

– Добро пожаловать, милорд эльф. Не осерчайте за прием, темные времена у нас нынче.

Принц вошел в лачугу: похоже, обещание ничего не брать прозвучало пустой издевкой. В хибарке нищета сквозила из каждой щели. В углу, на потемневшем сундуке, съежилась женщина, скорее изможденная, чем старая, с таким же остановившимся испуганным взглядом. Леголас ощутил укол жалости. Он приветливо кивнул хозяйке и положил на стол серебряную монету.

– Мы будем признательны, если вы продадите нам немного хлеба.

Крестьянин посмотрел на монету, как дети глядят на луну, и покачал головой:

– Не осерчайте, милорд, – повторил он, – у нас нет ни хлеба, ни муки, ни даже соломы. Третьего дня на нас напал отряд каких-то головорезов, одетых в мундиры княжеских солдат. Они выгребли все съестное, увезли корм для скота, а шестерых наших деревенских парней забрали рекрутами. Мы едва ли не траву жуем, милорд, скотина совсем худа, а в лес на охоту соваться страшно, теперь он кишит разбойниками.

Леголас помолчал. Балрог его понес в эту убогую деревню с ее бедами. Но не бросить же теперь этих несчастных, запуганных людей на произвол судьбы. Деревушка голодает, а Леголас сам слышал детский плач. Что ж…

Эльф развернулся и, слегка пригнувшись, вышел на крыльцо. В спину порхнул робкий голос:

– Милорд, ваши деньги…

– Оставьте себе, – покачал головой принц.

Выйдя на сельскую площадь, где, уже спешившись, его ждал отряд, Леголас распорядился:

– Напоите коней и пустите пастись на опушке, выставьте пять часовых, здесь водятся лихие люди. Еще пятеро – на охоту.

… Вечером эльфы покинули деревню, оставив обомлевшим крестьянам двенадцать туш дичи. Леголас поколебался, не оставить ли и денег, но рассудил, что на ярмарку селяне ехать побоятся, а местные разбойники не преминут вновь напасть на деревню, проведав о серебре.

Путь эльфы продолжали до глубокой ночи, благо, луна светила без ложной стыдливости, а затягивать путешествие Леголас не хотел. Принц вообще пребывал в отвратительном настроении. Что за правитель этот лебезящий князь, если в его землях царит подобная разруха? Напади какая-то гнусь на эльфийское селение, уже через два часа королевская кавалерия прочесала бы мелким гребнем весь лес и изрубила бы на гуляш любого, кто посмел бесчинствовать в мирных деревнях. Однако Иниваэль уже не властен над войском, которое теперь ошивается в лесу, как шайка мародеров. Леголас вздохнул и раздраженно откупорил флягу. Отчаянно хотелось развернуть отряд и убраться из этого жалкого княжества еще до наступления рассвета.

После короткого привала, отряд снова перевалил через гряду холмов, за которыми обнаружилась новая деревня, жители которой впали в такую же панику, что и вчерашние горемыки. Новое сельцо было побольше, дворов на полста, и выглядело более зажиточным. Здесь уже не пришлось ломиться в двери. В глубокой тишине на площадь вышел староста – морщинистый старик с не лишенной достоинства осанкой и увесистым топором в руке.

– Приветствую вас, светлые эльфы, – староста поклонился Леголасу и продолжил.

– Прощения прошу у вас, милорд, но нам нечего предложить вам, даже памятуя о гостеприимстве. Несколько дней назад у нас побывали головорезы Йолафа, многое отняли, а остатками нам предстоит питаться не одну еще неделю. Позвольте, мы обиходим ваших коней, если угодно.

Но Леголас повел ладонью:

– Мы не претендуем на ваши скудные запасы, староста, лишь вчера мы побывали в Березовом Мху, что по ту сторону холмов, и уже знаем, что за чудеса творит Йолаф. Нам нужно скорее попасть в столицу, и у вас мы не задержимся, благодарим за любезность.

Наскоро стреножив лошадей, эльфы расположились у околицы с нехитрой походной снедью. Деревня, хоть и была поосновательней вчерашней, все равно была полна душных волн паники. Страх смотрел из окон, мелькал в потупленных взглядах крестьян. Леголас чувствовал, как потрескивающий напряжением воздух колко входит в легкие.

– Князь говорит, здесь еще и орки есть? – Сарн без аппетита жевал лембас, глядя, как крестьяне суетятся у колодца, – интересно, чем они питаются…

– Моргот их знает, – проворчал Леголас, – да только мы званы от орков Ирин-Таур оборонять, этим и займемся. Посмотри на этих людей – я не насчитал и десятка, кто не был бы ранен. Быть может, Иниваэль не…

Он не успел договорить, когда от противоположного конца деревни послышались отчаянные крики и топот множества ног. Побросав фляги, эльфы взметнулись с земли и ринулись на шум. На деревню напали… Напали люди.

Какие-то оборванцы с воплями атаковали крестьян. Они врывались в дома, со звериной жестокостью нападали на людей. Леголас мчался по деревенской улице с кинжалами в обеих руках. Вот здоровяк в грязной камизе ударом ноги снес дверь в хижину, и на его пути оказалась крохотная девочка, кричащая от ужаса. Гигант взмахнул рукой – и ребенок отлетел в угол с рассеченным виском, а нападавший уже рылся в стоящем у двери сундуке. Леголас метнулся следом, обрушивая удар кинжальной рукояти на косматую голову грабителя. Не мешкая, вылетел на крыльцо:

– Отряд!!! Рожей в землю всех, кто пытается атаковать, потом разберемся!!

Своего командира эльфы понимали с полуслова. Бой был недолгим, и меньше, чем через час, Леголас стоял у колодца напротив четырнадцати пленников. Еще четверо были убиты в бою.

– Староста, – обернулся эльф к уже знакомому старику, – объясните, что произошло.

– Это разбойники, милорд, банда Тома Подковы, – пояснил тот. – Они держат в страхе всю округу. Среди них есть бывшие княжеские солдаты, а есть и крестьяне, примкнувшие к ним, те, что за неуплату налогов были плетьми сечены. Они грабят подводы, что везут провиант на ярмарку, а иногда, если взять нечего, просто убивают всех подряд.

– Солдаты, Мелькорово ребро! – заорал кто-то в толпе крестьян, – это убийцы! Они зарезали моего деда!

– Моя дочь истекает кровью! – раздался в ответ женский крик, – повесить мерзавцев!

Леголас оглядел шеренгу пленных – хмурые лица были изборождены царапинами, на некоторых виднелись безобразные шрамы. Разбойничий хлеб был, похоже, нелегок…

– Каковы законы ваших земель касательно грабителей? – спросил он старосту.

– Да нехитры, – пожал тот плечами, – вешают без лишних слов.

Эльф сдвинул брови, сжимая зубы. О нет, граница земель Иниваэля лежала не вдоль рек или холмов. Она пролегала здесь. И сейчас он должен был решить, перейти ли ее, потому что обратного пути не будет. Видит Эру, он не хотел делать этот выбор…

– Что ж, – проговорил он, наконец, высоко поднимая золотоволосую голову, – мы не хозяева на этой земле и своих законов устанавливать не вправе. Мы будем судить пленных по вашим законам, принятым здесь. И приговор будет за вами. Первый. – Леголас указал рукоятью хлыста на крайнего в шеренге разбойника. – Кто обвиняет его?

– Я его обвиняю, я! – закричала растрепанная женщина средних лет. – Он ворвался в наш дом, ранил ножом моего мужа и пытался забрать хлеба, которые я только что испекла!

– И я тоже! – закричал какой-то старик. – Десять дней назад разбойники напали на меня, когда я вез на ярмарку мед, и все отобрали, я чудом убежал! Этот человек был с ними.

Крестьяне еще что-то кричали, но принц поднял ладонь.

– Виновен. – Негромко возвестил он, и на улице вдруг стало совершенно тихо. – Второй.

Он по очереди указывал на каждого, и каждого разбойника кто-то обвинял. И каждое слово камнем падало на Леголаса, словно его самого обвиняли в отвратительных преступлениях, что сейчас яростно выкликали крестьяне. Эльф чувствовал, как в душе ширится стылая, черная бездна. Виски заломило болью. Еще недавно он думал, что знает, каково Зло. Оно было понятным раньше – ухмыляющееся мерзкими орочьими рожами, вооруженное холодной сталью, закованное в латы, выстроенное в ровные легионы и возглавляемое могучими полководцами. С этим Злом было упоительно сражаться, ощущая азарт боя и ослепляющее торжество превосходства, когда клинок с коротким взвизгом разбрызгивал черную кровь.

Здесь же Зло было жалким, омерзительным в своем убожестве. Оно вызывало брезгливость, и победа над ним не приносила удовлетворения, лишь марая руки и душу зловонными пятнами. Что он делал здесь, среди этих озлобленных, кричащих людей? Кто дал ему право судить этих изнуренных бродяг? Но Леголас знал закон – общий закон для всех. Однажды взяв в руки бразды власти, идти на попятный, слагая с себя ответственность, уже нельзя.

Подняв на разбойников бесстрастный взгляд, он холодно промолвил:

– Лесные тати. Вы были судимы вашими жертвами и признаны виновными в разбое, грабежах, насилиях, убийствах. Есть ли вам, что сказать в свое оправдание?

Но пленники молчали, тускло глядя на эльфа угрюмыми глазами, на дне которых плескалась тоскливая злоба.

Леголас так же бесстрастно обернулся к своему отряду и скомандовал, не чувствуя языка:

– Это люди приговариваются к повешению по закону Ирин-Таура. Привести приговор в исполнение.

Эльфы не двигались с места. На побледневших лицах читалось недоверие и замешательство. Они были воинами, не палачами…Сарн сглотнул:

– Мой принц…

– Выполнять. – Негромко отсек Леголас. – Мне повторить дважды?

Глаза принца выстыли, превращаясь в темный янтарь, как всегда в минуты гнева. Отряд дрогнул – и лихолесцы по двое двинулись к осужденным…

… Закон был соблюден, казнь состоялась. Довольные крестьяне разошлись по домам, судача об уничтожении банды Тома Подковы. Эльфы вернулись в свой лагерь, лишь принц и еще трое, обладавшие целительскими умениями, остались врачевать раны крестьян.

Лишь под утро Леголас вернулся к отряду. Ни с кем не разговаривая, лег на свой плащ, утыкаясь лицом в траву, влажную от ночной росы. Он чувствовал себя совершенно больным, словно гноились недавние раны, и лихорадка впивалась в пылающую жаром плоть.

====== Глава 3. Хозяин и правитель ======

Заснуть Леголас не смог, но, командуя построение, не увидел сонных глаз. Никому в ту ночь не спалось.

Отряд тронулся в путь еще затемно, когда над лесом лишь показалась скупая светло-розовая полоса. Зарядил мелкий дождь, но вдоль дороги там и сям стояли кучки крестьян, глядящих вслед уезжающим эльфам. Леголас с привычным достоинством двигался во главе, царственная осанка и гордо вскинутая голова не оставляли сомнений, кто был хозяином положения, и лишь Сарн, ехавший слева, видел усталость в безупречном развороте плеч принца и добела стиснутые пальцы руки, небрежно лежащей на бедре.

Уже вереница всадников шагом приближалась к повороту дороги, когда к коню Леголаса приблизилась сутулая фигура женщины.

– Милорд… – худая рука робко легла на холку жеребца, – милорд, я только сказать… спасибо вам. Никто порядка навести не горазд, только грабить все мастера. Храни вас Эру, светлый господин!

Леголас тщеславия был чужд. Этот порок, люто ненавидимый Трандуилом, искоренялся в принце с младых лет. Но признание своих заслуг эльф всегда ценил. Однако сейчас горячая благодарность в голосе этой тщедушной крестьянки снова причинила ему боль, разворошив слегка утихший было в душе кавардак. Разве хотел он убивать вчера этих бедняг? Да, вдруг с беспощадной отчетливостью понял Леголас, хотел. Хотел с той самой ужасной минуты, когда ребенок с рассеченным виском отлетел в угол. Кто-то из воинов позвал его после суда, и Леголас склонялся над хрупким тельцем, чувствуя, как еле теплящаяся жизнь ускользает прямо из его мучительно сведенных пальцев. Девочка умерла. А эльф, подчиняясь чему-то, чего сам стыдился, пошел посмотреть на повешенных, и долго стоял у покачивавшегося на ветру тела убийцы. Нет, он ни о чем не жалел.

Солнце медленно поднималось из-за горизонта, где туманно угадывались очертания Мглистых гор, сухие, побитые первыми заморозками, травы шелестели под ногами лошадей, а впереди густели леса, в сердце которых находилась столица Ирин-Таура, старинная крепость Тон-Гарт.

– Внимание, держать строй, и не теряйте из вида отряд, – Леголас снял с плеча лук и положил перед собой на спину коня, – места тут дикие, в этих лесах тьма всяких тварей, о некоторых мы можем и не знать. Кстати, в прежние времена тут водились варги, и я не вижу причин, по которым они могли перевестись.

Эльфы выстроились цепочкой по двое и двинулись по лесной тропе. Осенние леса обычно наводят печаль. Однако сосновый бор был зелен и ароматен, палая хвоя поблескивала на земле густым ковром, и прихотливо петляющая тропинка ничуть не вызывала опасений. Ветер путался в необъятных кронах, осыпая эльфов привычным ледяным бисером мелких капель. И все же это было не Лихолесье, здесь нельзя было поддаваться очарованию природы и забывать об осторожности. Эльфы двигались почти бесшумно, скользя в полусвете стройных стволов, словно тени.

Так были пройдены несколько лиг, как вдруг Леголас придержал коня и насторожено принюхался.

– Откуда-то тянет дымом. До города еще не так близко…

И в этот миг из-за деревьев со свистом вылетела стрела. Леголас стремительно пригнулся, и смертоносный посланец чьих-то недружелюбных рук впился в ствол дерева. Лихолесцы единым движением натянули тетивы, но властный жест принца заставил их опустить луки. Стрела была длинная, в желтом оперении, не орочья. Леголас выпрямился и громко крикнул:

– Негоже стрелять, не представившись. Если я нарушил чужие границы – выйди, хозяин, и скажи об этом по чести. Если ж еще чем не угодил – решим дело по-мужски, а не по-бродяжьему!

После нескольких мгновений тишины из чащи вышли несколько фигур в глухих плащах. Встав полукругом перед эльфийской шеренгой, они единым, заученным движением воткнули в землю чудовищного вида копья с мощными, зазубренными остриями, положили стрелы на опущенные вниз луки. Стоящий впереди заговорил низким хрипловатым голосом:

– Чужаки, вы на земле княжества Ирин-Таур. Хозяин этих земель вас не звал. Благоволите назваться.

Пренебрежительный тон взбесил эльфа. Он надменно откинул голову назад, и капюшон плаща соскользнул.

– Мне ни к чему скрывать своего лица, как ни к чему стыдиться своего имени. Я Леголас, принц Лихолесский, и следую со своим отрядом в Тон-Гарт по приглашению князя Иниваэля. Я не знаю у этих земель иного хозяина. Если ж и есть таковой – пусть выйдет, да покажется. Под плащами же прятаться – удел жеманных девиц, а не правителей.

– Ты дерзок, принц Леголас, – в голосе говорящего зазвучала угроза, но луки так и не поднялись, – а не опасаешься ли ты доброй стрелы? Твоя грудь широка, в нее удобно войдут не менее восьми наконечников.

Леголас усмехнулся:

– Ты противоречишь сам себе. Разве хозяин земель Ирин-Таура велит стрелять в посла? Это уж не хозяин, а обычный лесной разбойник. А с разбойниками у нас короткий разговор.

Человек в капюшоне помолчал. Он явно привык сразу наводить страх, и теперь, казалось, был слегка сбит с толку.

– Что ж, езжай, посол Лихолесья. Не в добрый час пожаловал ты на нашу горькую землю. Да не запамятуй нашей встречи. Тебе еще предстоит ее припомнить.

– Непременно, господа. – Леголас насмешливо коснулся ладонью груди и бесцеремонно направил коня прямо на преграждавших путь лучников, заставив тех поспешно ретироваться в стороны. Не прошло и минуты, как лес снова был тих. Казалось, шесть фигур в капюшонах лишь померещились эльфам в сени сосен.

Однако Сарн не выдержал и лиги.

– Леголас, ты совсем рехнулся?

Обычно честный дружинник не лез к венценосному другу с критикой. Принц был слишком умен, чтоб идти на бессмысленный риск, и слишком упрям, чтоб признаться в таковом. Но сегодня имел место явный перегиб. Сарн вплотную приблизился к жеребцу Леголаса и яростно шипел в заостренное ухо командира:

– Если тебе наскучило жить, так езжай для приличия на любую войну, и умри от изнурения в постели двадцатой за ночь бабенки. – Леголас поморщился на подобное сальное высказывание, но Сарна несло всерьез.

– Какого балрога ты над ними насмехался? Они готовы были выстрелить в любой миг!

Леголас терпеливо вздохнул:

– Друг мой, прекрати пороть горячку. Во-первых, ни один смертный не успеет поднять лук быстрее эльфа, а вы все были начеку. Во-вторых, мы узнали, с кем имеем дело. Обычные разбойники не стали бы выходить из чащи, побоялись бы. Нас слишком много. Эти же сразу распознали в нас эльфов, и знали, что мы не станем хладнокровно их расстреливать, потому и выстроились перед нами, как идиоты. Значит, это рыцари, воины меча, а не дубины. Это головорезы Йолафа, Сарн. Я уверен, они шли за нами от самой опушки. И еще – они не собирались причинять нам вреда. Иниваэль писал, что в леса ушли две тысячи повстанцев. Подобный численный перевес решает исход любой схватки, даже если речь идет об эльфах. Йолаф мог просто перебить нас, но не думаю, что ему нужна война Ирин-Таура с Лихолесьем, которую неминуемо развязал бы мой отец в случае нашей гибели. Нет, они знают, зачем мы тут, и будут искать на нас другую управу. Ссориться с нами сейчас им было без надобности. Скорее, это было предупреждение.