Текст книги "Пророчество без букв (СИ)"
Автор книги: Sayar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 63 (всего у книги 66 страниц)
– Ну, я обещала ни во что больше не ввязываться. Это первое. А второе… – она тоже как-то загадочно улыбнулась, сделав паузу, чтобы немного помучить его. – На самом деле Силейз, когда мы пришли к ней впервые все вместе, при разговоре обмолвилась, что ты мне нравишься, раз я так бурно реагирую, а я яро отрицала это, – она хихикнула и прижалась к туманному. – Глупой была.
– Помню, я тогда боялся плащ снять при людях. Просидел весь день в комнате, так и не решился выйти, – засмеялся Зак. – Кто бы мог тогда подумать, что все сложится именно так? Ты и я…
– Да ты и сейчас побаиваешься, – засмеялась лунная, игриво натягивая капюшон его плаща на глаза, обнимая за шею и вновь утыкаясь носом в неё и губами тихо нашептывая: – А меня сначала раздражал твой запах. Я постоянно чихала.
– Помню это, – и хоть пары говорили между собой, они всё равно друг друга слышали. Вот и сейчас Гинтар не удержался от комментария, после чего обратил взор на Валанди. – А твоя сестра дальновидная. Думаю, мне повезло с родственниками с твоей стороны. А если учесть, что она более общительная, чем ты, с ней можно хорошо посплетничать о тебе, – вот хитрюга. Вон, взгляд так и язвит. – Мы будем с ней шутить про тебя. Возможно, даже строить разные шутки. А еще я всегда буду принимать её сторону – ты такая забавная, когда злишься.
– Ну вот, опять все против меня. Именно поэтому я так подолгу не возвращалась домой. Сестра все время дразнит меня, – надулась Валанди. – Вот Зак никогда не насмехается над Каей!
– Она меня загрызет, если я так сделаю, – звёздный опять засмеялся. – А плащ я не снимаю, потому что берегу нежные души окружающих. Вдруг кто со слабым сердцем попадется на пути? Не хочу стать причиной смерти невинного.
– Ну и какой из тебя звёздный после таких слов? Даже не знаю, на какую расу ты вообще похож. А вообще, я тебе разрешаю иногда подшучивать.
– Только при этом ты должен подобрать нужное время, расстояние от солнца до луны, сделать несколько астрономических расчётов, не позволить увидеть себе бабу с пустыми ведрами… – в отместку засмеялся Гинтар.
– Ой, сейчас загрызу кого-то…
– Ну вот, в моих расчётах оказалась ошибка, – после чего туманный отпустил Валанди и, встав, разбирал рюкзаки, вытаскивая спальники. – А насчет тебя, Валанди, теперь дразнить тебя будет не только сестра, но и я. А знаешь, что главное? В отличие от неё из дома я тебя не выпущу. Так что… терпи, родная.
– Посмотрим, – Валанди сверкнула глазами. – Думаешь, я не найду, чем ответить? За каждую шутку ты будешь… – она медленно подкралась к туманному и остаток фразы прошептала на ушко, – извиняться в постели.
– Ну вот, теперь я верю, что они помирились, – тихо произнес Закнеыл.
– Готов извиняться прямо здесь, – вот ведь ненасытные эльфы. Тут под боком Белые маги, холод, пурга, вьюга, снег, опять холод. А они всё равно способны думать об этом. – Хотя нет, постой-ка… Сначала ты должна будешь вымаливать моё прощение!
– М-м, – протянула лунная, хищно улыбаясь Заку в шею. – Может, нам тоже поссориться, чтоб вот так потом помириться?
– Только не думай сбегать точно так же, – пробурчал звёздный в ответ, но тут же оскалился. – Хотя мне понравилось, как ты в прошлый раз извинялась за свое опоздание.
– Господин Гинтар, слёзно молю Вашего прощения. Я выполню любую Вашу прихоть взамен, о, господин, – наигранно взмолилась солнечная, но почти сразу приняла серьезный вид. – Я правда очень извиняюсь за свое поведение.
– Ты что, правда думаешь, что твои слова заживят мою истерзанную душу? – туманный бросил на землю спальник, чтобы медленно, издевательски медленно, но чтобы прочувствовать каждый изгиб, коснулся ладонями живота и проскользнул ими к талии. – Нет, дорогая. Телом отрабатывать будешь.
– Кстати, о теле, – оторвавшись от шеи звёздного, лунная чуть-чуть отодвинулась от него, но только чтобы было удобно видеть его лицо. – Это не честно, что ты весь такой правильный. Хотя бы тоже раз ошибку совершил. Я, может, посмотреть хочу, как ты умеешь извиняться.
– Да я просто идеальный парень! Силен, умён, красавчик, не доставляю проблем, хорош в постели, – он загибал пальцы, перечисляя свои достоинства, – и скромный к тому же. И Вы, дамочка, хотите испортить меня?
Зак скосил глаза на пару эльфов, быстро осмотрел округу и, не найдя, куда они с Каей могли бы уйти, немного опечалился. Гинтар и Валанди не единственные, у кого чешется.
– А ты, что, не понял намек про прихоть? В этот раз я буду твоей рабыней, живущей только ради того, чтобы удовлетворять моего господина, – солнечная положила руки ему на грудь и томно взглянула на него из-под полуопущенных ресниц. Если бы не эта шубка, она бы уже давно запустила руки ему под рубашку.
Гинтар поймал взгляд Закнеыла и тоже осмотрелся. Им с Каей только у костра быть, а вот Гинтар может и новый создать… подальше отсюда.
– Тогда вот тебе первый приказ, моя рабыня, – для этого туманный нагнулся к самому уху Валанди и прошептал лишь губами, на этот раз точно слишком тихо для второй пары: – иди вперёд, молча. Назад не оглядывайся. Иди так далеко, как только сможешь. И остановись там, где посчитаешь нужным.
Зато лунная ничего не заметила и действительно ничего не услышала. Хоть лицо её было хмурым, недовольным таким, глазки всё равно улыбались.
– Вот именно, Зак! Ты слишком правильный, аж противно! Вот ты из меня всю такую приличную сделать пытаешься: читать учишь, сражаться учишь. А я тогда буду учить тебя плохому! – вот только чему она-то научить может? Но как-то до девичьего разума это сейчас не доходило.
– Конечно, научишь. После того, как я тебя научу, – он щёлкнул пальчиком по носу лунной, затем легонько поцеловал это место. Он заметил, что Валанди куда-то ушла и немного разволновался, но кивок Гинтара, мол, все в порядке, его успокоил. Поэтому вновь обратил всё внимание на Каю.
Солнечную немного удивила просьба Гинтара. Как так, он сам просит ее уйти одной? Но до ее золотой головушки быстро дошло, в чем суть. Обрадовавшись, она в припрыжку поскакала искать подходящее место. Да только недолго у нее это выходило, снег мешал. Благо в горах она умела ориентироваться и довольно быстро обнаружила подходящее место, где хотя бы ветер не задувает. Остановившись, она стала ждать, уж в таком снегу она хорошо наследила, что Гинтару не составит труда ее найти.
А он не отходил от неё ни на шаг. Шёл позади в четырёх метрах. Когда же красавица остановилась, Гинтар улыбнулся. Да так хищно – теперь-то она отработает свой должок так, как никакими словами не сможет.
– Не смей оборачиваться. Господин хочет слышать, как ты его любишь, – властным голосом, перебивая вой метели, от которой благо скрывала та же гора, сказал туманный. Он закружил вокруг Валанди, выпуская струи пламени в землю, растапливая снег и разогревая появившиеся каменные глади. На красавицу не смотрел, делал вид занятого, сосредоточенного господина, чье сердце она должна растопить так же, как туманный сейчас делал это со снегом.
– Люблю, – искоса наблюдая за его действиями принялась доказывать свою любовь Валанди. – Безумно, неистово, схожу с ума каждый раз, когда вижу своего господина. Сколько счастья мне доставляет его улыбка, а мимолётные прикосновения будоражат все мое естество. Когда он злится на меня, я хочу иметь силу отматывать время назад, чтобы все исправить. А когда он грустит, я грущу вместе с ним и стараюсь найти способ сделать его жизнь счастливее, усластить взор, снять напряжение. Жаль, что я слишком глупая, чтобы делать все это правильно.
– Да, очень-очень глупая, – но конечно всё было сказано не так серьёзно, как это звучало.
Гинтар просто отыгрывал роль. Но не так, как Валанди когда-то, он растягивал момент, наслаждался властью, упивался ей, как и должно туманным. Пока она говорила, Гинтар расчистил для них землю и вокруг пары образовалось несильное, но которое не гасло, пламя, согревающее пару, не позволяющее им замёрзнуть. И только после этого Гинтар остановился позади Валанди и медленно снял с себя одежду сам.
– Твои слова не тронули мою душу. Быть может, ты согреешь мой взор? – глазами хищника он посмотрел на хорошо скрытые груди солнечной эльфийки. Он не говорил ей, что делать. Пусть догадывается сама. Пусть покажет, как она знает своего господина.
– Все что пожелает мой господин, – она состроила из себя скромную служанку и стыдливо опустила глаза, будто стесняется просьбы хозяина. Но она не могла не повиноваться. Он просил согреть его взор, а чем она может это сделать, кроме как своей внешностью? Огонь вокруг не даст ей замёрзнуть, а если у нее все получится, ее согреют горячие прикосновения ее мужчины.
Перчатки полетели на землю, за ними теплая шапка, освобождая копну золотых волос. Она взерошила ее, чувствуя наконец свободу. Следом ловкие пальчики расстегнули пуговицы на шубке, и меховая накидка присоединилась к уже сброшенным деталям одежды. Под шубой была вязаная кофта, под кофтой рубашка, но её она уже не торопилась снять. Она игралась с завязками, подогревая интерес туманного, и качала бедрами, изображая подобие танца. Она закружилась, оголяя грудь сантиметр за сантиметром. Стреляла глазами в него, закусывала губу, руками подпирала грудь – соблазняла, как умела, а она умела.
Как же она умела, о боги… Гинтар жадно смотрел на её тело, а эта стеснительность, которую она играла – всё, что нужно, чтобы сделать его счастливым, чтобы пробудить внутри себя настоящего, себя туманного…
Это разогрело его взгляд? Да в глазах было пламя, да посильнее чем-то, что их окружало. Медленно, когда красавица осталась без верха, но продолжала руками прикрываться, раздразнивая «господина», Гинтар подошел к ней и положил ледяные руки на её талию. Она вздрогнула, и туманный представил себе, что Валанди была невинной совсем юной красавицей, которая боялась своего первого раза, стеснялась своего тела. Как же это будоражило.
Обжигая холодом губ, он впился в её шею страстным поцелуем и прижался оголённым, но горячим торсом к её животику, прикусывая в наказание за её красоту, зажимая кожу в руках, наказывая её соблазнительность, а губы страстно прошептали:
– Ублажи своего господина.
– Я готова на все ради Вас, господин Гинтар, – и как же она произнесла его имя, одним своим голосом вызывая приятные мурашки по всему телу.
Получив долгожданный приказ, Валанди повела руками вниз, ведя пальцами по коже, обжигая и щекоча. Губами прикоснулась к шее и за руками постепенно перемещалась к животу и ниже. Несмотря на то, что играла она скромницу, к делу подошла со всем своим опытом. Ей же нужно вернуть его расположение!
Гинтар понял к чему это вело. И не стал препятствовать. Смотрел на неё, следил за каждым движением, словно она змея, готовая укусить в любой момент. Его руки переместились к её волосам, запутались в них, сжали в кулаках и оттянули голову назад, чтобы одарить лицо таким властным взглядом, посмотреть на неё не как на свою любовницу, а на вещь.
Валанди медленно, либо издеваясь, либо продолжая играть скромницу, расправилась с его утеплёнными штанами, и Гинтар тут же толкнулся в неё возбужденным органом. Когда его больше ничто не сдерживало, он почти прижимался к животу, а туманный, взяв руку Валанди, требовательно прижал к нему, намекая на немедленные действия с её стороны.
Рука тут же принялась за работу, и пока она двигалась, Валанди с вожделением разглядывала его, после чего подняла глаза на Гинтара, послала совсем нескромный взгляд и высунула язычок, чтобы обвести кончиком головку. Она обхватила губами его и задвигалась, поигрывая языком.
Гинтар подавался к ней навстречу или толкал рукой, подсказывая темп. Все быстрее и быстрее, она постепенно вбирала его все глубже, пока не стала проглатывать целиком. Не каждый раз, но она старалась обхватывать большую длину. Руками она помогала себе довести его и не собиралась останавливаться, пока он не кончит, пока она не попробует его семя на вкус.
С каким трудом туманный сдерживал свой порыв взять её за волосы и просто начать вбиваться в её глотку. Нет, эта женщина была любимой, а то был бы слишком грубый жест, но так хотелось… Туманный лишь гладил её голову, игрался с локонами и стонал. Стонал не сдерживаясь. Так его не ублажали ещё ни разу. Только Валанди… Только красавица умела так быстро заставить его кончить, изливаясь в её ротик. Не только движением, но и взглядом, с каким она смотрела на него, на его член, на его тело. Пожирала, что не могло не доставить ещё большей радости эльфу.
И пока волна блаженства обхватывала его, руки туманного не грубо просили солнечную не останавливаться, продливая момент, продливая каждую судорогу, которая проходила через его тело. Маленькая рабыня заслужила прощение.
И когда дыхание туманного немного нормализовалось, он опустился перед красавицей на колени, протер большим пальцем её губы, смотря на них с не меньшей жадностью, с благодарностью за наслаждение, что даровали ему эти красивые, покрасневшие, припухлые и разогретые его кожей губы. Гинтар хотел доставить ей тоже удовольствие, но не мог позволить её лечь на землю. Да, она была разогрета, но она так же быстро и остывала, и даже стоя на коленях через сброшенные шкуры туманный чувствовал холод. Но то было ногам, а всё, что было выше колен – горело. Разгоряченая кровь мчалась по венам, била по ушам и ослепляла взор, заставляя видеть лишь свою невесту.
Смотря на неё, Гинтар заскользил рукой по телу, спустился вниз и незамедлительно вошел в Валанди двумя пальцами. Он ненадолго остановился, будто греясь в её горячих соках, но улыбнувшись Валанди и впиваясь в её губы, он задвигал пальцами внутри неё, потирая мышечные стенки, растягивая их и ища точку, где ей бы было особенно хорошо. Попутно терзая её губы, кусая в наказание за молчание, а свободной рукой обхватил талию и прижал к себе, не позволяя двигать телом, не мешая ему исследователь её внутри.
Его стоны так ее возбудили, что она готова была его принять в себя, желала этого, но достались только пальцы. Валанди разочарованно промычала ему в губы, однако даже так он делал ей очень приятно. Все движения приносили ей удовольствие, но иногда он задевал особенно чувствительные места, и тогда уже она не могла сдержать стона.
И все равно было все не то, не так, как когда он в ней, заполняет ее, достает до таких мест, каких пальцы не смогут прикоснуться. Но Гинтар не давал ей двигаться, она даже не могла достать руками его член, чтобы подразнить и толкнуть на другие действия. Поэтому солнечная вцепилась в серебряные волосы и впилась в его губы, углубляя поцелуй, своей страстью желала вынудить его взять ее. Языком она бегала по каждому уголочку его рта, не давая поймать себя, но пальцы туманного то и дело заставляли ее отрываться, чтобы запрокинуть голову и простонать.
Гинтар почувствовал, что ей не нравятся такие ласки, и ему пришлось сдаться. Он сам лег на меха спиной и, не отпуская красавицу, придвинул к себе, а потом и вовсе посадил на себя, помогая члену войти в нетерпеливую эльфийку. Сначала он позволял двигаться ей, как она хочет, как глубоко, награждая тем самым за терпение, но сам Гинтар терпением был ограничен, и довольно-таки быстро стал вбиваться к Валанди сам.
Холод от земли снизу и горячее тело сверху так сильно контрастировали, что ему казалось, что она сейчас воспламенится – настолько она была горяча на нём.
Гин смотрел на неё снизу вверх и любовался. Его руки медленно блуждали по её телу, изучая заново, будто… это был последний раз. А это и мог быть последний раз. У Гина не было уверенности в завтрашнем дне, как у Валанди. Он не уповал на удачу и свой инстинкт самосохранения, как Кая. Он знал и понимал, куда они идут. И думая об этом, резко сбавил темп, наслаждаясь самим процессом, самой Валанди, её видом и красотой. Если выживут – как обещал, увезёт её в одинокий домик в лесу и будет любить её днями и ночами. Но сейчас это мог быть последний раз, и он отдавал Валанди столько нежности, столько ласки, смотря в её глаза, сколько мог.
– Я так люблю тебя, – томно, через стон прошептал он и, приподнявшись, поцеловал Валанди по-новому, будто прощаясь. Не позволял ей говорить. Знал, что она скажет, понимал, что она увидела в нём изменения и захочет успокоить. «Не стоит, красавица. Всё хорошо. Дай насладиться моментом».
И она отдала ему всю себя, всю свою любовь и ласку, позволяла ему наслаждаться ей и сама забирала все от него. Она шептала признания в любви, стонала его имя, со всей своей страстью отвечала на его поцелуи и ласки, пытаясь доказать, что это не будет последним разом, что она будет ублажать его так каждый день ещё многие века. Но если все же… это последний, она должна насмотреться на него, насладиться его близостью.
Валанди больше не запрокидывала голову от удовольствия, не закрывала глаза, а смотрела только на своего жениха, посылая взглядами любовь, нежность, благодарность. Гинтар видел в её глазах, как ей хорошо с ним, ротик ее приоткрывался, чтобы выпустить новый стон. А когда она облизывали губы, он уже знал, что за этим жестом последует сладкий поцелуй.
Увы, как бы Гинтар ни хотел, он не мог долго радоваться близости своей невесты – то, что магия продолжала быть вокруг них в виде огня, дало о себе знать – туманный быстро уставал. Да и его возбуждение было на пике, когда Валанди поняла его действия. Её глаза, её волосы, её стоны – все было шагом к наивысшему удовольствию.
Гинтар излился в неё с новой силой, когда Валанди выгнулась в спине и застонала, оповещая всю округу об оргазме. И вместе с его выбросом эмоций огонь вокруг них вырос в метровую стену, играясь отражением на капельках пота. Гинтар обнял её, впился губами одновременно зарываясь носом в волосы и вдыхая их аромат, тяжело дыша. Его маленькая, его красивая… Навсегда его.
Прислушиваясь к её дыханию, к стуку ещё живого сердца, он улыбнулся на её коже, запечатлел на шейке ещё один поцелуй и отстранился, рукой убирая с её лица локоны. Продолжал любоваться даже сейчас, выгравировывая в памяти каждую ресничку на этих прекрасных глазах; её забавный носик, который смешно морщился, стоило Валанди разозлиться или возмутиться; уголки губ, которые всегда указывали на её настроение. И сколько же радости Гинтару принесли эти губы.
– Ты моя красавица.
– Любовь моя, – улыбнулась Валанди ему и приложила ладонь к его щеке. Как бы она ни хотела продлить момент, но знала, что огненная магия истощает туманного быстрее, поэтому, запечатлев лёгкий поцелуй на его губах, солнечная слезла и потянулась за одеждой.
– Давай скорее одеваться, чтобы тебе не пришлось больше тратить столько магии.
Получилось, что она отползла к нему за спину, подтягивая дальнюю одежду. И хоть Валанди и сказала, что им нужно скорее надеть теплые вещи, ей так не хотелось покидать это место. Она прижалась к Гинтару со спины, обнимая и утыкаясь носом в шею.
– Если мы завтра не вернёмся, я хочу, чтобы ты знал: встреча с тобой и все время, что мы провели вместе, – это лучшее, что со мной произошло. Я люблю тебя, – тихо прошептала Валанди, крепче сжимая туманного в своих объятьях.
Гинтар улыбнулся блаженной улыбкой. И пусть холодно, и пусть какие-то мелкие снежинки и долетают до него, остужая плоть быстрее, но к спине прижалось нечто горячее, любимое. Туманный взял её руку в свою ладонь, притянул к губами и поцеловал.
– И ты, моя милая Валанди, лучшее, что было в моей жизни. Если меня не станет, то знай, что умру я с твоим именем на губах. Что я ни о чем жалеть не буду.
Мрачное окончание их любви, но он был с ней честен. И хоть он ещё не был столь взрослым и состоявшимся эльфом, как, например, отец, он всё же считал, что его жизнь удалась. Хотя нет… то, что с братом повздорил и вёл себя с ним как свинья – это омрачало. Знаете, пожалуй, это хорошая цель, чтобы выжить в битве – извиниться перед братом. Дать ему в морду за дерзкие слова, которые Сектар бросил ему, а потом обнять и сказать, что судьба не могла даровать ему лучшего брата. Пожалуй, надо написать ему письмо, но не сейчас, потом, позже, когда все будут спать. А пока он с Валанди, нужно думать только о ней.
– А знаешь, я молод, но больше мне в жизни не о чем мечтать. Я поведал мир. У меня есть брат и сестра. У меня есть любимая женщина. Хотя нет… – он ещё раз поцеловал её руку и только после этого повернулся к красавице, – мечтаю ещё увидеть тебя в свадебном платье.
– Увидишь, обязательно увидишь и собственноручно снимешь его с меня, не сомневайся в этом, – она одарила его теплой улыбкой. – А сейчас я мечтаю оказаться в теплой шубке, вместо подвенечного платья, – и, смеясь, накинула рубашку Гинтара ему на голову.
Пританцовывая из-за мороза, Валанди скоро принялась надевать штаны, рубашку и все остальные слои теплой одежды. Гинтар засмеялся и тоже оделся.
– Знаешь, а давай кое-что сделаем? Как только вернём магию, сделаем вид, что у нас всё заново. И не будем трогать друг друга до самой свадьбы, – если честно, начитался человеческих историй, и вот сейчас ему это показалось достаточно интересным экспериментом. – Представляешь, какая у нас брачная ночь будет?
– Что? – лицо Валанди удивлённо вытянулось. – Думаешь, мы сможем так долго терпеть? Я так точно нет. Тебе придется меня запереть, потому что я буду при каждом удобном случае соблазнять тебя. К тому же ты забыл, чем мы собирались заняться? В одиноко стоящем домике в самой глуши.
И пока она говорила, медленно приближалась, последние слова уже шептала, а пальчиками зарылась в мех его шубы, тем самым давая ему понять, что не даст ему ни шанса устоять перед ней.
– Эх, испортила всю романтику, – надул губы Гинтар, обнимая её за плечи о прижимая к себе… К низу своего живота. Где через штаны она могла почувствовать его возбуждение. А что? Попробуй тут устоять, когда тебя пытается соблазнить ни кто-то там, а самая настоящая богиня. – Если ты сейчас не прекратишь, я раздену тебя снова. И к магам пойду счастливым, но бессильным.
– Все-все, больше ничего не делаю, – она подняла руки вверх, мол, сдается, но позволила себе подтянуться и чмокнуть его в щечку, прежде чем отойти. – Пойдем, тебе нужно отдохнуть и хорошенько выспаться, чтобы дать отпор магам завтра.
– Может, не будем ребят беспокоить? – мгновенно ответил он. – Если бы не магия, я бы был с тобой больше, чем получилось. Заку не нужно тратить силы на магию, наверняка они ещё не закончили.
Хотя, сели честно, он просто хотел побыть с Валанди наедине. И в доказательства своим словам, сузил круг огня, чтобы стена была только в метре от них, взял красавицу за руку и опустился с ней на землю, довольствуясь жаром от пламени. Но силы он берег – стена не была большой, она была чуть ниже колен, но и не гасла под ветреными шквалами.
– Лучше расскажи мне, чем мы будем заниматься дальше? – спросил Гинтар. – Домик, свадьба – это всё замечательно. Но не хотела бы ты со мной поведать мир? Мы с Каей не все объездили. По-правде сказать, если бы не моё желание показать её родителям, мы бы в тот день не остановились в Ниварне.
– Ну, я получила уже, что хотела – нашла все кинжалы, – рассуждала солнечная. – Я стала искательницей только из-за них, но мне так понравилось это занятие. Так что я не откажусь от путешествий по миру с тобой. И я бы хотела посетить развалины старого эльфийского города из пророчества. Помнишь? Не могли же эльфы его полностью развалить, наверняка там можно найти кучу интересных древностей. А вообще, я ещё не была за морем, только на ближайших островах. А ты куда хочешь?
– Я не против и старые места посетить. Вот, кстати, все те истории про гномов. Я бы свозил тебя в тот город и со старыми друзьями познакомил. Они отличаются от здешних – более дружелюбные. Хотя, может, здесь их просто люди да эльфы достали, – на этих словах Гинтар засмеялся, повернул Валанди к себе спиной и заставил облокотиться. – А Зака с Каей возьмем с собой? Кстати, что бы ты там ни говорила, но Закнеыл на нашей свадьбе будет присутствовать обязательно. Хотя бы как гость с моей стороны! – и чтобы она не приняла его настрой за какую-то злость, наугад щелкнул по лицу. Хотел по носу, но попал по губам.
– А я ничего против и не имею, – она укусила его за палец легонько, но тут же отпустила. – И пусть они с Каей с нами отправляются, но только после нашего свадебного путешествия. А кого ещё позовём на свадьбу? Я бы хотела видеть Фрида и Трена, и Брайана, но он вряд ли оставит свою лавку в Тиросе. Да и стар уже, помню его ещё молодым парнем, который только открывал эту лавку и налаживал связи с искателями. Он-то меня в эту профессию и втянул. Ну, а больше мне по сути звать и некого.
– А та женщина, которая с тобой поздоровалась в Сильверсане? И тот стражник, с которым у тебя была тренировка? Хотя по этому поводу будет гулять весь Сильверсан, – пока Гин говорил, он проводил пальцем по губам Валанди, и когда та пыталась его поймать губами, сразу его убирал. – Я брата точно приглашу. Родители от меня, наверное, совсем откажутся. Но друзей я собрал много по миру, так что… пригласить будет кого.
– Сильверсан я в расчет не беру, – отмахнулась Валанди и клацнула зубами, вновь промахнувшись мимо пальцев. – Я о тех, что вне города. Получается, за пятьдесят лет я смогла завести только трёх друзей. Что это говорит о моих способностях ладить с людьми? – невесело улыбнувшись, она повернула голову к Гину.
Про брата она тоже услышала, но что сказать по этому поводу, не знала. Запретить она не может, он же его брат, но с Сектаром она предпочла бы больше никогда не встречаться.
– Надо будет научиться противостоять Сектару к тому моменту. Хотя, в Сильверсане запрещена почти вся магия, может, и обойдется, – лепетала она себе под нос, хмуря брови, но вдруг улыбнулась. – Я буду такой красоткой, что даже твои родители должны оценить это.
– А кто будет видеть, что брат колдует? – усмехнулся туманный, поймав её носик при повороте губами. – Если только сама Силейз как-то заблокирует его на время пребывания в городе. А в твоём наряде я уверен на все сто процентов.
Ощутив ногами, как камень под ними дейтсивтельно нагрелся, эльф позволил себе лечь на землю, утягивая Валанди за собой. Когда она перевернулась и легла на животик, Гинтар тут же схватил её личико ладонями и заставил смотреть на себя, влюбленно улыбаясь.
– А что касается знакомства, то это уже виноваты два варианта: у тебя, как у искательницы, большая конкуренция. Там не до дружбы. Или я не прав? А вторая, – Гинтар вновь притянул её к себе, но не за поцелуем, а за новым укусом. Посмеявшись над своим ребячеством, продолжил, – ты вспомни, как ты встретила Закнеыла. Да и к Кае любви не питала. То ли просто не доверяешь всем, то ли встречаешь всех по одёжке. А я иду на контакт с каждым, будь то нищий или богач. Оттого и столь разное у нас количество знакомых. Или я опять не прав?
– Как всегда прав, – хихикнула она. – На самом деле оно и хорошо, а то в моих друзьях тогда оказались бы крайне сомнительные типы: хмурые искатели, бандиты да жулики. Я же с нормальными людьми почти не общалась и подолгу нигде не задерживалась, иначе не выжила бы. А насчёт Зака скажу так: тогда я бы убила любого звёздного, которого встретила. А Кая сама виновата. Вспомни, что она натворила в моем доме. Я пыталась с ней подружиться, но она такая колючка, что я не могу найти к ней подход, только если о сексе говорить. Эта тема ей нравится.
Не удивительно, что на эти слова Гинтар поморщился. С Каей можно говорить обо всём на свете, а если учесть, что Валанди тоже много путешествовала, и ей тоже есть, что рассказать, то довольно странно, что они так и не нашли общий язык, а Кая хочет говорить только… о сексе. Да, она не любит чужаков, но они с Валанди уже столько времени… Что-то тут не так. Гинтар не видел подругу с этой стороны, и первое, что пришло ему в голову – плохое влияние звёздного.
– Знаешь, я тут подумал… – как бы издалека начал Гин. – А ведь на ребят могут напасть какие-то твари. Может, вернёмся? – и говорил так серьёзно, словно действительно слова солнечной нисколько его не тронули.
– Ну уж нет, я так удобно лежу! Тебе не холодно, кстати? – она обеспокоенно взглянула на него, но тут же повеселела опять и так легкомысленно бросила: – Закнеыл справится с любой тварью, если уж смог приручить оборотня. А вообще, знаешь, что? Это ты виноват, что мы не можем подружиться. Ты ей всегда нравился и не только как друг, она ревнует тебя ко мне. Первый наш нормальный разговор был на тему: как у меня вышло завлечь тебя в такие короткие сроки, тогда как на неё ты не взглянул за все время вашего знакомства. И я ещё помню, как она обмолвилась о поцелуе.
Валанди строго взглянула на туманного и собственнически поцеловала его.
– Твои губы принадлежат только мне, пусть только попробует кто притронуться к ним.
– Как и твои – мне, – засмеялся Гинтар, хотя всё равно попытался принять сидячее положение, намереваясь таки пойти и разрушить идиллию пары. А то уж больно много Зак с ней этим занимется. А может… он вообще с Каей только из-за этого? Хотел было бросить свои предположения Валанди, но вспомнив её первые слова, засмеялся. – О боги, и ты поверила о её влюбленности? Нет, в смысле, она сначала действительно стала ко мне чувствовать, и когда осмелилась рассказать, я разложил ей её недопонимание по полочкам. Видишь ли, я мало того, что единственный, кто к ней отнесся хорошо, так ещё и мужчина. Естественно она подумала, что её чувства ко мне – не как чувства благодарности или симпатии к эльфу, который отнесся к ней как к равной, а именно влюбленности. Мы тогда всю ночь проговорили, и Кая согласилась, что это не любовь. И поцелуй тот был именно до этого разговора. Нет у неё ко мне никаких чувств. Недопонимание – да, но не чувства, – от тех воспоминаний стало ещё смешнее и забавнее. И как-то… грустно. Какие же спокойные и беззаботные были времена, когда главной проблемой являлось отсутствие денег.
– Вот, значит, как всё было? – Валанди задумалась, припоминая воспоминания в голове Каи, которые мельком увидела, и те чувства ей показались глубже. Но она в своей-то голове не могла разобраться иной раз, а тут попробуй в чужой. Откинув эти мысли, она снова посмотрела на Гина. – Ладно, если хочешь вернуться, пошли, но если мы застукаем их за этим делом, я ослепну.
– Не ослепнешь, не такая уж Кая и страшная без одежды, – и прежде, чем Валанди успела и слово сказать, Гинтар засмеялся и чмокнул её в носик, – я пошутил.
***
Лунная проводила пару взглядом, не понимая, как можно на таком морозе ещё и чего-то хотеть, после чего повернулась к Закнеылу и опять уткнулась в его шею, согревая лицо.
