Текст книги "Орлиное гнездо (СИ)"

Автор книги: MadameD

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 84 страниц)

- Наш повелитель, Мехмед Фатих*, возлюбленный небесами, - не дожидаясь позволения, громко заговорил один из послов, - велел нам передать тебе, Бела Андраши, беззаконно именующий себя князем Валахии, чтобы ты немедленно сложил с себя корону, на которую не имеешь никаких прав, и отдал ее князю Раду Дракуле! Его же тебе надлежит сей же час выпустить из темницы и вернуть на трон! Тогда, быть может, великий султан и пощадит твою жизнь! Иоана ахнула, стиснув кулаки. Она за эти месяцы, учась у придворных толмачей, достаточно овладела турецким языком, чтобы понять почти все сказанное. Албу за ее спиной выругался в светлые усы. Господарь невозмутимо выслушал наглую речь с начала до конца – и только ближайшие к нему стражники заметили, как подрагивают его руки, покоящиеся на подлокотниках кресла. Потом Бела Андраши спокойно ответил, обращаясь к тому, кто заговорил с ним: - Разве послам не следует обнажить головы перед лицом государя? Турок на мгновение растерялся. Глаза его обежали стражников, потом встретились с холодными глазами князя. Потом посланец сказал, уже не столь уверенно: - У нас это не в обычае! Андраши кивнул. Потом он хлопнул в ладоши, и расширившимся глазам турок предстали молоток и гвозди, блеснувшие в руках одного из стражей. - Я вижу, как твердо вы держитесь своих священных обычаев, и помогу вам еще более укрепиться в добродетели, - серьезно сказал князь. - Дабы вы не лишились ваших уборов даже по случайности! Палач шагнул к послам, и только тут турки поняли, что им уготовано. Закричав, они метнулись к двери, но выход им тут же преградили стражники. Стеная и хватаясь друг за друга, турки упали на колени. - Аллах! – заламывая руки, закричал паша, державший речь. Но было уже поздно: один из стражников схватил его за плечи и шею, а другой приставил к темени гвоздь и коротким страшным ударом вогнал его в череп, прибив тюрбан. Турок раздирающе крикнул и упал мертвым.* Господарь поднялся с трона и направился ко второму послу. Стражники схватили его, ожидая только знака; на губах князя играла мрачная улыбка. Турок зарыдал, замотав головой. - Эфенди*! Милостивый князь!.. Посол сорвал тюрбан, обнажив лысину; и, казалось, готов был лобзать сапоги князя, если бы его только пустили стражники. Остановившись над ним, Андраши несколько мгновений задумчиво молчал. Потом сказал: - Слушай меня внимательно, посол султана. Тот трясся и плакал, с закрытыми глазами. Князь выхватил из рук палача молоток и гвоздь и, приставив гвоздь к голове посла, легонько стукнул по нему. Вскрикнув, турок замолчал. - Слушай меня очень внимательно, - лютым и тихим голосом, но очень отчетливо приказал Андраши, склоняясь к нему. – Сейчас ты возьмешь своего товарища и вместе с ним вернешься к султану… ты понял? Доставишь его как есть! И скажешь своему господину, что все его требования отвергнуты. Корона Валахии моя по праву и закону. Он отступил, и турок принялся бормотать молитву. - Передай своему султану, чтобы он отступил, если не желает переведаться с новым князем Цепешем, - улыбаясь страшной улыбкой, заключил Андраши. – Ты понял меня? Турок встрепенулся, вскинулся, как в последней надежде. - Да, эфенди! Я передам! Благодарю тебя!.. Господарь махнул рукой, и обоих турок уволокли – и мертвого, и живого. Иоана только тут ощутила, что Албу мертвой хваткой сжимает ее плечо; слуга схватил ее за плечо, желая успокоить, но вскоре сам был охвачен невольным ужасом. Таким своего князя он еще не видел. Когда все кончилось, ворник воскликнул: - Государыня! Иоана обернулась к нему – бледная, с огромными глазами. Одна из ее черных кос скользнула через плечо. - Что тебе, Албу? - Государыня! Ты здорова? – тихо воскликнул Албу, не зная, как еще выразить свою тревогу за нее. Он понимал, каково женщине впервые увидеть такое лицо своего мужа. - Я здорова, мой друг, - улыбаясь, сказала княгиня. – Наш князь сделал очень хорошо! Она начала вставать, и тут Албу увидел, что кровь пролилась не только в тронном зале. Кровь капала с ее кресла. Вскрикнув, он схватил Иоану на руки; и она тут же обмякла в руках верного слуги. - Господи! Кто-нибудь! – закричал ворник. Он понес обморочную княгиню в своих объятиях, прижимая к груди и беспомощно озираясь. – Слуги!.. Сбежались несколько отроков-прислужников, потом стража; но Албу отмахнулся от них всех. Ворник бегом понес свою государыню в спальню. Ему казалось, что она уже мертва. Иоана снова увидела своего князя в клубах благовонного дыма – лежа на постели. Над нею читали молитвы; в стороне надрывно плакали ее девушки. У ложа княгини, стоя на коленях и уронив голову, молился Албу. - Что случилось? – медленно подступая к жене, спросил господарь. – Что?.. - он едва ли не закричал, схватив Албу за грудки и встряхнув. Мужчины тяжело дышали, уставившись друг на друга. Но тут Иоана окликнула мужа со своего ложа. - Бела, поди сюда! Забыв обо всем, Андраши упал на колени и схватил ее за руку. - Иоана! Оана!.. - Я жива и останусь жива. Убери отсюда этих песнопевцев, они мешают мне дышать, - закашлявшись, сказала княгиня, указав на священника и певчих. Князь вскинулся. - Пошли все вон!.. Всех, считая и святых людей, точно вымело метлой. А князь остался подле жены, стоя на коленях, уткнувшись лбом в ее ласковую руку. - Оана! - Я все знаю. Все хорошо! – сказала государыня. - Ты потеряла дитя, - прошептал Андраши. – Господи, теперь ты умрешь! Никогда себе не прощу! - Молчи, - шепотом ответила она. – Молчи! Просто будь со мной! И он долго сидел подле нее, словно сторожил жизнь, которая грозила вытечь из ее тела. Но кровь уже остановилась. Бела Андраши глядел на жену и молился – сам не зная о чем. Когда он понял, что Иоана не умрет, он возблагодарил Господа и поклялся… сам не зная в чем. Иоана улыбалась, видя эти метания. - Благодать снизошла на меня, - шепотом сказала она. – Это значит, что где-то благодати убыло… не правда ли, князь? * С 15 ноября по 24 декабря. * Завоеватель. * На самом деле такое деяние приписывают Владу III: но, скорее всего, это вымысел. Я приписала его моему герою, как характерное для такой натуры в условиях, в которых он оказался. * Почтительное обращение к мужчине в Турции: господин. ========== Глава 64 ========== Двор ждал; воины ждали; весь народ ждал. Князь не показывался. Он сокрылся в покоях, которые были для него прибежищем в Боге – всегда, но только не сейчас. Сейчас его снедала тревога, страх, которому не было имени: властитель Валахии держался за руку, через которую причащался неба… или ада. Иоана спала и горела; и разговаривала во сне. Андраши внимал ей более чутко, чем внимал любому священнику. - Зачем я делаю это, ты спрашиваешь, - невнятно проговорила Иоана; на лбу ее выступили капельки пота. - Да, - серьезно сказала Марина. – Зачем, моя добрая Иоана? Сегодня Марина была совсем не похожа на себя прежнюю: в белом платье без капли крови, точно наконец скинула с себя убор невесты, который ей постыл – или вовсе никогда не подходил. - Я делаю это во имя Валахии, - прошептала Иоана. – Во имя твое, Марина Кришан! Во имя всех, кого люблю! Марина засмеялась, обнажив клыки: Иоана вздрогнула, так неожиданно и страшно это показалось после белого одеяния ангела. - А кого ты любишь? Что они для тебя? – спросила сестра. - Что для тебя этот человек, с которым ты делишь ложе? - Он моя вечная любовь, - прошептала Иоана. Марина пожала плечами. - Корнел тоже был твоей вечной любовью, - сказала неупокойница. – Но ты изменила ему сердцем куда легче, чем могла подумать, стоило только красоте и сладости другого мужчины поманить тебя! А когда Корнел ударил тебя, ты забыла все обеты, которые связали вас перед алтарем! - Как… смеешь ты судить меня, - прошептала Иоана. – Ты… сама… что ты делала? Что ты делаешь сейчас?.. Марина улыбнулась, и сердце Иоаны затопило тепло. Сестра склонилась над больной и прижалась к ее лбу поцелуем: так же нежно, как ее целовала мать, отец… белый рыцарь… - Я не судила тебя и не сужу, – сказала Марина. – Над нами всеми только один судья! Я только хотела показать тебе, что все, что ты делаешь, ты делаешь для себя одной. Как делала и я - как делают все, кто живет под солнцем! - А ты… вы, ангелы? – спросила Иоана. – Как делаете вы? - Мы – это не вы, люди, чуткие только к миру, а не к Господу, - серьезно отвечала злоумная смуглянка, поправив волосы, черные и гладкие, как вороново крыло. – В нас намного громче говорит то, что есть Господь. Ты этого не поймешь, пока не будешь со мною, с матерью, с отцом! - Ты не ответила мне! Для кого живете вы? – громко спросила Иоана; она протянула руку, но не смогла коснуться сестры: Марина отдалилась, не меняя своего положения. Она была недостижима и непостижима. - Мы тоже живем только для себя, - хрипло сказала неупокойница. – Как же может быть иначе? До Иоаны донесся шум горной реки, струившейся где-то далеко внизу. Марина пошевельнулась, отворотившись от сестры, и Иоана поняла, что Марина сидит на окне в замке Поэнарь, а под ними обеими кипит Арджеш. Иоана шагнула вперед, и ее обдало холодной свежестью; внизу клокотала кровавая пена, и Иоана вдруг поняла, что это кровь, а не вода, орошает ей лицо. Бурливая река полоскала зеленое платье мертвой княгини, как усердная прачка. Иоана с криком схватилась за щеки, обагренные кровью Елизаветы; а Марина хрипло захохотала. - Это только вода, моя добрая сестра! Кровь гуще воды – или ты уже позабыла? - Ты казнишь меня за то, что я бросила сына, - прошептала Иоана. – Но, боже, как бы я могла поступить иначе? - Тебя казню! Что я тебе за палач? – с изумлением, которое казалось самым искренним, воскликнула Марина. – Что я за палач самой себе? Нет, конечно, ты не могла поступить иначе, Оана, – и никто не может! Мы все делаем то, что нам предначертано… и все, что будет, уже свершилось в Господе. - Ты мне снишься, - прошептала Иоана. – Конечно! Это лукавый меня смущает! - Ну-ну, - хмыкнула Марина. – Когда это лукавый тебя смущает? Уж не тогда ли, когда ты ложишься с любимым мужем? А сейчас ты разговариваешь со своей совестью, со своим сердцем! Иоана закрыла лицо руками. - Ты меня запутала, совсем, - со слезами прошептала она. –Что есть добро, что зло? Что есть Бог? Я его никогда не знала! Я, княгиня, не знаю Бога! Марина ласково рассмеялась. Она соскользнула с окна и подошла к сестре. Положила руки ей на плечи. - Человек умрет, или же родится для вечной жизни, когда познает две вещи, - проговорила нежить. – Что есть Бог – и что есть добро и зло! Тебе этого знать не дано, государыня Валахии! Как и тому человеку, чьею волею и страстью ты сделалась! - Мой Бела, - прошептала Иоана. – Мой маленький король… Марина улыбнулась и постучала по ее лбу острым пальцем; Иоана вздрогнула, как турецкий посол, к чьей голове приставили гвоздь. - Где мой сынок? – прошептала Иоана со слезами. - Это была дочка, - задушевным шепотом, улыбаясь острозубой улыбкой, ответила сестра. – Это была маленькая Марина - и она не стала бы наследницей престола, потому что в Валахии так нельзя! Утешься! - Она у тебя? – спросила Иоана. - Она у Господа, - проворковала Марина, гладя ее по волосам когтистыми руками. – Она Божья… она ангел. Будь покойна. Иоана глубоко вздохнула, и на щеках ее выступил румянец. Вздохнул с бесконечным облегчением и зарумянился и мужчина, который стерег ее сон. Марина с нежностью расплела сначала одну косу Иоаны, потом вторую. – Вот так, - прошептала она, проводя гребнем по волосам меньшой сестры. – Я знаю, как ты любишь… Гребешок ласкал ее виски, темя; волосы теплой волной ложились на плечи. Арджеш успокоительно шумел, как река забвения, в которую веровали греки-язычники. Солнце пощекотало закрытые глаза Иоаны, и княгиня вдруг почувствовала, что хочет любви – хочет весь мир… Она вскочила на окно, и вольный ветер обласкал ее с головы до пят, раздувая волосы, задувая юбки между ног; княгиня восторженно засмеялась. Она раскинула руки и шагнула навстречу миру, который готов был ее любить. Иоана, крича, падала отвесно; потом покатилась по камням, разбивая тело в кровь, но не чувствуя боли, а только ужасный страх смерти. И вдруг ее приподняло, вынесло, точно приливом на берег, - она вздрогнула и с изумлением поняла, что лежит в постели, а под головой подушка. - Госпожа… - робко позвал девичий голос. – Госпожа! – радостно воскликнула ее прислужница. Девушка хлопнула в ладоши. – Ты очнулась! - Василика? – удивленно спросила княгиня; она опять была княгиня. Иоана пошевельнулась в кровати, ощущая, как бремя власти снова легло ей на плечи. - Долго я спала? – спросила она. - Много часов, государыня, - сказала Василика. – Теперь вечер, почти ночь… - Ах, - с облегчением пробормотала Иоана, поняв, что впереди у нее еще целая ночь для отдыха. Она повернулась на бок, подложив руку под голову. – Ты расчесала мне волосы? - Да, княгиня, - сказала служанка. Она робко улыбнулась, и Иоана ласково кивнула. - Хорошо, спасибо! Мне даже во сне стало легче! Василика еще несколько мгновений улыбалась – потом улыбка сошла с веселого круглого личика; и вдруг девушка уткнулась лицом в постель княгини и разрыдалась. - Матушка княгиня! – вскрикнула она, не поднимая головы. – Я думала, если ты умрешь… все слуги думали… что князь нас казнит! Девушка плакалась ей, как плакалась бы матери, у которой ее взяли для дворцовой службы. Иоана, оторопев, приподнялась, потом села в постели. Положила руку на голову Василике. - Казнит! Что ты выдумала? Разве ты враг мне - или, быть может, турок? Василика вскрикнула от страха, и Иоана поняла, что шутка не удалась. - Я не турок, но князь Влад так делал! – воскликнула служанка. – Когда две девушки не угодили княгине Елизавете, он велел их задушить! - Неужели? – холодно спросила Иоана. Сострадание и почтение, которые она испытывала к Елизавете, оказавшись на ее месте, вдруг остыли. - Да, да! – горячо воскликнула Василика, осеняя себя крестом в знак своей полной правдивости. - Что же, Елизавета была больна? – спросила Иоана. – Как я? Василика порозовела. - Вот уж не знаю, матушка княгиня, - прошептала служанка. – А только так рассказывают люди! А ты, государыня… ты при смерти лежала! Иоана нахмурилась. - Где же князь? – спросила она, вдруг ощутив негодование при мысли о том, что муж оставил ее. - Он ушел только сейчас, - сказала Василика. – Вот перед тем, как ты глаза открыла! Как увидел, что ты ровно дышишь, госпожа, и уже… уже не умираешь! Иоана кивнула, более не думая о горестях служанки. - Хорошо, - сказала она, задаваясь вопросом: в самом ли деле она умирала – или так только показалось мужу, а следом за ним и прочим. – Дай мне вина, Василика! Горячего, на можжевельнике! Есть у нас такое? - Есть, - Василика кивнула и вскочила, просияв улыбкой и ударив себя ладошками по крутым, спелым бедрам. – Сейчас приготовят, матушка княгиня! Она хотела убежать на кухню, но Иоана остановила ее. - Мужу… князю скажи, что я проснулась! Василика остановилась, опустив руки, и круглое лицо ее стало сизым. Иоана сдвинула брови. - Не съест он тебя! – сурово сказала она. – Иди и скажи ему, князь должен знать! Или ты хочешь, чтобы я сама пошла? Василика вздрогнула, и Иоане на миг показалось, что та сейчас падет на колени. Потом девушка мотнула головой и сложила руки. - Нет, княгиня, князь велел, чтобы ты не вставала! – умоляюще воскликнула она. - Я скажу! Я мигом! - Чтобы я не вставала, - откинувшись на подушки и закрыв глаза, прошептала Иоана, оставшись одна. – Нельзя вставать. А все ждут. Она долго лежала, не открывая глаз, ощущая, что ее опять охватывает женственный жар. Потом кто-то взял ее за руку, и Иоана улыбнулась, узнав это прикосновение. - Государь, - сказала она. Андраши склонился к ней и расцеловал в обе щеки, точно христосовался. Он улыбался. - Ты опять глядишь на меня, ты со мной, - прошептал он. – Может ли быть что-нибудь лучше? Иоана глядела на него, и в полумраке он представлялся ей совсем молодым – юношей с золотыми кудрями. У нее на глазах выступили слезы. - Мы потеряли нашего сына, - сказала она. Андраши несколько мгновений медлил, неподвижно глядя на нее, - потом опустил глаза. - Дочь, Иоана, - сказал он и глубоко вздохнул. – Ты ждала дочь, и называла ее Мариной. Ты бредила ею. - Мариной звали мою сестру, - удивленно сказала Иоана. Она ничего не помнила из своего сна. Муж поцеловал ей руку. - Главное, что ты жива. "И что не убоялась меня". Иоана поняла, чего он не досказал. Она устало улыбнулась. - А где Василика? – спросила она. Княгиня вспомнила, что посылала свою девушку за вином. Князь вскинул голову и быстро нашел взглядом служанку. – А вон, - он показал на тень, жмущуюся к стене. – Поди сюда! – позвал господарь. Василика отделилась от стены и подошла, не поднимая глаз. Она опустилась на колени и подала княгине серебряный поднос, на котором стоял высокий дымящийся кубок с пряным вином. Иоана взяла кубок. - Спасибо, Василика. Девушка стояла на коленях, потупив взор; лицо у нее вытянулось, руки дрожали. Князь ласково усмехнулся, посмотрев на нее. - Ты меня не бойся, девица.