Текст книги "Орлиное гнездо (СИ)"

Автор книги: MadameD

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 84 страниц)

Андраши сам осмотрел больных, потом расспросил других солдат – и успокоился: едва ли причина была в воде. Будь это так, слегла бы половина войска. Может, эти съели какую-нибудь тухлятину – или дал о себе знать давний недуг… - Помолитесь и лежите спокойно. До завтра ничего не ешьте, - велел он больным. Хотя теперь и здоровым пришлось затянуть пояса. Предводитель еще раз проверил лагерь, дозорных – а потом ушел спать в свой шатер: к своей нареченной. Последней тревоги Иоана не услышала - она спала так крепко, что у потомка византийских императоров стало сладостно на сердце. Еще раз поцеловав ее, он лег спать на свою постель, по другую сторону от светильника, который венгр перед сном потушил. До утра все было бестревожно – больным полегчало, и воины хорошо отдохнули. Но когда они выступили и проехали с час, дозорные заметили впереди трех вражеских всадников. А может, и не вражеских – но эти люди тотчас обратились для них во врагов, когда во весь опор помчались вперед: без сомнений, в Тырговиште, дать знать своему князю о приближении армии. Меткая стрела настигла одного из конников; но двое ушли и вскоре скрылись за горизонтом. * Строка из баллады Готфрида "Ленора", процитированная Брэмом Стокером в его "Дракуле" - и часто цитируемая в связи с именем Дракулы и вампирами. В "Леноре" рассказывается, как за девушкой, проклинавшей небеса после гибели жениха в бою, этот жених вернулся мертвецом. * Турецкая анисовая водка. ========== Глава 59 ========== - Вот теперь и в самом деле нам доспехи – как собственная кожа, - сказала Иоана. – Не снимешь! Она только что спрыгнула с коня и стояла, расставив ноги и уронив руки, слегка пошатываясь. - Ничего, - отозвался предводитель, мрачно поглядывая по сторонам. – Едва ли наш красавчик вышлет нам навстречу войско! Он не знает, сколько нас, – может только строить догадки; да и стратег из него, полагаю, неважный… Лучшее, что Раду может сделать, - это держать оборону в самом Тырговиште! Иоана сняла шлем и провела рукой в перчатке сначала по одной щеке, а потом по другой, отделяя от лица мокрые волосы. - Ты только что назвал его неважным стратегом, - сказала валашка. – Так что Красавчик может и не рассчитать своих сил, встретив нас войском за много полетов стрелы от Тырговиште! А может, это мы своих сил не рассчитали! Андраши кивнул. - Все может быть, - сказал он. – Но теперь нам остается положиться только на Божие милосердие. - К кому? – с усмешкой спросила Иоана. Она крепко схватила вороного, под стать всему ее вооружению, коня за повод и повела его к походной конюшне. Спустя полчаса военачальник, Иоана и предводители венгерских и валашских сил собрались у большого костра. Они не боялись выдать себя: теперь поздно было бояться. Кроме того, день был еще в самом разгаре, и костер под еще нестерпимо белым солнцем горел бледным его отражением. - Владетельные жупаны, - сказал Андраши. – Если Господь не оставит нас своим попечением, мы подойдем к Тырговиште завтра – ввечеру. Вы помните, как Дракула любил ночные атаки? Венгр рассмеялся, поворошив угли хворостиной, – менее всего похожий на Дракулу: даже теперь, после стольких лет скитаний и стольких дней многотрудного пути, Бела Андраши походил на золотоволосого сказочного короля. Бояре поглядывали на него с недоверием. - Нам нельзя полагаться на ночь, воевода, - заявил Крайовеску: теперь, оправданный в глазах всех товарищей, рыжий боярин смотрел в глаза повелителю дерзко, с вызовом. – Князь Раду будет предупрежден, и наверняка выставит на стены лучников, а навстречу нам вышлет кавалерию и пехоту! Лучникам будет нетрудно попадать по нашим рядам даже ночью, а мы только перебьем друг друга! Темнота окажется нам помехой, а не союзником! - Ты прав, - сказал Андраши, поразмыслив; оглаживая отросшую щетину, он глядел на боярина пристально и холодно. – Но это только если Раду загодя узнает о нашем приближении. Если же нет, под покровом ночи мы сможем подойти к воротам беспрепятственно… - Вот уж это навряд ли! – сказала Иоана. Все немедленно и уважительно повернулись к ней. - Нам не следует уповать на чудо, жупаны, - сказала княгиня. – Время чудес для Валахии миновало! А для того, чтобы атаковать посреди ночи, нужно согласие… безукоризненное согласие, в каком сражались витязи Дракулы! Между нами такого нет! Андраши, внимательно выслушавший все, после ее слов улыбнулся и пристально взглянул на Крайовеску. - К несчастью, - сказал военачальник. – Княгиня совершенно права, как и ты, жупан Крайовеску! Что ж, давайте рассчитаем наши силы так, чтобы подойти к Тырговиште не позднее, чем на закате… но не слишком поздно: дабы Раду нас не предупредил. - Если он предупрежден о нас, князь, он так или иначе опередит нас, если пожелает, - заметил другой боярин. – Гнать коней – только загнать их, а заодно и нас… - Может, атаковать на рассвете? Тогда, пожалуй, легче всего будет застать город врасплох, - предложил один из венгров. - Что ж, так и сделаем, - согласился наконец Андраши. – Устроим завтра дневку и полновесный ночной отдых – дабы подойти к Тырговиште со свежими силами! Он помолчал. - Теперь также приказываю всем разойтись на отдых. Зашумев, валахи и венгры встали и быстро разошлись кто куда; у костра осталась одна Иоана. Подсев к своему вождю, она не обняла его – а только взяла за руку; он крепко сжал эту руку в боевой перчатке своей рукой в боевой перчатке, а лицо было усталым и отрешенным. - Господь за нас, - сказал Андраши, глядя в костер. – Господь за нас! – повторил он, точно заклинание. - И Господь, и святые его, и наши предки, - тихо откликнулась Иоана. Она подняла глаза к небу – и ей примерещился посреди синевы образ, слишком земной, слишком отягощенный своими деяниями, чтобы воспарить… Образ этот сверкал острозубой улыбкой и пританцовывал над костром, помахивая покрывалом. - И ты за нас, - прошептала Иоана. – Если ты за нас, то вместе с Господом и все силы ада за нас! "Будь тверда и счастлива, сестра, - прозвучало в ее голове пожелание, которое когда-то давно Марина сказала ей, отпуская к Корнелу. – Люби этого человека! Он стоит тебя!" - Что сделала ты с моим Корнелом, разлучница? – прошептала Иоана: губы сами вымолвили бранное слово. Марина рассмеялась. "Теперь нам более нечего делить, не правда ли? Корнел уже не достанется ни одной земной женщине!" - Ты точно посланница ада, - пробормотала Иоана, смеясь своему безумному видению. – Но я рада тебе! Я рада тому, что ты сотворила с Корнелом! - Иоана!.. Ее сильно встряхнули за плечо. Иоана вскрикнула и недоуменно уставилась на Андраши. - Ты что? - Это ты что? С кем ты сейчас говорила? – спросил венгр, с тревогой впиваясь взглядом в ее лицо. - А ты сейчас ничего не видел в небе? – нахмурив брови, спросила в ответ Иоана. - Не видел, но почувствовал, - помедлив, сказал Андраши. – Так ты… опять говорила со своими видениями? Иоана молча кивнула. Венгр помрачнел. Накрыл ее руку своей. - Это очень опасно на людях, особенно рядом с католиками! Будь внимательней к себе… я тебя умоляю, дорогая, - прошептал он с настоящей мольбой, сжав ее руку в обеих своих. - Постараюсь, Бела, - сказала Иоана. – Но иногда… Иногда я просто не владею собою, когда она приходит, - прошептала боярская дочь, вздрогнув, точно от озноба – в теплый день, у жаркого огня. - Это не оттого ли, что мы голодали? – спросил Андраши, очень серьезно. - Душу пощекотали, и она открыла глаза и уши, - тихо засмеялась Иоана. – Да, быть может, ты и прав, князь, - это все наш пост! Она взглянула в глаза жениху, и смех ее оборвался. Иоана припала к груди Андраши, а он прошептал, поставив заросший подбородок на ее черную макушку, – со слезами на глазах: - Бог с тобой… И дьявол сейчас с тобой, любовь моя, и оба с тобою более, чем с кем-либо из нас! Иоана промолчала, тяжело дыша и только цепляясь за его плащ – крепко, очень крепко. Вопреки их ожиданиям – а может, и согласно им – враг на пути к Тырговиште им так и не встретился. Вернее говоря, не встретилось большое войско: но отряд разведчиков Андраши, засланный вперед, возвратился вечером, уменьшившись на треть. Они рассказали, что им встретился такой же отряд – не то турок, не то валахов, не то и тех, и других сразу: вражеские воины начали драку, не обменявшись с ними ни словом, и их пришлось всех уничтожить… - Вы не догадались взять языка? – воскликнул предводитель. - Мы хотели, но двое оставшихся в живых закололись, прежде чем их остановили, воевода, - прозвучал ответ. – Должно быть, испугались, что их будут пытать! - Весьма разумно, - зловеще сказал Андраши после длительного молчания. Он, осиянный лучами заката, сейчас казался прекрасным, но жестоким королем чужедальней страны. – Очень жаль, что вы не сберегли пленников! Немного поразмыслив, со сжатыми губами и горящими глазами, венгр распорядился разбить лагерь. Все равно теперь уже не переменишь ничего. Еще день пути, только день пути – и им предстанет Тырговиште. И в маленькой Валахии разыграется великая битва, которая решит судьбу всех христианских земель. Эта ночь также прошла в спокойствии – если армия Матьяша Корвина и его ставленника не имела опыта ночных атак, нынешний валашский князь был к ним расположен еще менее. "Чем ближе мы подступаем, тем более мне кажется, что Раду Красавчик сидит в своих палатах и дрожит, - думал венгр. – Но нам нельзя полагаться на сердце!" Его собственное войско тоже приустало, и боевой пыл его приугас. Нужно будет воспламенить их! Андраши думал, что вид Тырговиште – готового к обороне или к сдаче – воодушевит его солдат. Однако воодушевило их другое. Тырговиште предстал им на рассвете – когда сумрачный покров города заалел, Иоана вскрикнула, а следом за этим стон изумления и ужаса пронесся по всем рядам. Раду чел Фрумош не тронул сада смерти, что оставил его брат в память о себе, - или люди сами не решались подходить к этому месту, или новый князь воспретил им, вообразив, что живая память о Колосажателе удержит врага вдали от Тырговиште не хуже, чем это делал он сам. - Воронье поле, - прошептала Иоана. – Стража мертвецов! Озноб пробрал конников при виде чудовищного кладбища – а от запаха их замутило: почти все посаженные на кол уже сгнили, но белые их остовы еще не обнажились окончательно, и оставались еще довольно привлекательны для ворон, черным облаком снявшихся с кольев при приближении войска. - Ну нет, - сжав зубы, пробормотал предводитель. – Этим нас не возьмешь! Пуганы! Он поворотил коня, оказавшись лицом к лицу со своими побледневшими солдатами. - Сородичи! Братья! – крикнул Бела Андраши, воздев руку. – Вы видите, чем Раду Дракула пугает нас, - потому что больше ему устрашить нас нечем! Идемте же без страха вперед, и возьмем свое! Смоем с Валахии тлен и позор!.. Белый конь расходился под ним, и венгр, которому передалась дрожь животного, прядавшего ушами и гарцевавшего, склонился к его гриве и прошептал несколько ласковых слов. Потом тронул бока шпорами и поскакал вдоль рядов, давно утративших стройность: кони ржали, руки стискивали копья, до срока рвались к мечам. Андраши вскинул безоружную длань. - Стоять! – крикнул он. – Без приказа никому не двигаться! Он перевел дух. Иоана, которая была в передних рядах, засмотрелась на белого рыцаря на белом коне – светлые волосы струились из-под посеребренного шлема со страусиным пером, солнце зажигало огоньки в самоцветах, усыпавших поводья. Белый конь поднялся на дыбы. Андраши обнажил меч. Валахи и венгры, едва стоявшие на месте, заколотили мечами о щиты. А предводитель вдруг, точно внезапно утратив боевой дух, опустил оружие и, пришпорив коня, врезался в передний ряд; ему в недоумении дали дорогу. Андраши подскакал к Иоане. - Ты еще можешь отойти в сторону! Никто не упрекнет тебя! – воскликнул он. – Ты уже сделала очень много! - Как ты только можешь так говорить, - дрогнувшим голосом перебила его Иоана. – Куда мне отойти? Меня затопчут, как только начнется битва! А если мы погибнем, то и я со всеми, мне не нужно подобия жизни, которое останется мне после вашей смерти!.. - Да будет так, - прошептал венгр, склонив голову. Разорвав строй, он опять вынесся вперед. - Братие! – крикнул князь. – Сотворим в сердце молитву о победе! Мы разобьем супостата – или ныне же вознесемся к Господу, дабы воссесть одесную Его!.. И тут все увидели, что врата города отворяются. А потом оттуда повалило черное полчище – пехота и конники султана, сипахи. Это были рыцари Аллаха, как воины Андраши были Господними рыцарями: закованные в латы, с мечами, щитами и увенчанные шлемами. Да только шлемы эти – железные шапки в виде тюрбана с кольчужной сеткой, спускавшейся на плечи, - разнились от шлемов христиан так же, как разнится купол мечети от купола церкви. На стенах Тырговиште появились лучники. Лучники изготавливались к бою и среди вражеской пехоты. Албу, сидевший на коне позади Иоаны, с ненавистью различил между турками и валахов, одетых как турки. Он получше перехватил копье, предвкушая, как оно пронзит одну из этих чешуйчатых грудей, – хорошо бы предателя-перебежчика! - К победе! – прокричал Андраши, высоко воздев меч. – К победе или в рай!.. - К победе или в рай! – мощно откликнулись конники. И Бела Андраши помчался на врага, и все войско двинулось за ним. Иоана скакала среди своих валахов, и в руке у нее был меч, потому что копьем она не владела; но дочь Валахии слышала неистовый крик, несущийся отовсюду, крик, ржание, горячившее коней и всадников, и безумие битвы захватило ее, как ее далеких языческих предков. Она уже не осознала, когда лучники Раду Красавчика начали выпускать стрелы, не видела, как падают по сторонам ее кони и люди. Иоана кричала и ярила своего скакуна, торопя его в бой. И лавина просто смыла передние ряды неприятеля: с такою яростью даже турки встречались нечасто. Иоана рубила и колола с седла, как это делали ее товарищи, - и поражала врага не хуже их. Как будто вместе с нею меч поднимала и опускала рука героического предка, некогда владевшего им, – и вдвое, втрое умножалась ее сила… Сколько рубились валахи, венгры и турки – никто уже не сознавал. Но Бела Андраши вдруг понял, что его сила одолевает: наконец одолевает, и город будет его. Но тут врата отворились опять, и оттуда высыпало черное подкрепление. Ворота Тырговиште захлопнулись снова, и битва вновь закипела, вспенилась кровавыми бурунами. Самые лучшие, самые яростные бойцы Андраши во главе с Албу прорвались к стенам; но сипахи окружили бы их там и смяли. Однако тут случилось то, чего не ожидали ни защитники, ни захватчики. Ворота открылись в третий раз – и теперь уже не для своих, а для воинов Андраши! Албу Белые Волосы первым ворвался в город; и только тут осознал, что произошло: Раду Красавчика предали изнутри! - Победа! Победа наша! Валахия и орел!.. – прокричал Албу, с ног до головы покрытый кровью, как ужаснейший из благородных язычников. Конник перехватил копье, сунутое в руку не то своим, не то перебежчиком из людей Тырговиште, и вновь ринулся в бой. Он уже не видел, что рядом с ним бьется и одолевает врага его князь, что рядом бьется и одолевает врага его княгиня – воин торжествовал, торжествовал каждым ударом меча, каждым ударом сердца. А потом вдруг конь Албу упал на колени; потом конь завалился на бок, и воин грянулся оземь, понимая, что умирает, и перед смертью торжествуя. Наступила темнота. Потом перед глазами прояснело, туман разошелся, и Албу увидел… - Мы победили! – улыбаясь, прошептала чернокосая княгиня, тормоша своего охранителя и роняя счастливые слезы ему на грудь. – Албу! Не смей падать в обморок, ты жив, слышишь?.. - Он легко ранен, но ударился головой и потерял много крови. Мы выходим его, - откликнулся голос златокудрого князя. Албу закрыл глаза и позволил себе провалиться в блаженное беспамятство. ========== Глава 60 ========== Они въезжали в город торжественно – строем гордых, победительных латников: никто из тех, кто мог держаться в седле, уже не помнил о своих ранах. Полоскались на ветру сбереженные стяги, и выше всех – два ярчайших, алых знамени: стяг Белы Андраши, золотой коршун, и стяг Иоаны, серебряный орел на католическом кресте. Албу был все еще слишком слаб, и знамя Иоаны вез Мареа, второй охранитель некоронованной государыни. Пока еще некоронованной – но те, кто опускался на колени на улицах Тырговиште при виде победителей, уже видели на ней венец. Сопротивления почти не оказывали – те, кто мог его оказывать, были или безжалостно перебиты, или ранены: остальные же, будь то турки или валахи, уже представляли за спинами завоевателей несметные полчища венгерского короля. То, что Корвин вступил в дело всерьез, не оставляло сомнений.