Текст книги "И рассыплется в пыль, Цикл: Охотник (СИ)"

Автор книги: Люук Найтгест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 46 страниц)

Он запнулся, кажется, только в это мгновение увидев Артемиса и поняв, про чьего родственника распинается. Доскональное знание истории подсказывало ему и не раз подтверждало на практике: события идут по крупной спирали, повторяя прошлое. И теперь, озвучив всё это, он невольно начал опасаться. Сообразив, почему Миррор затих, Акио весело расхохотался:

– Не бойся, меня не интересует мировое господство. Расскажи ещё.

– Нет, – осадил их Пассиса, внезапно став ужасно серьёзным. – Нельзя. Он и так сказал слишком много. Господин запретил распространяться на эту тему при Артемисе.

– Если только захочу, я это у тебя из головы вырву, – опасно сощурился Охотник, не терпевший препятствий на своём пути к истине.

– Попробуй, – улыбнулся Найтгест, расслабленно откинувшись на спинку дивана и с вызовом посмотрев на альбиноса.

Тот гордо ухмыльнулся, полагая, что слабый во всём Пассиса не сможет противостоять ему, сосредоточился и устремился к желанному сознанию. Оно так соблазнительно пылало знаниями, что противиться не хотелось. Акио рванулся к этому маяку, и нестерпимая боль пронзила его голову. Он схватился за виски, застонал, попытался отстраниться, но Пассиса надавил, наступая на него и выглядя всё таким же расслабленным. Юноша с искренним интересом наблюдал за тем, как Охотник сползает на пол, скрючившись. Он стонал и сипел, отплёвываясь от крови, что обильно заструилась из носа. Решив, что урок был достаточным для заносчивого Акио, Пассиса замкнул собственный разум, вернул на место щиты, служившие не столько защитой для него, сколько от него. Братья Мирроры переводили ошарашенные взгляды с одного на другого – даже они почувствовали отголоски мощной псионической волны.

– Ты нападаешь неожиданно – это твоё единственное преимущество, – пояснил Пассиса, уже вернувшись к книге. Он вновь выглядел тихой, хрупкой статуэткой, случайно оказавшейся в жестоком мире беспощадных сил. – Ты умеешь взвешивать силы и слабости противников, Артемис, но тягаться со мной в ментальном плане тебе рано. Извини. Боль пройдёт через пару часов.

Акио медленно поднял голову, не в силах поверить, что эта затюканная немочь повергла его на колени, не приложив к этому ни капли усилий. Голова раскалывалась пуще, чем после вторжений Акиры. «А ведь ему я худо-бедно научился сопротивляться», – подумал он, отирая с лица кровь и пытаясь подняться на нестерпимо дрожащие ноги. К горлу подкатил ком тошноты, и он прижал ладонь ко рту, подавляя его.

– А наш мальчик не так уж и прост, – в полной тишине прошептал Роккэн, глядя на трясущегося и осунувшегося за несколько секунд Артемиса. – Пассиса, напомни мне тебя не злить.

– А? – юноша вскинул голову, огляделся и виновато заулыбался, покрывшись румянцем. – Пустяки, забудьте.

– Вот он сейчас сказал, а мы память потеряем.ю – с наигранным ужасом воскликнул Рурука, складывая руки в защитном жесте. – Пощади, о, великий испепелитель мозгов!

– Ну вас, – рассмеялся Пассиса, чуть лукаво сощурившись. – Одних моих слов будет маловато. Вот если бы я хотел…

– Расхоти обратно, – буркнул Роккэн, передёрнув плечами. – Я бы не хотел вас забывать.

– Тихо вы. Идёт, – прервал их шутки Акио, насторожившись, как охотничий пёс. Он забрал свои пожитки со стола и устроился рядом с Пассисой. – Так вот, иду я за ним по пятам, час пик, ну, это когда много народа на улице и в транспорте.

Вошедший Лихнис поглядел на него с ненавистью, сжал зубы и прошёл к своему месту, возвращаясь к работе. Он терпеть не мог Акио, и с каждым днём его неприязнь становилась всё сильнее. Едва только услышав, как он рассказывает об очередной расправе над чернокнижником, секретарь едва не вскипел. «Да как ты смеешь!» – так и читалось на его лице.

– У них же у всех одна походка, я долго за этим наблюдал, – как ни в чём ни бывало продолжал Артемис. – Так что отличить их от обычных людей можно было, даже если они скрывали собственные ауры. Да и запах от них исходил совершенно другой. Собственно, они не пытались прятаться до поры, пока сюда не пришли вести о том, что кто-то охотится на чернокнижников.

– Да, тебя уже за глаза Охотником назвали, – поддакнул Рурука, конспектируя рассказ для прояснения того, что творилось с несчастными посланниками.

– Я не против, мне подходит. Можно сказать, угадали моё имя заранее, – кивнул Акио, налив себе ещё вина.

– То есть? – Пассиса с любопытством покосился на него.

– Как вам объяснить, – пробормотал юноша, встрепав собственные волосы. – В общем, в одном из пантеонов есть богиня охоты Артемида, но в том языке фактически читается, как Артемис. Словом, кто бы меня так ни назвал, не прогадал, я бы пожал ему руку.

– Ты ему уже член пожал и хватит с тебя, – неприлично гоготнул Рурука, затем прокашлялся и уткнулся обратно в свиток. – Гилберт неплохо придумывает прозвища.

– Но нас он почему-то зовёт только мудаками, – деланно печально вздохнул Роккэн. – Разве мы так плохи?

Со стороны младшего Найтгеста раздался звук, отдалённо напомнивший то ли сдавленный смех, то ли всхлип. Поняв, что его услышали, он окончательно спрятался за книгой, старательно делая вид, что его здесь вовсе нет. В иной ситуации Акио бы попробовал прочесть его мысли, ведь это был способ узнать побольше о Гилберте, но голова раскалывалась на части, а воспоминания были слишком свежи для такого безумия.

– Что смешного? – ворчливо поинтересовался Рурука, искренне не любивший не понимать шуток и смех без объяснимых причин. Либо он сразу чувствовал себя идиотом, либо, что смеются над ним. – Эй, пацан!

– Ничего, ничего, – Пассиса сделал как можно более честные глаза. – Сами поймёте когда-нибудь.

Мирроры и Акио переглянулись, сигнализируя друг другу бровями:

– Свихнулся?

– Наверное.

– Надо докопаться до истины!

Едва удержав очередной смешок, Найтгест прикинулся, что не слышит их мыслей, а, раз уж он загородил своё лицо книгой, значит, и не видит этой своеобразной азбуки глухонемых. Как Гилберт чувствовал каждую тень в нескольких милях от себя, так и его брат невольно мог услышать чужие мысли, особенно яркие, если только окружающие не скрывали их. Тогда бы ему приходилось обращать внимание, сосредотачиваться, но он редко когда это делал, вдоволь «насладившись» бесконечными потоками чужого сознания в детстве, когда ещё не мог контролировать собственные способности. Со временем он научился не обращать на них внимание, приглушать, защищать себя от этого безмолвного гомона. Да и к тому же, он был не тем человеком, что стал бы подслушивать.

– Так что там с тем чернокнижником? – напомнил Роккэн, возвращаясь к наброску портрета.

– Точно! – спохватился Акио, мигом воодушевившись. – И я уже понимаю – надо загонять на мою территорию. К каждому был нужен определённый подход. Так, например…

– Может, ты уже перестанешь? – взорвался Лихнис, перестав яростно шуршать бумагами и хлопнув по столу ладонью. – Попробовал бы так перед Господином заливаться, живо бы головы лишился.

– Ты удивишься, мой милый друг, но он не раз слышал эти истории. И, более того, сам попросил меня всё рассказать Руруке, чтобы подобная ситуация более не повторилась, – отмахнулся Акио, уже открыв рот, чтобы продолжить, но секретарь кинулся на него ястребом, в два счёта выскочив из-за стола и, сократив между ними расстояние, схватил юношу за грудки. Охотник медленно приподнял бровь, глядя в искажённое яростью лицо. – Мне повторить это ещё раз?

Тьма под шрамом Артемиса опасно шевельнулась, развернув щупальца и начав растекаться по сосудам. Но Лихниса подобным было не испугать, по крайней мере, в таком состоянии.

– Идём к Господину, – с жаром выпалил он, потащив Акио за собой.

Тот не сопротивлялся, про себя ухмыльнувшись – лишний раз насолить этому мальчугану было для него сродни награде. Они вышли в короткий тёмный коридор и шагнули за дверь, которая вывела их к лестницам, ведущим к кабинету Гилберта. Портрет Сириуса Найтгеста встал на место, и Лихнис, пыхтя, затопал по ступеням, полный стремления предоставить доказательства измены Повелителю. Он решительно постучал и открыл двери. Перед столом Гилберта стоял ещё один чернокнижник: сапоги его и плащ, покрытые пылью, выдавали в нём гонца, только явившегося в замок. Найтгест кинул на вошедших быстрый взгляд и приподнял руку, чтобы дождались своей очереди.

– Итак? – поторопил доносчика вампир.

– Собственно, это всё, Господин. Остальные группы продолжают сбор сведений, но наша всё прочесала, благо, страна маленькая. Мы полностью уверены, что нашли их базу, но не можем пробраться внутрь незамеченными.

– Артемис, подойди, – торопливо бросил Найтгест, поманив к себе фаворита. – Эта задача по тебе.

– В чём дело? – быстро отреагировал Охотник, стряхивая с себя Лихниса и приближаясь.

– Изгнанники снова зашевелились, – объяснил мужчина, перебирая документы, взятые недавно из кабинета секретаря. – Я дал миссию своим людям следить за ними и отыскивать очаги бунта. Один из них был найден, и тебе следует быть там.

– Понял, сделаю, – предельно серьёзно кивнул Охотник, мигом потеряв и дурашливый вид, и излишнюю самоуверенность. – Мне нужно что-нибудь знать?

– Ты и так всё знаешь лучше нашего, – без капли сарказма и лести отозвался Гилберт, протянув ему несколько документов. – Учти, там может быть твой бывший начальник, так что – ушки на макушке.

– Есть, – Акио по-военному отсалютовал ему, тут же начиная читать документ. – Хм. Похоже, они сменили дислокацию после тех стычек?

– Именно. Они не идиоты, так что сейчас тонким слоем повсюду, а не в одном-двух местах.

– Господин, это нелепо! – взвизгнул Лихнис, и присутствующие повернули к нему головы, только теперь вспомнив о его существовании. – Он передаст им всю информацию и предаст вас!

– Лихнис, ты начинаешь меня злить, – мрачно предупредил Найтгест, нахмурившись и поджав губы. – Ты сомневаешься в логичности моих слов? Или в том, что Акио способен сделать это лучше иных?

– Но он работал на них! А теперь рассказывает об этом этим идиотам Миррорам. У них языки без костей, они тут же это разнесут по всему миру, опозорив фракцию.

– Довольно! – рявкнул Найтгест, указав на дверь. – Я всё сказал, и это не обсуждается. Ещё одно слово, и я отдам тебя Пустоте. Вон из моего кабинета, пока я не вышел из себя окончательно.

Мальчишка горько поджал губы, кинул полный ненависти взгляд на Артемиса и поплёлся к выходу.

– Гилберт, это в Германии, – вдруг тихо прошептал Артемис, чем-то страшно поражённый. – Ты… позволяешь мне вернуться в тот мир? Это только для миссии? Или… или ты…

Найтгест посмотрел на него странно и задумчиво, глаза его наполнились мрачной суровой дымкой. Лихнис замер у дверей, жадно ловя каждый звук, а Охотник с дрожью ожидал решение любовника.

– Если ты успешно выполнишь задание, – тщательно подбирая слова, медленно заговорил Гилберт, переплетя пальцы и глядя поверх них на юношу, – ты можешь и дальше являться туда. Но если я узнаю, что ты хотя бы одной ногой оказался в Японии или подле своих знакомых, знай – я убью их. А тебя будет ждать жестокое наказание. То же самое случится, если ты будешь пытаться связаться с ними. Ты всё понял?

– Да, Господин, – одними губами прошептал Артемис, поникнув, а затем поднял голову. – Но как?..

– Возьми это, – прервал его Найтгест, протянув футляр. – Здесь всё, что тебе нужно. Посоветуйся с Пассисой, он объяснит. Ступай в комнату, он сам подойдёт. Мне нужно с ним потолковать. Все свободны.

Чернокнижники и Акио выветрились из кабинета, но Лихнис не упустил возможность напоследок в спину Артемису прошептать: «Предатель!».

– Тебе следует сказать это своему отражению, – достаточно громко произнёс Охотник, не оборачиваясь. – Я всё знаю.

Только в апартаментах он решился открыть футляр, обнаружив там кольцо с золотистым топазом и свиток с мало знакомым ему заклятьем, при одном взгляде на которое у него начинала пуще прежнего болеть голова. Непонимание росло в геометрической прогрессии, но он начал торопливые сборы, дрожа от предвкушения вновь оказаться в том мире, взглянуть на него, побыть там. Когда сумка оказалась собрана, а он сам оделся, в комнату скользнул Пассиса. На лбу его медленно зрел очередной синяк, а сам он выглядел потерянным и не слишком уверенным в происходящем.

– Давай свиток, – пробормотал он и требовательно протянул руку. Получив же заклятье, он задумчиво нахмурился. – А теперь постарайся расслабиться, потому что мне нужно научить этому заклинанию твой разум. Обещаю, больно не будет, но ничего комфортного – тоже.

Акио кивнул и склонился, позволив Пассисе взять себя за голову. Найтгест вдохнул поглубже и закрыл глаза. Сперва Артемис почувствовал, что его сознания касается чужое, и ощущение это было странным, почти неприятным, но юноша был мастером своего дела и вправду не причинил ни толики боли, не влез в память Акио, хотя мог это сделать. То, что он делал, противоречило всем законам об обучении мага фракции, но Акио таковым не являлся, а потому на это Господин велел закрыть глаза. Пассиса за считанные секунды смог внушить сознанию Артемиса знание о перемещении между мирами, столь аккуратно и почти ласково, что ничего не нарушил, вежливо потеснив другую информацию. Наконец, он убрал руки и тяжело вздохнул, потерев собственные виски:

– Тьма, как же сложно учить латентных магов.

– Как ты меня назвал? – опешил Охотник, вытаращив на него глаза.

– Латентный маг, – устало пояснил юноша, тяжело опустившись в кресло. – Это люди, у которых есть способности ко всему, но они закопаны столь глубоко, что не могут проявиться ярко, как у тех, кто обладает даром к одной или двум стихиям. Их обучение – трудоёмкий и долгий процесс, который некоторые предпочитают избегать.

– Знаешь, звучит так себе, – пробурчал Акио, не став объяснять, что в мире, где он вырос, слово «латентный» обычно фигурировало в другом сочетании.

Найтгест улыбнулся уголком губ:

– Латентных магов незаслуженно притесняют и высмеивают. Немногие знают истинную ценность таких людей. Ну, достаточно. Тебе пора, а потому слушай меня внимательно, постарайся ничего не упустить. В том мире сейчас находится несколько наших людей, но я не думаю, что тебе стоит с ними пересекаться, равно как и с представителями других фракций. Если сможешь, как и раньше, скрывать собственную ауру – отлично, нет – ничего не поделаешь. Насколько я знаю, почти в каждой стране ты можешь обменять наше золото на нужную валюту, поэтому Гил просил передать тебе это, – убедившись, что юноша крепко держит кошель с деньгами, Пассиса продолжил, стараясь ничего не упустить, а потому страшно тараторил и говорил тихо, неуверенный в себе: – Мне нужно будет сбегать к казначею и выяснить, где и каким образом проходит обмен и возможен ли он в обратную сторону, так что по прибытии жди от меня сообщение. Что-то ещё было, – юноша напряжённо нахмурился, помассировал виски, затем вскинул голову. – Я буду приглядывать за Лихнисом, мне не нравится то, что он делает. А теперь – иди. И удачи.

Акио кивнул и надел кольцо на палец, тут же ощутив, как его собственные силы возрастают. Подобные амулеты служили катализаторами для магов, помогали легче сосредотачиваться и использовать заклятья. В голове стояла ясная картина: матрица заклятья с начальной точкой отправления, отрезком пути и конечным пунктом. Повинуясь инстинктам, Охотник стал чертить грани портала, с дрожью ощущая, как поддаётся ему материя пространства, распахиваясь навстречу.

– Лёгкой охоты, Артемис, – прошептал Пассиса, наблюдая за тем, как юноша открывает двери и растворяется в них тёмной дымкой, постепенно становящейся белоснежной, затем – алой. – Да пребудет с тобой благословение Хозяина леса.

Медленно поднявшись из кресла, Пассиса поплёлся вон из спальни брата, чтобы затем присоединиться к Миррорам, плотно оккупировавшим кабинет Лихниса. Они жарко обсуждали услышанные истории Артемиса, перебивая друг друга чуть не на каждом слове, говоря в один голос и не переставая поддевать. Улыбнувшись этой странно привычной картине, Найтгест тихо уселся на прежнем месте и закопался в книгу, стараясь не взывать к богам, чтобы те присмотрели за неугомонным Охотником. Случись с ним что, Гилберт разнесёт все миры по кусочкам, а этого юноше хотелось в последнюю очередь.

Щебет птиц, их полузабытые голоса, воздух, отдалённо пропитанный бензином, шелест машин и неугомонный людской гомон – всё, что Артемис оставил позади за восемь лет, окутало его со всех сторон. Он стоял на окраине площади, едва заметно покачиваясь после тяжёлого перемещения, выпившего все силы. Кольцо на пальце жглось, кожа была опалена пространством между мирами, и безумно хотелось окунуться в ледяную воду, смыть с себя жар и нетерпение. Точно дикий зверь он оглядывался по сторонам, силясь пережить суматоху мира смертных, ударившую по нему нестерпимым вихрем. Немцы неслись мимо него сплошным потоком, не обращая внимание на странно одетого человека. Их говор раздражал слух множеством незнакомых слов, неспособных выместить из его головы голоса чернокнижников, плотно осевшие в его памяти. Блеклые ауры вновь, как в старые добрые времена, бросались в глаза, распаляя любопытство. Охотник вдохнул воздух чужого мира раз, другой, привыкая к нему заново, сделал первый шаг через толпу. Она обтекала его, как вода волнорез, не задевая и не тревожа. Вечернее время гулкой и шумной темнотой окутывало город, зажигались огни в окнах, и неоновые вывески так и пестрили, тихо гудя. Не зная, где находится, он просто шёл, куда глаза глядят, приглядываясь к простым лицам, к их душам. Походка его постепенно приобретала уверенность, тени напитывали силами, отдаваясь в его власть и позволяя найти приют даже так далеко от настоящего дома.

Очередная охота началась.

Комментарий к Глава 6: Дуб, Терновник и Ясень

Следующая глава во вторник 21.08.

P.S. В группе уже появляется энциклопедия ;>

========== Глава 7: Минута до полуночи ==========

I gotta make a phone call to my best friends,

I gotta let them know that I’m leaving

Everything behind me and politely.

I don’t want to hurt their feelings,

Oh no, no, no.

I’ll need to come back and I want to explain,

Why I had to leave them sleeping.

The answer’s in the air, but I really don’t care,

Cause I couldn’t really keep on breathing the smoke.

До того, как Пассиса связался с ним, Артемис успел напрочь заплутать в переплетении улиц, потерять счёт времени и встреченных людей, забыть, какова же настоящая причина его пребывания в этих местах, что он здесь делает и для чего.

– Где ты сейчас? – голос Пассисы раздался так явно и внезапно, что Акио невольно подскочил, заозиравшись по сторонам. Пустынный парк хранил молчание, и юноша в очередной раз убедился, что он совершенно один и, более того, не знает, как ответить на поставленный вопрос. – Артемис?

– Не знаю, – с трудом отозвался он, чувствуя, как с каждой секундой связи из него утекают силы, долженствующие поддержать разговор. – Пассиса, я не могу долго говорить на ментальном уровне.

– Понял, – быстро отозвался он. – Попытайся выяснить, в каком городе ты вывалился, потому что по моим ощущениям – дальше, чем следовало бы. Наш штаб можно найти в Карлсруе. Тьма, ужасное место, как сказал бы Гилберт. Туда можно добраться без особых проблем из любой точки, если я не ошибаюсь, но лучше обзаведись картой. Ты в этих местах разбираешься лучше нашего. А дальше уже сам выкарабкивайся абсолютно точно. Брат говорил, что готов выслать тебе на помощь людей, если такая необходимость возникнет, но это выдаст нас раньше времени. Твоя задача – выяснить, что задумали изгнанники, а дальше действовать по ситуации. Но не поднимай бурю в стакане.

– Понял, сделаю, – кратко и быстро отрапортовал Акио, приваливаясь плечом к дереву и закрывая глаза. – Силы на пределе. Я свяжусь с тобой или Гилбертом, когда что-то пойму.

Ответа не последовало, и Охотник со стоном съехал на землю. Так и хотелось вздремнуть часок-другой, а ледяная испарина липкой плёнкой покрывала тело, заставляя одежду пристать к коже. В вечернем холоде от этого становилось лишь хуже, и Акио, припомнив собственную склонность к вечным болезням, заставил себя подняться на крупно дрожащие ноги. Понять, в каком городе он находится, оказалось куда сложнее, чем предполагалось изначально. Во-первых, нигде не значились указатели, а если и значились, то Артемис их не видел, а во-вторых, улицы в ночи оказались удивительно пусты. Да и наскакивать на редкого прохожего с прозаичным вопросом «Где я?», Акио не слишком хотел. По крайней мере, это могло дурно закончиться для обоих. Лишь утром, когда люди стали появляться на улицах чаще, чем раз в полчаса, он рискнул подойти к женщине и поинтересоваться на английском, как добраться до Карлсруэ. Та стала бодро вещать о сложной системе пересадок, и Акио едва не покрылся ледяным потом, различив в её речи слова о дюссельдорфском вокзале, куда ему следовало добраться в первую очередь. Даже если он попробует покрыть такое расстояние пешком, то быстро сдохнет от голода, если срочно не раздобудет деньги. Попробовать пробраться зайцем он не рассчитывал, особенно без каких-либо документов. «В следующий раз надо будет лучше подготовиться. Или пусть Гилберт делает грязную работу сам», – зло подумал юноша, мрачно маршируя по улице и скрежеща зубами. Если не пытаться добираться по назначенным пунктам, а вдоль Рейна, это бы сильно сократило время.

– Порталы для слабаков, – поддразнил его оживившийся дух. – Да ладно тебе, Артемис, всего лишь стоит оформить документы по причине утери, устроиться на работу, месяц пожить на воде из луж и корешках, а потом за пару часов доехать с ветерком на экспрессе. Делов-то!

– Пошёл ты, – возмутился Охотник, отчаянно пытаясь не краснеть, потому как подобная мысль имела место быть. – У меня не хватит сил на очередное перемещение. Тем более, я придумал, что делать.

– Взять кредит? – гоготнул хранитель, не переставая подзуживать. – А что, хорошая идея, прямо-таки гениальная! Заодно и машину купишь, а там и до дома не далеко.

Если бы Охотник мог его видеть, уже бы испепелил взглядом, но ограничился тихим рычанием. Собственной жертвой он выбрал деловую даму, спешащую по своим делам и задорно цокающую каблуками. Тень легко перепорхнула на её плечо, где покачивалась сумка, затем нырнула внутрь, чтобы после выскользнуть, уронив на землю кошелёк. Подобрав его и сунув в карман, Артемис пожал плечами:

– У неё есть работа, а мне не платят за убийства.

– Ах ты мелкий воришка, – непонятно было, действительно призрак возмутился или же оказался доволен. – Откуда ты знаешь, может, у неё ребёнок-инвалид, и она не может свести концы с концами?

– Возьмёт кредит, – отправил шпильку обратно юноша, доставая награбленное и принимаясь прицениваться. Несколько дебетовых карт и пара не слишком крупных купюр не обрадовали, но и не разочаровали. – Не пытайся разбудить мою совесть, дружище, никого нет дома.

– Это я давно уже заметил, – ухмыльнулся тот, а после короткого молчания, во время которого Акио стал выискивать очередной ходячий справочник, заговорил. – Лет пятнадцать назад ты убивал для изгнанников, а теперь находишься по другую сторону баррикад. И тогда ты даже слышать не хотел о том, чтобы найти общий язык с земляками. Но теперь всё обстоит иначе?

– В прошлый раз я здорово накосячил, – помолчав, объяснил Охотник, едва заметно нахмурившись. – У меня есть шанс реабилитироваться.

– Перед собой? Или перед Гилбертом?

– При чём здесь он? – зло огрызнулся Акио, сжав зубы до боли в дёснах. – Ещё что выдумай, придурок.

– А-а, так я прав, – заухмылялся хранитель, и юноша пожалел, что не может сломать ему челюсть, чтобы замолк. – Значит то, о чём ты думал, всё-таки нашло себе место!

– Ты какого хера у меня в голове шаришься? Брысь!

– Ну уж нет, Арти, там много интересного помимо ветра и дохлых мух. Я искренне рад.

– Пошёл ты, – снова буркнул Охотник, а затем переключился на прохожего, поинтересовавшись, как добраться до вокзала. Получив же желанную информацию, он направился в нужную сторону. – Не лезь не в своё дело, понял?

– Что значит «не в моё дело»? Это очень даже моё дело. Зря я, что ли, тебя столько лет латал, чтобы ты мне такое говорил? Да и потом, согласись, Гилберт…

– Что из слов «пошёл к чёрту» тебе непонятно? Давай, если хочешь, обижайся и проваливай, я буду только рад, если подохну.

Хранитель никак на эти слова не отреагировал, не на шутку обидевшись на Охотника, но не став далеко уходить. Его присутствие юноша прекрасно чувствовал, а оттого злился лишь больше, задетый за живое. Он считал собственные чувства неправильными, терзался муками совести из-за Микаэлиса, да и полагал, будто всё это – Стокгольмский синдром, не больше. Так было легче, так было проще воспринимать и себя, и вспыльчивого Найтгеста, и то, что происходило между ними. Считать себя подстилкой и рабом, лелея гордость и надежду на свободу, неприкосновенность души – это было вполне в его духе. И теперь Акио корил себя за то, что смел подумать той ночью перед отъездом в Единение стихий. «Когда-нибудь ему надоест, и он оставит меня в покое, перестанет лапать и измываться», – думал он, беспощадно отмеряя шагами оставшееся расстояние до вокзала.

Уставший, голодный, злой и расстроенный, он явился в место отправления задолго до прибытия поезда. Есть хотелось безумно, и располагавшаяся в здании достаточно популярная пиццерия так и манила, предлагая позавтракать. Подумав о том, что запросто бы умял самую большую пиццу, что у них только есть, Артемис едва удержался от подобной глупости. Улыбчивый кассир вежливо поинтересовался, как его зовут, хотя юноша поймал его взгляд на собственном шраме.

– Артемис. А зачем вам? – удивился Акио, только собравшийся быстро озвучить заказ и избавиться от необходимости говорить.

– Мне нужно знать, как к вам обращаться, – терпеливо объяснил парнишка, тут же принимаясь что-то набирать на экране.

Быстро отказавшись от программы накопления баллов и кучи дополнительной чепухи, которую ему попытались впарить, Акио опустил взгляд на интерактивное меню, принимаясь выбирать. Кассир наблюдал за ним с любопытством, но не торопился подсказывать или предлагать свою помощь. Когда же с этим было покончено, и Акио расплатился, усевшись в зале, чтобы дождаться своего заказа, он не мог не вздохнуть с облегчением. Вся эта высокая технологичность, бегущий вперёд прогресс, неугомонность извечного развития раздражали до безумия. Чем более шумно становилось, тем сильнее Акио хотелось плюнуть на всё и вернуться в тихий мир, наполненный звуком магии, ржанием лошадей, перезвоном клинков и шумом бескрайних лесов. Рядом завтракали туристы, безумолчно треща между собой, ненавязчивая и безвкусная электронная музыка царапала слух, а оттого удовольствие завтрака медленно сходило на нет. Спешно допив кофе, Охотник вытер пальцы, а после поспешил вон. Он не мог объяснить себе, почему так остро реагирует на происходящее, почему тот мир, в котором он жил так долго, вдруг стал ему ненавистен. Купив билет, юноша ещё долго метался вокруг, отсчитывая долгие минуты до прибытия поезда, не в силах вынести столь долгое ожидание. Он пытался продумать план, понять, как будет действовать, как отыщет Акиру и его прихлебателей. Сладкая мысль – найти лидера изгнанников и собственноручно прикончить его – вызывала дрожь возбуждения, равно как и возможность свести счёты. Если бы не Гото, Акио не оказался в таком положении, не попался бы на крючок Господина чернокнижников.

Поезд до Кёльна прибыл даже заранее, и юноша обрадовался, что, ведомый нервами, явился на нужную платформу и уже некоторое время бродил по ней туда-сюда, от нечего делать пересчитывая плитки, которыми она была выложена. Девушка в форме вежливо попросила билет, и Акио с готовностью сунул его ей, уже готовый рвануться внутрь и как можно скорее оказаться в нужном городе. Заняв же место, он со скукой зарылся в то, что взял с собой. Несколько книг, которые он читал до встречи с Пассисой, и пара, которую ему подсказал Рурука, а так же смена одежды. Несмотря на весьма старомодный тяжёлый плащ тёмно-синего цвета с богатой вышивкой по краям, в остальном он выглядел даже прилично, пусть то и дело дёргал воротник рубашки, пытаясь прикрыть россыпь засосов и укусов. Чёртов Найтгест, даже не находясь рядом, напоминал о себе всевозможными мелочами. Вытащив книгу, повествовавшую о теории обращения с тенями, Охотник погрузился в чтение, сделав вид, что не заметил деликатного и ехидного покашливания духа:

– Кое-кто мог бы тебе объяснить всё лучше книг.

Путь до Кёльна от Дюссельдорфа занял около получаса, и, если бы не пришлось ждать следующий поезд ещё почти час, чтобы доехать до Карлсруэ, на всю дорогу ушло бы от силы два с половиной часа, а так отняло все три. Словом, в нужный город Артемис попал уже ближе к обеду, успев прочитать несколько глав и в конец запутавшись. Выйдя из вокзала, он попытался было связаться с Гилбертом или Пассисой, чтобы получить хоть какие-то координаты, но понял, что даже на это не хватит сил. Решив, что всё равно пропадёт, если сию минуту что-нибудь не сделает, он прибег к простейшему способу, которому его научил Найтгест. Единовременный резкий выброс магии служил маяком для него, когда он терялся в переходах замка. Не рассчитав, он избавился от жалких остатков, тут же и осев там, где стоял, плюхнувшись на скамейку. Тело его содрогнулось разок, другой, заныли старые раны, дали о себе знать и те повреждения, что он получил в Сурсэ. Хранитель что-то бубнил, пытаясь исцелить его, но Акио не мог разобрать ни одного его слова из-за шума в ушах. Отдалённо он почувствовал ответную вспышку, но уже был не в силах как-то дать о себе знать. Последнее, что он запомнил перед тем, как потерять сознание, – ощущение горячей крови, сбегающей из ран.

❃ ❃ ❃

– Да хрен его знает, кто это. Нас не предупреждали, что кто-то придёт, – разобрал Артемис, медленно приходя в себя и с трудом раскрывая глаза. – О, очнулся, глядите–ка. Ты кем будешь, беленький?

– А кем можно? – сдуру ляпнул он, жмурясь от яркого электрического света, ударившего в глаза.

– Это мать Тереза, а я святой Иероним, – ухмыльнулся один из присутствующих. – Будешь Лазарем?

– Я в такие игры не играю, – пробурчал юноша, потерев глаза кулаками, а затем рывком сев. – А вы кто такие?

– Тот же вопрос к тебе, – женщина с каштановыми волосами, подобранными в пучок, внимательно посмотрела на него. Строгий офисный костюм плотно облегал её тело, подчёркивая до безобразия. – Мы, хм, нашли тебя истекающим кровью на улице.

– Давайте так, – устало вздохнул Акио, свешивая ноги с диванчика, – вы с Найтгестом или против него?