Текст книги "И рассыплется в пыль, Цикл: Охотник (СИ)"

Автор книги: Люук Найтгест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 46 страниц)

– Что, тьма тебя побери, происходит? – прорычал зверь, медленно принимая человекоподобный облик и надвигаясь на Артемиса.

– А нечего было возле стен ошиваться, – буркнул Акио, подходя к капитану и вяло пиная его в бок. – Если бы не я, тебя бы уже в живых не было. Мне нужно ещё несколько дней. Вот увидишь, я справлюсь.

– Так убей его сейчас! – возопил Люук, подхватывая с земли ножны с изогнутой саблей. – И идём в город. Чем больше жизней унесём, тем лучше.

– Дилетант, – с каменной физиономией сплюнул Артемис, рассматривая тело у собственных ног. – Гилберт ясно дал понять, что ему нужно ровно пять трупов. Если бы я хотел, уже бы вырезал половину казарм.

Люук, кажется, только сейчас заметил его плащ, поморщился от отвращения, отложил клинок. Хвост его нервно метался из стороны в сторону, выдавая острое недовольство происходящим. Присев возле намокшего кострища, он потрепал себя за ухом, потом поднял внимательный взгляд на Артемиса, показывая, что готов выслушать.

– Они рано или поздно поймут, что я самозванец. Я сделаю так, чтобы это до них дошло. И тогда будет разговор с лордом, – начал объяснять юноша, и хищная улыбка появилась на его лице, выказывая нетерпение. – Вот увидишь, это будет то ещё веселье.

– Не дури, Артемис, – поморщился оборотень, передёрнув плечами. – Тебе не дадут прийти с оружием, а в магии ты с ними не сможешь тягаться. Мне нужно вернуть тебя Господину живым и, желательно, невредимым,

– Хватит считать меня ни на что неспособным ребёнком! – вспылил Акио, и глаза его неприкрыто полыхнули силами, аура засияла пуще прежнего, на долю секунды ослепив Люука. – Я убивал таких, как ты, пачками, умея куда меньше, чем могу сейчас! Они даже опомниться не успеют.

– Делай, что хочешь, но, если ситуация выйдет из-под контроля, я закручу тебя в драконий рог и отвезу к Гилберту. Пусть он сам из тебя эту дурь выбивает, – оборотень махнул рукой и поднялся на ноги, подозвал лошадь, и та торопливо потрусила к нему, кося карим глазом в сторону Охотника. – Вы мне логово испортили и всех животных в округе распугали.

– Не торопись, – внезапно холодно и решительно произнёс Акио, подходя к нему и протягивая руку с кнутом. – Будет подозрительно, если я вернусь целым и невредимым. А так у меня появится ещё одна история.

– Вот ещё, – Люук отшатнулся от него, как от прокажённого, уставившись на оружие во все глаза. – Гилберт меня убьёт. Не буду я тебя бить!

– Люук, не время. Сейчас же, – поторопил его Акио, быстро глянув на зашевелившегося элементалиста. – Трёх-четырёх ударов хватит.

Оборотень колебался, переводя взгляд с кнута на юношу. Уши его настороженно шевельнулись, прижались к голове. Сглотнув, он взял плеть в руку, позволил ей размотаться. Артемис не закрывал глаза, не пытался увернуться, расслабленно стоя перед ним, ожидая удара, как чего-то само собой разумеющегося. А вот Люук его спокойствие не разделял, понимая, что ничего труднее прежде в своей жизни не делал. Элементалист снова шевельнулся, застонал. Кнут щёлкнул в первый раз, чиркнув по плечу Акио, но тот не поморщился, только едва различимо побелел. Второй удар захлестнул бедро, и кровь обильно заструилась по ноге вздрогнувшего юноши. В висках оборотня бешено колотили барабаны вен, оглушая этим звуком и не давая покоя. Во рту пересохло, а занесённая рука дрожала, не в силах опуститься в ещё одной атаке. Он задышал чаще, стискивая зубы и глядя в безразличные пустые глаза Акио. Неужели он с точно таким же лицом принимал все наказания, что на его голову обрушивал Господин чернокнижников? К горлу подкатил кислый ком, Люук шатнулся и с силой направил руку вперёд. Острые лезвия вонзились в плечо и грудь Артемиса, он качнулся, моргнул, а затем медленно повернулся спиной:

– Ну. Последний.

Такой спокойный, ровный голос пробрал до дрожи, до мурашек, и Люук затрясся всем телом. Глаза щипало, хотелось точно так же отвернуться и броситься прочь в лесную чащу, чтобы забыть эту картину. Судорожно вздохнув, оборотень затряс головой, пытаясь скинуть с себя наваждение. Этот мальчишка взаправду казался ему беззащитным и слабым, но теперь он не мог ударить в последний раз, понимая, что он не не может защититься. Он не хочет. Охотник дёрнул плечом и повернул к нему голову, внимательно поглядев сквозь пелену волос, забрызганных кровью. Потяжелевшие пряди пытались липнуть к коже, но злые порывы ветра относили их прочь, то ли заигрывая, то ли дразня.

Кнут взвился и с хохочущим щелчком опустился.

❃ ❃ ❃

Переполох в Сурсэ утих только к утру следующего дня. Когда один из четырёх капитанов стражи долины явился, хромая, к воротам, все было вздохнули с облегчением, пока не увидели его ношу. В потоках живой воды за ним скользил новенький страж, и элементаль едва успевал фильтровать кровь. Раны Акио зарастали плохо, даже хуже, чем у любого, подвергнутого исцеляющей магии воды, но всё же затягивались. Он то и дело харкал кровью – кнут пробил ему лёгкое, и Фоэл едва успел вмешаться. Когда он только очнулся, первым, что он увидел, был лежащий рядом альбинос. Издалека доносился торопливый глухой стук копыт, неудержимо удаляющийся и затихающий. Сначала элементалист хотел рвануться за оборотнем, но после увидел, что пропустил: поверженный юноша медленно умирал, немилосердно искромсанный собственным кнутом. Зверь пробил ему многие крупные артерии, и, не очнись капитан так быстро, возможно, не досчитался бы своего недавнего приобретения. Только к утру юноша пришёл в себя и смог рассказать, что же произошло после того, как оборотень вывел из строя элементалиста.

– Я хотел взять его магией, – сипло, осторожно пробуя голос, зашептал Охотник, рассматривая собственные руки. Та, в которую вонзились лезвия, всё ещё плохо слушалась. – Но этот чернокнижник… Увядание на его голову! Эти чёртовы иллюзии чуть не свели меня с ума. Если бы не то, как я учился, кормил бы уже червей. Он разоружил меня. Требовал, чтобы я убил Фоэла. И тени. Столько теней. Казалось, что я ослеп. Сказал, что даст мне уйти, если убью его. Но я знаю цену предательства. А потом… потом ничего не помню, кроме боли.

Артемис обхватил себя за плечи, поёжился, между делом поглядывая по сторонам. Помещение было слишком большим и светлым, чтобы находиться в казармах, да и столпившиеся вокруг люди казались незнакомыми. Он оглядел их потерянно и с лёгким непониманием, чувствуя, что сердце вот-вот провалится в пятки.

– Скажи, Мик, – заговорил мужчина, сидевший на его койке с левой стороны. Отливающие рыжиной каштановые волосы, отпущенные до плеч, чуть вились и пышно приподнимались на кончиках. Лицо у него было приятным, а спокойный взгляд будто оглаживал. – Над тобой проводили какие-то ритуалы?

– Было дело, – кивнул Акио, невольно сглатывая. К чему этот вопрос? – Что-то случилось?

– Верно, – мужчина кивнул, и остальные поспешили выветриться прочь с тихими, неразборчивыми шепотками, то и дело оборачиваясь, кидая на оставшихся на месте четверых мужчин любопытные взгляды. – Меня заинтересовало кое-что, касательно тебя. Не возражаешь, если я задам несколько вопросов?

Фоэл и другие трое внимательно глядели на притихшего альбиноса. Мысленно он перебирал все возможные варианты и понимал, что, похоже, случился самый худший из них. Его раскусили. Без его ведома. И теперь оставалось лишь гадать, на чём его подловили. Кивнув, он хотел было сесть в постели, но мужчина мягко надавил ему на грудь, не давая этого сделать:

– Лежи. Ты потерял много крови, а кроветворные зелья отказывался пить. Тебе надо набираться силами. Так вот. Скажи мне, мальчик, где твоё кольцо? Я спрашивал капитана, и он говорил, что не видел при тебе ничего подобного.

– Его у меня нет, – честно отозвался Акио, пытаясь держать в поле зрения всех элементалистов разом. – И, наверное, никогда не будет.

– Отчего же? – удивился мужчина.

– Да потому что он шпион и змея! – возмутился один из элементалистов, за что незамедлительно получил удар по рёбрам от Фоэла.

– Потому что я не хочу, – попытался объяснить Артемис, затем вздохнул и потёр виски. – Как вам объяснить это, боги милостивые? Меня иначе воспитывали, не готовили из меня мага. Я всему понемногу учился сам. А потом этот чернокнижник…

– Как его имя? Нет, как твоё имя?

– А ваше? – ощерился Охотник, чувствуя себя загнанным в угол.

К его удивлению элементалист рассмеялся, запрокинув назад голову, содрогаясь всем телом. Стражи на это смотрели не менее удивлённо, чем причина этого смеха. Навеселившись, мужчина глубоко вдохнул и весело посмотрел на Акио:

– Моё имя Элир из дома Первородной волны. Я глава этого дома, если мне не изменяет память. И, раз уж приличия с моей стороны соблюдены, ты всё же представишься?

– Артемис Акио.

Элементалисты переглянулись, лица их медленно вытянулись, и даже лорд слегка подрастерял красок в лице. Насладившись эффектом, Охотник приподнялся на локтях:

– Ну, давайте. Бейте, тащите на костёр, что у вас там ещё принято делать.

– Ни к чему, – качнул головой Элир, вставая с постели. – Отдыхай. Вечером я хочу поговорить с тобой, когда достаточно окрепнешь для подобного. Фоэл, проследи, чтобы его не беспокоили и предоставили всё, что пожелает. Если хочешь, можешь остаться. Я скажу, когда буду готов к встрече.

Он вышел из комнаты текучей походкой, и трое стражей последовали за ним, оставив Акио наедине с капитаном. Тот был вовсе не в восторге от этого, поёрзывал, переминаясь с ноги на ногу и избегая смотреть на подопечного.

– Боишься? – ласково поинтересовался Охотник, изломив бровь и растянув губы в улыбке. – Не стоит.

– Я знаю только одного Артемиса Акио, и вот его следует опасаться, – заметил мужчина, несколько расслабившись и всё же глянув на юношу.

Лишённый оружия и большинства одежды, почти болезненно бледный и худощавый – от такого не ждёшь беды. И всё же что-то в его взгляде заставляло ёжиться и бояться. Артемис шевельнулся, затем сел и сладко потянулся, тряхнул головой. Элементалист наблюдал за этим, как кролик наблюдает за медленно ползущим поодаль удавом. Эти плавные движения завораживали и притупляли бдительность.

– Ну что, может, в картишки? – предложил Артемис, чуть сощурившись и похлопав рядом с собой по кровати. – Раз уж ты всё равно здесь и свободен от службы.

Элементалист затряс головой и поспешил на выход, спиной чувствуя, как Артемис провожает его внимательным и смеющимся взглядом.

❃ ❃ ❃

– Итак, как ты себя чувствуешь? – Элир расселся посреди раскиданных на полу подушек, лениво потягивая из бокала вино.

– Благодарю, мне лучше, – кивнул Артемис, усаживаясь напротив и кидая взгляды на замерших у стены четверых капитанов. Те отвечали взаимной осторожностью, держа руки на оружии. – Что же, спрашивайте. Буду предельно честен.

– Я поднял старые документы и узнал одну любопытную вещь, – с готовностью отозвался лорд, налив вина юноше. – Артемисом назвали наследника Акио, но родился он в изгнании, а ты здесь.

– Мне позволили вернуться. Один влиятельный человек, хорошо известный вам всем, – выждав немного, чтобы их любопытство накалилось до нужной температуры, он продолжил. – Гилберт Найтгест всегда ценил тех, кто выплачивает долги вовремя. И умения нашей семьи ему по вкусу.

Элир дёрнулся первым, пытаясь отодвинуться прочь от юноши, но ноги его плотно увязли в тенях. Капитаны ринулись к нему, три клинка вонзились в тонкое тело, пронзив его насквозь. Акио зашипел, зрачки его по-змеиному вытянулись, кожа на миг стала серой, будто чешуйчатой. Охотник медленно поднялся на ноги, ощерился в широкой улыбке:

– Сюрприз, дорогой, я выжил.

Он не стал призывать собственные силы, схватился за лезвие одного из мечей и рванул его на себя, погружая по самую гарду. Фоэл едва успел отдёрнуть руку, чтобы не попасть в захват, но второму капитану так не повезло, и через мгновение его шея весело хрустнула, а тело рухнуло на пол.

– Господин Гилберт просил передать привет, – сплюнув кровь и перешагнув через мертвеца, сообщил Артемис, с трудом вытаскивая из собственного тела меч. Невыносимая боль ослепляла и вместе с тем лишь больше распаляла, принося странное удовольствие. Скольжение острого лезвия в ране, его скрежет о кости – это доводило до дрожи, и стоны смешались со смехом. – Кажется, он был недоволен тем, что его дипломаты погибли. Да, именно так. Не то чтобы меня это волновало, да и ничего личного. Но, как говорится, равновесие должно быть восстановлено.

Перехватив меч поудобнее, он рванулся на Элира, отбил клинки стражей, кинувшихся на защиту лорда. Тот напряжённо хмурился, сплетая заклинание, и его силы забурлили в комнате, готовые наброситься на Акио и разорвать. Недовольно поморщившись, он единым движением рубанул по его кисти, отхватывая её вместе с кольцами силы. Очередной удар пришёлся по плечу, едва не разломав кости, и Охотник шатнулся, сделал несколько шагов назад, взялся за лезвие второго меча, рванул вперёд. Если бы не дух, он бы не смог и дальше продолжать бой, но тот верно понял намерение подопечного закончить со всем здесь и сейчас. Второй капитан повалился замертво, рядом упала отрубленная голова с широко распахнутыми глазами и разинутым ртом. Вооружённый двумя клинками, он крутанулся разок, другой, ударяя ими сверху-вниз, отбивая атаки элементалистов, заставляя их открываться. Фоэл не мог заставить себя моргнуть, глядя на мелькающие почти перед самым носом лезвия, подобные стальному вихрю урагана. Следить за ними становилось всё трудней, и всё чаще капитаны взывали к магии, заставляя возникать перед собой щиты из плотной воды. Но даже её, напитанную силами, почти столь же крепкую, как и камень, раз за разом удавалось пробить. Клинки лишь слегка не доставали до сердец, и Фоэл начинал думать, что юноша просто играет с ними, загоняя в угол, как диких зверей. Не успев довести мысль до конца, он ощутил острую боль в районе живота, опустил взгляд. Распоротый живот обильно кровоточил, и часть кишок постепенно сползала из раны. Он судорожно вспоминал все лечебные формулы, пока меч не вонзился в зияющую плоть снизу-вверх, безошибочно находя путь к сердцу. Акио медленно обернулся к оставшемуся стражу и вопросительно приподнял бровь:

– Хочешь, умереть, как они? Я могу пощадить тебя, если дашь договорить с твоим лордом.

Капитан спешно бросил оружие, и Акио перевёл взгляд на Элира, зажавшего обрубок руки плащом, а затем почти мягко улыбнулся:

– Как он стал капитаном, Элир?

– Я сам дал ему это место, – перебарывая боль, отозвался мужчина. – Он хорошо показал себя.

– Он показал себя трусом.

Взмахнув клинками, Артемис отрубил голову и последнему капитану, затем неторопливо двинувшись к телу Фоэла, чтобы затем взять с его пояса собственный стилет и отобранный кнут.

– Я бы оставил тебя в живых, но тогда Гилберт будет недоволен, – задумчиво проговорил Охотник, стирая с лица капли крови. – Мне нужно это в последнюю очередь, как ты сам понимаешь. Да и не хочется мне, чтобы шумихи вокруг меня было больше, чем надо.

– Её будет достаточно, поверь мне. Ты переступил опасную черту, Акио, – ухмыльнулся элементалист, запрокидывая назад голову и глядя на подошедшего к нему юношу. – Ты ведь не слугу убил.

– И хорошо, – серьёзно кивнул Артемис, садясь рядом с ним на корточки, покручивая в пальцах стилет. – Вы так отвратительно с ними обращаетесь, что я даже рад вашим смертям. Будь моя воля, уже бы вырезал всех до единого.

Прикрыв глаза, Артемис повёл плечами, затем медленно поднёс стилет к горлу лорда, позволяя тому увидеть, как раскаляется до бела лезвие, жадно пульсируя в ожидании своего мгновения. Элир и бровью не повёл, только мелко содрогнулся, когда закатного цвета черта рассекла его шею. Поднявшись, Охотник оглядел изгвазданную кровью комнату, дождался, пока последний труп истлеет, а затем вышел в пустующий ночной коридор, тихо прикрыл за собой дверь. Острый голод скрутил его желудок, боль была сильней, чем от ран, и всё же Акио плёлся прочь из особняка, постепенно ступая всё уверенней и быстрей.

– Не слишком изящно, – прокомментировал дух, когда Акио, пройдя подвалами, выбрался на другой стороне озера и привалился спиной к стене дома. – Ты потерял хватку.

– Думаю, Гилберт даст мне шанс тряхнуть стариной снова. Впереди целая зима.

– Элементалисты злопамятны, – намекнул хранитель, но более ни слова не сказал.

– Я тоже, – ухмыльнулся Акио и двинулся прочь из города.

Сурсэ провожала его осуждающим молчанием в спину, сверлила тёмными глазницами домов, отказав в сладком дремотном спокойствии.

Слёзы и Кровь – всё как обычно, будем сжигать мосты.

Честно сказать, мне безразлично, чем захлебнёшься ты.

Но не привык раздавать я пощаду для ядовитых змей.

Мне ничего объяснять и не надо…

Пей, отравитель, пей!

Комментарий к Глава 5: Расплата

Следующая глава в субботу, 18.08.

========== Глава 6: Дуб, Терновник и Ясень ==========

У воробья спросили:

– Ты кто?

– Орёль.

– А почему такой маленький?

– Пиль, куриль, болель.

Па́ссиса Найтгест. Равно много и мало я мог бы рассказать об этом странном существе, умевшем находиться в тени и вместе с тем делать кучу таких вещей, какие бы я и наедине с собой делать опасался, не то что на широкой публике. Если бы мне раньше сказали, что я смогу подружиться с чернокнижником, что буду находить весёлые нотки в своём заключении, я бы ужасно разозлился. Но это достигшее апогея недоразумение всегда умудрялось меня развеселить и помочь взглянуть на всё с другой стороны. Порой я жалею, что его жизнь сложилась именно так, а не иначе, но всё равно не могу не смеяться, когда слышу это имя и вспоминаю всё, что с ним связано.

Что я ещё могу сказать? Пассиса Найтгест. Найтгест Пассиса. Эти слова как только ни звучали: и ругательством, и нарицательным, и даже самым настоящим проклятием. Для меня это имя стало синонимом невезения, недотёпистости, особого громоотвода для всех неприятностей, какие только могли возникнуть у человека. Но помимо прочего для меня оно всегда означало преданность и безотчётное доверие, какое не найти в наше время.

Итак, Пассиса.

Возвращение из земель Первородной волны оказалось не таким триумфальным, как Артемис себе представлял. Более того, оно оказалось совершенно ужасным и выбило почву у него из-под ног надолго. Стоило ему переступить порог кабинета Гилберта и попытаться напустить на свою уставшую физиономию гордый вид, как Господин чернокнижников немедленно накинулся на него с такой руганью, какую Акио не слышал ни в одном из баров. Найтгест сокрушался так, что стекло дрожало и готовилось вылететь прочь. Дело было даже не в том, что его секретарь посмел прийти в спальню и потребовать отречения от фаворита, после чего почти месяц просидел в темнице.

– Откуда в твоей голове вообще появилась мысль убить главу дома?! – рявкнул чернокнижник, единым движением пригвождая Акио к стене тенями. – Ты хоть понимаешь вообще, что ты сделал?!

– Ты сам мне сказал, что кто угодно на мой выбор! – попытался защититься юноша, абсолютно ошарашенный таким поворотом событий. Он надеялся, что выведение из строя такой важной фигуры порадует чернокнижника, что это окажется ценным подарком. Но вышло в корне наоборот.

– Ты хоть знаешь, сколько писем я уже получил? – прошипел Гилберт, хлопнув ладонью по приличной стопке, едва ли не падающей с края стола под собственным весом. – Твоё легкомыслие может стоить нам гигантского куска земель или, что хуже, войны. И слава Тьме, что у тебя хватило ума не нападать после выпадения снега.

Артемису было обидно до дрожи, до крика, до слёз. Он глядел на Гилберта и чувствовал, как всё то, что он хотел высказать, утопает в пучине горькой обиды и яростной злости.

– Уходи, пока я не убил тебя, – бросил Гилберт, махнув рукой и позволив теням отпустить Охотника. Он неловко опустился на ноги и помялся в дверях, неуверенный в том, что всё это не дурацкая шутка. – Чтоб глаза мои тебя не видели ближайшие несколько дней, понятно?

– Иди к дьяволу, – тихо шепнул Акио и поспешил прочь.

Он не был так зол на любовника уже очень давно, а теперь и вовсе не знал, куда деться. Он не понимал, что же сделал не так, что именно так взбесило Гилберта, где же его ошибка. Ведь следов не осталось, да и свидетелей не было, а, значит, убийство формально считалось чистым, учитывая, что Элир не рассказывал о встрече с Акио никому, кроме покойных капитанов. Да и Люук смог сделать их возвращение как можно более незаметным и быстрым, несмотря на то, какой крюк пришлось сделать, завернув на границу к эльфам. Раздосадованный, уставший, полный злости, непонимания и обиды, он решил переночевать в библиотеке. В конце концов, там всегда имелось несколько свободных диванчиков и кресел, если правильно искать. Невольно печатая шаг и сжимая руки в кулаки, Акио зашёл в хранилище знаний, особо не беспокоясь о том, что кого-то может встретить: ночь опустилась на Чёрный замок, да и выпавший снег позволил многим жителям цитадели расслабиться и отправиться на все четыре стороны. Излюбленным местом Артемиса в библиотеке был дальний юго-западный угол, где складывали испорченные книги или же самое невостребованное в этом мире – художественную литературу. Акио не знал, с чем это связано, однако же поэзию здесь не ценили и считали едва ли не глупейшей тратой бумаги. Соответственно, здесь редко кого можно было увидеть, и в этот раз небольшой зал показался Артемису совершенно пустым. Бросив с рычанием сумку на диван, он плюхнулся рядом и вытянул ноги, уставившись в потолок. Погружённый в собственные мысли, он не сразу различил напряжённое дыхание рядом с собой, а, когда заметил, едва не подскочил и повернул голову. Физиономия была до боли знакомой и сперва страшно напугала его, заставив отпрянуть и вжаться в спинку диванчика. Обладатель тускло сверкающих аметистовых глаз повторил движение, прижимая к груди раскрытую книгу. Беспорядочные чёрные кудри в мягких лучах светляка казались растрёпанными, будто в них часто запускали пальцы.

– Что ты здесь делаешь? – придушенно просипел Акио, на все сто процентов уверенный, что Гилберт сейчас заседает в собственном кабинете и, несомненно, готовит особо изощрённое наказание для фаворита.

– Дяденька, только не бейте, – не менее испуганно прошептала тень, и только сейчас Охотник понял, что оказался обманут собственным воспалённым разумом.

Юноша был похож на Господина чернокнижников, но всё же им не являлся. Несуразно тощий с едва ли не серой кожей, он забился в угол дивана, глядя на Артемиса, как на худшее зло в этом мире: с ужасом и вместе с тем печальной покорностью готовый принять любое решение судьбы. Он был высок, но одежда на нём висела мешком, придавая нескладный вид юнца. Акио окинул его уже более спокойным, но всё ещё удивлённым взглядом:

– Ты кто такой?

– Пассиса, – робко произнёс тот, и Охотник не был уверен, ругнулся тот или всё-таки представился. – Пассиса Найтгест.

– И что? – не понял Акио. Собеседник выглядел так, словно его имя должно было что-то объяснить.

– Ты… Артемис, это же я, – чуть ли не с ужасом произнесла странная пародия на Господина чернокнижников.

– Мы знакомы? – с лёгким недоверием поинтересовался Акио, почему-то уверенный, что над ним изволили шутить.

Юноша присмотрелся повнимательнее, сощурился, потом вздрогнул и широко распахнул глаза, став напоминать большеглазую сову:

– А ты кто такой?

– Артемис Акио, – невозмутимо представился тот, понимая, что эта игра начинает ему немного надоедать. – Второй.

– А-а, – с облегчением протянул Пассиса, расслабляясь и переставая зажиматься. – Мы не встречались раньше, но я о тебе наслышан.

– В последнее время я слишком часто слышу эти слова, – пробурчал Артемис, затем пригляделся к книге в руках юноши. Это был один из малоизвестных приключенческих романов, который Охотник прочитал не так давно от скуки. В нём шло повествование о жизни на другом полушарии мира, куда главные герои попали во время шторма. Акио не вдохновился, но запомнил. Поймав взгляд, Пассиса густо покраснел и постарался прикрыть название, опустив глаза. – Ого. Не часто здесь такое читают.

– Я просто… ну, глазам давал отдохнуть, – пробормотал юноша, снова прижав к себе книгу, точно её могли отобрать в любой момент.

– Да ладно, я сам люблю такие книги, – успокоил его Охотник, растягивая губы в улыбке и лишь внимательнее приглядываясь к случайному знакомому. – Ты брат Гилберта, да?

Пассиса печально кивнул и уткнулся в пыльные страницы, закрывшись от Акио талмудом, как стеной. Но всё же недостаточно хорошо знал его, раз предпринял такую попытку спрятаться. Артемис заглянул поверх корешка, лукаво ухмыляясь:

– Как-то ты не рад такому родству. У меня вот тоже есть такие в семье, что хоть стреляйся.

– Гилберт хороший, – внезапно зло бросил Найтгест, подняв на Акио взгляд, – и ты это знаешь.

– У меня есть серьёзные сомнения по этому поводу, – фыркнул Охотник, поднимаясь с дивана и отходя к ближайшему стеллажу с книгами.

Пассиса посмотрел ему вслед весьма выразительно, но ничего не сказал, вернувшись к чтению, которое покамест занимало его куда сильнее, чем хамоватый Акио. Взяв книгу с многообещающим названием «За гранью жизни», он вернулся на прежнее место и стал неторопливо перелистывать страницы, особо не вглядываясь в текст. Яркое любопытство не позволяло сосредоточиться на словах, разожжённое странным мальчишкой по правую руку.

– Хороший, значит, – задумчиво проговорил Акио, скосив взгляд на младшего Найтгеста. – Заинтриговал.

– А что тебя не устраивает, а? – в считанные секунды от робкого недоразумения не осталось и следа: чернокнижник воззрился на него с искренним возмущением. – Думаешь, я не знаю своего брата?

– Думаю, он не ломал тебе кости за малейший проступок.

– Не ломал, – уклончиво отозвался Пассиса, всё же закрывая книгу и поднимая осторожный взгляд на Охотника. – А ты слишком вызывающе себя ведёшь и постоянно кидаешь ему вызов.

– Так и будет. Вот ещё, меняться из-за какого-то придурка, – ухмыльнулся тот, гордо тряхнув головой.

– Вот и ответ, – лаконично и тихо отрезал юноша, уставившись куда-то мимо собеседника, словно сквозь него. – В итоге, два придурка.

– Что ты сказал? – недобро сощурился Артемис, и Найтгест едва не икнул от испуга, потому как слишком похожим на своего деда тот стал в эти мгновения. Но всё же нашёл в себе силы возразить ему.

– Я сказал, что таким образом у нас двое придурков. Меняться не хотите, а в конечном счёте страдаете от этого, – осторожно продолжил Пассиса, на всякий случай стараясь отодвинуться подальше от Акио, не зная, что же можно ждать в следующее мгновение.

– А ты у нас великий психолог значит? – свёл всё к шутке Артемис, приподняв бровь. – Почему ты здесь сидишь один?

– Я сидел здесь один, – поправил его чернокнижник не без недовольства. – Что тебе от меня надо?

– Я мало с кем общаюсь. Ты ведь не против моей компании?

Если бы вечно скорбное лицо Пассисы могло выражать сарказм, Артемис бы его наверняка увидел.

– Не против, – обречённо выдохнул Найтгест, поняв, что от настырного Охотника всё равно не сможет избавиться.

– Я тебя раньше не видел за восемь лет, вот ни разу не натыкался, – подметил Акио, расслабленно растекаясь по дивану и закидывая руки за голову. – А ведь ты брат Господина. Должен быть на виду.

– Должен? – Охотнику почудилась странная ироничная нотка в этом вопросе, но он пропустил её мимо ушей, кивнул. – Нет, спасибо. Я предпочитаю побыть в одиночестве, чем жить, как мой брат.

– А чем ты занимаешься? – не переставал засыпать вопросами Акио, постепенно выковыривая Пассису из скорлупы со свойственным ему непосредственным любопытством. – Наверняка же что-нибудь делаешь интересное.

– Читаю, – мрачно буркнул юноша, как бы намекая, что это ему доставляет куда больше удовольствия, чем разговор. – Иногда Гилберт просит меня подменить его, но это случается, хвала Тьме, не часто. Учусь.

– До сих пор? – брови Акио удивлённо приподнялись, он окинул чернокнижника взглядом, пытаясь угадать, сколько же ему лет. – Ты ведь не сильно младше Гилберта.

– На пятьдесят лет, – кивнул Пассиса, губы его слегка дрогнули. – Мне нравится в академии.

– Покажешь? – глаза альбиноса алчно засверкали.

– Сейчас ночь. Она закрыта, – попытался отмазаться юноша, но Акио уже схватил его за руку и, сдёрнув с дивана, потащил вон из библиотеки. – Увядание и тлен, куда ты идёшь?!

Акио ухмылялся широко и довольно, придерживая на плече сумку и прислушиваясь к сдавленным чертыханиям идущего чуть позади чернокнижника. Но стоило им начать спускаться по лестнице, как Пассиса вдруг запнулся о собственный плащ, после о ковёр и свою же ногу, чтобы затем кубарем свалиться вместе с Акио вниз, собрав несколько ступеней.

– Ох, – только и прошептал придавленный Охотником Пассиса, медленно выползая из-под него. – Извини.

– Да ладно, – Акио потёр ушибленные колени, локти, бока, тряхнул головой. – С кем не бывает?

Ему пришлось убедиться, что и в прочем Пассиса оказался не слишком ловок, даже скорее удручающе противоположно. Но это вовсе не портило впечатление Охотнику, наоборот, в его глазах младший Найтгест приобретал странное очарование, когда в очередной раз спотыкался и едва ли не летел кувырком, когда умудрялся сшибить декоративные доспехи и тем самым погнуть или вовсе сломать их, затем пробормотав: «Я не специально». Время заспешило, и дни полетели до забавного незаметно, пока Пассиса знакомил Акио с академией Чёрных страниц, с лёгкостью выдавая ему секреты потайных переходов и мест, о которых большинство студентов даже не подозревает. В перерывах между этими своеобразными лекциями Охотник предпочитал тихо отсыпаться в библиотеке, не рискуя являться в апартаменты Гилберта, а то и вовсе забывая, что они вообще существуют. В один из таких дней, как и было оговорено заранее, Артемис явился в академию, а Пассиса благородно пропускал занятия по фехтованию. Он говорил, что не хотел бы ранить других, и Акио полагал, что дело вовсе не в его мастерстве. Внутренний колокол пробил начало лекции, и Найтгест повёл Артемиса в северное крыло академии. Иногда казалось, что она вовсе не уступает в размерах и сложности коридоров Чёрному замку, рядом с которым располагалась. На деле прежде это была тюрьма и экспериментальная лаборатория, но затем наступили куда более благоприятные времена для чернокнижников, и дворец пыток отдали под размещение храма знаний. «Но, как ты понимаешь, для некоторых это остаётся местом тяжелейшего заключения», – мрачно пошутил Пассиса после этого рассказа, когда они стояли в подвале, в самом его сердце, где сохранились остатки камер с тяжёлыми решётками. Юмор у младшего Найтгеста был чёрным и иногда даже злым, но он редко позволял ему показаться на свет, по большей части отмалчиваясь, если такая возможность была. И всё же, иногда его шутки казались Артемису больше состоящими из горькой правды, чем сама истина.