Текст книги "И рассыплется в пыль, Цикл: Охотник (СИ)"

Автор книги: Люук Найтгест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 46 страниц)

– Так я с шестнадцати лет этим занимаюсь.

Артемис сохранял абсолютную невозмутимость: за весь разговор он ни разу не солгал и, говоря одну лишь правду, смутил своего дознавателя. Эльфийки наблюдали за разговором с несказанным любопытством, то и дело переглядываясь.

– Хорошо. Где и кто твои родители? Семья? Я вынужден отправить тебя к ним, – вздохнул всё же элементалист, проведя по лицу ладонью. – Не хватало ещё, чтобы они на нас обозлились, если с тобой что-то случится.

– Они мертвы, – пожал плечами юноша, затягиваясь трубкой и пуская дым. – Их убили почти десять лет назад.

– Опекуны?

– Нет, я сам по себе, – Артемис белозубо улыбнулся, затем обвёл рукой своё богатство – лошадь и бутылку вина. – Хочу в Диких землях обустроиться. Охотиться умею, убивать тоже, ворую неплохо.

– Эльфы, вам нужен рекрут? – сдался элементалист, обернувшись к девушкам.

– Человек? Упаси Хозяин леса! – отшатнулась Линтавиэль, с ужасом воззрившись на него. – Ты же знаешь, для нас это хуже засухи. Забирайте его себе, пусть у вас в слугах бегает.

– Дамы, господа, – ласково проговорил юноша, поднимаясь со своего насиженного тёплого местечка, – я не желаю вам служить, уж извините. Так получилось, что натура я изменчивая, ветреная, и мне не по душе плясать под чью-то дудку. Но если вы мне дадите разрешение на проход через Единение стихий, то я быстро пройду по этим землям и больше вас не побеспокою.

– Ты много хочешь, – фыркнул элементалист, протянув руку и уложив её на плечо Артемису. Ему этот жест даже отдалённо не показался дружеским. – Вот, как мы поступим. Ты отправишься со мной к Повелителю, и он решит, отпускать тебя или нет.

Акио не был уверен, проявилась ли паника на его лице, но он всерьёз забеспокоился о том, что помощь Гилберта может ему понадобиться. Если Тарис его узнает, а он обязательно узнает, то всё накроется медным тазом, и довести своё дело до конца он не сможет. Однако Охотник решил пойти ва-банк:

– Ладно, так уж и быть. Всегда хотел посмотреть на Тариса Молниеподобного. Ведите.

– Ехать долго. Твоя кобыла отдохнула? – элементалист выдохнул с облегчением и опустил руку. – Я оставил своего голема в полумиле отсюда.

«Голема?» – едва не переспросил юноша, но вовремя укусил себя за язык и, подойдя к до того смирно лежавшей Мундрие, похлопал её по боку. Лошадь лениво покосилась на него, затем поднялась на ноги, встряхнулась и отвернулась от хозяина, всем своим видом говоря: «А я тебя предупреждала!». Покачав головой, юноша быстро взобрался в седло и кивнул элементалисту, чтобы показывал дорогу. Тот поступил по-своему и забрал у него поводья, затем махнув рукой эльфийкам:

– Дамы.

Те снова переглянулись и торопливо отошли прочь, теряясь во тьме леса подобно живым теням. Акио встряхнулся и глотнул вина, затем протянув бутылку элементалисту.

– Я при исполнении, – мрачно, но твёрдо отказался мужчина. – В другой раз, парнишка.

– Как скажете, дяденька, – поддразнил Акио, прикладываясь к бутылке, а затем расслабленно потягиваясь, потому как вести лошадь не было нужды, и элементалист вёл его своими известными тропами, хотя сам юноша наверняка бы знатно поблуждал по чащобе. – Какие-то дорожки, да? А карта есть?

– Малец, тебя сильно по голове били?

– Сильно, – ни разу не соврал Артемис, иронично вскинув брови. – А что, это государственная тайна? Я вот выучил столько секретных дорог чернокнижников, и ничего, жив пока что.

Заметив полный любопытства алчный взгляд, Охотник едва различимо ухмыльнулся, но не стал развивать тему, расположившись в расслабленной позе и едва не разлёгшись на лошади. Акио было любопытно, что же он расскажет своему Повелителю, и как тот отреагирует на появление фаворита Господина чернокнижников на собственном пороге. Ведь Акио делал ставку на собственную внешность и то, что его считают бестолковой подстилкой. Это всегда помогало ему и было на руку. «Интересно, что будет, если я убью его?» – про себя хихикнул юноша, представив лицо Гилберта при таком известии. Но судьба решила распорядиться иначе. До того, как кто-нибудь из них успел отреагировать, раздался рык, и с веток ближайшего дерева на спину элементалисту обрушился огромный белоснежный зверь, придавив его к земле. Мундрие встала на дыбы и истерично заржала, забив копытами, а потому Артемис быстро вылетел из седла, не ожидавший подобного. Воздух выбило из груди, нестерпимая боль ударила в рёбра, и юноша едва увернулся от копыт струсившей кобылы. Бой не продлился долго: маг пытался защищаться, но его шея задорно хрустнула под зубами могучего животного. Он походил на мохнатого саблезубого тигра с невообразимо длинным хвостом; широкие мощные лапы поддерживали поджарое гибкое тело на высоте почти что метра от земли. Повернув голову к Артемису, зверь облизнулся, и его фосфоресцирующие во тьме зелёные глаза опасно сощурились. Акио уже готовился прощаться с жизнью, когда махина просто села на землю и стала аристократично облизывать перепачканные в крови передние лапы. Лощёная его шерсть лунно сверкала в свете светляка.

– Ну и где спасибо? – не совсем разборчиво, зато гулко и раскатисто поинтересовался тигр, поведя плечами. – Я его тут, понимаешь, спасаю, а он лежит, пасть разинув.

– Что? О, не-ет, только не ты, – юноша застонал и приложил дрожащую ладонь ко лбу. – Люук, что ты здесь вообще делаешь?! Иди отсюда, котяра!

Тот недовольно фыркнул, поднялся на лапы и встряхнулся. Затем тело его стало неистово ломать с невыносимым хрустом костей. Оборотень порыкивал, жмурился и скалился, пока тело его ужималось до человеческих размеров. Вытянутые ступни, по-кошачьи приподнятые, были покрыты тонкой белой шерстью, он слегка горбился, а его то ли звериная, то ли человеческая мордашка была с какой-то стороны даже мила. Длинная грива белоснежных волос превращалась в холку и становилась всё короче вниз по позвоночнику, переходя в длинный хвост. Треугольные комки звериных ушей чутко подрагивали, улавливая все звуки. Он повёл носом, дёрнул плечом и вскочил на дерево, цепляясь крепкими когтями за кору. Рядом с Артемисом плюхнулась походная сумка, а следом – Люук.

– Так уж ты мне не рад, – бодро произнёс оборотень, принимаясь одеваться. – Гилберт просил прикрыть тебе спину, и вот я здесь. И всё ещё жду от тебя благодарность.

– Хрена с два ты её от меня дождёшься, пушистый, – ворчливо проговорил юноша, наблюдая за тем, как Люук натягивает на свои звериные стопы сапоги. Если не обращать внимания на его чуть вытянутое лицо, он выглядел вполне как человек. И подходил к той стадии развития оборотней, когда те становятся совершенно неотличимы от людей. С кряхтением поднявшись, Акио отряхнулся. – У меня всё было под контролем.

– Этот хер мантикоровый вёз тебя к Повелителю элементалистов. И это ты называешь «под контролем»? – искренне возмутился оборотень, ловя Мундрие за уздцы и единственным взглядом успокаивая: у полиморфов с животными была особая связь и понимание. – Давай, садись в седло. Я прикрою тебя с ветвей.

– Вообще-то, я хотел поспать до того, как явились эти ребята, а потом и ты, – воспротивился Артемис, всё ещё безумно злой на вредоносного оборотня. – И да, я планировал попасть к Тарису на аудиенцию. Легче выглядеть союзником и создавать диверсию изнутри, чем прятаться от каждого встречного и ждать подвоха. Но теперь ты всё испоганил, спасибо!

Люук сощурился, и Акио невольно содрогнулся с ног до головы. Когда с виду дружелюбный и приветливый оборотень вдруг замолкал, а улыбка стекала с его умильной физиономии, становилось сильно не по себе. Сразу появлялось ощущение, что он вот-вот бросится на тебя и разорвёт глотку, даже не вздрогнув и не поменяв каменного выражения лица. Но в этот раз ограничилось лишь тем, что он вновь заулыбался, показав белые острые зубы. Если у Гилберта клыки были длинными, иглоподобными, то у Люука это были самые настоящие звериные зубы: заострённые, чуть выгнутые и куда более опасные, способные разорвать мышцы и плоть в два счёта даже в человекоподобном обличье.

– Не думаю, что Гил обрадуется, если узнает, что ты был рядом с Тарисом, – как бы невзначай произнёс он и приподнял бровь, что с его лицом смотрелось весьма забавно. – Мало ли что он может об этом подумать. Может, ты даже вздумал продать наши секреты за бесценок, осатанев от чёрных плащей и их Повелителя. Хотя тебе, вроде бы, не с чего, да?

Нахальная улыбка оборотня была ещё более невыносимой, чем его наглые слова, полные избыточной самоуверенности. И, что самое отвратительное, ей было откуда расти! Насколько знал сам Артемис, Люук был протеже самого Лорда Арлана, правившего оборотнями на протяжении более чем тысячи лет. А за такую рекомендацию многие бы отдали что угодно. На собственной шкуре Акио не раз убеждался, что тот великолепно фехтует, как и всякий оборотень, к тому же, искушён в иллюзиях. Поговаривали так же, что он обладает способностью плетения заклинаний, которые недоступны подавляющему большинству жителей мира. Этого Артемис не знал, но предпочитал лишний раз не провоцировать дружелюбного юношу, в любой момент способного снести голову единым движением. К тому же, у него напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения: впервые встретив Артемиса, Люук тут же попытался затащить его в постель без всяких объяснений. При том, что Гилберт всё это время находился рядом. Мало того, что он не раскаялся в содеянном, так ещё и посмел дать отпор Господину чернокнижников и выйти из склоки не победителем, но с гордо поднятой головой, порядком окровавленной после того, как Найтгест с размаху окунул его в стену. Словом, Охотник страдал от такого знакомства, но находил в нём и приятные стороны. Вот только в этот раз оборотень надавил на больную мозоль. Юноша на самом деле рассматривал варианты побега, в том числе и к извечным врагам чернокнижников, то есть, элементалистам. Вот только метка на лице делала это мало возможным. Артемис стиснул зубы и поглядел на окровавленный труп. Вовремя, чтобы увидеть, как тот вздрагивает, а затем медленно отрывается от земли. Не прошло и секунды, и он рассыпался пеплом, а затем развеялся по воздуху с таким диким порывом, что даже оборотень зашатался.

– Они получили сообщение о его смерти, так что поспать у тебя в любом случае не получится, – беспечно сообщил оборотень, а затем похлопал лошадь по крупу. – Давай, садись, надо добраться до ближайшего города как можно быстрее. Езжай на северо-восток, я догоню, а пока мне надо замести следы.

Акио окинул его быстрым взглядом, прикидывая, удастся ли сбежать от этой ищейки, а затем со вздохом вскочил в седло и отправил Мундрие в указанном направлении. Фигура оборотня растаяла во тьме прежде, чем он успел обернуться. Люук огляделся по сторонам, потянул носом воздух, дабы убедился, что эльфийки отправились своей дорогой, а сам остался на месте убийства. Большую часть времени обучения оборотни проводили в лесу, познавая искусство следопытства и фехтования. И охотно ими пользовались после – только зная особенности скрывающегося зооморфа, другой его собрат смог бы отыскать беглеца. Могла бы помочь магия, да и то, не всегда. А потому Люук не беспокоился, когда заметал следы, оставленные Артемисом. Впрочем, следовало отдать ему должное – мальчишка и сам неплохо справлялся, но до звериной ловкости ему было далеко. Когда же с этим было покончено, оборотень скинул сапоги, убрав их в сумку, а её закинув на плечо. Сам же он принялся петлять по чаще в нужном направлении, про себя тихо посмеиваясь.

Гилберт бы ни за что не поручил ему присмотреть за любовником, прекрасно зная, что оборотень обязательно попробует утащить юношу в кусты. Вот только встретив на полпути к замку дрессировщика Минора, Люук не постеснялся завязать с ним разговор, успев выяснить, что тот пересекался с Акио. Найти следы Охотника оказалось не так просто, как оборотень надеялся, но вот он был здесь. То, что происходило с Господином, мог не заметить только сущий глупец. А когда при этом его фаворит куда-то спешно уезжает ни свет ни заря, дело принимает любопытный и опасный оборот. Наблюдая за его разговором с элементалистом, Люук в самом деле решил, что тот собирается переметнуться к врагу, но теперь подрастерял свою уверенность. Оставалось осторожно выцепить из Акио сведения. Благо, за свою жизнь оборотень многое повидал и слышал, а это зачастую было в самый раз.

Пэмут был тихим фермерским городком, принадлежавшим элементалистам. Расположенный в черте владений дома Плодородной земли, он был хорошо защищён и ни о чём не беспокоился. Жители спокойно выращивали злаки, фрукты, овощи, затем отвозили их либо в Умбрэ, либо в Сердце стихий, зарабатывая тем самым на жизнь. Дружелюбные и не пугливые, на путника они отреагировали совершенно спокойно, даже если учитывать то, что выглядел Артемис просто ужасно. Помятый от падения с лошади, не выспавшийся, с трещащей головой и синяками под глазами, он напоминал восставшего мертвеца. Юноша весьма удивился, не обнаружив стены или частокола вокруг городка, который сливался с окружающим лесом. Люди не пытались вырубать деревья, чтобы обустроиться, наоборот, подстраивались под них, а потому некоторые дома вид имели кособокий и странный, зато природа осталась во всей своей первозданной красе. Пожалуй, Артемис бы никогда не нашёл это место, если бы не наставление Люука и обострившаяся от того внимательность. Ранее утро подсвечивало город в светлый изумруд, просачиваясь солнечными лучами через тесные ветви. Первые ранние пташки уже во всю трудились, а потому Артемису сразу подсказали, где можно найти ночлег. Ни стражи, ни оружия Акио не видел, а потому несколько растерялся. Но тут же успокоил себя, ведь он не собирался нападать на них. Постоялый двор, он же трактир, единственный на несколько миль вокруг, в это время пустовал, однако хозяйка, молодая симпатичная девушка, радостно поприветствовала гостя.

– Желаете позавтракать, господин? – прощебетала она сочным золотистым голосом, но не кидаясь к Акио с раболепным выражением лица.

– Только поспать. А там можно и поесть, – устало выдохнул юноша, поведя плечами. – Я оставил лошадь у поилки, ничего?

– Ничего-ничего, – улыбнулась она, отворачиваясь к очагу и принимаясь подкармливать рыжее пламя сухим хворостом. – Выбирайте себе любую комнату, не заблудитесь.

Окинув крошечный зал взглядом и найдя лестницу на второй этаж, Акио понимающе хмыкнул и заставил себя преодолеть это препятствие. Комнат было всего пять, и Охотник выбрал ту, что ютилась сразу слева от лестницы. Крохотная и под самым скошенным потолком, она, меж тем, показалась ему настоящей королевской опочивальней. Вторые сутки без сна дурно отзывались в его теле. «Старею», – про себя ухмыльнулся Охотник, скидывая сумку на пол и присаживаясь на край кровати. Свинцовая усталость умоляла прямо так завалиться на подушку и забыться сном, но подобное Артемис никогда не одобрял. В конце концов, он в этой одежде на земле валялся, а это на постельном белье никогда не сказывалось хорошо. Когда он уже стянул с себя рубашку, чтобы осмотреть повреждения, тихо постучалась и зашла хозяйка. Она, не глядя на полуобнажённого постояльца, поставила рядом с кроватью на пол глиняный тазик с горячей водой и полотенцем, а сама молча удалилась, повесив на ручку двери ключ от комнаты. Оценив масштабы результата собственного падения из седла, Акио мысленно поблагодарил внимательную девушку: содранная кожа зудела и жглась, оставляя неприятные ощущения. С трудом промыв все ссадины и синяки, он закрыл дверь на ключ, а сам упал на кровать. Вязаное шерстяное одеяло не кололось и приятно согревало: утро выдалось студёным, и Охотника колотила мелкая дрожь. Помимо кровати в комнате более ничего не было, и это как нельзя больше устраивало юношу. Тусклый свет из небольшого единственного окна не мешал засыпать, а чистый воздух, пропитанный ароматом древесины и смолы, навевал приятную сонливость, расслабляя.

❃ ❃ ❃

Пробуждение вышло на удивление приятным, но, как говорится, до поры до времени. Отдалённое пение птиц и ветра в ветвях вовсе не раздражало слух, а скорее наоборот – после тишины Чёрного замка это было великолепным разнообразием и настоящим наслаждением. Чувствовалось приятное тепло, от которого сонные мурашки ползли по коже, и не сразу Акио понял, что его причина вовсе не в одеяле. На талии чувствовались чьи-то руки, а дыхание опаляло шею. «Надо же. Гилберт ещё спит, – сквозь дрёму подумал Охотник, чуть повозившись и прижавшись спиной к телу позади себя. Но так же быстро, как начал погружаться в сон, он и очнулся с единственной мыслью: – Какой к чёрту Гилберт в такой глуши?!». Резко развернувшись, юноша уставился на мирно дремлющего Люука, едва ли не задохнувшись от возмущения.

– Ты что здесь забыл? – прошипел Акио, тряхнув оборотня за плечо, отчего тот мгновенно распахнул осоловевшие глаза. – Просыпайся, чёрт тебя дери!

– Да не пихайся ты, – сонно пробурчал оборотень, натягивая одеяло до самых глаз и уютнее устраиваясь в постели. – Имей совесть, я только час, как уснул.

– И какого чёрта ты решил спать в моей кровати? Здесь ещё комнаты есть. Давай, выметайся, – Акио едва не рычал, пытаясь спихнуть Люука с постели, но тот с невозмутимым лицом уцепился за неё всеми когтями и даже не думал пробовать вставать. – Люук, чёрт побери.

– Арти, милый, заткнись. Или хочешь, чтобы я чем-нибудь занял тебе рот? – оборотень приоткрыл один глаз, смерил юношу недовольным взглядом, затем широко зевнул и вновь сонно завозился. – Вот и хорошо. Значит, либо ложись и тоже спи, либо не мешай спать мне.

Мысленно прикинув, сколько ещё может дрыхнуть оборотень, и как далеко его успеет увезти Мундрие, Акио с тихим вздохом откинулся на подушку и заложил руки за голову. С одной стороны соседство белобрысого в кровати ничуть ему не мешало, а с другой это было более чем странно. Несколько лет, проведённых с Найтгестом, оставили свой отпечаток, и, даже не учитывая то, что чернокнижник мог сделать, узнав об измене, Акио элементарно не стремился к этому. Люук же, напротив, казался тем, кто в лёгкую переспит с первым попавшимся под руку, а это в свою очередь ставило под удар их обоих. Если только до Гилберта дойдут слухи, что настырный оборотень ошивался в опасной близости от фаворита, это может плохо для них кончиться.

Решив, что дальше валяться не стоит, Акио рывком встал с постели, потянулся всем телом, охнул от боли в ушибах. При дневном свете он напомнил себе далматинца, потому как такой же белый в чёрных пятнах. Медленно одевшись и тихонько скрежетнув зубами на то, что нет возможности принять ванну, он вышел из комнаты, едва подавив мстительную мысль закрыть Люука на ключ. На первом этаже всё так же трудолюбиво убиралась хозяйка, да в углу был занят один столик: двое работяг в пропылённых рубахах и холщовых штанах охотно уплетали за обе щеки из пузатых глиняных горшочков похлёбку.

– Как вам спалось? – заботливо поинтересовалась девушка, с сочувствием глядя на то, как Акио медленно и осторожно опускается на стул, всеми силами стараясь не кривиться от боли.

– Лучше, чем в последнее время, – ухмыльнулся он, затем потёр шею, поёжился и не сдержал зевок. Хозяйка тихо рассмеялась, затем отставила прочь ведро с тряпкой и выжидающе посмотрела на него. – Я раньше не был в Единении стихий. Чем у вас можно поживиться?

– Смотря что вы имеете ввиду, – судя по лукавым искоркам в светлых глазах девушки, она не редко слышала подобные фразы. – Из еды могу предложить мою похлёбку.

– Пальчики оближешь, – поддакнули из угла, и Охотник только хмыкнул.

– Мясной и фруктовый пироги, салат из корнеплодов и фруктов, морс, сидр, чай, – продолжила хозяйка, облокотившись на стойку. – А если работу ищете, это к старосте надо идти. Вокруг нашего города дел не много может найтись, да и местные охотники с этим неплохо справляются.

– Вообще-то, я направлялся к северным границам, – сдался Артемис, поскрёбывая ногтем по столу и удивляясь его чистоте. – Мне бы добраться до перевала, но я слышал, что дом Первородной волны дерёт за проход огромную пошлину. И потому рассчитывал, что, возможно, им известно такое понятие, как «услуга за услугу».

– Тогда вам надо прямиком к ним идти, тут наш городок ничем помочь не сможет, к несчастью, – девушка улыбнулась несколько грустно, но ободряюще.

– Что ж, тогда две порции мясного пирога и… Хм, а молоко у вас есть? Я бы взял крынку. И пару яблок, – юноша улыбнулся обезоруживающим образом, а сам уставил взгляд за окно, призадумавшись.

Если Люук был прав, и элементалисты уже получили известие о смерти своего стража, значит, будут прочёсывать окрестности. И в Пэмут нагрянут скорее, чем ему бы хотелось. Значит, и задерживаться здесь он более не мог. Девушка удалилась через дверь в кухню, а потому Охотник остался с жителями городка, бросая на них заинтересованные взгляды. Они отвечали ему взаимным любопытством, но не торопились нарушать тишину, медленно заканчивая со своим завтраком.

– Ну и откуда вас занесло? – наконец не выдержал один из них, откидываясь на спинку стула и складывая переплетённые пальцы на животе. – Гости у нас редко бывают, да и те из своих. Ну, вы понимаете.

– Из Умбрэ, господин, – покладисто отозвался Акио, чуть поворачивая к ним корпус. – Да и меня трудно гостем назвать. Так, проезжий чужак, возмутитель спокойствия.

– Это верно, – крякнул второй. – Белобрысые нам только беды несут и землю топчут. Бывал у нас как-то такой гость, ну чисто из снега слепленный. Как только не растаял, тьфу, проказа.

– Уверяю вас, я не из снега, – ухмыльнулся Акио, навострив уши. – Хотя, возможно, знаком с тем, о ком вы говорите. Он и в столице не редко шум наводил, только появившись.

– Пха, да то Умбрэ, огроменная махина, а у нас тут и жителей, и домов – раз, два и обчёлся. А то, что вы знакомы, я сразу понял. Все Акио на одно лицо, балагуры и смутьяны. Ты ведь из них, да, парнишка? То-то же, ваш проклятый род на всём материке житья не даёт. Вам только волю дай, вы и другие миры на уши поставите, – мужик ворчал без злобы, умеренно, распаляя любопытство Артемиса. – Вон, недавно бастард один на Повелителя покушался, да на пороге замка и издох. Та ещё бестия была. Точно вам говорю, демоны вы все поголовно, на кого ни глянь.

– Да брось ты мальчика стращать, – шикнул на него второй, стукнув кулаком по столу. – Совсем он зелёный, а ты ему такое говоришь.

– Да их с мелких лет надо пугать, чтоб покладистыми были. Не то вырастают, как тот Максимилиан. А что за мальчишка был! Ладненький, с виду милый да невинный. Только этим Акио палец в рот не клади – руки по самые ноги оттяпают. Снюхался с чёрной магией и пропал.

– Вы не обращайте на него внимание, – хозяйка трактира появилась из кухни, неся огромный поднос на чуть согнутых руках. – Огюст в самом деле натерпелся от некоторых представителей этой семьи, вот и взял в голову, что вы все такие.

– А что, нет? – грохотнул мужик, оборачиваясь вместе с тяжёлым стулом. – Морды у всех хитрые, да и внешне, как големы из-под одного молота. А что они в прошлом творили? Один человек всю историю к чертям перевернул и перекроил под себя всё, до чего дотянулся. – Артемис распахнул глаза, жадно вслушиваясь, не в силах скрыть ухмылку, сжав пальцы в кулаки. – Сидит, вон, теперь в Снежных землях, в этом проклятом Белом замке. Увядание на голову этому Артемису, будь он неладен!

Под конец своей пылкой речи Огюст долбил кулаком по столу так, что он жалобно скрипел и едва не разваливался. Охотник торопливо поднялся и отвернулся, пытаясь спрятать собственное острое возбуждение. Сердце его колотилось, как у загнанного кролика, вот только вместо страха в крови играл азарт. Хозяйка понятливо принялась паковать припасы с собой, пока Акио поднимался по лестнице едва не бегом. Теперь он понимал причину скрытности Гилберта, отчего тот не желал рассказывать о том, что крылось на юге Ифарэ. Он вломился в комнату, едва дыша, как раз тогда, когда Люук заканчивал одеваться. Оборотень поглядел на него ошарашено и без малого с испугом.

– Что там за шум был? – вкрадчиво поинтересовался он, глядя на то, как Артемис мечется по комнате, силясь пристегнуть к бедру ножны. – Арти, ты чего?

– Мой дед. В Белом замке? Да? – сквозь зубы и безумную ухмылку прорычал Охотник, налетая на него и хватая за грудки. – Ты точно знаешь!

– Да что с тобой? – вскричал оборотень, единым рывком выкручиваясь из рук юноши и отходя к стене, чуть пригибаясь к полу.

– Отвечай, – ледяным тоном потребовал Артемис, надвигаясь на него, как сама неизбежность. – Поэтому Гилберт никогда не брал меня в те места. Поэтому никогда не тащил на встречи в Снежных землях. Поэтому я не могу найти нужных книг. Поэтому я не встретил ни одного жреца. Ни одного Акио. Поэтому все отводят глаза. Только поэтому.

– Да, дьявола тебе в сапоги, – зашипел Люук, вздыбив шерсть на загривке и оскалившись. – Доволен? А теперь хватай манатки и топай к лошади. Встречу тебя на выходе из города.

Сказал и выветрился в окно, как не бывало, не дав задать более ни одного вопроса. «Я с тобой ещё поговорю. С тобой и Гилбертом», – мрачно пообещал про себя Охотник, закидывая сумку на плечо и выходя из комнаты. Внизу его уже дожидался холщовый мешок с провиантом, плотно увязанный так, чтобы ничто не опрокинулось и не перемешалось. Заплатив хозяйке за постой и взяв поклажу, Акио торопливо покинул заведение, не обратив внимание на презрительный плевок, раздавшийся ему в спину от неугомонного Огюста. Мундрие лениво повернула голову в его сторону, но вышла из-под навеса, почти что грациозно приблизившись и позволив взобраться себе на спину. Люук, как и обещал, встретил его неподалёку от города. Он держался наравне с лошадью, упрямо пялясь перед собой и стискивая зубы. Акио не торопился заводить разговор, решив выждать удобный момент. А он обещался случиться очень и очень скоро.

Оборотень начал выдыхаться ближе к полудню, когда они покинули защитную пелену леса и оказались на обширных полях. Бледное солнце, подёрнутое дымкой облаков, припекало медленно, но верно, и постепенно становилось более чем жарко. Свернув в низину, они взяли привал, позволив себе в кои-то веки завтрак. Пирог был ещё тёплым, а молоко успело слегка нагреться и не обжигало горло нестерпимым холодом погреба.

– Даже не начинай, – огрызнулся оборотень, стоило только Артемису открыть рот и попытаться возобновить прерванный разговор. – Я знаю не больше твоего.

– Врёшь, – припечатал Акио, скосив на него недовольный взгляд. – Ты живёшь в этом мире уже сколько?

– Ну, триста семьдесят с копейками… Ладно, не смотри на меня так! Триста семьдесят два, – неохотно признал зверь, растягиваясь на пышном покрывале травы. – Много младше некоторых моих собратьев. И не такой уж знаток истории.

– Если даже крестьянин знает, то ты и подавно.

– Да, я знаю историю твоего деда, каждый мальчишка её слышал. Но объяснить я тебе не смогу ничего. Просто потому, что он не славится разговорчивым человеком. А уж что в голове у Гилберта – подавно не дано узнать кому-то вроде меня.

– Ты его друг! – возмутился Охотник.

– И что с того? Может и друг, но у него есть и другие близкие, родной брат, например, но ты привязался ко мне со своими глупыми вопросами. А теперь пеняешь на меня. Давай, что там тебе Гилберт поручил. С этим разберись сперва, а потом своей сумасшедшей семейкой займёшься.

Артемис выдохнул сквозь зубы, но отступился до поры. Изложив то, что услышал от Господина чернокнижников, он мрачно замолчал, уставившись перед собой и жуя сорванную травинку. Оборотень задумчиво качнул хвостом, почесал за ухом, лениво перекатился на живот.

– Ну да, можно было и к Тарису заглянуть, но только от него до Первородной волны несколько дней пути, – протянул он, расслабленно наблюдая за полётом поздней осенней бабочки. – Двинемся по прямой и посмотрим, кто первым доберётся – гонцы или мы. Возьмёшь к себе мои вещи.

– Не боишься, что Мундрие понесёт? – Охотник поднялся на ноги, подозвал лошадь, наблюдая за тем, как споро оборотень обнажается.

– Это тебе надо бояться, – ухмыльнулся он, кидая сапогом прямо в лицо Артемису, но тот вовремя схватил его, – а не мне. Тебя же снова скинет, а не меня.

Одежда оборотня перекочевала в седельные сумки, и через несколько мгновений, наполненных хрустом и болезненным рычанием, белый зверь встал на могучие лапы, встряхнулся. Лошадь всхрапнула, мотнула головой, но не бросилась наутёк от хищника. Они тронулись с места сперва шагом, затем перешли на рысь и лёгкий галоп, после вернулись к шагу. И лишь тогда сорвались на бег. Люук уверенно гнал Мундрие в нужном направлении, время от времени клацая зубами рядом с копытами, если думала свернуть не туда. След от них на поле остался явный, глубокий, примявший травы и образовавший длинную извилистую линию. Думать о том, что без оборотня потратил бы на путь куда больше сил и времени, наверняка заплутав и даже забывшись, не хотелось. Но всё равно дорога заняла изрядное количество времени: прошло не меньше недели, прежде чем они издалека увидели долину Сурсэ, объятую кольцом невысоких гор, последним отрогом Гнездовья. До неё был ещё день пути, но Акио уже мог различить блистающие на блеклом осеннем солнце ленты рек и зеркала озёр. Картина казалась ему смутно знакомой, и сердце сжималось от ужаса.

– Люук, – позвал он в один из вечеров, когда они устраивались на ночлег.

Оборотень вяло откликнулся, кутаясь в плащ: становилось всё холоднее, и он начинал сомневаться, что Акио управится до первого снега, который положит конец распрям до самого своего таяния. Если юноша нарушит это правило, то быть скандалу, и его даже могут изгнать. Если только найдут.

– Я уже видел это место, – признался Артемис, против всех осторожностей разводя огонь и присаживаясь ближе к весело стрекочущему костру. – Первый элементалист, которого я убил, в принципе моя первая жертва, он был отсюда. Рильят.

– И что? – устало переспросил оборотень, тоже придвигаясь к огню.

– Он предлагал мне уйти с ним. Я даже хотел согласиться, – продолжил Артемис, не поднимая взгляда. Ему прежде не приходилось делиться своими воспоминаниями, и они тяжким грузом лежали на плечах, грозясь раздавить его. – Хороший мужчина был.

– К чему ты это ведёшь? И вообще, сегодня твоя очередь охотиться, а не моя. Так что иди, давай, мыслитель фигов.

Юноша окинул его задумчивым взглядом, передёрнул плечами и поднялся на ноги, помедлил. Люук поднял на него глаза, ухмыльнулся, откинулся на руки:

– Они все хорошие, Арти, когда им нужна новая кровь. Тогда у них было не лучшее время, поверь мне на слово. Гилберт потрепал их только так, и им приходилось искать помощь, где только можно. Рильят – великолепный дипломат и хорошо разбирался в том, как отыскивать самородки в других мирах. Поэтому ты оказался на его пути.