Текст книги "Милосердие (СИ)"

Автор книги: kakas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 48 страниц)

– Ниган, – подросток безэмоционально, точь-в-точь как его отец, смотрит то на терапевта, то в свою тарелку. Он откусывает от тоста и вдумчиво тот пережевывает. – Что будет, если тебя поймают?

– Полегче, парень, хочешь, чтобы я подавился и сдох до прихода полиции? – Ниган с удивленной улыбкой отрывается от своих бумаг и смотрит на Карла, но тот игнорирует его веселое настроение.

– Я серьезно. Раз ты так любишь папу, то может уже прекратишь эту резню? Или хотя бы позаботишься о том, чтобы нас всех оставили в покое. Не думаю, что тебе удастся повторить подвиг дровосека из Нового Орлеана*.

– Черт, Рик, какой хитровыебанный аист подбросил тебе этого ребенка? – он надевает на нос очки и смотрит на Граймсов по очереди. Рик лишь усмехается и с молчаливым вызовом отвечает на взгляд. Он бегло накалывает на вилку несколько стручков фасоли, отправляет их в рот и все так же без слов наблюдает за врачом. Ниган закатывает глаза. – Ясно. Раз я так люблю папу, значит…

Док отрывает маленький клочок бумаги и бегло чиркает там телефонный номер и сокращенный адрес.

– Что это? – Граймс старший подтягивает к себе записку указательным пальцем.

– Если меня задержат, найди этого парня. Его зовут Дуайт.

– Кто он? Твой должник? – Рик проезжается языком по кромке зубов, словно в них что-то застряло.

– Лучше – моя верная псина. И он действительно мне задолжал, – Ниган хмыкнул и прошелся по Граймсу липким взглядом.

– Это все?

– Если будет выебываться, просто упомяни его жену.

Рик вытер рот салфеткой и поднялся из-за стола. Будто раздумывая, он нехотя засунул листок в карман штанов. Карл молча наблюдал за их коротким диалогом: он еще не видел отца таким жестким и бесстрастным. Граймс старший наклонился к Нигану и, притянув его голову ближе, коротко коснулся губами виска. Раньше он никогда так не делал при сыне – будто спохватившись, Рик резко выпрямил спину.

Карл ощутил, что между отцом и Ниганом что-то переменилось. Рик выглядел слишком расслабленным, почти что умиротворенным. Он стал как будто чаще искать повода прикоснуться к мужчине, то накрывая ладонью его плечо, то незаметно задевая локтем. Было видно, что Нигану нравятся эти немного грубые знаки внимания: каждый раз, когда Рик дотрагивался до него, он довольно ухмылялся и что-то хрипло тянул под нос. Внезапно запищал рабочий пейджер – Рик удивленно обернулся в сторону звука.

– Доедай давай, – он ткнул пальцем по направлению полупустой тарелки сына и торопливо взбежал по лестнице на второй этаж.

– Твой батя – жуткий тип, – Ниган невозмутимо отгородился от страданий Карла своим блокнотом и как ни в чем не бывало зашелестел станицами.

Граймс старший пропал из виду на несколько минут. Маленькая кухня погрузилась в тишину и слышен был только скрежет вилки о тарелку – подросток упрямо собирал остатки завтрака и будто силком пережевывал. Иногда отец готовил слишком много и случалось подобное преимущественно из-за присутствия Нигана.

Рик спустился вниз. На его лице застыло выражение легкой растерянности. Он крутил в руках пейджер, как будто не знал, куда его деть, а после подошел к маленькому телевизору и без пульта отщелкал до новостного канала.

Боевые действия в городе N завершились капитуляцией повстанческих сил. Сейчас в столице идет разминирование. После этого армия США и подразделения специального назначения будут направлены для повторной зачистки улиц и инструктажа сил обороны N

– Что, кончился твой больничный? – увлеченный своими записями, Ниган прослушал новости. Он вслепую потянулся рукой к Граймсу, но не найдя того в непосредственной близости, раздраженно оторвался от работы.

– Да, мне туда, – Рик кивнул в сторону телевизора и сам приблизился к терапевту – тот обнял его за талию и рывком притянул ближе.

– В этот раз надолго? – Карл нервно собирал посуду со стола, не обращая внимания на столь тесный контакт двух мужчин. Подросток лишь вскользь посмотрел на экран: быстро мелькающие кадры пустынного полуразрушенного города, где высотные почерневшие от напалма здания сменяются вертолетной съемкой тесных улочек. Дома стоят практически друг на друге и протиснуться между ними можно только пешком.

– Еще не знаю. Иди сюда, – Граймс подзывает сына и приобнимает за плечи. Он знает, что Карл ненавидит эти поездки. Ниган тихо слушает их, прислонившись щекой к животу Рика. Взгляд терапевта цепляется за сжатые на отцовской рубашке пальцы Карла. – Я могу уехать на следующей неделе в любое время, так что нужно собрать твои вещи.

– Но я могу остаться тут.

– Давай сделаем так: ты выберешь, где побудешь неделю, а если надоест, то вернешься домой. Не хочу, чтобы ты был один, понял? Хершель будет не против, если ты поможешь ему на ферме после школы. Могу позвонить Кэрол или твоей матери. Решай.

– Кэрол.

– Я буду присматривать за ним, – Ниган потерся колючим подбородком о рубашку лейтенанта. – Мы отлично проведем время вместе с твоим ангелочком. Ему ведь уже можно пиво?

Насмешливо щурясь, Ниган закидывает вторую руку на Карла и тот не вырывается.

***

Машина Нигана подъезжает к частной улице, побеленные домики которой мало отличаются от того места, где живут они сами. Карл мрачно сидит на заднем сиденье и прячет взгляд за полями любимой шляпы. Рик курит в открытое окно.

– Вот ее дом, – Граймс бросает окурок на асфальт и приветственно машет вышедшей на крыльцо женщине. – Постарайся быть джентльменом, Ниган.

Вместо ответа терапевт хлопает Рика по бедру и снимает дверцы с защелок. Граймс выходит первым. Он достает свой дорожный мешок и одну из сумок Карла. Подросток медлит и Нигану приходится подгонять его колкими издевками. Вытащив велосипед парня с крыши автомобиля, док мягким толчком отправляет Карла в сторону субтильной женщины с короткими пепельными волосами, осанка которой выдает в ней нечто большее, чем простую домохозяйку. Она не приближается к ним, а только потирает предплечья и ежится от холода. Ее легкие брюки со стрелками свободно спадают на кремового цвета туфли и видимо ей совсем не хочется их пачкать в этой грязи.

– Черт, Рик, у тебя вся семья прошла военную подготовку или только родственники до пятого колена? – Ниган достает последние сумки и захлопывает дверцу. Мужчина ощущает на себе внимательный взгляд Кэрол, которая стоит слишком далеко, чтобы услышать их разговор.

– Она бывший инструктор по военной подготовке, так что тебе лучше ее не злить, – Рик насмешливо щурится и подтягивает мешок на плече. – Кэрол может быть очень милой. Уверен, вы точно найдете общий язык.

Когда они ступают в огороженный невысоким забором двор, в нос ударяет приятный запах вскопанной земли и промокшего сена. У Кэрол совсем небольшой двухэтажный дом на две спальни – основную часть территории занимал сад, теплица и ровные ряды пустых грядок. Летом на веранду выносился деревянный стол и несколько низких стульев, а в холодный сезон там громоздились ящики с паростками.

– Что, уже готовишься к весне? – Рик улыбается, целуя женщину в щеку. – Кажется, деревьев стало еще больше. Тебе пора остановиться – мы едва справляемся с теми персиками, что ты передаешь.

– Привет, дорогой, давно не виделись, – Пелетье выпускает Карла и тот быстро скрывается за входной дверью с тяжелой медной ручкой. Женщина только качает головой: она не в первый раз присматривает за ним и знает, насколько болезненно подросток воспринимает отсутствие отца. – Да брось. Мне все равно нечем себя занять.

В доме Пелетье пахнет выпечкой. Ниган сваливает сумки в тесном коридорчике и проходит следом за Граймсом. Огромная кухня занимает собой весь первый этаж, одновременно служа и гостиной, и столовой, и кабинетом. В центре комнаты стоит уютный диван, в разных углах теснятся французский шкаф, секретер и книжные стеллажи. Карл уже сидит за массивной квадратной столешницей и угрюмо крошит печенье. Увидев отца, он только делает звук на плеере еще громче и опускает взгляд.

– Кэрол, познакомься: это Ниган, мой близкий друг. Он будет присматривать за Карлом. Если что-то понадобится, звони ему. – Рик расстегивает объемную камуфляжную куртку и бросает мешок в стороне от прохода.

– Мадам, я полностью к вашим услугам, – терапевт насмешливо и вместе с тем обаятельно улыбается, легко пожимая тонкие пальцы протянутой руки.

– Ловлю на слове, – Кэрол изображает смущение, но голубые глаза выдают быструю оценку. Ниган не может определить ее возраст: с толку сбивают пепельные волосы и мелкие морщинки в уголках губ, которые придают женщине миловидности, а не лишних лет. Отняв руку, Пелетье кутается в кардиган. – Надеюсь, вы останетесь на чай – не зря же я заставила себя заняться выпечкой.

– Я рад, что вы решили не выгонять меня в такую отвратительную погоду.

– Посмотрим на ваше поведение.

– Черт, каждый из семьи Граймсов уже успел сказать мне эту фразу, – Ниган смеется и легко хлопает Рика по плечу. Тот бегло смотрит на свои часы и потирает переносицу.

– Машина уже скоро приедет. Оставляю Карла на вас. Кэрол, если что, все документы у моего адвоката, я записал его номер на той бумажке.

– Надеюсь, что нам это не понадобится и ты вернешься в целости, как и всегда, – она нарочито спокойно смотрит в глаза Рика. После его смерти она числится официальным опекуном Карла – так они решили еще во время брака с Лори. И даже развод не изменил положения вещей. – Иди, поговори с ним.

Граймс кивает и оставляет Нигана наедине с сестрой своей покойной матери. Они затевают какую-то беседу на грани шутливого флирта, негромко перебрасываясь фразами. Рик садится напротив сына и тянет за провод наушников – те выпадают из ушей и стукаются о стол. Мальчик упорно игнорирует отца, уставившись на свои колени и шумно дыша через нос. Рик накрывает кулаки Карла ладонью и легко треплет тонкие запястья.

– Эй, – его голос звучит мягко, – посмотри на меня.

– Пап.

– Я уеду совсем ненадолго. Все будет хорошо, Карл. Это же не в первый раз. – Граймс ласково потер пальцем острую косточку на запястье сына. Тот с явным усилием втянул полные легкие воздуха и поднял взгляд на отца.

– Обещай, что вернешься.

– Обещаю. Ну все, Карл, ты должен быть сильным, что это за сопля у тебя там висит, а?

– Пап, – парень не может сдержать улыбки и издает нервный смешок. Он неловко вытягивает руки из-под ладони Граймса старшего и машинально поправляет упавшую на лицо челку.

– Люблю тебя.

– И я тебя, пап.

В комнате запахло сигаретным дымом. Кэрол громко рассмеялась и легко шлепнула Нигана по предплечью. С улицы послышался звук подъезжающей машины. Рик выглянул в окно – действительно, рабочий джип с одним лишь курсантом за рулем подъехал к дому. Поднявшись со стула, Граймс обнял сына и закинул на плечо свою торбу.

– Позвольте мне украсть нашего вояку на минутку, – Ниган бегло улыбнулся присутствующим и втолкнул Рика в коридорчик, прикрыв за собой дверь из матового стекла. Стоило им скрыться от посторонних глаз, как он вжал Граймса в стену, навалившись. Они соприкасались лбами и Рик чувствовал чужое дыхание на своем лице.

Казалось, что Ниган просто не знал, за что ухватиться: он жадно цеплялся за плотную куртку, комкал футболку и шарил ладонями по бедрам. Не выдержав, Граймс притянул его за ремень брюк еще ближе, приподнимаясь и грубо сминая губы. И даже закрыв глаза, он ощущал, как Ниган смотрит на него, не отпуская и выбивая из легких остатки воздуха.

– Почему у меня такое ощущение, что как только я выйду за порог, ты опять сделаешь что-то из ряда вон, – Граймс тяжело дышит и едва заметно улыбается.

– Разве это не я должен переживать, чтобы ты не грохнул там каких-нибудь блядских солдатиков, когда кончатся талибы или с кем вы там воюете, – он хрипло смеется и внимательно смотрит в блеклые глаза напротив.

– Заткнись. – Граймс снова чувствует влажные губы. На этот раз прикосновение короткое и отрывистое. С улицы нетерпеливо сигналит водитель.

– Черт, Рик, мне и впрямь придется тебя отпустить, – Ниган легко качнулся на пятках, будто не поверив собственным словам. Он поправил ремень мешка на плече лейтенанта и, щерясь, почесал его косматую бороду.

– Все, я пошел.

Мужчина козырнул двумя пальцами и открыл символичную дверь. Кэрол невозмутимо докуривала свою крепкую сигарету, а Карл переступал с ноги на ногу. Словно повинуясь какому-то негласному ритуалу, они по-очереди обняли Граймса. Карл задержался в объятиях отца чуть дольше обычного, а Пелетье смахнула с его формы невидимую пылинку. Ниган подошел последним и с силой похлопал лейтенант по спине – тот удивленно вскинул брови и едва не закашлялся.

Когда они наконец-то сошли с крыльца, курсант вновь оглушительно засигналил. Рик махнул рукой на прощание. Машина быстро скрылась за поворотом, оставляя всех троих в неловком молчании. По небу с тихим гулом пролетел самолет, разделяя его белой полоской на две части. Карл задрал голову, когда теплая ладонь Нигана опустилась на его плечо.

– Ну что, время выпить чая, ковбой. Пошли в дом, – он мягко кивнул Кэрол, которая одобрительно улыбнулась и открыла дверь.

И они действительно пили из фарфоровых чашек, куда Пелетье плеснула ром. Ниган прохаживался по первому этажу, рассматривая фотографии в рамках. Аккуратно подхватив одну, он посмотрел на женщину, как будто сравнивая ее вживую и на фотокарточке.

– Как так вышло, что столь хорошенькая мадам стала инструктором по военной подготовке? – Ниган расслабленно оперся локтем о столешницу и сделал еще один глоток. Он неприкрыто изучал Пелетье, скользя взглядом снизу вверх. Она одевалась и держала себя вполне консервативно, но некоторые жесты и фразы выдавали в ней совсем другого человека.

– Несчастливый брак может подтолкнуть к правильному решению, – она вскинула брови и поболтала ром в чашке. Карл спустился со второго этажа: он незаметно прислушивался к разговору двух взрослых, которые уже успели перейти «на ты». – Как ты познакомился с Риком? Не припомню, чтобы он говорил за «близкого друга Нигана». Единственный, кто вечно крутился рядом с ним, был Шейн. Но тот умер. И слава богу.

– Я был его психотерапевтом…

– Он его бойфренд, – оборвав чужую фразу, Карл невозмутимо откусил от яблока и привалился спиной к холодильнику. Ему было смешно от того, как звучит это слово по отношению к такому человеку, как Ниган. Хотя вариантов получше все равно не было.

– Как интересно, – Пелетье потянулась к бутылке, но терапевт ее опередил и галантно наполнил чашку с голубыми цветочками до краев. Она поднесла ее к губам, отпивая так, точно там был чай: аккуратно держа за тоненькую ручку и подставив ладонь под дно. – Но чего тут удивляться. Я помню того мальчика из школы, его звали Дэрил Диксон.

_________

* Серийный маньяк, личность которого так и не была установлена.

========== Глава XVIII ==========

Комментарий к Глава XVIII

Я принес, товарищи

Потрепанную временем «Шерпу»* трясло из стороны в сторону. Сидящие по два военные крепко держались за ремни и смотрели перед собой. Во рту Граймса появился кисловатый привкус железа – они резко пошли на снижение. В маленьком иллюминаторе мелькнула забетонированная посадочная площадка, такая же рыжая, как и все вокруг. Кроме пустыни и неба здесь не было ничего: ни гор, ни построек, ни паутины водоемов – сплошная песчаная равнина, обманчиво пустая и огромная. Спустя несколько минут шасси ударились о землю, в окошках засвистел ветер.

Когда он вышел из самолета, в рот тут же забился песок. Натянув выгоревшую куфию до самого носа, Граймс шагнул в одну линию с другими бойцами подразделения. Кроме командира, их никто не встречал. Где-то в самом углу посадочной полоски стояло два чернолицых мужчины в засаленной робе. Они с опаской смотрели на ровную шеренгу американских военных, тихо переговариваясь между собой. Когда вся рота в один голос отчеканила «Да, сэр! Есть, сэр!», они вздрогнули и белозубо улыбнулись.

Джипов было слишком мало: они погрузились в три машины. Кто-то ехал, свисая с сбоку и держась за скелет-каркас, Рик прицепился сзади. Их машина была последняя в колонне и он совсем не доверял пустым барханам, бросающимся песком в глаза и заслоняющим солнце в низинах. Лейтенант перехватил свободной рукой винтовку, время от времени заглядывая в прицел на весу. Никто не дал бы им подлететь к самому городу, да и посадить самолет в руинах, пусть даже такой небольшой, было слишком опасной задачей. Они петляли по вязкой пустоши, солнце нещадно палило по затылкам и грело оружие. Когда опасный участок кончился, они вырулили на побитую артобстрелом трассу. На обочинах изредка попадались низкие глиняные домики, полуразрушенные и черные от гари. Джип наехал на воронку от снаряда, отчего их порядочно тряхнуло – Граймс только дернул углом губ и снова посмотрел в прицел.

Когда город наконец-то показался во всей красе, время близилось к вечеру. Они молча выгрузились из машин, рассредотачиваясь в палаточном лагере. На его территории было лишь одно каменное здание, некогда служившее местным купальней. Ее край был побит, а плитка осыпалась. Обведя взглядом лагерь, Граймс отыскал несколько знакомых лиц – он пару раз махнул рукой и зашагал в сторону штаба.

Как лейтенант спецподразделения, Рик уступал в звании лишь капитану – безэмоционально отдав честь Брэду, он внимательно посмотрел на присутствующих. Граймс знал, что на деле из себя представляет «повторная зачистка» – это вторая волна резни, проверки гражданских и поиска диверсионных групп. Им предстоит несколько недель перепрыгивать через растяжки, шарить в обломках домов и загонять оставшихся повстанцев, как загоняют в лесу кабанов: быстро, слаженно и без права на осечку. Отчаянные, они могли полоснуть автоматной очередью по толпе или бросить самодельную гранату прямо в ноги – таковы были повстанческие силы этой страны. Граймс мог сказать навскидку, сколько человек вернется домой и какой процент из них не получит ни оторванных конечностей, ни контузии.

– С возвращением на службу, Рик, – капитан легко хлопает его плечу и от формы отскакивает песок. Брэд быстро перебрасывается взглядами с тремя командующими. Одним движением он разворачивает на столе карту городских улиц и прилегающих территорий. – Наша группа выдвигается через час. Мы пройдем здесь и свернем в этот сектор.

Палец в обрезанной перчатке обводит дугу через окраины города и убегает в последнюю точку-постройку на карте. Вокруг больше ничего нет и до самого N не меньше десяти миль.

– Саперы уже прочесали эти квадраты? – Граймс указывает на скопление высоток, вставших на пути. – Это займет как минимум две недели.

– Разминирование идет перед нами, опережая на трое суток. Вторая бригада будет зачищать уже после нас.

– Сколько человек в группе?

– Пятнадцать. Большая часть прибыла с тобой. Собери их в кучу и приведи в чувство, – Брэд отдает лейтенанту подписанный список бойцов отряда. Тот бегло осматривает фамилии, не находя ни одной знакомой.

– Есть, – он отдает честь, пристально взглянув в глаза капитану и вскинув на плече винтовку. Вся операция была чистой воды авантюрой; Граймсу оставалось лишь надеяться, что в команде не окажется слишком много молодых парней. Так было всегда: хваленная организованность военного корпуса и подобных структур – лишь выдумка. Никто не будет ждать, когда они придумают подходящую стратегию – действовать приходилось, исходя из ситуации, практически наобум. Развернувшись на пятках, Рик вышел из палатки.

***

Его не было уже четыре дня, а с дорогой, которая занимала не меньше двое суток, и того больше. Ниган мрачно шагал по бесконечной ухоженной улице их частного района. С обеих сторон высились панельные домики, в небо вонзались голые верхушки деревьев. Ни одной машины – только велосипедист в яркой плащевке промчался мимо и скрылся за поворотом. Засунув руки в карман черных джинсов, терапевт отстукивал ритм по зажигалке. На его лице, которое старело лет на пять, стоило ему нахмуриться, застыло выражение угрюмой задумчивости. То и дело срывался мелкий дождь: морось несколько минут била по плечам и лезла за шиворот, а после прекращалась.

Мужчина остановился напротив дома Граймсов и закурил. Тяжелая капля попала на сигарету, отчего дым тут же стал вонючим, а потом и пропал вовсе. Ниган выругался, доставая из пачки новую. На пожухлом от редких зимних холодов газоне все так же красовалась глубокая борозда от его байка, а сломанный куст по прежнему качал на ветру сломанными ветками. Какое-то время терапевт просто стоял и раскачивался на пятках. Докурив, он бросил бычок в рытвину и вставил ключ в замок. Тот легко провернулся внутри, выдавая отсутствие хозяев – ни Карл, ни Рик никогда не запирали дом в свое присутствие.

Ниган медленно прошелся по гостиной – его ботинки оставили после себя вереницу мокрых следов. Дощатый пол жалобно скрипнул. Мужчина тронул пальцем пустую чашку, на дне которой застыла высохшая кофейная гуща. Было слишком тихо и, повинуясь внезапному импульсу, док щелкнул телевизором, на котором все также вещал новостной канал.

Шипящая и пошедшая полосами высотная съемка того самого города. Видно, как по тесным улочкам бежит цепочка людей в пустынном камуфляже; камера центрируется на их спинах и провожает до первого поворота. Ниган так пристально всматривается в маленькие фигурки, что его зрачки сужаются, а глаза мелко бегают, пытаясь сфокусироваться на том, чего он не сможет увидеть. Внезапно тихое бормотание комментатора сменяется оглушительным взрывом. Дым и никакой вспышки; гулкое эхо сотрясло городок на пару секунд и все заволокло серой непроглядной пеленой.

– Черт! Что за дерьмо! – от неожиданности он вздрагивает и рассеянно проводит пальцами по уголкам губ. Картинка на мониторе постепенно обретает прежние краски и уже можно разглядеть огромную дыру в том доме, мимо которого пару минут назад прошли военные. Ниган усмехается и выключает телевизор.

Он медленно поднимается на второй этаж, пропуская перила между сухих пальцев. Здесь пахнет совсем иначе – мыльным душком и чем-то еще, похожим на аромат хлопковых простыней, высушенных под горячим солнцем. Ниган раскрывает шкаф и пробегается ладонью по рукавам форменных мундиров с золотыми нитками, рубашек и пиджаков. Неудовлетворенный, он резко выдвигает верхний ящик комода, но там только стопки чистых футболок и пара джинсов. Взгляд терапевта падает на скомканную в корзине белую рубашку без пуговиц на манжетах. Он достает ее и с улыбкой щерится.

Граймс пахнет восхитительно, настолько, что Ниган расправляет плечи и вдыхает полной грудью. Он зажимает вещь в пальцах, ощущая поплиновый узор, по которому хочется провести подушечками. Простецкий гель для душа, нет, даже мыло, резкий пот и накрепко въевшийся никотиновый дух – врач жадно глотает воздух, как будто ему на самом деле нужно вспомнить этот запах. Сбросив с плеч кожаный харрингтон, Ниган заваливается спиной на неубранную постель, чтобы быстро расстегнуть молнию на джинсах и нырнуть рукой под белье. Мужчина с неопределенной улыбкой прикрывает глаза, оглаживая себя по лобку и обхватывая ствол у основания. Ему не нужно много усилий, чтобы возбудиться: проведя языком по жесткому воротничку, он смахивает большим пальцем выступившую смазку и хрипло выдыхает. Во рту остается солоноватый привкус, точь-в-точь, как пот на шее Граймса – сжатая в кулак рука движется быстрее, но врач намеренно оттягивает момент. Ему хочется растянуть это удовольствие еще на несколько секунд, чтобы успеть спустить скомканную рубашку вниз, ощутить, как ткань проскальзывает по животу. Он кончает в мягкие складки, издав низкий глухой стон и содрогнувшись.

***

Уже вторую неделю он глотает бесконечную золотую пыль пустыни. Его лоб заливает кровью, которую Граймс не успевает смахивать с глаз. Из-за ветра она становится будто гуще, в рассеченную рану забивается песок. Привалившись к раскаленной стене, Рик медленно сползает на пол. Он устало подсчитывает отряд, в котором не хватает уже четверых. Они медленно продвигаются по лабиринтам этого разрушенного места, где кроме них блуждают оглушенные и безучастные тени горожан. Не боясь мин, растяжек и неразорвавшихся снарядов, они медленно разбирают каменные завалы в поисках еды, тряпья и медных тазов, в которые будут собирать дождевую воду, чтобы дотянуть до приезда гуманитарного конвоя.

И каждый раз, когда в нескольких метрах от них слышен грохот, Граймс знает – кто-то нашел нечто большее, чем пара одеял и пачка булгура. Это значительно затрудняет их задачу: из-за подорвавшихся местных они останавливаются, чтобы проверить, можно ли оказать пострадавшему помощь. В большинстве случаев приходилось лишь оттаскивать развороченное тело к краю дороги. Когда один из молодых бойцов группы побежал к женщине, обвешенной накидками, Рик успел только крикнуть «Стоять!», но его голос заглушил резкий хлопок. Черная дымная вспышка с ярким огоньком посредине, острые осколки и клочки некогда крепкой камуфляжной формы – это последнее, что будет помнить Граймс о погибшем.

– Запомните, мы не спасаем их. Держитесь от них подальше. Не подходите и не разговаривайте. Все, что вы можете себе позволить – бросить им бутылку воды. Но потом не просите сделать глоток у тех, кто бережет запасы. Это ясно?

– Но, лейтенант…

– Я повторяю, их спасение – не наша задача. На этом все.

Еще двое попали на растяжку: осколок в руке и пробитое колено. Улицы слишком тесные и машине здесь не проехать. Их пришлось оставить группе саперов, которым выпала удача тащить этих двоих на носилках через весь проклятый город обратно в штаб. Раненым остается надеяться, что группа разминирования доберется до них раньше, чем оголодавшие собаки или кто-нибудь похуже. Четвертого подстрелил контуженный и одичавший повстанец. Они нашли его в погребе того, что некогда было домом. Боец просто полез на рожон, в один прыжок спустившись вниз. Диверсант выстрелил в него из распиленного ружья и тот моментально умер. Брэд снял стрелявшего из пистолета, а после захлопнул крышку деревянного люка.

И вот сейчас, уставшие и вымотанные, они ждали окончания диверсионного обстрела из минометов. Снаряды попадали куда-то недалеко: здание, на первом этаже которого они укрылись, содрогалось от мощных толчков, на голову сыпалась бетонная пыль. Близкая граница города всегда знаменовала собой сосредоточение оставшихся кучек сопротивленцев. Отходя, повстанцы пытались взять под свой контроль основные дороги. То, насколько быстро их уберут военные, лишь вопрос стратегической грамотности командующих верхушек. А пока ситуация не менялась в лучшую сторону, таким отрядам, как у Граймса и Брэда, приходилось продираться через этот ад.

Отлепив спину от грязной стены, Рик выглянул в развороченную взрывом дыру: ему на глаза попалась неглубокая воронка, от которой шел дым. Он навскидку определил направление ее полета и быстро перебежал через проход. Взяв у Брэда снайперскую винтовку, мужчина внимательно обшарил взглядом каждую широкую крышу, но никого не нашел.

– Эти домишки слишком маленькие для миномета, – капитан угрюмо курил самокрутку, отмечая на карте зачищенные квадраты. – Они засели где-то на открытой местности.

– Кроме них, ничто не мешает нам пройти дальше, – Рик в который раз отер кровь с лица рукавом.

– Будем ждать.

***

Лори уже третью неделю не получала чеков от бывшего мужа. Женщина сидела в пустой кухне в доме Уолша, который тот, конечно же, ей не оставил. Они не думали об этом: Шейн редко смотрел в будущее реалистично, в то время как Рик позаботился о многочисленных страховках, будто готовясь к концу света. Ее всегда раздражала паранойя Граймса, но теперь она не казалась лишь бессмысленной блажью.

Фотография Уолша в черной рамке, словно бельмо, стояла на безукоризненно белом кухонном столике. Лори пустыми глазами всматривалась в эти крупные, неправильные черты лица и нервно постукивала худыми пальцами о стол. Джудит что-то пролепетала, болтая ногой в своем детском стульчике.

– Тише, малышка, я что-нибудь придумаю.

Мать бегло огладила ребенка по теплой щеке и решительно сняла телефонную трубку с рычага. Но домашний номер Рика не отвечал. Когда она позвонила Карлу, тот просто сбросил вызов и повторил это еще спустя три звонка. Остался последний вариант и на этот раз гудки прервались сдержанным «Алло?».

– Кэрол? Это Лори, – голос женщины звучал ровно и уверенно.

– Да, дорогая, чем могу помочь?

– От Рика давно не было вестей, ты не в курсе, где он?

– Ты не знала? Что ж, неудивительно, – Кэрол многозначительно оборвала фразу. – Милая, он уехал со спецподразделением.

– Куда? В Атланту?

– Нет, на Восток.

– Это то, что в последнее время постоянно крутят по телевизору?

– Да-да. Если что, все необходимые бумаги у меня, можешь не волноваться об этом, – Пелетье невозмутима и именно это всегда раздражало бывшую жену Граймса. Они обе знали, что смерть Рика отберет у Лори нечто большее, чем негласное пособие в виде выписываемых на Джудит сумм. Дом, опека, сбережения – все решалось в пользу семьи Граймсов, частью которой Лори уже давно не являлась. Она ни разу не интересовалась о состоянии этих злосчастных документов и спохватилась слишком поздно. – Я не знаю твоего нового адреса и по привычке выслала чеки в дом Рика – он поручил мне проследить за этим в свое отсутствие. Можешь забрать их из его почтового ящика. Ключ от него все еще у тебя?

– Да. – Лори говорит с вызовом, как делает всегда, когда чувствует себя униженной.

– Тогда оставь там же свои новые контакты и ключи от дома Рика. Я заберу, как будет время. – Кэрол говорит нарочито мягко, словно бережет чувства вдовы. Но Лори как в живую видит насмешливое выражение лица Пелетье. – Ладно, дорогая, поцелуй за меня Джудит. Тут столько дел, мне пора бежать.

– Пока, Кэрол. Было приятно поболтать.

Повесив трубку, женщина быстро собирает детскую сумку и накидывает на плечи синее пальто. Она сажает Джудит в машину, торопливо пристегивая и проверяя наличие всех необходимых вещей под рукой. Было странно возвращаться на эту улицу, где самые яркие воспоминания сводились к бегству от мужа. Она до сих пор помнила, как он дернулся за машиной Уолша. Тогда ей было страшно смотреть в боковое зеркало, но только так она могла избавиться от ощущения, что Рик наконец перестал бежать.

Ей странно от того, что дом Граймса стал выглядеть лучше. И не смотря на то, что во дворе красовался след от мотоцикла, а кусты были сломаны, тут стало уютнее. Побеленные филенки и вычищенная веранда создавали приятное впечатление, как будто здесь все еще жило милое дружное семейство.

Конверты с чеками действительно оказываются в почтовом ящике. Женщина складывает их в детскую сумку и перехватывает сонную Джудит покрепче. Лори хочется осмотреться: она поднимается по выметенному крыльцу и отпирает дверь – Рик не сменил замок. В перекрашенной гостиной стоит новый диван, все аляповатые вазочки и стопки журналов исчезли. Заметно, что в доме никого нет уже как пару недель: на мебели легкий слой пыли, чьи-то грязные следы красуются в коридоре.