Текст книги "Милосердие (СИ)"

Автор книги: kakas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 48 страниц)

Резкий звук визжащих на тормозах шин заставил подростка вздрогнуть и ляпнуть жидкой кашей на чтиво. Он раздраженно выдохнул и облизал губы. Едва ему стоило вернуться к газете, как дверь открылась и Ниган лениво перешагнул порог.

– Утречка, сосед. Соскучился? – терапевт довольно улыбнулся и сбросил на тумбочку потертые перчатки.

– Ниган, – Карл удивленно посмотрел на врача, который вел себя слишком уверенно для того, кто считается гостем.

– Решил навестить свое чертовски любимое семейство, – мужчина бегло осмотрел коробки и лежащую на полу штукатурку, которая предсказуемо осыпалась вместе с выдернутыми из потолка гвоздями. – Как там папаша себя чувствует? – Ниган подхватил любимую шляпу Карла со стола и водрузил на голову мальчика. Посмотрев через его плечо на открытую газету, он самодовольно усмехнулся.

– Ночью ему стало хуже, но я вколол ему обезболивающее, которое ты оставил и он уснул, – Карл поджал губы и тряхнул волосами, скрывая непокрытую повязкой глазницу.

– Я знаю, что ты звонил. Скорее, взорвал мой чертов телефон, – голос звучит мягко. – Но у меня была парочка дел.

Карл молча повел плечом и ничего не ответил. Смахнув кашу с бумаги, он с показательной отстраненностью читал, не обращая внимания на Нигана. Этой новости был уделен целый разворот, который так и пестрил самыми разными догадками, рождающимися за счет отсутствия комментариев со стороны властей. Маньяк, месть преступной группировки, внутренние разборки – журналисты еще и сами не определились, какую версию будет выгоднее продвинуть. Когда все интересное закончилось, парень перевернул страницу и попал на рубрику хозяйственной ярмарки. Было глупо изображать заинтересованность в этом, но он чувствовал слишком острый укол раздражения и чего-то еще, что никак не мог обозначить словами, потому и молчал.

Не смотря на свой внушительный опыт работы психотерапевтом, Ниган не совсем понимал, как стоит себя вести с Карлом. Порой он забывал, что тот всего лишь ребенок, чего уж там, даже хуже – подросток. И глядя на его спокойное лицо, но все еще по-детски угловатые плечи, врач не знал, как он мог так обмануться. В какие моменты парень был лишь школьником старших классов, а в какие – сознательным человеком со всеми зачатками психопатии, которую еще не успел заметить? Нет, разбирать Карла Граймса по кусочкам этим методом – явная ошибка. Он не его сраный пациент.

Мысль о том, что у него слишком часто возникают трудности с каждым из Граймсов, бесила. Но чем дольше он был с ними, тем менее остро воспринимал такие моменты. Ему даже нравилось это привыкание. Они оба знали, кто он такой и что он способен сделать. Однако их это почему-то совсем не пугало.

– Слушай, парень, – Ниган легко разворачивает стул вместе с Карлом к себе и склоняется над подростком. Их лица почти на одном уровне: Карл холодно смотрит на него одним глазом, легко щурясь. – Каких, блядь, слов ты от меня ждешь? Прости, папочка номер два не смог прилететь на помощь?

– Одного «прости» будет вполне достаточно. – парень дернулся, желая спрыгнуть со стула, но Ниган удержал его, грубо сжав плечо. Аккуратно перехватив лицо мальчишки за подбородок, он приподнял его голову, отчего шляпа слетела и открыла увечье. Подросток неуверенно качнулся и попытался уйти от прикосновения. – Что?

– Ты все понял, да? Совсем не боишься меня? – Ниган со смешком выпрямляет спину. – У меня от тебя, блядь, мурашки! – мужчина легко обхватывает рукой подростка и мягко обнимает. – Прости, Карл, но я действительно был чертовски занят.

Поначалу Карл пытается вырваться, но после выдыхает и расслабляется. Привалившись к торсу терапевта, он безэмоционально смотрит на грязную кухонную плиту.

– Не показывай папе газету. Потом, ладно?

– Ты слишком проницательный для своего возраста, ты знал?

Ниган с улыбкой ведет бровью и опускает взгляд на всклоченную макушку. Было так странно от того, что парень подпустил его настолько близко. Карл, как и сам Рик, отчего-то напоминал недоверчивую, но чертовски опасную тварь, которой так просто не протянешь лакомство в открытой ладони. Сейчас мальчик лишь дышал в его рубашку, не отстраняясь, но и не подаваясь ближе. Подобно отцу, он как будто позволял быть рядом.

– Хочу посмотреть твой мотоцикл.

– Валяй. Вот ключи, – нехотя разжав хватку, док протянул тому брелок. – Пойду поворкую с твоим батей.

Воспользовавшись моментом, Карл неловко протиснулся между стулом и врачом, чтобы деланно спокойно дойти до двери. Не чувствуя на себе пристального взгляда, мальчик резво натянул сапоги и джинсовую куртку. Ниган успел заметить только, как захлопнулась дверь.

Док бодро и торопливо поднялся на второй этаж, тут же вламываясь в комнату Рика. Мужчина лежал с полуприкрытыми глазами, одеяло сбилось на бок и одна рука выглядывала из-под его края. Упав на мягкую постель прямо в кожанке, Ниган вложил в его рот сигарету и подкурил.

– Вот этого мне очень не хватало, – Граймс будто не удивлен его появлением. Он едва заметно улыбнулся и сделал глубокую затяжку. – Не смотри так на меня.

– Чертовски хочу тебя трахнуть, – Ниган тихо смеется, проводя рукой по одеялу и дотягиваясь до косматой бороды Рика.

– Вот откуда столько стараний для моего выздоровления.

– А ты думал я, блядь, мать Тереза во плоти?

– Мне кажется, я вообще не думал, когда связался с тобой.

Потушив бычок в стакане с водой, Рик мягко перехватывает Нигана за волосы и притягивает ближе. Когда Граймс так непривычно торопливо сминает чужие губы, он улавливает почти незаметный, но слишком знакомый запах железа. От Нигана тянуло кровью, но Рик лишь скользит ладонью по его затылку и обводит языком ровный ряд зубов.

Комментарий к Глава XV

Как и обещал – под покровом ночи :з

========== Глава XVI ==========

Комментарий к Глава XVI

Простите за такую задержку. Надеюсь, вы успели соскучиться!

И спасибо тем, кто вычитывает и проверяет мои ошибки. Видимо, под конец написания главы я просто слепну от обилия любви Q_Q

Прошло уже три с половиной недели с момента инцидента, после которого Рик едва мог ходить. Он потихоньку приходил в себя, все чаще отказываясь от обезболивающего и успокоительного. Нигану не нравилось наблюдать это пограничное состояние между болезнью и полным выздоровлением – он навестил Граймсов лишь дважды, и во время каждого его визита Карл читал свежую газету с броской передовицей.

Те моменты, когда он оказывался один на один с Граймсом, Ниган запомнил надолго. Рик ничего не спрашивал, они вообще мало говорили. Лейтенант только внимательно смотрел на него, будто изучая заново. Оба раза уголки губ Рика ползли вниз, но спустя несколько мгновений что-то резко менялось и он сталкивал ногами одеяло, чтобы ткнуть указательным пальцем рядом с собой. Нигана не нужно просить дважды: он понимал все без слов, с неизменной кривой улыбкой стягивая с себя футболку и ложась рядом. Эти два раза они трахались грубо, с остервенением и злостью. По завершению всего Ниган падал лицом в подушку Граймса, тяжело дыша и хмурясь. Рик неожиданно ласково гладил его по затылку, заставляя нервничать от этого контраста ощущений. Нигана хватало лишь на пять-семь минут, после чего он вставал, одевался и уходил.

***

В этот раз Рик позвонил сам. Он долго вертел в пальцах новый телефон, как будто не знал, куда нажать. То включал, то выключал экран, проверял СМС и книгу контактов. Сначала он нажал на вызов, но, не дождавшись гудка, резко сбросил. Походив по темному и пустому дому, мужчина вышел на веранду. Карл проводил выходные у семьи Грин – Рик сам настоял, чтобы он отдохнул.

Снаружи было сыро, пахло гнилой древесиной. Граймс опустился в свое любимое кресло и закинул ноги на перила. Из-за постоянных дождей, зачастивших этой зимой, пригородная улочка была пустой. Дома светили желтыми окнами, кто-то торопливо прошел с собакой на поводке. Мужчина закурил: он долго не позволял себе такой роскоши, разве что когда Ниган протягивал раскрытую пачку. Глубоко затянувшись, Рик прикрыл глаза. Мелкая морось оседала на одежде и коже, ветер неприятно задувал за шиворот джинсовой рубашки.

Зажав папиросу в зубах, Рик бросил к себе на колени стопку распухших от влаги газет: «Второе убийство полицейского», «Офицер зарезан ножом в собственном доме», «Патрульный подвергся пыткам и забит до смерти». Пепел упал на мокрую бумагу и тихо зашипел. Граймс напряженно выдохнул и снова достал телефон. Когда он нажал на кнопку вызова, его пальцы неуверенно дрогнули.

– Привет, – голос звучал хрипло, и Рик прокашлялся. – Где ты сейчас?

Связь как будто обрывалась каждые три секунды. На другом конце что-то сипело, слышалась возня. Ниган долго не отвечал и Рик только слышал, как тот тяжело дышит. Ниган что-то кому-то говорил. Граймсу показалось, что в чужом голосе прозвучала угроза.

– Рик, я немного занят, – слышно, как Ниган отворачивается от трубки, после снова возня, звук удара. – Что-то случилось? Могу заскочить утром, если ты так сильно соскучился.

– Приезжай сейчас, это срочно.

– Черт, детка, это действительно так важно? Ты хорошо подумал?

Интонация врача меняется и он на какое-то время замолкает. Кто-то вскрикивает, Ниган раздраженно чертыхается, а после все наконец-то стихает.

– Сейчас, Ниган, ты приедешь сейчас, – зло отрезав, Граймс напряженно вслушивается. Не смотря на холод, на лбу лейтенанта проступил пот. Он нервно смял в пальцах дотлевший окурок, даже не замечая, как обжегся.

– Ладно, Рик, буду у тебя минут через двадцать. – он будто не обращает внимания на тон собеседника. По ритму его дыхания лейтенант понимает, что Ниган разговаривает на ходу. – И я не отказался бы от горячей ванны. Что думаешь?

– Жду.

Полицейский сбросил вызов и прошелся ладонью по своему лицу. Его не покидает ощущение, что он снова не успел сделать что-то важное. В голове слишком много мыслей и от этого виски прошибает тупая боль. Молча выкурив еще одну сигарету, лейтенант возвращается в дом. Он не знает, что должен делать эти глупые двадцать минут. Ему не сидится на месте. Граймс не может придумать, что скажет и как он будет говорить. Вся решительность в миг пропадает, язык словно заплетается. Рик уже давно не чувствовал себя таким разбитым: он всегда знал, что делать, в любой ситуации он был собран и уверен, но сейчас все будто проходило сквозь пальцы.

Когда Ниган аккуратно тронул входную дверь, Граймс вздрогнул. Терапевт улыбался, на его щеке застыло несколько бурых пятен. Ботинки до самого голенища испачканы в грязи, а между заклёпок на куртке торчит пожухлый лист. Док будто с удивлением осматривает себя и небрежно, больше для вида, хлопает ладонями по одежде, как будто это действительно может сделать ее чище. Вместо приветствия он только жадно смотрит на Рика и бегло обводит сухие губы языком.

– Где ты был? – Граймс решительно пересёк гостиную и едва не толкнул Нигана грудью. Тот насмешливо вскинул брови и с удивлением посмотрел сверху вниз.

– Что это за сцена ревности? Тебе следует прекратить потреблять такие дозы лекарств – становишься очаровательно невыносимым, – он все так же улыбается, потянувшись ладонью к талии Рика.

Но Граймс уже в который раз опережает его движения, грубо и порывисто перехватывая за горло. Он толкает мужчину к стене, ударяет о нее спиной и наваливается, надежно пригвоздив своей тушей. Его яркие глаза становятся блеклыми, почти серыми, ноздри раздуваются от сдерживаемого гнева. Рик несколько раз встряхивает Нигана резкими ударами, раз за разом впечатывая лопатками в обои без рисунка.

– Кого выбрал на этот раз? Или тебе все равно, кого убить следующим?

– Черт, Рик, почему бы тебе не сбавить обороты? – Ниган только усмехается и запрокидывает голову. Его зачесанные назад волосы слегка растрепались, на кончиках повисли капли. Он выглядел как пьяный, которому уже наплевать на чужое осуждение. Граймс ждал, когда он снова тихо рассмеется, но тот молчал и лишь бездумно смотрел в потолок. – Что ты вообще хочешь услышать?

– Если ты хочешь остаться здесь, – Рик крепче сдавливает пальцы, наблюдая, как разбухают вены на чужой шее. – Остаться со мной и Карлом, то ты должен рассказать все.

– Ты действительно думаешь, что это удачная идея? Зачем тебе это, Рик? Давай просто договоримся: я делаю свое дело, а ты делаешь свое. В итоге никаких ночных сцен в твоей ебаной гостиной, все счастливы и улыбаются, – врач накрывает кисть Граймса своей ладонью и наконец-то опускает взгляд.

– О чем ты говоришь? – Рик непонимающе щурится, только сильнее сжимая пальцы на чужой глотке. Ниган раздраженно кривит губы и втягивает воздух через нос.

– Ты прекрасно знаешь, о чем, Рик. Черт, кто бы мог подумать, что именно ты решишь читать мне гребанные нотации, – он сдавленно смеется и резко ударяет полицейского по больным ребрам. Граймс разжимает хватку и, шатаясь, делает шаг назад. Ниган знает, куда бить снова: его кулак с размаху врезается под дых, заставляя Рика неловко завалиться на спину. Он цепляется пальцами за висящий на стене телефон – трубка падает на пол и обвивается кучерявым проводом вокруг запястья.

Ниган понимает, что Граймс слишком слаб. И даже сам Граймс отдает себе в этом отчёт. Но Рик упрямо встаёт на ноги, опираясь ладонью о стену. Он смотрит на терапевта открыто, как будто только что ничего не произошло. Рику удивительно видеть Нигана таким: по-настоящему злым и растерянным. Он снова подходит к врачу очень близко, игнорируя упершуюся в живот ладонь.

– Что ты делаешь? – Ниган давит рукой сильнее, но Граймс все равно не отходит.

– Я хочу знать, могу ли я доверять тебе. – Рик внимательно смотрит в прищуренные глаза, не отходя, даже когда тот нервно проводит пальцами по своим волосам и тихо ругается под нос.

– Серьезно? Рик, я, мать его, убиваю людей. Раз в неделю один из твоих ебаных дружков отправляется в могилу. А ты спрашиваешь у меня про доверие? Черт, Рик, тебе там вообще как лежалось в кроватке, пока кто-то вроде меня завтракал с твоим сынишкой?

– Так это твой ответ?

– Ты и так знаешь мой ответ, – Ниган устало отворачивается. Он чувствует себя точь-в-точь как когда они трахались в прошлый раз. Сначала Рик злится, не говоря ни слова, а после предпринимает неловкие попытки оправдать себя, его, их отношения и поступки. Граймс впервые мучает его по-настоящему, и только когда полицейский напряжённо сдавливает его кисть, Ниган все понимает.

– Так вот в чем дело. Рик, неужели я так сильно тебе нравлюсь? – он вкрадчиво растягивает слова, наблюдая за лицом мужчины. – Тебе наплевать на Форда, Монро, Марка, я прав? Ты просто хочешь найти причины, чтобы не выгнать меня к черту.

Граймс молча хмурится. Кажется, будто он пытается отыскать в себе остатки той злости и раздражения, которые обуревали его всего несколько минут назад. У него ничего не выходит и он впервые за много лет чувствует себя растерянным. Ниган как всегда попал в точку – видимо, док не зря ест свой хлеб и получает рождественскую премию. Рик ощущает облегчение, которому ему хочется сопротивляться. Он все так же не находит в себе достаточно доверия, чтобы позволить Нигану быть для него тем, кем он является.

– Если ты хочешь остаться, – терапевт передразнивает Граймса с обманчиво мягкой улыбкой. Его руки, выпутавшись из чужих пальцев, нагло и настойчиво скользят по талии Рика. Мужчина наклоняется ближе, нарочно цепляя щеку лейтенанта жесткой щетиной. – Посмотри на себя, Рик: встал с койки, выслал куда-то Карла, выдернул меня посреди ночи аккурат во время веселья. Кстати, я всегда знал, что у копов какая-то чуйка на такие дела, – Ниган повел бровью и растянул улыбку шире. – И все ради того, чтобы найти хоть какую-нибудь малюсенькую причину, какое-нибудь блядское оправдание для того, чтобы я все еще оставался здесь. Черт, Рик, ты не перестаешь меня удивлять.

Лейтенант все так же не говорит ни слова. Его плечи обреченно опускаются и он на несколько мгновений склоняет голову, желая уйти от настойчиво раздевающего его взгляда. Ниган веселится и Граймс не знает, стоит ли воспринимать его всерьез. Мужчина бездумно пробегает пальцами по своим вьющимся волосам, механично убирает их за ухо и поднимает взгляд. Он бы сказал, что снова проиграл в бесконечной игре Нигана, правил которой все равно не знал.

– Как будто ты сам не хочешь быть здесь, – неожиданно Рик дергает углом губ и док готов поклясться, что тот сдержал улыбку.

Ниган прикладывает руку в кожаной перчатке к подбородку, словно ему действительно нужно подумать над своим ответом. Врач издевается, но Граймс видит, что тот действительно не торопится делать однозначных заявлений. Самое время воспользоваться моментом: Рик легко вырывается из чужих рук – даже не пришлось применять силу – и уходит на второй этаж. Он нарочито громко хлопает раскрытой дверью о стену, а если прислушаться, то можно уловить, как зажурчала вода в ванной.

Когда Ниган заходит в пропаренную горячей водой комнату, он застает Рика на стуле. Тот сидел сбоку от ванны, явно не собираясь оставлять терапевта в покое. Ниган скинул грязные ботинки, молча стянул штаны вместе с бельем и бросил в общую кучу кожаную куртку. Сняв футболку, он провел ладонью по татуировке на предплечье, будто раздумывая, стоит ли лезть в воду или нет. Пока он не погрузился в ванну одним махом, Граймс заметил большой синяк на лопатке, но ничего не спросил. Вместо этого он макнул в воду мочалку и с мокрым шлепком бросил ее на грудь мужчины.

– Послушай, Рик, я – не ты, меня необязательно задабривать широкими жестами вроде заботы. Но это все равно чертовски приятно, – Ниган погружается в воду с головой, пускает несколько пузырей воздуха и выныривает обратно. Граймс игнорирует этот выпад и снисходительно смотрит на врача сверху вниз. Проводя ногтями по его шее, Рик чувствует, как под них забивается немного грязи.

– Разве это не тебе нужно меня задабривать?

– Иначе я рискую оказаться первым утопленником на твоей совести?

– Нет, не первым, – Рик безэмоционально скользит взглядом по его лицу, поймав мочалку и продолжив соскребать грязь.

– Знаешь, мне всегда было чертовски интересно, почему ты позволяешь мне бить себя, хотя тебе ничего не стоит продемонстрировать пару коронных приемчиков бойца спецподразделения.

– Не переводи тему, – усмехнувшись, Граймс подхватывает руку Нигана: он проводит пальцами под локтем, а после сжимает кисть. Рик отстраненно рассматривает открытую ладонь, держа ту на весу и мягко потирая подушечками. Ситуация вновь под его контролем, и оттого лейтенант выглядит спокойно, даже отрешенно.

– С чего бы начать, – док рассматривает Граймса, запрокинув голову на бортик. – Я бы мог сказать, что меня подкосила смерть жены, но это было бы откровенное вранье. Я всегда таким был, как и ты. Ты ведь не хороший парень, Рик, и никогда им не являлся. То же можно сказать и про меня. Я женился, чтобы моя благоверная, регулярно выносившая мне мозги и даже на первых порах умудрявшаяся удовлетворять по всем фронтам, была своего рода сдерживающим барьером. Я вроде как пытался к ней привязаться, но потом завел любовницу, одну, вторую, третью. Дамы никогда меня особо не впечатляли, к слову. Траханье мозгов быстро приедалось и я грешным делом подумывал от нее избавиться, но она сама прекрасно с этим справилась – рак убил ее на раз-два, я даже глазом моргнуть не успел. Эта зараза все про меня знала, черт ее дери.

Ниган беззлобно смеется и жестом просит подать пачку сигарет. Рик подкуривает, делает затяжку и вкладывает чуть смятую папиросу в губы врача. Тот с явным удовольствием вдыхает дым и расслабленно ведет плечами. Его мокрые волосы прилипли к вискам и Граймс аккуратно убирает их за уши. Ниган бросает на него слегка удивленный взгляд, но ничего не говорит.

– Ты ее любил?

– Нет, скорее привык. Выбрал, как на ярмарке коров, и взял себе.

– Она действительно все знала?

– Да. Но она была от меня без ума и мечтала перевоспитать, – он бросает насмешливый взгляд на Рика.

– Ты уже не в том возрасте, чтобы я тебя воспитывал, – Граймс вытягивает истлевшую сигарету из чужих пальцев и кладет в раковину. Вылив в ладонь шампунь, он растирает его между ладоней до пены и погружает мыльные пальцы в темные волосы Нигана.

– Но, в отличие от моей мертвой жены, ты знаешь, как доставить мне удовольствие, – он прикрыл глаза, не прекращая похабно улыбаться. Вместо ответа Рик лишь продолжил мягко массировать голову, легко водя пальцами по локонам и смахивая излишки пены.

– Кого ты убил сегодня?

– Моралеса. Ударил камнем по голове, когда он пошел на ночную рыбалку. Ты как раз меня прервал и пришлось быстро забить его.

– Мы не так похожи, как ты думаешь. – Рик давит ладонью на голову Нигана, заставляя опуститься под воду. Тот не сопротивляется и ныряет, дожидаясь, пока Граймс не вымоет волосы до конца. Он не открывает глаз, даже когда чувствует, что чужая рука не дает ему всплыть обратно. Он знает, что Рик по-своему проверяет его. Наконец можно глотнуть воздуха и Ниган неторопливо вдыхает полной грудью.

– Ты убиваешь, чтобы избавиться от тревоги, а я – просто получаю удовольствие. На языке психиатрии это называется компульсия и аддикция. Но все эти люди ничего для меня не значат, я их не знаю и плевать я хотел, что какой-нибудь офицер Скотт не вернется домой к ужину. А вот ты, Рик, – он накрывает мокрой ладонью колено Граймса, – ты хуже всех.

Ниган переваливается через бортик ванны, выплескивая воду на пол и притягивая Рика вместе со стулом. Он наклоняется еще ниже и бегло касается губами чужого бедра. Эта ночь кажется Граймсу бесконечной. Ситуация откровенно ненормальна и все это слишком сильно напоминает горячку боевой операции где-то вдали от дома, где все подчиняется совсем другим правилам.

– Тогда почему ты не начал убивать их раньше? – дыхание перехватывает, и чем больше откровенности они позволяли друг перед другом, тем сильнее сдавливало ребра. На штанах остаются мокрые пятна после прикосновений врача.

– Подловил, – док щелкает пальцами и неопределенно улыбается.

Граймс мог бы твердить себе, что видел людей и похуже. Но все эти садисты, социопаты и просто сумасшедшие были далеко, за границей простой и понятной жизни. Они были мертвы, сидели за решеткой или просто оставались в пределах своей беспокойной страны. Но Ниган с самого начала оказался слишком близко, заставая врасплох и не давая оглянуться. Все его попытки сопротивления больше походили на провокацию, на которую Ниган поддавался с особым удовольствием, как будто только и ждал, когда Граймс сделает ответный выпад.

– Разве мы не идеально подходим друг другу, Рик?

Вода почти остыла: Граймс потянул врача за собой, не позволяя ему окунуть себя или обрызгать еще сильнее. Рик отпихивает ворох грязной одежды куда-то в угол, уворачиваясь от настойчивых рук доктора, которые все равно сцепляются поперек груди. Граймс чувствует, как Ниган наваливается и тяжело выдыхает в ухо.

Рик оборачивается, не видя причин отрицать свою болезненную привязанность к этому человеку. На деле он уже давно капитулировал и просто искал подтверждение, что не он один угодил в подобную западню. Он тянет Нигана в спальню, едва вынося жадные и хаотичные прикосновения чужих губ. Кажется, что док свалит его прямо на пол – Рик уже давно перестал придумывать объяснения этим порывам. Путь до постели кажется непростительно длинным: они то и дело натыкаются на косяки и мебель. Джинсовая рубашка Граймса рвется на пуговицах, ремень вытягивается из шлевок, а штаны оказываются в районе колен. Ниган нетерпеливо толкает его спиной на кровать, наконец-то заканчивая путаться в одежде.

Его ладонь с силой проезжается по животу вниз: врача уже совсем не смущают кровоподтеки и ссадины. Он разводит согнутые в коленях ноги Граймса и вжимается губами во внутреннюю сторону бедра. Отчего-то именно в этот раз Рик чувствует себя неловко: он тянет Нигана наверх, но тот лишь отмахивается от чужих рук и проводит языком по мошонке и стволу. Накрыв глаза ладонью, Граймс шумно выдыхает и подается ближе, сразу ощущая очередное влажное прикосновение. Ниган вылизывает его целиком и полностью: бедра, ягодицы, пах – все становится липким.

Когда терапевт заканчивает свою пытку и наконец-то оказывается внутри, Рик смотрит в его лицо пьяным потемневшим взглядом. Он знает, насколько уязвим сейчас, но это теряет свое значение в свете последних событий. Ниган встречается с его глазами своими, в которых застыло точь-в-точь такое же выражение.

Кажется, в этот раз Граймс все-таки выиграл.

========== Глава XVII ==========

Карл вернулся в обед. Его встретил разрывший газон мотоцикл Нигана, тихий дом и валяющийся в коридоре телефон. Граймс младший скинул набитый вещами рюкзак на пол, стараясь не шуметь. Он даже обошел стороной несколько скрипучих половиц, которые издавали пронзительный скрежет с тех пор, как он себя помнит. Ступая на цыпочках, словно воришка, парень поднялся на второй этаж и заглянул в открытую на распашку дверь отцовской спальни. Ему было неловко и вместе с тем любопытно рассматривать, какими окажутся Рик и Ниган утром. Он еще никогда не видел их в одной постели, не видел, как они просыпаются и в какой позе засыпают. Тот случай, когда им пришлось делить кровать на троих, Карл в счет не брал.

Папа лежал на спине, откинув одну руку в сторону, а второй накрыв голову любовника. Ниган занял собой большую часть постели, не смотря на то, что спал на боку. Он бесцеремонно улегся на плечо Рика и даже во сне жадно сгребал отца, перекинув локоть через его грудь. Одеяло одним концом сползло с кровати, а подушка валяется на полу. Карл чувствует, как пылают его щеки: он видит подобное впервые и ему сложно понять, что требует больших усилий – заставить себя отвернуться или смотреть дальше. Застыв в проходе, он напряженно всматривается и не уходит, как будто желая быть пойманным за своим подглядыванием.

В голову без спроса лезут старые воспоминания о матери. Лори и Рик никогда так не спали: как-то раз маленький Карл, подобно всем детям, вбежал в родительскую спальню. Он хотел растолкать взрослых и улечься аккурат посредине, но теснить никого не пришлось – родители лежали на разных краях спиной к спине. Мальчику не составило труда проникнуть под покрывало и только когда его концы разошлись в стороны, ребенок понял, что у матери с отцом даже нет одного общего одеяла – они спали под разными. Тогда это его не смутило – он просто не знал, что все должно быть иначе.

Сознание Карла упрямо сравнивает именно этих двух людей – Нигана и Лори – таких разных во всех смыслах. Очевидно, что терапевт не может быть ему кем-то вроде мачехи – мысль об этом заставляет парня тихо улыбнуться. Ему не хочется быть взрослым, когда он смотрит на этих двоих: тогда ему придется одобрять или не одобрять выбор отца – вместо этого подросток желает пустить все на самотек. Он понимает, что у родителя с Ниганом будет слишком много проблем, они уже есть. Почему папа выбрал именно его, как будто может доверить этому психопату что-то действительно личное, что-то, о чем пока не знает сам Карл? Укол ревности заставляет сжать пальцы, но ощущение обиды быстро проходит.

Парню странно от того, что Ниган всегда так открыт перед ним: он не скрывал ни одной детали происходящего, и если бы Карл хотел узнать что-то еще, тот бы наверняка рассказал. Это подкупает куда сильнее семейных обедов и походов в горы. Карл знает, что это неправильно, но с Ниганом, как и с отцом, он чувствует себя защищенным – в этом мужчины были похожи. Мальчик интуитивно понимал, что насилие – их обоюдный спутник, только папа был из тех, кто демонстрировал силу молча, а его терапевт – наоборот.

Ему странно и от того, что он уже давно не напрягается, когда Ниган заходит без стука или открыто флиртует с Риком у него на глазах. И то, что он проводит здесь ночи, не демонстрируя после ни притворного стыда, ни какой-либо неловкости, заставляет Карла поверить в то, что происходящее абсолютно нормально. В корзине для грязного белья всегда находится пара его вещей и Карл уже давно запомнил, какие из рубашек Нигана нельзя гладить утюгом после стирки.

Внезапно Ниган потягивается всем телом и с хриплым сопением привлекает отца ближе. Граймс старший небрежно оглаживает его по волосам, хмурится в полусне и отворачивается от солнечного блика. Все это становится действительно слишком интимным – Карл смущенно отворачивается и прикрывает за собой дверь.

***

Первым с лестницы спускается отец. Он привычно целует сына в макушку и застегивает на ходу мягкую поплиновую рубашку. Белая ткань только сильнее привлекает внимание к сходящим синякам и ссадинам. Рик вправляет рубашку в джинсы и закатывает рукава, пуговицы на которых уже давно оборвались.

– Привет. Как отдохнул?

– Хорошо. Мы… – Карл не успевает закончить, потому что лениво шагающий следом за отцом Ниган внезапно оглаживает подростка по волосам. Его широкая пятерня проезжается по растрепанным локонам и легко ерошит спадающую на глаз челку. Парень рефлекторно запрокидывает голову, как будто проверяя, что это на самом деле был Ниган.

– Привет, ковбой, – мужчина зевает в кулак и шарит осоловевшим взглядом по кухне. – Я бы не отказался от чашки чертовски бодрящего кофе.

– Так что там вы…? – Рик ставит на плиту сковородку, высыпает в нее овощную смесь и разбивает следом бессчетное количество яиц. Помешав и накрыв будущий омлет крышкой, мужчина оборачивается на Карла, не переставая возиться с едой. Заметно, что он действительно идет на поправку: его руки больше не дрожат, а все движения вновь становятся уверенными. Карл замечает, как Ниган наблюдает за отцом: он отрешенно курит, его локти покоятся на столешнице, а взгляд из-под полуприкрытых век способен сфокусироваться лишь на Граймсе старшем.

– Ездили на ферму – Хершель купил новую лошадь, – подросток неловко разливал кофе по чашкам, украдкой поглядывая на врача. – Хочу научиться кататься.

– Только не проси меня построить конюшню на заднем дворе, – Рик с улыбкой отходит от плиты, накидывает куртку и на пару минут скрывается за входной дверью. Вернувшись, он перехватывает со стола полную до краев чашку и делает большой глоток. В его руках раскрытая газета: бегло пробежавшись глазами по заголовку, события которого ему уже известны, он бросил чтиво в мусорное ведро. – Садись, будем завтракать.

После первой кружки Ниган заметно оживляется: он сам встает, чтобы налить добавки и подать Карлу тост. Привычно игнорируя первый прием пищи, терапевт делает рабочие заметки в одном из своих блокнотов, которые успели перекочевать в дом Граймсов. Рик порой не замечал новые вещи, то тут то там появлявшиеся в спальне, гостиной, кухне. Несколько переполненных папок с пометками «вторник», «среда» и «суббота» уже пару недель громоздились на стыке стола и стены. Там же, между солонкой и салфетницей, валялись письменные ручки, чехол для очков и сигарный каттер.