Текст книги "Милосердие (СИ)"

Автор книги: kakas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 48 страниц)

– У вас тут немного тесновато, не находишь? – Ниган с глухим смешком оглаживает Рика по щеке. – И слишком чисто для моей задницы.

– Хочешь в душ?

– Охренеть как хочу. Ты со мной?

Граймс коротко кивает вместо ответа, наблюдая, как в темноте Кросс стягивает с себя мокрую от пота футболку, как летят в сторону приоткрытой ванной его грязные джинсы и носки. Карл легко ворочается из-за шума, но Рик тут же успокаивающе оглаживает его по макушке, шепнув короткое:

– Спи, это Ниган.

Дверь ванны едва слышно захлопывается, и мужчины привычно сталкиваются лбами. Граймс чувствует в Нигане такое знакомое и вместе с тем чуждое себе возбуждение, которое случается, когда тот, выместив свою злость, еще не успокоился до конца, как будто какое-то, вѐдомое только ему дело, не закончено. И вот оно, это треклятое дело, эта странная одержимость, что вызывала куда больше ревности, чем простые провокации, гонит его куда-то, отчего даже пот Кросса начинает пахнуть по-другому – Рик ведет носом по щеке и подбородку, а после толкается им в шею.

– Решил позаботиться обо мне сегодня?

– Разве сегодня какой-то особенный день? – Граймс насмешливо щурится и в два коротких движения заламывает чужие кисти. – Или я могу тереть твою спину только по расписанию?

– Ежедневному, – Кросс смеется и дает поставить себя под душ. Струи бьют в лицо, а шершавая ладонь тут же проезжается между лопаток. – Детка, давай переедем?

– Издеваешься? Я только привык к новой кухне.

Колючая щетка и простое мыло – Граймс моет его так же, как и делает это с собой: тщательно и растирая докрасна.

– Сделаешь точно такую же на новом месте.

– На каком же?

– Дай подумать, – он запрокидывает голову, подставляя шею под жесткую щетину. – Как насчет какой-нибудь огромной фермы, скажем, на Аляске? Ты бросишь работу, я открою какое-нибудь дельце, а по выходным сможем трахаться в собственном тыквенном поле среди домашних оленей и прочей шерстяной хуйни.

– Немного прохладно для секса на природе.

– Зато какой простор.

– Тебе здесь места не хватает?

– Вообще-то, да.

– Ты серьезно сейчас? – Рик, едва заметно улыбаясь, смахивает остатки пены с широких плеч.

– Почему бы и нет, – Ниган поворачивается к нему передом, наблюдая из-под полуприкрытых век.

– Мы не можем переехать так далеко от Лори, пока не получим полную опеку над Джудит, так что тебе придется потерпеть пару лет.

– Можно взять Лори с собой и держать ее в качестве служанки.

– Она будет в восторге и сразу согласится.

Рик с неопределенной улыбкой откладывает щетку. Он уже знает этот вкрадчивый тон, знает, почему Ниган смотрит на него так мягко и вместе с тем вызывающе. Кросс снова провоцирует его, забрасывая удочку в колодец по имени Рик Граймс и только ему самому известно, что конкретно он собирается из него выловить.

– Что произошло?

– Сегодня я начал понимать, насколько хитрая ты тварь, детка, – Ниган подзывает его ближе и Рик слушается. Кросс и так его выше, а стоя в ванной, он казался тем еще великаном – Граймс отерся щекой о поросль на груди. – Ты ведь не просто так оставил при себе того священника из пустыни, верно?

– Почему ты про него вспомнил?

– Он пришел сегодня в участок.

– Стокс? Зачем?

– Хотел поведать нечто очень важное, но сугубо тебе. Лично. Конечно же, я не могу позволить кому попало просить аудиенции у моего чертовски сексуального муженька.

– И?

Граймс вслепую нашаривает полотенце и мягко промакивает сначала бедра, а после живот, как если бы Кросс оказался его третьим ребенком, что, пусть и способен справиться самостоятельно, но по какой-то причине не желает этого делать.

– Тобой заинтересовалась какая-то мразь, детка, а Стокс с готовностью поделился со мной этим знанием.

– Где он сейчас?

– В моем багажнике.

– Ты не отпустил его?

– Нет и не собираюсь.

– Хорошо, – Рик подал супругу свежее белье. – Давай, ты уже чистый.

Ниган с неохоткой натянул трусы и тряхнул мокрыми волосами. Граймс мягко вытолкнул его из ванной, бездумно блуждая ладонями по талии, бокам, ощупывая спину, а в итоге надавливая на плечи, чтобы уложить в постель.

– Детка, – Ниган едва слышно шепчет, чтобы не разбудить свернувшегося в позе эмбриона Карла, – куда это ты намылился?

– Я скоро вернусь, спи.

– Смотри, чтобы Габи с перепугу не обгадил мне весь багажник.

– Лучше подумай об имени для своего нового друга. И завтра выведешь его на прогулку.

– Так точно, капитан, – мужчина белозубо улыбнулся и опустил ладонь на макушку подростка. – Как он?

– Даже не спрашивай. Потом.

Рик быстро оделся, привычно балансируя на одной ноге, а после, прихрамывая без трости, спустился к гаражу. Кругом темно – маленькие окошки гаражного роллета не пропускают тусклый свет уличных фонарей. В багажнике тихо шевелился пленник. Он не кричал и не бился о тяжелую дверцу – только ворочался. Граймс щелкнул замком и открыл крышку: как и тогда, на лице Габриэля белыми пятнами проступали лишь глаза.

Он ударил его сразу, стоило проповеднику моргнуть: тяжелый кулак обрушился прямо в челюсть – Габриэль дернулся и отключился.

Когда-то преподобный Стокс являлся кусочком того мира, где многое было дозволено и не вызывало последствий, но теперь все иначе. Обе реальности Рика Граймса смешались в единое целое, когда появился Ниган. Этот человек, впустивший хаос в оплот домашнего спокойствия, сломавший барьер, четко разграничивающий жизнь Граймса на «там» и «здесь», человек, что развязал ему руки и который крепко держал его за глотку, этот человек теперь продолжение его самого.

Все началось с Уолша: его смерть стала первым из миллиона шагов к тому, чем они теперь владеют. Без нее не было бы этих отношений, не было бы признания сыну, не было бы Джудит. И если их рутина должна быть такой, то пускай. Пускай насилие, шантаж, подлог, бесконечная ложь, пускай, думалось Рику, ведь все это их жизнь. И не нужно притворяться, будто им жаль за все совершенное – им не жаль, ни одному из них.

– Я же сказал тебе ложиться.

Теплая ладонь проезжается по пояснице.

– Наша принцесса потребовала ночной перекус, – Ниган коснулся губами уха Граймса, а тот сразу понял, что Кросс улыбается.

– Иди, пока она не разбудила Карла.

– Ага, – он ущипнул Рика за бок перед тем, как отстраниться. – Нож где-то под козырьком.

– Я знаю.

Граймс упустил тот момент, когда они достигли того уровня доверия, при котором в действиях и мыслях наступает полная синхронность. И не так уж важно, что именно они делали: резали салат или избавлялись от крови на заднем сидении машины – они бы могли страховать друг друга с закрытыми глазами. Граймс чувствовал это, они оба чувствовали. Именно поэтому Рик не спросил, откуда кровь, поэтому он не удивился, когда Нигана не оказалось дома. Все это неважно, если Кросс вернулся.

Услышав шаги на лестнице, а после – втором этаже, Рик захлопнул багажник и сел за руль.

Он долго наворачивал круги с выключенными фарами, просто сбивая Габриэля с толку. Наверняка, проповедник уже очнулся, и если он не дурак, ему бы стоило засечь время в пути и посчитать количество поворотов. Прошло около сорока минут, после того как Граймс наконец съехал на объездную. Смешно, но они уехали не так уж и далеко: пригородная улочка кончилась побитой дорогой, вокруг только лес, воняет застоявшейся озерной водой.

Рик молча вытащил пленника за шиворот. Стокс совсем не упирался, а только тихо мычал. Он вспотел, его угольно-черная кожа лоснилась от пота, как подтаявшая свечка. Граймс толкает Габриэля в лес: они идут и идут, то и дело цепляясь за торчащие отовсюду корни и утопая в пожухлой траве. Наконец под ногами появляется что-то твердое – Рик на пробу ударяет подошвой и металлический звон распугивает ночных птиц.

– Не кричи.

Нож Кросса мелькнул перед самым лицом Стокса. Лезвие аккуратно поддело затянутый вокруг головы скотч – священник тут же шумно втянул полные легкие воздуха. Он как будто не мог надышаться вдоволь: пролежав в багажнике почти целый день, избитый и напуганный, он нашел в себе силы только дышать, без всякого выражения уставившись в прикрытое пушистыми кронами небо. Обведя языком разбитые в месиво губы, Стокс содрал корку – кровь полилась по подбородку.

– Сигарету?

Габриэль кивает.

– Зачем приехал? – Граймс протягивает открытую пачку, а после подносит зажженную спичку прямо к лицу проповедника.

– Вы убьете меня?

– Нет.

– Тогда зачем вы привезли меня… сюда?

– Поговорим и я решу, что делать дальше.

– Но почему здесь? Тот мужчина… Он…

– Ты все еще жив? Жив. Ты хочешь мозолить глаза кому-то, после того, как добрался сюда незамеченным? Думаю, нет. Так зачем ты приехал?

– Я слал вам письма, – мужчина нервно затягивается. – Хотел предупредить.

Рик мысленно усмехнулся: патологическая тяга Нигана к контролю уже не казалась ему чем-то из ряда вон. Он принял ее вместе с ударом лампы по своей малой берцовой кости. И если Кросс посчитал нужным держать послания от священника в секрете, значит, Граймс ничего от этого не потерял.

– Я бы все равно не ответил. О чем ты хотел поговорить?

– Когда я вернулся домой, какое-то время все было нормально. Я просто хотел забыть и жить своей жизнью. Как все. Но потом ко мне пришла женщина.

– Что за женщина? Как ее зовут?

– Она не сказала. Я тогда был на проповеди, она сидела на заднем ряду. Обычно после службы я прощаюсь с прихожанами у выхода. Людям все равно есть о чем поговорить, ну, знаете, обменяться любезностями, сделать пожертвования. Она вышла последней, ткнула мне в лицо каким-то удостоверением. Я даже не разглядел в нем ничего. Она сразу сказала, что хочет поговорить о вас, о Рике Граймсе и о том, что случилось в N. Я испугался, но я молчал, я не выдал вас, богом клянусь, да и зачем мне это, если…

– Если на тесаке твои отпечатки.

– Она задавала миллион вопросов, но они были какими-то странными.

– Например?

– Я думал, ее интересуют подробности смерти того мужчины, вашего бывшего командующего. Но она как будто была уверена, что его убили вы, она просто в этом не сомневалась, хотя у нее были копии отчета с моими показаниями. Я не знаю, как она выудила их, я даже не знаю, как работает ваша система…

– Что она спрашивала?

– Ну… Не заметил ли я в вас что-то странное, а еще о том, как вы разговариваете, в какой манере или каким голосом. Как вы со мной обращались, что говорили и опять, как вы это делали.

– Что за бред.

– Это правда. Ее интересовали какие-то странные подробности, она правда была уверена в том, что это вы убили. Она все спрашивала, как вы дрались, дрались ли вы, о чем разговаривали и все в этом духе.

– И что ты сказал?

– Я сначала молчал, а потом она завела меня обратно в церковь и ударила прямо в живот. Меня затошнило, но ей было абсолютно все равно – она ударила меня опять, так что я начал просто врать. Точнее, не врать, господи, откуда мне тогда было знать, дрожат у вас руки или нет, что за абсурд. Я сказал, что вообще ничего не помню, что я был в шоке.

– Ее это устроило?

– Нет! Она пробыла в церкви около часа, иногда я даже говорил правду, не вижу смысла врать, что вы были потный или что вас не заботит кровь. Мы же были на войне, в пустыне, что она хотела услышать? Я настаивал на нашей версии, что командующего убил повстанец, но она как будто меня и слышать не хотела, она знала, что я вру!

– И из-за этого ты решил приехать?

– Еще она сказала, что выбьет разрешение на осмотр церкви в N. А там тот тесак и вообще…

– Никто не даст ей разрешение – это юрисдикция военного корпуса, да и там сейчас идет восстановление жилых массивов на западе, туда никого не пускают, кроме гумконвоя, строителей и саперов.

– Откуда мне знать эти подробности? Я испугался. Какого черта она спрашивала такую чушь: как выглядите, на сколько лет. У нее что, руки не дошли посмотреть ваши фото? И с чего она взяла, почему она так уверена, что это все были вы или что я… Я не знаю, что происходит. Я не хочу отвечать за это…

– Успокойся.

Граймс холодно посмотрел на Стокса. Тот уже докурил и теперь растирал друг о друга стянутые скотчем запястья.

– У всей ситуации было только одно условие для благоприятного исхода: если бы Брэд не толкнул меня на растяжку, ничего бы не было. Если бы я умер, он бы убил тебя, как свидетеля. Ты мой должник дважды.

Габриэль молча потер блестящие глаза.

– Почему ты приехал именно сейчас?

– У меня не было предлога покинуть церковь незамеченным. Но сейчас ее готовят к реконструкции, так что никаких служб пока не ведется. И вообще, я веду очень уединенный образ жизни, никто меня не хватится, я даже телефон не беру на выходные…

– Ладно, с этим все ясно. Как она выглядела?

– Она была афроамериканка, с виду очень сильная, рост средний. Волосы, точнее, дреды, заплетены в хвост… Что еще? Не знаю, просто женщина.

– Сколько лет?

– Не знаю, не больше сорока, может, тридцать с чем-то.

– Какие-то отличительные приметы? Татуировки, пирсинг, шрамы?

– Ничего такого, – Габриэль прокашлялся. – Что вы со мной сделаете?

– Отойди в сторону.

Рик мягко оттолкнул преподобного и схватился за неприметную в опавшей листве ручку – ржавый тяжелый люк поддался только с третьего рывка. Из темной дыры пахнуло сыростью и протухшими консервами. Щелкнув фонариком, Граймс мазнул лучом света по опущенной лестнице. Он ударил ее носком ботинка, отчего та с оглушительным грохотом рванула вниз и ударилась о бетонный пол.

– Там не так уж и плохо – наследие холодной войны*. Туалет есть, кровать тоже. Побудешь здесь, чтобы не маячить на виду.

– Что..? Почему..? Туда? Я туда не пойду. На сколько? И зачем?

Внезапно Граймс сжал чужое лицо в пальцах: Габриэль тихо вскрикнул, стоило ему надавить на свежие кровоподтеки, сплошь расцветающие на его щеках и скулах.

– Чем он тебя бил?

– Он… Рукояткой пистолета. Капитан… Кто он? Вы его наняли?

Граймс хмыкнул, вскинув брови. Ну да, часть брачного контракта.

– Открой рот.

Преподобный скривился от боли, повиновавшись. Судя по припухшим деснам, Кросс выбил ему пару зубов.

– Он всего-то разукрасил тебе лицо, а ты уже все выложил как на духу. Полезай, Габриэль.

– Но, капитан, почему..?

– Я тебе не верю.

Рик грубо пихнул проповедника в сторону открытого люка. Граймсу даже не понадобился нож: он спрятал его, спокойно посмотрев на Стокса. Тот снова повиновался, перебирая ногами по неудобной лестнице, шипя и корячась.

– Держи, пригодится, – фонарик летит следом. – Утром поешь. Можешь не кричать – здесь глубоко, стены толстые, в округе никого нет.

– Капитан!

Но слова Стокса заглушает железный скрежет убираемой лестницы и захлопнувшаяся крышка.

***

Утренней пробежке Ниган предпочитал чашку кофе и пару сигарет – это знали все, начиная с Карла, ставшего его персональным баристой, и заканчивая соседями, которым ежедневно приходилось лицезреть распахнутый халат и нижнее белье расхаживающего по крыльцу Кросса. Однако сегодняшнее утро стало началом новой эры.

– Мистер Данца, мать твою, а ну подошел сюда.

Вылетевший из двери щенок только громко залаял вместо ответа, волоча за собой шлейку. Следом за собакой показался Ниган. Широко зевнув в кулак и оправив ворот черной футболки, мужчина подхватил конец поводка, дабы тут же потащить животное за собой. Он стартовал с легкой трусцы, чтобы вдоволь насладиться вытянувшимися лицами соседей.

– Доброе утречко!

Кросс бежал себе и бежал, щенок бодро перебирал лапами рядом. Изредка они останавливались, чтобы мистер Данца смог пометить соседский забор, а Ниган – сделать перекур. Закончив со своими делами, парочка устремлялась дальше. Улочка ровной лентой простиралась вперед, домики по бокам становились все более мелкими и невзрачными. Но вот безупречный асфальт сменился насыпью из щебня, которая врезалась в видавший виды мост через мутный ручей, справа и слева – только лес. Издалека слышится рокот проезжающего тягача, а после все стихает – кроссовки Нигана тихо отбивают ровный ритм, цокают собачьи коготки.

– Ну что, приятель, время бега по пересеченной местности?

Щелкает замок карабина, однако Кросс не отпускает щенка на обочину. Вместо этого он закидывает того на плечо и шагает в лес. Граймс, с присущей ему педантичностью, четко ткнул пальцем в карту окрестностей, чтобы Ниган сразу отыскал бункер. И теперь, царапаясь о ветки и подставляя соленую щеку под шершавый язык, тот браво вышагивал в нужном направлении. Попетляв немного в густом орешнике, терапевт споткнулся о ручку люка.

– О, а вот и норка Габи, – крышка откидывается и спустя пару секунд на свет выходит Стокс. Его лицо сплошь опухшее, глаза заплыли. – Хреново выглядишь, отче. Держи, подкрепись.

Пошарив по карманам спортивных штанов, Ниган достает из них две плоских консервных банки с собачьим кормом, следом за ними в люк летит початая бутылка воды и полупустая пачка сигарет. Предметы с грохотом падают на бетонный пол, а священник пытается нашарить их в полутьме.

– Черт, тебе необязательно быть таким жалким. Попробуй побыть мужиком, Габи, в конце концов, под опекой Граймса ты как у Христа за пазухой.

– Опекой?! Это, по-вашему, опека? Да я… Я приехал, чтобы отплатить ему добром на добро, а он..!

– Тш-тш-тш, – Кросс с деланным осуждением посмотрел в глаза Стокса. – Не шуми, иначе мистер Данца нассыт тебе прямо в рожу. Он не любит шум, как и мой Рик.

– Когда я смогу уйти?

– Когда Рик разберется с этой бой-бабой, тогда и сможешь чмокнуть его на прощание, – мужчина поднялся с корточек и отряхнул штаны от прилипших репейных колючек. – Шучу, конечно же, не сможешь. Ладно, бывай, увидимся.

– Стойте!

И снова вскрик Габриэля тонет под грохотом захлопнувшегося люка.

По пути домой Ниган лениво размышлял о том, как легко Граймс способен внушить своим вольным или невольным жертвам чувство ложной справедливости. Рик был настолько уверен в своей правоте и целесообразности любых, пусть и самых жестоких действий, что остальные поддавались этой уверенности, а тот вертел ими, как ему было угодно, делая так без определенного умысла – он просто повиновался своим инстинктам и нечеловеческому чутью. Капитана обожали члены его опергруппы, курсанты никогда не держали на него зла даже за ночные тренировки. Да и куда там, если этот человек, даже будучи хромым, сам подтягивался положенные полсотни раз за собственное опоздание, наказывая себя точно так же, как он наказывал непунктуальных учащихся.

Справедливо? Вполне.

Габриэль приехал сюда как только смог. И гнало его в Округ Кинг совсем не желание отплатить добром на добро – он искал у Граймса защиты, а получив ее, пусть и в подобном виде, не так-то сильно и роптал. Рик действительно был тем парнем, который решал проблемы – это чувствовалось, стоило ему открыть рот, чтобы бросить пару скупых фраз.

И пока Ниган занимался выгулом и кормежкой, Рик не спеша шарил по полицейской базе, сидя на кухне и сжимая эспандер. Просматривая фотографии нынешних и бывших служителей закона Джорджии, он никак не мог найти ни одного, кто подошел бы под описание той женщины. Граймс не мог сказать точно, что конкретно ей было нужно и откуда в ней, по словам Стокса, оказалось столько уверенности в причастности капитана к кончине Брэда. Ее странные вопросы преподобному тревожили, но Рик не знал наверняка, почему его мысли занимали именно они.

– Детка, такими темпами я могу превратиться в икону спорта и стать секс-символом Округа Кинг, – Ниган навалился потной грудью на спину Граймса, отбросив поводок в сторону. Мистер Данца послушно сел рядом, ожидая своей порции внимания.

– А разве ты не уже? – Рик повел плечом, подставляясь под короткое прикосновение губ к своему виску. – Как он там?

– Отче в полном порядке, я его сытно покормил.

– И чем же? – мужчина бросил взгляд в сторону нетронутого свертка с бутербродом.

– Чем-то очень аппетитным, верно, мистер Данца?

Обернувшись на щенка, Кросс подхватил со стола собачью консерву и дернул за кольцо. Пес звонко гавкнул, тут же почуяв запах и уткнувшись носом в лакомство, стоило Нигану отцепить шлейку и поставить банку перед животным.

– Что за странная кличка?

– Ну как, детка, ты что не помнишь тот сериал с Тони Данца** в главной роли?

– Господи, я так и знал, что оттуда. А почему «мистер»?

– Потому что он вырастет большим и важным парнем, – Ниган с тихим смешком огладил супруга за ухом, мешая ему сосредоточиться. – Нашел что-нибудь?

– Пока нет. Да и раз она не дала ему посмотреть удостоверение, значит, оно либо фальшивка, либо она просто не хотела светиться с этим делом.

– А значит, ей двигает что-то личное, верно?

– Возможно.

Кросс выпрямляет спину, но Рик перехватывает его за кисть, возвращая обратно. Мужчина коротко целует чужие пальцы, борода щекочет костяшки.

– Ниган?

– Да, детка?

– Ты ведь понимаешь, что если мы не разберемся с этим, то у нас будут большие проблемы?

– Я знаю, детка, я знаю.

Однако на деле Нигану словно наплевать: он с привычной наглой улыбкой шарит ладонями по бокам Граймса, тут же пробираясь под легкую рубашку и сцепляя замок на груди. Колючий подбородок проезжается по шее, кромка зубов оставляет след за ухом. Мужчины толкаются, грубо ластясь друг к другу.

– Доброе утро.

– Привет, док, – Ниган не спешит отрываться от супруга, продолжая жадно вдыхать запах его волос. Губы оказываются у самого уха. – Но, Рик, у тебя не получится отказать мне в удовольствии посмотреть, как ты решишь эту проблему.

– Ты уже давно не просто зритель.

– Черт, обожаю, когда ты такой охуительно серьезный! Блядь, у меня аж яйца зачесались. Не поможешь мне с этим?

– Не сейчас, – Граймс отрывается от мужчины, чтобы бегло кивнуть Сиддику.

Интерн тихо гремел посудой в раковине. Это не входило в его обязанности, а Рик неоднократно просил его прекратить выполнять работу по дому. Однако Сиддик с мягкой настойчивостью продолжал драить сковородки после завтрака, подметать веранду и заниматься глажкой.

– Карл еще не ел? Здесь нет его чашки, – парень аккуратно расставил вымытую посуду, чередуя тарелки на сушке в особом порядке: от мелких до глубоких.

– Нет, он еще спит. Разогреешь ему что-нибудь, когда он спустится?

– Да, конечно. Вы уходите?

– Нет, мне нужно поработать, – Граймс закрыл потрепанный ноутбук с отбитым уголком и потянул Нигана в сторону кабинета. – Пошли.

В этот день они ничего не нашли, а Карл так и не спустился вниз.

_____________________

*В период Холодной войны в США было популярным делом строить частные бомбоубежища и просто убежища на случай ядерной атаки или других угроз со стороны СССР. Толчок к такой самодеятельности дал сначала президент США Гарри Трумен, а потом и Джон Кеннеди. The Fallout Shelter Handbook (1962): https://i.imgur.com/dCXmyJY.jpg

**Тони Данца – американский актер, театрал и боксер. Стал известен благодаря ситкому «Кто здесь босс?» (1984 – 1992), который был невероятно популярен в США, а после получил адаптацию в нескольких странах. Заставка из сериала «Кто здесь босс?» была включена в 3 серию 7 сезона «Ходячих мертвецов».

========== Глава XL ==========

Солнце било по глазам – Кросс заслонился от слепящих лучей ребром ладони и посмотрел на кораллово-красную вывеску автомойки. Стояла такая жара, что даже курить было невозможно: во рту пересохло, а сигаретный дым вызывал лишь бо̀льшую жажду. Граймс бросил на Нигана требовательный взгляд и распахнул дверцу его машины.

– Разреши ему, иначе мы простоим тут весь день.

– Ладно.

Кросс щелкнул пальцами, привлекая внимание сидящего в салоне щенка.

– Давай, мистер Данца, можно. Ну?

Собака жалобно заскулила, едва сдерживаясь, а получив одобрение хозяина, с готовностью задрала лапу – мокрое пятно расползлось по кожаному сиденью. Отряхнувшись, щенок выпрыгнул на раскаленный асфальт.

Ниган все-таки закурил.

– Это же классика, Рик.

– Да, хорошая машина.

– Прокатиться не хочешь?

Рик с насмешкой мотнул головой.

– Блядь, – Кросс раздраженно дернул плечом и оглушительно громко захлопнул дверцу авто. – В следующий раз буду пихать парней в твою развалюху.

– Ага.

Граймс дернул углом губ, провожая взглядом заехавшую на мойку Гранаду. Ее облепленные пылью черные бока все равно блестели так же ярко, как и раскаленный солнечный диск над головой. Это была одна из немногих вещей Кросса, которая хотя бы внешне не выглядела небрежно.

В полумраке подъездной дорожки что-то загудело, зашелестело; Рик почувствовал мыльный запах с примесью едкой химии и ароматизаторов. Спустя пару минут появился Ниган.

– Через полтора часа будет как новенькая. По пиву? – он кивнул в сторону забегаловки на противоположной стороне широкой трассы. – Никогда не задумывался, почему именно на Юге автомойки и мастерские стоят посреди блядской дороги в никуда, а напротив них обязательно найдется самая замшелая кафешка среди всех существующих?

Слушая в пол уха, Рик вытянул талон за чистку из слюнявой пасти мистера Данца. Мокрая бумажка отправилась в карман.

– Потому что ближайшее такси можно вызвать только за пару десятков километров и их тебе обязательно включат в счет, – Граймс почесал колючую щеку, направившись в сторону единственного оазиса посреди выжженной земли и придорожной пыли.

– Именно. Взаимовыручка и взаимовыгода, детка, только так все работает, верно?

– Иначе как объяснить, что я торчу с тобой посреди трассы, только чтобы посмотреть, как собака гадит на сиденье. Взаимовыручка?

– О, блядь, я не виноват, что самая славная автомойка Округа Кинг находится в такой жопе. После вас, – Кросс дернул прозрачную дверь с меню-наклейкой, тихо брякнул колокольчик. – Я же не могу быть таким терпилой, чтобы уломать меня не только испортить тачку, но еще и отдать ее на поругание местным рукожопам.

Внутри пахло горелым маслом, беконом и ванильными духами. Окинув взглядом типичное придорожное кафе, что выглядело точь-в-точь, как и тридцать лет назад, Рик почувствовал себя застрявшим во временной петле. Пустой зал с длинной белой стойкой и квадратными столиками напоминал о фильмах времен Марлона Брандо.

Голос официантки в не самом свежем фартуке звучал молодо и звонко:

– С собаками нельзя.

– Милая, три посетителя лучше двух, – Ниган подозвал щенка к себе. – Принеси лучше два пива и насыпь моему приятелю фарша. Получишь тройные чаевые.

– Ладно.

Девушка лет двадцати скрылась на кухне, а они устроились у прикрытого жалюзи окна. Пес получил по лапам и остался сидеть на полу.

– Все равно потом скажешь «спасибо». В особенности мистеру Данца.

– Всенепременно.

– По-твоему, как это все работает? – Граймс посмотрел на недовольное лицо супруга, что все еще оплакивал свою драгоценную Гранаду. – Ты трешься со священником в участке, потом…

– Он был без своего блядского воротничка, я бы попросил.

Ниган закурил и ткнул в его сторону сигаретой, однако Граймс только посмотрел на него исподлобья.

– Трешься со священником, потом вы вместе садитесь в твою машину, ты избиваешь его где-то на заброшенном складе, катаешь по городу до тошноты и держишь в багажнике до самой ночи. И вот какой-нибудь господин, интересуясь, куда же запропастился твой новый друг, решает проверить машину. Какая неожиданность, что ты ни с того ни с сего решил ее почистить. Но раз у нас есть Джудит, которая не пожелала отрыгнуться тебе на руль этим утром, и есть мистер Данца, то предлог почистить автомобиль искать не нужно. Все просто, Ниган, это быт. К быту никогда не возникает вопросов.

Кросс молча курит. Им приносят пиво и мужчина осушает бокал наполовину, лишь бы охладить голову и прекратить жевать ватный комок, который осел у него на языке вместо слюны. Допив до конца и сделав повторный заказ, он наконец-то почувствовал себя лучше – это стало понятно по заинтересованному взгляду, который прилип к Граймсу, подобно жвачке. Казалось, что Ниган видит Рика впервые, даже его голос звучит как-то по-особенному, словно он заигрывает с понравившейся незнакомкой:

– Вау, Рик, а ты умеешь развлекаться. Интересно, если ты обкончаешь мне весь капот, это сойдет за бытовые издержки?

– Какого черта я должен делать это на капот?

– Такого, что если ты еще раз вынудишь меня смотреть, как Данца ссыт на сиденья моей красотки, я поставлю тебя раком прямо в гараже и буду ебать до тех пор, пока ты не только капот мне спермой вымоешь, а еще и хватит заправить стеклоочиститель.

Между ними повисает тишина, во время которой Граймс делает несколько глотков из толстостенного бокала. Внезапно на его губах появляется улыбка; голубые глаза на загорелом лице кажутся слишком яркими – они блестят, когда он начинает смеяться.

– Звучит неплохо.

– Блядь, детка, – Ниган с беззлобным смешком откидывается на спинку стула, – я уже и забыл, что ты пару десятков лет не мог нормально потрахаться.

Но чего Ниган не забыл, так это о службе Граймса в убойном отделе. Этот человек словно знал все наперед, он заглядывал в грядущие годы, будучи уверенным: рано или поздно ему придется оберегать свою жизнь от себя самого. Рик ни разу не попался ни на чем, да и куда там: военные преступления заминаются сами по себе, а что до проступков в жизни обыденной, то свои навыки Граймс продемонстрировал, убив Уолша. Еще тогда Ниган задумался о том, был ли Уолш единственным, кто оставил свою службу в Окуге Кинг столь трагическим образом.

Громкое вещание телевизора, подвешенного у самой стойки, заглушало их разговор; мужчины перебрасывались фразами вполголоса. Чавканье щенка перемежалось стуком бокалов о стол, время от времени щелкала зажигалка Кросса. И пусть теперь они просто болтали ни о чем – Нигану это совсем не мешало рассматривать Граймса, что с самым будничным видом смахивал пену с бороды и вертел в пальцах пакетики с сахаром. Подобное спокойствие могло бы внушать страх, как будто Рик совсем не тревожился о совершенном, однако Ниган знал, что тот просто мимикрирует под собственные действия. Как хамелеон, Граймс устранял последствия преступления под стать месту, где они были совершены. Это там, в пустынях и полуразрушенных высотках чужих стран, он мог вдохнуть полной грудью и без всякого стыда продемонстрировать неестественную жестокость, но здесь, среди тихих улочек и монотонного жужжания садовых пылесосов, он был совсем другим. Его спокойствие и непринужденная расслабленность завораживали: о сокрытии похищения он размышлял точно так же, как и о выборе сыра для лазаньи, но что пленяло сильнее, так это осознание: Граймс теперь защищал не один только свой дом и своих детей – он защищал Нигана.

И что действительно было страшнее: ничем не прикрытое насилие или же обратная его сторона – холодная и расчетливая жестокость, которая встречается на убойных фермах, где хозяин, оглаживая скотину по теплой морде, ведет ее на смерть, тихо цокая и приманивая, будто желая подать лакомство в открытой ладони, а на деле – бросить под нож. Раньше Ниган только чувствовал, что Граймс был таким, именно это в свое время гнало его к нему, а теперь, увидев подобное воочию, Кросс рассматривал его с таким удовольствием и неприкрытым восторгом, как если бы он осуществил всю мечту своей жизни. Он готов был совершить сколько угодно промашек, хоть самых глупых, только бы взглянуть, как Рик справится с ними, и с какой сосредоточенностью он будет думать, блуждая своими белесыми глазами по только ему видимым вещам.