Текст книги "Милосердие (СИ)"

Автор книги: kakas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 48 страниц)

– Детка, я работаю. Какого черта? – Ниган насмешливо улыбается, быстрым шагом пересекая гостиную.

– Вымой ей руки, пока она не вымазала все вокруг.

– О, кто-то добрался до своего нового подданного? Так-так-так, принцесса, даже не вздумай… – он подхватывает ребенка на руки и ловко уворачивается от вымазанных ладошек. – Почему твой телефон не работал утром? Я не смог дозвониться.

Джудит негромко запищала, стоило прохладной воде коснуться кожи. Ниган аккуратно вытер ее полотенцем и убрал со рта прилипшие семечки. Вновь оказавшись на полу, девочка тут же вытянулась во весь рост и деловито поползла на руках в сторону динозавра. Край ее платьица все-таки испачкался в валявшейся под ногами Граймса куче тыквенных отходов – Ниган цокнул языком и быстро смахнул с подола прицепившуюся кожуру.

– Я менял тариф, номер скоро восстановят. Выключи плиту.

– Черт, ты чуть не сжег это дерьмо. Детка, давай договоримся, что ты готовишь только завтраки, – Кросс глухо смеется, щелкая ручками конфорок. Он ловит на себе пристальный взгляд и улыбается еще шире. – Что такое?

– Чем… Чем я буду заниматься в отставке?

– Разве у тебя мало дел? – он показательно обводит рукой предпраздничный бардак. Ему хочется наклониться к Граймсу, однако нос утыкается в холодное лезвие перевернутого плашмя ножа.

– Когда ты заканчиваешь с работой?

– А что? Уже соскучился?

– У тебя сегодня дела.

– Да? И какие же?

– Мишон.

– Я думал заняться этим после Хэллоуина. Куда-то спешишь? – Ниган мягко отклоняет нож в сторону.

– Если я скажу, что спешу уйти в отставку, ты поверишь?

– Если убедишь меня.

Кажется, Ниган уже мысленно вычеркнул Рика из списка сотрудников департамента Округа Кинг и спешно лишил его звания капитана отряда. Он совсем не скрывался от случайного взгляда скучающего в кабинете клиента, и даже если бы к ним в кои-то веки зашла соседка, он бы и тогда не отстранился, продолжая водить большим пальцем по губам Граймса. Рик опустил взгляд лишь на мгновение – этого хватило, чтобы палец скользнул внутрь и столкнулся с языком. Прикосновение было коротким: Граймс отвел от себя руку и притянул мужчину за талию. Футболка задирается вверх, и вот он уже вжимается щекой в теплый живот.

– Джудит очень поздний ребенок, а я совсем не молод, так что…

– Каждый день на счету? – Ниган с улыбкой натянул футболку на курчавую голову. – Черт возьми, не могу вспомнить, чтобы ты выдавал столь трогательные речи вне трибуны.

Но как бы он ни улыбался, как бы ласково не трепал высвободившегося Граймса, его голос выдавал недоверие. Он все ждал, когда Рик поднимет взгляд, чтобы ясно и открыто посмотреть в ответ, посмотреть так, дабы стало ясно – он лжет. Однако Граймс не сказал ни слова, он даже не вскинулся, когда горячие пальцы нырнули к нему за ворот и огладили шею. Вместо этого он вновь перехватил нож поудобней и тут же срезал донышко тыквы – мякоть упала в переполненный тазик у ног.

– И… Я бы хотел, чтобы этот проклятый Хэллоуин прошел спокойно.

– Я же сказал тебе, детка, – он напоследок проезжается ладонью по густой бороде, – все будет, как ты захочешь.

Задержавшись у дверей кабинета, Ниган с улыбкой закусил губу и обернулся: Граймс с задумчивым видом стряхивал с джинсов липкие тыквенные ошметки.

– Рик?

– Да?

– Уверен, ты будешь чертовски красиво стареть.

Створка захлопнулась, но Рик даже не вздрогнул. Последние слова совсем его не тронули – они были лишь очередным подтверждением тому, что Ниган и впрямь собирался задержаться здесь надолго. И неважно, что раньше Граймс боялся его ухода. Теперь он точно знал: Кросс действительно выбрал его, чтобы свить свое монструозное семейное гнездо, откуда любой неугодный будет выброшен без всяких сожалений.

– Подышим свежим воздухом пару минут? – Рик подхватил на руки дочь и вышел на веранду. Кросс продолжил истязать клиента, задержавшегося уже на второй час и, судя по нестихающему гомону их голосов, вряд ли кто-то заметит, как Граймс опустился в скрипучее уличное кресло.

На экране телефона мигало сообщение об отсутствии идентификации оператора сети – очередная одноразовая сим-карта Кросса нашла свое применение. Рик быстро набрал номер, потом еще раз и еще, зная, что человек на том конце редко выдерживает подобную настойчивость. В конце концов, настойчивости Нигана он в свое время не вынес.

– Да? Кто это? Рик?

– Ты приехал?

– Да, остановился в том отеле, где ты сказал. Когда мы сможем поговорить? О Шерри.

– Сегодня. Не ложись спать. Я тебя наберу.

– Договорились.

– Ты на машине?

– Взял в прокате.

– Знаешь город?

– Более-менее.

– Хорошо, тогда до встречи.

На этот раз Дуайт не спешил бросать трубку первым – за него это сделал Граймс. Он еще какое-то время отстраненно рассматривал выхолощенную пригородную улочку, точь-в-точь, как в тот невыносимо жаркий день, когда Лори забрала его ребенка, в тот день, когда он еще не был знаком с человеком по имени Ниган.

Но Рику и не нужно знать его, чтобы хлопнуть по плечу и мягко толкнуть на улицу этой безлунной холодной ночью. Ему не нужно знать его, чтобы целовать, чтобы разговаривать, ласкать или рассматривать. Кажется, он снова разучился это делать, позабыв все преподанные Ниганом уроки, которые теперь были возведены в разряд ненужной мишуры, той самой, что символизировала собой простую и понятную жизнь. Жизнь за низким побеленным забором, порой бурную, а порой неспешную, такую, что слишком отличалась от жизни среди песков и побитого снарядами асфальта, жизнь, ставшую ему ненавистной.

Ниган обернулся на Граймса, легко пнул ботинком деревянную колонну у крыльца. Кругом темно и безлюдно: у них не было соседей, что бодрствовали по ночам – только вымотанные рутиной семьи, одинокие трудоголики и старики. Здесь некому разгуливать по идеально заасфальтированной дороге, некому контролировать график полива газонов, некому срываться за полночь в бар.

– Кажется, не у одного меня здесь мания контроля, верно? – Кросс бегло улыбнулся, перехватывая чужую руку в поношенной перчатке.

– Хочу убедиться, что ты будешь в порядке. Она отставной военный.

– Ты можешь быть чертовски милым, ты знал?

Они молча шли по узкой тротуарной дорожке, оставляя позади запертый дом, где сладко сопела вымотанная бесконечными играми Джудит, где уже давно лежали в постели Карл и Сиддик, спящие крепче любого ребенка. Их путь лежал мимо каменных оградок и вечнозеленых изгородей, как раз в ту сторону, куда каждый из них совершал утренние пробежки, обрывающиеся на выездной дороге посреди густого леса.

Граймс нечаянно пнул попавшийся под ноги камешек, однако ни одна собака не подала голоса. Кросс взял его под руку, словно они и впрямь просто прогуливались, наслаждаясь компанией друг друга, а на деле выискивали любое темное место, куда не достают ни фонари, ни блеклое фасадное освещение.

Спустя полчаса асфальт сменился побитой дорогой, а последний аккуратный домик скрылся за поворотом.

– Поговоришь с ней?

– О тебе? – Ниган вдохнул холодный осенний воздух полной грудью перед тем, как закурить.

– Если ее цель – трибунал, я хочу знать, что вообще ей известно.

– Детка, ты же знаешь, что я никому не позволю протянуть к тебе свои липкие ручонки.

– Потому что я только твой?

– Это именно то, что я хотел услышать.

Граймс незаметно усмехается, запрокинув голову и бегло взглянув на черное небо. Совсем высоко красной точкой мигает самолет, пересекая глубокое беззвездное полотно, но после и он скрывается за полуголыми кронами раскидистых деревьев.

– А ты резко переменился, – Кросс тянет его ближе. Их бедра соприкасаются, а дыхание щекочет щеки и шеи, когда они оборачиваются друг на друга. – Не думаю, что дело в регулярности исполнения супружеского долга.

– Мне нравится одна вещь, которую ты делаешь.

– Черт, только одна?

– Ее вполне достаточно.

– Какая же?

– Гм, – Рик останавливается, чтобы резко свернуть в сторону кювета, где их ждет забросанный ветками Форд. Шуршит пожухлая листва – ночная птица испуганно вскрикивает и срывается прочь.

– А я-то думал, какого черта ты не дал прокатить себя на мотоцикле.

– Слишком шумно.

– И когда только успел, м? – его руки обвиваются вокруг талии, задирают куртку и тянутся к ширинке. – Мы сильно спешим, капитан?

– Утром, когда ездил за смесью.

– Какой ты предусмотрительный папочка.

– Давай, садись в машину, – Граймс перехватывает наглые пальцы, уже дернувшие за ремень.

– Сраный недотрога.

– Ты можешь получить меня в любое время, разве нет?

– Не уверен.

Дверца со стороны водителя громко захлопывается, через секунду мотор заходится рокотом. Рик ведет бровью и опускается на место пассажира. Они неспешно выезжают на окольную трассу, очертив город по кругу, чтобы так же неторопливо нырнуть мимо патрулей в плотно застроенные центральные кварталы.

– Так о какой вещи шла речь?

– О защищенности.

Кросс усмехнулся и знакомым жестом указал на свою щеку – Рик коротко коснулся ее губами. Он уже чувствовал, как Ниган подбирается всем телом, как горячо выдыхает в предвкушении. Было сложно понять: злится он или забавляется, получая удовольствие от только ему понятного веселья. В такие моменты его глаза начинали блестеть от искреннего интереса, как случается с ребенком, увидевшего на дороге раздавленную кошку: розовые внутренности совсем не пугают, а запах не внушает отвращения – наоборот, так и тянет поддеть палочкой вывалившийся язык, чтобы в момент осознать, что существо действительно мертво.

– Ну, – Кросс выворачивает руль, паркуясь в грязном переулке, – разговоры займут время.

– У тебя есть час до следующего патруля. Ни в чем себе не отказывай.

– Я и не собирался.

Неслышно прикрыв за собой дверь, Ниган выскользнул из машины и, перехватив в руках тот самый армейский нож, направился к одной из темных пятиэтажек с изгаженными мелкими квартирками, где постояльцы менялись едва ли не каждый месяц. Граймс знал этот район – полиция была здесь частым гостем. Спустя пару минут Кросс скрылся за подъездной дверью. В одном из окон первого этажа загорелся и резко потух свет.

Подождав еще немного, Рик достал телефон. Он совсем не скрывался, когда набирал все тот же номер и подкуривал последнюю в пачке сигарету. На этот раз Дуайт ответил после второго гудка. Его голос слегка дрожал.

– Я получил адрес. Сейчас подъеду.

– Припаркуйся рядом с круглосуточным магазином. Красная вывеска «Миллс».

– Знаю его. Пятнадцать минут и я на месте.

– Хорошо. – Граймс сбросил пепел в открытую упаковку с солеными орешками.

Он так же флегматично посмотрел на мгновение дернувшуюся подъездную дверь, где у самого порога мелькнули черные дреды Мишон и белые руки Кросса, схватившие ее за шиворот. Женщина не кричала, возможно, он залепил ей рот, а может, она боролась молча, по инерции ползя вперед подобно разрезанной надвое змее. Ниган несколько раз ударил ее головой о бетон и дернул обратно. Гулкий стук черепа и хлопок закрывшейся квартиры не заставил кого-либо проснуться.

И снова в окне зажигается свет, и снова никому нет дела.

Докурив, Рик покидает машину и легким шагом взбегает на крыльцо. Из бумажника извлекается одна из двадцаток – купюра быстро макается краем в расплывшееся на полу кровавое пятно, встряхивается и кочует обратно в кошелек. До слуха доносится звук приближающейся машины. Граймс, не задерживаясь, становится под темным пятном желтого фонаря, откуда открывается вид и на дом, и на магазинчик с прозрачными голубыми окнами.

Он коротко дергает подбородком, и Дуайт торопливым шагом подбегает едва ли не вплотную. От его засаленных волос пахнет знакомым домашним пойлом, в обветренных губах – стертая спичка. Мужчины не жмут друг другу руки, а только кивают.

– Ну? Что с Шерри?

– Узнаешь. – пустая пачка летит в урну. – Возьми мне сигарет.

– Ты ведешь себя прямо как он.

– Тебе некуда спешить. Ждал столько лет, подождешь еще, – Рик толкает в руки смятую купюру и кивает в сторону «Миллс». – Знаешь, какие он курит? Отлично. Давай.

И Дуайт повинуется. Граймс рассматривает его худые ноги в потрепанных джинсах, что лениво несут мужчину в единственное пятно света. Внезапный лихач проносится прямо перед носом – Дуайт отшатывается, ругается и пинает пустую бутылку вслед мигнувшего задними фарами авто. Через прозрачные окна видно, что продавец совсем не удивлен позднему покупателю – его куда сильнее поражает жест, позволяющий оставить сдачу себе. И пока звенит мелочью касса, Дуайт зло хлопает стеклянной дверью с пронзительно взвизгнувшим колокольчиком. По его лицу заметно, как сильно он хочет ударить Рика прямо сейчас, однако вместо этого укладывает на протянутую ладонь купленные сигареты.

– Ну? Я засветился достаточно?

– Я должен обезопасить себя от тебя. Не зря ты с Ниганом так долго.

– О, тебе не о чем беспокоится. Похоже, вы оба играете в высшей лиге.

– Ладно, а теперь послушай. Видишь свет в том доме на первом этаже?

– Ну?

– Он там. Разбирается с кое-чем.

– Ниган в том доме? Блядь. Рик, – мужчина нервно дернулся, проведя ладонью по изувеченному лицу. – Ты подставляешь меня.

– Я помогаю тебе встретиться с Шерри.

– Встретиться?

– Именно. Через пару дней тебя навестят. Не оказывай сопротивления. Ну а дальше – счастливое воссоединение с женой. Ты ведь этого хотел?

– Шерри… Она во что-то вляпалась?

– Сам у нее спросишь.

– Черт, – он шумно выдыхает, – поверить не могу. Как ты… Как тебе удалось?

– Тебе пора. Ниган скоро закончит.

– С ним все в порядке?

– Все еще переживаешь?

– Ладно, – Дуайт с недоверчивой улыбкой дергает дверцу своей машины. – Послушай, Рик…

– Да?

– Спасибо.

Но Граймс только бесцветно усмехается, провожая взглядом стремительно отдаляющееся авто. На часах уже начало третьего, а значит, патруль совсем недалеко, примерно в пятнадцати минутах езды. Рик подбегает к залепленному рекламой таксофону, бросает монетку. Анонимный звонок нельзя выследить, если говорящий кладет трубку меньше, чем за шестьдесят секунд, да и Рику не нужно много времени, чтобы сообщить о подозрительном шуме в самом центре Округа Кинг.

Когда он сворачивает на своем Форде в сторону окольной дороги, до слуха доносится вой сирен. А дома, сбросив куртку и тихо прикрыв дверь их спальни, Граймс быстро проваливается в сон, зная, что правом на единственный звонок Ниган воспользуется не для того, чтобы сообщить Рику о своем задержании.

***

– Ты что, совсем за него не переживаешь? – Мартинес проследил взглядом за своими сыновьями, стремительно сорвавшимися со двора по направлению к соседскому дому. Цилиндры на их головах покачивались от быстрого бега, а выведенные фосфорной краской скелеты на черных костюмах отсвечивали зеленцой. – Черт, капитан, там такой шум поднялся…

– Послушай, я не верю, что Кросс – убийца. Но если все окажется так, как есть, я не вижу смысла бросать ради него детей в данный момент.

– Ты собираешься навестить его?

– Когда приедет его адвокат. Пока разговаривать с ним смысла нет.

– Я имел ввиду… Навестить не как подозреваемого, а как друга.

– Я не отношусь к убойному отделу, так что в любом случае буду видеться с ним не в качестве следователя.

– Рик… – он порывается сказать что-то еще, даже раскрывает рот, но вот Джудит в бархатном костюмчике королевы дергает мужчину за штанину и поднимает на него свои огромные глаза. Она рассматривает его с нетипичной для столь малого ребенка пристальностью, почти осознанностью, словно вопрошая, почему этот человек занял кресло, которое ему совсем не принадлежало. – Привет, очаровательная сеньорита.

– Еще пива?

Граймс подхватывает дочь на руки и прижимает покрепче к груди. Ребенок с готовностью утыкается лицом в рубашку, пахнущую жареным мясом и совсем немного потом. Маленькие руки в сетчатых перчатках тут же тянутся к бороде и зарываются в нее пальцами. Рик слегка покачивает кроху, отвлекая от хитросплетения проводов, обвивших деревянные колонны. Щелкают переключатели – дом вместе со двором озаряется легким светом десятков лампочек, искрящих на перилах между тыквенных голов и разноцветной мишуры.

От гриля тянет жаром – Рик быстро тушит угли и укладывает на блюдо готовое мясо. Жена Цезаря машет с соседского двора, чтобы он бросил это дело, однако армия маленьких Мартинесов не оставляет женщине никаких шансов: она виновато смеется и все-таки отворачивается. Да и Граймсу совсем не нужна помощь: он привык справляться самостоятельно, вот и теперь, толкая ногой переполненный ящик с пивом, он ловко падает аккурат в свое кресло, свободной рукой сбрасывая в тарелку Цезаря наколотый на вилку стейк.

– Не так вкусно, как готовит он, но…

– Рик, почему ты не хочешь обсудить произошедшее? Мы ведь не только сослуживцы, но и друзья. Кросс в тюрьме, а ты даже ничего не скажешь?

– Что я могу сказать? Посмотри на нее, – он приподнимает Джудит подмышки. – Разве она заслужила провести свой первый полноценный Хэллоуин в участке или с нянькой? Ниган подождет.

– Это неправильно.

– Что именно? Дать ему время на размышления?

– Ты и сам знаешь, что сейчас убойный состоит из пенсионеров и сопляков. Уолш – их последняя надежда – пропал без вести. Еще часть парней убита. Им остается либо обратиться к тебе, либо пустить дело сразу под суд. А так как от твоего вида весь убойный ходит под себя, то на днях дело Кросса пойдет в прокуратуру.

– Очень жаль. Прокуратура раздавит половину отдела из-за их халатности в сборе улик, а линия защиты с удовольствием поимеет саму прокуратуру. Даже не знаю, что конкретно кажется тебе неправильным в сложившейся ситуации.

– Что Ниган сидит там, и никто даже не принесет ему чистую одежду?

– С чего ты взял? К нему хочет поехать Карл.

– Черт возьми, Рик, ты совсем непробиваемый, да?

– Я не говорил, что не поеду.

– Знаешь, – Цезарь делает большой глоток из бутылки, передав в руки Джудит красную крышечку, – именно это в тебе отпугивает других людей. То, как ты спокоен. Не знаю, как бы я сам смог досидеть до позднего вечера со своей семьей, когда…

– Возможно, именно поэтому капитан я, а не ты.

Мартинес ошарашено моргнул, обернувшись на Граймса, но тот лишь слегка наклонил голову и вскинул брови.

– Теперь я понимаю, почему справиться с тобой может только Ниган, – мужчина выдавливает нервный смешок, однако стоит тяжелой руке похлопать его по плечу, как напряжение мигом исчезает.

– Кого-кого, а его сложно переспорить, верно?

– Это точно.

Они тихо смеются, и Джудит, быстро уловив перемену настроения, несмело улыбнулась. Ее маленькая корона на голове слегка съехала в бок, открывая родительским губам всклоченную макушку. Девочка жмурилась и улюлюкала от удовольствия, стоило отцу начать хаотично ее чмокать, щекоча и легко щипая за бока.

– Что нашли криминалисты? – Рик поднес к приоткрытому рту Джудит кусочек мармелада.

– Пока ничего особенного. Орудия убийства нет, отпечатков много, все смазанные. Детективы дрочат в кулак и ничего не предпринимают до окончания экспертизы.

– Я смотрю, в убойном все по-старому.

– Кто вообще эта женщина?

– Понятия не имею.

За их спинами хлопает дверь, слышны легкие шаги. Даже не взглянув на украшенный и сверкающий огнями дом, Карл быстро сбежал с крыльца. На его плече спортивная сумка, из кармана куртки выглядывает несколько пачек сигарет. Парень раздраженно хмурится, однако молчит и позволяет родителю перехватить себя за руку.

– Что?

– Не задерживайся там.

– Я просто отвезу одежду, я же говорил.

– Ты без Сиддика?

– Да, возьму Форд. Ну? Я могу идти?

– Карл, – Рик внимательно смотрит на сына, давая понять, что выбранный им тон совсем не подходит для разговора с отцом. С полминуты они так и не отрывают взглядов друг от друга. Парень сдается, нервно выдохнув.

– Я быстро, обещаю. Ему передать что-нибудь от тебя?

– Нет. Лучше купи ему содовой.

– Я уже взял. Ладно, мне пора. Люблю тебя, пап.

– И я тебя.

Парень в последний раз обернулся на расслабленно сидевшего в кресле отца, на сверкающий дом, на Цезаря Мартинеса и его детей, рассматривающих полученные сладости. Однако в свете последних событий открывшаяся картина пугала его именно этим – своей умиротворенностью. Тихо выдохнув, Карл бросил сумку на заднее сиденье и сел в машину.

Путь до участка был не близким и не коротким – в самый раз, чтобы подумать о случившемся. Однако тревога вытесняла собой любые другие мысли: она не позволяла сосредоточиться ни на переполненной парковке департамента, ни при заполнении анкеты на входе в допросную комнату, ни в момент обыска сумки и одежды. И только когда дверь перед ним открылась, а безликий офицер наконец отстал, только тогда Карл ощутил странное спокойствие. Он посмотрел на сидящего за белым столом Нигана, на его руки, скованные наручниками и на небрежно расстегнутую рубашку.

– Привет, ковбой. Какими судьбами? – он довольно улыбнулся, окинув Карла взглядом с ног до головы. – Сигарету.

– Шутишь? – парень опустился напротив. Пальцы слушались плохо, а защитная пленка на пачке совсем не поддавалась. Он неловко вытащил одну сигарету и вложил ее в рот слегка подавшемуся вперед Кроссу. Чиркнула спичка – к потолку поднялся тонкий виток дыма. – Я привез тебе кое-что из одежды и всякую мелочевку… Так… Что произошло? Что ты сделал?

– А как же чертова презумпция невиновности?

– Ты знаешь, что я не об этом.

– Что я сделал? Черт, лучше спроси это у своего отца.

– Ты обещал, что все будет в порядке. Ниган, у меня через три месяца медосмотр. Ты обещал мне. – он нахмурился и отстраненно потер пустую глазницу под повязкой. – Зачем ты постоянно злишь его? Ты забыл, каким он был до вашей встречи? Думаешь, что-то изменится, если вы продолжите в том же духе? Почему нельзя просто жить спокойно? В чем ваша проблема? Так сложно выяснить все на словах?

– Ну, ковбой, родителей не выбирают, если ты не в курсе.

– Ниган.

– Папуля ничего мне не передавал?

Вместо ответа Карл ставит на стол маленькую банку содовой. Он аккуратно поддевает железный язычок и с тихим пшиком открывает крышку.

– Вот.

– Охренеть, – мужчина заходится глухим смехом, зажав тлеющую сигарету зубами. – А соломинку?

– Нет соломинки.

– Он опять отказывается навестить меня, как в прошлый раз?

– Все совсем не как в прошлый раз, Ниган. Совсем.

Между ними повисает молчание. Карл чувствует, как внутри живота незнакомое чувство скрутило внутренности тугой спирально. Он нервно сжимает кулаки, упершись ими в свои колени.

– Я был чертовски хорошим мужем. Я заботился о вас, я вернул Джудит домой и я был тем, кто баловал твоего папашу во всех возможных смыслах. Я – тот человек, который вернул Рику, мать его, Граймсу подобие человеческого облика. И после всего этого какую охуенно важную мысль ты пытаешься до меня донести, ковбой?

Лампа под потолком мимолетно мигнула, бросив тень на лицо Кросса. Он больше не улыбался, а только внимательно щурил потемневшие глаза. Цепь от наручников громко ударилась о стол, когда он отбросил докуренную сигарету в угол тесной комнаты.

– Не очень умно выводить из себя парня, который несколько раз в год уезжает из дома, чтобы убивать людей и получать за это медали. Не находишь?

– Я делал счастливым этого парня.

– А он тебя? – Карл встал из-за стола и положил на стол еще две пачки сигарет. Ответа так и не последовало, даже когда парень дернул дверную ручку, чтобы уйти.

***

В участке пусто и холодно. Граймс с грохотом захлопнул входную дверь и прикрыл окна под настороженным взглядом дежурного, не отлипающего от телефонной трубки. Офицер дернулся поздороваться, но капитан даже не взглянул. Вместо этого он остановил Уильямс коротким окликом – она тут же вытянулась и расправила плечи.

– Капитан, вы к Нигану?

– Его адвокат уже прилетел?

– Да, сейчас проходит обыск.

– Хорошо. Пойдешь со мной, – он быстрым шагом пересек коридор, краем глаза увидев, как дверь допросной захлопнулась, а проверяющий офицер занял свое место неподалеку.

– Как зовут адвоката?

Ульямс молча взглянула на широкую спину Граймса, толкнувшего дверь комнаты, отделяемой от допросной темным зеркальным стеклом. Внутри горела лампа, камера выключена.

– Капитан, но… Разговоры с адвокатом конфиденциальны. Вы не можете быть здесь.

– Здесь есть кто-то, кто мне запретит?

– Нет, сэр, на данный момент вы в самом высшем звании, сэр, – поняв недвусмысленный намек, граничащий с угрозой, Саша моментально вскинула подбородок и прижала ладони к бокам.

– Так как его зовут?

– Филип Блейк.

– Свободна.

Дверь закрывается перед ее лицом, а Рик спокойным шагом подходит к стеклу. Он жадно рассматривает такого же высокого как Кросс, мужчину. Взгляд моментально натыкается на глазную повязку, идентичную той, что носил Карл. Совпадение кажется фантастическим, и даже тот факт, что это просто совпадение, заставляет Граймса зло дернуть углом губ.

Мужчина молча садится за стол напротив Нигана, сбрасывает темно-серый пиджак на спинку стула и закатывает рукава рубашки. Его пальцы сцепляются в замок и аккуратно укладываются на белую столешницу. Блестят в свете лампы золотые часы, на безымянном пальце нет кольца.

– Ну привет, малыш. Давно не виделись, – грудь Кросса высоко вздымается, углы губ опущены. И даже то, что Блейк вложил ему в рот сигарету, тут же подкурив, не заставляет его смягчить взгляд. – Как там Жоси?

– Умерла три года назад.

– И почему же?

– Неудачная беременность, а после нее рак матки.

– О, ты попытался снова? Мило.

– Да, – Филип безэмоционально потер свои тонкие губы. – Не знал, что у нее проблемы с этим. Она выглядела здоровой.

– Черт, ты никогда не мог уследить за ней. Ладно, – Ниган сбрасывает пепел прямо на стол, – вытащи меня как в старые добрые и просто забудем об этом.

– Еще на несколько лет?

– Тебя что-то не устраивает?

– Да, меня не устраивает, что ты торчишь в этом богом забытом городе и занимаешься черт знает чем. Возвращайся, Ниган, прошло достаточно времени, чтобы ты все пережевал и переварил. Случилось то, что случилось, давай забудем об этом, как и обо всем другом. Мы ведь так и делаем, верно? Просто забываем и идем дальше. Давай опять слетаем в…

– Нет, – Кросс резко прерывает его щелчком пальцев. – Будет так, как я сказал.

– Ты не можешь звонить мне спустя хренову кучу лет и говорить вытащить тебя.

– О, нет, малыш, я могу, даже более чем. Так что давай доставай свой затраханный блокнотик, бери ебаную ручку и начинай работать.

Блейк поджимает губы и механическим движением извлекает маленькую записную книжку из кармана жилетки. Он щелкает ручкой с одним и тем же ритмом, постоянно бросая взгляды в сторону Кросса. А тот будто не замечает этой заминки, сосредоточившись на гладковыбритом лице, как бык на красной тряпке.

– Свидетелей нет, криминалисты все еще работают, связей с убитой у тебя тоже нет, даже косвенных. Я буду стоять за версию случайной помощи. По логике вещей, у тебя нет ни возможности, ни мотива – убийство будет притянуто за уши. Мне нужно дать им другого подозреваемого. Я поищу кого-нибудь, но… Блядь, Ниган, в этот раз я не могу ничего обещать. Где затраханное орудие убийства? Что у тебя за дела здесь? Поехали в Вашингтон или куда хочешь. После того, как я закончу с этим.

– Что? Я не ослышался или ты ставишь мне условие?

– Нет, я говорю тебе, что будет правильным.

– Наклонись.

– Второй раз я не куплюсь на это.

– Наклонись, давай-давай.

На несколько мгновений они замирают. Граймс видит, в каком бешенстве пребывает Кросс с момента появления Филипа, однако это не умаляет того факта, что Блейк здесь, тот самый Филип Блейк с витиеватой росписью «Ф.Б.». А после Ниган срывается, как спущенная с цепи бешеная собака: он с грохотом переворачивает стол, дергает приваренной к нему цепью наручников и обрушивается прямо на Блейка. Тот вжимается спиной в стену, давя коленом разделяющий их стол, а Нигану будто наплевать: он с силой бьет по деревянному днищу, еще немного, и он сломает Блейку обе ноги – на вычищенных до блеска туфлях появляются заломы. В комнату врывается офицер – мужчин растаскивают.

– Все в порядке, это просто недоразумение.

– Но, мистер Блейк, вы…

– Я сказал, все в порядке. Выйдите и не мешайте мне говорить с клиентом. Или я должен написать на вас заявление о препятствии пользованием права на адвоката?

Граймс не может не заметить, насколько бесстрастен Филип: на его лице нет никаких эмоций, из-под слегка нависших век смотрят цепкие и холодные глаза. Он поправляет рукава своей белоснежной рубашки, кивает полицейскому и с силой толкает дверь, захлопнув ее за спиной в форменной куртке. Однако как только посторонний человек исчезает, выражение его лица неуловимо меняется. Он уверенно укладывает ладонь на щеку Кросса и тянет к себе – они сталкиваются лбами.

– У тебя никогда не будет никого лучше меня, Ниган. Никто не сможет вынести тебя, ни один нормальный и даже ненормальный человек. Ты знаешь это так же хорошо, как и я сам.

– Нет, это у тебя никогда не будет никого лучше. Точнее, – он неприятно усмехается, – у тебя больше не будет никого.

– Так и есть.

Ладонь мягко скользит по лицу, смахивает выбившиеся локоны. Ниган хмурится и отстраняется. Блейк аккуратно ставит стол на место, подбирает опрокинутые стулья. В его руках оказывается банка с содовой, которую он отправляет в урну.

– Выдохлась.

========== Глава XLIX ==========

Комментарий к Глава XLIX

Ну вот и обещанная глава ◉◡◉

Спасибо за подарки и внимание – это очень приятно!

Представляю вашему вниманию коллаж от Loky Good, который весьма красноречиво иллюстрирует происходящее в этой работе:

https://pp.userapi.com/c846216/v846216066/984e5/kdtXzEi3BHc.jpg

♥ ♥ ♥ ♥ ♥

Граймс хотел посмотреть на «особенного парня» по имени Филип Блейк и теперь он действительно смотрел на него. На его безупречный костюм-тройку, на пустую глазницу с нависшими веками и уложенную поверх записной книжки повязку. На безэмоциональное лицо с этими тонкими губами, что удивительно легко выдавали обаятельную улыбку. На тело, застывшее в уверенной и вместе с тем непринужденной позе, так разительно отличающейся от прямоты самого Граймса.

В своей сдержанности и холодности они были похожи и не похожи одновременно, и отличие это легко угадывалось Риком, как только Блейк делал хоть одно движение в сторону Кросса. Его жесты были лишены простой человеческой живости, однако он вполне успешно ее имитировал, как только на горизонте появлялся кто-то, нарушающий их с Ниганом уединение.

Но с Ниганом он не притворяется.

Ладонь Блейка медленно опускается на стиснутую наручниками кисть – Кросс сбрасывает чужую руку. Рик видит, насколько тягостно ему присутствие своего бессменного адвоката: Ниган нервничает, стоит тому пошевелиться, и в этом нервозном беспокойстве скользит слишком много эмоций, будто бы Кросс на несколько мгновений распахнулся подобно книге.