Текст книги "Милосердие (СИ)"

Автор книги: kakas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 48 страниц)

Рик аккуратно смахивает кровь, но та все равно бежит; он и сам знал, что рассеченная бровь – одна из самых «долгоиграющих» ран. Ниган с неизменной самодовольной улыбкой смотрит ему в глаза, а Граймс только хмурится и продолжает обмывать мокрой ладонью его лицо.

– Конечно должно. И знаешь, почему?

Но Граймс раздраженно молчит, сжав губы и пытаясь сдержать поток слов, что неизменно вернут их туда, откуда они и начали – в минувшую ночь. Его голова гудела от боли, все тело ломило, а настроение менялось каждые полминуты: ему хотелось то облегченно рассмеяться, то ударить Нигана еще раз. В какой-то момент Граймс начал жалеть, что пришел в себя – сейчас он мечтал растянуть это состояние благостного неведения, где все решения принимаются кем-то другим, кем-то, кто все так же смотрит на него со своей похабной улыбкой, перебросив руки через бортик ванной.

– Да ты и сам знаешь, почему, – Кросс наклоняется еще ближе и коротко целует его в губы. – Какие дела на повестке дня?

– Черт.

Липкий слой пластыря никак не поддавался. Ниган снисходительно улыбается, рассматривая эти потуги.

– Давай сюда.

– Сиди смирно, – Рик отрывает ленту зубами и принимается неторопливо заклеивать рану. – Сначала в больницу. И еще нам нужно найти няню для Джудит на пару часов в день, пока я буду на работе.

– Ты разве не берешь отпуск?

– Я стал слишком часто брать отпуск с тех пор, как мы вместе. Мне нужно закончить инструктаж с последними группами.

– На кой-хрен я ломал тебе кости, если ты не собираешься сидеть дома между моих ног в каком-нибудь сексуальном халатике на голое тело и с погремушкой в руках?

Ниган вскидывает брови – не до конца зафиксированная кожа снова расходится, кровоточа. Граймс глубоко вдыхает и одним махом срывает пластырь, чтобы переделать все заново.

– Мне нужно работать.

– Зачем, детка? Почему ты упрямишься и не становишься моей сладкой домохозяйкой? Я бы занялся частной практикой, а ты…

– Затем, что иногда мне необходимо бывать там, где я хоть что-то контролирую!

В ванной комнате становится так тихо, что журчащая вода кажется ревом водопада. Ниган отмахивается от рук Граймса и молча доделывает все сам перед зеркалом.

– Для начала проконтролируй это, – в лицо летит банное полотенце.

Когда дверь захлопывается, Рик прикрывает глаза.

Он скользит и неловко ударяется о стену, стоит ему встать на ноги. Но Граймс не был бы собой, если бы не предпринимал эти попытки снова и снова. Он все же выбирается из ванной, даже находит силы причесаться и почистить зубы. Совсем вымотанный, он несколько минут валяется на постели, и только переведя дух, впихивает себя в спортивные штаны из мягкого флиса. Как назло, под рукой оказываются лишь бесчисленные футболки Кросса: некоторые из них уже заношены почти до дыр, некоторые – наоборот, совсем новые. Вчерашний день стирки так и не состоялся. Чертыхнувшись, Рик берет самую растянутую, с потрескавшимся от времени принтом малоизвестной баскетбольной команды.

Трость оказывается весьма кстати – без нее он бы не спустился на первый этаж. Стук наконечника о деревянный пол заглушается грохотом кофеварки. На столе одиноко стоит тарелка с недоеденным завтраком Карла, самого парня нигде не видно, как и его ботинок в коридоре. Ниган уже одет, а Джудит в его руках мнет одну из своих новых игрушек.

Скользнув взглядом по своей футболке, Кросс усаживает ребенка на детский стул и выходит покурить. Это первый завтрак Джудит и Рика за столь долгий срок разлуки: мужчина тут же забывает обо всем, он даже не замечает, как стоящий в пороге Ниган наблюдает за этим едва ли ни сакральным действом.

– Доброе утро, юная леди. Ты уже проголодалась? Вижу, что проголодалась. Ну-ка, давай, ешь пюре, никаких смесей больше. Как тебе спалось дома? Вы всем довольны, моя принцесса, м? Скоро мы сделаем для тебя качалку… Вот так, ешь.

Граймс мягко сжимает пальчики малышки, продолжая тихую беседу и как-то по-особенному наклоняя ложку, чтобы девочка научилась есть со взрослых приборов. Ему хочется растянуть этот момент, в котором все равно чего-то не хватает. Или кого-то.

– Иди сюда.

– Нужна помощь? Недолго ты продержался, – Ниган усмехается и тут же напарывается на холодный взгляд исподлобья. – Вау, а полчаса назад ты смотрел на меня совсем по-другому.

– Ты когда-нибудь затыкаешься?

– Не-а.

Кросс вальяжно вышагивает по кухне. Стул под ним тихо скрипнул. Джудит, увидев перед собой этого высокого мужчину снова, тут же оттолкнула ложку и потянулась к облюбованным волосам. Похоже, ей нравилось наводить беспорядок на голове Кросса куда больше, чем завтракать – Рик тихо хмыкнул и все равно продолжил кормить ее, следя, чтобы она не подавилась.

Когда они сидели вот так плечом к плечу, в животе Граймса что-то снова знакомо ухнуло.

– Поставь детское сиденье в машину, я пока умою ее.

– В мою или твою? – Ниган мягко уводит маленькие руки от рассеченной брови.

– В какую лучше встанет.

– Мог бы просто сразу сказать, что в мою.

Когда все подготовлено, они наконец-то трогаются с места: в окне долго мелькают светлые панельные домики и буйная зелень садов. Кросс тянется за сигаретой – бросив взгляд в зеркало заднего вида, мужчина прячет пачку обратно в карман.

– Я рад, что ты остался этой ночью, – Рик смотрит в окно, прислонившись к нему лбом.

– Ну, ты мне напомнил, что я замужем за сраным оперативником.

– Именно, – ладонь Граймса ложится на чужое бедро. – Я все еще твой муж.

Ниган шумно выдыхает и крепче сдавливает руль. За солнцезащитными очками не видно, как он щурится, словно что-то обдумывая.

– Мой.

Кросс с особым удовольствием проговаривает это слово. Его губы растягиваются в улыбку, от которой у других людей холодели ладони, у других, но не у Граймса.

– Спасибо тебе за Джудит.

Вместо ответа Ниган стучит указательным пальцем по своей щеке – Рик послушно целует указанное место. Внутри снова все переворачивается, а от этой краткой близости низ живота начинает сладко ныть. Граймс выдыхает как можно тише и снова отворачивается к окну. Ниган успел его разбаловать или выдрессировать настолько, что Рик действительно привык получать сколько угодно ласки, как захочет и когда захочет.

Как он сделал со мной это?

У мемориальной больницы Хариссона не протолкнуться. Травматологическое отделение переполнено подростками-экстремалами, буйными пьяницами, стариками и хнычущими детьми.

Однако Нигана эта суета словно не касается: Граймс флегматично наблюдает, как тот, дымя сигаретой, откатывает чью-то инвалидную коляску от входа. С крыльца ему протестующе машет медбрат – Кросс небрежно отдает честь и с веселой усмешкой катит свою добычу дальше.

– Твой экипаж, капитан, запрыгивай.

Рик уверен, что его неловкое карабканье доставляет Нигану незабываемое удовольствие – его лицо было почти что таким же довольным, как и когда он получал минет.

– Надеюсь, нам повезет с очередью, потому что у меня пациент через полтора часа.

И им действительно везет: катая супруга по больничному коридору, Кросс едва не сбивает с ног молодого мужчину в белом халате. Оценивающий взгляд Нигана тут же скользит по волнистым локонам, смуглой коже, глазам с восточным разрезом – заметив к себе интерес, незнакомец кротко опускает подбородок и смотрит в пол.

– Мистер Граймс.

– Сиддик? Ты все еще в интернатуре? – Рик быстро жмет протянутую руку, помня о предупреждении. – Это Ниган Кросс.

– Здравствуйте, – Сиддик почтительно кивает. – Да, вообще-то я в ночную смену, но иногда подрабатываю днем. Ну, вы понимаете… Как там Карл?

– Все в порядке, готовится ко вступлению в армию.

– Я вижу, у вас пополнение в семье.

– Это наша Джудит. Она немного стесняется.

Интерн открывает дверь кабинета и пропускает мужчин внутрь. От Сиддика не ускользают бурые отметки на шее и руках терапевта, искусанные до красноты губы и рассеченная бровь.

– Что у вас случилось? Служебная травма?

– Неудачно ударился ногой, думаю, это перелом.

– Давайте сразу рентген, я помогу ва…

– И как же ты поднимешь этого медведя, открой секрет?

Кросс насмешливо усмехается, передав Джудит врачу и тут же закидывая руку Граймса на свое плечо. Он с некоторым усилием усаживает Рика на стол рентген-аппарата, закатывает штанину свободных домашних штанов и направляет излучатель в нужное место. Сиддик продолжает кротко наблюдать за хозяйничающим в кабинете мужчиной, покачивая малышку на руках. Что-то подсказывает ему не подходить к Граймсу слишком близко, пока для этого не окажется веской причины.

– Я сделаю снимок и, если там действительно перелом, наложу гипс. Полимерный, как и в прошлый раз, мистер Граймс? – получив одобрительный кивок, Сиддик уходит в соседнюю комнату вместе с ребенком. Тихо хлопает дверь.

– Так-так-так. И кто этот очаровательный бродяга Дхармы?

– Ты серьезно сейчас? – Рик вскидывает брови, но вместо ответа получает только собственнический поцелуй в губы. Дыхание перехватывает. – Он тренируется на мне накладывать гипс и еще осматривал Карла после перестрелки в школе. Все. И он мусульманин, а не индуист.

– Ладно, – Ниган сжимает в кулаке курчавые локоны на затылке и проезжается языком по соленой от пота шее. Он не отрывается от Граймса, даже когда аппарат начинает гудеть, с тихим щелчком мигнув мониторами и снова затихнув.

– Если немного и мне придется объяснять Сиддику, какого черта рентген меня так обрадовал.

– Охуеть, как неловко, правда? – Кросс глухо смеется, вскидывая брови и оглаживая его ладонью по паху. Внезапно его рука поднимается к груди – сердце Рика бьется как сумасшедшее и тот, раскрытый в своей слабости, отворачивается. – Черт, если продолжишь меня бойкотировать, то сможешь проткнуть своей штукой бетонную стену.

Терапевт собирается сказать что-то еще, а возможно, даже и сделать, но за дверью слышится тихая возня. Мужчины едва успевают отвернуться друг от друга, как в кабинете появляется интерн. Он будто нарочно не смотрит на них, обратив все свое внимание на снимок.

– Вам очень повезло, мистер Граймс, перелом без смещения, никаких дополнительных травм. Быстро заживет.

Сиддик чувствует себя неловко и все валится у него из рук, когда Ниган расхаживает перед ним взад-вперед, наблюдая за работой будущего травматолога с таким видом, словно он здесь по меньшей мере главврач, а по большей – министр здравоохранения США. Он появляется то у правого плеча, то заглядывает через левое – Сиддик нервно потирает свой выдающийся с горбинкой нос, стараясь справиться как можно лучше.

– Вот и все. Мистер Кросс, я подержу Джудит, пока вы… Вы помогаете капитану. Давайте, – он снова чувствует себя неловко, а потому отворачивается, делая вид, что рассматривает анатомию человека на плакате. – Шевелить ногой нельзя еще полчаса.

– Отлично. Док, как думаешь, сможешь подлатать мне бровь покачественней за пару минут? Готов поспорить, у тебя чертовски умелые руки.

– Да, конечно.

– Рик, распишись пока за страховку в приемной и сразу поедем домой.

– Ладно, – Граймс усаживает дочь на колени и нехотя выкатывается из кабинета.

Какое-то незнакомое липкое чувство подползает к горлу и давит его подобно стальной цепи – впервые в жизни Рик чувствовал беспричинную ревность.

***

У Нигана действительно много пациентов в этот день. Граймс впервые застал его за работой, а потому решил не мешать и провести день в уединении. Мужчина сосредоточенно стачивает дугу для будущей люльки, сидя на веранде и изредка бросая взгляд в книгу по столярному делу. Рядом на детском покрывальце возится Джудит: девочка с тихим писком изучает новые для нее игрушки, каждую из которых можно было мять, разбирать и даже рвать – Рик прочитал, что это поможет ей развить моторику.

– Ты сегодня такая оживленная, – он посматривает на дочь, а та только улыбается, – Много впечатлений за один день, верно? Завтра займемся чем-нибудь вместе, хочешь? Вижу, что хочешь.

Джудит с какой-то неистовой жадностью ловит каждое услышанное слово и смотрит во все глаза на косматого родителя, стоит ему открыть рот. Она выглядит так забавно, что Рик не может сдержать тихого смеха.

– Скоро и ты сможешь разговаривать. Главное, не ругайся как кое-кто через каждое слово, договорились? Интересно, что за первое слово ты выдашь? Наверняка, ты нас всех удивишь.

Уже четвертый и последний на сегодня пациент Кросса вежливо прощается с Граймсом. Москитная сетка тихо постукивает от ветерка, размеренно шуршит рубанок – глаза Джудит закрываются сами собой. Рик аккуратно перекладывает девочку в приспособленное под уличную кроватку кресло и подтыкает ситцевые простыни.

Еще светло, но на пригородной улице постепенно зажигаются фонари, кое-где уже включается фасадное освещение. Со всех сторон потянуло аппетитными запахами: люди готовятся к ужину, кто-то вышел на воскресное барбекю.

– Пап?

Рик настолько сосредоточен на своем деле, что даже не замечает взбегающего по крыльцу сына. Подняв взгляд на ребенка, он легко улыбнулся.

– Привет, где пропадал?

– Да так, гулял. Что с ногой?

– Можно сказать, подрались.

– Подрались? С Ниганом? Но…

Парень удивленно вскидывает бровь и убирает локон за ухо. Заметно, что ему неловко и вместе с тем любопытно. Слегка встревоженный словами отца, подросток задерживается на пороге, а после, словно приняв решение, уверенно опускается прямо на деревянный пол веранды у самых ног родителя. Граймс старший откладывает инструменты и легко оглаживает сына по щеке.

– Да, иногда мы деремся. А как ты хотел? Он же не женщина и я тоже. Да и характер не сахар, – Рик с трудом подбирает слова, когда Карл смотрит на него так ясно и открыто, словно речь идет совсем о другом. Мужчина морщит лоб, ловя себя на мысли, что Ниган наверняка бы с легкостью выдержал подобную беседу. – Прости за утро. Не думаю, что это самое подходящее зрелище перед завтраком. Господи, надеюсь, тебя это не слишком… шокировало?

– Что именно? Что вы занимаетесь сексом?

Рик делает глубокий вдох и поднимает глаза к небу.

– Пап, я уже взрослый, тем более что вас все равно слышно. Сегодня было теперь еще и видно. Правда, я так и не понял, почему все выглядело именно так, как выглядело.

– Мы не всегда проявляем друг к другу, гм, ммм… Гм… Нежность.

– Почему?

– Потому что отношения они именно такие: люди ссорятся, мирятся, злятся, радуются. И если они не выражают этого, не показывают своих, гм, чувств, то все катится в тартарары. Ну а если чувств нет, то и показывать особо нечего.

Рик изо всех сил старается выглядеть убедительно, хотя и сам понимает, насколько бессвязна и малопонятна его речь.

– Поэтому у тебя сломана нога?

– Да, именно поэтому, – Рик хмыкает в бороду. – Это не значит, что ломать друг другу ноги и бить в лицо – нормально. Просто это нормально для нас с Ниганом, мы просто выясняем отношения. И ты не должен бояться или переживать, если что-то подобное происходит, ладно?

– Я уже понял, что вы двое не можете жить спокойно. Но знаешь, пап, – Карл насмешливо щурит глаз, – ты ведь впервые делаешь то, что хочешь, как хочешь и с кем хочешь.

– Теперь ты у нас магистр любовных отношений?

Рик многозначительно вскидывает брови и весело улыбается. Его грубая пятерня в момент взъерошивает длинные волосы.

– Пап?

– Да?

– А как вы занимаетесь сексом?

– Гм.

– Ну, в смысле, кто… сверху?

– Вау, ковбой, притормози-ка, – Ниган с наглой ухмылкой облокачивается на дверной косяк. – Ты хочешь, чтобы батю хватил сердечный приступ или что? Смотри, он уже весь серый.

Рик машинально огладил себя по щекам, словно проверяя, действительно ли он еще теплый. Он молча подает сыну стакан с нагревшимся за день лимонадом, лишь бы тот прекратил говорить и спрашивать всякую чертовщину.

– Ты что, подслушивал?

– Нет, я вышел подышать свежим воздухом и сказать вам, куколки, чтобы вы бросали свои мужицкие развлечения и приготовились к ужину. У нас сегодня гости, между прочим.

– Гости? – Граймс старший наконец подает голос, прокашлявшись.

– Да, нужно узнать получше новую няню, проинструктировать и всякое такое дерьмо. Видишь, детка, я все устроил, может, сменишь уже гнев на милость? Ты же сам мучаешься, я вижу.

– И кто она? Где ты ее нашел? У нее есть рекомендации и вообще, сможет ли она быть с Джудит?

– Во-первых, это не она, а он. Во-вторых, этот парень настоящая находка! Мягкие руки, характер как у овечки, ангельское терпение, без пяти минут врач…

– Стоп. Только не говори, что наша няня – это…

– Именно! Сиддик приедет через полчаса, так что пронто-пронто, Граймсы!

– Сиддик? – Карл неловко роняет стакан, но тот не разбивается, а просто скатывается с веранды на газон.

Ниган проследил взглядом по остановившейся в траве посуде.

– Точно, Карл, тебе привет от него. Это он занимался моей ногой сегодня – Сиддик уже профессионал, говорю тебе.

– Да… Еще бы, ты… постоянно травмируешься. Ладно, я пошел умоюсь.

Карл быстро юркнул в дом и оставил взрослых наедине.

– Ниган, какого черта?

– А что такое? Я бы не доверил нашу принцессу малознакомому человеку. И я был хорошим папочкой: спас его от дневных смен щедрым чеком, видишь, даже позаботился! Тем более, меня куда больше прельщает мысль видеть дома этого экзотического симпатягу, а не какую-нибудь старую тетку. Ты заметил, как от него пахнет? Это фенхель или что-то наподобие? Интересно, что он ест, хм.

– С каких пор Индия стала для тебя экзотикой? Да тут каждый второй врач индиец.

Граймс снова чувствует, как вокруг шеи обвивается та самая удавка, что не давала ему покоя днем. Мужчина рефлекторно касается своего кадыка, но быстро одергивает руку, словно не веря в происходящее.

– Не рычи на меня, – Кросс предупредительно махнул указательным пальцем. – Лучше вымой руки.

– Ниган, – голубые глаза опасно блеснули сталью, – возьми Джудит и отнеси в дом. Ей нужно поесть. И да, не забудь вымыть руки перед тем, как брать ее.

– Ого, сразу злишься? Может, я смиренно предлагаю тебе секс втроем, чтобы доказать, что я не такой уж повернутый на ревности психопат, – мужчина сверкнул зубами и скрылся в доме.

– Что..?

Кросс настолько непредсказуем, что Граймсу необходимо прилагать титанические усилия, чтобы убедить себя – он не всерьез. Ниган ловко избегает разговоров, то и дело проскальзывая мимо Рика на кухню или обратно к Джудит. Лишенный способности нормально передвигаться, Граймс молча наблюдает за супругом.

Почему-то именно сейчас ему приходит в голову оценить этого мужчину со стороны: его фигуру, лицо, улыбку, манеру держаться и говорить. Взгляд гуляет по сильным рукам в татуировках, значения которых Рик так и не спросил. Он находит весьма привлекательным, как этот наглый и нахрапистый человек свободно хозяйничает у плиты; его движения уверенные и неторопливые – он действительно знает, что делает, знает, что его стряпня окажется невероятно вкусной и то, что он уделяет еде для кого-то столько внимания, только добавляет ему шарма. Ниган определенно был из тех, чье внимание оказывалось весьма лестным, даже волнительным. Его грубость уравновешивалась его интеллектом, эрудированностью и нечеловеческой проницательностью, а потому легко сносилась и даже была сексуальна. Задумавшись, Граймс попытался вспомнить специальное определение для этого явления. Психопатическое обаяние и грязный рот – отличный выбор, Рик.

Граймс в который раз ловит себя на мысли, что внешность оказывается для него вторичной, но он не может не сходить с ума, стоит ему дотронуться до верхнего пресса Нигана, который всегда выступал дебелыми буграми, когда он напрягался. Подумав об этом еще раз, Рик рассеянно огладил себя по губам. Ему нравилось, что Кросс высокий, нравилось, как он порой нависал над ним, словно так и нарывался получить кулаком прямо в лицо. Все в нем было гармонично и естественно, все казалось нормальным – он прекрасно умел в этом убеждать.

– Ковбой, может, перестанешь изображать Шиву-разрушителя и накроешь на стол? – Ниган поймал парня за шиворот, когда тот в очередной раз уронил что-то на пол. Послышался металлический звон – наверное, вилка или ложка.

– Я просто голоден. Вы перебили мне весь аппетит своими…

– Так, где твое уважение к сакральному акту любви, я не понял? Или ты действительно хочешь узнать во всех подробностях, как мой невероятный, просто косми-и-и-ический член…

– Господи, заткнись!

– Куда подевалась былая решимость приоткрыть завесу тайны? – Кросс весело смеется и легким толчком отправляет Карла в сторону стопки посуды. Парень только берется за первую тарелку, как раздается звонок в дверь – и снова все летит на пол.

– Черт, напомни мне купить набор жестяных мисок и кружек, иначе такими темпами нам придется есть прямо из кастрюли, сидя вокруг нее тесным семейным кружком. Иди, открой, только не урони блядскую дверь.

Граймс младший закатывает глаз и покорно тащится в коридор. Створка открыта, но Сиддик все равно стоит на пороге, ожидая приглашения войти. Карл впервые видит его в обычной одежде, без халата: рубашка цвета хаки с закатанными рукавами как будто делает его кожу еще более смуглой, а то, что этот человек тоже может носить простые джинсы, что, как и у самого Карла, сливаются с черными кроссовками, делает его в миллион раз моложе. Теперь перед Граймсом не начинающий доктор, а просто парень, живущий по соседству.

– Привет, – подросток встряхивает волосами, и челка послушно падает на глазную повязку. – Проходи, сейчас будем ужинать.

– Привет, Карл, – он запросто пожимает чужую руку и мягко улыбается. – Теперь я ваша новая няня. Неожиданно, правда?

– Няня для Джудит. Но да, это довольно… неожиданно. Спасибо, Нигану.

– Ну, мистер Кросс здорово меня выручил этим предложением, да я и не против посидеть с Джудит.

Ниган требовательно стучит деревянным скребком по кастрюле, привлекая всеобщее внимание.

– Карл, какого черта ты устроил там осаду? Ты же помирал с голоду, как последний узник Освенцима.

– Да иду я, иду, – он вздыхает и знаком предлагает гостю пройти.

Сиддик ни разу не был у Граймсов, однако это не мешало ему чувствовать себя свободно: все здесь, словно по сговору, были на короткой ноге и парень легко поддался этому ощущению.

– Здравствуйте, мистер Граймс. Мистер Кросс.

– Привет, док, подойди, – Ниган дергает пальцами, а стоит Сиддику приблизится, как он тут же мягко перехватывает парня за руку. Они о чем-то тихо беседуют над кастрюлей, Кросс задумчиво вертит в руках банку со специями.

Когда их локти случайно соприкасаются, Граймс хмурится. Он знает, что все это происходит нарочно – Кросс решил позлить его и это работало.

Ниган в последний раз помешал варево в кастрюле и выключил конфорку. Он воодушевленно гремел посудой, а Рик делал вид, будто происходящий в собственном доме бедлам его совсем не трогает.

– Добрый вечер, Сиддик. Просто Рик, будем на «ты», – он бегло улыбнулся и отодвинул стул рядом с собой.

– Как нога? Гипс в порядке?

– Да, ты отлично справился. Куда лучше, чем в нашу первую встречу.

– Это точно, – Сиддик добродушно улыбнулся. – Но на вас… на тебе все так быстро заживает. Думаю, наша встреча оказалась для меня большой удачей.

Рик всегда относился к нему по-доброму, подкупленный странной, почти что магической кротостью интерна, что никогда не повышал голоса и даже смеялся как-то деликатно, негромко. В нем чувствовался свой стержень, но та невинность, с которой парень смотрел на мир, скрывала его так глубоко, что Граймс даже не мог представить ситуации, когда Сиддику придется проявить характер.

Ниган действительно собирается проделать с этим парнем какой-то извращенный трюк?

– Прости, что так внезапно попросили тебя стать няней. Это идея Нигана, ну а своему… другу я в выборе людей доверяю – он психотерапевт. Знаю, педагогика – это совсем не твоя стезя, но если ты не против… Тем более, у Джудит есть некоторые проблемы, как раз это я и хотел обсудить.

Карл долго мнется вокруг стола, словно не зная, куда ему сесть. Но вот Ниган занял свое привычное место рядом с Риком, и подростку пришлось устроиться напротив гостя. Парень рассматривает Сиддика, а тот лишь изредка улыбается в его сторону.

– Какого рода проблемы?

– Она не говорит и не ползает. Джудит провела год со своей матерью, но теперь все изменилось, – Граймс чувствует недвусмысленное прикосновение чужой ладони к своему паху. Пальцы скользят прямо по ширинке. – И поэтому важно, чтобы будущая няня не усугубила ситуацию.

– Послушай, док, а разве мусульмане не воспитывают детей так: отцы – сыновей, а матери – дочек?

– Нет, мистер Кросс, времена меняются, и если религия будет стоять на одном месте, то потеряет свою актуальность. Мы чтим моральные законы и наставления, но книга не может указывать мне, что есть или пить, кого любить или осуждать, и тем более, кого воспитывать. Сейчас мусульманские семьи не делают такого разделения – это все равно неосуществимо, учитывая, что современные родители работают в равной степени много.

– И твои родители разделяют это мнение?

– Конечно, они же мои родители, – Сиддик легко улыбается, несколько раз моргнув от легкого смущения. Казалось, будто он видит сквозь стол, где пятерня Кросса по-прежнему гуляла по напрягающемуся члену Рика. – У нас считается, что до школы ребенку необходима только любовь, забота и понимание. Например, нельзя ругать малыша, если он плачет и нельзя запрещать ему подвижные игры, даже если он рискует разбить себе все колени. Это простая дань детскому любопытству, которое способствует развитию. Возможно, следует дать Джудит чуть больше свободы и дело пойдет на лад. Да и если в семье есть оба родителя, то с заботой тоже не должно возникнуть проблем, верно?

Граймс скользнул настороженным взглядом по Сиддику и одним коротким шлепком отделался от руки супруга между своих ног. Карл только повел бровью, отправив в рот кусочек филе.

– Я не общаюсь со своей бывшей женой. Сейчас она никак не участвует в воспитании Джудит.

– Мистер Граймс, Рик, вам не обязательно скрывать передо мной свои отношения с мистером Кроссом. Я никому не скажу.

– Вау, детка, ты только посмотри, какой смышленый пацан, – Кросс заходится смехом, притягивая ошалелого Граймса к себе и горячо целуя в висок. – Видишь, я же сказал, что выбрал нам первоклассную няню!

– Какого черта?

– Он нас сразу раскусил, я уж думал навалять ему хорошенько, когда ты укатился на своем инвалид-мобиле, – Ниган продолжает смеяться; его губы по-прежнему блуждают по виску супруга, а после спускаются к самому уху. – Что, ревновал, признайся? Понравилось? А я даже ничего не делал.

– О боже, удиви меня, чем же эти двое выдали себя? Начали раздевать друг друга прямо в кабинете? «По-дружески» поцеловались на прощание? Держались совсем не за руки?

– Карл!

– Молодой человек, вы сейчас нарветесь на отличную пиздюлину, хочу я вам сказать.

– Вы всегда говорили про Джудит «наша», и у вас одинаковые кольца, – Сиддик сдержанно смеется и бросает веселый взгляд на Граймса младшего. – И то, как мистер Кросс хлопочет над Риком… Это слишком красноречиво. Вы не были похожи на компаньонов или друзей.

Капитан трет переносицу, уставившись в тарелку. Какое-то время он молча ест, раздумывая над дальнейшей судьбой интерна. Ниган без всякого стеснения вновь касается губами его виска. Рик сдается. В очередной раз за сегодня.

– Ладно, ты можешь остаться. Завтра у тебя первый рабочий день. Я ухожу на работу около полудня, жду тебя чуть раньше.

***

Уставший и вымотанный этим бесконечным днем, где любое его сопротивление Нигану легко разбивалось в щепы, Граймс падает на постель. Кросс тихо напевает детскую песенку, блуждая взглядом по своим рабочим документам.

– И как ты заставил Сиддика согласиться на молчание?

– Пообещал закончить его карьеру сломанными руками, – Ниган трет глаза, подняв очки на лоб. Чирканув что-то в бумагах, он слегка щурится и возвращает очки на место. – Хотя он бы и так молчал, я уверен. Такой душка, не находишь?

– И зачем он нам в роли няни?

– Затем, – мужчина не глядя притягивает Рика к своему плечу, – чтобы ты расслабил свои булки и не шарахался от меня в присутствии другого человека? Няня будет тут крутиться почти каждый день, а я не собираюсь прятаться с тобой по углам в собственном доме.

– Нам стоит быть аккуратней, – Граймс облегченно выдыхает и зарывается лицом в теплую шею.

– Детка, когда ты травмируешься, я не могу быть аккуратней. У тебя мордашка побитой и злой собаки, как мне, по-твоему, сдерживаться?

– Это ты сломал мне ногу, не забыл?

– Ты сам в этом виноват.

– Виноват.

Рик одним движением вырывает шуршащие над головой бумаги и бросает их на пол. Кросс тихо хмыкает и откладывает карандаш. Граймс стягивает с него очки, щелкает выключатель прикроватной лампы.

– Трахал мне мозги весь день, – Ниган с улыбкой запускает пальцы во влажные после душа завитушки. – Я уже даже, блядь, устал, черт тебя дери.

– Впервые слышу, чтобы ты уставал от траханья.

Граймс толкает Кросса носом в подбородок, горячая рука проезжается по его широкой спине. Этой ночью они засыпают без наручников: Ниган едва дышит под тяжелым телом, запрокинув голову и сжав в пальцах непослушные кудри на затылке.

Комментарий к Глава XXXVII

Заметка для тех, кто еще не дошел до появления Сиддика в сериале.

Выглядит так:

https://i2.wp.com/78.media.tumblr.com/ec6e43c242d83f29b08dedba5c03d7a4/tumblr_p63pxuYLgd1qzh21go4_400.gif

https://i2.wp.com/78.media.tumblr.com/6514d839f288654f36018122b481fb4d/tumblr_p71lnaK9ON1tl56hpo4_400.gif

========== Глава XXXVIII ==========

Побитая черепица крыши врезалась в спину, но Карл не обращал внимания, продолжая все так же бездумно смотреть на проползающие по небу облака. На ферме семьи Грин, спрятанной посреди лесов и лугов, всегда было ветреней, чем в городе: верхушки старых кленов качались туда-сюда, всколыхнулась волнами высокая трава. Солнце снова показалось – Карл прищурился и надвинул шляпу на лицо. Спустя пару минут до слуха донеслось чирканье спичек, запахло сигаретным дымом.

– Странно, что тебя еще не поймали за этим делом, – парень тихо хмыкнул.

– Хершель и Мэгги сегодня в городе, а Гленн никому не скажет.

Энид лениво повернула голову, покоившуюся на животе Граймса младшего и выпустила дым над его шляпой. Полупрозрачную струйку тут же подхватило теплое дуновение.

– Энид?

– Что?

– Ты в меня влюблена?

– Нет, – ее маленькие аккуратные пальцы цепляются за полы и вытаскивают Карла из его убежища. Головной убор кочует на голову девушки, но Граймс даже не реагирует, как и всегда позволяя ей делать все, что вздумается. – А ты в меня?

– Нет.

– Почему нет?

– Не знаю.

Независимая, смелая и слегка безответственная в своих шалостях Энид могла бы стать эталоном идеальной девушки, но только Карла подобные качества никак не привлекали. Она не была для него и парнем в юбке – для этого Грин оказалась слишком красивой, да и ее девичья бойкость, которая бывает только у воспитанниц больших и шумных семей, никак не позволяла Карлу назвать ее немного странным словом «пацанка». И как бы долго они ни целовались на задних дворах своих домов, их отношения складывались совсем в ином ключе: свободные и вместе с тем доверительные, они легко разрушатся, стоит кому-нибудь рано или поздно влюбиться. Они оба чувствовали это, а потому не торопились переступать какую-то невидимую черту, где после поцелуев следует нечто совсем иное.