Текст книги "Милосердие (СИ)"

Автор книги: kakas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 48 страниц)

Палец Нигана относительно легко проходит внутрь, скользя из-за шампуня. Он мог бы использовать для этого что угодно, хоть чертово детское питание, лишь бы поскорее ощутить Граймса снова. Он толкается фалангами резче, все так же держа Рика под живот и поглаживая по члену. Граймс возбужден настолько, что запрокидывает голову и ищет соприкосновение с губами. В какой-то момент терпеть становится невозможно, и Ниган заменяет пальцы на член. Он знает, что причиняет боль, даже не смотря на подготовку и наличие какого-никакого лубриканта. Но он просто хочет пометить его, хочет, чтобы этот человек ощущал, кому будет принадлежать и кем будет являться. Граймс сжимает зубы и напрягается всем телом – он не знал, чего ждать и как это будет.

Ниган заставляет себя сдержаться и двигается мягче. Он чувствует, как Рик понемногу привыкает и расслабляется. Из груди Граймса вырывается сдавленный стон, заставляющий возбужденно вздрогнуть. Рик запрокидывает руки назад и проезжается подушечками по телу Нигана, куда дотянется. Он чувствует себя уверенно в любом положении: ему нравится получать это удовольствие и с каждым разом его тело становится все податливей. Ниган чувствует его небывалую отзывчивость, и она доводит его до исступления.

Кажется, что они делали это целую вечность. Зеркала и маленькое окошко запотело от пара, а кожа казалась обжигающе горячей на ощупь. Еще несколько жестких и торопливых толчков заставляют Нигана кончить. Мужчина глухо выдыхает и хрипло говорит что-то нечленораздельное. Его рука помогает Граймсу и тот пачкает ее почти после пары прикосновений.

– Блядь, – Ниган прикрывает глаза и прислоняется лбом к всклоченной макушке и роет носом мокрые кудри. В душной комнате не хватает воздуха. Наспех ополоснув Рика из душа, мужчина выбирается из ванной. Разморенные, они падают на постель.

Ниган подтягивается выше, перевалившись на живот. Он сгреб подушку, вытянувшись и устроив ее под подбородком. Граймс рассматривает его в полумраке: ему интересно по-новому впитывать черты его лица, запоминать размах плеч, путаться между длинных ног. Рик проводит пальцами по чужим татуировкам. Отчего-то Ниган вздрагивает и недовольно хмурится.

– Ты точно скажешь ему?

– Да.

– Ладно, проверю это за семейным завтраком. Надеюсь, мини-Рик не всадит блядский нож мне в голову, – расслабившись, Ниган смеется. Он накидывает одеяло и укладывает руку на талию Граймса.

– Спи, – Рик переворачивается на бок и прикрывает глаза. Он чувствует, как Ниган собственнически притягивает его вплотную к себе: спина соприкасается с горячим боком. Граймс не сопротивляется. Ему нужно привыкнуть ко всему этому, поэтому любой протест бессмыслен. Мужчина устал и оттого проваливается в сон очень быстро, только Ниган ворочается какое-то время, но после засыпает и он.

***

Карл спал долго и крепко. Он привык к тому, что отец просыпается раньше и готовит завтрак. Когда подросток спустился на кухню, его взгляду предстала странная картина: Ниган сидел в домашних штанах за столом и с невозмутимым видом листал газету. В отличии от непроницаемой мимики папы, выражение лица психотерапевта всегда сбивало с толку. То он улыбается, то злится, то деланно восторгался, то что-нибудь еще. Сам Карл не мог похвастаться выразительностью, а теперь, когда одного глаза не было и часть мышц оказалась неподвижна, он еще больше приблизился к отцовским повадкам. Возможно, где-то в глубине души Карл завидовал терапевту: немногословному подростку было бы проще, если бы лицо говорило само за себя.

Можно сказать, что Карлу понравился Ниган. Не смотря на то, что мужчина занимался гражданской деятельностью, он казался сильным. Мальчику оказались по душе его интересы. И в чем-то он находил доктора похожим на отца.

– Доброе утро, ковбой, – терапевт скрыл широкую улыбку за разворотом газеты. Он не недооценивал это семейство и понимал, что в случае конфликта здесь может случиться что угодно. Однако это не мешало ему заинтересованно посматривать на Граймсов, делая свои ставки на тот или иной исход.

– Доброе утро, Ниган. Пап, – лейтенант кивает и ставит перед сыном тарелку. – Спасибо.

Мальчик смотрит из-под широкополой шляпы на отца, но все же принимается за еду. Скорее всего, мужчины просто выпили лишнего и Ниган остался переночевать. Но тот вчерашний жест не давал покоя: почему терапевт гладил его отца по бедру, как если бы они были очень близки. Рик сел напротив сына и спокойно отправил в рот полную ложку каши. Ниган молча пил кофе, покачивая ногой.

Граймс старший не знал, с чего начать разговор. В таких ситуациях он просто бил наобум, вот и теперь, медленно пережевывая овсянку с орехами, он бездумно рассматривал нетронутый завтрак Нигана.

– Карл, что ты скажешь, если я захочу завести новые отношения?

Сдержав смешок, терапевт ухмыльнулся за газетой.

– Я не против. Все равно ты никогда не любил маму, – внимательно посмотрев на отца, мальчик пожал плечами. Ему хотелось, чтобы папа перестал замыкаться. Рано или поздно его дети вырастут и тогда он останется совсем один. Не смотря на то, что Карл планировал поступать в местную академию, он не сможет жить в отцовском доме до старости. Единственное, что мальчик нашел странным – это присутствие Нигана за этим разговором.

– Ты встречаешься с кем-то?

– Можно и так сказать, – глава семьи прочистил горло и бросил беглый взгляд на врача.

– И с кем? Я ее знаю?

– Здесь все несколько сложнее, – Рик замялся. Ниган едва сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. Суровый Рик Граймс, любимец толпы и гордость департамента едва мог связать два слова. Казалось, что лейтенант плавится под взглядом своего любимого сынишки. Полицейский механически раскладывал перед собой приборы в ровную линию и только когда те оказались в идеальном положении, поднял глаза на отрока. Как на зло, радио запнулось и на несколько секунд кухня погрузилась в тишину.

– Тебе нравится замужняя женщина? – Карл чувствовал себя неловко. Он знал отца, как человека жесткого, но честного. Может, он увел какую-то женщину или ему понравилась сомнительная особа? За свою жизнь мальчик понял, что чувства способны толкать людей на странные поступки. Отчего-то он не мог представить папу с кем-либо. Да и с мамой они смотрелись так себе.

– Что? Господь, нет, – мужчина потер лицо ладонями и тяжело посмотрел на сына.

– Тогда что?

– Ты знаешь, что с твоей матерью мы поженились очень молодыми. Мы никогда не были слишком расположены друг к другу. Главное для меня – это ты и Джудит.

Карл утвердительно кивнул, не понимая, куда клонит Рик.

– Мне не нравятся женщины и никогда не нравились, поэтому мы бы не смогли быть с твоей мамой счастливы.

Карл склонил голову на бок и легко прищурился одним глазом. В такие моменты он был похож на отца как две капли воды – Ниган вскинул брови от удивления и отложил свое чтиво. Шелест газеты привлек внимание маленькой копии лейтенанта. В какой-то момент мальчик все понял: и почему папа оказался близок с Ниганом, и почему он приехал к нему в больницу, и почему остался на ночь. Осознание происходящего оглушало. Карл не знал, как реагировать, а разных мыслей было так много, что он не мог определиться, на какой ему следует остановиться.

Как так вышло, что его отец, такой сильный и мужественный, который всегда был ему примером и кумиром, оказался не заинтересован в женском внимании? Возможно, если бы он был другим, то их семья тоже была бы другой. Однако даже тот факт, что отец оказался геем, не умалял всего, что сделала и до сих пор делает мама. Но почему он узнал обо всем так поздно? Если бы не появился Ниган, то отец бы так и не сказал? А может все дело именно в терапевте? Хотя, очевидно, что если папа был таким всегда, то сидящий за столом человек ни в чем не виноват.

И даже если ход мыслей Карла имел свою логику, то чувства подростка были не столь спокойны. Он все равно злился, правда, ему сложно было понять, на что конкретно. Скорее всего, на все и сразу: на папу и его молчание, на мать, на Нигана и даже на самого себя.

Он молча вскочил из-за стола. Неожиданно Ниган преградил ему путь своими ногами и мальчик чуть не упал.

– Пошел ты! – злобно огрызнулся парень, прожигая терапевта взглядом. Его черты лица заострились, а полные губы сжались в одну ровную линию.

– Так, а ну сядь, – голос Нигана стал жестким; ему было сложно не повиноваться, однако упрямый подросток лишь скрестил руки на груди. Он смотрел на доктора исподлобья, но не уходил. – Твой отец еще не договорил.

Док откинулся на спинку стула. Углы его губ опустились, а пальцы отстучали короткий ритм по столешнице. Это все не предвещало ничего хорошего – мысль пронеслась в головах всех присутствующих, однако никого из них не остановила.

– Тихо, – Граймс старший уверенно ударил ладонью по столу – Карл вздрогнул, а врач зычно прокашлялся. Мужчина поднялся и накрыл ладонями плечи сына. Как обычно, он присел перед ним на корточки и посмотрел снизу вверх. Рик всегда так делал: ему хотелось, чтобы Карл ощущал себя равным ему и воспринимал каждое сказанное слово. – Тебе стоит дать мне шанс. И Нигану в том числе. Мы решили начать наши отношения прошлым вечером и одним из условий их существования выступает твое согласие. Так что подумай еще раз, доешь завтрак и я отвезу тебя в школу, если хочешь.

– Ладно, – Карл чувствовал себя смущенным и все еще злым. Он раздраженно сел обратно за стол и бросил пристальный взгляд на терапевта. Отцу он готов простить что угодно, но как относиться к этому человеку, сидящим тут как у себя дома?

– Ебаная срань, я уж подумал, что ты меня пырнешь ножом для масла, – Ниган мгновенно расслабился и расплылся в улыбке. Карл на нее не ответил.

– Следи за языком.

– Хорошо, большой папа Рик, больше не буду.

Ниган поднял обе руки в примирительном жесте и насмешливо прищурился. Лейтенант мягко толкнул его ладонью, отчего док забавно качнул головой. Подросток украдкой рассматривал мужчин: они вели себя естественно и непринужденно. Отец никогда не был таким с мамой и дело, видимо, не только в его предпочтениях.

Обстановка разрядилась – Карл больше не чувствовал себя загнанным. Они закончили завтракать: Ниган застыл с сигаретой, а отец сгружал посуду в раковину. Не зная, куда себя деть, подросток засобирался в школу. Он хотел побыть наедине со своими мыслями и поэтому решил ехать на велосипеде. Ему не давал покоя только один вопрос и он, не сдержавшись, задал его перед самым выходом:

– Ниган будет тут, когда я вернусь?

– Тебе уже не терпится завтракать со мной каждое чертово утро?

– Все будет, как ты скажешь, Карл, – Рик мягко улыбнулся и взъерошил его волосы.

– А дядю Нигана вообще никто спрашивать не собирается? – оба Граймса обернулись на него одновременно. Терапевт закатил глаза. – Господи ебучий боже, я все понял.

– Ладно, я пошел, – Карл вздохнул и закинул на плечо рюкзак. – Пока, пап.

Дверь хлопнула и только когда парень выехал со двора, Рик позволил себе облегченный выдох. Все прошло относительно нормально и мужчина понадеялся, что рано или поздно сын хотя бы смирится с этой ситуацией. Граймсу не хотелось, чтобы ребенок был несчастен из-за всего произошедшего, но что-то ему подсказывало – недосказанность ударила по Карлу сильнее, чем откровение об ориентации отца.

– Яблоко от яблони, – хмыкнул Ниган и сладко потянулся. – Он привыкнет, так что можешь расслабиться.

– Надеюсь, что так и будет.

– Мнение авторитетного психотерапевта тебя нихрена не впечатляет, верно? – мужчина улыбается, неторопливо шагая к застывшему в коридоре Рику. Он обнимает его сзади и пропускает ладонь под домашнюю футболку. Они сблизились быстро и спонтанно, как будто произошло то, что и должно было. Создавалось впечатление, что они оба этого ждали. – У меня из-за тебя стояк прямо с утра пораньше.

– Пора на работу, – Рик оборачивается и вталкивается рукой под резинку чужих штанов. На Нигане нет белья и отчего-то Граймс совсем не удивлен. Рик запрокинул голову и встретился с раздевающим его взглядом.

– Пора, да, – Ниган все так же похабно ухмыляется и подается к руке полицейского. Тот оглаживает налившийся ствол по всей длине и сжимает его в кулак у головки. Мокрое пятно смазки отпечатывается на штанах, но Граймс продолжает. – Блядь, я как чертов молодожен.

Док запрокидывает голову и рассматривает Граймса сверху вниз. Обведя губы языком, терапевт притягивает его еще ближе и рука полицейского то и дело задевает его торс. Лейтенанту не нужно делать что-то особенное, чтобы Ниган смог возбудиться – Рик прекрасно справлялся с этой задачей, даже когда просто ел и спал. Кулак с влажными шлепками ходит все быстрее и быстрее, отчего Ниган напрягается, впившись пальцами в чужие бока. Ему понадобилось совсем немного – он спускает в чужую ладонь и шумно выдыхает.

– Я тебя подброшу, – Ниган смотрит, как мокрая ладонь прикасается к его животу и оставляет белесый след. – Собирайся, пока я не решил продолжить.

***

Здание полиции походит на муравейник: машины подъезжают и отъезжают, курсанты пробегают ровным строем. Совсем скоро начнется переподготовка, а потому здесь будет действительно шумно.

Рик первым выходит из машины и склоняется над окном водителя, закинув руку на крышу.

– Ждать на ужин?

– Я подумаю, – терапевт довольно скалится и надевает очки. – Наберу, если планы изменятся.

– Договорились.

Граймс кивает и торопливо идет к главному входу. Врач какое-то время рассматривает его спину и механически собирает разбросанные по салону папки с заметками. Когда он сам переступает порог участка, в него врезается Уолш. Лицо детектива все еще опухшее; крупные черты лица расплылись, напоминая переваренный пельмень.

– Срань господня, тяжко тебе пришлось, парень! – качнувшись с широкой улыбкой, мужчина легко задевает полицейского плечом. Тот не реагирует и просто внимательно смотрит вслед врачу. Ниган чувствует этот взгляд и обводит языком кромку зубов.

========== Глава XI ==========

Комментарий к Глава XI

Ухожу в отпуск на праздники, так что не теряйте

Как только нагуляюсь, сразу напишу новую главу, тем более, что пара заметок уже есть

Хорошего всем отпуска и Нового года!

Рик Граймс заслужил свое звание старшего лейтенанта. Он был далек от бумажной рутины, предпочитая ей боевой опыт. Его способность к дипломатическому общению, которая не проявлялась в обыденной жизни, раскрывалась в его карьере. И если бы кто-то попытался сказать навскидку, как мужчина получил свои погоны и полномочия, то вряд ли бы это были ответы «лизал зад» или «просто купил». Как опытный боец подразделения S.W.A.T., которое можно назвать своего рода элитой, он неоднократно выступал инструктором. И речь шла не только о молодых бойцах, но и об опытных служащих.

Перевороты, митинги, локальные войны и плановая переподготовка – все эти события касались S.W.A.T. Лучшие из подразделений выполняли роли инструкторов. Их могли сослать в другой штат, государство или в гущу военного конфликта. Страна и ее глава решали, кому и как оказывать поддержку на карте мировых игроков. Их могли послать подавлять мелкий бунт у здания парламента, а могли направить в далекий уголок Балкан или на Восток обучать местную полицию правильным методам воздействия на противника.

Рик Граймс совсем не романтизировал конфликты, какими бы они ни были: военными, гражданскими или даже семейными. Его дом – бессменная отдушина – единственное, что стоило беречь. Он редко рассказывал Карлу, что видел там, по ту сторону простой и понятной жизни. Иногда он привозил выцветшие фото с сослуживцами, боевые сувениры и просто гостинцы. Его сын знал, что когда папы нет дома несколько месяцев, то он отнюдь не на курорте. Они не разговаривали и не обсуждали его боевые заслуги: на войне слишком мало смешных ситуаций, а на многотысячных митингах нет времени рассматривать культурные памятники.

Однако сейчас, перебирая личные дела новобранцев, которые совсем скоро отойдут под его опеку, Граймс был рад, что на новую операцию его пошлют нескоро. Он только-только реабилитировался в глазах капитана, да и новички всегда вверялись именно ему. Когда Лори ушла, он впервые перестал тосковать по тяжелой грязной форме и заедающей винтовке. Сейчас его дом был именно домом. Когда-нибудь там окажется и Джудит – он верил в это.

Было странно осознавать то, что где-то в этом здании находится Ниган. Граймс не знал, стоит ли им вообще пересекаться на работе. Кого они должны изображать: сотрудников, приятелей, хороших друзей? Пусть это решит терапевт. В конце концов, это он эксперт по социальным взаимодействиям.

Задумчиво почесав бороду, Граймс кивнул собственным мыслям. Как знать, может, они встретятся на обеде в общей столовой.

***

Расслабленно привалившись к оконному откосу, Ниган смотрел в окно на марширующих полицейских. Он видел, как Граймс что-то рассказывал им, держа в руках несколько форменных папок. Он любовался этим человеком: его прямой спиной, уверенной походкой. На телефоне уже минуту висел трахающий мозги Саймон – его коллега из центрального отделения Атланты – однако Ниган не спешил делиться с ним подробностями своей работы в Округе Кинг. Так уж заведено: если твой удел копаться в головах и нелицеприятных моментах биографии людей в форме, то лучше держать язык за зубами.

Проблема полицейских в их тупой стадной сплоченности. Они могут натворить немало дерьма, но когда им прилетает ответка или оплеуха от вышестоящих инстанций, то те изображают поруганную невинность. Украденные вещдоки, присвоенные деньги, изнасилования, убийства, грабежи, банальные проблемы с протекшей крышей и садистская жестокость – привычное дело для носителей значка. Еще на заре своей карьеры Ниган ощутил, как сложно поймать копов на горячем, особенно, действуя извне. И вот теперь, когда он прочно окопался внутри структуры, вся полицейская «кухня» оказалась перед ним как на ладони. Чтобы оставить за собой место, терапевт мигрировал из округа в округ, из штата в штат. Обычно его отсылали туда, где никто его не знает и знать не может. Здесь он осел на несколько лет и местные блюстители закона все еще не заподозрили его ни в каком стукачестве.

Не то чтобы Ниган не верил в святость конституции, однако все это прекрасно лишь в теории. Порядки устанавливает главный – вот и все. Ему просто нравилось макать людей в их же дерьмо и не столь важно, кем оказывались провинившиеся щенки: шерифами, офицерами или парнями на побегушках. Если бы ему пришлось копаться в какой-либо другой структуре, он бы все равно получал от этого ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Я планирую надолго здесь задержаться, – Ниган внимательно следит взглядом за Граймсом. Кажется, что лейтенант это чувствует и раздраженно ведет плечом, отгоняя ощущение. – Мне чертовски нравится Округ Кинг. Я бы даже сказал, что у меня стоит на этот город.

Он смеется в трубку и после пары фраз сбрасывает звонок Саймона.

В ящике его стола, запертого на ключ, лежит целая гора файлов и каждый из них помечен одним именем – Рик Граймс. Любая пикантная подробность, подделанный отчет и служебные записки – все это теперь принадлежит Нигану. И даже когда лейтенант не знает этого, Ниган все равно его контролирует.

Граймс приглянулся ему давно: изредка он встречал его собирающимся на очередное оперативное задание, наблюдал, как он отстраненно ест в столовой или разговаривает с сослуживцами. Поначалу Ниган обратил на него внимание лишь на бумагах, но со временем старший лейтенант стал занимать его мысли все больше. Он не был похож на тех, кого док встречал ранее: Рик был одиночкой, который способен управлять толпой и не пользоваться при этом привилегиями своего лидерства. Он часто пачкал руки и делал это с обреченной безропотностью, без удовольствия, но, возможно, с некой долей удовлетворения. Однако Ниган знал, что когда-нибудь Граймс просто не сможет остановиться, и даже в этом он находил свое очарование. В руки Нигана будто попал триггер, переключающий состояния Рика, и он практически понял, как им пользоваться.

Но терапевт хотел подчинить его по-другому, более грубо и прямолинейно. Граймс все с большей легкостью позволял Нигану принимать решения – ощущение власти над этим человеком не сравнимо ни с чем. Когда они встретились в участке, Ниган сделал вид, будто они не более, чем хорошие знакомые. Для других людей их контакт – последствие вынужденного сотрудничества. Поняв намек, Рик лишь сухо поздоровался и сел за стол к Абрахаму. Было бы глупо избегать друг друга в принципе – в таком случае их совместное прибытие под здание департамента казалось бы странным. Ничего, вечером все будет иначе – Ниган не планировал пропускать второй ужин в семье Граймсов.

***

Когда терапевт открыл входную дверь чужого дома, до его слуха долетел разговор на повышенных тонах. Едва слышно скрипнув половицей, док замер в коридоре. Голоса доносились со стороны гостиной. Один из них принадлежал Карлу, а второй – Рику. Естественно, речь шла об отношениях отца и Нигана. Мужчина повел бровью: он не собирался отказывать себе в удовольствии стать свидетелем столь интимного происшествия.

– Единственный человек, которого я хочу видеть за нашим столом – это Джудит! А вместо нее ты привел сюда своего… – видимо, Карл не решился столь прямо обозначать, кем он считает новоявленного партнера Рика и просто замолчал.

– Я верну ее домой и ты это знаешь, – голос Граймса старшего звучал ровно. Ниган знал, что этот тон обычно не предвещает ничего хорошего.

– И когда? Ладно, мне плевать, что ушла мать. Но с тех пор прошло больше трех месяцев, а я не видел Джудит ни разу.

– И ты решил сказать мне это именно сейчас? Может, дело не в Джудит и не в моем разводе? Если тебе не нравится Ниган, почему бы не выяснить отношения именно с ним? Или для этого ты еще недостаточно взрослый? – док буквально видел, как в этот момент Рик вскидывает брови и на его лбу появляются морщины. Черт возьми, он мог рисовать мимику этого человека, как будто они прожили в браке с десяток лет. От подобных мыслей стало смешно, но мужчина сдержался.

– Видимо для тебя я недостаточно взрослый, чтобы знать о том, что мой отец не любит ни мать, ни женщин в принципе.

– Да, я должен был сказать тебе раньше, я признаю, что в этом ты прав, Карл. А я – нет. Но тебе пора научиться давать шанс людям. Ты не обязан любить Нигана.

– А сам-то ты его… любишь или что? – до слуха доносится тихая возня, а после голос подростка звучит немного глухо, как будто он говорит через тряпку.

– Карл, – Рик замялся, – вопрос не в том, кого я люблю или не люблю. А в том, сможешь ли ты принять тот факт, который уже нельзя изменить. Если бы не Ниган, возможно, я бы так и молчал до самого конца. Я знаю, что тебе не нравится ощущать его влияние на нашу жизнь, но это неизбежно, как и то, что на его жизнь влияешь ты, я, другие люди.

– Я?

– Ты ему нравишься, – голос мужчины смягчается.

– Ему нравишься ты, пап. А меня он всего лишь хочет подкупить.

– Интересно. А зачем? – интонация Граймса старшего выдает беззлобную насмешку.

– Чтобы нравиться тебе еще больше.

– Да, я хочу прискакать на блядском коне, закинуть твоего папашу на плечо, а тебя проткнуть шпагой. Именно так, пацан, это мой план, – Ниган ухмыляется, спокойно перешагивая порог гостиной. Карл смотрит на него исподлобья, все еще зажатый в сильных руках отца, которому только и остается, что медленно выдохнуть и посчитать до десяти. – Вечерочка, соседи, как-то у вас тут чертовски шумно.

Мужчина сбрасывает куртку на диван и, насвистывая нехитрую мелодию, закатывает рукава коричневой рубашки. Лицо Рика нечитаемо: то ли он хочет, чтобы Ниган ушел, то ли наоборот помог ему со сложившейся ситуацией. Один только Граймс младший явно дает понять, насколько ему осточертело вмешательство терапевта в их с отцом жизнь, хотя это только вторая встреча.

– Что, ревнуешь батю, да? – мужчина снимает наручные часы и кладет их в пустую конфетницу. – Это нормально. Был бы у меня такой папаша, я бы тоже его далеко не отпускал, знаешь ли.

Рик разжимает хватку, выпуская Карла. Подросток делает уверенный шаг в сторону Нигана, однако тот все еще спокоен – остановив жестом Рика, собравшегося вмешаться, терапевт продолжает подначивать мальчика:

– Но если тебе очень одиноко без него, то можешь сегодня поспать с нами. Хочешь?

Карл замахивается совсем точь-в-точь с тем же выражением, которое было у его отца, когда тот собирался отделать Нигана в его же доме. Терапевту пришлось приложить усилия, чтобы перехватить кулак подростка: он знал, что ребенок Рика окажется сильным. Карл не теряется и почти попадает второй рукой в живот врача, но тот уворачивается и выкручивает стиснутую в пальцах кисть Граймса младшего.

– Ну что, успокоился, ковбой? Или хочешь продолжить? – Карл прижат захватом к груди терапевта, уперевшись в нее спиной; локоть Нигана не дает ему дернуться, а рука ноет от крепкой хватки.

– Так, Ниган.

– Спокойно, Рик, дай нам поговорить как мужчина с мужчиной. У твоего сына есть яйца и поэтому он мне нравится. Слышишь, Карл? Ты мне чертовски нравишься.

Но парень молчит. Граймс видит, что тот еще не готов отступить: сжав челюсть, Карл со всей силы наступает на ногу терапевта своим тяжелым ботинком и тот от неожиданности почти выпускает подростка.

– Вот блядский упрямец! Узнаю тебя, Рик, – Ниган успевает ухватить парня за шиворот, не давая тому вырваться. – Пожалуй, мы с ним немного прогуляемся. Потолкуем по душам, как и положено двум взрослым мужикам.

Док выволакивает мальчишку на улицу, не давая опомниться ни ему, ни отцу. Спокойно кивнув Рику, чтобы он сбавил обороты, терапевт вталкивает Карла в свою машину и дает газу. Подросток молча смотрит перед собой, сжимая кулаки: по нему заметно, что он просто дожидается удобного случая, чтобы повторить свою попытку добраться до Нигана. Мальчик неглуп и не собирается мешать тому рулить – вряд ли отец будет рад отскребывать их от асфальта. Дорога виляет под желтыми пятнами фар, а после терапевт гасит дальний свет и в темноте с тихим шелестом затихающего мотора приближается к знакомому дому.

– Зачем мы здесь?

– Видишь, вон там сидит причина всех твоих бед, – Ниган щелкает зажигалкой и указывает сигаретой в сторону горящего окна. В нем мелькнул силуэт: широкоплечий мужчина прошел куда-то через всю кухню. – Я могу помочь разобраться с этим.

– И как же?

– Увидишь, – Ниган самодовольно ухмыляется. Отчего-то именно эта, полная собственного превосходства улыбка заставляет подростка поверить мужчине. – Боишься, что я поступлю, как этот парень? Усыплю твою бдительность, завоюю доверие, а потом кину через хуй?

Карл молча пожимает плечами и отворачивается. Он пристально наблюдает за жизнью в доме Уолша, но ничего нового так и не происходит.

– Если ты так сделаешь, то отец вряд ли обрадуется.

– Вряд ли обрадуется? Да он меня убьет нахрен, – терапевт со смехом опускает ладонь на плечо Карла и легко сжимает пальцы. – Ну что, домой?

– Поехали.

– И да, чуть не забыл, – руля одной рукой, терапевт похлопал себя по карманам брюк. – Держи, это тебе.

На колени Карла падает маленький сверток. Внутри кожаная глазная повязка, которую тот тут же надевает и затягивает потуже. Мягкий материал приятно вжимается в кожу и совсем не скользит – подросток и не предполагал, что носить нечто подобное действительно удобно. Ему надоело, когда люди заглядывают в пустую глазницу, как бы тот ни прикрывал ее волосами.

Когда они заходят в дом, Рик меряет шагами гостиную. Завидев успокоившегося сына, он притягивает того к себе и целует во всклоченную макушку. Сухие губы натыкаются на повязку. Пригладив мягкие волосы, мужчина наклоняется к лицу парня, изучая новую вещь.

– Ниган подарил.

– Так, ну раз мы все выяснили, давайте наконец-то поедим. Я охрененно проголодался. Черт, твой сын умеет дать сдачи, чувствую себя как после отличного спарринга.

Ниган хрустнул шеей. Не стесняясь Карла, он потянул к себе Рика, чтобы собственнически пройтись ладонью по широкой спине. Граймс не знает, сколько они могут позволить себе перед сыном, а потому лишь легко хлопает Нигана по животу.

– К такому я еще не готов, – подросток надвигает шляпу на глаза и с непроницаемым лицом идет на кухню. Отчасти чувствуя себя виноватым за собственное упрямство, он греет противень с запеканкой в печке и споласкивает стаканы. Мальчик никогда не любил сцены: он предпочитал спрашивать прямо и получать такие же прямые ответы. Когда в дело включались эмоции, все сразу же становилось запутанным, сумбурным. Ему было немного стыдно за сегодняшнее и папа это прекрасно знал.

Он спиной чувствовал, что сзади происходит что-то из ряда вон: глухое бормотание Нигана, смех отца, шорох прикосновений. Ему было неловко оборачиваться; он никогда не видел Рика флиртующим или до конца расслабленным в чужом обществе. Сейчас же мужчины дурачились как дети, постоянно толкаясь и соприкасаясь. Наверное, их действительно сильно тянуло друг к другу – Карл почувствовал бессильную покорность и просто отпустил ситуацию. Все же не сдержавшись, он украдкой взглянул на них через плечо: отец сидел на диване, а Ниган облокотился сзади на спинку. Они о чем-то разговаривали, то и дело обмениваясь улыбками; терапевт мягко поглаживал Рика по плечу, а тот изредка похлопывал его пальцы, касаясь как будто случайно.

Карл представлял себе отношениями между мужчинами по-другому. У него не было точной картинки, но даже так реальность слишком сильно отличалась от того, что он себе придумал. По сути, изменилось совсем немного, просто вместо женщины у них был Ниган, который оказался выше отца почти на голову, да еще и с седой бородой. Думая в ключе «вместо женщины», Карл ощущал, что даже так получается как-то неправильно. Были ли у них свои роли? И нужно ли было их выбирать? Вопросов оказалось слишком много, но сможет ли он расспросить об этом отца или нет – Карл еще не решил.

Ужин прошел спокойно, и когда они сыто лежали в кровати, Рик наконец-то ощутил, что все устаканивается. Шум воды затих и Ниган вышел из ванной, даже не утруждая себя полотенцем. Он рывком сдернул с Граймса штаны вместе с бельем, после чего расслабленно вытянулся между ног лейтенанта.

– Что ты ему сказал сегодня? – Граймс закинул руки за голову и со спокойной улыбкой наблюдал за терапевтом.

– Поговорил с ним как с взрослым парнем и он все понял.

Нигану нравится водить ладонями по бедрам полицейского, чувствуя, как он медленно оседает после каждого прикосновения. Кажется, будто Рик готов уснуть, но на деле он возбуждается, просто не подает вида. Док не хочет продолжать разговор: он вжимается влажными губами в лобок лейтенанта и неторопливо изучает его, скользя языком вокруг основания ствола. Граймс накрывает ладонями голову Нигана – зачесанные назад волосы липнут к рукам. Мужчина берет в рот целиком, не давая Рику опомниться; тот тихо рычит от внезапного удовольствия, рефлекторно подаваясь еще ближе и вжимаясь лобком в чужие губы. Ему хочется, чтобы Ниган был не так напорист, иначе все произойдет слишком быстро. Граймс знал, что тот делал это нарочно, желая контролировать его даже с членом во рту.