Текст книги "Чернобог (СИ)"
Автор книги: Gusarova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 46 страниц)
Светка глянула на часы в телефоне. Да, до театра времени было вагон. И Валерий казался крайне интересной личностью.
– Хорошо, – она послушно примостилась за столик у окна. – А зачем же вы поставили заклинание на посетителей? У вас так бизнес не идёт.
– Бизнес-гавдизнес. Я сегодня не в настроении торговать и прислуживать, – отозвался через шум кофемашины Валерий. – Никого не хочется видеть, даже духов-помощников попросил сгинуть. С вами бывает такое, Света?
– Нет, – Касаткина поюлила на стуле. – У меня есть те, кому я всегда рада. Да и просто – я люблю людей.
– Везёт вам, – полуобернулся Берзарин. – Я в этом смысле куда больший засранец. Но вы ещё молоды, и ещё разочаруетесь в жизни.
– Почему вы так думаете? – улыбнулась Светка.
– Говорю вам, как Вий. В детстве я мечтал выжить. Всю юность молился о спокойной старости. Я добился Небо знает, каких высот, и всё равно спокойствие так и не пришло. Где оно? – он снова растопырил длинные руки и невпопад спросил: – Вам с молоком, без?
– А-а-э-э, без, – Светка поняла, что этому мужику хочется пооткровенничать, но ей его ворчание не досаждало. Свежесваренный элитный кофе распространил тонкий аромат на весь зал, и Касаткина приготовилась попробовать нечто волшебное.
– Окей, – Валерий разлил напиток по чашечкам и принёс им со Светкой. – Кстати, как раз оцените сорт «Gravehound». Это он.
– Вы же в развес не торгуете? – напомнила Касаткина. Вий Балясны обидчиво насупился.
– А вы язва. Прям как моя жена. Когда мы жили вместе, то часто шутили, что она рак. А я в детстве чуть не умер от рака и, когда брал её замуж, всё думал, что мне другая бы и не подошла! – он тяжко вздохнул. – Что же до кофе, то сейчас его месяц. Месяц льва.
– Август – месяц сорта «Gravehound»?
– Да, – Валерий с наслаждением отпил из чашки и погладил тонкими пальцами ободок. – Я создал его два года назад в тоске по младшему сыну. Он у меня тоже лев.
– Он далеко от вас? – догадалась Светка.
– Не то, чтобы, – скривился Валерий. – И далеко, и близко. Но у нас разлад. Со старшим всё ровно, а вот младший… Он у меня художник, вон, половина стен в его работах. Остальные – мои.
– Да вы что! Красота какая! – Светка вновь вперилась в окружающие её картины.
– Спасибо, – смущённо склонил голову Валерий. – Но я, в отличие от сына, так и остался недоучкой. Как-то, знаете, Света, всё хотел вернуться в академию, а сперва родился старший, потом я в колдовство ударился, потом вот – младший, спорт, бизнес. Жизнь затянула и я, считайте, рисую для себя. Я всего себя им посвятил, и Нико, и младшему тоже. Неблагодарному…
Он отпил кофе и покачал головой. Светка поняла, что откровение завело Вия Балясны в давно выкопанную эмоциональную могилу. И решила вытащить его оттуда.
– А вы правда колдун?
Валерий вскинул на неё почти белые глаза и лукаво улыбнулся.
– Да и, как говорят, один из сильнейших колдунов в мире. Я знаете, почему решил сегодня закрыться тут? – он склонился к Светке поближе, – звезды очень удачно встали для занятий прикладным чародейством!
– Прикладным? Это как с наукой?
– Именно, Света! Когда мне бывает грустно, я разрабатываю новые заклинания. Ну, например, создаю разных духов и пытаюсь ими управлять.
– Ого! – под впечатлением от этого чудака Светка и не заметила, как допила кофе. – И как, получается?
– Когда как, – признался Валерий. – Иногда получается, а когда и хрень выходит. Но всё лучше, чем хандрить. Хотите, покажу?
– Конечно, хочу! – Касаткина аж подпрыгнула со стула, едва не перевернув его.
– Тогда идёмте! – Берзарин тоже подскочил и поманил её к дальней двери. – Идёмте, идёмте, вам должно понравиться!
Касаткина, не предполагая ничего ужасного, доверчиво последовала за ним. Но как только Валерий приоткрыл заветную дверь, оттуда с оглушительным рёвом вырвалось нечто, издали напоминающее качурских келе, только без головы, и принялось переворачивать столы в кофейне.
– Твою мать! Гавдец! – Валерий с неожиданной прытью прямо на Светкиных глазах обернулся потоком крутящегося воздуха, сродни смерчам, и ринулся на беглеца. – Света, спрячьтесь за кофемашину! Ты, лярва безмозглая, а ну марш в домик! – услышала Касаткина его бестелесный призыв и мышью шмыгнула под стойку. Замерла, ужасаясь доносящимся из зала звукам погрома.
– Нет, гавдюк, только не в шахту! – вопил Берзарин, еле слышный через вой ветра. Но келе, по-видимому, туда и помчался. – Блин! Зашквар! Юла узнает, мне гавда.
В вентиляции зашумел убегающий дух, за стойкой все стихло. Светка осторожно выглянула – невредимый, но весьма озадаченный Валерий приглаживал растрепавшиеся волосы. Он заметил Светку и виновато улыбнулся.
– Бывает! Вы не пугайтесь, он в целом безобидный. – За окном послышался треск вырываемого из асфальта фонарного столба, визг тормозов и чья-то брань. – Я просто хочу создать заклинание, укрощающее любого духа, и приходится его испытывать на шаблонах. А шаблоны создавать самому, иначе где бы я взял столько подопытных? – Берзарин почесал нос. – Да, неприятно вышло. Но если никому не признаваться, то, можт, и с рук сойдёт?
– Вы создаёте безголовых духов? – Светка принялась помогать ему ставить разбросанную мебель. Да, ДСП-шка бы точно поломалась, а эти столы и стулья, видать, пережили многое с таким хозяином!
– Только шаблоны, – кивнул Валерий. – Они почти бесконтрольны, но это то, что мне надо. Как раз годится для проверки действенности заклинаний.
– Кажется, они не очень-то действенны, – заметила Светка.
– Что ж, мне просто нужно больше этим заниматься! – не унывая, отозвался Валерий.
Тут с барной стойки донеслась мелодия звонка, и с Берзарина вся его напыщенность мигом слетела. Он вжал голову в плечи и почти спрятался в рубаху, как в черепаший панцирь.
– Это она! Клянусь Небом, пронюхала или духи донесли. Света, – он схватил Касаткину за руки, – пожалуйста, побудьте со мной ещё немного! При вас она меня не грохнет! Она сопереживает колдуньям!
– Кто?! – воскликнула Светка, всё сильнее фигея от происходящего.
– Юла, – Валерий подлетел (в прямом смысле слова!) к стойке и поднял телефон. – Ну точно юла! – потом прыгнул к Светке и бухнулся перед ней на колени. – Умоляю, Светочка, я подарю вам пачку кофе для вашего доцента! Только не оставляйте меня одного с ней!
– Хорошо! Ответьте хотя бы на звонок! – нашлась Светка.
– Вы правы! – не отпуская подола её длинного платья, Валерий приложил допотопный мобильник к уху: – Сашенька, дорогая, чуитс!
– Я уже в пути, думер. Надеюсь, объяснения будут, – расслышала Светка недовольный низкий голос в трубке. Женщина, говорившая таким тоном с Вием Балясны, явно не уступала ему в силе. Валерий побледнел и несколько раз прогладил лицо руками.
– Мне конец, – проскулил он. – Это конец, Света!
– Да бросьте вы! Я же тут, – Светка за плечи попыталась потрясти его, чтобы привести в чувство.
Тут окна кофейного магазина затряслись и зазвенели, внутри стало темно, как в преддверии сильного урагана. Мгла накрыла улицу, но лишь на миг, и сгустилась у двери высокой, коротко стриженной женщиной самого властного вида. Она распахнула дверь так, что латунная ручка врезалась в стену, а колокольчик с жалобным звоном брякнулся ей под ноги. Женщина, внешне спокойная, влетела, не касаясь земли, к Валерию со Светкой и, казалось, несла с собой тучи и тучи гнева. Рослая и сильная, она выглядела ещё более угрожающей из-за своего явно недоброжелательного намерения. Касаткина и Вий вжались друг в дружку.
– Опять ты за старое, птеродактиль тупомозглый? Тебе не впадлу выпускать в город всякую дрянь? Прошлого месяца мало было? – карательница совсем не по-женски поигрывала крупными кулаками, и на одном из её пальцев Светка заметила крупный синий сапфир.
– А чего сразу я-то? – вдруг взвился коброй Валерий. – Да, тут у меня побывала лярва, вон, всю мебель мне перевернула! Я её еле выгнал! Света свидетель! – Он водрузил ладонь на угловатое плечо девушки.
– Угу! – не столько ради пачки кофе, сколько ради спасения человека, прикрыла Касаткина чужую тощую задницу.
Та, кого Валерий называл «юлой» и «Сашенькой», проницательно щурясь, приблизилась и нависла над Светкой. У Касаткиной невольно затряслись поджилки от того, какой силищей веяло от этой ужасной особы. Она будто пронзала взглядом насквозь, и Светке сделалось жутко. Казалось, что эта женщина, как разъярённая медведица, сейчас поотрывает им с Берзариным руки-ноги. Светка сглотнула пересохшим горлом и попыталась сказать что-нибудь, но её сковала оторопь.
– Что, этот факбой тобой прикрывается, падра? – наконец, смягчив взгляд, промолвила сама женщина. Светка нашла силы отрицающе помотать косами. – А ты хорошая. Дэшь отсюда, – женщина положила ей руку на плечо, будто обо всём произошедшем догадалась, и потащила на выход. – Не парься, ничего ему не будет, он мне как бро. Зорро, я выдам ей кофе, она заслужила.
«Сашенька» бесцеремонно подхватила с полки ту самую пачку и сунула Светке в охапку.
– Спа-пас-сибо, – промямлила Касаткина, оглядываясь на Вия. Тот провожал её удручённым взглядом смертника.
– Дэшь, – свысока подмигнула Светке женщина на пороге и, вытолкнув Касаткину, шарахнула дверью перед её носом.
Внутри магазина тотчас завыл ветрило и раздались звуки кипучей ссоры. Светка ради приличия подергала ручку, но поняла, что, кажется, «Сашенька» поставила заклинание-замок для всех. Любопытство взяло верх над страхом, Светка отыскала окно кафе и заглянула внутрь. Отшатнулась с вытаращенными глазами, прижалась к шершавой стене здания и на полусогнутых поспешила оттуда прочь. Не до конца соображая, что происходит, на автомате пересекла улочку, двинулась вниз к реке. Сердце колотилось, как бешеное, вожделенная пачка кофе, доставшаяся ей почти бесплатно, не считая нескольких седых волос, была крепко зажата в потных руках. Светка опомнилась у гранитной набережной, отдышалась и вдруг вспомнила кое-что.
У той наводящей ужас женщины на руке белел резной браслет из мамонтовой кости. Точно такой же Касаткина оставила в общаге Новосвиря, чтобы не потерять. И ещё один, не снимая, носила Инесса Генриховна с тех пор, как Илья Каримыч, согласно данному в экспедиции обещанию, торжественно приподнёс им обеим по подарку. Резьбу Айвазова Касаткина узнала бы где угодно, но решила, что третий браслет на чужом запястье оказался всего лишь совпадением. Мало ли, какой эрси мог бы вырезать бусины из кости, и мало ли где «Сашенька» его купила? Мамонтовая кость стоила заоблачно дорого, но в Балясне чего только не увидишь!
Колдуны, колдуньи, Вий какой-то…
– Ох, не нравится мне всё это. Скорей бы домой, – прижимая к себе пачку «Gravehound», причитала Светка.
====== 44. Юла и Зорро ======
– Пипяо! Зорро, ты рофлишь? – как только дверь оказалась заблокирована и Саша с Вием остались одни, Яхонтова взвинтила над полом. Сгребла отработанным «мантасом» антикварный стул и запустила им в стойку, где уже прятался Берзарин. – Я зашкварилась мьютить твои косяки перед главколдами! Нельзя быть ответственнее?
Брань на скоморошьем сленге, перемежаемая нормальной речью, сыпалась на Берзарина неукротимым градом вместе с предметами интерьера его магазинчика. Валера только изредка высовывался над столешницей и, открывая рот, поднимал палец. Он всякий раз собирался что-то сказать в оправдание, но в него летел очередной стул или чашка.
– Я затрахалась! У меня овердофига трабблов по бизнесу! И ты вместо поддержки генеришь мне новый факиншит! Какого дэша, бро!
Саша, к стыду своему, понимала, что не ругает Вия, а срывает на нём накопившиеся сторонние нервяки. Но плотина её эпического терпения обрушилась, и взять её под контроль не получалось. Осталось только позволить себе короткое исступление и попытаться не грохнуть при этом Берзарина. А ущерб она ему возместит, конечно же… Или нет, пусть сам покупает себе барахло!
Валера уже перестал высовываться и только посматривал одним вытаращенным глазом на неистовство подруги. Саша переколотила о пол и стены всю попавшуюся на глаза посуду – ей дико нравился звон осколков – и кинула свирепый взгляд на картины. Решение приняться ещё и за них мигом отменила присущая Яхонтовой рациональность. Соверши она акт вандализма над работами Берзариных, и Валера сделался бы ей врагом номер один.
Почти все пейзажи и сцены старого быта рисовал Тим, он очень любил мотивы позапрошлого века. Пионы же и портреты писались рукой старшего Берзарина. Саша отдышалась, подошла к стене с живописью и замерла, рассматривая лицо Силы Добрынича Яхонтова. Валера написал, как бы сказать точнее, портрет с портрета, сделал репродукцию старого полотна, украшающего резиденцию Яхонтовых в Петрово. Как и с многими творениями Зорро, с предком Саши вышло даже лучше, чем на оригинальном портрете. Валера прекрасно умел передавать выражения лиц и глаз. Сила Добрынич поглаживал седую бороду и взирал на праправнучку с проницательным укором. Он как бы говорил ей: «посмотри на себя, Саша. Ты Яхонтова, а владеть собой не умеешь. Кринж».
Саша заложила руки за спину и одарила предка тем же самым прищуром.
«Сам будто не кипятил никогда?»
Потом обвела трезвым взглядом итоги учинённого ею же погрома. Кроме посуды среди утвари и мебели осталось много целого, чему Саша была рада. Валера аккуратно высунул край головы из-за кофемашины. Яхонтова презрительно скривилась на него, и найдя приличный стул, приземлилась, молча скрестила пальцы. Берзарин тут же прилетел к ней и найдя второй стул, скрипнул шаткой, надломленной ножкой.
– Эй, полегче, юла… – краем уха расслышала Саша и не преминула взвиться с новой силой:
– Ты мне говоришь «полегче»?!
– Да нет, нет, – замахал примирительно руками Валера, – я спрашиваю: тебе полегче стало?
– А, – опомнилась Яхонтова. – Да, гратс. Я вскипятилась.
– Ты просто замучилась, – Валера толкнул её острым плечом.
– И это тоже.
– Расстроена чем-то?
– Стопэ, – осадила его Саша. – Обо мне потом. Зорро, какого Велеса ты творишь? Почему стабильно, раз в месяц я вынуждена слать алярм Борзому?
– Я занимаюсь прикладным чародейством! – получил наконец-то шанс оправдаться Берзарин. – Я разрабатываю заклинания, в данном случае для беспрекословного подчинения духов! И они впоследствии имеют большую эффективность, ты сама знаешь! О чём говорят положительные отзывы от Верховного Шабаша!
– Верховный Шабаш, нахрен, не виджует, чего мне стоят твои приходы! – передразнила его Яхонтова.
– Я творческая личность, – Валера скрестил руки на груди и упёрся взглядом в потолок.
– С Борзым сам будешь объясняться, творческая личность?
Саша со скучающим лицом закинула ногу на ногу и подперла челюсть ладонью. Валера тут же, как хамелеон, сменил оттенок кожи на бледный в крапинку. Он не знал, кто скрывается под маской Борзого, но сам каратель ему, как и всем в колдовском мире, был более чем известен. Одно то, что Саша вот так запросто могла договориться с неподкупным убийцей на службе Верховного Шабаша, делало и Яхонтову устрашающей в своей власти.
– Не. Можно ненадо? – Вий сложил монобровь жалобным уголком.
– Можно, – усмехнулась Саша, – я уже его подпрягла.
– Фух! Спасибо, юла! – Валера предусмотрительно не полез к подруге обниматься, лишь со скромным облегчением сложил ручки на коленях.
– И считай, что я тебе панчу, Зорро. Изи с этим всем, ок? Это может обернуться вселенским факапом, а у Мразя тоже терпение не адамантовое. No cap.
– Всосал! – мотнул головой Вий. – Ну теперь ты колись, что тебя так вымотало. С Качуркой проблемы?
– Да… – проворчала Саша и поправилась, нацепив на лицо улыбку. – Да так. Считай, мелкие заминки.
– Твои заумники досаждают? – догадался Берзарин.
– Пх, пипяо, – с обычным яхонтовским пренебрежением отозвалась Саша, – лоулайферы отрыли там памятник истории, но они не секут, что я всё равно своего добьюсь. Эта земля станет моей.
– Ты в этом прям не сомневаешься, – осторожно заметил Валера. – Почему?
– Потому, что я так хочу, – карие глаза хищно блеснули. – Мой род слишком много вложил в освоение Севера. Свойства адамантовой руды открыл ещё он, – палец с синим сапфиром устремился в сторону портрета. – Прадед, Лавр, только её на Калтае и форсил, пока не выгреб все месторождение, и не стало выгодно переключиться на газ. Отец свернул разработки на Качурке. Мой долг перед родом и компанией их возобновить, и ни одна севирьская сука мне в этом дорогу не перейдёт. Не будь я Яхонтова! – Саша решительно сжала кулаки.
– Воу, – робко отреагировал Валера. – А что Тарос?
– Это, к Велесу, дорого! И обойдётся «ГосПару» в три Качурки! – психанув, взревела Саша.
– Юла, – Валера погладил Яхонтову по коротким волосам. – Побереги нервы. Смотри, не сгори на работе. Я о тебе пекусь, если что.
– О, да, охотно верю, – вздохнула Саша. – Сгорю я – кто тебя будет сейфить перед колдами? Да и мои мелкие во мне нуждаются. Нет, Зорро, я твердыня. Айсберг, против которого Титаника не существует. – Саша провела ладонью по воздуху, показывая насколько ровной и проторенной дорогой следует махина её амбиций. Валера засопел, но не решился возразить.
– Кстати, – Яхонтова первела на него колкий прищур раскосых глаз, – ты помнишь сколько хорзов существует на свете?
– Четыре, – Валера почесал нос, не понимая её интереса, так как о количестве суперколдунов жизни было известно всем. – Дядя Петя Приблудов, Матеуш Мраз, Кике Уэньо, Санжар Диаб.
– Да, – Саша нахмурилась, – точно.
– А что такое? – напрягся Валера.
– Пока ничего, – столь же задумчиво ответила Яхонтова и покрутила на руке костяной браслет. – Ты выбрал место для ВКИ? Февраль и Люжан не так далеко, как тебе виджуется, бро.
– Знаю! – фыркнул Валера, – но я перебрал в уме все местечки страны и не нахожу достаточных площадей, чтобы развернуться. Да и Пошново в последние года как-то подистощилось, рил ток. Не прёт там ничего. Я пятый год не могу побить собственный рекорд скорости, – он растопырил руки.
– Ну и никто его побить не может, – напомнила Саша.
– Что мне до никого, у меня есть я! – пожаловался Вий. – Одна и та же планка, загавбало, честное слово!
– «Загавбало»? – рассмеялась уже совсем по-доброму Яхонтова. – Ты мог бы снять Севино заклятье на мат самостоятельно в один щелчок!
– Пусть останется со мной до гроба, – грустно улыбнулся Валера. – Как память о Севе. Тренер до конца верил, что я ещё побью рекорд.
– Тогда тем более стоит выбрать точку, иначе Мразь передаст право на чемпионат Веталии. – Саша мельком глянула в бликнувший сообщением мобильник, поднялась и отряхнула брюки. – Ладно, я подэшила.
– Борзой? – встрепенулся Валера.
– Типа того.
– Нашёл его?
– И прикончил, – Саша упредительно ткнула пальцем в лоб Валере, чтоб впредь был осмотрительнее.
– Можт сварить тебе кофе? – привычно оскалился на это Вий.
– Засунь его себе… – огрызнулась Яхонтова, но для Валеры это означало утвердительный ответ.
Выйдя на улицу, Саша приняла сообщение на голоэкран.
«Объект ликвидирован, тёть Саш».
Ya-Sanchez: мелкий, молодец, спасибо.
: Ты поговорила с отцом?
Ya-Sanchez: не парься, он проникся.
: До следующего помутнения, да?
Саша хохотнула, прыгая к духу Ирвину на заднее сидение кабриолета.
– Мы все не в себе, так давно не в себе, мы все, – напела она мотив одной из любимых песенок¹.
Минимум голосов в моей голове…
Саше было стыдно за выход из себя, хоть Зорро и никак не укорил её за беспорядок. Яхонтовой было интересно другое – та мелкая колдунья, которую она вытолкала из магазина с пачкой кофе в руках. Ведовское чутье на сей раз сработало в Яхонтовой безотказно и поведало о многом. И кто эта миловидная девчонка Света, и то, что именно она вернула к жизни Тима, высвободив из каменного плена. И с кем она якшается по работе также. А вот это в малявке-семаргле оказалось самым интересным.
Одичалый.
Её, Сашин одичалый, случайная, секретная для всего мира связь, которую можно было бы, протрезвев, считать полнейшим недоразумением. Связь, начавшаяся с противостояния, длящаяся столько лет именно, как противостояние. Но притом абсурдным образом не исключающая единичные пламенные встречи, делающие беспробудный мрак в душе Яхонтовой чуть менее сгустившимся. Бесящий дичок, встрявший прямо на дороге махины Сашиных амбиций, как катерок перед айсбергом, оказывается, мастерски умел созывать диких духов. Кто бы мог подумать. Её узкоглазый эрси Илья. Колдун.
Саша подставила щёки ветру, пока Ирвин мчал её по кольцу.
Он колдун. Совершенно точно – тру колд, и, притом имбовый от макушки до шнурков. Но, будь Илья даждем, семарглом, стрибогом или скоморохом, Саша легко смогла бы это просечь. А Айвазов оставался для неё дичком все эти годы, и любые попытки вызвать на мережку сведения о засранце не приводили ни к чему. Пустота, «чернее чёрной черноты бесконечности»². Саша думала о том, что причиной сему являлась дочь, но теперь её уверенность в ином возросла многократно.
Всего четыре хорза. И два чернобога.
Поразмыслив ещё, Яхонтова передумала набирать Тиму то, что хотела изначально, и провойсила:
– Есть желание сегодня заночевать вместе, мелкий? Тётя Саша по тебе соскучилась.
Ответ Тима Яхонтову не расстроил, но, прямо скажем, уел:
«Тёть Саш, боюсь, сегодня я не готов. Прости. В другой раз».
– И это тоже интересно, – обиженно протянула Яхонтова. – С каких-то пор ты меня отшиваешь, мелкая псина.
Комментарий к 44. Юла и Зорро ¹ – песня «Возьми моё сердце» Filatov & Karas.
² – фраза из мультсериала «Металлопокалипсис».
====== 45. Встреча ======
Ya-Sanchez: мелкий, ты ещё на Цифре?
: да, в Балясне, тёть Саш.
Ya-Sanchez: дэшь на всю на блок 1. Твой олд опять мутнул мега-добби без тормозов, он нехило отжигает у Никоновки.
Тим чертыхнулся и по-скорому побросал баллоны с краской в сумку.
– Ерёма! Ерёмушка, дружок! Подпись мне сюда быстро и Зефу вели облачаться!
– Будь сделано, барин!
Папа, ну за что?
Борзой мученически застонал и похлопал себя по щекам, забыв о том, что руки испачканы краской. На кирпичной кладке трубы коллектора остались недорисованными два сражающихся витязя. Тим планировал закончить работу и сразу метнуться в Чизбург – по наводке скоморохов-агентов Мраза там завелась секта некромантов. А в Балясну Тима привел сутки назад съехавший с катушек наркоман, устроивший «стрелялку в реале». Беднягу было жалко, но вместе со своей жизнью Рафик Загитов решил утащить к Велесу столько дичков, сколько сумеет захитить. Борзой еле нагнал его на турбодэшах и снёс голову в прыжке. Отправил отчёт Матеушу и, чтобы разрядиться, надумал порисовать граффити в тихом месте. Но и тут его настигла нежданная работёнка!
Папа, ну зачем?
Отец систематически создавал монстров, вредящих городу, а тётя Саша столь же методично прикрывала его перед Мразем, опасаясь как минимум ареста Вия за его фокусы. Тим уничтожил уже около семи-восьми отцовских порождений, и знал, что те, пусть безголовые, могут быть опасны. Стоило найти «сводного брата» как можно скорее и избавить от него мир.
Тем временем, Светка Касаткина решила не ехать в хостел, а побродить до спектакля в центре, развеяться и обдумать всё, что видела. Нашла живописный парк на высоком берегу реки и плавно начала спускаться к воде. Вечерело, местами парк оказался заболочен и дик, что никак не вязалось с обликом оживленной столицы. Кое-где Светкины балетки грозили утонуть в чваке, за подол юбки то и дело цеплялись репьи. Но Касаткиной это даже нравилось. Она любила девственную природу и невольно вспоминала их с Ильёй экспедиции.
Их с Ильёй. А Илья ли он?
Светка нашла в сумке пачку заветного кофе.
«Кем бы он там ни оказался, я всегда буду любить его и никогда не отвернусь, – решила Светка, и на сердце её стало тепло. – Илья не был обязан, но фактически вырастил меня, воспитал и выучил. И продолжает поддерживать, несмотря на загоны с замужеством. А у самого такое в жизни случилось! Помочь бы ему как-то, только вот как? С женщиной хорошей познакомить…»
И пока Светка шла лесом со своими тревогами, в ивняке неподалеку послышалась крадущаяся поступь и потрескивание веток. Касаткина очнулась и замерла, поняв, что, во-первых, забрела слишком далеко от театра, а во-вторых, что за ней следят. И это было самое неприятное. Стало откровенно жутко. Касаткина вслушалась, и ей почудился глухой рокот, словно в чаще сидел дикий хищник и, ворча, караулил её. Но какие хищники в Балясне? Она откашлялась и окликнула невидимку:
– Я вас слышу и не надо прятаться!
Рокот стал явственнее, в кустах наметилось шевеление. Светка отступила на пару шагов назад и прижалась спиной к стволу высокого дерева. И тут ивняк расступился, заставив Касаткину завизжать от ужаса. Похожее на длиннононого паука существо без головы но с восемью глазами и огромным ртом прямо в туловище повернулось аккурат к ней.
– Ко-оофе-е-е! – утробно проревело существо и метнулось к Светке.
– Что? Кофе не отдам! – на автомате пискнула Касаткина, вцепившись сколь было сил в пачку «Gravehound». – Пошёл вон! Кыш! Кыш!
– Кофе! – келе вцепился в пачку с другой стороны и принялся её тянуть на себя.
Светка испытала и облегчение, и гнев. Облегчение потому, что её пока жрать не собирались, и гнев оттого, что кто-то опять пытался украсть её продукты. Видимо, в колдовском мире еда значилась главной ценностью, или как ещё это объяснить? Безголовый паукан трепал и слюнил пачку, Светкины пальцы скользили, и она притом старалась одной ногой отпихнуть разбойника. В конце концов келе завалил Касаткину в грязь и потащил на пузе за собой через корни, лужи и жёлуди. Светка слышала треск рвущейся юбки, но решила, что не уступит кофе ни за какие коврижки. Стиснув зубы, она ухватилась для пущей верности за шерстистую голень врага. Тот подпрыгнул и, семеня ногами, почесал через лес. Светка, помня навыки верховой езды, подтянулась на спину келе и затряслась верхом на нём, то карабкаясь на склон, то слетая с него вниз. Низкие ветки хлестали её по щекам, очки съехали набок, в волосах качались сучки и листья, но Касаткина крепко сжимала ногами бока духа и пыталась вытащить пачку кофе из его зубастого нутра.
«Хоть бы не проколол!» – носилось в голове от угла к углу черепа.
– Эй, нечестивый, оставь девушку и сражайся! – прогремел грозный оклик рядом.
Светка удивлённо повернула голову и чуть не слетела с монстра. Вровень с нею на собственном духе, закованный в серый, как сумрак, доспех, следовал воин. Светка сразу узнала его, хоть и встречала лишь раз в жизни.
– Тимур! – приветственно пискнула она. – Борзой!
Всадник духа сверкнул шлемом, свесился и протянул ей руку.
– Цепляйся и перебирайся ко мне!
– Нет! – подпрыгнула на кочке Светка и едва успела пригнуться, чтобы не получить веткой по лбу. – У него мой кофе!
– Света, какой кофе! Он тебя размажет! – серая перчатка всё тянулась к ней.
«Тимур помнит моё имя!» – совершенно некстати возликовал глупый мозг.
– Я не могу! Я вторую такую пачку в жизни не добуду!
– Сумасшедшая!
Тут келе-паук вырвался на свободное пространство склона, оказавшееся горнолыжным спуском, и, к изумлению Светки, стремительно, как пружина, взвился в небо.
– А-а-а! – Касаткина вцепилась в щетину монстра, почти забыв о кофе и обо всем на свете. Внизу под ней серебрилась лентой река и сверкал на солнце купол стадиона, над головой следовали люльки канатной дороги, на которую Светка ещё вчера пожалела пятьсот туберов.
– Света! Прыгай! – Борзой нагнал их снизу и тянул руку теперь уже вверх. – Смелее! Я отберу у него твой кофе, обещаю!
– Я боюсь! – Светка робко потянула руку к Тимуру.
– Я поймаю, не бойся!
Касаткина помедлила секунду, но тут монстр задумал резко уйти вниз. Светке на лицо налип подол юбки, и она слетела сама собой прямиком в объятья Борзого. Его руки крепко подхватили её под бёдра, а костюм оказался мягким и кожистым на ощупь. Касаткина обвила шею своего спасителя. Через забрало шлема лицо Тимура не просматривалось.
– Ко-кофе, – напомнила она.
– Понял! Ерёма! Снеси барышню к универу, ждите нас с Зеффи там!
– Слушаюсь, барин! – Светка вновь заорала дурниной, когда увидела, кому Борзой передаёт её.
Синий келе с ажурными усиками мотылька и копной алых волос уветливо улыбнулся ей, подхватил, как былинку, на лапы и понёс в обратном направлении. Светка запрокинула голову и видела в небе злобного безголового монстра, преследуемого рыцарем со сверкающей косой наперевес. Паукан прыгнул в листву парка, взметнув стаю ворон, Борзой на втором духе устремился следом.
Чуть живая от страха Касаткина уже не знала, чего ждать от следующего момента, но синий спутник мягко опустил девушку на смотровую площадку высотки БГУ. Светка силилась открыть рот и спросить этого духа о чем-либо, но не могла, а ещё её ужасно волновала судьба Тимура, вступившего в единоборство с чудовищем.
– Барышня, вам пледик дать прикрыться? – поинтересовался синий Ерёма, прохаживаясь по усикам пальцами, будто умывая их.
– А… Да, – лепетнула Светка, потом, указывая на чащу, исторгла ещё звук: – А, э…?
– Барин-то? Да ему не привыкать, – махнул лапой синий келе. – Вот, барышня, держите-с, не простудитесь.
На плечи Светке лег очень тёплый, лёгкий, как облачко, плед, и Касаткина сразу подумала о том как бы хорошо было заиметь такой для экспедиций. Из зелёной каши дубовых крон внизу взметнулось облако листвы, раздался рёв. Крыша рядомстоящего недостроенного здания – её было отлично видно с парапета – зашаталась и начала проседать вниз. Светка с ужасом лицезрела обрушение кровли, вдобавок с этим, оглушительно громыхнув, в небо взметнулись клин яркого, злого пламени и столп чёрного дыма. Кажется, сражающиеся нарушили целостность каких-то коммуникаций, то ли снесли баллон с газом. Светка заверещала, прижав руки ко щекам. Мирно гулявшие по смотровой люди, до того будто не замечавшие схватки и явления Касаткиной с небес, прибежали к парапету и принялись перекрикиваться, обсуждая взрыв.
– Терракт! – кричал кто-то.
– Вызовите полицию! – вторил ему другой.
– Какой терракт? Молния это была, молния! – встрял третий.
Светка же, забыв о страхе и о порванной юбке, поскакала к лестнице, ведущей вниз, к парку.
– Барышня! Куда! – за ней полетел Ерёма. – Ноги переломаешь!
Но Светка уже мчалась к месту взрыва, перепрыгивая через ступеньки. Она свернула на гравийную дорожку, ощущая в ноздрях свербение въедливого дыма, а в груди – жжение тревоги и горечи. Борзой мог погибнуть из-за неё! Из-за её глупого кофе!
И, перебежав аллею, Касаткина, к радости своей, увидела выбредаюший из дымной чащи серый силуэт. За спиной у Тимура болталась сложенная коса, на одном плече он нёс покорёженный мотоцикл, а другой рукой поддерживал прорезанный клыками келе шлем. Из шлема торчала Светкина пачка кофе. Следом за хозяином летел дух, похожий обличьем на синего, но только этот был чёрный, более мышечный и какой-то угрюмый. Подбежав к Борзому, Касаткина невольно сложила руки у груди. Обломки мотоцикла и костюм на плечах Тимура догорали открытым пламенем, волосы на голове были опалены, лицо – чумазое от гари, но он притом широко и радостно улыбался Светке. Голубые, как безмятежные таёжные озёра, глаза Борзого резко контрастировали со всем кошмаром, творившимся вокруг. Светка застыла, не зная, что ей делать. Тимур был ангельски красив и, притом, страшен.
