Текст книги "Пламенеющие Небеса. Книга Вторая. По ту сторону Нерушимой (СИ)"
Автор книги: Астромерия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 45 страниц)
– О как, – когда служанки удалились, по приказу Илли, оставив свои подносы на столиках, кивнула бабушка Карса. Иларда, растрепанная, чуть вздрогнула. – Рада видеть герцога Сайрау, конечно, но что же он тут делает?
– Мы обсуждали проект закона, разрабатываемый принцессой. Касательно лекарских домов в провинции Зибир… – поприветствовав нас, поведал первый из Советников Императора.
– И удобно вам его читать вверх ногами, герцог? – улыбнулась вдова чуть елейнее.
– Мы просто… Мы рассуждали о некоторых делах… – промямлила Илли. – Ну, о венчании, подготовке…
– Чьих? – влезла я, подыгрывая Императрице и сообразив, что же тут на самом деле имело место быть.
– Ну… ваших… твоих и Арэна…
– И не стыдно вам, принцесса Милэсайна? Незамужняя девушка, да с мужчиной наедине… Да в личных комнатах… Или девичий-то стыд до двери, как заперла, так и вон из памяти? – прищурилась моя спутница.
– Герцог Сайрау зашел ко мне обсудить подготовку к венчанию Его Величества, – Иларда наконец взяла себя в руки, которые демонстративно скрестила на груди.
– Ага, – согласно кивнула Карса. – А выгнать его, конечно, разве можно. Ну в личную гостиную, так что ж теперь…
– Да. – Невинно захлопали длинные реснички.
– Гонит девка кавалера, только тот нейдет, как у нас на родине говорят, – рассмеялась наконец женщина. – Ой, Илли, доиграешься ты, брат увидит чего, сама знаешь, яриться будет еще как. А ты, Тихоня, бумаги-то переверни, не вверх тормашками же ты их читаешь. Мне-то дело какое, балуетесь, так пусть, только от последствий остерегитесь. А вот Арэн тайн и недомолвок не выносит.
– Бабушка, мы уже больше года, – покраснела Иларда, как речной рак, и опустила глаза, непривычно тихая. – Ладар тоже говорит, что Арэн сердиться будет. Только… Я расскажу, но попозже. Да и не до того брату сейчас…
– И когда ж вы начали, скрытные наши?
– Как брат повез Алеандру в Брилльдж. Вот тогда…
– Про Мэжрэ я промолчала, а ведь море слез было, когда Куафи выплыла. Про того-то, иностранца нашего, он знает… Мне и теперь молчать прикажешь?
– Ну… – Иларда подскочила к герцогу и положила ладошку на широкое плечо последнего. – Немножко. Я сама расскажу все, как решусь.
– Императрица Карса, – вздохнул мужчина, сжимая девичью руку в своей большой ладони. – Вы меня знаете с детства, прошу вас, не переживайте. Разве я могу дурно поступить с Илли? Но Фламбергу… то есть Арэну, – покосился он на меня. – Пока и правда не до того, чтобы еще о нас думать. Немного уляжется, и я ему лично все расскажу.
– Ведь на твоих глазах росла девка, – вздохнула женщина совсем как мои знакомые из простого народа. – В тихом омуте, вот уж воистину…
– Не так уж и на моих. Я ж мало ее видел, чтобы общаться сильно. И разъезды, и тогда уезжал с Арэном, когда Тио родился. А потом Иларда выросла, стала вместо брата оставаться, и… Так и сдружились сперва, а потом… – усмехнулся он. – Принцесса Алеандра, на ваше молчание мы можем рассчитывать?
– Я никогда против любви не выступала, – пожала я плечами. – Не скажу, но советую самим долго не таиться. Тайны редко хорошо кончаются, все же.
– Боги и науры, какая у меня замечательная невестка! – обрадовалась Иларда. – Спасибо! – пухленькая девушка крепко стиснула меня в объятиях, подскакивая на месте. – Вот брат сейчас женится, подобреет, порадуется, а там и я сознаюсь. – Я только улыбнулась, памятуя, что мой будущий брак в их глазах был настоящим. Да даже для Элиа и Ниэни, хотя они и догадывались о его истинной природе… И все же еще одна возможная свадьба над семьей Фамэ назревала, а у приятельницы и друга семьи передо мной, как и перед Карсой, в тот день появился небольшой должок – что отметил сам же Ладар, приятный, хотя и молчаливый, на поверку человек…
Вот только спустя неделю после этого осмотра украшений – Сайрау там выступал в качестве судьи сильного пола – уже в моих собственных новых комнатах, из которых накануне съехали в наши прежние Ниэни, получившая официальную должность моей личной помощницы, и Дорр – к ней и в зверинец, происходили новые смотрины, как их в шутку окрестила Элиа, с ногами усевшаяся на диван, упираясь спиной в плечо брата, присутствовашего здесь же. Помимо них в гостиной имелись Иларда, устроившаяся в кресле, Дорр, прохаживавшийся кругами, и Ниэни, которая и помогала с бесчисленными юбками, оборками, лентами, застежками и завязками моего подвенечного платья. Портниха, принесшая его, удалилась, оставляя за господином и дамами право выносить вердикт о судьбе облачения.
– Знаете, – Бэнджамин, заставивший меня битый час вертеться, дабы показать наряд со всех сторон, склонил голову набок и прищелкнул языком в знак сильного недовольства. – Нет, платье замечательное, и ей такой крой к лицу, но как-то… На талии бы утянуть немного, подол укоротить…
– А мне кажется, что очень хорошо, – отозвалась Элиа. – Алеандра всегда так одевается…
– Она выглядит так, словно надела на себя нарядный, вышитый мешок, – покачал головой герцог Фэрт, задумчиво поглаживая подбородок. – Нет, как хотите, прелестные дамы, но я решительно считаю, что нет. Как мужчина, я бы и внимания не обратил на подобное платье дамы…
– Ах вот оно как, – оскалилась Элиа, прищурившись. – Мы еще и платья дам рассматриваем, да?!
– Разумеется, герцогиня, исключительно ваши, – невинно откликнулся молодой герцог. – Как можно позволять себе засматриваться на других дам, что вы такое говорите? – последовали долгие, долгие споры, в которых на моей стороне выступали Эль и Дорр, а на стороне самира Иларда и Ниэни, и в ходе которых единственный двуногий представитель сильного пола был изрядно поколочен диванным подушками – мной и Элиа – когда наконец Фэрт убедил нас, что все-таки поработать над фасоном платья еще совсем немножечко но нужно. Волей-неволей мы с ним согласились и именно в этот момент в гостиной появился сперва слуга, доложивший о том, что государь немедленно хочет меня видеть и посему зайдет ко мне через несколько минут, затем пара стражников из Отряда – и я убежала в спальню сменить платье на дневное, когда будущий супруг тоже появился в просторных покоях, устроившись в соседнем с Илардой кресле. Так быстро переодевалась я очень редко, а Арэн, ставший за помолвку моим хорошим другом, терпеливо дождался моего появления и, стоило мне выйти к друзьям, мрачно улыбнулся.
– Есть некоторые обстоятельства, которые вынудили меня прийти сейчас к вам, миледи. – Взгляд скользнул на Бэнни и Элиа. – Очень хорошо, что Светлейший Герцог и герцогиня Фэрт сейчас здесь, я хотел посылать за ними. Принцесса Милэсайна, – Илли склонила голову, показывая, что слушает. – Императрица Карса и Первый Советник уже осведомлены… Я менее часа назад получил от Лекарского Дома памяти Императора Тиония весьма тревожное сообщение – в столице и ее ближайших окрестностях очень распространилась оспа, черная, разумеется. Можно говорить о повальном характере оной, заболевших насчитывается уже несколько тысяч, посему…
– Но ведь у вас скоро венчание, мой Император, – побледнела Иларда. – Это будет выглядеть как торжества во время чумы или тифа, народ будет очень возмущен…
– Именно об этом мне и хотелось поговорить с миледи и герцогом Фэртом. Разумеется, смелость объясниться с Полуночными я возьму на себя, однако…
– Полагаю, было бы уместно приложить усилия всех лекарей и Целителей столицы и окрестных городов и крупных поселений для борьбы с недугом. Мы можем выждать около, предположим, месяца, – Бэнджамин резко посерьезнел и приобрел привычное задумчивое выражение лица. – Приглашения были отправлены порядка двух недель назад, осмелюсь предположить, что мы могли бы выждать месяц и затем, если эпидемия будет оставаться опасной и торжества окажутся по-прежнему крайне неуместными, сообщить гостям, что венчание…
– Откладывается, и, возможно, указать примерные сроки, – мрачно кивнул Арэн. – Здравая мысль, как и обычно у вас, герцог Фэрт. Весьма здравая.
– Я полностью солидарна с мнением Его Светлости, мой Император, – кивнула я. – Если вы позволите, я хотела бы принять личное участие в борьбе с эпидемией. Как Целитель, я могла бы оказать сейчас определенную поддержку лекарским домам столицы.
– Я знал, что вы попросите об этом, – как-то немного глухо усмехнулся мужчина. – Полагаю, миледи Алеандра, у нас нет оснований препятствовать вам в этом желании, более того, оно весьма уместно. Сейчас каждая пара рук и каждый обладатель дара будут на счету. Я бы только просил вас быть осторожнее, существует большая опасность заразиться.
– Разумеется, – подтвердила я. – Я понимаю риски, мой повелитель, и приму необходимые защитные меры. Но не могу остаться в стороне, когда мои будущие подданные страдают. – Да и, мысленно добавила я, это помогло бы мне отвлечься от мыслей, что моя свадьба вот-вот могла попросту сорваться и сроки (а то и судьба ее) ставились под вопрос.
========== Интерлюдии (бонус) ==========
Северные районы Сархара. Каорство Сунгу-Каму. Карлон и Алкир Каэрри
Путешествовать так далеко для Алкира уже давно не было непривычным делом, и в Сархар молодой принц ехал отнюдь не впервые, и беспокоить его сейчас могло разве что то, что Стуни осталась там, в Гвенто-Рокканде, неизвестно как надолго. Одна, без него, на попечении у гувернанток и самиров, занимавшихся лечением Особенной принцессы Рокканда. Разве что компанию его нельзя было однозначно назвать приятной, но и с этим принц в целом был готов примириться.
В конце концов, отец ведь не слишком часто навязывал свое сопровождение, можно было и потерпеть, тем более что потом, дома, Алкир намеревался побыть с сестрой, подольше, увидеть, каковы ее успехи, помочь лекарям учить ее новому… Ради Стуни можно что угодно потерпеть, хотя смысл его поездки с Императором Карлоном Мудрым мужчина решительно не мог отыскать – с Каорами, во дворцах которых они останавливались, отец беседовал лично и наедине – обрабатывал, вне всяких сомнений, на предмет будущего союза и того, что Круг Тьмы враги. С которыми, само собой, скоро будет нужно воевать, так сказать, на опережение.
В этом спектакле Алкир принимал участие пассивное, время от времени по воле отца включаясь и поддакивая, где нужно, и очень скоро принц сообразил, что понадобился он новому лидеру Ордена Внемлющих Истине, сменившему на этом посту покойного Наруса (и последнее привело к большим распрям в Ордене и отколу доброй трети сектантов), совершенно для другого. А для чего, отец пояснил сам…
После приватной встречи с очередным, четвертым Каором, в доме которого остановилась роккандская делегация, богато встреченная, Император Карлон призвал-таки сына в свои комнаты, велел сесть, что Алкир охотно сделал, стараясь не обращать внимания на раздражающую пестроту убранства, сархарцы все такие, что уж там поделать. И, помолчав, начал:
– Завтра мы покинем дворец Каора Сунгу, и послезавтра утром прибудем в пределы Центрального Каората, а там воспользуемся порталом до СунгаРы. Ибо конечная цель нашей поездки СунгаРа, сын мой. И она тебя напрямую затрагивает…
– То есть? – уточнил Алкир, поглощенный более изучением своих ногтей, чем рассказом Императора.
– У Каора Мунго, одного, к слову, из сочувствующих нашим воззрениям, две очаровательных дочери на выданье. Маюри и Фаха…
– Замечательно, – ухмыльнулся принц, отрывая глаза от собственных рук и уставившись на отца. – А какое они ко мне имеют отношение?
– Я счел, что в рамках укрепления отношений с Каоратом, в дипломатических интересах Империи, и, более того, возраст твой стал весьма подходящим для брачных уз, было бы совершенно недурственно, если бы ты женился на принцессе Маюри. Каор Мунго уже получил мое предложение, когда мы въехали в Сархар, и прислал мне полное согласие с оным. Разумеется, принцесса Маюри, к сожалению, по традициям Сархара не получила образования, – Карлон властным жестом перебил собравшегося возражать сына. – Но девушка обучена готовить, прекрасно вышивает, обладает великолепным слухом. Обучить ее, разумеется, мы сумеем, после вашего венчания.
– Одно маленькое замечание, отец, – отозвался Алкир. – Я не намерен жениться на госпоже Маюри.
– Да неужели? – Карлон откровенно ухмыльнулся. – Мы с тобой об этом еще поговорим. Но сперва у меня есть для тебя и другие новости – в частности, ты, вероятно, слышал, что принцесса Оринэи, небезызвестная нам леди Алеандра Оринэйская, находится ныне в Великой Никтоварилианской Империи?
– И? – не слишком вежливо уточнил маг Огня.
– И мои люди сообщили, что полным ходом идут приготовления к ее венчанию с Императором Арэном Вторым. – Вот эта новость оказалась уже достаточно неприятной и ощутимо болезненной для молодого наследника роккандского престола, и крепкие сильные пальцы с треском скребнули древесину кушетки, под пристальным, довольным взглядом Императора Карлона. – Венчание состоится по осени, но нас туда не пригласили. Слишком напряженные отношения между странами, следует полагать, и Император Арэн решил ограничиться посольской делегацией.
– И какое мне дело, выходит она замуж или нет? – совладав с эмоциями, совсем недружелюбно уточнил волшебник. – Это ее право, в конце концов…
– С точки зрения политики и дипломатии этот брак подсказал мне, что и твою союз с дочерью Каора Мунго окажется весьма полезным для нас и будет принят миром. – Надавил на последнюю часть фразы голосом подручный Алого Тигра.
– Я не женюсь на принцессе Маюри, – отозвался Алкир, прищурившись и старательно делая вид, что ему все равно. Жениться в его планы входило меньше всего на свете, тем более вот так вот, на какой-то сархарской девчонке. Отец совсем двинулся, что ли, недовольно размышлял молодой принц – они же безграмотные, никакого образования не имеют, да и традиции их местные, сархарские, мягко говоря, очень странные. – Ей хоть шестнадцать есть, кстати? – у них тут, как и в Кальре, вообще на этот счет обычаи совершенно, припомнил Алкир, необычные и неоднозначные…
– Есть, не переживай. Есть ей шестнадцать, очень красивая девушка. Воспитана по лучшим канонам Сархара, будет хорошая жена. Верная, послушная, и, к слову, из них получаются хорошие матери.
– Я не собираюсь на ней жениться, – упрямо повторил принц.
– Вот заладил, щенок, – вспылил Карлон, и без того постоянно злившийся на так некстати упустившего оринэйскую принцессу сына, что порядком осложнило деятельность для Внемлющих, особенно в свете все новых открытий. Повелитель был крайне недоволен произошедшим, когда из-под носа у Алкира увели драгоценную пленницу… – Не захочешь хорошее, будет дурное. Не хочешь на одной жениться, женись на второй, улажу. И моложе, и чище, и смышленная.
– Тем более не собираюсь, – огрызнулся Маг Огня.
– Тогда ты женишься на них обеих сразу! – рявкнул, потеряв терпение, мужчина, моментально поднимаясь во весь свой несгорбленный, высокий рост, что позволял себе крайне редко, в минуты сильнейшего раздражения или сильнейшего гнева. – Ты же не хочешь, чтобы что-то произошло со Стуни, не так ли?
– Ты… – однако подобрать уместное определение для родителя Алкир так и не смог, и просто изобразил подобие улыбки, страшно сморщив нос. – Ты ничего не сделаешь Стунге, ясно? Я женюсь на этой девчонке… – единственное, что имело власть над ним, и то самое, к чему прибегал все чаще и чаще в последнее время отец, если всерьез помышлял надавить на Алкира. Стунга, маленькая, чистая, простодушная, Особенная сестренка, так похожая на отца, даже рыженькая, как он… Кайриллы не стало ее родами, и сперва Алкир думал, что будет ее ненавидеть – но нет, к девочке он привязался с первых дней ее жизни, а однажды, она подросла как раз, пришло режущее тупым лезвием известие, вердикт самиров, Повелителей Разума, которых пригласили осмотреть слишком странно ведущую себя принцессу. Стунга – Особенная, отрезали они, как отрубили, отец хотел было сослать ее куда-нибудь в отдаленный замок, но Алкир не позволил. И с того дня началась долгая борьба с недугом сестренки, заведомо не имеющая шанса на полную победу, но она достигла уже очень многого.
И именно от этого сама мысль, чтобы куда-то ее отвезти, отстранить ее лекарей и учителей, пробирала липкой дрожью. Это значило потерять все, что они добились… Это было немыслимо, и когда Карлон понял, что Стунга лучший ключ к давлению на сына, пользоваться этим не погнушался, как и сейчас. Вот только на сей раз даже после прозвучавшего согласия Алкира Карлон только усмехнулся…
– Не угадал, – жизнерадостно поведал он, – ты женишься на обеих, дорогой мой. Как известно, все, что любо сердцу, душе и телу, не грешно. Вот и это тоже не грешно. У Каоров и шейхов ведь тоже больше одной жены, часто… И законы поправим…
***СунгаРа, те же дни. Семейство Каора Мунго. Фаха Мунгошика, младшая дочь Каора Мунго***
В огромном дворце Каора Мунго царила необычная суматоха, повсеместно сновали слуги, и по просторным залам и переходам летела стремительная весть – старшая дочь Каора, принцесса Маюри, выходит замуж! Жениха ожидали со дня на день, и именно к его встрече полным ходом шла подготовка… Фаха, по поручению матери Сайбини, на самом деле первой жены отца, а не той матушки, что родила Фаху и ее сестру, уже успела побывать на огромных кухнях, потолки которых уходили полусферами вверх, теряясь в рассеянном свете из узких, заставленных столами и корзинами специй и снеди окон. Там, на кухнях, было душно, влажно, сновали служанки и носильщики с полными кувшинами, котелками и ящиками, и до одури, до тошноты остро пахли специи. Но она передала и приказ к ужину приготовить самые острые блюда сархарской кухни, дескать, вечером во дворец въедет будущий супруг старшей сестры, и его отец писал, что мужчина очень любит острую пищу, и приказ лучшую куркуму и лучшую гадху, а так же жутко дорогую здесь, в Сархаре, омгу, северную траву, приготовить и доставить наверх, в женские покои и в гостевые комнаты для соответствующих ритуалов. И, выбравшись в дворцовый парк, с наслаждением полной грудью вдохнула прохладный утренний воздух, подбирая темно-синие юбки своего саюджи, вышитого серебристыми звездами… Вспоминалось, как они с сестрой играли на этих лужайках в детстве, как кормили с рук павлинов отца, и иногда те пребольно клевали тонкие пальцы Фахи. Как брат учил ее ездить верхом, младший из братьев, а потом отец долго их за это бранил…
Братьев сейчас не было в СунгаРе, они тоже ожидались, все, только завтра, исключая лишь новорожденного братика, которому два месяца минуло, и которого родила младшая жена отца, матушка Суби, шестая супруга Каора Мунго. Еще одна, матушка Даги, ожидала собственных родов, через пару-тройку месяцев, и участия в ритуалах, скорее всего, принимать бы не стала. Что очень печалило молоденькую принцессу, к набожной и смешливой Даги, четвертой жене отца, всегда относившейся крайне тепло и очень почтительно…
– Фаха? – окликнул ее голос Сайбини, когда принцесса наклонилась к немного подувядшему цветку, чтобы проверить, не сломан ли стебелек, и зашуршали шелковые юбки в такт неспешным шагам, зазвенели цепочки пояса, скрывавшего обнаженную нарядом полоску кожи, засверкало на утреннем Солнце дорого и богато вышитое саюджи и покрывало на собранных в косу длинных волосах. – Фаха, почему ты не с сестрой?
– Я должна буду помочь Маюри приготовиться и совершить предпомолвочные ритуалы? – уточнила девушка, опуская глаза на носки вышитых бисером туфелек женщины. – Я передала ваш приказ на кухни, матушка…
– Прекрасно, – что-то в лице Сайбини показалось сархарской принцессе странным, словно бы легли на смуглой коже длинные мрачные тени, и потухли карие, темные глаза. Немолодая уже женщина, которая сама так и не стала матерью, негласно была в этой семье главной, но стоило признать, что всех детей своего супруга Сайбини искренне, душой любила, и даже если вела себя строго, то только ради того, чтобы в семье был мир, поменьше раздоров и воспитаны были дети правильно… Фаха, подрастая, это осознавала, и место детскому страху перед суровой мамой Сайбини уступило глубокое уважение к женщине. – Теперь тебе следует пойти к сестре, купаться, расчесывать волосы, провести ритуал очищения куркумой и нарядиться к прибытию принца Алкира. Король Карлон сообщил нам, что знакомство состоится нынче вечером, принц отужинает с вашим отцом, и помолвочные обряды начнутся уже завтра… – Фаха кивнула, всерьез задумавшись о том, что еще несколько дней, занятых обрядами и вечными ритуалами, и хлопотами, и Маюри уедет со своим женихом далеко в Рокканд, где пройдут уже непосредственно свадебные церемонии. После первых трех ритуалов помолвки можно будет оставаться наедине с будущим супругом, мелькнула другая мысль… Вот только вряд ли отец позволит Фахе поехать так далеко на свадьбу сестры, и вряд ли Фаха сможет увидеть сестру потом, пока, по крайней мере, не выйдет замуж сама…
– Мне следует проследить, чтобы обряды у сестры прошли хорошо? – уточнила девочка, улыбнувшись и постаравшись горькую мысль о скорой разлуке прогнать прочь. Сестра ведь так скоро уедет! И Фаха останется совсем одна, служанки все взрослые, они не в счет.
– Не совсем. Обряды пройдут для вас обеих одновременно, – как-то странно дернулись губы мамы Сайбини, и, хотя рядом даже были женщины из работниц дворца, но жена Каора отчего-то вдруг на миг крепко обняла падчерицу. – Ты примешь в них такое же участие, как сестра Маюри.
– Но… – растерялась Фаха. – Матушка, но эти ритуалы проводятся для невесты!
– Ты тоже выйдешь замуж, как и твоя сестра. Для тебя тоже нашли жениха, – Сайбини вздохнула. – Ты будешь второй женой, дорогая, будь готова к этому. – Темно-карие глаза расширились и удивленно блеснули, и тут же скрылись под густыми длинными опущенными ресничками. – Поэтому я передам твои поручения жене твоего брата Сабдуха, твоей сестре Шали, а ты поспеши, к ужину тебе следует нарядиться и провести ритуал очищения. И приготовить подарки для будущей сестры, у твоего супруга есть сестра. – Фаха отстраннено кивнула, с трудом осознавая смысл только что прозвучавших слов. Отец ведь вчера утром был в их с сестрой спальне, рассказывал Маюри о женихе, но ни словом не обмолвился о том, что и Фаха тоже выйдет замуж! За кого? Она знала, что сестру выдают за принца Алкира, сына короля далекой северной страны Рокканд. Что принц еще довольно молодой мужчина, именитый воин, об искусстве которого в один голос говорили мастера Сархара и Басскарда, маг Огня, образованный и умный человек…
Но кого же тогда отыскали Фахе? Вторая жена… Это значило, что ее будущий супруг уже имел жену, и главной будет та женщина, которую Фахе предстоит научиться считать сестрой, и не ревновать к ней мужа. Но многоженство только в Сархаре и Кальре, и, по слухам, на Южном Арраке в тамошней Империи… В какое-то мгновение девушка, покорно отправившаяся исполнять указание мачехи, даже искренне позавидовала старшей сестре. У Маюри ситуация была совсем другая, принц Алкир с севера, там жена всегда одна…
***
Но при взгляде на грустную бледную заплаканную сестру злость как-то немного рассеивалась, скорее, уступая место горькой солидарности. Уехать навсегда из родного дома, и больше не иметь возможности без мужа переступать его порог. Только если овдовеешь, там было три дороги. Войти в погребальный костер супруга, остаться в его доме, где станет главенствовать его старший сын со своими женами и детьми, или и вовсе отец мужа и главенствует, или вернуться в дом родителей. И, даже если вдова осталась еще совсем молодой, более никогда не могла она выйти замуж, это значило совершить грех и богохульство. Супруг ведь раз и навсегда дается, каким бы он ни был…
Оставить здесь всю прошлую жизнь, расстаться с братьями, матерями, отцом, и даже с такими знакомыми с детства слугами! С подругами – дочерьми других Каоров, с женами братьев и совсем маленькими племянниками – сыновьями двух старших братьев. Проститься с сестрой, с которой вместе выросли и каждый день провели рядом, от которой никаких тайн, как будто сердце и голова одни… Ведь только Маюри и знает, что Фаха грамоту выучила, умеет читать и писать. Хотя оно и не по традициям, но разве от сестры могут быть какие-то тайны? И вот теперь… Только теперь, услышав о своей будущей свадьбе, девочка по-настоящему поняла, почему сестра после известия ходила такая грустная, молчаливая, и плакала, и в уголках глаз собирались непрошенные слезы. Она и вовсе даже имени своего жениха не знает, разве что понятно, что он тоже вечером в их дом придет, и, скорее всего, из местных, в Кальру-то редко сархарок отдают замуж. Может, сын Каора Дажго, принц Абдалах? Редко, когда у Каора, да с тремя женами, один только сын, а Абдалах да, один, но сестры у него две… Да и женился он всего месяц как, чтобы вторую жену брать так скоро…
Хотя Абдалах еще и неплох, она его знает даже, искусный воин, в Школе в Минауре магии учился много лет, вроде как Стихиями повелевает, справедливый, образованный. Отец говорит, будущий член Совета Пятидесяти Каоров, несомненно. А туда только лучшие попадают…
– Фаха? – уже в купели, пока служанки промывали густые длинные пряди, коим скоро предстояло стать косами, вековечными, нарушила сдавленное молчание сестра, удивленно наблюдавшая до этого за младшенькой. – А разве ты…
– Мама Сайбини сказала, что я тоже выхожу замуж, – что младшая дочь Каора Мунго всегда прекрасно умела делать, так это изображать улыбку, когда душили горло страшные спазмы слез.
– Что?! – удивленно уставилась на сестренку Маюри, которой на миг показалось, что она ослышалась. Такого еще не бывало, чтобы сразу и старшая, и младшая сестра стали чьими-то женами, все-таки обычно какое-то время проходит… – За кого?! Тебе рассказали?
– Нет, – по щеке предательски поползла слезинка и голос не менее предательски дрогнул. – Не рассказали…
– Но… – выдохнула вторая девушка. – Но мама Сайбини… Она бы не стала шутить, и она бы сказала, кто твой жених…
– Но, однако же, – грустно улыбнулась на это Фаха. – Не сказала. Наверное, отец велел ей пока не говорить мне, за кого я выйду замуж. Хотя… Значит, я поскорее смогу приезжать в твою новую семью со своим супругом, – словно даже для себя силясь найти в будущем что-то светлое, сдавленно улыбнулась девочка. – Мама Сайбини только сказала, что я буду второй женой.
– Ох…
***
Ужин служанкам удался на славу, и старший из гостей, седовласый мужчина, хромавший и тяжело опиравшийся на трость, довольно улыбался, вкушая богатые угощения, поставленные на стол одним из главных Каоров Сархара. Младший же, очень красивый молодой человек, что Фаха отметила, украдкой бросив на него пару взглядов, с длинными, вьющимися немного темно-каштановыми волосами, длинными же ресницами и острыми, ровными контурами скул, ел молча, с каким-то мрачным выражением лица. Жених Маюри, принц Алкир. А где же жених Фахи? Здесь ведь только король Карлон Мудрый Каэрри и его сын…
Но не за короля же Карлона, право. Не может же быть того, чтобы младшая сестра в одночасье превратилась в мачеху супруга старшей! А тут только гости из Рокканда и их свита… И вот тот мужчина в черных одеждах, за спиной у принца, господин Амэн, довольно молод, немногим постарше своего повелителя. Да нет, роккандские законы не допускают многоженства.
– Все блюда были просто восхитительны, Каор Мунго, – мягкий обволакивающий голос раздался впервые с того момента, как этот молодой воин и волшебник въехал в дом отца. – Ваши повара показали незаурядное мастерство, и, смею отметить, превосходные таланты. Я счастлив чести быть гостем в вашем доме.
– Вы весьма любезны, Ваше Высочество. Как ваш будущий тесть, я смею надеяться, что вам окажется по нраву пребывание у нас. Мои супруги и жены моих сыновей приложили все усилия к тому, чтобы вы ни в чем не нуждались, пока остаетесь в нашем доме.
– Прекрасно, – а вот этот старческий, почему-то очень неприятный для слуха голос Фаха уже слышала. Отец принца Алкира, внешне воплощение спокойствия, гордости и величия, и даже оделся, не в пример сыну, по местным обычаям, в вышитый золотом алый халат-кафтан. Но что-то в нем казалось юной сархарке подозрительным и недобрым, и он ей решительно не нравился с первых мгновений. – Однако же, как человек занятой и деловой, я бы хотел перейти к причине, побудившей нас посетить скромный дом Каора Мунго. Мы писали вам с предложением сочетать браком вашу старшую дочь, принцессу Маюри, и моего сына, кронпринца Империи Великий Рокканд, Алира Каэрри. – Империи? Но отец говорил, что это королевская семья, а не императорская… – Однако же, как я писал почтенному Каору Мунго, некоторые размышления подтолкнули нас изменить условия нашего предложения… – Изменить условия? Фаха покосилась на страшно побледневшую сестру. Она всегда восхищалась тем, какая Мэй красивая – смуглая, гибкая как тростинка, стройная, с идеальной кожей. Длинные черные как сажа волосы вьются изящными локонами, глаза большие, темные, и ресницы очень красивые, длинные. И какое бы саюджи не надела, ей всегда к лицу, мама Сайбини даже говорила, что Маюри одна из самых красивых девушек среди семей Каоров.
А Фаха… Кожа какая-то и не бледная, и не смуглая, странного цвета, пальцы слишком короткие, ногти никогда не отрастают, сразу начинают обламываться, очень тонкие, как матушки говорят. Волосы тоже длинные правда, и тоже вьются, но не так красиво, как у сестры Маюри. И глаза светлее, и кожа не такая ровная и гладкая. И не все ей идет, не все…
Но сейчас куда сильнее ее, Фаху, беспокоили слова государя Рокканда. Изменение условий, конечно, могло означать, что угодно, и матушки запереживали, стали переглядываться, и отец как-то нахмурился. И Маюри даже от удивления подняла глаза, хотя это совсем не по традициям, на отца будущего супруга до официальной помолвки. Изменение условий могло даже означать, что они решили отклонить свое предложение – а это отказ жениха от Маюри, большой удар по ее образу в глазах иных возможных претендентов. И по Фахе, косвенно, тоже, она не может выйти замуж прежде сестры.
– Да, Император Карлон, разумеется, – кивнул отец. – Ваше письмо было мной получено. Я был несколько обескуражен поправками, которые были вами внесены, однако Старший Совет Каоров рассудил, что ваше предложение может сделать связи Рокканда и Сархара, в его новом образе, еще более крепкими. Более того, разумеется, принцессам династии Мунго так окажется, как вы справедливо отметили, государь, несравненно легче перенести разлуку с семьей…
– Фаха и Маюри, – поклонилась гостям и мама Сайбини, – всю жизнь провели вместе, они вместе росли, вместе обучались, совершали паломничества, и делили одни покои. Я очень переживала о том, как наша дочь, принцесса Маюри, и ее сестра Фаха перенесут расставание. Мы принимаем ваше предложение, и мы весьма счастливы, что вы позволите девушкам остаться вместе… – на этот раз не выдержала уже Фаха и во все глаза уставилась на сестру, словно желая спросить у той, что вообще происходит. Ей говорили, что она тоже выйдет замуж, и будет второй женой, а сейчас говорят, что ей не придется расставаться с Мэй…
