Текст книги "Пламенеющие Небеса. Книга Вторая. По ту сторону Нерушимой (СИ)"
Автор книги: Астромерия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 45 страниц)
– Это указано в предоставленных мне документах. – Заметил я, краем глаза отмечая побелевшие лица присутствующих дам, замерших по бокам от трона. Первичное негодование от подобного жеста с ее стороны – впервые на моей памяти на аудиенции появлялись подобным образом – окончательно улеглось, но пометка была-таки сделана: о необходимости выяснить, кто отвечал за это и почему этот кто-то такое допустил. И, самое главное, чего ради. – Каковы цели Вашего прибытия в Империю?
– Я и мои спутники, упомянутые в верительных грамотах, некоторое время, если позволите, Ваше Величество, занимались изучением деятельности Алого Тигра. Нам удалось установить, что данное общество существует несколько столетий, включает в себя ряд сановных особ, и… – девушка несколько судорожно сглотнула. – Его представители присутствуют во многих странах, – своего рода завуалированное оповещение о том, что и в Никтоварилье такие есть. Что подтверждало мои подозрения… Темные глаза самира едва заметно полыхнули, короткий взгляд на меня и показал, что она услышана, и подтвердил, что слова девушки соответствуют действительности. – Именно данная сущность, проникнувшая на некоторое время в наш мир, повинна в исчезновении большей части войск и населения Королевства Оринэя, – я не мог не отметить, что ее голос даже не дрогнул, оставаясь спокойным и выдержанным, как не мог не отметить и того, что держалась она уверенно и спокойно, выказывая и уважение к нам, и в определенной мере уважение к себе.
– И каким же образом, по вашему разумению, это произошло?
– Если позволите, – выдохнула девушка. – Минувший год я и мои спутники провели, выясняя обстоятельства некоторых происходящих событий. Наши выводы совпали с выводами Ее Светлости Танры и советников Таунака. Ежели Вашему Величеству будет угодно, я более подробно, нежели описано в документах, изложу наши наблюдения. – Того, что девушка старательно изымала из рассказа все, что не относилось к делу, все трудности и личные переживания, я тоже не мог не отметить – даже на официальных встречах случалось, что ряд дам (а подчас и умудренных опытом господ) пускался в длинные пафосные рассуждения и повествования, уходящие от сути дела. Девушка же коротко, лаконично, но с достаточной передачей существенных событий описала обстоятельства своего побега из Гвенто-Рокканда, получаемые ей сведения, в том числе сообщенные духами Иринэйских лесов и канками, сведения, полученные ей во время пребывания в рядах Братства Свободы Стран… То, что уже получала аудиенцию науров, Светлейших, но последние отказались принимать переданные ей сообщения во внимание и попросили принцессу Алеандру и ее спутников покинуть Наурган… Не скрыла Алеандра ни своего визита в Школу Магии в Минауре, ни пребывания в руках роккандцев, ни того, что завершились ее скитания в Таунаке – оттуда они уже шли непосредственно за Стену Границы, но обстоятельства сложились несколько незапланированным образом… Бенджамин был совершенно прав, говоря о том, что отвечала она лаконично и по существу – девушка и сейчас старалась не упустить ничего важного и в то же время не утруждать меня лишними фактами. Ее слова полностью совпадали с донесениями Особого Отряда, дополняя их и вырисовывая еще более четкую картину ее странствий и личности. И я, зная, что она не вдавалась в подробности того, что была ранена, что ее пытали, о чем мне сообщила в том числе и лично Танра, что дважды едва не состоялась ее казнь, что принцесса принимала активное участие в жизни Братства Свободы Стран – и не только как Целитель, но участвуя в нескольких операциях, не мог не испытывать к ней, в глубине души, невольно, тени уважения. Не каждому мужчине доводилось пройти через подобные испытания в столь юном возрасте и будучи ранее в окружении заботливых (пусть и фальшиво) людей, разрешавших ее проблемы. Вот только предстала передо мной сейчас отнюдь не избалованная нежная принцесса, а достаточно самостоятельная и уже несколько закаленная личность.
Эти мысли я старательно отбросил, памятуя о том, что, как бы мы ни вели ее еще с ее обучения, вероятность предательства или действия под руководством Карлона, равно как и возможность того, что вся история с ее побегом – спланированная Великим Роккандом провокация, оставались. И хотя вероятность эта была не слишком высока, и Особый Отряд вновь и вновь проверял факты и версии, окончательный ответ на вопрос о том, доверять ли юной Целительнице и не представляет ли она собой врага, предстояло дать не мне. Этот ответ был в ведении исключительно науров.
– Таким образом, визит в Минаур позволил нам получить весьма любопытные и пугающие сведения, Ваше Величество. Мы намеревались просить представителей Школы о посредничестве во встрече со Светлейшими, но наше решение изменилось в силу обстоятельств. У нас возникли основания полагать, что в Школе присутствовали представители Внемлющих, разумеется, я не могу озвучить их имен, не обладая доказательствами.
– Что ж, – когда чародейка сделала паузу, чтобы перевести дух, заметил я. – Действительно, ряд подобных сведений мы и ранее получали от Владычицы Танры. – И, уловив ее мысль, осознал, что уже мое поведение превращается в крайне неподобающее.
«Или мне чего-то не говорили о местных аудиенциях, или специально издеваются. Сначала платье не предоставили, и это при том, что я даже просила, а ведь это само собой разумеется. Почему-то не припоминаю, чтобы отец с кем-то так обращался…»
– Вы можете встать, Госпожа Алеандра, – как мог более естественно произнес я. Мысленно помечая и тот факт, что она не только понимала, как выглядит, но и просила-таки платье, и оставалось выяснить только, у кого. И замять то, что я продержал ее на коленях дольше даже самого допустимого времени.
«Надо же, наиздевались…» – Алеандра, выпрямившись, подняла взгляд. И в первую секунду я завороженно всматривался в изумрудно-зеленые глаза, поразительно похожие на глаза Короля Аланда, в которых играла светлая, нераспознаваемая искорка. В следующее мгновение я поразился, отбросив наваждение, тому, что Целитель, не обращая почти никакого внимания на самую выдающуюся мою особенность, всматривалась в мои глаза… Обычно людей, видевших мое лицо, начинали занимать отнюдь не глаза, и потом уже на то, что помимо шрамов есть и другие черты внешности, мало кого интересовало. «Гостья Империи» же, даже отметив наличие следов от когтей харра, уделила им внимания не больше, чем я ее носу, лишь уважительно отметив, что нанесены они, вероятнее всего, оружием – каким именно, определить она затруднялась.
– Благодарю, Ваше Величество, – прозвучал плавный голос, последовал почтительный поклон, и дама выпрямилась окончательно.
– И все же, каковы еще, – тон едва заметно выделил это слово, – цели вашего прибытия в Империю?
– Как указано в обращении Владычицы Танры и во въездных бумагах, Таунак просит посредничества Никтоварильи в получении аудиенции у науров для изложения им вышеизложенных сведений и перечисленных в документах фактов.
– Действительно любопытное повествование. Но мне хотелось бы взглянуть на упоминаемые вами, миледи, бумаги. – Мерно, но без излишней плавности придворных дам, приблизившись, Алеандра преклонила колено и протянула перетянутые зеленой тесьмой Таунака свитки. Забрав бумаги, я легким кивком указал, что ей следует отступить, что незамедлительно было сделано. А я занялся беглым просмотром переданных ей документов. Сообщения Танры, касающиеся деятельности Внемлющих, несколько прозвучавших там имен высших представителей общества, включая Императора Великого Рокканда и Каора Мунго, полный перечень обнаруженных и сокрытых нашими сторонниками Стражей… Небезынтересные сведения, касавшиеся недавно завершившейся молниеносной Галдрийской войны, окончившейся тем, что страны под названием Галдрия более не существовало. Следующая бумага привела меня, однако, в куда более взволнованное состояние. Карта Бартиандры, щедро расчерченная указаниями на примерное местонахождение Низших (и даже Средних) Стражей, включая те, что находились по нашу сторону Стены Науров. И прилагавшееся к ней письмо, повествующее о том, что и где примерно надлежит искать. С обещаниями чуть позднее сообщить, когда и что со всем этим «добром» делать… Передав бумаги бережно их перенявшему Ладару, я натянул на лицо хладнокровное выражение, лишь теперь понимая, почему обладательница столь завораживающих глаз так упорно добивалась встречи с наурами. Мы уже давно подозревали, что Стражи заинтересуют Внемлющих и их Повелителя, но то, что им еще и известно, что и где находится, было для меня откровением. И я прекрасно понимал, что, что бы они ни собирались со всем этим делать, едва ли это что-то было хоть в какой-то мере хорошим делом. Помимо этого, я яснее понимал и то, почему Танра с таким нажимом просила, почти требовала не отпускать «девочку» обратно, «найти тут дело и присматривать». Узнав такое, и, более того, узнав в целом о сущности верхушки Великого Рокканда, она представляла для них куда больший интерес мертвой, нежели живой. Даже при том, что ее помощь в обращении с Оринэйскими Стражами неплохо помогла бы Карлону… – У вас есть еще какие-либо замечания, касающиеся вашего поручения?
– Только некоторые от моего собственного имени, Ваше Величество. Если дозволите.
– Разумеется.
– Для нового прохода в наш мир, запланированного в ближайшие годы его последователями, Общество Внемлющих занимается поиском и уничтожением некоторых артефактов. Ряд оных перечислен и описан в переданных Вам документах, сир. И, как нам стало известно, часть их находится в странах Круга, преимущественно в… В Никтоварилианской Империи. Их, по нашему скромному мнению, необходимо оберегать от рук Внемлющих.
– Вполне очевидное решение. Что ж, вы можете быть свободны, миледи. Прошение об аудиенции будет подано, когда я получу подтверждение ваших слов. На это время вы останетесь в пределах города, как гость Империи. По возникающим вопросам вы всегда можете обратиться к леди Элиа Анжари Фэрт, Первому Советнику Ладару Зойсито Сайрау либо Гранд-Мастеру Особого Отряда Бенджамину Энегану Фэрту. – Взгляд скользнул по моему лицу и вновь остановился на глазах.
– Благодарю, Ваше Величество, – присела в реверансе принцесса оккупированного королевства. – Да будет Ильдаран всегда ярок на Вашем пути. – Сложив ладони в почтительно-благословляющем жесте, она нерешительно замерла.
– Милость Барлы да сделает ваш путь легче, миледи. – Девушка, вновь поклонившись, покинула тронный зал в сопровождении стражи, а мой взгляд скользнул по растерянно переглядывавшимся господам и дамам.
– Я полагаю, – едва зазвучал мой голос, даже невнятные шепотки стихли. – Что принцесса Алеандра, которая, как нам известно, подверглась непосредственно у границы нападению неприятеля, была вынуждена появиться на аудиенции в столь неожиданном облике в силу оплошности с нашей стороны. Вины Таунака в этом нет, – взгляды нескольких придворных заметались по стенам, а Бен почтительно склонил голову.
– Разумеется, сир. Полагаю, присутствующие дамы и господа простят принцессе Алеандре ее оплошность и сочтут уместным забыть о происшествии. Разумеется, обстоятельства будут выяснены и сообщены вам в кратчайшие сроки, мой Император.
– Уверяю вас, сир, мы никоим образом не обвиняем сторону Таунака, это, вероятнее всего, не более, чем досадное недоразумение, – леди Куафи Мэжрэ, супруга одного из молодых членов Совета Семи Вилайров, тут же расшаркалась в любезностях, выражая, под кивки и поклоны всей остальной «братии», полнейшее согласие с моими словами. Темные ободки глаз самира впились в даму, и скользнули на меня.
«С нее и начни», – коротко и едва заметно кивнул я, вслух озвучивая, что терпеливо ожидавшие моих указаний придворные свободны.
***
Светло-коричневая древесина мебели и светлые же ковры, обивка кушеток и дивана, занавеси на окнах и двери в спальню, сейчас плотно затворенной, и множество светильников и ламп, заливающих гостиную Его Императорского Высочества покоев светом. Слуги и постоянно присутствовавшие при нем гувернанты почтительно кланялись, торопясь оставить нас наедине, скрываясь за дверью, уводившей в коридор Императорского Крыла, и спустя несколько минут я остался, не считая пары слившихся со стенами самиров, наедине с мальчиком, расставлявшим на кофейном столике деревянные и глиняные фигурки зверей и птиц с крайне серьезным и сосредоточенным выражением лица.
– И что ты делаешь? – улыбнулся я, присаживаясь рядом с сынишкой и обнимая его.
– Играю, как ты можешь заметить, с фигурками зверей и птиц, – не отрываясь от своего занятия, отозвался ребенок. – Хочу разыграть одну сценку из сказки про орла и его детей, но тебе в любом случае это неинтересно, поэтому мы можем перейти к твоему приходу.
– На что ты теперь обиделся? – вздохнув, я ласково потрепал коротко остриженный ежик его волос. Малыш насуплено поднял на меня темно-серые глазки.
– Даже не знаю, с чего начать. На мой прошлый день рождения ты был на юге, на мой позапрошлый день рождения ты был в Амаше… Когда я уезжал в Фарсан, ты даже не удосужился на минутку ко мне заглянуть, и с приезда я тебя вижу в первый раз. И я знаю, что у тебя ко мне какое-то дело, или я бы тебя и сейчас не увидел. Тебя только прабабушка может заставить показаться семье, – буркнул Тионий, отворачиваясь и пытаясь отодвинуться.
– Тио, малыш, ты ведь знаешь, что я очень часто бываю занят, но это не значит, что я тебя не люблю, – я решительно пресек попытки сына вырваться, вдыхая сладкий, присущий только детям запах от его темных волос. – Прости папу, сынок, у меня было много дел, но я очень хотел с тобой увидеться. И я надеюсь, что в этом году мы отпразднуем важную дату вместе. Ты мое самое большое сокровище в мире, и я всегда хочу с тобой пообщаться, но у меня не всегда это получается. И мне интересно, вот что ты играешь…
– Помнишь сказку про папу-орла и его двух сыновей, умного и глупого? Вот, я ставлю сценку по этой сказке. Она была в книге, которую мне подарила прабабушка, когда вернулась из Таунака.
– А я могу поучаствовать в твоей сказке? – плечики в черной рубашке подернулись, и Тио буркнул, возвращаясь к своему занятию и переставляя фигуру большого орла с распростертыми крыльями.
– Можешь. Ты будешь папой-орлом. А я остальными героями.
– А кто тебе больше всего нравится? – обиженное выражение сменилось улыбкой, и небольшая ладошка легла на мою кисть.
– Мне нравятся папа-орел и его умный сынок. Они как мы с тобой, только у тебя нет второго сына. А еще у них есть мама-орлица… Она добрая, и похожа на прабабушку…
– Когда прабабушка Карса и тетя Илли вернутся, мы поставим большую сценку, – поспешил я сменить тему, чтобы не заставлять малыша грустить из-за отсутствия у него матери. Лайнери матерью назвать-то можно было лишь с большим трудом. Но ему и таковой застать не пришлось… – Но сначала у меня к тебе серьезный разговор, сынок. Твой учитель магии, к сожалению, больше не с нами…
– Он был самым хорошим из всех. И он правда меня многому научил, – Тионий заметно погрустнел, опуская глаза на игрушки. – Мне его очень жалко…
– Но… ты ведь понимаешь, что надолго прерывать изучение магии не слишком хорошо, и Карру только помогает тебе не терять достижения. – Я сглотнул, искоса рассматривая тонкие черты личика сына. Удивительно похожего на меня внешне и совсем другого характером. Тионий был поразительно серьезным и умным мальчиком для своих девяти лет, и очень замкнутым. – Мы ищем для тебя наставника, но я хочу тебя спросить вот о чем… Ты слышал, что к нам прибыла представитель Таунака, которую прислала лично Владычица Танра?
– Да… – серьезно кивнул мальчик. – Слышал. Она принцесса Оринэи.
– Да. И она – Целитель, по отзывам господина Фэрта, очень неплохой. У нее есть практический опыт, она обучалась в Минауре, и брала уроки у Владычицы Танры.
– И ты задумался, приму ли я учителем женщину, к тому же из Альянса? – Я невольно кивнул. Проницательность и умение схватывать смысл слов столь быстро подчас удивляли меня в нем до сих пор. – А почему нет? Я с большим уважением отношусь к женщинам, и я не думаю, что за Стеной Науров обитают ужасные люди. У меня уже было шесть учителей, и я не вижу ничего плохого в том, что седьмым будет леди, если она опытный Целитель. Неважно, кто чему-то научит, если это поможет научиться…
– Иногда я не понимаю, правда ли тебе девять лет, – вырвалось невольное, и ответом мне стал взгляд красивых серых глаз, единственное в его внешности, что было унаследовано от уже давно покойной Лайнери. – Ты очень серьезный…
– Я всего лишь предпочитаю не следовать предрассудкам и судить не по тому, откуда человек и мужчина он или дама. Я думаю, что человек показывает себя своими поступками и иногда словами. Мужчина может быть сплетником или неумным человеком, а леди может быть скромна и благородна.
– И если мы предложим ей эту должность, у тебя не будет возражений?
– Если ты и Гранд-Мастер сочтете это уместным, я не буду возражать. К тому же неизвестно, сколь долго она будет меня обучать. Возможно, это будет лишь временно…
– Я полагаю, мы сумеем найти тебе учителя, который останется у тебя надолго. – Вздохнул я. С учителями словесности, языков Круга, наук, с теми, кто обучал его политическим и дипломатическим тонкостям, проблем не возникало, а вот учителя магии менялись с весьма приличной частотой, и виной тому служил дар Целительства, слишком редкий и оттого бесценный в странах по восточную сторону Стены Науров. Целители, занимавшиеся практикой, открыто изъявляли отсутствие желания отказываться от прямого применения способностей ради обучения одного-единственного мальчика, и никакие оплаты и привилегии не могли их привлечь… Один из приглашенных для беседы Целителей, родом из Таунака, прибывший в Империю, чтобы проживать здесь, тактично заявил, что дар Целителя – подарок всем людям, и он просто не имеет права отказать страждущим в помощи и направить свой дар лишь на одно семейство, или даже на один дворец. Разумеется, желающие Целители все же находились, вот только привлекали их (и я отмечал это сразу, а позднее оно и подтверждалось) как раз выгоды подобного применения дара и возможность праздно проводить все время, не занятое обучением Тиония… Результаты подобного подхода были соответствующими…
Марун Манкос был единственным Целителем, согласившимся на предложение Дворца, относившимся к делу со всей серьезностью и прилагавшему усилия. Будучи стариком, он рассудил, что так, спокойно работая, он принесет куда большую пользу, если передаст свои знания молодому Волшебнику. К сожалению, учил Тио он всего около шести месяцев, и, что было горько, но ожидаемо, мирно оставил Бартиандру во сне…
– И как долго меня будет обучать Леди Алеандра? Если, конечно, она согласится? – прервал ход моих мыслей звонкий голос мальчика.
– Науры будут назначать дату аудиенции и место, где она состоится. На время ожидания их решения, по меньшей мере, я собираюсь предложить ей эти обязанности. Далее мы примем решение, исходя из ситуации. – Тио задумчиво кивнул, бросив взгляд на украшавшие его комнаты гравюры, шкаф с книгами, кушетки и кадки с цветами вдоль стен, и переводя взгляд на меня.
– Я буду рад, если она будет похожа на аманэра Маруна. Но я в любом случае не буду возражать…
– Тебя будут охранять представители Особого Отряда, поэтому тебе не нужно ничего бояться, – заметил я, поднимая с гладко отполированной столешницы фигурку большого горделивого орла, распростершего крылья.
– А я и не боюсь. – Тионий повел плечами. – Когда хотят сотворить зло, не действуют открыто. Зло приходит из-за спины. Если она и захочет причинить мне вред, она не станет делать это на занятии. Она не может не понимать, что за ней следят. Если она этого не понимает, она неумный человек.
– Ты очень сообразительный мальчик, – я вновь потрепал короткие волосы сынишки, – ну что, будем ставить сценку с орлами?
– Надеюсь, на этот раз третьего Вьюженя ты будешь дома. – Тонкие ручки обхватили мою шею, и малыш уткнулся носом мне в плечо. – Я люблю тебя, папа. И я понимаю, что ты много работаешь. Но иногда я сильно скучаю…
– Я знаю. Я тоже скучаю, малыш… – Я осторожно прижал к себе свое единственное сокровище, куда более ценное, чем все золото и шелка Империи, невольно на мгновение задавшись вопросом, понимает ли возможная наставница сына, на самом деле, что с нее не спускают глаз… И отмечая для себя и то, что будет целесообразнее переселить ее поближе, во Дворец. И проявление гостеприимства Империи, и возможность наблюдения еще более глубокого, и уже не только в изоляции от людей…
***
Аромат яблочных поленьев в очаге скрашивал полумрак гостиной, свет играл на красном дереве, обшитых панелями и украшенных картинами и гобеленами стенах, бархатной обивке мебели, обитой перьями и пухом рулана, на шелковых драпировках из Сархара. Неотъемлемая и неизменная часть моей жизни, символ моего богатства и процветания династии, порядком раздражающий даже по сей день, при всех попытках привыкнуть к неизбежности подобного шика и изобилия. Ваза с фруктами, доставленными из южных стран, которых летом становилось еще больше, в середине кофейного столика, на котором развернута карта Никтоварилианской Империи и аккуратной стопкой сложены бумаги. Взгляд почти привычно скользит по статьям расходов дворца, перечисленным в предоставленной мне смете.
«Поставка специй из Сархара… Тысяча тридцать семь золотых…». И все же одна из строк привлекла внимание, заставляя несколько раз ее перечитать. Заказ Иларды в Сархар, десять саюджи, четыре с изумрудным жемчугом, добываемым только у сархарских же берегов, чрезвычайно редким и стоящим поистине непомерных денег. Одно такое саюджи могло стать приданным для жены Каора. Сестрица пожелала четыре таких и еще шесть, расшитых драгоценными камнями, золотой и серебряной нитями, обычным жемчугом, из тончайшего сархарского шелка, особого. «Саюджи из имхарбана». Общей стоимостью больше четырехсот тысяч золотых червонцев.
– Ты переплюнула Самину, – ставя пометку об отказе в данной статье расходов, усмехнулся я. – Прошу прощения, принцесса Милэсайна, но я не могу позволить вам подобные расходы, не получив от вас пояснений, зачем они вам нужны…
Громкий стук в дверь оборвал мою реплику, и, получив дозволение, стражник, вступив в гостиную и почти касаясь лбом пола, сообщил:
– Первый Его Императорского Величества Советник, герцог Майтахурский, Ладар Зойсито Сайрау, Ваше Величество, просят дозволения войти.
– Дозволение дано, – кивнул я. Самир, вновь поклонившись, скрылся за дверью и почти сразу пропустил Ладара, со стопкой бумаг в руках. Взаимные расшаркивания, запертая дверь и тяжело опустившийся в кресло напротив друг.
– Разрешите доложить, Ваше Величество? – довольно-таки чинно начал он.
– Докладывайте, герцог, – кивнул я, вновь невольно рассматривая строку с заказом Илли в Сархар и гадая, зачем ей вообще десять саюджи, и почему столь дорогие…
– Последствия осеннего наводнения на западном побережье полностью ликвидированы, Ваше Величество. Пострадавшие расселены в западных провинциях Империи, жилье для пострадавших семей выделено по программе строительства Имперского жилья, компенсации выплачены на сегодняшний день на девять десятых. Весной будут начаты строительные работы в разрушенных поселениях. Полное восстановление областей намечено на осень 444 года от Сотворения Стены Науров. Убытки урожая и морского промысла, которые были понесены в результате бедствия… – последовал короткий отчет о проделанных и планируемых мерах и предоставленные мне бумаги, которые надлежало изучить и завизировать.
– Именно это дело привело меня к тебе, – Ладар, закончив с работой, понизил голос, оглянувшись на дверь, и устремил взор на меня. – И еще один вопрос, связанный с проблемами, возникшими с Имперской казной. Сегодня утром я получил новую порцию сведений о растратах, которые нам любезно демонстрирует твоя нынешняя возлюбленная. Прошу прощения, Арэн, но это перестает влезать в хотя бы какие-то рамки.
– Иларда собралась пойти по ее стопам, – перебил я. – Она заказала в Сархаре десять саюджи, четыре из которых расшиты Изумрудным Жемчугом.
– И зачем? – выгнулась широкая бровь мужчины, поправившего рукава рубашки, выглядывавшие из-под длинных рукавов камзола. – Иногда у нас происходят тематические события, связываемые с иными странами, но я не вижу причин приобретать десять саюджи. Принцесса Милэсайна едва ли сможет носить их достаточно часто.
– Я решил придержать ее заказ, пока не получу от нее объяснения, – я тряхнул головой, отгоняя назойливую мысль о том, что прежде сестра подобными выходками все же не славилась. Да, позволяла себе роскошь и большие траты, но не настолько ведь…
– Весьма разумное решение, сир, – кивнул Ладар. – Хотя я могу предположить причины ее поступков, Фламберг. Минувшим летом ты запретил ей поездку на южные воды на неделю, при том, что она просила дозволения воспользоваться для быстрого возвращения порталами Гунджа. А чуть позднее мы получили прелестное известие, что Самина вместе со всем своим многочисленным семейством в лице матушки, дядюшек и тетушек, кузенов и маленькой кузины, отправилась отдыхать на Сэйтанские горячие источники на месяц. Месяц не с дорогой, месяц только там. Кстати, эта ее поездка была оплачена за счет казны и стоила ста тысяч золотых. И это еще весьма пристойная сумма, учитывая, что они не отказывали себе ни в развлечениях, ни в угощениях, и дамы почти ежедневно блистали обновками. Полагаю, принцесса Милэсайна были возмущены подобной несправедливостью с вашей стороны, мой друг, и таким образом выражают своего рода протест. Ты ведь каким-то неведомым образом додумался объявить о том, что она подобной поездки «не заслужила». Она, если подумать, работает куда как больше Самины, и несколько иными частями своего тела. Если вам будет угодно, мой Император, я постараюсь убедить принцессу в некоторой нецелесообразности ее желаний.
– Было бы нелишним, – совесть неприятно кольнула, когда я вспомнил свой разговор с сестрой минувшим летом. «Сначала заработай!» – именно это я ей и заявил, не желая слушать никаких жалоб и упреков, градом посыпавшихся на меня. Иларда тогда ушла довольно гордо, без слез, и… Более ни о чем меня с того дня не просила, вот только еще осенью уехала с бабушкой посещать провинции Империи от имени династии, и я с того дня не получил от сестры ни единого известия. Осознав, что Иларда вообще со мной кроме как в присутствии бабушки не разговаривала, я невольно стиснул руку так, что хрустнули суставы пальцев. – Я действительно несколько погорячился…
– Передо мной нет необходимости извиняться, – почти ехидно улыбнулся собеседник. – Мне, надумай я провести отпуск где-либо, твое разрешение на это не нужно, у нас не настолько страшная диктатура. К слову, мне случилось однажды, осенью, услышать твое общение с Саминой. Самиры разумеется сообщили мне, что ты занят, но даже через закрытую дверь кое-что было слышно. Я понимаю, почему она поехала.
– О ее поездке я узнал несколько после ее начала. Разумеется, не стал воспрещать, поскольку не хотел омрачать репутацию кого-либо из участников ситуации, к тому же окончательная сумма еще не была известна.
– А потом она заказала платье, стоимостью в пятьдесят тысяч золотых червонцев. – Ладар усмехнулся, тут же, впрочем, подавив эмоции. – Надеюсь, однажды ты осознаешь, что женщина, ведущая себя подобным образом, не слишком способна на искреннее. И, если позволите, сир, я вернусь к делам. Мной был получен отчет о растратах, связанных с именем Ее Королевского Высочества, представительницы интересов союзного государства Таунак, принцессы Оринэи Алеандры Дарны Оринэйской.
– Обождите с расходами, герцог. Меня весьма беспокоит ситуация с аудиенцией. Обстоятельства возникшей неприятности были установлены? – прищурился я, потирая подбородок. – Подобных казусов ранее не происходило.
– За эту часть аудиенции отвечала супруга Вилайра Мэжрэ, леди Куафи Мэжрэ. Она пояснила Особому Отряду, что у нее внезапно заболел племянник, крайне серьезно, и она оставила столицу, дабы посетить родовое имение. Вину признает полностью, в виду благополучного разрешения ситуации ей объявлен официальный выговор и вынесено строгое предупреждение о недопустимости подобных ошибок впредь. Принцессе Алеандре были принесены извинения от имени дворца, девушка приняла их. Бенджамин извинился лично за себя и Особый Отряд.
– Он был весьма уязвлен, – невольно отметил я, вспоминая полыхнувшее в его глазах пламя. Уязвить самира столь сильно могло немногое, и все же в этой ситуации он действительно чувствовал себя оскорбленным. – Хотя они и не отвечали за это. То, за что отвечал Особый Отряд, выполнено безукоризненно. Но леди Куафи, кажется, и ее супруг несколько прониклись… Истинами?
– Это не исключено, но прямых доказательств против них не имеется. Поэтому Особый Отряд поставил их на заметку и им был вынесен выговор. Гранд-Мастер Фэрт взял на себя смелость побеседовать с Госпожой Вилайр лично. – Серьезный взгляд вновь устремился на меня, охлаждая даже в жарко натопленной комнате. – Пиу был на аудиенции, Фламберг. И он крайне разгневан, даже этого не скрывал. Он заявил, что такого на его памяти еще не видел, чтобы аудиенцию оказали с таким пренебрежением, он был разгневан тем, что ее содержали почти на положении заключенной, не выпуская из гостиницы вообще. И прямо заявил, что она его протеже, и, если подобные ошибки и неуважительное отношение к дипломатическому лицу будут вновь иметь место, ты за это ответишь лично. Свое мнение по ее поводу он счел уместным скрыть. Ты прекрасно знаешь его снисходительность к людям, но ты прекрасно знаешь и то, чем имеет свойство кончаться его гнев.
– Был на аудиенции…
– Стоял прямо за твоим троном, – кивнул Ладар. – Сказал, что мнение науров ты на аудиенции и узнаешь. Если он раньше нужным тебя увидеть лично не сочтет.
– Ты ему сказал, кто виноват?
– Опасаюсь, ты только поэтому пока еще не имел счастья видеть его лично. Воздух трещал, в самом прямом смысле. Я его таким в последний раз в Оринэйскую войну видел, право.
– И что там с расходами на нее? – бросил я, почти не сомневаясь в том, что услышу. И только когда Ладар начал речь, осознал, что здорово ошибаюсь. Портрет матушки, висевший подле камина, как-то укоризненно меня рассматривал, как и золотые и серебряные статуэтки и бюсты, украшавшие комнату.
– На момент настоящего дня общая сумма расходов составляет восемь сотен пятьдесят две золотых. Сюда вошли оплата порталов Гунджа, стоимостью четыре сотни золотых ровно, оплата гостиницы, полная, для ее уединенного там проживания – требование наше – две сотни пятьдесят золотых…
