Текст книги "Пламенеющие Небеса. Книга Вторая. По ту сторону Нерушимой (СИ)"
Автор книги: Астромерия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 45 страниц)
Условий, пунктов и оговорок прозвучало много, когда все стороны, удовлетворенные, пришли к согласию. Нерушимый Договор от любых иных официальных соглашений и договоров отличался тем, что никогда не оформлялся на бумаге. Просто, в присутствии нескольких дворян Никтоварилианской Империи, я, прошествовав к центру зала, в сопровождении Дорра – своего рода представителя Оринэи со стороны варов, оказалась стоящей лицом к лицу с Императором Арэном. На смену ярости и гневу, толкнувших меня высказать ему все свои обиды, начиная с момента прибытия в страну (впрочем, я понимала, что взаперти меня держали и посылали надсмотрщиков исключительно из-за того, как я пересекла границу, и об этой претензии успела уже пожалеть, как и о самой форме выражения всех остальных), приходило и здравое мышление. Я понимала, что Дорр был прав, что мужчина, возможно, вообще не имел никакого отношения к тому, каковы были условия, что условия оказались совершенно не такими, какими показались изначально. Не найдя в себе сил взглянуть на человека, в адрес которого совсем недавно говорила столько гадостей, я уткнулась взглядом куда-то в его черное с серебром плечо, протягивая правую руку. Теплая рука, сжав мою, заставила еще сильнее смутиться, и всколыхнула что-то в самых тайных уголках сердца.
– Волей нашей, по дарованному милостью Божественной Матери и Божественного Отца праву, – приняв человеческий облик, тот же, что и прошлым днем, провозгласил Темнейший Пиуэргурдран, накрывая наши руки своей. Прикосновение ярко напоминало шелк и вновь вытеснило все обиды и боль из сердца, и я робко взглянула в лицо великана, с которым, впервые в жизни, заключала договор именно я, от имени страны. – По взаимному согласию сторон Нерушимого Соглашения, ибо все стороны ознакомлены со своими правами и обязательствами и возражений не выказали, я, Темнейший Пиуэргурдран, от имени Совета Темнейших, олицетворяя по Нерушимому Соглашению сторону Ночного Острова, объявляю Нерушимое Соглашение заключенным отныне и до полного разрешения всех затронутых оным вопросов. Нарушение одной из сторон оговоренных условий приведет к пересмотру либо отмене договора и наказанию нарушающей его стороны. – Наши руки, все три, окутала тонкая, ало-золотая сеть, исходящая из кисти наура, прочным узлом связавшая их, и пальцы согрело приятное, умиротворяющее тепло, а сеть, словно бы войдя в плоть, исчезла, и мы убрали руки, повинуясь жесту Темнейшего. На моей руке отпечаталась тонкая сеточка нитей, понемногу растворявшихся в ровном цвете кожи, и почему-то уголки губ, когда я встретилась взглядом с красивыми темными глазами, невольно тронула слабая, немного виноватая улыбка…
Соглашение было заключено, последовали взаимные любезности и расшаркивания, и науры вновь первыми оставили залу. На сей раз свита Императора не удалилась, оставаясь неподалеку, и я обернулась к остававшемуся с нами, в материальном облике, Пиуэргурдрану.
– Темнейший Пиуэргурдран… – начала я, обдумав ночью и это, и придя к выводу, что никому другому я такие вещи доверить не смогу, а сообщить их просто обязана. – Я могу просить вас оказать мне честь и встретиться приватно? У меня есть еще некоторые очень важные сведения, которые я по ряду причин не нашла возможным огласить во время большой аудиенции. Я объясню эти причины, если вы пожелаете…
– Разумеется, и, полагаю, мне известны эти причины, и я соглашусь с тем, что вы приняли верное решение, умолчав о некоторых сведениях, – туманно ответил, улыбнувшись тонкими губами, наур. – Я буду в ваших покоях в пять часов после полудня, сегодня.
– Благодарю, – кивнула я, испытывая облегчение, и обернулась к Императору Арэну, так же остававшемуся близ меня, в центре зала. – Ваше Величество, я хотела бы принести, прежде, чем мы исполним требование Ночного Острова, свои извинения. Я позволила себе высказывания, которые никоим образом не были допустимы. К сожалению, когда я оглашала их, мне не были известны все нюансы первого условия Темнейших, исполнять которые я обязалась… Я искренне сожалею о своем поведении и прошу вас отнестись к моему поведению с пониманием, поскольку меня подтолкнули к нему неполная осведомленность и ряд недопониманий, возникших между нами.
– Я понимаю вас и, уверен, мы можем просто забыть о произошедшем недоразумении, – серьезно отозвался мужчина, глядя мне в глаза. – Ряд ваших претензий оказался более, чем обоснованным, и детали действительно оставались неизвестны, что делало ситуацию неоднозначной и оскорбительной для вас. Я принимаю ваши извинения и считаю уместным и необходимым оставить эти разногласия.
– Я разделяю ваше мнение, если позволите, – согласилась я. Дорр, помахивая хвостом и дружелюбно оскаливая клыки, подтвердил, что мы просто неверно поняли ситуацию и произошло не более, чем досадное недоразумение, и мы искренне сожалеем… На этом, собственно, в тот день встреча и завершилась, и я поспешила к нам с Дорром, чтобы подготовиться к приватной встрече с Темнейшим Пиуэргурдраном.
Встреча действительно состоялась, и состоялась ровно в пять часов после полудня – в моей гостиной неожиданно возник, ослепительно улыбаясь, молодой, лет двадцати, мужчина-франт, поминутно поглядывавший, как это водилось у подобной публики, на карманные часы. Но ни я, ни Дорр ни на минуту не усомнились, отчего-то, что это именно он и есть. Я отдала вторую карту, рассказала в деталях, как и когда мы получили первую и вторую, что увидела в Нарусе и позднее в Жрецах Эстер, что произошло тогда в домике Школы, что у меня не все хорошо со многими воспоминаниями. Наур, тщательно изучая карту и предоставленный мной Страж, внимательно слушал, что же на самом деле случилось с Наставником Нарусом.
– А почему все это вы и варсэ-тангу сочли уместным скрыть во время большой аудиенции? – когда я умолкла, осведомился он.
– Когда мы путешествовали, я несколько раз сталкивалась с присутствием сил Алого Тигра. Я ощущала присутствие его слуг у Светлейших, и, более того, ощутила его при аудиенции. Дорр также. Уверена, Темнейшим следует знать, что в вашей среде есть… его следы…
– У нас, открою вам тайну, и ранее были подобные подозрения, – кивнул гость.
– Несколько раз он принудительно пробивался к моему сознанию, – сглотнула я. – Но… Посланник Света, которого вы приставили, защитил нас и от его слуги, преследовавшего меня и моего духовного супруга, и от этих «контактов», которые не приносили мне удовольствия, уверяю вас. Уверена, Алый… кхм… Тигр, как его именуют, стремился скорее запугать меня либо усугубить ситуацию с моими воспоминаниями.
– И вы уверены? – тонкая улыбка тронула губы мужчины. – Что посланника приставил именно я?
– Я полагаю, что это так. У меня была… до нападения на наш отряд, при себе книга, в которой вы оставили собственноручную подпись, подтверждавшую мою личность. Мне известно, от Владычицы Танры, какую роль вы сыграли в моем рождении и о вашей благосклонности к моему отцу и моему народу. Я полагаю, что Посланник Света был приставлен вами и он оказал нам неоценимую помощь.
– Как оказалось, эти заслоны все же удавалось преодолеть, – мрачно заметил визитер. – Вероятно, Алый Тигр был более заинтересован в подобных столкновениях с вами, нежели я предполагал. Что же касается «Секретов Правителя Оринэи», я действительно оставлял в ней подпись, когда мы с вами встречались ранее, если вы помните об этом. Было бы уместнее, если бы она оставалась и сейчас при вас, но в ее отсутствии нет чрезмерно непоправимых последствий. Я заберу бумаги, если позволите, поскольку данное известие не только подтверждает наши худшие опасения, но и указывает, будет вам известно, на многие места с поразительной точностью, что так же является крайне дурным предзнаменованием.
– Разумеется, – кивнула я. – Нам стало известно, что одна из целей Алого Тигра – уничтожение и изменение Стражей, ряд Стражей и их местонахождение нам были известны и совпали с картой…
– Вы не представляете, какие последствия может понести уничтожение Стражей, – мрачно произнес наур, сворачивая карту. – Мать-Богиня… Я признателен вам за то, что вы своевременно отдали мне столь важные документы и сведения, я осмотрел Страж и обновил защиту – думаю, вы заметили, что его пытались вскрыть. И прошу вас оберегать его пуще самое себя. Я принимаю к сведению ваши сообщения о том, что вам стало известно в Минауре, о том, какую любопытную особенность отметила Госпожа Нхан.
– Благодарю вас за оказанную честь и проявленное внимание. Я понимала, насколько это важные известия, и первоначально имела целью предоставить карты, обе, на аудиенции.
– Ваш отец пользовался моим глубоким расположением, – черно-сизые глаза скользнули на мое лицо. – Король Аланд был Хранителем Стражей и глубоко преданным сторонником нашего дела и борьбы с опасными верованиями и влиянием врага. Отрадно, что вы разделяете убеждения своего отца и примкнули, отныне, к делу борьбы за Бартиандру, которая ведется сейчас и велась много ранее. Что касается проблем, произошедших с вашими воспоминаниями, в ближайшее время мы приступим к изучению и ликвидации тех воздействий, что привели к ним.
– Для меня большая честь и огромное благо лично увидеть вас. – Поклонилась я, касаясь кончиками пальцев пола у его «ног». – Примите мое глубокое и искренне почтение и благодарность.
– Не стоит, – отозвался, поднимая меня, мужчина. – Наурам, вопреки распространяемому некоторыми мнению, это не нужно. Ваше почтение не нуждается, в моем случае, в материальном выражении, достаточно ваших чувств и эмоций. Главное, что нужно учесть вам – вы услышаны и поняты, ваша безопасность обеспечивается стороной, которой я доверяю и которая пользуется расположением тех, кто осведомлен о многих тонкостях дела, с которыми вас будет знакомить, позднее, Его Императорское Величество. На этом, приношу извинения, я вынужден оставить вас… – забрав-таки вторую карту, с которой мы сделали копию, но она, как и многое, осталась у Файгарлона, наур оставил меня и молчавшего, задремав у камина, Дорра…
Мы провели в Брилльдже еще три дня, после завершения аудиенции и отбытия Темнейших, были проведены формальные процедуры и подписаны документы, делавшие меня, на неоговоренное время, подданной Императора Арэна Второго, и, наконец, настал момент для нашего отъезда… Герцогиня Нами, к которой прибыл Целитель – я встретилась с последним и описала роды и ситуацию, осмотрела напоследок герцогиню Сатию и маленькую Алеандру, несколько болела, ей рекомендовали оставаться в покоях, занимаясь дочерью и исцеляясь окончательно, и провожал нас только герцог, почтительно кланявшийся моему новоявленному правителю, и даже при всех оговорках и формальности этого неприятный осадок оставался, который внезапно поклонился мне. Пальцы коснулись носков моих сапожек.
– Я крайне благодарен вам за все, что вы сделали, и, если вам потребуется моя помощь, для меня будет большим счастьем и огромной честью оказать ее. Я хотел бы просить вас, если это возможно, остаться в Брилльдже как Целитель. Вам будут предоставлены покои и комнаты для работы в замке, либо, если вы сочтете это более уместным, в городе, вы будете обеспечены всем необходимым для приготовления лекарств, ухода за больными, я предоставлю помощников… Когда в городе живет Целитель, для города это неизмеримое благо, и всем жителям вверенной мне провинции…
– К сожалению, я не уверена, что это возможно, – вздохнула я, с тоской покосившись на своих спутников. – Мне придется отклонить ваше предложение, герцог Нами. Но, если это окажется возможным, я буду рада оказать помощь вам и жителям вашей провинции. Вы и ваша супруга – чудесные люди, и я искренне желаю герцогине и маленькой герцогине крепкого здоровья и большого счастья. Пусть путь вашей дочери всегда будет светлым.
– Пусть Ильдаран не покидает вашу жизнь и счастье найдет дорогу в ваш дом, – меня часто благодарили за целительскую помощь, но впервые я столкнулась с тем, чтобы меня приняли и отнеслись так радушно, с таким уважением ко мне, к моим правилам Целителя, к тому, что для меня было призванием и самым большим счастьем. Я понимала, что не могу принять предложение и остаться, что мои обязательства и ситуация не позволяют этого, и, тем не менее, тогда, оставляя гостеприимный замок, чтобы отправиться в чужую и холодную столицу Никтоварильи, сожалела о том, что мне приходится это сделать.
========== Глава 6. Дорога назад ==========
Отблески пламени в камине озаряли просторный зал одного из пустовавших особняков династии, расположенного по дороге в Дариан.Стол, уставленный мясными рулетиками, отбивными, овощными блюдами и сладостями, приборами и фужерами, казалось, накрыт был не на двух человек, а на целое пиршество.Стража и обслуга умело растворились в тени, свечи на узком длинном столе создавали своеобразное светлое пятно в темной зале.Тепло, запах горящих поленьев, аромат пряностей и специй творили ощущение уюта и покоя, которое, однако, исчезало при одном взгляде на каменное, леденящее сильнее шапок на скальных хребтах, лицо сидевшей поблизости от меня девушки в бархатном темно-зеленом платье, украшенном лентами и серебристой нитью.
– Принцесса Алеандра, я хотел бы принести извинения за то, что произошло во время встречи с наурами. Поверьте, я был удивленным поставленным ими условием не менее вас. Я не могу скрывать, мне было известно, что будут поставлены условия, но я не знал, что они будут именно такими.Когда Темнейшие пояснили свои требования, я, признаюсь, был обрадован, что условие все же… Не столь страшное, как в его первом звучании.
– Простите мою дерзость, сир, – пальцы чуть сместились по вилке в ее руке. – Но мне уже не девять лет, и я не верю в сказки.Я не знаю, для чего были поставлены подобные условия, но в интересах моего народа буду их соблюдать. – Холодность ее голоса неприятно скребла, ведь для меня условия, выставленные Темнейшими, и впрямь оказались неприятным сюрпризом, и я ощущал какую-то неясную вину перед женщиной. – Нет необходимости объясняться со мной.
– Но я действительно, миледи, не имел представления о том, что условие прозвучит подобным образом. – Хотелось, и я сам не понимал, почему, объяснить, что моей вины в произошедшем не было, что я не собирался каким-то образом унизить ее, не хотел заставить подчиняться, напротив, первое условие науров омрачило душу тяжелым грузом. В память остро врезались расширившиеся зеленые глаза, пальцы, дрожавшие, цепляясь за шерсть вара, и полный сдерживаемой обиды голос, соглашавшийся с унизительным условием. Я знал, что согласилась она только ради оринэйцев, о чем и думал, водя кончиком пальца по бокалу, в котором играло некрепкое, сладкое имперское вино, из винограда сорта Шурш. К аудиенции принцесса Оринэи, казалось, несколько оттаяла, ответы стали более многословными, поведение чуть более раскованным, но всего несколько минут перечеркнули и свели на нет все изменения в ее отношении к окружающим. Большей частью ко мне – во время процедуры принятия в подданство и обратной поездки до сего вечера новоиспеченная герцогиня не заговаривала со мной, и даже если мне случалось обратиться к ней, отвечала коротко и сухо. И большую часть времени молчала, перестав интересоваться даже вызывавшими ранее ее живейший интерес природой, культурой и историей Никтоварильи. – Вы имеете все основания быть разгневанной подобным положением дел, но, уверяю вас, я постараюсь несколько смягчить ситуацию, понимая ваше положение.
– Нет необходимости, сир, – сухо процедила оринэйка. – Я уже привыкла к тому, что мое положение в обществе Оринэи ничего не значит для других стран.
– Тем не менее, я понимаю, вы можете не верить моим словам, принцесса, и условие в его первом звучании было более чем оскорбительным для вашей чести и положения. Уверяю вас, мне было известно лишь о том, что будут поставлены некоторые условия, но я не представлял, какими они будут. И… Мне хотелось бы извиниться и за оплошности, имевшие место при аудиенции с нашей стороны, когда вы обращались ко мне.
– За ситуацию с платьем герцог Бенджамин Энеган Фэрт принес искренние и глубокие извинения от имени дворца. Я приняла их. Столь длительное преклонение мною колена я склонна счесть особенностями местного церемониала. Более того, как ваша подданная, я не располагаю правом гневаться на вас. – Длинная, леденящая тирада, которой уступали иные политические трения, выдерживаемые в дипломатическом ключе.
– Вы сообщили весьма любопытные и пугающие известия, я обдумывал их, и, сожалею, несколько нарушил нормы этикета, – выдавил я улыбку в ответ на ее равнодушно-усталый взгляд. – Мне очень жаль, что ситуация была столь неприятной, и я приношу глубочайшие извинения, если невольно оскорбил вас.
– Если позволите, я лишь хочу, чтобы однажды ситуация повернулась несколько иной стороной, – мысленно отметив, что я извинился ну просто поразительно вовремя, и я не мог не признать ее правоты, отрезала она. – Некоторым людям, облеченным властью, живущим в достатке и роскоши, знающим, что они надежно защищены и слуги выполнят за них все, что потребуется, иногда, я говорю сейчас о знатных людях в целом, свойственно начинать думать, что они в чем-то превосходят тех, кто по каким-либо причинам уступают им, даже обладая теми же правами по рождению. Так вот, мой повелитель, по моему скромному мнению, которое вы любезно позволили мне выразить, люди, все потерявшие или родившиеся в менее преуспевающих семьях, ничем не уступают, а во многом превосходят тех, кто считает себя выше. Я не могу отрицать, что не одобряю сложившееся положение вещей, и принимаю его из интересов совместной борьбы. – Впервые за ужин взгляд так и не притрагивавшейся к блюдам и приборам дамы устремился мне в глаза и за ярким, даже в полумраке, кольцом ее глаз полыхнуло темное пламя сдерживаемого гнева и подавляемой ярости. В эти минуты Алеандра вдруг стала невероятно похожа на разгневанного Аланда, вот только мрачные огоньки ее глаз затмевали даже сталь взгляда пропавшего правителя Оринэи. – Я обязалась следовать законам Империи и вашим приказам, и интересам, в том числе, членов вашей семьи. Но, опасаюсь, вы несколько забыли об одном обстоятельстве. Вы забываете, простите, что у меня есть право на личные мысли и суждения, и пока они остаются моими личными, они никак не вредят вашей чести и делам Империи. Были дни, когда я не знала, проживу ли еще хотя бы час, но так меня никогда не унижали. И, с вашего разрешения, я воспользуюсь правом не затрагивать эти вопросы – опасаюсь, мои откровения не покажутся вам приятными и лестными. Я приняла извинения дворца, приняла условие, и если вы пригласили меня, чтобы принести извинения, уверяю вас, сир, в этом не было необходимости…
– В таком случае позвольте мне принести последние извинения, за несколько бестактное поведение герцога Сангарского, и объяснить вам, почему он повел себя столь… Двусмысленно, – подбирая слова, я пытался пробить заслон, выстроенный ее гневом, чтобы как-то улучшить свои взаимоотношения с союзницей и предполагаемой наставницей Тиония. Хотя бы ради того, чтобы она не отказалась, из оскорбленных чувств, обучать его впредь. А в глубине души шевельнулось на миг осознание, что девушка, принятая наурами, которые признали ее искренность, не увидели в ней никакой связи с противником, что уже само по себе, вкупе с донесениями разведки, снимало большую часть опасений в ее адрес, была мне и попросту симпатична. Выпускница лучшей людской школы магии в мире, столкнувшая с определенными трудностями, закаленная последними – да, пусть в ней отсутствовали принятые у других высокородных дам жеманство и кокетство, пусть она была несколько прямолинейна и не выносила пространной болтовни ни о чем и многочасовой лести, но в этом принцесса Зеленого Королевства оказалась чем-то похожа на меня, напоминая меня самого еще лет десять назад, Тионий отзывался о ней очень тепло – уже сейчас – и я почти решил, что наконец-то нашел достойного наставника для сына, когда прогремело холодное «принятие подданства Империи, лично Императором Арэном Вторым Фамэ»…
– Мне были принесены и эти извинения, сир. Вам нет нужды утруждать себя таковыми, – взгляд вновь скользнул с моего лица на стол, и я отметил, что ни я, ни Алеандра до сих пор не притрагивались к блюдам. – Если… Вы пригласили меня для этого… Могу ли я…
– Кто принес вам извинения? – прервал назревавшую попытку намекнуть на ее уход я, не намереваясь так просто отпускать девушку, не попытавшись как-то смягчить накаленную гордость последней.
– Лично герцог и чуть позднее Его Светлость Гранд-Мастер Фэрт. Они объяснили мне, что герцогу иногда бывает присуща некоторая неуклюжесть в выражении своих мыслей и он не хотел меня оскорбить. Он пытался сделать мне комплимент, и произошло легкое недопонимание, – я прокашлялся, решив умолчать о том, что он как раз-таки отдавал себе отчет в своих поступках и делал то, что и собирался – это был далеко не первый подобный эпизод в его биографии. Он только не учел наличия в его замке представителей Особого Отряда, а, может статься, даже и учел, и сделал это специально, чтобы с него не сняли надзор. Впрочем, при всей тактичности и мягкости ее речей, Алеандра, поправившая рукав простенького, достаточно, платья, симпатий к герцогу не испытывала. Ко мне, однако, они были еще меньше, чем к нему. – К сожалению, я плохо осведомлена о законах Никтоварилианской Империи и только немного привыкла к особенностям отношений мужчины и женщины здесь. Но мы мирно разрешили ситуацию и мне объяснили, что произошло, – милая улыбка и мелькнувшая мысль о том, что отужинать с самирами, в частности, с Бенджамином, ей было бы куда интереснее, нежели со мной, поднимающим скучные и неприятные вопросы. Я и сам понимал, как нелепо выглядят мои потуги завязать разговор и извиниться, и даже сам не вполне четко осознавал, почему мне хотелось поужинать, буде случилось провести ночь в уюте и тепле замка, именно с ней, и невольно улыбнулся ее мыслям.
– Мой кузен… Вернее, мы родственники в четвертом колене… Действительно иногда не вполне верно выражает свои мысли. Он весьма добрый, но ужасно неуклюжий человек. Я уверяю вас, он не желал никоим образом вас оскорбить, и прошу извинить ему его ошибку.
– Полагаю, – на ее тонких губах впервые промелькнуло нечто, отдаленно напоминавшее улыбку. – Герцог не знал о том обстоятельстве, что я замужем.
– Позвольте, к слову, миледи, отметить, что ваш супруг весьма благородная лич… – я несколько замялся, не будучи уверен, что к варам применимы людские понятия. – Личность. Мне прежде не доводилось встречать столь воспитанного и вежливого вара.
– Обычно они не сближаются с людьми. Я и варсэ-тангу Дорр – редкое исключение, – чуть снисходительно заметила девушка, отрезая от своей отбивной крошечный ломтик. – В Оринэе обитают вары трех видов, но после войны они не приближаются к людям. Вары искренне уважали моего отца и иных представителей династии и считали себя подданными короны. Как мне известно, власть Императора Карлона Мудрого Каэрри варсэ-ками не признают.
– Вары особой милостью Творцов не имеют ограничений в передвижении, вольны выбирать место проживания и решать, чью власть над собой признавать и признавать ли… – Согласно кивнул я. – Указом Творцов вары могут пересекать любые границы и люди не имеют права препятствовать им, они неразличимы даже для Стены Науров, если сами не захотят проявиться… И какие вары, если позволите, миледи, населяли Оринэю?
– Иринэйские леса населены варами-белками и варами-тиграми. В горах на северо-востоке и на юго-западе гнездовья варов-орлов. Отдельные группы беличьих варов обитали по всей территории Оринэи. Но тигры редки среди варов, стая Дорра считалась крупной, включая три дюжины особей. – Улыбка стала яснее и приобрела что-то милое. – Но я никогда не встречала варов-орлов и варов-белок.
– Я слышал, что в Оринэе обитают драконы и единороги, – стужа на ее лице понемногу уступала заинтересованности, и я мысленно похвалил себя за успехи. – Вам случалось их увидеть, миледи?
– Когда мне было шесть, я видела дракона, он прилетал к моему отцу, один из драконов Мискарта. Тех, что называют кроваво-черными. Я была поражена его красотой и мощью, и эта встреча навсегда мне запомнилась. А единорога, к сожалению, я видела лишь на изображениях. Единорога встречал в молодости мой отец.
– Они очень редки и пугливы, насколько мне известно.
– Да, сир, вы совершенно правы. После войны их стало еще меньше, и они ушли дальше от людей, к тому же единороги живут не только в Оринэе, это старая легенда. Просто в Оринэе их всегда было чуть больше, чем в иных странах. Единорога можно встретить по обе стороны границы, мой Император.
– Жаль… Мне всегда хотелось встретить единорога и было бы интересно услышать о нем из уст кого-то, кто видел бы его лично… В Империи несколько иная природа, более… опасная… Уверен, вы слышали о некоторых созданиях, населяющих Круг Тьмы.
– Владычица Танра говорила, что именно они подарили Кругу подобное название – сложные условия, суровые зимы на севере, опасные животные и магические создания… – Задумчиво кивнула девушка. – Я слышала о некоторых пауках и змеях, с очень сильным ядом…
– У нас обитают и вары, но это вары-медведи и вары-волки. Они злые, хищные, не гнушаются питаться людьми, и не слишком-то привечают иные народы. Воспитанность и добродушие варсэ-тангу Дорра поразительны для меня, принцесса Алеандра. Наши вары совсем иные. А о харрах, – пальцы невольно коснулись нижнего шрама и кровь ожгло, словно в день той встречи. – И говорить не хочется. Они подобны варам – могут становиться невидимыми, владеют гипнотическими умениями, разумны и способны разговаривать.
– Но холоднокровны, поскольку являются ящерами, и зимой спят, – улыбнулась, чуть задумчиво, девушка. – Я слышала о них…
– Харры очень опасны – они хищники с очень сильным ядом. Против них почти не действует магия многих народов, и для оружия у них всего несколько уязвимых мест. Справиться с харром, фактически, способны лишь Темнейшие, самиры и драконы, но последние не чтят людей своим присутствием. А сами харры ни на кого не похожи…
– Они похожи на бескрылых драконов из Пушанских гор на юго-западе Оринэи и с западной окраины Верхнего Аррака. Я видела изображение харра и видела подобного дракона, он был на гербе одного из оринэйских герцогов. Уверяю вас, сир, они были весьма похожи… Впрочем, после войны драконы никогда не приходили к людям. Они уважали моего отца, и после его исчезновения отказали людям в помощи и симпатиях.
– Король Аланд был очень уважаемым человеком… – Согласно кивнул я. – Я был лично знаком с ним и не могу не отметить его мудрости, благородства, справедливости и безграничной любви к Оринэе. Вы не можете представить, на что он был готов ради своего народа…
– Едва ли вы знаете его лучше, чем я. Простите, сир, но я, все же, дочь Короля Аланда. И я могу представить, что он сделал и что намеревался сделать ради Оринэи. Именно поэтому сегодня я здесь, чтобы продолжать его дело, и поэтому принимаю условие Темнейших. Если вернуться к нашей беседе, драконы с тех пор появились лишь единожды…
– И изгнали с гор Мискарта и наши войска, и войска противника, – грустно усмехнулся я. – Чем в очередной раз доказали, что даже с лучшим оружием и лучшими магами люди отнюдь не могущественнее всех в Бартиандре. Впрочем, наши соседи часто показывают это… – Я, отправив в рот порцию запеченных овощей и проглотив все, взглянул на отрезавшую крошечные кусочки пищи девушку, скромно потупившую взор и вновь подумавшую о том, что в моем обществе ей неловко и несколько скучновато одновременно. – Принцесса Алеандра, мне бы хотелось обсудить с вами ваше дальнейшее проживание в Империи.
– Если это возможно, я бы хотела продолжить обучение Его Высочества. Разумеется, если вы считаете это возможным…
– Мне бы хотелось видеть вас в роли его Наставницы. Он отзывается о вас весьма положительно, в Императорском Лекарском Доме и в Особом Отряде отметили ваш прекрасный дар Целителя, уверен, вы более чем соответствуете моим требованиям и ожиданиям от наставника моего сына.
– Я не считаю себя одаренной более других Целителей. Мне повезло иметь столь рано практический опыт, но, по моему скромному мнению, кронпринц одарен значительно сильнее меня.
– В любом случае, прежде нам не везло с Наставниками. Истинно хорошие Целители обыкновенно отказываются прерывать работу ради обучения одного только ребенка, а те, кто соглашаются, скорее ведомы корыстью, нежели интересом в передаче своих знаний. Целители в Круге огромная редкость и безмерная ценность. Ваше прибытие стало для Империи, – без лишней лести, совершенно искренне заметил я, – значимым событием. Без одобрения вашего пребывания здесь Темнейшими это не представлялось возможным, но в связи с новыми обстоятельствами вам будет предоставлено право оказывать помощь людям, когда бы и где бы вы не сочли ее уместной и необходимой. Даже если вы уделите этому совсем немного внимания, для Круга Тьмы это будет ценно.
– У меня не было возможности заниматься практикой, но сейчас я заинтересована в обучении Его Императорского Высочества и в передаче ему моих скромных знаний. И я благодарю вас за оказанное мне доверие и за дозволение применить свой дар с пользой для людей.
– Простите, я прерву вас. – Влез я. – Мне хотелось бы услышать ваше мнение, как хорошо разбирающегося в подобных вопросах лица, о состоянии заботы о здоровье подданных Империи. О работе лекарских домов, здоровье жителей…
– Признаться, сир, я под большим впечатлением, – заметила девушка. Мясные и овощные блюда сменяли друг друга, пару раз слуги бесшумно, словно их здесь и не было, сменили приборы и тарелки, и вновь растворились в полумраке. – Мне не случалось ранее видеть столь блестящую работу лекарских домов, даже исходя из того, что мне довелось увидеть к настоящему моменту. Власти Империи проделывают огромную работу в этой отрасли, лекари хорошо образованы, опытны, уход за больными на высшем уровне, стоимость услуг весьма доступна большинству населения. Один только средний срок жизни людей говорит сам за себя. Столь прекрасно развитое лекарское дело я, право, видела лишь в Таунаке.
– Вы не столь давно показали блестящие Целительские способности, я прошу вас, не нужно лишней скромности и принижения ваших достоинств. Беременность герцогини протекала тяжело, и, не окажись вас в их замке, неизвестно, сумели бы лекари спасти и роженицу, и новорожденную. Мой кузен, на сей раз в пятом колене, безгранично признателен вам.
