Текст книги "Пламенеющие Небеса. Книга Вторая. По ту сторону Нерушимой (СИ)"
Автор книги: Астромерия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 45 страниц)
Впечатление у меня осталось самое положительное, и моя вера Куафи окончательно растворилась в осознании того, что она зачем-то упорно настраивала меня против Фамэ, против Фэртов, против Карру, который стал навещать меня трижды в неделю, по часу проводя «занятия» с моей памятью, пока не очень успешные. Самир с большим сочувствием откликнулся на мою просьбу проявить участие и помочь мне и Ниэни, занимаясь, в свое личное время, и девушкой, состояние которой пытался улучшить. О чем они беседовали в эти часы, я не знала, но Ниэни потихоньку переставала шарахаться от всех мужчин, стала чуть более живой, во многом благодаря Карру и Бэе… Уверившись, что Куафи мне лжет, я стала задаваться уже другим вопросом – для чего же, слишком хорошо понимая, что просто так подобные провокации не проводятся.
С принцессой я встретилась вновь всего через пару дней, получив приглашение от все тех же служанок. Прошлая встреча оставила приятный осадок, к тому же Элиа, с которой я успела увидеться, отзывалась о принцессе очень положительно, и я уже достаточно уважала ее мнение и прислушивалась к нему, и я согласилась, не раздумывая.
На сей раз я попала в гостиную уже самой сестры государя, светлую просторную комнату, и мой взгляд упал на мольберт, на котором красовался холст и почти свежая краска. Картина обещала быть довольно-таки неплохим эскизом луга, на столике рядом я рассмотрела баночки и целую коробку с кистями и чем-то еще, я плохо разбиралась в живописи, когда хозяйка комнат окликнула меня.
– Простите, Ваше Высочество, – выдавила я улыбку. – Я не знала, что вы увлекаетесь живописью…
– Я провожу за ней много времени, но в последние годы куда меньше, чем хотелось бы, – принцесса Иларда пригласила меня сесть на обитую перьями рулана и атласом кушетку и велела служанке разлить кофе. – Это моя отдушина, мое увлечение и моя жизнь. Я считаю, что каждому человеку нужно иметь что-то, что приносит маленькую отраду. Для меня это живопись, моя бабушка иногда пишет истории, чаще всего забавные, основанные на ее опыте. Мой племянник в последнее время стал интересоваться животными, и хочет завести кроликов, к тому же он обожает постановки и сценки. А вы чем-то увлекаетесь, Алеандра?
– Я очень люблю чтение, и провожу за ним много времени. Но моя отрада и мое призвание – Целительство. Я обучалась у женщины, которая была всецело предана этому делу, и я унаследовала ее взгляды…
– Это очень благородное призвание, оно требует большого сердца и большой самоотверженности, – личико девушки посерьезнело. – Простите, я несколько фамильярна, но, если вам неудобно, я…
– Разумеется, вы можете обращаться ко мне по имени. Я не вижу в этом ничего дурного.
– Вы можете звать меня Иларда, уверяю вас, я не стану возражать. Бабушка хотела сегодня присоединиться к нам, но, к сожалению, хлопоты поглотили ее, как часто бывает, и она не сумела. Она просила передать вам, что очень обрадована нашим знакомством и вы очень ей понравились.
– Императрица Карса восхитительная женщина, – я улыбнулась, вспоминая, насколько домашним был уют вечера с двумя совсем незнакомыми мне дворянками. Почему-то я свободно общалась с учеником, и быстро нашла общий язык с его прабабушкой и тетей, но вот в присутствии его отца, исключая выплеск гнева, притом совершенно ничем не оправданного, как оказалось позднее, я совершенно терялась, с трудом находила слова, и заливалась краской… – Я была очень рада возможности познакомиться с ней.
– В нашей семье считается, что те, кто становятся окружением одного из нас, непременно должны стать друзьями семьи. Мой племянник отзывался о вас с таким жаром и восторгом, что мы не устояли перед возможностью увидеть вас лично. Тионий привязался к вам, – улыбки на лице не появилось и за наивным лицом я вдруг явственно увидела проницательный, пытливый ум. – Владычица Танра писала о вас бабушке, и только хорошее, и просила нас принять участие в вашей судьбе. Мы не могли не откликнуться и на ее просьбу. Не считайте себя чужой, для нас вы не только наставница Его Высочества, но и близкий друг нашего очень близкого и уважаемого человека.
– Владычица Танра многое для меня сделала, но… Я не могу пользоваться вашим расположением, не заслужив этого…
– Вы заслужили наше расположение, проявив себя прекрасной наставницей. Более того, вас описал как человека достойного человек, мнение которого я глубоко чту. К слову, угощайтесь, эти сладкие шарики, из творога, моя бабушка делает своими руками. И шоколад я вам рекомендую, это тайный рецепт нашего придворного кондитера.
– Я ела творожные шарики в Сархаре, – заметила я. – Они были там самой частой сладостью, которой нас угощали. Чудесная страна, но многое там очень непривычно…
– Я увлекаюсь культурой юга, но пока еще мне не случилось посетить Сархар лично. – Посетовала принцесса. – У меня даже есть несколько саюджи, заказанных в Сархаре, я часто устраиваю тематические вечера и балы. Если бы у нас тоже было всегда тепло, я бы носила их чаще… – я рассказала, как нам было трудно поначалу облачаться во все, что было принято в Сархаре, как ворчали парни, надевая яркие кафтаны, как я испугалась обезьянки, под звонкий смех моей собеседницы, ведущей себя непринужденно и заражавшей этим и меня, располагая к откровенности. Дойдя до части о том, что саюджи у меня и сейчас имелось, я невольно вспомнила аудиенцию в самом начале и с трудом скрыла резкое изменение настроения, поспешив похвалить угощение.
– И все же, я хотела бы услышать от вас, как вы оцениваете успехи моего племянника, – неожиданно прищурилась леди Иларда. – Я понимаю, мой брат наверняка расспрашивает вас об этом при каждом удобном случае, но… Дело в том, что вопросами обучения принца занимаюсь я. Эти детали ложатся на плечи моего брата только если я в отъезде.
– Но… Я думала, что Его Величество…
– Его Величество очень занятой человек, и я стараюсь немного облегчить его ношу. – Девушка призадумалась. – Я занимаюсь культурными вопросами, обеспечением вдов с детьми, сирот, Лекарскими домами и рядом иных моментов. В том числе и обучением Его Высочества, исключая, разумеется, отдельные нюансы. За светское и магическое образование отвечаю я. – Я честно описала успехи принца, который с завидным упорством постигал тонкости приготовления отваров и мазей, научился соприкасаться с даром, и мы занимались небольшими ранами, переломами, больными зубами, изучали строение тела людей, самиров, варов, учились определять болезнь, постигали нюансы признаков различных болезней…
И все же приходилось помимо Целительства изучать и основы магии стихий, и учиться прикасаться к миру, что служило первоосновой заклинания животных. Нам удалось добраться до бабочек и мух, которых мы научились приманивать и отпугивать, о чем я тоже поведала.
– Вы занимаетесь с ним совсем недолго, – принцесса постучала пальцами по столешнице. – Он научился приманивать бабочек, и способен самостоятельно определять простейшие хвори и исцелять неглубокие раны, разбирается во многих лекарствах… Я занималась изучением лекарского дела и Целительства, несколько лет назад, и примерно представляю, что для таких сроков, более того, вам приходилось уехать, это очень большое достижение.
– В этом нет моей заслуги. Упорство принца и его живейшее стремление освоить тонкости магии играют ключевую роль, – заметила я.
– Иные наставники считали иначе. Я пять раз слышала, что он очень слабо одарен и было бы разумнее не тратить силы на его обучение. Я, к сожалению, не одарена магией, но слышала, что кронпринц – очень сильный волшебник.
– Я не видела столь больших способностей прежде никогда, обучаясь в школе, где учились одаренные маленькие чародеи. Мой собственный дар меркнет. Когда принц получит достаточно знаний и опыта, он превзойдет меня. – Я пожала плечами. – Я уверяю вас, это никоим образом не лесть, – так и было, и я прекрасно осознавала, что дар принца не только был сильнее моего, но и чуть шире – я не умела так чутко видеть окружающий мир и не умела заглядывать в души и сердца людей так же хорошо, как это удавалось моему маленькому ученику. И за несколько месяцев успела полюбить смышленого озорного мальчика, с ямочками на щеках и добрым сердцем. Почему-то мне стало казаться, что Саат должен был быть таким же, и если бы не война и не то, что сотворил Карлон, у меня был бы братишка и была бы семья… И… Все было бы иначе. Впрочем, мелькнула еще одна мысль, как-то раз, я бы стала-таки женой Фэрна, хорошего друга, верного товарища, но в этом браке не было бы любви, а хотя бы ему ее найти удалось…
– Вы скромны, – как-то странно улыбнулась она. – Думаю, вы одарены не менее. В любом случае, если для занятий что-то потребуется, для согласования расписания уроков и иных нюансов вам следует обращаться, когда я во дворце, ко мне. Вы можете прийти сюда или в мой кабинет, в любое удобное вам время, если я не сумею встретиться с вами немедленно, я сообщу вам, когда это окажется возможным. К слову, до меня дошли сведения о поступке Вилайра Буркадэ, я приношу от имени дворца извинения и сообщаю вам, что минувшим днем Вилайр был арестован. Ведется расследование дела.
– Я…
– Я понимаю, тема щекотлива, и не настаиваю на ее обсуждении со мной, – принцесса Иларда пожала плечами. – Но не могла не принести вам извинения. Такое случилось у нас во дворце впервые, Алеандра, и я не понимаю, что толкнуло Вилайра на столь подлый поступок. Его Величество были разъярены, узнав о происшествии, и просили меня передать свои искренние сожаления.
– Его Величество не виноваты в случившемся, – я вздрогнула, вспоминая шарившие по юбке руки, крепко сжавшие грудь пальцы, горячее дыхание… Я была в те минуты как никогда близка к бесчестью, но все же избежала этой участи…
– Я очень хорошо знаю, что мой брат прекрасный и благородный человек, он очень добр, разумеется, в допустимых для его титула рамках, но мне известно и о некоторой его неуклюжести в обычном общении. Арэн очень замкнут, ему непросто бывает облечь свои мысли в слова. Я хотела бы спросить, – я не могла не отметить, что девушка с большим трудом называла членов семьи не по именам, и не удивилась, услышав из ее уст имена ее племянника и брата. – Не случилось ли чего-то, что с его стороны было бы невежливо? Если он обидел вас, я прошу от его имени прощения и уверяю вас, он не хотел вас обидеть.
– Ничего не произошло, – я попыталась прогнать мысли о том, что случилось на аудиенции, о том, что мне не предоставили платье, о слишком маленьких покоях, о предложенных деньгах… Вспомнились почему-то и совместный ужин, и якобы больная спина, и теплая рука на моей кисти…
– Алеандра, я вижу по вашим глазам, что что-то случилось… – в мягком голосе впервые за две встречи скользнула сталь. – Вас что-то не устраивает?
– Нет, у меня чудесная должность, моя просьба о содействии в устройстве моей спутницы была удовлетворена и…
– Что именно произошло? – нажим стал сильнее, пальцы вцепились в подлокотник, и я, стараясь говорить как можно более обтекаемо, описала случившееся на аудиенции.
– Что ж, я не понимаю, почему А… простите, Император продержал вас на коленях столь долго, вероятно, ваши сведения оказались слишком важными, – пухленькие губки поджались. – Но что касается платья… Кто отвечал за это?
– Леди Куафи Мэжрэ, – я повторила извинения дамы, и наткнулась на режущий взгляд голубых глаз.
– Куафи? Мы некогда были близкими подругами, и она не отличалась рассеянностью. впрочем, я бы посоветовала вам повнимательнее присмотреться к даме. Есть подозрения, что она… постигла некоторые тайны. – Сердце похолодело, когда я осознала скрытое за ее словами. Внемлющая? Попытавшаяся набиться в мои подруги? Почему? Карлон или кто-то другой приложил к этому руку? Отогнав на время мрачные мысли, я поспешила увести тему, испытывая неловкость – я не обвиняла Императора Арэна в казусах, и не хотела, чтобы его семья передо мной извинялась. Я рассказала и о дружбе с Фэртами, получив хороший отзыв о них и узнав, что герцог и герцогиня – близкие друзья семейства Фамэ, меня пригласили в Императорскую Оперу, с принцессой и Императрицей, посоветовали интересных людей, с которыми следует завязать знакомство, мы обсудили и плюсы домашнего обучения, и его минусы, ибо, как я узнала, принцесса тоже обучалась, как и молодой наследник трона, на дому, я рассказала о Минауре, потягивая горячий напиток, и проникаясь симпатией к новой знакомой, когда речь как-то незаметно сдвинулась к тонкостям семейным…
– На самом деле, когда я была маленькой, я больше всего общалась с бабушкой, – служанки удалились к тому моменту, и принцесса принялась откровенничать. – Отец правил, и был очень занят, в те годы в мире было большое напряжение. Но он каждую неделю находил для нас немного времени, мы ходили в парк, или устраивали вечерние чтения вслух. Он считал бабушку матерью, уважал. Я не помню маму, так сложилось, что мне было три года, когда она ушла. Мой брат стал для меня больше, чем братом. И до сих пор… Знаете, когда я болела, Арэн бросал все и сидел рядом, и очень боялся за меня. И за Тиония он страшно переживает, и… Раньше он не был таким закрытым, до коронации…
– Неужели титул так… – я не могла понять, как коронация связана с тем, что человек стал замкнутым и мрачным.
– Не титул, а то, что тогда случилось.
– Но… Я не знаю, что произошло… – стушевалась я.
– Вы видели портреты Арэна до коронации? – принцесса неожиданно подняла на меня заблестевшие от слез глаза.
– Да… В доме моего бывшего учителя…
– Эти шрамы он получил в тот самый день. Венчание на правление было как раз завершено, должен был быть праздничный пир, съехались представители из Амаша, из Дукона… Была Владычица Танра… Но вместо пира пришла огромная стая харров, более полусотни, и принялась рвать людей в толпе. Арэн взял меч, и был в первых рядах защитников города. Он защищал мальчика, сына кузнеца, когда вожак харров ударил его лапой, и… – голос заглох, приобретя странную хрипотцу. – Три дня я жила как на плахе, я не знала, будет ли Мать-Богиня милосердна, не знала, что говорить Тионию, он все время спрашивал про папу. Владычица Танра боролась с ядом лично, трое суток, без сна и отдыха. Она спасла моего брата, а я поняла, что Целители – великие люди.
– Мы всего лишь получили волей Диады дар, который позволяет помогать людям, – я не находила слов, чтобы описать клубок мыслей и чувств, родившийся в моей голове после такой откровенности. Я не знала, откуда шрамы на лице Императора, и тем сильнее было мое уважение, что он не только не спрятался за стенами дворца и мечами армии, но и сражался наравне со всеми. Вспомнился огромный шрам на груди, покрытой редкими волосками, оставшийся в Оринэйской Войне, и пара зарубок на плече. – Я понимала, что Его Величество получили эти шрамы в битве, но не знала подробностей. Я слышала, харры очень опасны, что их яд смертелен… Ваш брат, если позволите мне такие слова, поступил очень благородно, немногие правители рисковали бы жизнью в такой ситуации…
– Он никогда не прятался от опасностей и трудностей, – девушка задумчиво крутила в пальцах кусочек пирожного. – Я знаю, иногда он может обидеть человека, не желая того, но я знаю и то, что у него хорошее сердце. И вновь прошу вас извинить его оплошности…
– Я не испытываю обид, – я вновь была вынуждена пожать плечами. – Более того, я восхищена смелостью Его Величества, преданностью долгу и народу, и питаю к нему большое уважение. Уверяю вас, я рада познакомиться с вашей семьей, вы чудесные люди. От Наставницы Танры я слышала о вашем семействе много хорошего, но только теперь убедилась в правоте ее слов.
– Полагаю, в Рокканде вы читали чудесную книгу, – расплылась девушка в улыбке. – О нашей семье в том числе. Я видела ее новую версию, герцог Фэрт поделился со мной. Хочу спросить вас, как Целителя, сколь эффективна кровь девственниц от мужского бессилия?
– Кровь девственниц?! – я невольно подскочила от неожиданности – вопрос прозвучал настолько серьезно и настолько тихо и доверительно, и такой бред… – Принцесса, я…
– Дело в том, что мой брат использует это средство, согласно книге. – Рассмеялась девушка. – Я не очень хорошо разбираюсь в лечении, но такого ужасного… таких глупостей более не видела.
– И как же используется это лекарство? – уточнила я, подыгрывая хозяйке.
– Им натирают… Ну, мужские части тела, и пьют небольшое количество натощак.
– И где же берут в таких количествах, – не выдержала я. – Ее не настолько много, насколько мне известно. Я не могу судить, я не… Была с мужчиной.
– Не настолько, – чуть покраснели под румянами бледные щеки девушки. – Я с вами согласна. Как вы понимаете, более разумных вещей в этой книге нет. Я привела вам пример как Целителю…
– В странах Трингула, вернее, теперь Алого Тигра, это самая известная и дешевая книга, ее даже публично зачитывают иногда, вслух, – я потерла виски. – У меня есть с собой, но старая ее версия, и я не читала о вашей семье, я прочла только пару страниц. Но я провела здесь несколько месяцев и теперь понимаю, насколько искажены сведения о многих вещах по ту сторону Нерушимой…
– Надеюсь, ваше мнение изменилось к лучшему? – уточнила моя новая подруга. – И, не думайте, это не проверка, это исключительно любопытство, я хотела бы поприсутствовать на вашем уроке…
========== Глава 8. “Или одно, или другое” ==========
Ситуация с Вилайром стала полной неожиданностью не только для принцессы Оринэи, которая, как ни пыталась, обмануть меня не могла хотя бы из-за особенностей моего дара, но и для меня самого и даже для Бенджамина. Самир, выслушав мою команду выяснить, что случилось, ибо я слишком хорошо понимал, что Алеандра мне ничего не скажет, не удержался от замечания, что такое поведение для почтенного мага более чем странно. Прежде мужчина слыл примерным семьянином и ни в чем крамольном его невозможно было заподозрить, а его старшая дочь была ненамного младше девушки, едва не ставшей его жертвой.
Вот только растрепанные волосы, порванное в паре мест платье, размазавшиеся пудра и помада, слезы на глазах и дрожащие тонкие пальцы говорили за себя сами и вполне даже красноречиво. Неохотно оринэйка все же призналась, что произошло, подтверждая то, что мне удалось увидеть в ее мыслях, и, как мне доложил позднее Фэрт, ее слова нашли подтверждение – и ожоги на бедрах чародея, оставленные ее обжигающими заклятьями, и мысли, которые удалось считать, и то, что Вилайр попробовал напасть на Бена – впрочем, безуспешно и сразу после этого угодив в подземную часть дворца, во владения Особого Отряда. Вилайр же, придя в себя, раз за разом твердил на допросах, о чем я получал доклады, что плохо помнит ситуацию и искренне не понимает, как его могло посетить желание напасть на Целительницу. Он, дескать, хотел знакомить ее с супругой и детьми, проникшись большим уважением и симпатией, и ничего дурного не помышлял… По мнению самиров, занявшихся делом по моему приказу, ситуация оказалась более глубокой, чем выглядела изначально, и расследование затянулось, а принцессе были принесены извинения, которые она, казалось, приняла. Супруга Вилайра изъявила было желание увидеть ту, кого едва не изнасиловал ее муж, и я почти ожидал, что почтенная дама раздует скандал и обвинит оринэйку, что та сама добивалась близости с чародеем, но вместо этого по итогам встречи дама поведала, что расторгает свой брак, поскольку признает, что вина лежит, и ответственность, целиком на преступившем закон Буркадэ, что Алеандра, дескать, даже на самый беглый взгляд на такое не способна… Так или иначе, ситуация всколыхнула общество столицы, выбравшись в форме слухов за стены дворца.
Всколыхнуло столицу и иное известие, полученное и мной сразу после возвращения. Молодая дворянка, успевшая побывать замужем и уже три года как овдоветь, моя фаворитка, предшествовавшая Самине, особа крайне ветреная и надоедливая, была обнаружена неподалеку от одного из мостов, в Третьем Круге, убитой. Мои связи с женщинами не афишировались, но слухи, что было неизбежно, ходили, и о нашем романе, продлившемся месяцев десять, высокие круги знали. Что и привело к шепоткам и перемолвкам. Были версии, что ее отправили к духам мои зложелатели, пытаясь уронить мой образ для народа, что собственно я и распорядился, что она что-то не поделила с новым любовником… Что это родственники ее покойного мужа… В том, что произошло, аккурат во время моего отсутствия в столице, но когда я почти добрался до Дариана, еще предстояло разбираться Особому Отряду, но Бенджамин не преминул заметить, что девушка как раз перед моим отъездом всеми силами пыталась получить аудиенцию, сначала у меня, затем у Ладара, в чем ей поступали жесткие отказы. Как сообщила Элиа, она обратилась и с просьбой об аудиенции Гранд-Мастера Фэрта, и самирка даже записала-таки ее в ближайшие после возвращения в столицу дни, но до встречи с главой политической и магической полиции Империи дамочка не дожила.
О ее кончине я, разумеется, сожалел мало, да и помнил хорошо, что она, не проявившая себя столь же наглой и жадной, как Самина, неустанно выказывала свою глупость и нежелание постигать хоть что-то новое, кроме сведений о модистах и шляпках, о духах и о новых балах и салонах. Но то, что она упорно пыталась со мной встретиться, теперь приобретало другую окраску – для того ли, чтобы попробовать снова занять освобожденное Саминой место или для того, чтобы донести что-то более важное? Бенджамин нелестно о ней отзывался и все их общение прошло на взаимных ножах, и пытаться встретиться с ним, чтобы пробиться ко мне, даже такая недалекая особа бы не стала. Значит, постоянно крутилась, в свободные от хлопот минуты, мысль, у нее ко мне было какое-то другое дело. Какое, теперь оставалось только гадать. И насколько же оно должно было быть важным, чтобы из-за него отойти в мир иной?
Однако, резонанс и здесь понемногу утихал, расследование началось, и жизнь стала приобретать прежнее русло, полное трудов, редких посиделок с друзьями, ужинов с семьей, поездок и прочих прелестей жизни. Я не мог не заметить, что бабушка и Иларда познакомились с нашей временной гостьей, приберегаемой Полуночными в качестве козыря в будущих разбирательствах с Роккандом, и она нередко становилась гостьей то сестры, то бабушки, изредка во внеурочное время посещала покои Тиония, все сильнее сближаясь с моей семьей, но как-то практически не пересекаясь – случайно или нет – лично со мной. И когда Илли сообщила, в теплое, светлое утро, десятого Тепленя, что, по случаю скорого дня рождения бабушки и в честь наступления лета собирается посетить свою резиденцию, на несколько дней, и пользуется своим правом на меня за провинность давить, я не удивился, услышав, что сестра прихватит с собой бабушку, Тиония и Элиа Фэрт, которой я должен пожаловать по сему поводу маленький отпуск.
– Но у Тиония занятия, и я собирался делать перерыв ближе к концу лета. – Заметил я. – Иларда, я не возражаю, но Тио останется здесь.
– Тио поедет со мной. От уроков словесности и дипломатии он как-нибудь немного отдохнет, у него и так опережение планов наставников идет, ты его знаешь.
– Он сильно отстает в магии.
– А Наставница Магических Наук поедет с нами, это еще одно мое условие. Я так хочу. Если ты мне откажешь, я перестану с тобой разговаривать! – фыркнула дарианка.
– Погоди-ка. А она сама хочет ехать?
– Хочет, она тоже не обязана вечно сидеть во дворце и ходить в Лекарские дома. К слову, она каждые выходные один день проводит в Императорском Лекарском доме, и ходит туда еще три раза в неделю, на несколько часов. И пару раз в месяц посещает сиротские дома, дарит детям сладости и игрушки…
– Ага, – я потянулся, вспомнив, что сестра заглянула ко мне в покои и мы одни. Спина неприятно ныла. – Она славная, хорошая и милая, я понял. Только не вздумай заниматься каким-нибудь развратом, ей, уверен, Вилайра хватило.
– Арэн, у меня что, не может быть просто подруг? – вспылила маленькая шантажистка. – Между прочим, Аля прекрасный человек, она умная, начитанная, с ней одно удовольствие посещать те же театры или даже просто выпить по чашечке кофе. Бабушка тоже хочет, чтобы она поехала с нами, и она поедет.
– Ладно, ладно. – Я знал, что дал сестре обещание, что не мог его нарушить, иначе Иларда бы порядком озлобилась, но жестом остановил триумфально улыбавшуюся принцессу Милэсайна. – Илли, милая, через пару дней мы присоединимся к вам ненадолго. Не скучайте.
– Мы – это кто? – нахмурилась девушка.
– Я и Ладар, или Бенджамин, там будет видно. Тоже хочу отдохнуть.
– Отдыхай в своей резиденции.
– А мне интереснее в твоей, приятное общество, знаешь ли. Ты, Тио…
– Я никогда не отдохну от твоей лоснящейся довольством физиономии, – прорычала девушка, хлопнув меня по плечу. – Ладно, приезжай. Только постарайся попозже.
– Обязательно! – вслед ее фигурке кивнул я, с трудом удержав смешок. Естественно, сразу отправиться следом я не мог, и пару дней они провели в резиденции без нас, отпраздновав день рождения бабули и отдыхая, а вот к полудню третьего дня мы присоединились к хозяйке замка и ее гостям, к вящему неудовольствию сестры, поведавшей, что сегодня вечером она собиралась устроить маленький праздник, с юго-восточными танцами, и даже наняла певца из Аргора. И мы, раз уж приехали так своевременно, на него приглашены.
Приехал со мной Бен, порешивший, что моими стараниями и так толком не отдыхает, и, пока я, переодевшись с дороги, наслаждался отдыхом, лениво потягивая эль и собираясь скоротать часок с ним за партией в карты, заметил, речь зашла об охоте и поездках, что как раз отъелись, должно быть, сливовые медведи, и что здесь в заповеднике, в трех часах езды от резиденции Илли, видели пару молодых, двух-трех лет, медведей.
– Я тут и подумал, Тионий все мечтает увидеть… – начал было он. Мне же вспомнились, как-то непроизвольно, искрящиеся изумрудным глаза девушки, сообщавшей, словно по большому секрету, что хотела бы увидеть сливового медведя. Их же страстно желали увидеть и малыш, и Иларда, и решение пришло в голову мимо воли.
– Тогда завтра организуем пикник, поедем в Императорские леса, и, если повезет, егерь покажет нам медведя.
– С большим удовольствием, сир, составлю вам копанию. Вам известно, что я противник охоты, но искренне симпатизирую различным животным.
– Прекрасно. Уверен, от поездки не откажутся все присутствующие…
***
Вечер Иларда действительно устроила с присущим ей размахом, хотя и собрался очень узкий круг друзей и родных. Немного острые мясные и овощные блюда, на специальном столе, с которого слуги наполняли и приносили тарелки, получая указания, другой, поменьше, стол, полный напитков и сладостей, музыканты и певец, нанятые сестрой по такому случаю, игравшие поначалу привычные, медленные мелодии, пока мы, собравшись в центре Праздничного Зала резиденции, являвшей собой маленький особняк, с небольшими башенками и огромным парком, полным разнообразных красок – цветы, деревья, расписные беседки и павильоны, пруд с декоративными рыбками, небольшой уголок, похожий на настоящий лес – как дань памяти обожавшей такие вот, настоящие парки, матушки, вкушали яства и обменивались историями. Основное внимание было приковано к бабушке, делившейся воспоминаниями о своей долгой насыщенной жизни, и Бенджамину, в присутствии дам превращавшемуся всегда в «коварного обольстителя», а вот мой взгляд не отрывался от сына, деловито слушавшего всех ораторов, и девушки, сидевшей с ним рядом, постоянно что-то комментировавшей, вызывая все более довольную и озорную улыбку на лице Тиония. Мысли, однако, показали, что они всего лишь подшучивали над говорящими и придумывали свои забавные варианты звучавших историй. И я осознавал, все ярче, что раньше не видел сына таким довольным ни с кем, кроме членов семьи и моих лучших друзей, и едва ли кто-то из нас уделил бы столько внимания именно ему, при таких собраниях. Но с возвращения из Брилльджа в ушах периодически звенело «амари Алеандра». Амари Алеандра свозила в один из лесов, раскинувшихся у Дариана, амари Алеандра разрешила самому вылечить ожог у мальчика чуть старше самого Тиония, амари Алеандра научила понимать мелких птичек и белок, и обещает научить общаться с духами… Наставница, наставница, наставница… Плавно перераставшая в его подругу, что отмечал уже не только я.
– А сейчас, прежде чем мы будем танцевать, я хочу сыграть в одну игру, – Иларда, вскинув голову, осмотрела всех нас. – Игра заключается в следующем – каждый рассказывает историю, или раскрывает свой секрет, не очень личный, или выполняет одно желание…
– Секрет будет о том, что спросит выбирающий. После своей очереди каждый выбирает следующего, и так пока все не поучаствуют хотя бы раз. – Бабушка улыбнулась, подмигнув Илли. – А потом мы закончим и будем соревноваться, кто дольше всех и больше всех протанцует или будет петь. Лучший получит награду, большую корзину медовых булочек, которые мы все пекли вчера, с девочками, – девочки переглянулись, хихикая. – Начну я, как старшая из всех. Алеандра, детка, выбирай – история, она должна быть романтичной, секрет… хм…
– Что-нибудь о Школе, но не связанное с уроками, – влез дотоле помалкивавший Дорр, потягивавшийся чуть в стороне, тоже приглашенный Илардой.
– Прекрасная мысль, варсэ-тангу, – похвалила вдовствующая Императрица. – Или желание.
– Желание, – тихий голос, ровный, заставил обернуться к залившейся краской девушке, нервно улыбнувшейся. «Детка» из уст пожилой дамы, ее, как мне показалось, нисколько не задело, как и фамильярность обращения, и я подумал, что они уже общались в таком тоне.
– Ты просила разрешить тебе не танцевать сегодня, – Иларда расплылась в улыбке. – Так вот, если ты не рассказываешь историю или секрет, то ты будешь танцевать, пока я тебя не отпущу.
– Разумеется, Ваше Высочество, – девушка пожала плечами. – У меня нет романтических историй, чтобы поделиться с вами, и нет секретов, которые я могла бы раскрыть. Вы не были со мной знакомы, когда я училась в Школе, придется многое объяснять.
– Хорошо. Тогда выбирай следующего, – кивнула бабушка. – И что ты от него потребуешь.
– Герцог Фэрт, – на бледное лицо вернулась улыбка. – История… Что-то забавное из детских лет, секрет… даже не знаю…
– Что именно произошло между тобой и принцем Саммирса, когда он пожелал поужинать вместе, – поддел я, натолкнувшись на полыхнувший негодованием взор самира.
– Или желание, – тонкие губы тронула улыбка.
– Желание, – Бенджамин театрально поклонился.
– Вы будете танцевать со мной, мне одной будет скучно. Пока принцесса не отпустит нас, и, разумеется, я уступлю ваше общество иным дамам ненадолго. – Оринэйка, убрав от лица прядь распущенных волос, невинно улыбнулась, вновь с ямочками на щеках…
