Текст книги "Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)"
Автор книги: Aquila_C
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 56 страниц)
Сквозь свои размышления он заметил двоих, заметил палку, летевшую в направлении головы, автоматически увернулся. Потянувшись за мечом, он не обнаружил его, в сапоге также было пусто – никакого кинжала. Криво усмехнувшись, он тут же получил палкой по голове, упал, почувствовал тяжесть севшего на него человека.
– Баал-Зебута, – услышал Геральт сопение, когда грабитель обнаружил его амулет. – Ведьмак...
Второй выругался.
– У него же не было меча... О боги... Тьфу, тьфу... Бегам отседова, Радгаст! Не касайся его, тьфу, тьфу...
Человек медленно снял колено с груди Геральта.
– В следующий раз... В следующий раз, ведьмак, когда захочешь покончить жизнь самоубийством, не впутывай в свои дела других. Просто повесься на вожжах в конюшне. – прошептал нападавший и скрылся в том же направлении, что и его подельник.
Ведьмак лежал на мостовой. Бирюза… От этой мысли разливалось тепло в его груди. Как бы ему хотелось сейчас утонуть в бирюзе, в ее ласковом прикосновении, в ее жизнерадостности и свете.
====== 2.2. ======
«Если бы ты могла что-нибудь поменять, то стала бы? Разве не хочется вернуть время обратно? Как это прекрасно – обесценить себя, время, свой путь. Теперь, с высоты полученного опыта. Зачем так долго надо было?.. Неужели нельзя было сразу?.. Если было бы можно, то так и было бы. Неблагодарность – вот черта, которую необходимо искоренять в самую первую очередь».
Вилена шлепнула хлыстом по дубовому столу. Эми вздрогнула и выплыла из размышлений.
– Ты достала меня, малявка, – глаза чародейки действительно не предвещали ничего хорошего. – В десятый раз говорю: сосредоточься.
Эм тяжело вздохнула и послушалась. Концентрация. Концентрация. Если бы Геральт увидел, что она тоже ценна… Бах. Дубовому столу опять пришлось несладко. Чародейка подошла к девушке, виляя бедрами, нагнулась и напряженно вгляделась в ее лицо.
– Какая-то страхолюдина и ты, первый опыт, – констатировала она. Эми чувствовала, как кто-то ковыряется и перебирает пальцами ее мозг. – Бла-бла, любовь-морковь, тебя как будто бросили. Боже мой, какие невероятные псевдострасти. Ты меня удивляешь. И это все? Сколько мучений и мыслей вокруг пениса в шрамах. Когда наберешься опыта, у тебя совсем не останется места в голове, ведь обо всех нужно будет основательно и бесконечно думать, – она ехидно скривила рот.
– Не смей, – угрожающе сказала Эми. Ее глаза опять потемнели, и хрусталики на бра задребезжали.
– Наконец-то, – устало проговорила чародейка. – Теперь повторяй заклинание. Да нет же! Через «о»! Ты невозможная дура! – в отчаянии она всплеснула руками.
Эм потеряла счет дням. Здесь, под присмотром Вилены, она начала оживать. Она чувствовала, что осколки, из которых она состояла, понемногу снова складываются в картину. Только совсем другого толка… Шелковые простыни, душистое мыло. Ванна каждый вечер. Сытные качественные трапезы. Предвкушение своей силы и мощи. В первый раз за долгое время одежду Эми шили на заказ, по ее фигуре, качественную. Она подумала, что, пожалуй, комфорт действительно имеет право быть одним из богов, которым поклоняются люди. Ведь ограничиваясь тактильными и зрительными ощущениями, этот бог дает недалекому человеку все необходимое.
Она взяла расческу и принялась водить ею по мокрым волосам. Вилена оказалась по-настоящему душевной особой. Зная, что Эм не представляет никакого интереса и ценности, она тратила на нее свои деньги, и самое главное – свое время. Толку, конечно, было мало, но все же… Это возвращало девушку к ее прежним размышлениям о мировом зле. Теперь, когда столько людей проявили себя с лучшей стороны и не дали ей умереть от голода, она начинала понимать, как сильно ошибалась. Пожалуй, мир больше похож на бездонную корзину, из которой скорее вытянешь то, к чему стремишься. Что такое по сути жизненная ситуация? Кто ее «одушевляет»? Если предположить, что каждый человек индивидуален и по-своему смотрит на вещи, то становится ясно, как работает этот механизм. Любая ситуация сама по себе ни хороша, ни плоха. Лишь человек придает ей какое-то значение, положительный или отрицательный оттенок. Значит, получается, все в руках человека?
Эми тяжело вздохнула и проглотила слезы, вспомнив кошачьи глаза, прикосновение плотных губ к своим губам. В сотый раз она подумала с отчаянием: «Почему? Почему не я? Чем я плоха? Что я такого сделала?». Это же так просто – взять и любить ее столько, сколько ей нужно и так, как она этого хочет, разве нет? А что не так сделала Эсси Давен, Глазок, с которой ведьмак был, вероятно, из жалости? Что не так сделал слуга, который бросал на нее влюбленные взгляды последние несколько лет ее жизни дома, и был зарезан при ее попытке бежать?
Эми очень старалась быть благоразумной. Именно поэтому она терпеливо и многократно объясняла себе, что ее любимый человек – подлец, и все закончилось. Но при этом она постоянно бегала к окну в течение дня: может быть, он сейчас уже подъехал и спешился? Нашел ее, все понял, заберет отсюда, как-то загладит свою вину… Он придумает, как… Ведь он умный, добрый… Эми заплакала. «Совсем одна, никому не нужна, он меня не любит», – исступленно жалела она себя. Как можно выйти из своего тела и убежать от невероятных душевных страданий? Что может быть хуже этого? Как и зачем продолжать, если смысл потерян?
Неожиданно Эми замерла. Ну конечно! Хуже душевных терзаний может быть только физическая боль и приближающаяся смерть! Что по сути есть ее страдания? Невозможность иметь то, что так жаждешь, невозможность заставить другого человека быть таким, как ты хочешь. Эгоизм, каприз, малодушие. Эми села на кровати, скрестила ноги. Синее небо. Бесконечное синее небо. Да. Такое же пустое и бесперспективное, как и ее жизнь.
«Ты бы мог полюбить меня?»
Геральт почувствовал всем телом, как Йеннифэр повернулась в его сторону и напряглась.
Он подумал о чем-то отстраненном. Кажется, пронесло.
Закончив свои утренние процедуры, чародейка оделась и пристегнула к шее свою бархотку с обсидиановой звездой. «Скоро буду», – сообщила она и вышла из комнаты. Геральт тяжело вздохнул, сел на кровати. Они уже девять дней находились в Вызиме: Йеннифэр «пополняла запасы», что бы ни имелось в виду, а Геральт пытался отыскать светло-бирюзовые глаза. Безрезультатно. Где же Эми? Он так виноват перед ней. Что с ней произошло?
Последние недели были для него совершенно выматывающими. Постоянно контролировать свои мысли, прятать от Йен свои поиски и размышления. «Ты бы мог полюбить меня?» – постоянно спрашивали светло-бирюзовые глаза. Он чувствовал физически нехватку ее рядом. Что это: зависимость? Он чувствовал, что смысл потерян. Что это? Привязанность? Несамостоятельность? Он чувствовал вину. Надо найти ее… Они с Йен договорились, что после разъедутся каждый в свою сторону: она – в храм, обратно к Цири, он – искать следы Риенса, который охотится на девочку. И искать Эм…
Геральт честно себе признался, что не может дождаться этого момента. Он больше не хотел Йен, не мог ее удовлетворить, поэтому постоянно употреблял непонятные зелья, которые она в него вливала, и страдал. Вообще, многое изменилось с тех пор, как он наткнулся на тот злополучный обоз. Глядя на Йен, на ее треугольное лицо с длинноватым носом, заглядывая в ее фиалковые глаза, он чувствовал в основном холод, отрицание. Aed Gynvael – Осколок льда. С ней вместе они были атавизмами, без будущего и смысла. Он достал из закромов заколку с бабочкой и погладил ее большим пальцем. Нет, ему не приснилось, не показалось тогда. Такое странное состояние…
Ведьмак вспомнил их общение с Йеннифэр. Ее бесконечные выходки, «пунктики», комплексы. То, как она давит, навязывает свой образ жизни и свое видение. Отдавая должное ее глубокому сердцу и острому уму, опыту, заботе, он не мог отрицать свою страшную усталость. Раньше все это было для него чем-то неотъемлемым от нее, может быть, даже характерной ей особенностью. Однако тяжело чувствовать свою мужскую силу рядом с женщиной, не терпящей возражений, навязывающей одной ей понятные правила и обесценивающей чувства, порывы, как таковые. Ее приторный запах сирени и крыжовника начал немного раздражать его. Такой сильный, неестественный. Не то, что… Что же на самом деле связывает его с Йен? Предназначение? Почему его так тянуло к сложной, измученной женщине, которая подавляла его и отрицала саму себя? А Эм? Увлечься ребенком – более достойное занятие? Хоть бы увидеть ее раз… Узнать, что у нее все хорошо… Прикоснуться к ней…
В отчаянии ведьмак оделся и заходил по комнате. Он окончательно запутался в своих собственных мыслях. «Почему я вообще должен об этом думать??», – разозлился он и вышел за дверь, громко ею хлопнув.
Эми сидела на крыльце особняка и разглядывала местный пейзаж. Погода была ясной, теплой. «Как будто погода имеет значение», – прокомментировала она собственное замечание.
Впереди, перед ее взором, было большое незасеянное поле, опушка. Где-то вдалеке виднелись очертания леса. Эта картина была как будто нарисованной, плоской, вымученной. Такие же плоские птицы летали по своим птичьим делам. Эми опустила глаза и увидела свои руки. Какой в этом всем смысл?
«Что я здесь делаю?» – опять спросила она сама себя. – Что я вообще делаю? Зачем живу?». Надо было, наверное, встать, пойти, что-то делать. Но что и зачем? Она поковырялась в ногтях и заметила приближающегося к ней всадника.
– Ну что, малявка, опять не потрудилась проследить, куда опустился твой собственный зад? – Вилена сокрушалась насчет дорогого бархатного платья, сшитого для Эм на заказ.
Посмотрев внимательно на свою питомицу, она нахмурилась и приказала:
– За мной.
Эми послушно поплелась вслед за чародейкой и ее стучащими модными сапожками.
– Значит, так, – сказала Вилена, заходя в кабинет и бросая перчатки на изящное кожаное кресло. – Мне это все надоело. Выкладывай.
– Моя жизнь бессмысленна, – просто и прямо сказала Эми, села за стол и сложила на него ноги. Магичка скинула их легким движением руки.
– Как же ты неописуемо умна, не перестаю поражаться. И как ты пришла к такому прекрасному выводу?
– Я никому не нужна.
– Ну и что?
– Как это ну и что?? Мой любимый человек отказался от меня, выбрал другую.
– И?..
– И я люблю его, скучаю по нему, хочу быть с ним.
– И что?
– И не могу с ним быть! – Эм начала злиться.
– Ну и что с того?
– И то! – Эми заметила, что стоит, и села обратно. Она вспомнила свою бесценную голубую мечту, которую так бережно охраняла: она и Геральт, где-то в доброй, хорошей деревушке, дружат с соседями, занимаются земледелием. Детишки… Геральт отрастит смешное брюшко, и будет с нечеловеческой скоростью истреблять комаров. А по ночам он будет видеть в темноте и ловко сбивать тараканов тапками… И умрут они в один день с одинаковым цветом волос… Счастливые…
– Ага. – Вилена выгнала Эм из-за стола, села на ее место, покрутила в руке разрезной нож и метнула его в картину напротив, попав изображенному на ней мужчине аккурат промеж глаз. – Значит, семья, детишки, навоз. Так?
Эми молчала и смотрела тяжело, исподлобья.
– Так. Ну, хорошо. Допустим, все так. Дети умирают от оспы, или вырастают и забывают дорогу домой. У них своя судьба. Муж… Легко может умереть, спиться, объесться чем-нибудь и пропасть. У него своя судьба. А помидоры могут и не вырасти. У них своя судьба. Что тогда?
Эми молчала.
– Твоя жизнь действительно бессмысленна, но только потому, что ты не хочешь пошевелить немного мозгами. Жить и привязывать свой смысл к вещам, которые так или иначе заканчиваются – мягко говоря, глупо. Если уж хочешь ограничиваться чьей-то персоной, то начни с себя. А «безответная любовь» – это выдумка. Настоящая любовь не приносит таких страданий; она не требует, не просит, не капризничает. Ты любишь человека – люби его, кто мешает? Желай ему счастья, помогай. Но при этом не из-за своих корыстных целей и желания за его счет поживиться, пусть даже и радостью. Быть счастливой – твоя забота, нечего сваливать ее на других. – Эми опустила глаза. – Ладно, топай отсюда, утомила уже. И подумай над тем, что я тебе сказала.
Вилена достала письменные принадлежности и начала письмо. Эм подождала немного и, видя, что ее игнорируют, вышла из кабинета. Чувствовала она себя очень подавленной.
Еще один день подошел к концу. Из головы Эми не выходили слова ее доброго ментора, она снова и снова возвращалась к ним. Какой тогда может быть смысл? Она хотела бы помогать людям, но чем, если сама не в состоянии помочь себе? Если представить, что она – единственный человек на земле, то чем заняться? Эм вспомнила ощущение когда-то в лесу, как ее завораживало окружение. Столько неизведанного… И она сама, кто она? На что способна? Что на самом деле представляет собой мир, в котором она живет? Эти вопросы воодушевили ее. Девушка села на кровати, скрестила ноги. Синее небо. Глубокое, бездонное синее небо. Свобода, полет, ветер в лицо… Неизведанное… Неожиданно она почувствовала покалывание в пальцах рук и необыкновенную легкость внутри. Она – не то, что она привыкла наблюдать в зеркале, не то, что привыкла о себе думать… Открыв глаза, Эми чуть не упала с кровати: прямо перед ней стояла Вилена.
– Не останавливайся, – приказала она тоном, не терпящим возражений.
Эми постаралась сконцентрироваться на необычном ощущении. Пространство комнаты, казалось, было заполнено невидимыми потоками и обладало своей структурой. Эми, почувствовав все это, не на шутку испугалась.
– Ну, для начала неплохо, спи, – сказала чародейка, когда поняла, что это все, и вышла за дверь.
Этой ночью Эми в первый раз за долгое время приснился сон. Она видела старца с белой длинной бородой и такого же цвета волосами, с хищным носом и пронзительными светло-голубыми глазами. Он молчал и смотрел на Эми взглядом, который было невозможно выдержать.
====== 2.3. ======
Эми изучила свое первое заклинание: воспламенение. Оказалось, что для него не надо складывать пальцы, достаточно направить руку, почувствовать внутренние потоки, и превратить их в огонь внутренней силой. Это волшебство настолько ее увлекло, что она в процессе умудрилась поджечь гардину в своей комнате. В страхе устроить пожар, она сорвала ее с карниза и долго топтала, пока другой страх не заставил ее остановиться. Что с ней сделает Вилена за сожженную тряпку? Эм долго пыталась расправить ткань, сочинить, как вернуть этому бедствию девственную чистоту, но безрезультатно. Попытка выудить у Вилены заклинание «исправления» тоже провалилась: не придумали еще такое заклинание. О чем вообще размышляют маги на досуге??
Вилена, немало поругавшись, все же простила девушке предмет интерьера. Сегодня она пыталась научить девушку Старшей Речи, Hen Llinge – языку, который необходим любому магу, но выяснилось, что у той нет абсолютно никаких способностей к языкам. Даже простейшие вещи ей не давались. Как можно колдовать в таких условиях?
– Вилена, а мы можем… Мы можем с тобой добыть кое-что? – спросила Эми, рисуя на бумаге закорючки.
– О чем речь?
– Есть один предмет… Он остался у… Того человека. Он мне очень нужен.
– Ну, конечно, можем. Если бы нам было не лень, мы могли бы сесть на лошадей, объехать весь континент, найти «того человека» и отобрать у него «твой предмет». Но нам – лень.
– Нет… Не самый лучший способ…
– А как тогда? Сядем у костра, пожжем листья, скажем энное количество раз «умба-юмба» и предмет будет у нас? Так, по-твоему?
– Ну а телекинез? Телепортация? Ведь ты рассказывала…
– Да, это было бы интересно. Весь народ в государствах, мимо которых пролетал бы твой предмет, мог бы поднять голову и загадать желание. Если в окно пролезет. И запомни, малявка: никакой телепортации. Я с такими вещами не играю и тебе не советую. Это – высшее искусство. Лишь немногие могут сотворить коридор и выйти из него в том же составе и тех же пропорциях, что при входе. С твоими талантами – не судьба.
Эм закусила губу. Как там поживает ее гвихир? Давно пора вернуться к тренировкам, научиться ловко и быстро с ним управляться. Она вспомнила ощущение прохладной рукояти из желтой кожи в ее руке. Это – ее меч. Нужно придумать способ, как его вернуть.
– Вилена, а какой твой смысл? Зачем ты живешь?
– Ты дура? – беззлобно спросила чародейка. – Я слишком живу, чтобы задаваться такими вопросами. И тебе советую. Давай-ка мы с тобой сейчас займемся барьерным заклинанием.
Эми отложила перо. Она вспомнила свои сны в последнее время, и того беловолосого старца, который буравил ее пронзительным взглядом из-под густых разлетающихся бровей.
– Вилена?
– Ну что еще?
– А есть на свете лес с живыми деревьями?
– Что за новый бред? Ты опять воровала мое вино?
– Нет, я серьезно. Там светящиеся птицы, а пространство заполнено радугой…
Вилена задумалась.
– Есть один лес. Народ называет его Друвальдом. По преданиям в нем обитают древние друиды, великие маги, которые живут многими столетиями. Считается, что они обладают сверхъестественными способностями, могут изменять материю. Если мы предположим, что это правда, то они вполне могут плясать с деревьями, окруженные радугой и поющими растениями. Только живым из такого леса не выбраться, чтобы проверить и рассказать. Ладно, хватит глупостей. Барьерное заклинание…
Геральт сидел на кровати и внимательно рассматривал спящую рядом с ним Йеннифэр. Взгляд его был критичным и безэмоциональным. Он пытался вспомнить, «оживить» в себе то сильное чувство, которое испытывал к ней совсем недавно, но не мог. Ее недовольный тон звучал где-то внутри, в голове, и никак не хотел замолкать. Тошнотворный запах сирени с крыжовником тоже не сильно способствовал успеху. «Что со мной происходит? – недоумевал он, – Почему так? Как все исправить? Как вернуть свою жизнь?». Его взгляд упал на гвихир, лежащий неподалеку. «Странно. Когда я был с ней, то тосковал по Йен, а теперь хочу только одного: снова ее увидеть».
– Вот как? – услышал он рядом. Йеннифэр проснулась и холодно смотрела на него своими фиалковыми глазами.
– Да, – спокойно ответил ведьмак, выдерживая ее взгляд. Пусть хоть задушит. Он смертельно устал.
После нескольких часов невероятного скандала, Йеннифэр ушла и оставила Геральта в гордом одиночестве. Ведьмак испытывал истинное облегчение по этому поводу и не намеревался задержаться в Вызиме даже на час. Ему нужно было найти Эм.
– Просыпайся, – Вилена раскрыла новую гардину, и комната Эм залилась солнечным светом. – Тебе пора. Сейчас.
– Что случилось? -Эми села на кровати и потерла глаза, пытаясь проснуться.
– Случилось то, что тебе пора, – чародейка складывала вещи девушки в походную суму.
– Да почему же? Не понимаю ничего.
– Послушай, малявка, – она села на кровать возле Эм, – у тебя, похоже, проблемы. И я не могу здесь участвовать. Тебе нужно убраться куда-нибудь на край земли и там переждать. Если ситуация улучшится, то я дам тебе знать. Закончим наше обучение, отправлю тебя в Аретузу, если ты еще не помрешь от старости и будешь не в постклимактерическом периоде. Запоминай: не высовывайся, держись подальше от городов. Поезжай на север, там где-нибудь найди укромное место. Никаких чародеев! Я тебя найду. Вот, возьми, – она протянула Эми амулет с гладким серым камнем, на котором был изображен иероглиф. – Это защитит тебя от некоторого количества магии, направленной против тебя. Некоторого! Встретишь… Кого-нибудь опытного – делай ноги, пока их не потеряешь. Носи его всегда. И помни: думать надо башкой, а не жопой, – последнее она сказала ласково и нежно. – Давай, одевайся, времени нет!
Эми выехала на дорогу на пятнистом жеребце, подаренном Виленой. У нее были с собой вещи, была еда, приличная сумма денег и даже кинжал, привязанный к поясу. Чего у нее не было, так это плана. Куда податься? На север? Прятаться в кустах непонятно от чего, пока не закончатся деньги, а потом умереть от голода? Податься в города, пытаясь наладить свою жизнь, и нарваться на то же самое неизвестно что? Если Вилена боится этого, то не благоразумнее ли прислушаться к ней? Тогда куда?..
Жеребец недовольно потоптался на месте. Эми вспомнила свою родную, любимую Яблочко. Что с ней сделал бессердечный ведьмак, пустил на колбасу? Это было бы очень символично. Эми представила, как ведьмак и стерва со звездой, злобно хохоча над мнимыми недостатками ее лошадки, отправляют ее на убой. Это, конечно, была утрированная картина, но зато она очень отрезвляла. Что с ней, как она сейчас? Девушка положилась на свою идею о том, что Яблочко справится со своей судьбой, которая ей уготована. Она не могла за ней вернуться.
Эми вспомнила пронзительные светло-голубые глаза старика. Ей нужно с ним поговорить, это она хорошо поняла. Можно попробовать прорваться в тот друидский лес. Что бы там ни было, по ходу дела можно разобраться.
«Два заклинания, кинжал и четверть ума», – подумала она и решительно развернула жеребца.
– Привет, Кодрингер, – поздоровался Геральт и вошел в темные сени, пахнущие кошкой.
– Привет, Геральт, – отозвался тот и направился в кабинет. Ведьмак последовал за ним.
– Ты знаешь, зачем я здесь. Есть новости?
– Геральт, я тебе скажу так: и Цири, и Риенс – непростые персонажи. Первая, как известно, является Истоком и обернется катастрофой. Если верить предсказаниям. За вторым стоит кто-то очень и очень важный. Кто именно – не знаю, и не узнаю.
– Кодрингер, в чем дело? – Геральт уселся на стул под пристальным взглядом четырех желто-зеленых глаз: кота и его владельца. – Неужели триста новиградских крон не могут изменить твоего решения? Назови свою цену.
– Нет, – отрезал «юрист». – Скажем так: меня предупредили, и я склонен верить. Я не возьмусь за это дело. Баста. – Он вспомнил образ самого себя, убитого, и горящего заживо Фэнна, который передала ему бедная девушка с темными глазами. Странная, странная особа. Достав из кармана жилета узорное колечко, оставленное ею, он привычным движением покрутил его в руках.
Ведьмак помолчал. Кодрингера невозможно переубедить, он это чувствовал. Нужно найти другой источник информации. Затем он произнес:
– У меня есть еще одно дело. Мне нужно найти человека.
– Слушаю.
– Это девушка… Кодрингер, – ведьмак изменился в лице, – откуда у тебя это кольцо?
– Мне его оставили.
– Кто?
– Не имеет значения, – «юрист» убрал кольцо обратно в карман и насторожился.
– Твою мать, – Геральт стукнул по столу и принялся расхаживать по кабинету.
– Ты можешь объяснить, что все это значит? – щуплый мужчина был по-настоящему озадачен.
– Послушай, – ведьмак вернулся на стул и нагнулся к собеседнику. – Это была девушка с бирюзовыми глазами, коричневыми волосами?
Кодрингер не ответил. Ведьмак начал считать до ста, но бросил это занятие от нетерпения.
– Это моя женщина, Кодрингер, и именно ее я и ищу.
– Знаешь что, Геральт. Я тебя знаю достаточно давно. Это не твоя женщина. И для нее лучше, чтобы твоя женщина такой ерунды не слышала.
– Значит, это была она, – Геральту захотелось крикнуть это и снова стукнуть по столу, но он сдержался.
– Значит, ты меня развел, – констатировал Кодрингер и откинулся на спинку стула. – Зачем она тебе?
«Хороший вопрос. И правда, зачем она мне?» – задумался ведьмак.
– Вот видишь, хороший вопрос, правда? А вот ответ – не очень.
– Кодрингер, где она? – и добавил так убедительно, как мог: – Я просто хочу помочь ей. Очень.
«Юрист» надолго замолчал, вертя кольцо в кармане. Странная, странная особа.
– Я отправил ее к Вилене.
Ведьмак хотел потрясти его за загривок, но справился с собой и вместо этого поблагодарил. Теперь хотя бы он знает, где ее искать.
====== 2.4. ======
«А вот и растреклятая Dol Blathanna», – подумала Эми, глядя на великолепный пейзаж, состоящий из цветущих полей. «Вез-вез, и случайно не довез. Тьфу».
Эм подъехала к кромке странного леса, о котором местные жители боялись даже говорить. Что делать с жеребцом? Она прекрасно понимала, что шансов выйти из этого леса очень мало. Сняв с него седло, она отпустила животное восвояси и навьючила себя своей походной сумкой с вещами первой необходимости, таких, как симпатичное зеркальце, кружевные труселя и расческа. «Ну, нехорошо с четвертью мозгов так бояться», – подбадривала она сама себя, заходя внутрь. Сделав шагов двадцать, она остановилась: ее по-прежнему пока что не убило молнией, не разорвало. Это обнадеживало, но не настолько, чтобы продолжить свой путь.
«В любой непонятной ситуации – ешь», – бодро сказала она сама себе и, сев на короткую мягкую траву, принялась жевать свежий хлеб, купленный ею по дороге к Друвальду. Не отвлекаясь от процесса, она стала рассматривать окружение, пытаясь понять, что из себя представляет это место. Таких деревьев, которые окружали ее, она еще никогда не видела. Высокие, толстые стволы с множеством ветвей и зелени. Если бы они стояли ближе друг к другу, солнечный свет бы уже не проникал. «Как в ящике», – подумала Эми, и с трудом проглотила хлеб. Где же радуга и светящиеся птицы? И старик? «Может, я уже сделала все, что могла?» – с надеждой подумала она. «Вот я в лесу, а старика все нет». Вернуть жеребца, и уехать отсюда подальше… Ей вдруг вспомнился другой лес, в котором ведьмак рассказывал про Друвальд, Брокилон. «Если выживу, клянусь: в тот Сумеречный лес точно ни ногой».
Эм посидела еще немного и поняла, что само по себе ничего не изменится. Да и хлеб закончился. Надо было принимать решение и действовать… Она закрыла глаза и сосредоточилась. Тьма. Ходячие деревья с большими разорванными ртами, тени горбатых существ, лианы, которые душат, отрывают конечности… И вдалеке яркий свет.
Эми открыла глаза, полные ужаса. Вопреки здравому смыслу, она встала и заставила свои ноги двигаться дальше, вглубь леса.
По расчетам Эми, она шла уже примерно полдня. Ничего особенного не происходило, и это почему-то пугало еще больше. Она не чувствовала лес, как ни старалась. В нем не было ни звуков, ни движений, только короткая трава, толстые высокие стволы и странные цветы: ядовитой раскраски, с длинными, завивающимися тычинками. У девушки складывалось впечатление, что это какая-то дорогая декорация. Зачем цветы, если нет даже насекомых?
Ее мысли на самом деле были больше о другом – о ее личной драме, которую она обстоятельно и регулярно мусолила. Пройдя через весь спектр эмоций, она остановилась на ненависти и презрении: невероятной подлостью было так использовать ее, а потом отдать на «съедение» своей настоящей пассии и забыть о ней. Эми вспоминала, как восхищалась им, как радовалась ему, как отдавалась, и ее кулаки сами по себе сжимались. Дура. Больше всего она сокрушалась насчет последнего: ей невыносимо было вспоминать, как она была с ним близка, как интимно он ее знал. Хотелось отмыться, вернуть время обратно. Но как?
За этими размышлениями она не сразу обнаружила впереди движение.
Эм остановилась, пригляделась. Шагах в пятнадцати от нее она увидела небольшого черного человечка с красными глазками, может, чуть выше ее бедра. Он стоял и смотрел на нее. Подняв свою ручку, в которой было зажато что-то острое, он что-то забормотал и с невероятной скоростью подвигал ею вверх-вниз. Видимо, намекая. Эми почувствовала, как холодеют руки от страха, и вытянула их вперед: надо поджечь засранца. Неожиданно их стало трое, четверо. Двигались они так быстро, что с трудом можно было заметить. Эми выпустила огонь из пальцев и…
Подожгла свою штанину. Ругаясь и подпрыгивая на одной ноге, она голыми руками пыталась потушить вторую. Когда же, наконец, ей это удалось, она с облегчением вздохнула и, вспомнив, повернулась к черным человечкам. Они лежали фактически у ее ног: из их голов торчали стрелы странной формы. «Еще лучше», – подумала она и попятилась назад, пытаясь определить, на каком дереве сидят лучники.
За ее спиной послышался короткий зазывающий свист. Оглянувшись, она обнаружила высокого эльфа со странным луком в руках. Тетива лука была натянута, и стрела, без сомнения, была направлена на ее грудь.
– Десять секунд, Dh’oine, на объяснение причины, по которой ты здесь.
Эми внимательно посмотрела на эльфа. Широкие скулы, большой нос, тонкие сжатые губы, противные заостренные уши. Половину его лица скрывала повязка, видимо, у него остался только один глаз. Голос у него был напряженным и мерзким: как будто ему что-то куда-то воткнули и убедились, что не вывалится. И это «Dh’oine» явно не означало ничего хорошего: он выплюнул его, как последнее ругательство.
В общем и целом – мерзкий тип. Который только что спас ей жизнь… Он не убьет ее, так она решила.
– Хорошо, я слушаю. Посмотрим, уложишься или нет. Если угадаешь – я оставлю тебя в живых, – Эми положила ладонь на талию, точь-в-точь как Вилена.
Эльф явно не ожидал такого поворота. На секунду его глаз расширился, затем сузился. Эми даже не успела толком рассмотреть, как он подошел к ней, сбил ее с ног и приставил ее собственный кинжал к ее же горлу.
– Теперь убедительнее? – спросил он, приближая свое озлобленное лицо к ее лицу.
– Я соглашусь с чем угодно, если это заставит твою тушу с меня слезть, – с трудом проговорила она.
То, как это было сказано, выражение ее глаз, лица, на секунду вывело эльфа из равновесия. Эм воспользовалась этим, ударила его по горлу, и скинула с себя – как учил ее Геральт.
– Теперь убедительнее? – спросила она его же тоном, поднимаясь на ноги.
Эльф встал и внимательно на нее посмотрел.
– Я ищу старца. Такой… Весь белый… Потеряешь в снегу – не найдешь. Глаза голубые, презрительные. Ты знаешь его?
Эльф молчал.
– Ты больной? – она беззлобно задала ему вопрос, который вертелся у него на языке относительно ее персоны.
– Зачем он тебе? – эльф прищурил глаз.
– Зачем я ему – вот правильный вопрос, – Эми оглядела себя, отряхнулась. Совершенно зря: эльф снова быстро оказался рядом, повалил ее на землю животом вниз и связал чем-то крепким запястья рук. Затем он встал, одним рывком поставил ее на ноги и грубо толкнул вперед.
– Видимо, старец живет в той стороне? – ухмыльнулась Эм, и вместо ответа получила еще один грубый толчок.
– Вперед, – сказал одноглазый эльф, в очередной раз пихнув Эм в спину, что ее ужасно раздражало, и отошел от нее на расстояние. Что бы это значило? Впереди не было ничего необычного. Она встала и зло посмотрела на него.
– Что это значит? Боишься испачкать мной одежду?
– Что-то вроде. Иди.
– Конечно же, нет, – сказала Эми со всей серьезностью. Когда эльф приблизился к ней, она попыталась его лягнуть, но он выбил почву у нее из-под ног, и она снова упала на траву.
– Крыса, – прошипела она с чувством.
Эльф нагнулся над ней с брезгливым выражением и тихо сказал:
