Текст книги "Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)"
Автор книги: Aquila_C
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 56 страниц)
– Мне жаль, – отозвался Дидо с искренним сочувствием.
– Да пошел ты! – воскликнула Эм совсем в другом настроении, стараясь не повышать тональность голоса. – Ты просто псих, больной! Я поняла. Я ухожу, найду вторую живую душу до того, как ты ее убьешь, и узнаю, что здесь происходит на самом деле.
– Я уже сказал тебе, как есть на самом деле, и, несмотря на твою ущербность, продолжаю…
– Меч, – прервала его Эми ледяным тоном.
– Я ничего тебе не отдам и не отпущу, пока Татийе не на свободе.
– А я тебя порву голыми руками, даже если тем самым себе вред нанесу. Клянусь.
– Я тебе жизнь спас, – нашелся Дидо. – Если бы я не вытащил тебя из того места, где застряло твое внутреннее содержимое, ты бы угасла! А теперь у тебя есть шанс вернуться домой, но только если ты пойдешь…
– Меч.
Дидо открыл рот, чтобы что-то сказать, но, вместо пламенной речи, закрыл его обратно. Эм тоже почувствовала движение спиной, обернулась и уставилась на коня, того самого, которого она встретила накануне. Вся ее злость, негодование и отчаяние отхлынули под взглядом умных проницательных глаз. Он медленно, с грацией повернул морду, и Эми увидела чуждый, несвойственный ей образ – она покорно сидит рядом с Дидо, внемлет ему и следует его указаниям.
– Мне кажется… – девушка прочистила горло, повернулась к лысому человечку и сказала громче: – Мне кажется, он хочет, чтобы я пошла с тобой.
– Еще бы, еще бы, – пролепетал Дидо задыхаясь, тряся ладонями и подпрыгивая, – гестур знает, он чует, что ты поможешь, значит, так оно и есть!
Эм повернулась к коню, и слова отказа застряли у нее в горле. Великолепное золотистое животное оглушало красотой и силой, окутывало, завораживало, а голубые глаза красноречиво показывали цепочку событий.
Как злокачественная опухоль, на этой земле разрасталось и множилось зло, осевшее в розовой глади воды. Оно подавляло природу, естественность, чудо; заражало своей нечистотой, уничтожало. Эм увидела яркий фиолетовый свет – сильный и теплый; белую землю, трудный путь, а в конце него – лицо Геральта, постаревшее, любимое и, кажется, любящее. Вслед за этим видением последовал образ отчего дома, и девушка отпрянула, инстинктивно предчувствуя тяжесть грядущего.
Дидо, изумленный, проследил за тем, как она возвращается в лодку, устраивается поудобнее и смиряется со своей судьбой. В первый раз за все время их общения он считал с нее спокойное состояние ума и сердца, и с облегчением выдохнул.
– Кто такие отверженные? – спросила Эми, рассматривая очередную смену пейзажа. Холмистые поля, усеянные кустарником, уступили место высоким зарослям ярко-зеленой травы, тонкой и плоской, и редким карликовым деревьям с извивающимися ветвями.
– Те, кого отвергла природа.
– Почему отвергла?
– За преступления против Правил.
– Чьих правил?
– Правил, по которым нужно жить.
– А кто эти правила придумал?
– Никто, их просто знали с самого начала, – отозвался Дидо и посмотрел на собеседницу. Почему-то ему не понравился ход беседы.
– Начала чего?
– Начала жизни.
– И как жизнь началась?
– Существует много теорий на этот счет. Я же точно знаю, что жизнь зародилась под руководством Татийе.
– Ну, а сам он как зародился?
– Он не зарождался, а всегда был.
– И стало ему скучно, и создал он коней?
– Гестуров.
– Коней.
– Милочка, – сообщил Дидо с умным видом, – не знаю, что за коней такие, но я уж точно их отличу от гестуров.
– Оно и видно. Так и что же, кто из них природа?
– Природа – не они, а то, что окружает вокруг, проникает и перетекает, поддерживает.
– А она умеет общаться?
– Можно и так сказать.
– И как она вам правила сообщила?
– А как ты корчишься на земле всякий раз, как повышаешь голос? В жизни не видел такого заторможенного ученика.
– Хорошо. Значит, «индивид» совершает проступок, и тогда природа отказывается от него и обрекает на голодную мучительную смерть, такую долгую, что единственный выход – взорвать его к чертям. Разве это не жестоко? А шрам откуда?
– Я не собираюсь описывать тебе всю процедуру. Если ты будешь слушаться, она нам не пригодится.
– И все же, я хочу понять.
– О, Божественная Серафида, подари мне терпения…
– Подарила. Продолжай.
– Тебе придется научиться уважению!
– Или меня разнесет на куски?
– Или будет беда, – пояснил Дидо сквозь зубы.
– Я так и думала. Раз уж мне переться в неописуемые «недра», то у меня что-то типа неприкосновенности, так?
– Лучше бы у тебя было что-то типа мыслительного процесса, – не выдержал щуплый маг.
– Куда мы едем сейчас? – сменила Эми тему.
– Я говорил тебе много раз, сколько же можно?
– По тому, как часто мы меняем направление, создается впечатление, что ты бесцельно шляешься по окрестностям.
– Я меняю направление для того, чтобы избежать встречи с кем бы то ни было.
– В таком случае прекрати. Я хочу увидеть еще что-нибудь кроме твоей малохольной рожи.
– Судя по тону, ты опять имеешь в виду что-то оскорбительное?
– Нет. Просто констатирую факты.
– Звучит еще хуже!
– Какие правила нужно нарушить, чтобы стать изгоем? – перепрыгнула Эми на предшествующую тему. – Ну, этим вашим отверженным?
– Для начала – открывать рот, когда не просят, – произнес Дидо угрожающе. – Так что самое время его закрыть.
– Если ты прямо сейчас закроешь рот, то я не получу своих ответов. Повремени. И помни, что Божественная Серафида смотрит на тебя и сама лопается от нетерпения, видя твое нетерпение!
Маг захлебнулся возмущением, но быстро взял себя в руки.
– Вот и беда, – пробормотал он, остановил «лодку» и выполз наружу. – Накинь капюшон, быстро. Голову не поднимай. И умоляю, молчи!
Эм прищурилась, не понимая своего спутника, но капюшон все же накинула, за мгновение до того, как перед ними материализовались трое субъектов, отдаленно напоминающих людей. Вытянутая форма их черепов, короткие мясистые руки и раздваивающиеся носы с маленькими ртами на подбородках вызвали у Эм омерзение – естественную реакцию на уродство. Все трое, облаченные в длинные, почти черные, одежды, одновременно склонили головы, беспорядочно помахали ручками, будто ловили скользкую энергичную рыбу, и упали в высокую траву.
– Достаточно, – сообщил Дидо с удивительной властностью и чувством собственного достоинства.
– О, благожелательный Тринадцатый, король Повед жаждет видеть вас обоих как можно скорее, с тем и отправил искать ваше светило и в срочном порядке доставить…
– Ясно, – прервал его маг, вскинул голову и добавил: – Через два витка.
Трое уродцев поднялись с земли, силясь не коситься на незнакомца в лодке, еще раз помахали ручками, упали, помахали и растворились так же внезапно, как и появились.
– Что это было вообще? – не выдержала Эми.
– Беда! – крякнул Дидо, залезая в лодку.
– Это у вас что, гонцы такие? Зачем по трое? И что за судороги они изображали?
– Учись! – взорвался маг. – Учись, учись и знай, с каким почтением нужно относиться к представителю Коллегии!
– Я не стану изображать припадочную и прижиматься к траве каждый раз, как тебя увижу, если ты об этом.
– Как ты можешь так говорить со мной? – В голосе Дидо была и обида, и разочарование, и беспомощность.
– А ты со мной? Коники меня любят, и вообще я прямо вся такая избранная, забыл? – Эми изрядно повеселила придурковатая уродливая троица, и она вспомнила о послании. – Кто такой этот Повед, что ему нужно, и что с твоей и без того странной физиономией?
– Ему нужно узнать, почему я нарушил Правила на его земле. И когда он увидит тебя, все будет кончено…
– В таком случае, едем скорее, – заключила Эм с притворной серьезностью, от которой мага передернуло.
На подъезде к бесформенной груде с дырами – обители «предводителя Третьего королевства» – Эми обнаружила поле, на котором паслись шестиногие низкие создания с вьющейся бежевой шерстью, похожие на обтекаемые тушки на кривых тонких конечностях. Они так славно мякали и болтали приплюснутыми головками, что Эм невольно прониклась. Но еще более ее подкупили их пастухи: плотные человечки с огромными фиолетовыми глазами, почти круглыми, невинными, как у детей. Они были такими маленькими, что их висящие тряпичные ушки едва выглядывали из-за травы.
– Херты, йерсы, сержи, – прокомментировал Дидо с нежеланием, когда Эм потребовала объяснений.
– Нормально можешь говорить?
– По-мздячьи? – Едко спросил маг.
– Божественная Серафида будет тобой очень недовольна, – поддела его Эм в очередной раз.
Дидо фыркнул, отвернулся, сообразил, что они вот-вот приедут, и опять набросился на девушку. – Насчет правил…
– Я все помню, уймись уже. Смотри, еще черные уродцы.
Действительно, из зияющей дыры высыпало с десяток двуносых существ со ртами на подбородках. Эм так коробило их уродство, что хотелось протянуть руку и вернуть части лица на место, какое она себе представляла. Все, как один, принялись ловить невидимую бултыхающуюся рыбину, падать на землю, подниматься, падать, и их безумные конвульсии довели девушку до исступления. Хотя, конечно, если бы все это они проделывали не синхронно, было бы еще забавнее.
Дидо с достоинством выполз из лодки, зашел внутрь, в темноту помещения, и Эми последовала за ним, не поднимая головы, скрытой капюшоном. Первым, что привлекло ее внимание в полутьме, стала вонь, нарастающая по мере продвижения вглубь. Длинный извилистый коридор, едва освещенный редкими овальными лампами, дающими неясный свет, то сужался, то расширялся и имел множество ответвлений. Эм прислушивалась к шагам, обрывкам разговоров и гадала, почему король выбрал себе в качестве дворца вонючую кротовую нору. Это длилось, пока они не зашли в помещение с высоким потолком. Посреди него, за длинным столом без ножек, сидела толпа уродцев, а во главе нее находилась туша, такая жирная, что больше напоминала гору кожных складок. За ее волнообразными щеками были погребены глазки, а ближе к концу многочисленных подбородков, точнее, почти на необъятной груди, находился неровный растянутый рот.
Дидо поклонился, почти поймал самую большую несуществующую рыбу из всех, что Эм сегодня довелось увидеть, и напрягся, ожидая, что и она сделает то же самое. Но пересилить себя ей не удалось. Девушка еле заметно поклонилась, натянула капюшон посильнее и поняла, что надо выбираться отсюда, пока она не задохнулась.
– Ну-й, чё-й? – прохрипел гнусный толстяк.
– Ваше светейшество, прошу простить, но тот отверженный намеренно провоцировал меня на действия, – начал Дидо пространные объяснения.
Эм чуть не вскрикнула, когда один из уродцев заглянул ей под капюшон. Она брезгливо отстранилась, не желая любоваться его физиономией, скинула его короткую ручонку с локтя и только теперь обратила внимание, чем именно это сборище пиршествует: одно из блюд на столе имело приплюснутую головку и большие пустые глазницы, точь-в-точь, как у «мяшки» на поле. Почему-то это открытие вызвало у Эм сильнейший приступ омерзения и ярости. Разве эти милые создания могли постоять за себя? Неужели и «вислоухие» здесь служили едой? Забыв о том, где она находится и какова ее роль, Эм выкрутила лапкуку уродца, схватившую ее за рукав, и с силой треснула его кулаком по лицу. Резкая боль заполнила и ее лицо, Эм отпрянула, врезалась в того, кто стоял за ее спиной, и схватилась за кровоточащий нос.
– Отверженный, отверженный! – зашептало сборище в унисон в неподдельном ужасе.
– По-й-ма-й! – приказал толстяк.
Дидо издал звук, похожий на предсмертный хрип раненого животного, схватился за голову и беспомощно наблюдал, как Эм раскидывает уродцев в разные стороны, пиная их по тому месту, где у «нормальных» существ должен был быть зад. В итоге уродцы прекратили попытки схватить ее за руки и уставились на нее. Никто не знал, как ловить отверженного, если он сопротивляется, ведь такого еще не было.
– Какие же вы все мерзкие, – признала Эм с выражением. – Дидо, пошли отсюда, пока я не задохнулась от вони.
Девушка повернулась к проему, через который вошла, но его не оказалось. Шары света, развешанные по бокам, отчаянно замигали, и уродцы всей гурьбой рванули к противоположной стене.
– Дидо, меч, – тихо распорядилась Эми, не сводя глаз с трясущегося и растущего в размерах толстяка. Его засаленная одежда затрещала по швам, а из головы выросли переплетающиеся наросты. – Меч, быстрее!
Но вместо того, чтобы отдать ей оружие, маг прыгнул на нее и сбил с ног. Прежде чем девушка смогла сообразить, что происходит, ее окружила плотная материя, и она упала на голову, едва не свернув себе шею. Пока она пыталась подняться, шар снова перевернулся и задвигался так быстро, что не было никакой возможности зафиксировать положение. Судя по характерным ударам и вибрации, он катился с бесконечной крутой лестницы прямо в ад, или, по крайней мере, отлично это падение симулировал. Дыхание перехватывало от постоянных столкновений с вогнутыми стенами, перевороты дезориентировали, а упереться не выходило. Когда Эм окончательно выдохлась и начала паниковать, стенки треснули, обвалились и выплюнули ее на короткую колючую траву.
– Что за чертовщина? – обратилась она к Дидо, когда в глазах перестало троиться и вертеться. – Что это было? – Она вгляделась в побелевшее лицо мага, присела перед ним на корточки возле толстого ствола дерева. – Эй, ты как? Все нормально? – Вместо ответа он указал ей глазами наверх. – Что такое? Тебе плохо? Что? – Она подняла голову и увидела вдалеке россыпь фаолей, торчащих из свернутых золотистых листов. – Что, ты выдохся? Хочешь своих насекомых? – Он медленно закрыл глаза. – Ладно, подожди, что-нибудь придумаем.
Эм заправила подол платья за пояс, чтобы освободить ноги, и изучила необычный ствол. Его темная кора имела сходство с корой дуба, а неглубокие трещины были заполнены переливающейся розоватой субстанцией. Сами плоды находились очень высоко, в глубине поникших ветвей, и не было ни одного захудалого сучка, с помощью которого можно было бы к ним подобраться.
– Слушай, может, тебе кору дать пососать, а?
Дидо не ответил, не шевельнулся. Эм решила действовать по-умному: отступив на пару шагов, она направила на ветви Аард и отлетела под его воздействием на приличное расстояние.
– Чертово дерево! – чертыхалась она, с трудом поднимаясь и приходя в себя. – Погоди, притащу топор, тогда посмотрим, кто кого…
С тяжелым вздохом она прикоснулась к буерогу и едва успела отнять ладонь: он выпустил длинный острый шип.
– Нет, ну это уже слишком! Дидо, это дерево пытается меня проткнуть. Давай найдем какое-нибудь другое, посговорчивее!
Маг не отзывался. Эм показалось, что он побледнел еще больше, и это ее подстегнуло. Некоторое время она в задумчивости рассматривала крону, потом несколько раз спровоцировала выбрасывание шипов и выяснила, что убираются они почти в два раза медленнее, чем появляются. Рискуя жизнью, она воспользовалась этим, как подспорьем, и проявила чудеса акробатики, каких сама от себя не ожидала. Балансируя на одном шипе, она вызывала второй выше, на уровне головы, и запрыгивала на него достаточно быстро, чтобы успеть до исчезновения первого.
Ее труды не пропали даром. Тяжело дыша, она ухватилась за нижнюю ветвь, запрыгнула на нее и села перевести дух. Именно в этот момент другая ветвь неожиданно и подло ударила ее по спине. Эм полетела вниз. Она даже не успела вскрикнуть и с такой силой впечаталась в землю, что потеряла сознание.
– Вставай, – послышалось издалека. – Поднимайся, говорю.
Эм приоткрыла глаза, увидела Дидо, собиравшего остатки упавших фаолей. Емкость, в которую маг собирал пропитание, он положил в черный мешочек, несоразмерно меньший.
– Неплохой фокус.
– Давай, поднимайся. Пора уходить, пока нас не увидели.
– Не могу. У меня голова разбита и спина, похоже, сломана.
– Уже нет.
Эм и правда с легкостью села, что противоречило ее заключению. Мало того, глубокие порезы от шипов тоже прошли, но лысый затылок до сих пор был покрыт запекшейся кровью.
– Спасибо, – выжала она из себя, поднялась и освободила подол платья.
– Тебе спасибо. Вот уж не думал, что у тебя получится справиться с буерогом. Впечатляет.
– Да я как-то тоже не думала, – пробормотала девушка. – Я упала раньше, чем смогла добраться до плодов.
– Скромность – добродетель, – подтвердил Дидо и плавно задвигал ладонями. – Но ложь – нет.
Надо было, конечно, настоять на своем варианте произошедшего, но Эм забыла, что хотела сказать: прямо на ее глазах из воздуха появлялась новая «лодка», меньшего размера, но с более высокими бортами. Ее возникновение происходило слоями, из гибких переливающихся нитей, почти прозрачных до тех пор, пока они не занимали отведенное им место. Дидо тряхнул пальцами, залез внутрь, подождал, пока Эми последует его примеру, и привел лодку в движение.
– Дидо, я хочу, чтобы ты объяснил, что за уроды управляют Третьим, как ты говоришь, королевством, почему они живут в норах и едят своих подданных, что за мерзкий вонючий толстяк, почему его раздуло, что им от меня нужно было, чем нам грозит та сцена, что за шар, в котором я чуть не свернула себе шею, почему буерог выбрасывает шипы, как ты сам собирал фаоли, где мы сейчас находимся и куда едем.
Спокойный тон, которым Эми без задержек озвучила свои опасения и вопросы, пришелся магу по душе, а ее триумфальное взаимодействие с буерогом окончательно подкупило. Он сел поудобнее, сложил руки на коленях, мысленно оценил оставшееся расстояние до леса, кромка которого отчетливо выделялась на горизонте, и изрек:
– Что же, вполне ожидаемо. Итак. Король Повед не всегда был таким. Было время, когда он, как и прочие, питался пилиегой и был светел. Но это время ушло.
– Так не пора ли его убрать?
– Не перебивай. Когда чрезмерность и тень его поработили, он не смог больше выносить Мииран и ушел под землю, но сила его до сих пор с ним. Далее. Ты открыто проявила агрессию, не имеешь принадлежности к Коллегии, брезгуешь Правилами. Своей несдержанностью ты сделала себя отверженным, но есть хорошая новость: я вытащил тебя оттуда до того, как тебя схватили, то есть День Жатвы тебе пока не грозит, а позже, когда мы спасем Татийе, сможем придумать, как нам исправить твое незавидное положение. И мое тоже, – добавил он совсем тихо. – Далее. Буерог – это сложное и чистое существо, к нему нужен подход, которым я с тобой делиться не намерен. Мы находимся на территории Верны, Второго королевства, где из-за твоей несдержанности нам обоим будет гибель, поэтому я зашью тебе рот и обездвижу. Надеюсь, ты не станешь сопротивляться.
– Если ты зашьешь мне рот и обездвижишь, я не смогу существовать, – спокойно возразила Эм. – У меня есть получше идея: объясняй мне как следует и заранее, где опасность и как лучше поступить. Расскажи подробнее, как вы тут живете, покажи поселения, чтобы я все увидела. Долго еще до убежища?
– Лишняя информация только испортит тебя. У тебя явно проблемы с мыслительным процессом.
– Нет, но у меня проблемы с соблюдением правил.
– Это даже хуже.
– Ладно, тогда давай я начну первая?
Дидо повернулся к ней корпусом, чем выдал свой интерес, и Эми описала ему свой мир – с Солнцем и Луной, временами года, раздробленностью и многообразием. Она так хотела вернуться домой, что с упоением воссоздавала атмосферу, нюансы, мышление, общение обитателей. Особенно занимательным Дидо нашел описание чуждой ему магии и рас, а также той части, где можно было безнаказанно совершать насилие.
– Безобразие, – выдохнул он с восхищением и отвращением одновременно и поведал ей о самом чудесном создании своего мира – Божественной Серафиде, защитнице и повелительнице всех живых существ. Оказалось, что именно она решает, когда и что произойдет, расцветет или угаснет. – Более того, она решает, будем ли мы продолжаться или нет. Вот уже почти декаду нет Свенти – ночи, в которую индивиды находят друг друга и сближаются. Мы прогневили нашу повелительницу, но все же надеемся, что она сжалится над нами.
Эми была поглощена лесом, в который они въехали накануне. Гигантский, с высокими деревьями и пышными кронами, он напоминал ей о детстве. Когда-то давно Эм любила ложиться на землю и наблюдать за насекомыми под листами подорожника и других растений. То, что было для нее продолжением травы, для муравьев и жуков вполне могло быть плотным лесом. Теперь же и сама она ощущала себя муравьем.
Признание Дидо потрясло ее настолько, что она оторвалась от созерцания природы и посмотрела на мага.
– Дидо, подожди, ты хочешь сказать, что вы сближаетесь только раз во много лет? Ты ведь размножение имеешь в виду, правильно?
– Да, так. А как у вас все происходит?
– У нас? – тупо повторила Эм, вспомнила, как часто и разнообразно любил ее Геральт, и залилась краской смущения. – У нас… По желанию и возможности. Может, пять раз день, а может, и меньше, смотря по обстоятельствам…
– То есть как это? – ужаснулся маг. – Должно быть, у вас все перенаселено!
– Нет, мы ведь не для размножения часто это делаем, а для приятных ощущений.
– Прия… Что… Как…
– Ты в порядке? – забеспокоилась Эми, увидев, что маг побелел, как полотно, и протянула руку, но он отпрянул и демонстративно отвернулся. – Это что же, осуждение? Может, объяснишь, что тебе не нравится? Ау!
Как показала практика, в такие моменты дергать мага было бесполезно, потому Эм бросила это занятие и вернулась к лесу. Она была готова делать что угодно, лишь бы отогнать тоску и печаль по любимому человеку, главное, страх, что он уже попрощался и забыл ее, не зная, как отчаянно она нуждается в его присутствии и помощи. «Геральт, – без конца молилась Эми, – пожалуйста, подожди еще немножко, не прощайся со мной так скоро, я все сделаю, чтобы вернуться. Я не могу без тебя…»
Трисс слушала Геральта внимательно, не перебивая и не меняя положения, поэтому о ее негативной реакции на услышанное можно было судить лишь по пульсирующей жилке на шее и некоторой бледности. Когда же ведьмак закончил свой рассказ, она по-прежнему сохраняла молчание, но на этот раз предметом ее внимания стала несуществующая точка на обоях напротив.
– Трисс, скажи что-нибудь.
– Мне нечего сказать, – вяло отозвалась чародейка и убрала прядь рыжих волос с лица. – Я думаю, ты и сам это понимаешь.
– Трисс…
– Нет, Геральт. Если ты хотел услышать ответ на твою чудовищную, вопиющую просьбу, то вот он: нет. Это все, что тебя привело ко мне?
Ведьмак прислонился к комоду и уперся ладонями о его край. Он ожидал такой реакции, и все же сдаваться не собирался.
– Я не вижу ничего предосудительного в том, чтобы пытаться помочь… Другу, – осторожно начал он. – Другу, попавшему в беду.
– Ради бога, Геральт, давай без этого. Какой она тебе друг? – Трисс наконец набралась мужества посмотреть в желтые усталые глаза, которые вспоминала чаще, чем хотелось бы, но не выдержала их тяжелого проницательного взгляда. – Я думала, что я тебе друг. Но ты приходишь ко мне с ужасной просьбой – рискнуть своей жизнью ради блажи, фантазии, и при этом даже не планируешь испытать укол совести. Это нечестно.
– У меня и в мыслях не было подвергать тебя опасности.
– А что же тогда у тебя было в мыслях? Геральт, давай начнем с того, что я никогда не слышала ни о какой Вилене, а мы, как ты знаешь, стараемся держаться нашего тесного круга. Парад планет, о котором ты упомянул – выдумка, это доказано и проверено. Портал, который ты хочешь открыть – безумие, пустая трата сил, и нет никакой возможности отыскать твою… подопечную, – нашлась чародейка и мягко добавила: – даже если бы был шанс, что она не погибла, которого, конечно, нет. Мне очень жаль, Геральт.
– Четвертое марта, – повторил ведьмак сдержанно и терпеливо. – Эм жива и нуждается в помощи, я знаю это точно. Ты ведь не станешь отрицать очевидное – порталы между мирами, которые создали эльфы? Их знания дадут нам возможность найти ее, открыть коридор туда, куда нужно.
Трисс повернулась к нему, и васильковые глаза расширились от тревоги и изумления.
– Геральт, я слушаю тебя и не верю своим ушам. Что с тобой произошло? Ты, такой рассудительный, мудрый, опытный, ты ли это? Мало того, что ты взращиваешь в себе безумную идею, еще и веришь, что эльфы в чем-то тебе поспособствуют, и хочешь рискнуть жизнью минимум двенадцати гипотетических безумцев из-за нежелания принять факт ее гибели? Кто она тебе?
– Трисс, я не оставлю ее в беде. Я верю, что все получится. Помоги мне, ты знаешь, я не останусь в долгу…
Рыжеволосая чародейка поднялась, подошла к окну, и пламя свечей заиграло на ее аккуратном профиле.
– Прекрати. Не могу смотреть, как ты унижаешься.
– Тогда не вынуждай меня унижаться.
Она неодобрительно покачала головой, обняла себя за плечи, и новая мысль заставила ее вновь посмотреть на ведьмака.
– Геральт, – произнесла она с большой теплотой, – я вижу, что эта девушка много значила для тебя. Неудивительно, что шарлатанка смогла сбить тебя с толку. Ты в последнее время один? Если мне не удается воззвать к благоразумию, может, удастся Весемиру? Ты не думал о том, чтобы перезимовать в Каэр Морхене? Я могу сопровождать тебя туда, поддержать. Уверена, что нам удастся прийти к взаимопониманию. Не отталкивай меня, я хочу помочь…
– Если ты хочешь помочь, то будь со мной четвертого марта в том месте, где она пропала.
Трисс похолодела от мрачной решимости, написанной на его изможденном лице, звучавшей в его голосе, и коротко качнула головой. Ведьмак не удивился и даже не расстроился. В последнее время он утратил способность испытывать эмоции, но старался их по случаю изображать.
– Хорошо, – сдался он, и без прелюдий перешел ко второму важному для него вопросу: – Может быть, ты знаешь, где найти Йен?
– Она… Несколько занята в последнее время…
– Я заметил. Но где ее можно найти?
– Не думаю, что сейчас удачное время, чтобы ее искать, – протянула Трисс, застигнутая вопросом врасплох, и догадка омрачила ее настроение еще больше. – Геральт, ты ведь не планируешь обратиться к ней с тем, с чем обратился ко мне? Ведь мы оба знаем, что она куда менее терпима, если речь идет о… Подобных просьбах.
– Трисс, ты знаешь, где ее можно найти? – спокойно спросил Геральт в третий раз, и чародейка опустила полные грусти васильковые глаза.
– Не знаю.
– Ты лжешь, Трисс, но это твое право. Еще есть время, и я прошу тебя подумать, в надежде, что ты не откажешь тому, кто в отчаянии.
С этими словами ведьмак подхватил куртку, висевшую на спинке стула, и вышел за дверь.
====== 6.5. ======
Дидо с нетерпением мерил шагами пространство возле Эм. Холм, на котором они остановились, имел стратегическое преимущество и открывал взору поселение у его подножья. Маг еще раз посмотрел на положение большого солнца, подошел к девушке вплотную и повторил свой вопрос:
– Ну что, насмотрелась?
– Еще нет. Дидо, почему они все на коленях стоят и не двигаются?
– Отдают дань Божественной Серафиде. Как и всякое утро.
– Молятся что ли?
– Мы можем идти?
– Вот эти луковички – это их дома? Смешные. А как там внутри? А что они едят?
– Пилиегу. Выращивают сами. Ну? ..
– А где дети? – Эм еще раз окинула взглядом застывшие фигурки.
– Там.
– Нет, этим лет по десять-двенадцать, а где остальные? Их отдельно содержат?
– Остальные? Поменьше? – догадался маг. – Я же говорил: Свенти не было почти декаду.
– А почему у них рты на месте и с носами все в порядке? Почему они выглядят, как мы?
– Потому что их предки тоже проходили деформацию, что тут непонятного?
– Какую еще деформацию?
– Самую обычную.
– Зачем они проходили деформацию? – спросила Эми, послушно устраиваясь в лодке.
– Я не знаю. Это Саэрос знал.
– То есть он хотел, чтобы вы так выглядели?
– Да. Теперь давай помолчим.
– Нет, подожди. А сам ваш Саэрос выглядел так же?
– Не совсем.
– А как тогда?
Маг промолчал и отвернулся, что для Эми уже было привычным завершением разговора. Она решила повременить немного с расспросами.
Ближе к вечеру они подъехали к непроходимым зарослям буро-желтой растительности. Дидо вылез из лодки, плавным движением руки заставил кусты расступиться и прошел дальше, к блестящей высокой двери, выделяющейся из скалы. Эм последовала за ним.
– Убежище, как я понимаю, – подсказала она, когда на мага нашел благоговейный ступор. – Может, зайдем уже?
– Да, да, конечно. Я так долго ждал… Открой. Пожалуйста, – добавил он с несвойственным ему заискиванием.
– Ладно.
Эми подошла к двери, осмотрела ее, ощупала, но вместо ручки или замка обнаружила руны, над которыми в свое время ломала голову и язык.
– Поверить не могу! – она повернулась к Дидо и вскинула брови. – Этот ваш Саэрос – эльф?
– Это что еще?
– Как он выглядел? Надменный, высокий такой, выше нас с тобой, уши противные, острые? – Дидо вяло покачал головой, давая понять, что описание похоже на правду. – Так… Надо же… Давай еще раз: как он здесь оказался? Он из другого места пришел?
– Да.
– И его призвали, как меня?
– Нет. Мне о таком неизвестно.
– Значит, он сам сюда попал, случайно? И как отсюда выбрался? – Дидо промолчал. – А, да, его съели, правильно?
– Я не хочу об этом говорить, – маг ссутулился и побледнел. – Открой уже дверь.
– Да без проблем, скажи только, как.
– Я не знаю. Но зато ты знаешь.
– И с чего ты это взял?
– Ты узнаешь эти изображения? – он показал пальцем на руны.
– Да, это Старшая речь.
– Скажи мне, что там написано, и мы попадем внутрь.
– Никогда не разбиралась в их вычурной письменности, – Эми безучастно пожала плечами. – Я могу послать в задницу и бегло описать погоду, если на улице дождь, но не более того.
– Не верю! – Дидо вцепился в ее рукав, выдавая свой страх и волнение. – Думай лучше! Расскажи мне все, что помнишь!
– Да это ни к чему. Зная эльфов, можно с уверенностью сказать: здесь написано, что все мы – отрыжки, и никому… – Девушка замолкла. Она могла поклясться, что лицо щуплого мага зарябило, а глазки ввалились. – Хорошо-хорошо, извини! Великий и ужасный! .. Давай подумаем вместе.
Она подвела мага к двери и стала рассказывать все, что могла вспомнить о Старшей речи, все, что с таким трудом узнала благодаря Гелвину в злополучном лагере Mannas.
Уже давно стемнело, но двое путников возле двери по-прежнему пытались разгадать ее тайну.
– Повтори еще раз, – потребовал Дидо.
– M’essea sen’han. Ne’ss. En desse indis aef laest shed deihin a’hilyp.
Они до боли в глазах вгляделись в дверь, но ничего не произошло.
– Может, ты неправильно произносишь?
– Или это подсказка? Что это может означать?
– Повтори перевод.
– Должно быть что-то вроде: «Я ослеп. Ничего. Взгляд закрывает сердце и притягивает пустоту».
– Нет, это определенно бессмыслица.
– Я точно не помню значение глаголов и буквально переводить тоже нельзя. Может, он имел в виду, что потерял связь с домом и при этом понял, что по-настоящему важно?
Дидо посмотрел на Эм с крайним изумлением и, в первый раз за все их общение, тихо рассмеялся.
