Текст книги "Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)"
Автор книги: Aquila_C
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 56 страниц)
– Интересная философия, – отозвался Йорвет, – и как же, по-твоему, сохранять чистоту души и одновременно пытаться защитить свой народ от вымирания, когда его убивают, выгоняют, унижают, вешают? Когда невинных детей, твои распрекрасные цветы, потрошат на твоих глазах, словно свиней?
– Я не знаю. Но совершенно точно не отвечать тем же. Иначе нет между вами никакой разницы.
– Цель оправдывает средства, я в этом уверен. Скажи, разве ты не была в людских городах? Ты не видела, какое жалкое отвратное существование ведут Dh’oine, слабо представляя себе, что такое справедливость, честность и прочее, в том числе банальная гигиена? Возможно, тебе показалось иначе? – Эм вспомнила удручающее состояние горожан, неприятные запахи, озлобленные лица и не нашлась, что возразить. – Я не могу допустить уничтожения нашей расы. Тем более такими примитивными и мерзотными существами, как вы.
Эм проглотила оскорбление и попробовала еще раз:
– Это говорит в тебе твое высокомерие. Какое преимущество есть, к примеру, у медведя перед комаром? Млекопитающее и насекомое; они настолько различны, что не могут быть сопоставлены. У каждого из них есть своя цель и свое предназначение, и каждый из них хорош по-своему…
– Что за глупая метафора? Ну, хорошо. Не знаю, как медведь, а я без зазрения совести истребляю кровососов, когда они доставляют мне неудобства.
– Я серьезно! – Эми очень расстроилась. – Мы можем что-то придумать. Если речь идет о территориях, то нужно попытаться повлиять на королей, отвоевать ваше место не кровью, но убеждением.
– Даже если бы у тебя были такие связи, как ты планируешь убедить Dh’oine в том, что им необходимо положить все свои силы на восстановление и процветание эльфийского государства? И что помешает этим непостоянным и тщеславным ублюдкам изменить свое решение через короткое время и уничтожить нас?
– Я не знаю, но мы обязательно что-нибудь придумаем.
– Думать – не твоя сильная сторона.
– Ну а Саския? Есть ли у нее успехи? Какой у нее план?
Йорвет прищурил глаза и промолчал с самым мрачным видом.
Эми заглянула в его пустые глаза и, потеряв надежду, медленно поплелась за дверь. Она разделась, встала под теплую воду, чувствуя себя совершенно подавленной и в прямом смысле побитой. Слезы сливались с потоком воды. Так хотелось, чтобы отвратительное состояние тоже было бы смыто и забыто, как и ситуации, решения которых она не могла найти. Но решение точно должно быть…
Она не слышала, как подошел Йорвет, но почувствовала его и сжалась, желая скрыть свою наготу.
– Тебе совершенно нечего стесняться, – прошептал ей эльф, стоя за ее спиной. Он принялся неспешно мыть ей голову, намыливать ей спину, руки, грудь, живот, ноги, тщательно смывая пену с ее маленького тела, испещренного синяками. Развернув ее к себе, он прижал ее к своей груди, утешал ее ласковыми словами на Старшей речи, не обращая внимания на воду, стекавшую по его лицу.
Эми обняла его в ответ. Есть ли на свете еще одни такие больные отношения? Для ее измученного разума и сердца он стал и отцом, и братом, и любовником. Она льнула к нему, испытывая что-то, отдаленно напоминающее умиротворение. Йорвет поднял ее голову за подбородок, заглянул в глаза. Она уже знала, что это значит, и ее предательское тело тут же среагировало. Эми неуверенно положила руку на его пах и погладила, а после опустилась на колени, освобождая его от одежды. На секунду его кольнула совесть: что же он делает? Ведь она еще ребенок, для нее все всерьез. Но реакция на ее близость и прикосновения взяла верх.
Он гладил ее мокрые волосы, зажмурившись от слишком острых ощущений. Затем поднял ее, прижал к стене, вглядываясь в ее милое лицо, осязая ее тепло и мучительное удовольствие. Ее чуть приоткрытый рот, затуманившийся взор, безотчетный стон, веснушки… Он почувствовал ее спазмы, остановился, поцеловал ее нос и понес ее на кровать, где можно было любить ее гораздо ухищреннее и продуктивнее.
Эми стояла посреди огромного выжженного поля, серое небо над которым дополняло мертвый пейзаж. Она была спокойна в крайней степени, даже безразлична. Черная земля под ее ногами, казалось, вибрировала. Вдалеке она видела бесконечную линию движущихся фигурок. Оглянувшись, он увидела сзади еще одну приближающуюся линию. Она знала, кто это, знала, зачем, и терпеливо ждала. Когда тысячи всадников в доспехах приблизились на достаточное расстояние, Эм плавно подняла руки над головой, и в ее ладонях начала зарождаться серо-черная субстанция. От ее пальцев и груди по рукам, туловищу, шее, голове, ногам расползались черные трещины, причиняя невыносимую боль, но ей было все равно. Она отпустила шар, и он с бешеной скоростью разрастался волнами во все стороны. Своими черными глазами Эми наблюдала, как волны сбивают, уничтожают людей, эльфов, гномов, лошадей – все, что ее окружает. Вакханалия смерти и страданий, оторванных конечностей, изуродованных тел, внутренностей и истошных криков. Волны, вернув полю его первозданную безжизненность, продолжали распространяться и далее. Она была довольна своей работой, вдыхая полной грудью едкий запах крови и страха. Трещины на ее теле достигли своего предела, и девушка разлетелась на куски.
– Cáelm, – шептал ей эльф с разноцветными глазами, – En dwimme hel’div…
Она поняла, где она, что происходит, и тяжесть ее нынешнего положения снова вернулась к ней.
Подождав, пока эльф снова заснет, она оделась и решительно вышла на улицу.
Эми была как будто не в себе; она знала, что этот сон что-то значит, что он может быть ответом на ее вопросы. Подойдя к двери старца, она постучалась. Он там, без сомнений. Она видела его и чувствовала. Никто не ответил, дверь не открылась. Эми отошла немного, вытянула вперед руку и разнесла дверь в щепки. Зайдя в помещение, она встретилась глазами с пронизывающим голубым светом. Старец направил на нее свои пальцы, выпустив скоп сверкающих молний, недостаточных, чтобы убить, но достаточных, чтобы покалечить. Эм видела все это как будто в замедленном действии, и легко перенаправила энергию в стену. Каменная кладка с грохотом вылетела на приличное расстояние, оставляя за собой зияющую дыру. Эми не отрываясь смотрела на старца сквозь пыль и оседающие листы книг. Она видела, что он улыбается.
«Что тебе нужно от меня?»
В ответ – неизвестный язык в ее голове, которого она никогда раньше не слышала, но понимала значение. Он выжидает, пока она проснется и поможет.
«С чем помогу? Как проснусь?»
Старец молчал. Это все. Пронзительные светло-голубые глаза метнулись к дверному проему.
– Caemm a me, – тихо позвал Йорвет, протянув Эми руку. Старца уже не было. Она безвольно вложила свою руку в широкую ладонь с длинными пальцами и последовала за ним.
====== 2.18. ======
Когда Йорвет зашел в домик, уже стемнело. Ему осточертел этот лагерь, которому он давно не принадлежал.
Он знал, что ему необходимо быть совсем в другом месте, далеко от друидского леса, но что-то его останавливало. Или кто-то.
Эльф тяжело приземлился на кровать рядом с Эми, пролежавшей весь день, и погладил ее бок.
– Что тебя мучает? – спросил он тихо, зная, что она не спит.
– Почему ты меня не боишься?
– А почему должен? Что тебя беспокоит?
– Зачем я живу?
Йорвет посмотрел куда-то впереди себя.
– Ты – мастер задавать дурацкие вопросы. Твоя жизнь тебе уже дана, смирись, реши, что с ней делать, и двигайся в этом направлении.
– А если я ничего не хочу? Если все бессмысленно?
– Так не бывает. Я, к примеру, имею для тебя смысл.
Эми развернулась, посмотрела на него внимательно. Она хотела спросить что-то, но передумала. А потом произнесла:
– Ты когда-нибудь любил?
– Возможно.
Закусив губу, Эм снова отвернулась.
– Ты знаешь мое мнение, – сказал он спокойно. – Есть вещи гораздо важнее иллюзий, даже если эти иллюзии приятны.
– Если мы с тобой предположим, что любовь – лишь иллюзия, то сможем выйти на то, что все – иллюзия.
– Не стану спорить. Вполне может быть.
Они помолчали.
– Тебя Авларас искал. Что с твоими тренировками?
– Не хочу больше. Не буду.
– Тогда чем ты планируешь заниматься?
– Еще не решила. Послушай, – Эми сжала руку собеседника, – пообещай, что ты подумаешь над моими словами. Пообещай, что постараешься вернуться… Вернуть… Свою чистоту… Защищать, не предавать…
Эльф не ответил, лишь смотрел на нее своими старческими разноцветными глазами.
– Va’esse deireadh aep eigean, – произнес он убедительно, – Что-то кончается, что-то начинается. Все это тоже закончится, закончится и война, так или иначе. И мир изменится рано или поздно. Не мучай себя. Просто сосредоточься на том, чем бы ты хотела заняться по жизни.
Просто сосредоточиться. Легко сказать. Эми прижалась к Йорвету, крепко обняла его, пытаясь убежать от боли, самой себя. Его тепло и нежность – вот чего хотелось. Это было ее временным спасением.
Опять новые лица, опять бежевые деревья, цветы и водопад. Эми пыталась найти дружелюбную эльфийку с русыми волосами, пообщаться с ней, но не смогла. Может быть, ее уже здесь нет… Есть ли в этом мире что-то кроме этого места?
Она очень хотела подумать о Геральте, узнать, как он, но не могла. Не имела права.
Эльфа, с которым Эми делила помещение и постель, она не видела весь день. Смысл, которого она не могла найти, действительно был в нем, в чужом мужчине, и это ее пугало. Разве можно жить ради другого, теряя самого себя? Она, как ни старалась, не могла разгадать Йорвета, понять. Мысль об его уходе или смерти вызывала паническое состояние, с которым совладать было невозможно. Это зависимость, болезненная и нездоровая связь.
... Которую надо срочно укрепить, потому что плохо и хочется тепла…
Эми нашла Йорвета в домике, надевающего свою кожаную броню. У нее все упало внутри.
– Мне пора, – прокомментировал бывший одноглазый обыденным тоном, собираясь.
Эми с трудом сглотнула, так как в горле пересохло.
– Ты вернешься? – выдавила она и, оставшись без ответа, все поняла. – Я с тобой пойду, – Эми подошла к стойке с оружием, пристегнула ремень с гвихиром.
– Конечно же, нет, – отрезал эльф, даже не повернувшись в ее сторону.
Эми подошла к нему, заглянула в его пустые глаза и попросила его с болью в голосе:
– Йорвет, пожалуйста, не делай этого. Я не перенесу опять…
От его наблюдательного ума не скрылся тот факт, что она в первый раз назвала его по имени. Видя страдание в ее распахнутых бирюзовых глазах, он погладил ее по щеке и утешил:
– Как ты себе это представляешь? Это не твой путь. Va’esse deireadh aep eigean. Помни мои слова. Это твое начало чего-то хорошего.
Вот так. И ничего больше. Непроницаемое лицо. Эми от боли и паники перестала соображать. Взяв его голову в руки, заставляя его нагнуться, девушка сосредоточилась. Она увидела где-то глубоко, в потаенном уголке его души, образ девочки-эльфа с зелеными глазами; увидела девушку, превращающуюся в дракона, которую Йорвет так берег. Ее, Эми, там не было. Невыразимая боль… Она хотела остановиться, но тут наткнулась на Геральта. В том друидском лесу, в который она вошла в первый раз! Он искал ее, и одноглазый отправил его на север… Все могло бы быть иначе… Почему?.. Старик. Она видела и его. Он говорил Йорвету, что, если эльф хочет получить от него желаемое, то должен удержать Эми здесь, спать с ней, например, другой ведь испустил дух…
Эми шарахнулась от Йорвета и попятилась, схватившись за грудь, удерживая разрывающееся сердце, пока не уперлась спиной в стену.
– В чем дело? – Йорвет шагнул ей навстречу, но она остановила его движением руки.
– Благородный Aen Seidhe, – мрачно спросила она, выпрямляясь, – что тебе пообещал старик за возню с полоумной Dh’oine? Сколько стоит твое тело и время? Отвечай, – ее глаза, которыми она смотрела исподлобья, начали быстро темнеть.
Йорвет нахмурился, хотел к ней подойти, но вместо этого был пригвожден к противоположной стене. Эм подняла его ближе к потолку, чуть наклонив набок голову, рассматривая, как таракана.
– Ты не поняла… – с трудом выдавил он, задыхаясь.
– Thaess aep! – услышал он два сверхчеловеческих громких голоса в одном: мужской и женский. Лицо Эми побелело, а глаза стали совсем черными.
Она дождалась, пока Йорвет потеряет сознание от нехватки кислорода, с трудом остановила себя, желая свернуть ему шею, отпустила и вышла за дверь наружу.
Эльфы уже скапливались вокруг с луками наготове, не понимая, пытаясь найти источник противоестественных громких голосов, одновременно выкрикнувших «заткнись». Эм легко спрыгнула с подвесного моста, приземлилась на ноги, непонятным образом не разбившись, и уверенно направилась на выход.
– Не дайте ей уйти! – послышался крик одного из них, и путь ей преградили пятеро, а остальные окружали, натягивая тетивы на своих луках.
Авларас вышел вперед и произнес:
– Не надо резких движений, рукожопая, а то пораним. Успокойся и возвращайся к себе.
Эми посмотрела на него своими пустыми черными глазами.
– Глупцы, – прогремели два голоса в одном на всю округу, – я раздавлю вас, словно клопов! Вы лишь приближаете свою неизбежную мучительную гибель!
Стрела, выпущенная обиженной ею эльфийкой, первой полетела в нее, а вслед и град других.
– N’aen aespar a i! – кричал надрывный голос Йорвета откуда-то сверху, но это было ни к чему: стрелы, почти долетая до цели, отскакивали, встречая невидимую преграду.
Эми было все равно. Проклятое место, проклятая жизнь. На секунду она увидела перед собой светлый, чистый образ Гелвина. Она присела и положила свою ладонь на светло-зеленую траву, видя, как расходятся трещины по ее рукам. Черное пятно, оставленное ею, начало быстро расползаться, разрушая и распыляя растительность, распространяясь на деревья, которые зловеще затрещали и стали осыпаться.
Возможно, если бы «старик» был здесь, все сложилось по-другому. Но его, на счастье Эми, не было. Она вспомнила о том, что здесь есть живые души.
– Бегите! – громыхали два голоса в одном, отдаваясь эхом, и повсеместно открылись порталы, ведущие в настоящую Долину Цветов. Эльфы, не мешкая, принялись эвакуироваться, спасаясь от падающих стволов и ветвей разрушающегося города.
Эм спокойно повернулась к выходу и встретилась взглядом с Йорветом, который стоял перед ней, играя желваками. Если бы он только сделал шаг в ее сторону, она бы без колебаний убила. И он, похоже, это понял. Скрывшись в превращающихся в прах кустах, он исчез в ближайшем портале.
Эми вышла из лагеря. Тяжело дыша, она пробиралась сквозь друидский лес, отбиваясь мечом и огнем от неповоротливых черных деревьев с большими кошмарными пастями, пытающихся схватить ее своими сухими ветвями-крючьями, и от лиан, опутывающих ее и тянущих назад. Она понимала, что выбивается из сил, но ее воспаленный мозг был неспособен на обдумывание и принятие решений. Пустота, ночь… Она сделала еще несколько трудных шагов и обнаружила под собой поток, идущий наверх. Ей стало лучше, появились силы и возможность сделать телепорт. Протянув руку, тут же схваченную лианой, она разрубила ее гвихиром и запрыгнула в коридор, ведущий неизвестно куда.
====== 2.19. ======
Геральт сидел на кровати, решая свои проблемы и пытаясь определить для себя, куда направиться теперь, но в голове лишь всплывал образ девчонки с бирюзовыми глазами. Тогда, в пещере, была потеряна возможность поговорить с ней, объясниться. Он скучал по ней и не знал, где ее искать.
Перед ним неожиданно открылся странный портал с неровными очертаниями, какой ему доводилось видеть лишь однажды. Реакция была мгновенной: он вынул меч из ножен, встал в выигрышную позицию и приготовился к нападению.
Из телепорта выпрыгнула девушка с каштановыми волосами, в разорванной одежде, в ссадинах и синяках. Эм…
Геральт был настолько удивлен, что сел обратно на кровать, разглядывая ее, ожидая, что сейчас она растает, как мираж.
Эми выпрямилась, встала в напряженной позе, крепко сжимая рукоять гвихира, и уперлась в мужчину серьезным вызывающим взглядом. Казалось, ее черные глаза смотрят, но не видят. Ведьмак, не шевелясь, подождал немного, наблюдая, как ее радужки постепенно светлеют, обретая бирюзу. Он видел страдание в ее лице, боль в невидящих глазах. Это была его Эм, и в то же время не она. Сильная, решительная, бескомпромиссная девушка. Что с ней произошло?
Ничего не менялось, Эм стояла по-прежнему на том же месте в той же позе. Геральт медленно подошел к ней, вынул меч из ее руки, разжав закостеневшие пальцы, прижал ее к своей груди. Милая, добрая, родная Эм… Беловолосый отвел ее на кровать, разжег камин, принес еду, горячую воду – протер ей лицо, обработал ее раны на руках.
– Эм, – тихо позвал Геральт своим глубоким низким голосом, не дождавшись реакции. Девушка задрожала. Тогда ведьмак постелил перед камином толстое одеяло, посадил ее к себе на колени и принялся укачивать, гладя ее по голове, утешая и согревая. Он хотел помочь ей, выяснить, что же с ней случилось, защитить, но знал, что сейчас не время для расспросов.
Эми, кажется, начала приходить в себя. Ей не верилось, что все это реально, что мужчина ее мечты здесь, рядом. Ощущение спокойствия, неуязвимости… Ощущение, что она дома… Что бы ни означало это слово – оно было здесь, рядом с ним. Она подняла на него свои светло-бирюзовые глаза, в которых застыл вопрос.
– Да, – тихо и уверенно ответил он, – да. Я мог бы.
Девушка опустила веки, и слезы полились по ее щекам. Геральт прижал ее к себе еще крепче, разделяя ее страдания, как свои собственные, не понимая, где кончается его душа и начинается ее. Единение… Такое странное состояние…
Эми положила на него голову и принялась рассматривать, гладить такую родную, широкую, мозолистую ладонь. Он искал ее. Он здесь.
– Я… Там… С другим… – вспомнила Эми о чем-то ужасном и не смогла продолжить.
– Это не имеет значения, – тихо отозвался Геральт, глядя перед собой. – Главное, что ты рядом.
Он опустил глаза, посмотрел на нее с нежностью, улыбнулся. Его сила, мужественность обволакивали ее, возвращали в тот мир, в котором она жила когда-то давно, и о котором забыла. Юмор и смех, ее выходки... Неужели это была она?
Мучительные переживания, одноглазый, потеря друга, отвратительные сны и предчувствия, бессмысленность – все это отошло на второй план, растворилось в его тепле и заботе.
Эми провела ладонью по небритой щеке и утонула в желтых глазах, полных мудрости. Он видел ее насквозь, а она – его; и это чувство, как будто они – единое целое, заполняло без остатка.
Изучив пальцами плотные губы, вспоминая их, она затрепетала от прикосновений к ее векам, носу, щекам. Геральт накрыл поцелуем ее губы, и все остальное перестало иметь значение.
Положив ее на одеяло, он любовался ее милым лицом в отсветах огня от камина, ласкал ее невыносимо нежно и долго, поцелуями и умелыми прикосновениями излечивая ее, заполняя ее теплом, которого ей так не хватало. Никаких резких движений, никакой пошлости, только нежность и любовь… Это продолжалось мгновение и вечность. Эми, не выдержав таких сильных чувств, того, чего никогда еще не испытывала, всхлипнула, и ведьмак прижал ее к себе, пытаясь прийти в себя. Так хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.
Геральт перенес ее на кровать, укрыл и принялся ласкать взглядом ее лицо, слегка улыбаясь. Он очень устал и с трудом держал глаза открытыми. Только бы не уснуть, дождаться утра, поговорить. Не отпускать больше.
Эми была счастлива. Искренне и полноценно. Наплевать на потом, есть только сейчас, есть только он… Судьба сжалилась над ней, и они встретились… Девушка вдруг вспомнила, как здесь оказалась. Вспомнила лес, в котором была. Почему сюда?.. Как она могла знать, где он? И где стерва? Вышла на ночной рынок за приправами? Скоро присоединится?
Ведьмак сразу почувствовал что-то неладное, заглянул ей в глаза, которые потемнели.
– Эм, в чем дело? – спросил он вкрадчиво и тихо, погладив ее по щеке.
Она сомневалась, не зная, стоит ли ему доверять, не понимая, почему она опять пошла на интимную близость с человеком, который никак не проявил себя и ничего не определил. Ведь он тогда предал ее. Слушать его не хотелось, она помнила, чего стоят разговоры. Эми приподнялась, улыбнулась, положила его голову на подушку, поцеловала в лоб и ласково пригладила его жесткие белые волосы, лицо в шрамах. Геральт сопротивлялся до последнего, но в конце концов крепко уснул.
Девушка еще долго рассматривала разгладившиеся черты его лица, одолеваемая тяжкими мыслями. Она тихо встала, оделась, поместила свой гвихир обратно в ножны на ее бедре. Камин уже погас, за окном светало. Она давно не ела, не пила и не спала, но в ее состоянии все это было неразличимо. Сжимая кулаки, она сидела рядом с ним, спящим, на кровати, и не могла решиться. Сердце ее сильно стучало, ладошки вспотели. Она не могла сделать то, что намеревалась, слишком страшно. И не могла не сделать.
Дольше тянуть было невозможно. Эми приблизила свои руки к вискам спящего мужчины, закрывая глаза и сосредотачиваясь. Она видела себя в его глазах, его нежность и привязанность. Она была ему дорога, но не так, как он ей… Чувство вины, тяжесть, бессмысленность. Ему хотелось есть ее, как тогда, раньше, и возрождаться. Эми задышала чаще. Вот и чародейка со звездой, болезненная связь с ней, которая не была порвана. Хотелось бы осудить его, но у Эм не было на это права. И Цири, девочка-Исток, дитя старшей крови, путь которой только начинался, и он был трудным и тернистым. На минуту Эми подумала о том, чтобы найти ее, помочь, облегчить ее ношу своей компанией, ведь это мог бы быть ее собственный смысл, но вовремя вспомнила, что у девочки достаточно нянек. Эми снова сосредоточилась. Да. Вот. Он хочет отвезти Эми в «безопасное место» и периодически навещать… Теша себя тем, что защищает ее… Как вещь…
Ее руки заледенели. Она убрала их, положила на колени, покрываясь «гусиной кожей». Она смотрела на свои раскрытые ладони и ощущала, как что-то черное заполняет ее внутри, избавляет от боли, страдания. От того, что она не могла больше вынести. Ей полегчало: стало безразлично все, что казалось таким важным.
Эми тихо встала и вышла за дверь, ни разу не посмотрев на ведьмака. Гостиница. Ну, конечно. Она спустилась по лестнице, вышла на улицу и, обдуваемая теплым ветром, направилась по дороге, сама не ведая, куда. Вскоре она остановилась.
– Ты невовремя, – сказала она мертвым голосом, обращаясь к кому-то за спиной. Медленно развернувшись, она встретилась со сверкающими фиалковыми глазами. Женщина молчала, буравя ее взглядом. – Ну, что? Твоя любовь так сильна, а страдания невыносимы, что ты готова убить меня, лишь бы облегчить свою участь?
Йеннифэр молчала, как будто пытаясь прийти к окончательному решению. Эми ей помогла:
– Неужели на этот раз никаких подкидышей? Ты сама здесь? Даже не верится. Удивительная штука – жизнь, не правда ли? Он променял тебя на непонятно что из хлева, а этой ночью даже не вспомнил о тебе.
Звезда на шее у чародейки загорелась ярким светом, она вскинула свои руки, из которых хлынул смертельный серый поток. На ее лицо упала тень; богиня смерти и разрушения, ангел возмездия… Эми спокойно поглотила собой поток и направилась в ее сторону, парализуя ее, заставляя ее задыхаться. Йеннифэр повалилась на землю, пытаясь отползти, но не могла.
– Ты, – услышала чародейка два сверхъестественных голоса – женский и мужской, оглушающих ее, – я вижу твою темную душу. Высокомерная горбунья, неподражаемая неудавшаяся самоубийца. Ты пытаешься продлиться в своих потомках, как будто это сможет спасти тебя от твоего бесцельного бытия.
Черные глаза Эми на бледном лице, эти голоса внушали жуткий, безотчетный ужас, как гигантская скрежещущая смертельная машина, неумолимо приближающаяся к своей обездвиженной жертве. Йеннифэр чувствовала липкие ледяные прикосновения к своей груди, чему-то сокровенному внутри. Ее фиалковые глаза расширились от страха и нехватки воздуха.
– Вы – жалкие букашки, – продолжали вещать голоса, – думаете, вы имеете доступ к магии, но ничего о ней не знаете, также как и о мире, в котором гадите. Ваша бессмысленная возня утомляет, от нее тошнит. Вас следует уничтожить, давая природе и Существованию передохнуть от вас…
Эми услышала сама себя и неожиданно поняла, чего хочет от нее серо-голубой поток. Он хочет уничтожения разумных рас, но не желает сталкиваться с последствиями этого решения. Пусть она, Эм, отвечает за него… Она знала его когда-то, теперь она вспомнила. Aergeadmar – так его называли иногда. Как будто он нуждался в названии.
Девушка снова посмотрела на задыхающуюся чародейку, напуганную до полусмерти, и сказала ей спокойно:
– Ты считаешь, будто знаешь, что такое истинные чувства. Но я так не думаю. Зная, что любимому мужчине дорога другая женщина, зная, что ее несчастья, а уж тем более гибель причинят ему страдания, ты пощадишь ее или даже поможешь ей при необходимости... Потому что не можешь по-другому. Тебе дорога только ты, и то каким-то странным образом. Забирай его, он там. Вы так подходите друг другу.
Тиски исчезли, и Йеннифэр, пятясь, пыталась отдышаться, прийти в себя. Оставив ее такой, Эм вышла обратно на дорогу. Хочет стрелять в спину – пусть стреляет. Все равно.
Но чародейка не напала.
Эми прошла дальше, вышла в поле, над которым всходило большое кровавое солнце. Ноги ее не слушались, смертельная усталость прижимала ее к земле, заставляла остановиться. Она тяжело опустилась на колени, затем упала ниц, не в состоянии поменять положение тела. Только немного поспать, а потом идти куда-нибудь дальше… Шорох колосящейся пшеницы, ветерок, тепло, свежесть, лето… Она вздрогнула от усталости и напряжения, проваливаясь в сон.
Темнота. Перед ней стоял старец, глядя на нее своими пронзительными светло-голубыми глазами. Он звал ее, просил вернуться. Эми колебалась: часть ее хотела того же, что и серо-голубой поток – уничтожить, растоптать. Но в ее голове всплыл образ Гелвина, милого, доброго, чистого… И сколько их, таких… Она нарисовала между ними большую дверь и громко ею хлопнула, физически ощущая, как рушится их связь, как осыпаются с нее белые частицы.
Все равно.
====== 2.20. ======
Эми почувствовала нездоровое движение вокруг себя и с трудом села. Протерев несколько раз заспанные глаза, она не могла сообразить, что происходит: вокруг нее был безжизненный дремучий лес, под ней – высохшая серая почва. Она точно помнила пшеничное поле, не было никаких сомнений, что заснула она там. Как это возможно?
Несмотря на то, что на потрескавшихся серых деревьях совсем не было листвы, вокруг царил полумрак. Эми снова услышала шуршание неподалеку, движение. На секунду она пришла в ужас, разглядев красные светящиеся фонари: два больших, а под ними еще четыре поменьше. Эти фонари находились аккурат над большими загнутыми внутрь челюстями, за которыми виднелся отрезок большого брюха. По сторонам от существа отходили длинные серые лапы, сгиб которых находился выше его тела. Гигантский кошмарный паук. «Ненавижу пауков!», – сразу подумала Эм. Она проследила глазами за его быстрыми движениями: влево, вправо, и попыталась вспомнить, кто из насекомых впрыскивает яд в свою живую жертву, ожидает, пока она размякнет, а потом высасывает содержимое. Не самая приятная смерть. Это заставило ее действовать: не вставая, она протянула руку в сторону паука и попыталась выпустить огонь. Ничего. Пустота. Девушка ждала, пока инстинкт самосохранения проснется в ней, заставит ее встать, бежать, размахивать мечом в попытках отбиться. Нет, ничего.
– Ну, в чем проблема? – спокойно спросила Эм у паука, когда устала наблюдать за его метаниями. – Тебя заело, или решить не можешь, с какой стороны меня сожрать?
Из-за деревьев неподалеку вышел еще один серый зверь, на двух лапах, с тремя красными глазами. У него были длинные когти, плоская зловещая морда с острыми зубами, которые он продемонстрировал пауку. Тот выпустил толстую нить, но зверь увернулся, напал на пищащего паука, пытаясь его разодрать, запрыгнуть сверху.
Эм с интересом наблюдала за битвой. Надо же, ее плоть опять пользуется популярностью. Она хмыкнула от этой мысли и скрестила ноги. Паук плюнул белой струей в зверя, обездвижив одну из его когтистых лап, и в ответ остался без одной из своих восьми волосатых отвратительных ног.
– Я за тебя болею, плоскомордый! – сказала она громко. – Ты хоть, надеюсь, не ядовитый.
Сверху послышалось шипение, и она подняла голову, безучастно разглядывая еще одно серое непонятное существо, похожее на обезьяну, безобразное и злое. Оно скакало на сухой ветви прямо над ней, не решаясь спуститься. «Обезьян» стало двое, трое.
Это место было самым жутким и опасным из всех, какие только можно представить. Эм поняла, что здесь никто и десяти минут не протянет. Почему она здесь? Достойное завершение ее недолгой и нелепой жизни.
Резкая боль в тыльной стороне ладони, которой девушка упиралась в землю, заставила машинально одернуть ее, скидывая уродливую многоножку с большими клещами.
– Ну а тебе-то я чем не угодила? – спросила она, искренне удивляясь, и обхватила укусанную руку за запястье. Поврежденное место быстро опухало, жжение в ладони переместилось в область сердца и распространилось по всему телу. В глазах Эми потемнело, она легла на сухую потрескавшуюся землю. Дохлую пищу, наверное, не так интересно есть… «Хоть высплюсь наконец», – подумала она с иронией. Не имея более возможности открыть глаза, она попыталась отстраниться от невыносимого жжения во всем теле, в голове.
Жжение постепенно сменялось теплом, светом, легкостью. Все заканчивается вот так?.. Сквозь яркий свет она увидела сосредоточенное лицо, склонившееся над ней. Эм почему-то сразу вспомнился один памфлет, который она читала будучи подростком. Автор, особо чувствительная барышня, описывала своего персонажа как «настолько прекрасного, что черты его лица поражали воображение и ослепляли». Глаза этой барышни, наверное, сейчас бы вытекли. Самый красивый мужчина, которого она знала, Гелвин, рядом с этим существом терялся и казался лишь жалким подобием отталкивающей наружности. Может быть, это ангел? Его красота была такой яркой, что казалась неестественной. Он заглянул своими глубокими синими глазами в ее глаза. Истинная красота, как выяснилось, вполне могла вызывать неприятные ощущения.
Эми села, огляделась по сторонам. Оказалось, что они находятся на какой-то платформе посередине непонятно чего, усеянного лестницами без перил. Какой-то лабиринт сумасшедшего.
– Evialletiarennen, – произнес ангел, поднимаясь во весь свой могучий рост, разглядывая ее. Эм с любопытством рассматривала его в ответ: длинные прямые волосы, светлая одежда до пола, похожая на халат, осанка, невозмутимый вид. На голове у него было небольшое украшение, похожее на корону. Эм снова хмыкнула.
