Текст книги "Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)"
Автор книги: Aquila_C
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 56 страниц)
Мимо Вилены проплыла эльфийка с длинными русыми кудрями и темными глазами – Эллейн Рисад аеп Шеалле, ведунья, проявлявшая к истории самый живой интерес. Чародейка не стала даже пытаться поздороваться, зная заранее, что реакции не дождется. Ее дочь, Лиллиан, была несравнимо приветливее, но слабее, что делало ее лишним звеном в истории.
«Почему я должна беспокоиться об этом унылом пережитке? – спрашивала она себя и распалялась сильнее. – А это придурка с какой стати защитила? Жду того дня, как манну небесную, хотя знаю, что не переживу его… Что происходит со мной?»
Она рывком открыла дверь в просторные отопленные покои, скинула шубку на ближайшее кресло и укоризненно воззрилась на ведьмака, упорно переставляющего ослабленные ноги.
– Что я сказала по поводу ходьбы? Ты прочитал «Этику и эстетику»?
– Мне заняться больше нечем, кроме как читать эту хрень, – отозвался Гидеон, вытирая испарину.
– А какие у тебя еще дела? – она скрестила руки на груди.
– Пялиться в окно, чесать зад и набираться терпения к твоему возвращению. Что, опять с Геральтом пообщалась?
– Не твое дело, – Вилена подошла к столу и налила вина в хрустальный бокал тонкой работы.
– Выглядишь ты как всегда обворожительно.
– Меня воротит от твоих жалких попыток походить на мужика.
– А меня воротит от твоих злобных испражнений, которые ты даже не пытаешься удержать в себе. – Вилена с шумом выплюнула вино, не веря своим ушам. – Просто хочу сказать, что терпеть тебя может только тупой и глухой. И слепой, – добавил он с очаровательной улыбкой, демонстрирующей ямочки на щеках, глядя на ее побагровевшее искаженное лицо. – А еще я почти уверен, что попка у тебя сердечком…
– Ты что, стукнулся своей дурной головой, пока меня не было? .. – Вилена до такой степени была поражена услышанным, что даже немного растерялась.
– Нет. Знаешь, я давно считаю, что бабу нужно регулярно и качественно трахать, иначе потом не оберешься. И ты – живое тому подтверждение.
– Все, я сыта по горло вашим недобитым племенем, – чародейка шагнула вперед, и голос ее задрожал. – Ты, неблагодарная вошь, собирай свои манатки и высиривай отсюда! ..
– У меня есть идея получше: разденься и проверим вместе мое предположение относительно твоей филейной части.
На лицо Вилены упала тень; расправив ладонь, она вызвала на ней яркое дрожащее пламя и сделала еще один шаг в направлении ведьмака.
– Божечки, как страшно, я просто млею, – озвучил Ги чувственным голосом, игриво закусил губу и приподнял бровь.
Чародейка подошла к нему вплотную и залепила ему столь звонкую пощечину, что у нее чуть не отнялась рука. Ведьмак медленно повернул голову к ней обратно.
– И что дальше?
– Гад! – прошипела она с чувством, подняла руку для второй пощечины, взвизгнула и оказалась на кровати, прижатая его мускулистым телом. Ги заломил ей руки над головой и накрыл рот ладонью, как только она начала произносить заклинание.
– Я знаю, что нравлюсь тебе, – прошептал он ей на ухо, обжигая свежим дыханием, и провел языком по ушной раковине. Вилена забилась сильнее и промычала что-то ему в ладонь. – В чем же дело? .. Твои беспорядочные половые связи не могут уместить еще одного, или в тебе сдохла непорочная девственница, останки которой своим зловонием сбивают тебя с блядского пути? – чародейка попыталась пнуть его в пах, и он еще сильнее зажал ногой ее ноги. – По-моему, ты просто боишься. Столько лет живешь на свете, а нормального мужика так и не узнала.
Вилена затихла, посмотрела в его желто-зеленые глаза со всем презрением и холодностью, на какие была способна. Ги медленно отнял ладонь.
– Слишком резво для калеки, не находишь? Чем трахнуть меня собираешься, стулом или графином? – Ведьмак прижался к ней корпусом, давая понять, что настроен он решительно и достоинством не обделен, и принялся нежно и умело целовать ее в шею. – Ладно, – она нервно поерзала, – так и быть, в качестве жеста милосердия и жалости сделаю тебе одолжение. Слезь. – Гидеон, не отрываясь от ее шеи, запустил руку под блузу, приласкал небольшую аккуратную грудь, спустился ниже. Чародейка фыркнула. – Ты меня что, усыпить решил?
– Будет по-моему, – обозначил он, целуя ее ключицы и плечи.
– Не выношу я размазывания слюней! Отпусти! Я покажу, как это делается…
– Хочешь, чтобы было больно?
– И только так! – она уставилась на его макушку, и он поднял на нее глаза, полные раздражения.
– А я не выношу, когда из женщины делают животное на скотобойне. Придется… Потерпеть.
– Мне так не нравится! Нет! – она снова забилась под ним и попыталась оттолкнуть за плечи. – Что за хренова комедия? Ты что, когда пользуешься бабой, не можешь удовлетвориться, пока не обмацаешь и не обслюнявишь ее с головы до ног?
– Ну ты и дура, – беззлобно констатировал Гидеон и впился в ее губы страстным, но удивительно нежным поцелуем.
Эм сидела на опустевшей палубе под звездным небом и изо всех сил старалась не уснуть. Корабль плавно покачивало, что усложняло ее задачу. Эльфийка не появлялась с тех пор, как зашла за дверь в кормовой надстройке, но не могла же она просидеть там вечность. Главное – не пропустить ее.
Малей прекратил появляться и уговаривать ее уйти спать. Наверное, сам заснул. И оно понятно: после таких потрясений, измученные и напуганные неизвестностью, отверженные остались без сил. Эми тоже смертельно устала, но не могла позволить себе лишиться возможности в ближайшее время прояснить ситуацию.
– Почему не спишь?
Эм подняла тяжелые веки, увидела красивое лицо Керра, темное в ночи, но доброжелательное. Он присел рядом.
– Ты где был?
– Прятался.
– От кого?
– От него.
– От этого верзилы что ли? Могу понять.
– У нас не всегда так было, – Керр согнул ногу и положил на колено запястье. – Раньше мы были близки.
– А теперь?
– А теперь я не могу попадаться ему на глаза. Приходится выкручиваться.
– И что ты сделал?
– Ничего предосудительного. Пытался воззвать к совести и благодушию. – Эми промолчала. – Так почему ты здесь сидишь? Удобнее что ли?
– Я хочу поймать Анареис. Мне нужно с ней поговорить.
– Насчет ее отца и пути домой, – догадался молодой человек. – Зря теряешь время. – Эми опять промолчала. – Ладно, я расскажу тебе, почему ты не можешь отсюда выбраться, но ты должна обещать мне, что сохранишь эту тайну.
– Говори же, – Эм повернулась к нему и напряженно выдохнула.
– Корункан тоже не отсюда. Он долго искал способ преодолеть барьер, который держит тех, кто сюда попадает, но безрезультатно.
– Это не значит, что выхода нет, – опровергла девушка его заявление. – Просто он, видимо, плохо старался.
– Ты не знаешь его. Он куда более могуществен, чем все они вместе взятые.
– Тогда как он сюда попал?
– Его бросили здесь. Он был слабым, не мог выдержать миграцию, и они его бросили.
– Вот видишь! «Они» отсюда выбрались, получается!
– Если бы ты представляла себе, что это за «они» и какими усилиями им это удалось, то поняла.
– Хорошо, и что это за «они»?
– Все равно не объяснишь. А она, – он кивнул на дверь, – ничего не знает.
– Дидо говорил, что ее убил Корункан, и Саэроса тоже. Как видишь, для мертвой она неплохо сохранилась.
– Так и сказал? – Керр развеселился. – Кан, может, не блещет состраданием и терпимостью, но он ее точно не обидит.
– Я думаю, – продолжила Эми, игнорируя его комментарий, – что Саэрос где-то здесь или даже попал домой. Понимаешь, ко мне домой…
Молодой человек задумался, пытаясь осознать, что девушка и эльф из одного мира.
– Саэрос погиб. Я видел собственными глазами.
– Не думаю.
– Он спрыгнул с утеса и упал на камни. Я увидел, что от его головы мало что осталось, прежде чем его смыли воды. Нужно ли объяснять, что при подобных обстоятельствах смерть простого индивида неизбежна?
Эм даже не поняла, что больно впилась ногтями в ладони.
– С какой стати ему с утеса прыгать?
– В последнее время он страдал от осознания последствий его поступков.
– Эльф, терзаемый угрызениями совести? Ни за что не поверю!
– Твое дело.
Возникло напряженное молчание. Девушка запрокинула голову и посмотрела на небо, испещренное точками – светом далеких недостижимых звезд.
– Не мучь себя, – попытался утешить ее Керр. – Ты устала, я вижу. Отдохни, и потом мы обсудим с тобой все, что тебе интересно.
– Я хочу домой, – прошептала Эми, и свет звезд расплылся от слез. – Меня там, может быть, ждут…
– В любой ситуации есть положительные стороны, я помогу тебе их увидеть.
– В вашем идиотском мире нет абсолютно ничего положительного!
– Потому что ты узнавала о нем от идиота, – парировал Керр.
– Ну а Татийе? ..
– Не более чем больная фантазия. Свет, о котором в ней говорят, везде. Им и пользуется Коллегия.
– Я тебе не верю.
– Понимаю. Очень понимаю. – Керр медленно поднялся. – Попробуй отдохнуть. Завтра будет лучше.
Не дождавшись от нее никакого ответа, видя, что она терзается новой информацией и обременена его присутствием, молодой человек тихо покинул палубу.
====== 6.12. ======
Комментарий к 6.12. Милый друг, для сцены на корабле автор предлагает “Ирландскую танцевальную музыку”, заводную)
В остальном же он слезно просит прощения и терпения.
Утро Эм началось с испуга. Сквозь нездоровое состояние, больше похожее на обморок, к ней пришло облегчение: обжигающая горло боль, с которой постоянно приходилось мириться, наконец утихла. Девушка уставилась на склонившегося над ней мага с козлиной бородкой и отпрянула в сторону.
– Все равно уже закончил, – пробурчал Олган с неудовольствием, вставая на ноги. – Не за что.
Эм с силой протерла глаза, осмотрелась. Палуба, залитая зеленоватым свечением первого витка Мисзрана, все еще была пуста; у штурвала наверху, имевшего больше декоративное значение, возвышался огромный Корункан, невольно вгонявший в дрожь. Возле него, в синем платье и с развевающимися на ветру пшеничными волосами, пряди которых сзади были заплетены в сложную косу, стояла Анареис. Эльфка мягкой поступью приблизилась к гиганту, ласково его погладила и прижалась щекой к необъятной спине. Характер их отношений не оставлял сомнений. Эта картина поразила Эми больше, чем все, что она видела в последнее время: она была уверена, что лохматое черноволосое чудовище не способно на какие-либо эмоции.
Смущенная интимностью между двумя чужаками, Эм решила отойти и все же переодеться в синие штаны и кофту, которые ей предоставили, не забыв при этом любовно переложить и портрет Геральта, и рецепт Саэроса, обещавший последнее перемещение сквозь пространство. Что-то подсказывало, что ей не удастся избежать этой участи. По крайней мере, как запасной вариант она держала его в уме и за пазухой.
Прогуливаясь по носу корабля, она радовалась мягкой обуви, похожей на тапки с задниками, крутила в голове бесконечное множество вопросов, размышляла о том, как поймать эльфийку без ее кавалера. Именно там и застал ее Малей, накинувшийся на нее со всем своим пылом. Он долго таскал ее по уровням корабля, показал помещения с койками, где они спали, целую поляну пилиеги, склады с запасными частями, и забрасывал новыми знаниями и словами, которых она не понимала. Салинги, стеньги, ванты, штаги, бушприт… Когда речь зашла о помпах для откачки воды и каютах, до девушки наконец дошло, что мальчик рассказывает ей не о доме, а о корабле.
– Я стану одним из них! – гордо сообщил он, и его сине-зеленые глаза заблестели. – Они будут меня бояться, как его! У меня будет свой корабль, своя команда, и я не допущу, чтобы отверженные отказались от моей помощи! Ты мне веришь?
Эми кивнула. Она верила. Чем больше она узнавала мальчика, тем больше очаровывалась им. Она легко могла представить себе молодого человека, сильного и храброго, не признававшего компромиссов в важных вопросах. В нем практически ничего не осталось от ребенка. Но все же был один момент, который ее тревожил – то, с какой грубостью и презрением он относился к матери, следовавшей за ним по пятам.
– Малей, – начала Эм, положив ладонь ему на плечо, – я страдаю, видя, как ты обращаешься с Кале.
– Это мы обсуждать не будем, – отрезал помрачневший мальчик.
– Но что она сделала, чем заслужила? ..
– Я ведь уже говорил. По ее вине схватили деда, а потом и меня.
– Зачем ей это делать, зная, что накажут и ее?
– Из-за дурацких правил! – мальчик вскипел и рассек рукой воздух. – Она не может понять, дурная она и слабая! Я не имею к ней никакого отношения!
– Малей, послушай, но ты не можешь судить всех по себе. Редко кто может похвастаться твоей отвагой и решимостью…
– Думаешь, поболтаешь со мной, похвалишь, и это изменит ее содержимое? – проницательно отметил мальчик, прищурившись.
– Нет, я…
– Эй, Малёк! – окликнул его один из матросов. – Наверху помощь нужна!
– Иду!
Мальчик бросил на нее укоризненный взгляд и поспешил к лестнице, оставляя девушку в одиночестве. Эми повернулась, нашла глазами бедную напуганную женщину, прятавшуюся за бочками, и тяжело вздохнула.
Несмотря на формальное начало весны, ночь была холодной. Гидеон, не знавший, куда себя деть, шатался по заполненному световыми шарами кладбищу, рассматривал собравшихся, хмурился и потирал плечи, не решаясь ограничить себя лишним слоем одежды, который может стеснить движения, когда понадобится защитить девчонку. Здесь, как ему сказали, видели Эми в последний раз. Здесь же, благодаря ее усилиям, он обрел вторую жизнь. Долг, который невозможно отплатить. Он навернул еще один круг и подошел к той, которая занимала все оставшиеся после Эми мысли.
– Эй, тыковка, по-моему, все в сборе, как считаешь?
Вилена оторвала взгляд от поклажи и огляделась.
– Даже больше, чем нужно, – буркнула она, имея в виду тех, кто пришел с чародеями и ведунами.
– Я, по-твоему, тоже лишний? – спросил Гидеон, изображая обиду.
– Безусловно.
– Тогда я оскорбился…
– Если все получится, – перебила его Вилена изменившимся голосом, – то эта ночь войдет в историю чародейского мастерства. Благодаря выжившим, разумеется. То есть вам, лишним.
– Ты же говорила, что это относительно безопасно…
– Я солгала. Только никому не говори.
Ги похолодел, выпрямился. Он никогда не думал, что возвращение Эм может быть связано с гибелью участников, однако прервать это все равно не мог. Не хотел. Он глянул в сторону беловолосого ведьмака, обнаружил его на том же месте, в той же позе, с тем же мрачным осунувшимся лицом, и решил перестать анализировать. Будет, как будет. Сомнений в том, что Эм вернется, у него не было, но было беспокойство по поводу ее состояния.
Приготовления были закончены. Один за другим маги вышли, образовали круг. «Зачем я это делаю?» – в очередной раз сокрушенно вздохнула Филиппа Эйльхарт, вытянула руки и громко, властно объявила:
– Начали!
Эми утомилась вглядываться в розоватую поверхность воды и села на дощатый пол, прислонившись спиной к борту. Перед ней матросы и изгои в светлых грубых платьях обменивались мисками с «листьями». Они старались не смотреть друг на друга, подавленно молчали. Невольных гостей, как и Эм, мучила неизвестность, страх перед будущим. Куда они плывут? Что теперь будет?
«Надо было вернуться и найти Дидо», – подумала Эм с отчаянием, не желая верить откровениям Керра. Тоска по любимому, по дому, выедала ее изнутри, терзала. Рядом с ней сел Керр, ободряюще улыбнулся и потрепал ее по предплечью, но это не помогло.
– Боятся, – шепнул он девушке и указал на несчастных. Эм слабо кивнула. Еще бы, конечно, они боятся. Взгляды, которыми они провожали родной берег, говорили красноречивее любых слов.
Керр вздохнул, отыскал металлический предмет, похожий на большую ложку, и ударил ею о борт. Громкий звук привлек всеобщее внимание и еще больше напугал пассажиров. Но не матросов: те издали тихий радостный возглас, поддержали мерный стук, ритмично забарабанили о мачты и стены, захлопали в ладоши. Несколько человек из местных приволокли необычные загнутые струнные инструменты, и палуба заполнилась стуком и звуками. Изгои шарахнулись в стороны, закрыли уши, но Эм заинтересовал необычный спектакль. Ритм потихоньку проникал в нее, затягивал, а, когда матросы принялись плясать, дополняя музыку стуком ботинок, она даже вяло улыбнулась.
– Давай! – позвал ее возбужденный Керр и протянул руку. Эм поднялась, нарочито медленно повторила за ним движения ног, но долго сдерживаться не смогла. Все действо было таким живым, ярким, волнующим, что радость передалась и ей. Очень быстро она выучила нехитрые движения, захлопала в такт, закружилась, забывая о своих печалях.
Изгоев потихоньку вытащили из углов, заразили весельем, и весь народ на корабле стал одним сумасшедшим организмом. Моряки затянули негромкую бойкую песню, смысла которой Эм не удавалось уловить, но это и не имело значения. Звонко хохоча, она хватала за руки всех, кто попадался на пути, и кружилась до изнеможения, щурясь от ярко-оранжевого света заходящего за горизонт Миирана.
Своды портала медленно закрылись. Всем участникам стало ясно, что последний шанс упущен, и сделать больше ничего нельзя. Геральт смерил безразличным взглядом чародеев, увидел, что никто из них не устоял на ногах. Понимая, что смалодушничал, он не смог, в отличие от Гидеона, заставить себя проверить Йеннифэр, Трисс и Вилену, и побрел прочь.
Все перестало иметь значение. Его мучили невыразимая тоска и вина.
Он не смог ее сберечь. Опять.
Полгода трудов, надежд и ожидания. Полгода жизни, как на иголках, когда успех зависел от множества факторов, которые нужно было соединить воедино.
Все зря.
Он знал, что теперь нет пути назад, нет ни единого шанса вернуть Эм домой. Если, конечно, она была еще жива. Раньше он чувствовал ее, но это время давно прошло. Пожалуй, зная все это, он предпочел бы ее гибель, чем страдания в чуждом ей мире. Если бы только он мог быть там, где она…
– Vattghern, – позвали за его спиной. Геральт обернулся и в последний момент ушел от стрелы, метившей в правый глаз.
– Не до тебя сейчас, – бросил ведьмак эльфу и двинулся дальше.
– Я не имею привычки стрелять врагу в спину без предупреждения. Обернись.
– Пошел к черту.
– Это ты виноват! – закричал Йорвет в бешенстве.
– Знаю, – сухо произнес Геральт, не обратив внимания на стрелу, пролетевшую возле уха.
– Ты не оставляешь мне выбора!
Геральт тихо зашипел, нагнулся к простреленной голени, понял, что наконечник с боковой выемкой и шипом извлечь так просто не удастся, плюнул и выпрямился.
– Чего ты хочешь?
– Крови, – глухо отозвался эльф, отбросил лук и оскалился. В темноте ночи, в лунном сиянии, его жуткие разноцветные глаза сверкали, как холодная сталь. Геральт медленно, с характерным звуком извлек меч из-за спины, пару раз крутанул кистью и приблизился мягкой поступью, игнорируя боль. Он ждал удара.
Йорвет стоял неподвижно, с чуть подрагивающей щекой, и резко, с криком, ударил мечом, который достался ему от Эм. Лезвие врага отбило атаку, скользнуло по животу, и он отпрянул.
Геральт ждал.
Второй выпад был почти сразу после первого. Ведьмак получил рану на руке, но успел пройтись по незащищенному бедру. Рукав испорченной куртки быстро пропитался кровью.
Йорвет чуть пошатнулся. Раны были глубокими, он знал это наверняка, но боли почти не чувствовал. Он будто наяву слышал веселый смех девчонки, ее надменный взгляд при первой встрече и наглость; ее размышления и стремление к доброте, слезы о погибшем друге, стоны, когда он занимался с ней любовью. Между ней и ведьмаком была пропасть длиною в жизнь. Эльф знал, что ее натура была ближе к нему, чем к кому бы то ни было еще. Если бы только было время, чтобы развить ее, вырастить. Если бы только он не предал ее в лагере мага, не шел на поводу у ее иллюзорного здравого смысла... Он должен был забрать ее с собой, уберечь. Это он был виноват.
Глубокая подавленность Геральта сделала его почти расслабленным, когда он увидел, что противник теряет силы и скоро истечет кровью. Поэтому столь яростный напор стал для него неожиданным. Едва успевая скрещивать свой меч с мечом эльфа, он глухо вскрикнул, когда тот ударил его по раненой голени, ломая древко стрелы, подался назад и выронил меч: Йорвет распорол ему предплечье. Эльф с брезгливостью отшвырнул свое оружие и навалился на врага всем весом, стремясь его задушить.
Катаясь по земле в чудовищном молчании, они били друг друга, используя любую возможность. Боролись до последнего.
Когда все было кончено, Геральт отвернулся от остекленевших разноцветных глаз, которые, казалось, до сих пор смотрят проницательно и осуждающе, убрал руки, скользкие от крови, и тяжело опустился на землю. Прошло немало времени, прежде чем он обратил внимание на неестественно большую луну, яркую, с серыми вкраплениями. Такой луны он еще не видел.
Возможно, в другой момент он счел бы ее даже красивой.
====== 6.13. ======
Комментарий к 6.13. Дорогой читатель, если ты долго ждал и расстраивался из-за этого, автор приносит свои извинения. Он не со зла. Работу мы закончим, не сомневайся, и, если удастся дальше писать свою ахинею, закрывая глаза ушами и отвлекая мозг конфетами и громкими звуками, то закончим очень даже скоро))
Автор прослушал множество композиций с ключевым словом “эпический”, если у тебя есть хорошая на примете, может пригодиться.
В общем, вот. Еще подправится.
Эми постепенно привыкала к жизни на корабле и его обитателям. Днем Фок, одноглазый опытный моряк с неизменной щепкой во рту, травил байки, а Малей делился с ней новыми знаниями об устройстве корабля и его особенностях, учил сложной стратегической игре на большой доске с фишками, запрещенной у него на родине. Эм долго не могла поверить, что именно из-за игры мальчик и был наказан, пока Керр, терпеливо отвечавший на ее вопросы по вечерам, не объяснил текущее положение дел. Тоталитарное общество, которым по сути и являлись местные королевства, не поощряло подданных на развитие интеллекта и непослушание, зато активно продвигало суеверия и страх, до такой степени, что изгои предпочитали погибнуть, нежели противиться «правилам». Девушка понимала, что правящий слой защищал себя от осложнений, и все же была глубоко возмущена подобным отношением к разумным существам, не хуже и не лучше тех, кто стоял у власти. С другой стороны, она также понимала, чем на самом деле чревато тщеславие и вера в уникальность – ложа чародеев, обманом и хитростью спровоцировавшая инцест, а после строившая планы на Цири, как на кусок залежалого мяса, была ярким примером тех, кто развивал интеллект в привычном понимании слова.
Как обычно, изгои мельтешили до насыщенного красками захода солнц, усиленно изображали деятельность, хватались за все, что попадалось под руку, чтобы не думать, не строить предположения. Эм уставилась на еще одну, помимо нее, белую ворону, а точнее – на двух белых ворон, покидающих верхнюю палубу: людей-жердей. Они всегда ходили парой, сцепив жилистые руки—крючья, и по их виду не было никакой возможности определить, какого они пола, возраста и вообще устройства.
Зная о том, что под кораблем находится бессчетное количество монстров, и между ней и этой клоакой стоит одно лишь мастерство Олгана, Эми привычным путем наведалась на корму корабля, проверила, что судно не оставляет при движении след. Если думать об этом путешествии, как об очередном испытании, которое скоро подойдет к концу, то оно почти не угнетает. И, раз уж оно скоро закончится, нужно успеть помочь этим несчастным, живущим во лжи. Или не нужно?.. Извечный вопрос: когда можно лезть в чужие дела, а когда – нет? И что делать, если не лезть не получается? Если бы Геральт был здесь, все было бы просто и понятно. Он бы знал, как лучше поступить.
Эми повернула к излюбленному месту с подстилкой, представляя, как он удивится ее рассказам, в особенности если сохранить очередность ее открытий об этом мире. Керр рассказывал о чудесных местах и растениях, о живой воде, цветке с острым шипом, который позволял путешествовать разуму, о большой штуке, похожей на птицу, меняющей форму и способной накрыть собой целые острова. От него Эми узнала, что магия здесь носит больше умозрительный характер, работает с тем, что есть, именно поэтому нужно уничтожать других для материи, чтобы создать что-то новое. Фаоли не могли дать такой масштаб. Значит, те, кто занимался истреблением изгоев, что-то строили? Эм пришла на ум страшная сказка про людоеда, построившего замок из останков съеденных им несчастных. В детстве братья часто пугали ее этой историей, обещали отдать чудовищу, если она не будет послушной. Как давно это было, как будто и не с ней.
Эми устроилась поудобнее, улыбнулась мяшке с фиолетовыми глазами – ее любимцу, ожидавшему на подстилке, и принялась гладить его по шелковистой голове и ушкам. Она никогда не была уверена, что это один и тот же человечек, поэтому все два десятка мяшек воспринимала как один добрый и ласковый организм.
Это стало ее любимым моментом: теплая ночь под черным куполом неба, испещренным яркими точками звезд и разноцветными туманностями, мяшка на коленях, как большой разумный мурлыкающий кот, успокаивающий, добрый, чистый. Надо дать ему, им, имена, но какие? Первый, второй, третий? .. И как потом различить?
Вглядываясь в темное небо чужбины, Эм пыталась угадать, на какой из этих точек находятся те, кто ей дорог. Может, на той, большой, справа? Или в том красивом скоплении, похожем на наклоненный диск? Не так и далеко на самом деле. Нужно просто взмыть ввысь, через темноту, и полететь быстро-быстро…
– Я могу вам помочь, – сообщила Эми звездному небу, почувствовав рядом Керра.
– И у тебя, похоже, есть план?
– А обойти запрет на насилие можно?
– Зачем? – удивился молодой человек и подсел к ней на подстилку.
– С другой стороны, это может и не пригодиться. Черный толкал меня на предметы, стражники бегают с электричеством, у меня есть Знаки…
– И что?
– Может, этого хватит. Еще бы мой меч вернуть…
– Для чего?
– Чтобы расхерачить там все к чертям собачьим, – Эми повернулась к нему, посмотрела жестко, решительно. – Уберем толстяка и тех, кто все это делает, исправим то, что возможно исправить. – Керр вскинул брови, покачал головой. – В чем дело? Если мы очистим земли от зла, больше не придется тащить единицы из сотен страждущих на корабль и бежать неизвестно куда, разве это не очевидно?
– Я разочарован, – протянул Керр, и черты его красивого лица обострились. – Не думал, что ты настолько… Больна. По-твоему, превзойти во много раз в подлости неугодных тебе индивидов – это выход?
– Плевала я на мораль в данном случае. Ты видел, что они делают. Я думаю о тех, кто нуждается в защите, а не о том, как буду выглядеть, и тебе советую.
– В таком случае, может, подумаешь о том, что они погибнут за то, во что верят, за своих правителей, какими бы они ни были? Тебе никогда не приходило в голову, что ты своими благими намерениями можешь причинить вред?
– Так ты оправдываешь бездействие? Пусть их убивают и едят, они ведь не прислали тебе письменное согласие на свою защиту!
Керр насупился. Странно было ругаться шепотом, боясь разбудить мяшку на коленях. Эм поймала себя на этой мысли, улыбнулась, и раздражение отхлынуло.
– Я не сторонник насилия, – попыталась она оправдаться, ободренная тем, что Керр не уходил. – Просто они ведь как дети, чистые, невинные. Для меня ничего не делать равносильно участию в их убийствах. Как вспомню, там, на столе, они были едой…
Человечек встрепенулся, повернул непропорциональную голову, посмотрел на девушку бездонными фиолетовыми глазами и юркнул к лестнице вниз.
– Вот как? – собеседник грустно улыбнулся. – Твоя странная помощь носит избирательный характер?
– Я не это имела в виду! – снова вспыхнула Эм.
– А что ты имела в виду? – Керр скрестил ноги и посмотрел на нее в упор. – Что, если я лучше тебя знаю, что и как тебе делать? Мне тебя заставить поступать по-моему?
– Причем здесь я? Мы говорим…
– Мы говорим о том, что у каждого своя правда и свое видение. Каждый выбирает то, что ему нужно и хочется. Ты не имеешь права решать за других.
– Они живут в обмане и не знают, какой выбор правильный.
– Зато знаешь ты, за всех?
– Я не хочу больше об этом говорить.
– Тогда послушай. Отсюда нет выхода для тебя. Смирись и радуйся тому, что имеешь. Настало время распрощаться с прошлым.
– Иди к черту, – прошипела Эми в ответ и страстно захотела влепить собеседнику промеж глаз. Жаль, что она уже прочувствовала на собственной шкуре, как тяжел ее удар.
– Вижу, что тебе не нравится моя правда, – добродушно усмехнулся Керр. – А ведь она единственно верная. Не бойся, я тебе помогу. Ты увидишь, что и здесь есть место для тебя. Что там такого особенного, чего не найдешь здесь?
Эми успокоилась. Поколебавшись, она достала из-за пазухи сложенный вчетверо рисунок и показала Керру.
– Это он? – уточнил молодой человек после долгого молчания. – Такой… Суровый. Странный. И как живой. Как ты это делаешь, передаешь?
Разве мог рисунок передать уникальность Геральта? Оттенки его настроения, мудрые мысли и силу, голос, запах, тепло? Ей нестерпимо хотелось снова оказаться в кольце его сильных рук, почувствовать себя защищенной, окутанной его силой.
– Просто рисую. Не знаю.
– Расскажи, – попросил Керр удивительно вкрадчивым голосом.
– Это наш медик, Тургалеас, – вырвалось у Эми, – все началось с него. Я днями просиживала за его книгами, перерисовывала схемы и структуру тканей, очень увлекательно. Он был добр ко мне, бывало, даже брал с собой в низину, когда врачевал, и много рассказывал, учил. С ним мой мир расширился.
– Тебе было тяжело?
– Наверное. Дети умеют забывать плохое. Я любила жизнь.
– Полезная черта, не находишь?
Эм промолчала. Керр подталкивал ее, и это настораживало. К тому же, она внезапно вспомнила кучу других вещей, связанных с медиком: тайны, которые он ей открывал, похвалу, дурачества, гадания. Когда медик баловался со спиртом, он становился болтливым и активным, катал ее на плечах, смешил и удивлял. Он обещал ей показать суженого, но кроме Геральта Эм никого не видела. Ирония судьбы.
Вот уже второй раз за день Эми вспоминала место, где выросла. Почему с ней так редко это случается? Надо будет проведать бабулю по возвращении, найти медика и узнать, как сложилась его жизнь, а еще выяснить, почему он уехал в ее отрочестве, не попрощавшись, чем глубоко ее обидел.
– Керр, – глухо протянула Эм, находясь мыслями далеко, – ты ковыряешься в моей голове?
– Что за вопрос? – картинно удивился мужчина, расширив серо-голубые глаза.
– Обычно я чувствую. Но с тобой нет. – Эми замолчала, отвлеклась на Анареис, вышедшую на палубу. Девушка-эльф в тревоге огляделась, поискала глазами, увидела Керра, развернулась и зашла обратно. – Ничего себе…
– Что?
