Текст книги "Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)"
Автор книги: Aquila_C
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 56 страниц)
Площадь была переполнена. Толпа гудела, орала. Из-за маленького роста Эми не могла увидеть происходящего и очень нервничала. Издалека, со стороны эшафота, слышались обрывки фраз человека, который, видимо, представлял здесь закон. «… твари, которая не достойна даже смерти! Мы вернем себе наши земли, нашу родину… Справедливость… Отомстим…» – слышала Эм, протискиваясь через толпу. Люди пихали и материли ее в ответ. Прямо рядом с ее ухом она услышала женский голос:
– На живчика брали, или как его. Услыхали, что бабу ищет особую с глазами… Как будто остальные бабы без глаз…
Эм невероятными усилиями, под ударами локтей и ладоней, добралась почти до самого эшафота. И обомлела. Все это шоу было устроено из-за одного преступника, на шею которому накинули веревку. Он стоял спокойно, не замечая влияния свежих отметин, оставшихся от пыток. Его лицо было непроницаемым, а разноцветные глаза изучали толпу чрезвычайно спокойно.
Йорвет.
Пузатый неприятный тип в смешных штанах, который разглагольствовал, утомился от этого развлечения. Толпа тоже начала терять терпение. Рычаг привели в действие, и под ногами Йорвета образовалась дыра.
Толпа взорвалась от восторга. Сначала от того, как натянулась веревка, а затем от того, что шея у эльфа, вопреки ожиданиям, не сломалась. Он напрягся, вытянулся, лицо его не изменилось, только заполнилось кровью.
Эм ничего не слышала и не видела. Обезумев, она тремя прыжками преодолела расстояние до виселицы и перерубила веревку. Солдат, которые окружили, она резала по ногам. Тип в смешных штанах в ужасе сбежал, крича что-то нечленораздельное. Тухлые овощи, предметы летели на нее со стороны площади.
Кто-то ударил ее по затылку, и Эм упала вперед на помост.
– Давай, песик, твой выход, – прошептала она в бессознательном состоянии, чувствуя теплую кровь, капающую на ее шею. Ее разобрала крупная дрожь.
Человек, прицелившийся для рокового удара, призванного обезглавить бунтарку, на секунду замялся. Послышался нечеловеческий крик, и черная взрывная волна накрыла площадь, отбрасывая все, что находилось в ее радиусе.
Кто-то схватил Эм, поволок. Все плыло перед глазами, двоилось, не удавалось ни на чем сфокусироваться. Предсмертные крики, мельтешение домов, высокие деревянные ворота, отделяющие город от окружающих его лесов. Йорвет перевернул ее, закрывая собой, получил стрелу в лопатку, завел Эм за толстый ствол дерева. На секунду он зажмурился, до боли прижался лбом к ее лбу, а затем потащил дальше, набирая скорость. Возгласы, крики, погоня. Лес с нечеткими очертаниями. Холод. Ватные ноги. Топот лошадей. Бойня. «Засада! Засада!» – кричали совсем близко. И тут Эм увидела их, выплывающих из кустов, выглядывающих из-за крон. Скоя’таэлей.
– Бежим! – истошно крикнула Эм и потащила Йорвета в другую сторону. – Скорее! Обратно! Пусть лучше по-человечески повесят…
Эльф непонимающе уставился на Эм, и тут она осознала: он один из них. Девушка оттолкнула его с отвращением, упала, словно налетев на стену, и рванула прочь, к городу.
Йорвет быстро нагнал ее, прижал к земле.
– У нас нет на это времени, – сообщил он спокойно, игнорируя ее отчаянное сопротивление.
Эми тщилась скинуть его с себя, убрать его тяжелую руку со своей шеи, сбежать. Выжить. «Гад, пережал мне сонную артерию», – успела она подумать, прежде чем потеряла сознание.
====== 3.14. ======
– Я знаю, ты давно очнулась, – услышала Эм и вздохнула. Йорвет сидел к ней спиной, рассматривал оружие. – Откуда у тебя этот меч?
– Друг подарил.
– Никаких больше друзей, – вот наглец! Эм нахмурилась. – А теперь потрудись мне объяснить, с каких пор мы у тебя такое отвращение вызываем?
Эм молчала. «Хам, наглец. Негодяй. Ненавижу…» – вертелось в ее голове.
– Я жду, – голос Йорвета был тверже клинка, который он держал в своих руках.
– Я часто вижу обезумевшие глаза доброй женщины, которая смотрит на своего мертвого сына, – медленно произнесла Эми дрожащим голосом, перебирая пальцами шерсть шкуры, на которой лежала, – ее последний крик, девочку… Девочка… Трупы на деревьях, висящие вверх ногами… Кладбище… Вы – худшие из врагов, потому что я не могу вас убить...
На лицо Йорвета легла тень. Он повернулся к ней.
– Я пытался оградить тебя от этого тогда, в лагере, – он злобно прищурился. – Почему ты не послушалась? Почему берешь на себя то, что не можешь вынести?
– Я все могу вынести, – Эм села, с вызовом вскинула голову. – И прямо сейчас я вынесу себя куда-нибудь подальше от вас.
– Это война. Выживание. Животные инстинкты. Кто сильнее и безжалостнее, тот дольше проживет, достигнет целей. Колебания, сомнения – синоним конца. Ты так скора на осуждение. Самой же доводилось убивать, не так ли? Себя ты, вероятно, оправдываешь?
Рядом с ней из тумана выплыл скоя’таэль, и Эм шарахнулась от него в страхе, прижавшись к Йорвету. Он не двинулся, лишь многозначительно на нее посмотрел.
– Что ты сделала со своими волосами? – спросил он мягче, протягивая к ней руку. Ее аромат будоражил его, будил воспоминания.
– Так гниды проще вычесывать, – Эм ударила его по руке. – Мой меч. Отдай.
– Нет. Ты останешься со мной.
– Бред какой-то! – Эм вскочила на ноги и на секунду присела, в глазах потемнело. – Шел бы ты знаешь куда…
– Следи за своим поганым языком, Dh’oine, помни, с кем разговариваешь, – предупредила ее подошедшая эльфийка. Ее золотистые глаза имели самое холодное и презрительное выражение. Такие же глаза, как у Гелвина...
– Ты мне отдашь мой меч, или нет? – тихо спросила Эм, глядя куда-то вдаль. Туман, заполнявший лес, был таким плотным, что через шесть шагов терялись всякие очертания.
– Куда ты пойдешь, позволь узнать?
– В Ковир.
– И как ты туда попадешь?
– А как люди через реки переправляются? – Эм теряла терпение. – Найду лодку…
Йорвет встал и подошел к ней вплотную.
– Твой мыслительный процесс как всегда на высоте. Если не помнишь, ты освободила опасного преступника, порубила с десяток солдат, отбросила толпу. Не представляю, сколько погибло в давке. Ты теперь знаменитость похлеще меня. Человеконенавистница, предательница своего рода, ведьма. Думаешь, погуляешь немного, пособираешь листики, набредешь на лодку, и к закату окажешься в Ковире? Тебя поймают, но сжечь вряд ли успеют. Не дотянешь после допросов а-ля «где твои остроухие друзья»…
– Вы мне не друзья, – прошипела Эм.
– Это ты им будешь объяснять, разглядывая свои внутренности.
След от веревки на его коже остро выделялся, как и глубокие повреждения. Эм сглотнула, сжала зубы. Как-то не очень приятно выносить боль. Тем более, когда знаешь, что это конец. Значит, надо постараться не попасться… Людям… В Темерии, Редании и, наверное, даже в Ковире…
– Не убедил, – констатировал Йорвет, глядя ей в глаза. Он бросил меч к ее ногам, который воткнулся в землю, и скрылся в пелене тумана.
«Вот и славно, вот и хорошо», – убеждала себя Эм, уходя вглубь леса, по дороге рубя кусты со злости. «Тоже мне…». О Йорвете лучше было не думать. «Монстры, убийцы. Безжалостные, бескомпромиссные. Ничего живого. Как у меня, когда я убивала…». Эм споткнулась от этой жуткой мысли. Если сейчас она – это она, то есть ценящая добро, желающая помочь и избежать страданий для себя и других, то кто был тогда? И кто еще это мог быть, если не она сама?
Эм снова огляделась, не представляя, в какую сторону идти, и наугад выбрала направление. Итак, это была она. Ей стало еще холоднее. «Самого себя отрицать не стоит, – рассуждала Эми, – а принять такое в здравом уме не получается. Что же в итоге? Зло, на самом деле, не такое однозначное? Зло порождает зло? Но ведь и добро заканчивается злом. Выхода, получается, нет? И если «белки» были в таком состоянии, как я… когда… то это их оправдывает? Оправдывает ли меня желание помочь… Девочке… Ведь ее истязали твари, в которых не было ничего человеческого! Твари, у которых были родители и, возможно, свои дети… Если «белки» убедили себя, что во имя свободы и защиты своих близких нужно кромсать обозы, то могли ли те насильники проще относиться к тому, что вытворяли? Оправдать себя?»
У нее не было сил совладать со своими размышлениями. «Отпустить, – напомнила она сама себе. – Если что-то не могу – отпустить. Придет время и для этого». Стало легче, терзания притупились, злоба ушла. Но куда идти? Неразумный порыв. Ей почему-то очень захотелось снова посмотреть в разноцветные глаза. Может быть, вернуться?
– Ну что, нагулялась? – услышала она его голос рядом с собой, и от удивления вздрогнула. Йорвет, кажется, улыбался. Трудно было сказать.
– Ты что здесь делаешь?
– Хороший вопрос, сам себе его задаю, – Йорвет хмыкнул, забрал у нее меч, отстегнул от ее талии ремень с ножнами. Из-за близости эльфа, его теплого дыхания Эм не могла выдохнуть. – Надень, – он протянул ей теплую кофту с капюшоном. -Пойдем, нам туда.
– Это куда это – «туда»? – Эм засеменила за ним вслед, с радостью нацепив на ходу одежду. Стало несравнимо теплее.
– Я отведу тебя в Dol Blathanna, поговорю с Энид. Там ты будешь в безопасности, пока не решим, что дальше с тобой делать, – Эм отметила, что эльф прихрамывает, а за спиной у него, помимо странного лука и колчана, висят свернутые шкуры.
– Это, знаешь ли, чудесная идея, – снова вспылила Эм, – только я как-то не жажду жить с… С…
– С кем? – Йорвет резко встал и развернулся, так резко, что девушка в него врезалась. – У тебя есть идеи получше? Я слушаю. Ну? Ты – невозможная дура! – он всплеснул руками и зашагал дальше.
– А ты – хам, негодяй! Негодяй! Негодяй!.. Ненавижу… Тебя… – последнее слово она сказала совсем тихо, пораженная его странным взглядом.
– Эту песню я тоже помню, – голос Йорвета стал вкрадчивым и глубоким. – Приятно узнать, что ты меня не забыла, – он шагнул ей навстречу, и девушка попятилась назад. – Ты ведь помнишь наши долгие вечера, длинные разговоры. Как я часто зарывался в твою…
– Все, все! Достаточно, – Эм энергично замотала головой и руками. – Я поняла твою мысль!
– Нет, не поняла. Ты такая напряженная, никто не любил тебя после меня? – Йорвет прижал ее к себе, нагнулся к ее уху. – Твои стоны для меня – музыка, а твоя…
– Хватит! – Эм вырвалась и отошла от него.
– Люблю, когда ты так смущаешься и краснеешь. Пусть это не меняется, – Йорвет дернул ее к себе. Его глаза гипнотизировали, отнимали волю. Он легко прикоснулся губами к ее губам, провел по ним кончиком языка, дразня, а потом углубил поцелуй. У Эм бешено заколотилось сердце, ноги подкосились. Его ловкая рука уже оказалась у нее под одеждой, возбуждая, мучая.
Эм осознала, что буквально вчера вечером она пыталась пристать к Кагыру, которого постоянно хотела назвать Фэадом, и ждала появления Геральта. Ей стало стыдно за себя. Это все очень, очень ненормально. Когда-то бабуля говорила ей, что истинные чувства рождаются лишь к одному человеку, и если их двое, то это уже подмена. На двух стульях не усидишь. А на трех? Четырех?
– Подожди, – Эм постаралась взять себя в руки, остановить Йорвета, но у него были другие планы. – Не надо, – выдохнула она, желая, чтобы он не останавливался. – Я есть хочу! – выкрикнула Эм. – И в кусты! У меня сыпь! Я заразная!
Эльф отстранился, медленно потер лоб.
– Хорошо, я понял, – сказал он глухо. – Повременим. Хотя добавлю, что долгое воздержание вредно влияет на здоровье.
– А это и правда ты? – прошептала Эм, опустив голову. Все то, что она так стремилась забыть и спрятать, вылезло наружу и душило ее спазмами.
– Ты некоторым образом изменилась, Эм из ниоткуда. Но привычку задавать дурацкие вопросы не бросила, – Йорвет вынул лук, посмотрел наверх, издал громкий звук, не похожий ни на что. Послышался шум крыльев. Две стрелы одновременно растворились в сгущающемся тумане, и на землю упала сначала первая птица, потом вторая. Эм ошалело смотрела на него, не веря своим глазам. – О да, я прекрасен, знаю. Ты же есть хотела? Отыщем подходящее место.
Йорвет вручил ей две тушки, наказал их очистить, а сам собрал влажный хворост для костра.
– Ты копуша, – пожурил он девушку и быстро ощипал мясистых птиц. – И?
– Что? – раздражилась Эм.
– Огонь, – пояснил эльф, – Огонь разожги, ты же экстраординарная заурядность.
– Сейчас я тебя разожгу, – разозлилась Эм и тут же пожалела: мало ли, как он воспримет эти слова.
Мокрые ветви никак не хотели браться, пришлось помучиться. Но когда огонек разгорелся, Эм неожиданно осенило.
– Йорвет, – подскочила она к нему и затараторила, – я же это… Неважно, в общем, я ведь могу попробовать телепорт сделать! Надо найти источник… В последний раз, правда, у меня не получилось, я когда-то в Брокилоне переусердствовала, и поэтому страх блокирует, но мы постараемся! Я могу даже на север тогда переместиться…
– Эм, успокойся, ты вызываешь головную боль, – Йорвет был поглощен процессом приготовления тушек, сооружая для этого конструкцию. – Во-первых, ты поедешь в Dol Blathanna. Во-вторых, забудь про портал.
– Почему? – Эм застыла, наблюдая за ним, ничего не понимая.
– Потому что до Долины больше месяца пути. Я уверен, что смогу провести тебя без приключений, и хочу это сделать.
– Зачем? – выдохнула она и не получила ответа. – Снег выпадет, холодно будет…
– Я тебя согрею, – голос Йорвета был таким глубоким, а взгляд – выразительным, что у Эм невольно запульсировало внизу живота. «Последовательность и моногамность. Последовательность. И. Моногамность», – повторяла она, как мантру, и не могла поднять на него глаза.
Они сидели возле огня молча, доедали свой скромный, но сытный ужин. Туман понемногу рассеивался, и это означало, что с кострами придется завязать. А жаль.
Эм усиленно ковырялась в ногтях. Так как эльф не торопился пускаться в долгие излияния, то нужно было самостоятельно спросить, поговорить, расставить все по местам. Но почему-то это казалось глупым. Хоть и необходимым. А еще пугающим.
Она чувствовала подспудно, что есть вещи, которые не надо озвучивать, как будто они сделаны из очень тонкой материи, рассыпающейся под влиянием рассудительности, логичности и многочисленных слов. Ей казалось, что все и так относительно понятно: Йорвет здесь, отделился от своей команды, ведет ее туда, где живет его народ, и хочет пройти самым длинным путем. Но Эм все равно глодали тяжелые мысли и предположения, неизвестность, непонимание. Слова и поступки можно трактовать, как заблагорассудится, и чья потом ответственность, когда выяснится нестыковка?
Девушка посмотрела на него, собираясь с мужеством. Теперь, когда ей удалось избавить его от ран, он выглядел значительно лучше.
– Йорвет, – начала Эм с таким видом, что эльф искренне расхохотался. – Над чем ты смеешься??
– Над тобой, дурочка! «Йорвет», – передразнил он ее. – Я постоянно забываю, что имею дело с ребенком. Не пучь так глаза, вывалятся, – он говорил спокойно, рассматривая ее. – Ладно, раз уж ты уже обижена, не стану делать вид, что не понимаю, выжимая из тебя междометия. Ты хочешь определенности? Ты мне нравишься, с момента нашей последней встречи я много о тебе думал. Ты меняешься, и хочу быть рядом, посмотреть, что получилось. Но обещать ничего не берусь. Ты довольна? – Эм открыла рот. – Нет, я останусь с тобой в Долине. Не уйду. И нет, спрашивать твое мнение не собираюсь. Я вижу, что ты не знаешь, чего хочешь; следовательно, решаю сам.
– Ты не знаешь всего, там… – Эм густо покраснела и запнулась.
– Что «там» было – не имеет значения. Ты будешь со мной.
– А вас не отсылали домой? – спросила девушка, вспомнив о чем-то.
– С чего бы вдруг?
– А давно вы получали новости из… дома?
– Давно, – Йорвет встал, потушил костер. – Пойдем.
Неужели это все правда? Неужели он останется с ней, заинтересован? Именно в ней?
– А кофта теплая, спасибо, – Эм пробрало на болтовню от нервозности, – и лук у тебя необычный, а еще меня клопы покусали, и…
Йорвет приказал ей знаком замолчать, прислушался. Он быстро выбрал дерево, запрыгнул на него, не прилагая особых усилий, и протянул девушке руку. Эм проигнорировала ее, повторила его путь. Эльф хмыкнул, чуть заметно покачал головой и забросил ее на ветвь повыше. Когда крона скрыла их от глаз, внизу появились огоньки факелов.
– Не видать ни зги, что б его, еще и деревья вокругом! Эти скоты того глядь на башку посыпятся! Че мы забыли-та здеся? – бурчал наездник, чья лысая макушка, хорошо различимая с ветвей, светилась, словно начищенный таз.
– Костер! Теплый, – послышалось неподалеку. – Далеко не ушли, злыдни!
– Ты совсем того, что ли? «Белки» костры не зачинают в лесах, они сырых людев жрут.
– Ну дык разница-то какая? Давайте ловить, что уж прикатило, чего выпендриваться?..
Йорвет привалился к стволу дерева, позвал Эм рукой. Она отрицательно покачала головой. Тогда он подался вперед и с силой посадил ее на себя.
– Вечно ты сопротивляешься, а потом просишь еще, – шепот обжег ее ухо. – Я скучал по тебе, искал. Поцелуй меня. Хотя бы раз осознанно.
Эм вспомнила свой сон в замке префекта. Как сильно ей хотелось, чтобы он стал явью! В лагере ей было так плохо, что она использовала Йорвета, чтобы что-то заместить, уменьшить боль. Тогда, но не сейчас. Она запустила руки ему под одежду, поглаживая разгоряченную кожу. Совсем как в ее сне.
Девушка тоже тосковала по нему, тянулась. И долгое воздержание на самом деле давало о себе знать. Эм поцеловала его, сначала несмело, но процесс настолько захватил ее, что она до боли вжалась в него, укусила его за губу и подбородок.
– Не могу… Прошу… – выдохнула она, когда поняла, что Йорвет собрался закончить начатое. Он не отстранил ее, лишь посмотрел куда-то поверх ее плеча, глубоко дыша, успокаиваясь.
Когда волна возбуждения отхлынула, они обнялись снова, погружаясь друг в друга без интимной близости, прислушиваясь, изучая, делясь тем, что было для них важным, тем, из чего они состояли. Контакт душ, контакт глаз, единение.
Этот чудесный вечер навсегда остался в их сердце, как одно из самых ценных и глубоких переживаний.
====== 3.15. ======
Йорвет показал Эм неглубокую отметину на стволе дерева, затем неясные следы на земле, бесшумно продвинулся дальше, изучая путь зверя. Эм старалась двигаться так же, как он, вспоминая свои навыки, полученные в лагере. Он запрыгнул на ветвь – и она тоже. С перепрыгиванием на ветвь соседнего дерева вышла заминка, Эм испугалась расстояния, но доверилась спутнику, и не зря. Они присели.
Эм никогда еще не видела белых волков, и с большим интересом наблюдала за их взаимодействием. Самый крупный, вероятно, был самцом, отцом: он лежал, излучая благородство и величавость, и внимательно следил за самкой, которая облизывала двух детенышей.
Волчата заскулили, забили хвостами. Один укусил другого за ухо, тот ответил ударом лапы и, сцепившись, оба повалились на землю, кувыркаясь и борясь. Самец тихо и коротко рыкнул. Оказалось, такого простого действия было достаточно для того, чтобы образумить волчат: они поджали хвосты и вернулись к матери, которая подмяла их к себе и снова принялась облизывать. Волк встретился с волчицей взглядом, и черты его морды смягчились.
Эм подалась вперед, завороженная картиной, которая открылась перед ней. Столько нежности, заботы и сплоченности... По ее щекам потекли слезы.
Белый Волк и его семья, которую он оберегает. Это была ее заветная мечта, которую она хранила годами, как самую большую драгоценность. Сердце будто сжали в тиски, стало трудно дышать. Должно быть, эта мечта осуществлена в Брокилоне другими персонажами, а она, Эм, забыта, как мимолетное недоразумение. Геральт уже давно ей не снился, что красноречиво убеждало в этой мысли. Но его образ, его сущность, мужской терпкий запах, его мимика, движения и низкий глубокий голос стали неотъемлемой частью ее самой задолго до их встречи. Отказаться и вычеркнуть такое было задачей непосильной.
Волк поднял голову и посмотрел большими голубыми глазами прямо на двоих непрошенных гостей на дереве. Девушка вздрогнула, но Йорвет успокоил ее мягким прикосновением. Зачем он ей это показывает? Этот эльф никогда и ничего не делал просто так, его невозможно было упрекнуть ни в одном лишнем движении. Неужели он знал про?..
– Это непростые волки, – шептал Йорвет чуть слышно на ухо девушке, – это – духи леса. Они мало кому позволяют наблюдать за собой, только тем, кто стремится к душевной чистоте. Как видишь, мы с тобой прошли проверку.
Эм старалась не замечать и не рассматривать его руки с длинными пальцами, которые она так хорошо помнила, и уж тем более не смотреть на него. Хотя, признаться, близость Йорвета, его мужская аура отвлекали ее от потерянного навсегда любимого человека. Больше, чем отвлекали.
Эльф знаком привлек ее внимание к движению неподалеку. Присмотревшись, Эм увидела две большие плотные туши с вогнутыми внутрь лапами, шипами на панцирных спинах, напоминающие отвратительных членистоногих. Эти туши направлялись прямо к волчьей семье. Эм схватила рукоять меча, висевшего на поясе у Йорвета, но он остановил ее.
– Не лезь, куда не просят, – прошептал он грозно. – И что бы ни случилось – сохраняй спокойствие. Прекрати дергаться.
Легко сказать! Эм вцепилась в ветку и свесилась так сильно, что чуть не свалилась. Она видела, как Белый Волк грациозно и неспешно поднялся на лапы, встал между потенциальной опасностью и волчицей с детенышами. Шипастые членистоногие приближались.
– Дай мне меч, – Эм потеряла терпение и снова потянулась к рукояти. Йорвет не ответил, лишь одарил ее таким взглядом, что девушку передернуло. Чуть кивнув головой, он заставил ее вновь вернуться к надвигающейся битве.
Членистоногие разделились, будто сговорившись, увеличили расстояние друг между другом. Напали одновременно, в прыжке, вытянув вперед ядовитые жала, которые воткнулись в землю.
Волки растаяли в воздухе, словно плотный белый дым.
Йорвет едва различимым движением достал лук и выстрелил два раза подряд. Членистоногие потрещали немного, судорожно тряся кривыми лапами, и замерли.
– Эндриаги, – эльф убрал лук, – паразиты леса. Их уничтожение не должно повлиять на наше стремление к душевной чистоте. – Девушка не оценила сарказма, закусила губу.
Йорвет остро почувствовал подавленное состояние Эм и присел с ней рядом.
– Долгое время я не имел возможности встретить белого волка, да и не стремился, пока ты со своими несвязными речами не задела что-то во мне, что-то важное. Ярость, высокомерие, боль, ослеплявшие меня, делавшие меня болтливым и жестоким, притупились. Я благодарен тебе, пусть даже этот результат был лишь побочным действием твоих нелепых, незрелых порывов и представлений. Я нашел в них свое рациональное зерно.
– Избавился от высокомерия, а? – Эм приподняла одну бровь и улыбнулась. – Да пожалуйста, обращайся, – она постаралась сымитировать выражение его лица и голоса.
– Я видел твой взгляд, ты была под впечатлением. Что вызвало в тебе такую резкую смену настроения? Я ожидал обратной реакции.
Эм не хотела ему врать или умалчивать. Она повернулась к нему, внимательно посмотрела в его разноцветные глаза, обрамленные густыми черными ресницами, и спросила:
– А ты бы хотел от меня детей?
Наверное, если бы Йорвет был зеленым юнцом, он бы закашлялся, раскраснелся и что-то промямлил. Но он был взрослым опытным мужчиной, обладавшим своим видением, целью и характером, поэтому просто чуть побелел от ее поступка и промолчал.
– Ага. Понятно, – Эм не решилась начинать старую песню про Dh’oine, которая стала неактуальной, а что-то поинтереснее не шло в голову. Девушка начала свой путь вниз, к земле, но Йорвет ее остановил.
– Мне казалось, мы начали понимать друг друга, и я не заслужил подобного. Я хочу знать, что тебя мучает.
Действительно, его голос был решительным и оскорбленным. Эм вздохнула, пытаясь определить, насколько ему интересны ее переживания. «Нужно быть самой собой, не врать, – подумалось ей. – Любые отношения необходимо начинать с искренности и открытости». Достоин ли Йорвет доверия? Он ведет ее туда, где сохранилось то, что ему дорого, зная, что она может представлять опасность. И делает это для того, чтобы ей помочь.
– Был один человек в моей жизни, который был очень важен для меня. Я его потеряла. И мне больно. Вот и весь секрет, – тихо призналась она, желая поскорее покончить с этим разговором.
– Он умер?
– Он любит другую. И я боюсь, что ты тоже оставишь меня при первой же трудности, или променяешь на кого-то, например, на эту драко…
– Хватит, – резко оборвал ее эльф и спрыгнул вниз.
***
– Ты слышала про Шаэрраведд?
– Нет, – Эм не смогла скрыть радости от того, что Йорвет наконец прервал затянувшееся почти на полдня молчание.
– Это эльфийский город, который был разрушен. Жизнь в нем протекала спокойно и размеренно, а горожане не скупились на проявления уважения и заботы о ближнем. Если бы ты спросила меня, чего я хочу для тебя, мне не пришлось бы долго раздумывать.
Девушка снова почувствовала глубокую благодарность. Она неуверенно поймала его руку и немного сжала. Йорвет не ответил на ее пожатие, но и не дал ее маленькой ладони выскользнуть.
– А как ты думаешь, – спросила Эм громко и неестественно, споткнувшись, – там был бы дождь для мытья, как у старца? Замечательное, понимаешь ли, изобретение, вместе с тем, э-э, другим. А еще светящаяся по ночам трава решала бы проблему ночных прогулок, все видно. А еще туда бы сады, прекрасные цветы, – она проводила взглядом встрепенувшуюся птицу. – Вот терпеть не могу ковыряться в земле! Но кто-нибудь наверняка любит, да? И можно было бы делать хорошее вино, я, правда, не знаю, как, но узнаю. Я вообще мало что знаю о политике и сельском хозяйстве, но все поправимо. Научусь дома строить и приглядывать за детьми, я с ними легко находила язык. Не с эльфами, конечно, но все же…
– Ты своей глупой болтовней мертвого из ямы поднимешь, – Йорвет хмыкнул, увидел, как Эм открыла рот, и опередил ее: – О да, сейчас ты, вероятно, скажешь еще одну глупость, целью которой будет сокрытие правды. Знаешь, в чем она заключается? – девушка опять успела лишь открыть рот. – Ты нервничаешь из-за моей близости. Я вижу это так же четко, как твои веснушки на носу.
Эльф остановился, притянул ее к себе.
– Хочешь, я тебе помогу? – голос его стал тихим, вкрадчивым. – Отлюблю тебя прямо здесь и сейчас, поборов твое сопротивление. – у Эм предательски задрожали колени. – Чисто технически твоя совесть будет чиста. Ты ведь понимаешь, что в итоге этим все закончится…
– Не стоит, – услышали они чужой мужской голос. Йорвет развернулся к незнакомцу и схватился за рукоять меча. Как получилось, что он не услышал его шагов?
– Кагыр! – воскликнула Эм, натуральным образом уронив челюсть от удивления.
– Это мой меч, – сообщил синеглазый, указывая на оружие в руке Йорвета.
– Это мой меч! – пискнула девушка.
– Это – мой меч, – отрезал Йорвет. – Покажи свое истинное лицо.
Кагыр с трудом сдержался от того, чтобы состроить идиотскую мину.
– Ты что здесь делаешь? – Эм пришла в себя.
– Я передумал, – спокойно сказал он, – но ты, смотрю, недолго страдала от одиночества и потери распрекрасного меня. Твоя, кхм, легкомысленность поражает самое любвеобильное воображение. Ладно, эльф, спасибо, что присмотрел за моим добром, но я забираю его обратно.
Йорвет напрягся, всем своим видом показывая, что он об этом думает и чем это закончится. Эми страшно испугалась, несмотря на то, что представление об их кровавом поединке как-то невольно дополнялось смешными деталями навроде потягивания за нос или кряхтения, связанного с попыткой пощекотать пятки соперника. Абсурдно было бы по-настоящему калечить друг друга из-за нее.
– Нашел, в чем меня упрекнуть, – Эм фыркнула. – Сам же не потрудился меня удовлетворить. Приходится на прохожих набрасываться…
Йорвет побелел и повернулся в ее сторону.
– Ну ладно! Чего ты сразу дуться начинаешь? – она треснула Йорвета по плечу. – Знакомься, Кагыр, это один из тех, по которым я тосковала!
Эльф уничтожил ее взглядом.
– А, ну да, ну да, помню, – Кагыр потихоньку приближался. – Это который шестой с конца? – Эм вылупила на него глаза. Как-то уже чересчур получалось.
– Это что, твой брат родной? – Йорвет расслабился, убрал меч. – Можно было бы спросить у нее, как нам быть, только это бессмысленно, не так ли? – они оба посмотрели на Эми.
– Вообще отлично! – девушка нервно всплеснула руками. – Чего вы хотите от меня? Ну, хорошо! – она состроила смешную рожицу и торжественно произнесла, растягивая слова: – Повелеваю вам обоим оставаться у моих ног!
– И ублажать одновременно? – подсказал Кагыр. Он обратился к Йорвету на Старшей речи, тот ответил.
– Я не понимаю ничего! – воскликнула Эм, но мужчины ее проигнорировали, увлекшись диалогом.
Эм обиделась до такой крайней степени, что пожалела о своих попытках избежать драки. Как это так, взяли и забыли про нее? Кто здесь звезда?
– Ну, раз я вам не нужна, то могу идти? Ау!
Эм устала изображать позу недовольного гоблина, села на землю и нарисовала сухой веткой неприличный рисунок, в котором бывший одноглазый свесился с дерева, больше напоминая обезьяну, а синеглазый, со своей страстью подразнить, был настоящей обезьяной, имеющей некоторое сходство с Кагыром. Ей немного полегчало. Что можно так долго обсуждать? Они что, решают, как ее лучше разделить, и кому какая часть достанется? Или постановили дальше отправиться в путь без нее, и составляют новый маршрут?
Вокруг нее появилось зеленоватое свечение. Цири! Неужели… Ее ладошки мгновенно вспотели, сердце забилось сильнее. Что бы это значило?
– Мне пора! – сообщила она мужчинам, которые наконец-то обратили на нее внимание.
Свечение усилилось, Эм ощутила, как перемещается. И внезапно все закончилось. Она посмотрела на Кагыра и Йорвета, одолеваемая дурным предчувствием.
– Что-то не так, – зашептала она, поднимаясь. В груди родилась сильнейшая боль, будто кто-то ударил под дых. Она согнулась, подняла глаза на незнакомое изуродованное лицо, на каменную стену, и снова увидела лес. Нога подкосилась, как от глубокого пореза, травмирующего мышцы, сухожилия, упала на колени, закрылась рукой, взвыла и откинулась назад. Перелом, удар по лицу. Девушка, ведомая неизвестной ей силой, несмотря на боль поднялась, подтянула поврежденную ногу и закрыла руками живот, пытаясь не выпустить внутренности.
– Они умирают! – истошно кричала Эм, глядя попеременно на Йорвета и Кагыра. – Что вы стоите?? Сделайте же что-нибудь!
Мужчины внимательно смотрели на нее. Они ничего не могли сделать.
– Это все из-за меня! Это я виновата! Все должно было быть не так…
– Отпусти, – Кагыр старался говорить мягко, спокойно, но вид ее страданий вызывал в нем отклик.
Эм не ответила. Она упала на колени в полнейшем отчаянии. Все было зря. И даже хуже. Геральт, Цири…
