Текст книги "Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)"
Автор книги: Aquila_C
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 56 страниц)
– Ну? – спросила Эми. – Нападешь, или до второго Сопряжения Сфер в гляделки играть будем? – Нечто попятилось, спряталось за каменистый выступ. – Ладно. Поверим в твою добрую природу. На этот раз.
Их было много. Эм не могла сказать, сколько. Передвигались они быстро и бесшумно, прятались, следили. Те, у которых были острые уши, будто эльфьи, обладали странными люминесцирующими глазами. Или так казалось на фоне принятого зелья.
Звон падающих капель то нарастал, то убывал. Несколько раз по пути попадались гроты – глубокие ниши, заполненные сталактитами и сталагмитами. Пещерные озера, коих здесь было в достатке, по скромному мнению Эм, являлись входами в еще большую подводную систему ходов и гротов. Сплошной безумный лабиринт, не имеющий конца.
Она вышла к большому гроту со слабым разноцветным свечением и озером, расположившимся в северо-восточной части. В конце грота зияли три черных неровных дыры – продолжение запутанных ходов системы пещер. Эм увидела скопление уродцев на усеянном упавшими с потолка обломками полу, подобие старой мебели, огромное кресло у дальней стены. Увидела она и Четырехглазого в компании неопределенной субстанции, отдаленно напоминавшей человеческую женщину. Это был огромный монстр, сплошь покрытый отростками, с крупными окостеневшими надбровными дугами, такими же выростами на подбородке. Его неестественно широкая пасть была заполнена острыми шипами, а длинный тонкий язык периодически проскальзывал сквозь шипы наружу.
– Кхе-кхе, – прервала Эми процесс, слабо походивший на половое сношение, и вздрогнула от отвращения. Эту ужасную картину нескоро удастся забыть.
– Ш-ш-ш-то ты ес-с-с-ть?.. – спросил монстр раздваивающимся басом, сильно растягивая слова, и направил на нее приоткрытый левый нижний глаз.
– Я пришла с предложением.
– Ш-ш-ш-то? Н-н-наглое глупое ж-ж-животное... – Четырехглазый потянул воздух дырками, играющими роль носа, оттолкнул от себя маленькое нечто и посмотрел на Эм обеими парами глаз – пустых, хищных, опасных, с вертикальными линиями зрачков.
– Ну-ну, спокойно, – девушка присела на холодный камень. – Ты сначала послушай. Меня превратили в... Это с помощью магии. Я знаю, что ты – мастер по сорбции магической компоненты. Забери это из меня, оно должно быть высшего качества. А потом мы с тобой сразимся.
Только сейчас Эми пришло в голову, что она приняла эликсиры. В человеческом виде она моментально погибнет от интоксикации. Хотя есть вероятность, что она успеет выпить зелье регенерации, которое, правда, тоже токсично... “А, – мысленно махнула Эми рукой, – все равно 50 на 50. Как будет, так и будет. Йорвет этого достоин”.
– Ф-ф-ф-ф тебе н-н-нет магии, – монстр поднялся во всю свою могучую длину, зловеще вращая светлыми глазами, – только отр-р-рава и бес-с-с-тыдство...
– У тебя тут почти уютненько, – заметила Эми непринужденным тоном, хотя внутри у нее все упало: слабая надежда на излечение была уничтожена. – Ты же не думал, что так будет продолжаться вечно? Кто-то все время приходит и погибает от твоих... Отростков?.. Но однажды все изменится, и погибнешь ты. Куда ты дел детей?
– Каж-ж-ждый выж-ж-живает, как мож-ж-жет. Ты и я – мы убиваем... – Ж-ж-жизнь ес-с-сть боль и нес-с-справедливость. Я... Тебе... Покаж-ж-ж-жу...
Он двинулся на Эм с абсолютно чудовищным выражением морды. Скопление уродцев заерзало, загудело, тоже направилось к девушке.
Нет дома. Нет близкого, родного человека. Нет любви. Нет судьбы, справедливости, продолжения. Ее никто не ждет, не помнит. Эм вытащила из-за спины меч, покрутила так быстро, что его очертания исчезли. Внутри была лишь холодная ярость. Удары сердца замедлились, органы чувств обострились, как всегда с ней бывало в смертельно опасной ситуации.
– Давай, – лицо Эми окаменело. – Посмотрим, кому из нас повезет на этот раз.
Эм шла, волоча правую ногу, сколько могла. Потом она ползла, проявляя все свое упрямство. Надо выбраться из этих катакомб, снова увидеть поверхность, вдохнуть чистого воздуха. Он что-нибудь заденет в ней, напомнит. Надо бороться. Девушка упала на израненный живот, выплюнула кровь. Правая рука была разорвана и не слушалась, но на левую еще можно было рассчитывать. Выпить эликсир регенерации, или нет? Их всего два, то есть три жизни. С другой стороны, если сейчас крайний случай, то получится в сумме ноль жизней, так? Эм нащупала левой рукой сумку, оперлась о землю подбородком. Отличная идея – различать их по форме сосуда. Сняла печать, с трудом проглотила. И тут же ее стошнило – это был непосильный уровень интоксикации для ее маленького тела.
– Давай, тряпка, – шипела она сама себе сквозь зубы, – поднимай свой хилый зад... Потом поймешь, зачем... Вставай...
Эм вспомнила, как по-звериному, мучительно билась среди врагов, как из озера вылезла мерзкая слизистая дрянь, плюющаяся кислотой, как быстро отрастали обратно конечности Четырехглазого, как его обезглавленное тело искало голову, а четыре глаза в ее руках смотрели на нее с истовым презрением, и почти поднялась, но тут же снова рухнула на землю. Сзади послышалась возня. Девушка с трудом перевернулась на спину, посмотрела прямо в лупоглазые глаза уродца. Ей захотелось, чтобы все сейчас закончилось, но это желание вытеснил страх неизвестности и смутная тяга выжить.
– Зачем выжить?.. – спросила Эми вслух. – И умирать не хочу...
Нечто понаблюдало за ней, попятилось и скрылось. Конца, похоже, сейчас не предвиделось. Всего несколько десятков секунд крайней напряженности, ожидания, беспомощности. Когда-то давно она звала в отчаянии и боли бабулю, надеялась на появление Геральта, друзей... Теперь же она была одна во всех смыслах этого слова. Пусть Йорвет придет сейчас за ней, скажет, что она – не урод, подарит ей утерянный смысл, разрешит хотя бы быть рядом, как друг... Эми накрыла окровавленной ладонью глаза и собралась страшно расплакаться, но не смогла. Так и лежала, пока глаза не закрылись независимо от ее усилий.
Двое ведьмаков решительно и быстро шли сквозь заросли осоки и камыша. Выйдя к заросшему берегу озера, они, не сговариваясь, остановились и внимательно осмотрели открывшуюся перед ними сцену.
– Она их на куски рвет. Это ужас, – Гидеон нагнулся к одному из трупов, облепленному мухами, и удрученно покачал головой.
– Просто пока не может рассчитать силу, – Геральт провел пальцем по выемке в дереве – следу метательной звезды. – Я бы сказал, что получается все лучше, но необдуманно, резко. Опасно.
– Ты веришь, что она пошла искать Четырехглазого? Его же убили много лет назад.
– Его не убить, – Геральт легко подтянулся на ветке, запрыгнул, достал из ствола небольшой диск с шестью заостренными наконечниками.
– Надеюсь, она знает...
– Может, она не убивать его собралась, а договориться. Чтобы он, к примеру, высосал из нее магию. И тогда, – желтоглазый ведьмак опробовал звезду – срубил ею ветку в броске, – мы ее больше не найдем.
– Запугивать ты умеешь, – Гидеон нехотя поморщился. – Пойдем тогда скорее.
Геральт молча подобрал брошенный им диск и продолжил путь.
Когда Эм очнулась, самочувствие ее стало значительно лучше. Раны закрылись и быстро заживали, последствия потери крови сгладились. Нестерпимо хотелось пить. Девушка поднялась на ноги, отряхнулась, поправила меч, сумку и направилась к выходу, с трудом разбирая дорогу в темноте.
Раз уж здесь не умерла, то пора браться за следующую работу.
====== 5.17. ======
– Анисовая водка, – огласила Эми, присаживаясь рядом с щупленьким мужичком и вручая ему бутылку.
– Это-то хорошо, это-то славно, но, значится... Мало, – мужик стыдливо опустил глаза. Удивительное дело: выдался теплый и безветренный день, а нос у него все равно был красным.
– Анисовая водка, надо же! – Эм протянула ему вторую бутылку, которую предусмотрительно купила вместе с первой. – Извини, у меня закончились руки и терпение, так что давай к делу.
– О да, да-да!.. – мужчина расцвел, обнял бутылки с безмятежным видом и собрался оприходовать одну тотчас же, но Эм его остановила. Что-то в ней пугало, предупреждало. Мужик решил повременить от греха подальше. – Значится, как дело-то було. Жула-була молодая девка, ладная, но ведьма сущая. Она, значится, прикинулась добренькой, залезла к Бельям, там ее эта, виконтша, приютила. А она свои эти злобные, эти... Эти... В общем, натворила злобных делов. И этот, значится, сын ее, чарами упал. Бабах – и все. И все там дубаря врезали. То есть скапустились, или... Как там, значится... Околели...
– Ясно, – перебила Эми, удивленная его деликатным подбором слов. – А что с ведьмой?
– С ней-то? – мужик начал заметно нервничать. – А вот эта, значится, как там... История онемела.
– Околела, – помогла Эм. – Я не смогу снять проклятье, пока не узнаю, что там произошло.
– А ты знаешь, что? – спросил мужик и замолчал.
– Не знаю? – предположила она.
– Не знаешь, – протянул ее собеседник с грустью в голосе и почесал залысину.
– Верное дело. Может, кто знает, что с ведьмой стало?
– О да, да-да! Поспрашай в соседней деревне у бабы Афотьи, только она глухая уже и... Умерла, – вспомнил мужик. – О! Поспрашай в другой деревне у старейшины, только он, значится, злыдня последняя, помет песий.
– Хорошо. Бывай.
– Сама такая, – обиделся мужик и распечатал бутылку.
Старейшина оказался хоть и занятым злыдней, но вполне себе охочим до женщин. На счастье Эми, она как раз на днях имела возможность помыться и привести в порядок одежду, которая все остальное время была испачкана либо кровью, либо слизью, либо еще каким-то дерьмом, а чаще всем этим, вместе взятым, и без перерыва благоухала лошадиным потом вперемешку с запахом трупного разложения. По этой причине ей удалось оторвать старосту от дел и уговорить поделиться историей особняка Беллегардов задаром. Единственным неудобством являлись сведенные от улыбки мышцы лица и пошлые взгляды старца, но это можно было пережить.
– Давнее дело, утерянное, – произнес старейшина загадочно. – И закономерное. Весь их род был проклят почти что в зачатке. Долго вымирал, мучительно, и, наконец, вымер.
– Кем проклят? Как?
– А кто же теперь упомнит? Давнее дело. Но специально никто их не проклинал. Сами себя, быть может.
– А ведьма? – поинтересовалась Эми.
– Какая еще ведьма?
– Та, что соблазнила сына.
– Не было никакой ведьмы, все враки. Слово какое интересное – “соблазнила”, – старик чуть заметно облизнулся, опять посмотрел на грудь Эми. Особо выглядывать там было нечего, и это разочаровывало.
– С ваших слов получается, что проклятье появилось само по себе и сохранилось после смерти носителей. То есть выходит, что его не снять.
– Не снять, – повторил старец, – не снять... Выходит, так. Да, так и... Выходит.
Довольствоваться подобным объяснением Эми не могла. Мужики жаловались, что проклятый особняк доставляет много хлопот, что область распространения зла увеличивается, растения болеют, животные, а у людей в голове зарождаются плохие мысли от житья поблизости. Несколько небольших поселений пришлось оставить, как и пасеку. “Так не бывает, – подумала Эми. – Само проклятье не возникает, и проблемы начались как раз перед гибелью обитателей, если судить по рассказам местных. Надо копать глубже”.
– Чего вылупилась, уродица? – спросила у Эми суровая худощавая женщина в возрасте, кормившая кур. – А ну-ка сдрысни с моего забора и подь отседова подальше.
– Я собираюсь снять проклятье Беллегардов, но мне нужно знать правду, – Эм и не подумала убирать с забора руки, на которые водрузила подбородок. – А народ истории рассказывает, одна другой краше.
– Куда тебе, шмакодявка? Еще снималка не выросла!
– А что, много других желающих? Хорошо вам живется с таким вот по соседству?
– С забора сдрысни, – повторила женщина мягче. – Он себя-то не держит. Иди в дом.
Эми молча последовала за женщиной.
– Сюда сядь, за стол. Небось, не жрала ничего путного с неделю, а?
– Есть такое.
– Как тебе так не свезло-то? Вечно с вами одна и та же беда, – она поставила перед Эми тарелку с кашей. – На-ка, хоть наешься досыта перед тем, как сдохнуть. История, значит. Ну, слушай и мотай на ус. Беллегарды незлобные были, а все одно – не в себе. Хозяйка, виконтша, была вдовой с тремя детьми и разъезжать любила. Подобрала она девчонку брошенную с волосами, аки золото, а глазами чернющими. Редкая красавица, скромная, добрая. Но дурная, непонятливая. Подросла, округлилась, и старшой сын-наследник на нее глаз-то и положил. Они навроде дружились. А потом и совсем ум потерял: пытался ею силой завладеть по-тихому, выслеживал, по пятам ходил, но конюх и паренек, что за садом следил, ему препятствовали, как умели. А когда она сбежала сгоряча с бродячим трубадуром – обезумел. Связался не с теми, зло в дом привел. Стряслось там что-то жуткое. Все погибли. И виконтша, и дети, и прислуга, и животные. А он повесился. И с тех пор кто бы ни пошел туда – погибает. Страшно место. Прям вот говорю о нем, и дурно становится...
Эм тоже стало не по себе.
– Может, был какой-то предмет? Он ей что-нибудь дарил?
– Да... Было дело... Жемчужная нить. Да. Точно. Фамильная, древняя. Виконтша боле всего из-за нее серчала, пока остальное не стряслось.
– А где эта девушка теперь?
– Уж лет сорок минуло. Трубадур тот бросил ее, отъехать толком не успели, с ней что-то странное стало твориться. Она и померла. Говаривали, что умом пошла.
– Но ее похоронили?
– Ясно дело. На нашинском кладбище. И крестик поставили. А тебе зачем?
– Хочу цветочки возложить, прониклась.
– Смотри у меня, – женщина прищурилась и потрясла перед носом Эм здоровой деревянной ложкой. – Знаю я вас. Не трожь ее, а то сама прокляну.
– Договорились. Спасибо, добрая женщина...
– Уматывай уже. И знай, что туда за твоим трупом никто не пойдет.
– Да. Я и не рассчитывала.
Эм вышла на улицу, оценила время до заката и с самым наивным видом прихватила лежавшую за сараем лопату с собой.
– Совсем уже докатилась, – бухтела Эми, ковыряя лопатой спрессованные слои земли. – Надо копать глубже... Желания сбываются...
Если нити там нет, то проблема станет глобальной. Где искать украшение? В каком государстве? В земле, на дне реки, по частям и там, и там? Может быть, тогда Вилена сможет помочь? И в каком государстве, в чьей постели искать подругу? Девушка подняла голову, посмотрела на жирную черную ворону, подлетевшую и усевшуюся на покосившийся крест.
– А ну, кыш отсюда, – Эми махнула рукой на птицу, направившую на нее черный глаз, и та принялась каркать, щелкая клювом. – Даже для тебя я не авторитет... Ну и пес с тобой...
Эми было страшно. Она боялась призраков, проклятий, заброшенных домов. Куда приятнее в зловонных ямах убивать то, что не исчезает, чьи движения можно предугадать и распознать. Но выбирать не приходилось.
Лопата уперлась в прогнившую деревянную крышку гроба. Эм отодрала куски досок, поморщилась, осмотрела скелет с фрагментами тканей. Медальон слабо завибрировал. “Что бы это значило? – подумала она. – Убита магией? Ниже, под землей, что-то магическое? Мистика”.
Украшения не было. Эми уныло присвистнула, прислонилась спиной к яме. Вилена, Вилена... Столько времени уйдет зазря... А еще ее проповеди и попытки навязать свою линию...
Девушка сожгла останки, вспомнила, что теперь все это нужно еще и обратно закопать, вылезла наружу и застыла. По спине побежали мурашки.
На покосившемся кресте вместо жирной вороны висела, чуть покачиваясь на ветру, жемчужная нить.
– Вона тута, – обозначил беззубый сутулый мужчина и показал Эми границы. – Далече мене ни на шаг. По тропке туда. И шоб тебя там быстро, без мук...
– Спасибо, – Эми похлопала его по плечу и решительно зашагала по тропинке.
Если местность раньше и была облагорожена, то заросла настолько, что даже не угадывался общий замысел. Она прошла мимо деревянного строения, возможно, бывшего хранилища или чьего-то жилья, обнаружила полуразрушенную конюшню внушительных размеров, мраморные скамьи и статуи с отбитыми носами и достоинством, поросшие зеленью. Беллегарды в свое время не бедствовали. Ее настораживала тишина. Разве не должны призраки этого места вылезать из всех щелей и нападать дружной могучей кучкой? Неужели и правда здесь был лишь один сын-наследник? И где он сейчас?
Эми встала возле домика на дереве, от которого осталась одна стена. Она сама всегда мечтала о таком и надеялась построить его для своих детей. Ближе к земле, на стволе дерева, было выцарапано имя. Должно быть, одного из погибших детей Беллегардов. Тоска, безнадежность и беспросветное одиночество навалились на нее с новой силой. “Я – как это гиблое место, дохлая и пустая, – пришло ей в голову. – А еще опасная и уродливая, как местный призрак, и так же не могу закончить свое бесполезное существование...”
Особняк впечатлял размерами и мрачностью. Не доставало только кружащего воронья, тумана и полной луны. Башня и основное строение были выполнены в одном стиле, поросли плющом и пошли трещинами. Эм зашла через выломанные двери главного входа в большую залу, под потолком которой летали серо-белые светящиеся пятна неясного происхождения, поднялась на третий этаж, перепрыгивая через обрушившиеся ступени. Призрака либо не было, либо он себя не проявлял. “Как же это делается? – лихорадочно соображала Эми. – В какой комнате? Или на улице? Или в башню пробраться? Может, неподалеку гробница есть? Как сжечь жемчуг? Почему так тихо?”. Она зашла в большую двухъярусную библиотеку слева, оценила масштаб ущерба. Полки, построенные до высокого потолка, были повреждены по диагонали, лестница сломана; то, что осталось от книг в дорогих переплетах, присутствовало повсеместно, а через дыру в дальней стене проросло дерево. Эми стерла пыль с книги, лежавшей на столе, прочитала название. “Основы практической магии”. Если она может делать Знаки, то может ли научиться колдовать? Текст на страницах был вполне читаемым. Эм положила книгу в сумку, достала жемчужную нить, вызывающую неприятное предчувствие, направила на украшение Игни, не особо надеясь на успех. Жемчуг вспыхнул ярким огнем, расплавился быстрее, чем девушка успела отпрянуть, и прямо перед ней появились очертания мужчины в порванных одеждах.
– Ты... Вернулась?.. – простонал призрак, разглядывая Эми впалыми безумными глазами.
– Дорогой, я и не уходила, – она молниеносно приблизилась к призраку и рубанула от плеча, но он исчез.
– Ты... Меня... Ненавидишь?.. – послышался зловещий голос за ее спиной.
– Еще чего, – она сыпанула в его сторону порошок, приготовленный заранее, и он тут же начал окисляться, распространяя зеленый дым.
– А... Должна!! – выдохнул призрак и ударил ее сзади. Эм перекувырнулась, завертелась в попытке ранить мерцающее марево, но оно двигалось слишком быстро, почти все время оставаясь бесплотным.
Девушка выставила пальцы для Ирдена, магической ловушки, которую тренировала все последнее время, но рука дрогнула. Липкий, удушающий страх накатывал на нее, сковывал волю.
– Да где же ты? – кричала Эми не своим голосом, вертясь на месте. – С какой ты стороны??
– Ни фигашечки какие формы! Ты только посмотри! – Гидеон оторвал растения от статуи и повернулся к Геральту. Судя по отсутствию реакции компаньона, беловолосый, похоже, ничего не смыслил ни искусстве, ни в женских округлостях.
– Быстрее.
– Куда торопиться? Она ушла уже, как всегда.
– Нет. Она здесь.
– А ты откуда знаешь? – Ги поспешил за ведьмаком.
– Чувствую.
– Никогда я не пойму эту вашу нездоровую хрень со снами и чувствами.
– Я тоже.
– Зайдем со стороны башни. Через главный вход она бы не полезла.
– По-моему, как раз наоборот.
– Я ее лучше знаю. Идем через башню.
– Ладно, – сдался Геральт. – Давай быстрее.
Они обошли здание, держа оружие наготове, прошли через арку.
– Слышишь? – насторожился Гидеон.
– Да, – Геральт помрачнел, бросил сумку, повернулся к ведьмаку и машинально рубанул призрака, появившегося возле спутника. Он напрягся в ожидании новой атаки, но ее не последовало. – Возвращаемся к главному входу.
Гидеон схватился за шею, прислонился к каменной кладке, медленно съехал вниз.
– Сейчас... Подожди...
– В чем дело? – Геральт подошел ближе, отнял на секунду пальцы ведьмака, сквозь которые сочилась пульсирующая кровь, и прижал его ладонь обратно.
Гидеон задышал чаще, захрипел, чуть отталкиваясь ногами от земли, словно пытаясь отползти от того, что с ним происходит.
– Скажи... Дурехе... Уехал... К внучке...
– Сам скажешь, – отрезал Геральт и потянулся к сумке, постоянно оглядываясь.
– ...Солнце... В волосах...
– Замедлим тебе сердцебиение. Меня однажды стрыга похуже поцарапала. Как тебя вытащить отсюда – вот вопрос. Время на исходе...
Геральт нашел нужный флакон, повернулся к ведьмаку и нахмурился.
Гидеон уронил голову набок, опустил ладонь, глядя перед собой невидящими глазами. Он больше не дышал.
Зеленый дым почти рассеялся. Время было на исходе. Эм стояла посреди библиотеки и ее состояние граничило с паникой. Она не знала, что делать, как победить этого призрака, а упрямство не позволяло ей сбежать. Неожиданно ее посетили совсем другие ощущения – тепло и легкая вибрация, вызывающие тошноту. Такое бывало с ней только в непосредственной близости от беловолосого ведьмака. Она медленно повернулась к дверному проему.
– Мир и правда тесен, – сказала она Геральту дрожащим голосом, – но я почти рада тебя видеть. Не могу эту штуку убить...
– Уходим, быстро, – ведьмак осмотрел помещение беглым взглядом, обратил внимание на ее каштановые пряди, перемежающиеся с белыми прямыми волосами, и напряженно вгляделся в ее бледное, чуть осунувшееся, лицо. Эми ответила ему тем же. Неужели он ее искал? Зачем? Она не могла придумать ни одной причины. И тут вспомнила о чем-то другом, более важном.
– Где Гидеон?
– Он... Он уехал к внучке. Сказал, что ты поймешь. Надо уходить.
Эми опустила меч, забыла, по какой причине она здесь находится, и посмотрела на ведьмака очень странно.
– Ты лжешь, – прошипела она. – Я чувствую. Где он?
– На улице. Эм...
Девушка прошла мимо, задев его плечом.
– Дурачок, – прошептала Эми, прислонившись ко лбу Гидеона, погладила его по остывающей щеке и перевесила флягу с его пояса на свой. – Надо его похоронить, – сказала она громче тому, кто стоял за спиной.
– Эм...
– Я в порядке.
Звучало и правда спокойно и убедительно.
– Мне жаль. Но у нас нет на все это времени. Для ночных прогулок самое неподходящее место. Надо убираться отсюда. Срочно. Вернемся за ним позже.
– У меня есть другая идея, – Эми поднялась с колен и направилась обратно в особняк.
–
– Стой, подожди, – Геральт протянул руку, чтобы ее остановить, и девушка резко развернулась, метя кулаком ему в челюсть. Ведьмак предвосхитил это движение, поймал ее запястье, но Эм знала, что он собирается сделать, выкрутилась и выставила ногу, чтобы сбить его на землю. Геральт почувствовал, что именно это Эм сейчас и сделает, увернулся, опять попробовал схватить ее за руку. Они еще несколько раз попытались осуществить задуманное, поняли, что это бессмысленно, и глянули друг на друга с нескрываемым недоумением.
– А, дьявол с тобой, – плюнула Эми и ринулась ко входу. Геральт нагнал ее только в зале, сбил, придавил собой к каменному полу.
– Сначала надо сжечь останки, – сообщил он совершенно спокойно. – А потом все здесь заполнится духами, связанными с этим местом. Нужно подготовиться.
– Слезь с меня! – визжала Эми. – Я все здесь без останков и подготовки в порошок сотру!.. Мне плевать! Ненавижу!..
– Оно питается ненавистью! – зарычал Геральт ей прямо в ухо. – Возьми себя в руки!
– Хорошо! Хорошо. Я спокойна. Слезь. Подготовимся. Найдем останки.
Он поднялся, рывком поставил Эм на ноги.
Откуда-то из-под пола доносился хриплый, едва различимый, плач. Эм замерла. Холодная ярость. Самоконтроль. Обострение чувств. Осознание. Озорной мальчишка с ямочками на щеках... Девушка скривилась, как от боли, покраснела, шум в ушах почти оглушил, внутри все закипело. Она бросилась по коридору налево, съехала вниз по покосившемуся деревянному настилу, разбивая случайные преграды Аардом. Там, под землей, обнаружился ход, в конце которого, за железной решеткой, находилось еще одно небольшое помещение. Эм ворвалась в него и резко остановилась в замешательстве. На грязной деформированной койке в углу сидела девушка со светлыми волосами. Кожа ее бледного лица словно съехала вниз, шея, руки, ноги покрылись рытвинами и язвами.
Тут же, рядом, лежала груда костей.
– Все хорошо, – утешил девушку Геральт, обошел Эми, взялся за оковы. – Мы тебя вытащим отсюда.
– Его останки, – догадалась Эм и закрыла глаза из-за очередной волны ненависти.
– Не трогай их, – Геральт помог девушке подняться и выйти через проем.
Да, конечно. Не трогать кости. Уйти отсюда. Бросить Ги гнить на свежем воздухе, а падаль, которая с ним это сделала, оставить в покое...
– Сколько... Ненависти... – прошипело марево за ее спиной и стало ярче.
Эми прищурилась, направила на останки знак Игни, и они загорелись. Призрак завизжал, схватил ее за шею, поднял и впечатал головой в каменный потолок.
– Эм! – рявкнул Геральт в негодовании и повернулся на звук закрывающейся железной решетки. Призрак молниеносно просочился сквозь нее, снес светловолосой девушке голову и взялся за ведьмака.
– Геральт! – Эми тщетно пыталась открыть решетку, била ее ногами, наваливалась всем телом и с ужасом наблюдала, как истязает ведьмака призрак, швыряет его, мучает. Убивает. – Геральт...
Эм потеряла их из виду, упала на колени, оперлась о холодные прутья лбом. Она не знала, что чувствует, не знала, зачем. Просто хотела, чтобы все это кончилось.
Решетка подалась вперед. Эм вскочила на ноги и рванула по ходу наверх.
– Если ты всё, – сказал Геральт грозно, убирая меч за спину, – то уходим отсюда. Быстро.
– Ты ранен...
Вместо ответа ведьмак схватил ее за плечо и потащил к выходу. На улице Эм вывернулась, выхватила меч и круговым ударом располосовала два светящиеся силуэта.
– Бесполезно, – Геральт снова потащил ее за собой. – Они будут возвращаться до рассвета, – он разрубил зловещий силуэт, подплывший слишком близко, – и тогда окончательно покинут это место... Быстрее!
Эми оставила тех, что были сзади, побежала вслед за беловолосым ведьмаком. Надо же, первое проклятье, которое ей удалось снять. Почти что самостоятельно...
Подождать до рассвета. И вернуться за другом.
Геральт кинул вперед круглый сосуд, распространивший странное вещество, очищающее им путь, повернулся и толкнул Эми вбок. Кольцо энергии ударило в плечо, отбросило далеко назад, несколько раз перекрутило его в воздухе.
– Черт тебя дери, вставай! – Эми подбежала к нему, потянула вверх, но Геральт не поднялся. – Да не смотри так на меня! Зелье регенерации... Подожди...
Эм уничтожила четверых призраков, их окруживших, влила в Геральта последний эликсир.
– Открой глаза! – потребовала она и почему-то расплакалась. – Давай же! Тряпка! Поднимайся! Да что же это... – она схватила его за подмышки, протащила немного, разрывая пятками землю, не находя опоры. – Ты тяжелый... Геральт, пожалуйста... Мы уже близко...
Их было слишком много – озлобленных светящихся силуэтов, жаждущих мести и крови. Эми оглянулась, поняла, что нужно бежать или остаться здесь навсегда, решила окончательно, что беловолосый того не стоит, и встала перед ним, сжимая обеими руками рукоять.
– Че-та ссыкотно мене, Ероша, – поделился с беззубым другом крепкий одутловатый мужичок, продвигаясь через лес.
– Мене тож, – отозвался беззубый. – Но жальче ведьмов. Для нас же ж расстаралися. Авось еще живехоньки, да идтить не можут...
– Как бысь и нам уж не сможечь идтить...
– Да ты шо ж, слеп-туп? Нету больше проклятья. Баста. Но ссыкотно...
– Глясь! – одутловатый показал беззубому вдаль. – Оно!
– Оно, – подтвердил Ероша и подошел к ведьмаку, лежавшему на спине. – И вона эту разумею, – он кивнул на маленькую девушку, лежавшую у него на животе.
– Дохлая, – сочувственно произнес приятель. – Жальче.
– Жальче, – Ероша скинул девушку с ведьмака, вспомнил, как показывал ей дорогу. – Авось без мук...
– А ентот еще дышит. Ой, в кровяке весь... Не дотянет...
– Дурень, енто ее кровяка. Да не трожь ты ейный палаш! Потом преследовать будет... Бери ентого за ноги, а я за руки. Оттащим к нашинской бабке, она ж-то сообразит, с какого конца заштопать...
====== 5.18. ======
Беззубый и одутловатый снова шли через знакомый им с детства лес в мрачном молчании.
– Видал, каков, бледнючий?.. – шепнул беззубый приятелю.
– Ага-сь...
– Того и поглясь грохнется...
– Не-а. Не грохнется, – не согласился одутловатый.
– Спорнем?.. – Беззубый воодушевился, протянул приятелю грязную ладонь.
– Я все слышу, – Геральт успел уйти вперед, и его раздраженный голос заставил кметов снова замолчать.
– Страшной, чорт, – пожаловался одутловатый шепотом.
– Не боись. Ща зыркнет на свою дохлую деваху и отвянет...
– А где ж она?..
– Вот-те на...
Геральт подошел к тому месту, где его нашли мужчины, осмотрелся. Эм боролась долго, прикрывала его, нарезала круги. Дурочка... Сердце его сжалось. Потеряла много крови. Почему она лежала на нем? Гладила его по лицу... Что она сказала?
– Ты ее с меня сюда скинул? – он повернулся к беззубому и недобро прищурился.
– Угу-сь... – тот рассеянно глянул на приятеля.
Эми так и не встала. Следы, слишком крупные для женщины, возникали из ниоткуда и уходили, более глубокие, в никуда. Ее унес чародей. Геральт с усилием поднялся с колена, посмотрел на мужчин исподлобья.
– Где ее меч?
– Ей-божи, не трогали! – испугался беззубый не на шутку.
– Я не в настроении...
– Честна-правда! – пролепетал одутловатый. – Мамашкой клянемся! А ежели кто из нашинских попер, найдем...
– Давайте быстрее, – Геральт двинулся в их сторону, мужики одновременно дернулись в неосознанном порыве и случайно врезались друг в друга. – Я очень спешу.
Эми выплыла из болезненного бреда, разлепила потрескавшиеся губы. Хорошо бы сейчас оказаться в любом другом месте, в котором она периодически приходила в себя... Нет. Перед ней по-прежнему маячило лицо мучителя, изрытое оспинами, его хищный нос, тонкие губы, жиденький пучок бесцветных волос на затылке. Если бы ее истязал кареглазый маг, на него хотя бы было приятно смотреть, в отличие от этого недоразумения в странной одежде.
– Интересное дело, – бормотал чародей себе под нос. – Так и запишем: прогрессирующая дисхромия волосяного покрова головы с последующим изменением структуры...
– Как-то хитро записываешь, – вяло отозвалась Эм. – Можно меньшими словами ограничиться. И потом, тебе нравится, а мне нет. Я так совсем седой стану к зиме. А я еще такая молодая и красивая...
– Это ненадолго, – хихикнул чародей. – Добро пожаловать обратно. Я тебя очень ждал.
