Текст книги "Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)"
Автор книги: Aquila_C
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 56 страниц)
– Отбрось надежду, Вильгефорц.
– Убери меч. Войдем вместе в Тор Лара. Успокоим Дитя Старшей Крови, которая где-то там, наверно, умирает от страха. И уйдем отсюда. Вместе. Ты будешь рядом с ней. Увидишь, как исполняется ее Предназначение. А император? Ну что ж, император получит то, что хотел. Ведь я забыл тебе сказать, что хотя Кодрингер и Фэнн мертвы, но их дела и идеи по-прежнему живы и чувствуют себя неплохо.
– Врешь. Уходи. Пока я не наплевал тебе в рожу.
– Поверь, у меня действительно нет желания убивать тебя. Я вообще убиваю неохотно.
– Правда? А Лидия ван Бредевоорт? Твоя помощница, которая была этим утром жестоко убита?
– Не произноси этого имени, ведьмак, – поморщился чародей.
Геральт крепче сжал рукоять меча, насмешливо улыбнулся.
– Почему Лидия должна была умереть, Вильгефорц? Почему ты приказал ей умереть? Чтобы отвести внимание от себя, верно? Выгадать время, чтобы иммунизироваться на двимерит и послать телепатический сигнал Риенсу? Бедная художница Лидия с изуродованным лицом. Все знали, что она – ничего не значащая особа. Все. Кроме нее.
– Молчи.
– Ты убил Лидию, чародей. Воспользовался ею. А теперь хочешь воспользоваться Цириллой? С моей помощью? Нет. Ты не войдешь в Тор Лара.
Чародей отступил на шаг. Геральт напружинился, ожидая прыжка и удара. Но Вильгефорц не сделал ни того, ни другого. Он просто отвел руку немного в сторону, и Геральт тут же увидел, как в руке буквально из ничего материализовалась толстая шестифутовая палка.
– Знаю, – сказал магик, – что мешает тебе разумно оценить положение. Знаю, что усложняет и затрудняет тебе правильное видение будущего. Твое невежество, Геральт. Я отучу тебя от невежества. Отучу при помощи этой вот волшебной палочки.
Ведьмак прищурился, немного приподнял клинок.
– Дрожу от нетерпения.
Чародей был скор, палка так и вертелась в его руках. Тем большим было изумление Геральта, когда во время защиты меч и палка, столкнувшись, звякнули металлом. Но на долгое удивление времени не было. Вильгефорц напал, ведьмаку приходилось извиваться в вольтах и пируэтах. Он боялся парировать мечом. Чертова палка была железной, к тому же магической. Четырежды он оказывался в позиции, пригодной для контрнападения и удара. Четырежды ударял. В висок, в шею, под мышку, в пах. Каждый удар мог быть смертельным. И каждый был парирован. Ни один человек не сумел бы парировать такие выпады. Геральт понемногу начал понимать. Но было уже поздно.
Удара, которым чародей его достал, он не видел. Удар бросил его на стену. Он оттолкнулся спиной, но отскочить не успел, не успел сделать ложный выпад: удар лишил его дыхания. Он получил второй раз, в плечо, снова отлетел назад, сильно стукнулся затылком о выступающие груди кариатиды. Вильгефорц ловко подскочил, размахнулся и саданул его палкой в живот, под ребра. Колени мгновенно стали ватными, он упал. И это был конец боя. В принципе.
Стоя на коленях, он неловко пытался заслониться мечом. Клинок, застрявший между стеной и пилястром, переломился под ударом со стеклянным вибрирующим стоном. Он заслонил голову левой рукой, палка с размаха сломала ему кость предплечья. Боль ослепила.
– Я мог бы выдавить тебе мозг через уши, – очень издалека проговорил Вильгефорц. – Но ведь это был всего лишь урок. Ты ошибся, ведьмак, перепутал небо со звездами, отраженными ночью в поверхности пруда. Ага, тебя рвет? Прекрасно. Сотрясение мозга. Кровь из носа? Отлично. Ну, стало быть, до свидания. Когда-нибудь увидимся. Возможно.
Он уже не видел ничего и ничего не слышал. Тонул, погружался во что-то теплое. Думал, что Вильгефорц ушел, и поэтому удивился, когда по его ноге с размаха ударил железный стержень, круша основание бедренной кости.
Следующих ударов, даже если они и были, он уже не помнил.
– Держись, Геральт, не поддавайся, – услышал он рядом голос Трисс Меригольд. – Держись. Не умирай… Прошу тебя, не умирай…
Она волокла его по полу, устланному трупами. Он видел свою грудь и живот, все в крови. Кровь текла из носа. Видел ногу. Она была вывернута под странным углом и казалась гораздо короче здоровой. Боли он не чувствовал. Ощущал лишь холод, все тело было холодным, одеревенелым и чужим. Его тошнило.
Трисс дотащила его Тиссаи де Врие, великой чародейки, члена Капитула, которая остервенело отбивалась от вторженцев.
– Беги отсюда, Трисс Меригольд, – услышал он слова чародейки, доносящиеся издалека, как из-за стены. – Филиппа Эйльхарт уже сбежала, убралась на своих птичьих крыльях. Ты была ее сообщницей в этом гнусном заговоре, я должна тебя покарать. Но уже достаточно крови, смерти, несчастий! Вон отсюда! Отправляйся в Аретузу, к своим сообщникам! Телепортируйся. Портал Башни Чайки больше не существует. Он рухнул вместе с башней. Можешь телепортироваться не страшась. Куда захочешь. Хоть к своему королю Фольтесту, ради которого ты предала Братство!
– Я не брошу Геральта… – прошептала Трисс. – Он не должен попасть в руки реданцев… Он тяжело ранен… У него внутреннее кровоизлияние… Но у меня больше нет сил! Нет сил, чтобы раскрыть телепорт! Тиссая! Помоги мне, прошу тебя!
Тьма. Пронизывающий холод. Издалека, из-за каменной стены голос Тиссаи де Врие:
– Я помогу тебе.
====== 3.6. ======
Лютик сидел на гнедой кобыле, наблюдая за быстрым течением Ленточки. От Геральта, который попал к дриадам Брокилона шесть дней назад, его отделяла эта река, путь к месту, где друга лечили, и невидимые стражницы, охраняющие вход в странный лес. Преодолеть большое расстояние за шесть дней оказалось задачей почти непосильной, но лишь до того, как возникла необходимость пересечь реку. Судорожно сглотнув, бард опять вернулся к мысли о том, чтобы заручиться поддержкой короля. Выступить, к примеру, в качестве посла, ведь послы обычно обладают некоей дипломатической неприкосновенностью.
Да. Пусть это займет еще неделю или две. По крайней мере, он доберется до друга живым… С гораздо большей вероятностью.
Лютик потянул за поводья, разворачиваясь и посвистывая. Такое решение принесло ему искреннее облегчение: еще две недели жизни, когда ты не чувствуешь их окончания – что может быть чудеснее? Однако удалиться он не успел: его отвлек приближающийся сквозь заросли бореца всадник на пегой лошади. Через минуту он понял, что это маленькая девушка в странной одежде. Она сидела в седле странно, немного наклонясь на бок. Ее суровое лицо напоминало ему кого-то.
– Ну что, Лютик, боишься? Не зря, – произнесла незнакомка твердым мелодичным голосом, разглядывая кромку Брокилона.
– Эм?.. – бард вспомнил бирюзовые глаза, с трудом узнал обострившиеся черты ее лица и очень удивился.
– Ну, можно и так называть. Неважно. Поехали за мной, найдем, где лучше зайти, – она направилась вверх по течению реки. – Смотри, они за нами. Надо найти поблизости место силы, иначе не смогу сделать телепорт.
Лютик смотрел туда же, куда и она, но ничего не видел, хотя на зрение ему жаловаться не приходилось. Стена плотного леса за покрытыми серебром кустами, никакого движения. И тут он удивился второй раз: телепорт, место силы… Неужели девчонка стала чародейкой? За такой короткий срок? Причем чародейкой, которая открывает порталы?
– Ты ранена? – Лютик с недоверием разглядывал ее странную позу в седле.
– Пустяки.
– Ты собираешься просто забежать внутрь? Молчишь? Послушай, Эм, я тут подумал… Предлагаю заручиться поддержкой представителей власти. Я найду, что сказать. Получим письмо, станем чем-то вроде послов, это увеличит наши шансы…
Эми повернулась к нему и посмотрела так грозно, что бард съежился.
– У меня нет времени на глупости. Я и так опоздала. Ты мне нужен, но если струсишь – насильно не потащу. Сам решай.
Лютик остановился на мгновение, собрался с духом и нагнал странную спутницу. Некоторое время они шли молча. Эм остановилась.
– Здесь, близко. Подойдет. Лютик, ты в Дуэн Каннэлле ведь был? Покажи мне этот город.
– Как я тебе покажу, нарисую? – поэт вылупил на нее удивленные глаза.
Эм глубоко вздохнула.
– Подумай о нем. И дай мне руку. – Подержав немного его ладонь в своей, она произнесла: – Да. Вот. Теперь слушай внимательно. Переходим реку, галопом к лесу. Спрыгиваем, бежим. От стрел прикрою, но не отходи дальше, чем на семь шагов. Запомнил? Лютню не забудь.
Она повернула лошадь, которая уверенно зашла в холодную прозрачную воду.
– Подожди, я не готов сейчас! – воскликнул Лютик ей вслед, трясясь от страха. Эм не отозвалась и не повернулась. Вспомнив про семь шагов, бард поспешил ее догнать.
Первая перистая стрела попыталась настигнуть его, когда он был лишь на середине Ленточки. Поэт вздрогнул, чуть не выпал с седла, хотя собственными глазами видел, как стрела отлетела перед ним от невидимого барьера.
– Шевели задницей, Лютик, или нашпигуют, как индейку! – суровый приказ Эм вывел его из прострации и придал скорости.
Когда они приблизились к стене из толстых стволов, он увидел, как Эм спешилась, ударила кусты, находящиеся поблизости, из которых выпала девушка. Бард слетел с седла, вцепившись в лютню, и помчался со всех ног, сопровождаемый градом стрел. Они погрузились в чащу.
– Если бы ты шевелился быстрее, мне не пришлось бы бить дриаду! – Эм остановилась, взяла его за запястье. – Закрой глаза!
Лютик закрыл, повинуясь ее командному тону, и даже сквозь веки и ладонь увидел ярчайшую, дезориентирующую вспышку света. Девушка потащила его дальше за собой, напуганного, ошеломленного, спотыкающегося. Вскоре она отпустила его руку, создала коридор с неровными краями и втолкнула его внутрь. Бард ощутил подобие свободного падения и больно шмякнулся на землю. Вскочив, он проверил лютню и огляделся, рассматривая домики на деревьях, напоминающие огромные шары омелы. Без сомнений, Дуэн Каннэлл, сердце Брокилона.
Эм находилась рядом с ним. Он пыталась встать с коленей, справиться с болью в спине и невыносимым жжением в груди. Дриады с натянутыми тетивами тихо их окружали, сжимая кольцо.
– Эитнэ! – Крикнула Эм так громко, как могла, и эхо распространило ее мощь и решимость по округе.
– Эвиаллетиареннен, – поприветствовала ее предводительница дриад с волосами и глазами цвета серебра, выплывшая неведомо откуда. Дриады опустили луки, но не двинулись с места.
– Я к нему, помочь, – уточнила Эм, оставив попытки встать.
– Что ж, помоги, если можешь. На мой взгляд, ты сама нуждаешься в помощи, – пожилая дриада сделала знак рукой, и жительницы леса разбрелись по своим делам. – Он не здесь, а в Коль Серрая. Довольно далеко отсюда, я попрошу, чтобы тебя проводили…
– Не надо. У меня нет времени. Покажи мне, пожалуйста.
– Ты себя убьешь. Какой в этом смысл? – мудрая и проницательная дриада все же подошла, подала девушке руку и показала ей котловину, богатую источниками и пещерами.
– Спасибо, Эитнэ. Прости, я обидела девушку с синими волосами, не хотела.
Эм создала еще один портал, с трудом встала, шагнула его. Лютик, все еще обескураженный, последовал за ней, хотя уверенности в том, что решение это было правильным, не было. Он снова очень неудачно приземлился на влажную землю, стараясь уберечь свою великолепную лютню, эльфийскую работу. Его мутило.
Пожалуй, телепортация была совсем не такой очаровательной и завораживающей, какую ее можно было бы себе придумать.
Эм была здесь, рядом, на четвереньках. Она с силой выплюнула кровь изо рта, расцарапывая себе грудину. Ей было трудно дышать. Девушка упала на бок, и еще долго Лютик наблюдал, как ее зрачки сужаются и расширяются, как она покрывается испариной, поверхностно дыша, и судорожно сжимает поданную им ладонь. Ему было очень жаль ее, но что он мог сделать?
– Ты не чародейка, – прошептал он, разглядывая ее бледное лицо. Разве ее он видел год назад в обществе Геральта?
– Ладно, хватит, – прохрипела она, почувствовав себя немного лучше. – Помоги мне добраться до источника. Их здесь много…
Лютик поднял Эм, перекинул ее руку через плечо. Шли они недолго, до странного вида дерева, вокруг которого роста густая трава непонятного цвета. Эм упала на колени, гладя траву руками, потом вытерла кровь, потекшую из ее носа.
– Лютик, – сказала она уже бодро, – такое чудесное место! Здесь мы справимся…
Эм молниеносным движением достала из сапога изящный нож с тонким лезвием, протянула его поэту и оголила свою спину.
– Давай, бард. Твоя задача – разрезать швы, которые мне наложил один пьяница и шарлатан. Дальше я сама.
Лютик не мог скрыть отвращения, глядя на уродливые воспаленные раны, неровные, бугристые, от которых в разные стороны расходились синие прожилки. Стараясь не прикасаться к гниющей плоти, он перерезал грубые нити и отвернулся, не желая видеть, как края ран расходятся, показывая свое содержимое. Эм облегченно вздохнула и сосредоточилась.
Лютик терпеливо ждал, боясь в одиночестве изучать местность. Он пытался переварить события последних часов, когда его внимание привлек голубоватый свет, замеченный периферическим зрением. Это была Эм. Свет исходил из ран на ее спине, он был густым, плотным, очень странным. Поток света стал уже, по мере соединения краев порезов, а потом и вовсе исчез. Если бы Лютик не видел всего этого своими глазами, не поверил бы никогда. Так совершенно точно не бывает, не может быть.
Эм, как феникс, быстро поднялась на ноги, улыбнулась. Румянец на ее щеках вернулся на свое законное место.
– Пойдем, нас Геральт ждет, я его чувствую, – она зашагала в сторону грота. Лютик поспешил за ней, понимая, что глупо задавать вопросы.
Они нашли ведьмака в гроте, в лохани, полной воды. Он стонал, дергался, метался. Наверное, его мучила сильнейшая боль. Дриада, находившаяся рядом, напряглась и внимательно посмотрела на нежданных гостей.
– Не бойся, Аглайиса, я хочу помочь, – сказала Эм вкрадчиво и тихо. Затем она подошла к лохани, стараясь усмирить бешено бьющееся сердце. – Геральт… – прошептала она, рисуя пальцем на его лбу сложные узоры. – Совсем не больно уже. Спи.
Ведьмак закрыл свои кошачьи глаза, лицо его разгладилось. Эми провела рукой по его сломанному предплечью, бедру, укрепленных в шинах, на вытяжках, обмотанных растениями.
– Кости срастаются неровно, будет хромать всю жизнь, и рука будет подводить. Лечение уничтожает суставы. Придется переделать. Отнесем его в то место, где мы только что были.
***
Эм очнулась в пещере. Рядом с ней на лежанке спал ведьмак. Наверное, она потеряла сознание после лечения, но она точно помнила, что с работой справилась. Девушка осторожно приблизилась к Геральту, провела ладонью по пострадавшим руке и ноге, почувствовала, что все в порядке. Спасибо Фэаду, если бы не он, ей бы никогда не удалась такая сложная процедура. Обхватив ладонями колени, Эм прислушивалась к мерному глубокому дыханию ведьмака. Она видела, знала, что Цири находится в большой опасности, что ведьмак последует за ней, тем самым запустив цепь событий, которая приведет к гибели многих достойных представителей трех рас.
Ей уже не раз приходили в голову мысли, как предотвратить несчастья, но она не знала, будет ли положительный эффект. Может быть, даже наоборот, станет хуже. Но ведь риск оправдан. По крайней мере, у текущего положения дел нет никаких перспектив.
Эми бесшумно встала, вышла наружу. Да, вот она, девушка со странным луком, смотрит на нее с презрением и недоверием.
– Мильва! – позвала она незнакомку, подходя к ней вплотную, – Мария Барринг…
– Я тебя знать не знаю и не хочу, – напряглась девушка с толстой косой.– Мнится мне, ты ведьма какая, или что-то вроде… Я все видела…
– Я тебя не обижу, – сказала Эми, заглядывая ей в глаза, – просто дай мне свою руку.
– Вот еще чего! – фыркнула лучница и направилась прочь. Эм догнала ее, повалила, зажала ей рот рукой. От неожиданности и страха Мильва как будто окоченела. Черные нависающие глаза напавшей, казалось, сверлят ее насквозь. Где-то в глубине головы зародилась тупая боль, из носа Мильвы потекла кровь, и она испуганно замычала.
– Прости, – сказала Эми, отпуская девушку, которая быстро скрылась в кустах.
– Ты что делаешь такое? Зачем напала на нее? – нахмурившийся Лютик присел рядом с Эм. Осуждение сквозило в его голосе, взгляде. – Ты кто такая вообще? Никогда ничего подобного не видел…
– Мне надо было узнать. Если Мария не погибнет в крестовом походе ведьмака, то умрет вскоре после родов. Хотя это, конечно, тоже вилами по воде писано… Ведь дриады не дадут ей умереть такой глупой смертью, правда? – она как будто разговаривала сама с собой. С надеждой взглянув на барда, видя его глубокое непонимание, она не дала ему возможности ответить. – Расскажи мне, Лютик, что там творится с государствами.
– Понимаешь ли, война – губительное, изуверское отродье, которое пожирает своих жертв без разбора, не имеет ни сочувствия, ни жалости…
– Лютик, – перебила его Эм, – нет. У человека с такой тонкой душевной организацией наверняка имеется уйма способностей. Ты – чудесный актер, я уверена. Расскажи мне, что происходит, как суровый немногословный мужик, который только передает суть.
– Хорошо, – поэт обиделся, но вида не подал, – Аэдирн, Лирия и Ривия пали. Редания потеряла своего короля Визимира. Фольтест, король Темерии, не пришел на помощь Аэдирну, прикрывая свой собственный зад. Люди пытаются сбежать на север через пожарища, но далеко не всем удается. Выжженная дотла Доль Блатанна с щедрой подачи Эмгыра вар Эмрейса, императора Нильфгаарда, теперь принадлежит скоя’таэлям, которые по-прежнему громят людей на пару с нильфами. Королевой своей считают Францеску Финдабаир. Так достаточно коротко?
– Да, Лютик, спасибо, – Эм смягчилась, но лишь на секунду, перебирая пальцами странный камень, висевший на ее шее. – Послушай меня внимательно. Я собираюсь вмешаться туда, куда не следует вмешиваться. Попробую изменить ход событий. Возможно, это ничего не даст, может быть, даже испортит, но есть и вероятность… Геральт вскоре придет в себя, как и Цири. Помоги им связаться с Трисс, чтобы воссоединиться с черноволосой, она точно у магичек. Только ей, Трисс, не доверяйте особо. Потом надо найти Вильгефорца и защитить Цири от множества козней и планов, обеспечить ей лучшее будущее. Уберечь ее от того, что неизвестно, от надлома ее судьбы во второй раз. Ты понимаешь?
Лютик уже давно ничего не понимал. Но кивнул.
– Хорошо. И еще: если Геральт вдруг… Если он вспомнит вдруг обо мне… Скажи ему, что я счастлива с другим. Используй свое воображение. Только будь убедительным, потому что его, как и меня, убьют, если он вдруг все-таки захочет устроить крестовый поход. Нужно уберечь Цири, не оставлять ее. Ладно, мне пора. Счастливо.
Эм встала, направилась обратно в пещеру.
– Это все? Я тебя больше не увижу? – спросил Лютик, и Эм утвердительно кивнула. – Ну, тогда… Счастливо тебе, странная женщина, береги себя.
====== 3.7. ======
Эми нашла Геральта в том же месте в пещере, в той же позе. Света было мало, но глаза быстро привыкли к полутьме. Она привязала два бурдюка с водой к своей дорожной сумке, а третий положила рядом с ведьмаком. Настало время для решающих действий. План Эм был простым и понятным: воспользоваться заряженным камнем, который она получила от Фэада, и постараться изменить ход событий. Она помнила увещевание короля эльфов: использовать энергию в последней битве, спасти себя. Но о какой битве могла идти речь, если она знала, когда и где оборвется ее жизнь, знала, что Геральт и многие другие умрут в самое ближайшее время, а Цири вывернут наизнанку? Может быть, ее смысл все же в том, чтобы спасти чистую девочку, сила которой может изменить этот мир?
Она вздрогнула, почувствовав на себе тяжелый взгляд кошачьих глаз. Геральт… Ладошки у Эм вспотели, дышать стало сложнее. Ведь это он, любимый и родной человек, как бы там ни было. Эм на секунду растерялась из-за выплывшего по непонятным причинам образа эльфа с разноцветными глазами, но тут же отогнала его.
– Как ты? – тихо спросила девушка, присаживаясь рядом с ним. Не выдержав, она погладила его по руке.
– Зачем ты здесь? – холодно поинтересовался ведьмак.
– Ну… – Эм вздохнула и картинно закатила глаза, – здесь, говорят, можно принимать омолаживающие ванны. И потом, я питаю особую привязанность к чащам, пущам, криволесьям, грабнякам...
Геральт молчал, сверля ее взглядом. Его сила, мужественность. Его глаза… Эм разобрала дрожь. Он как будто видел ее насквозь, напоминал ей о чем-то по-настоящему важном и близком. О чем-то, что помнить не нужно, тем более теперь. Она с трудом сглотнула, отвернулась. Надо заканчивать со всем этим.
– Что ты здесь делаешь? – ведьмак презрительно смотрел на нее. – Зачем ты мне помогла?
Неужели он ненавидит ее? Неужели это конец? Он запомнит ее вот так, как предательницу, жестокую и безразличную. Эта мысль ранила ее, затронула что-то внутри нее, стало больно. Все то, что она так долго подавляла в себе, обрушилось на нее лавиной: необходимость в любви, боль, потеря, страх, одиночество. Эм погладила Геральта по лицу, убрала прядь белых волос за ухо, забывая о своих планах и стремлениях, о том, о чем просила Лютика, да и вообще обо всем на свете.
– Прости меня, пожалуйста, я была не в себе, – услышал он горячий шепот. Она осмелела и прикоснулась губами к его плотным губам, оставляя солоноватый вкус слез. Реакция Геральта была совершенно неожиданной для нее: он с силой прижал ее к себе, и поцеловал глубоко и так страстно, будто от этого зависела его жизнь.
Это все, что было ей нужно. Любимый человек рядом, его взаимность, ласка и внимание. Пусть хоть весь мир рухнет, она готова состариться с ним рядом в этой пещере. Теперь ничего не страшно.
Геральт немного отстранился, давая ей возможность отдышаться. Эм положила голову на его плечо, колено – на его ноги, и переплела пальцы с его пальцами, прислушиваясь к ударам его странного сердца. Широкая шершавая ладонь, движения груди при дыхании. Его жизнь так ценна и хрупка.
– Покажи мне, – прошептала Эми, упираясь кончиками пальцев в подушечки его пальцев. Легкое прикосновение вызвало бурную реакцию в ее теле.
– Это – Игни, – сказал Геральт, складывая пальцы в знак, и ее пальцы послушно повторили. Пробежала искра. – Аксий – внушение. Ирден – паралич. Квен – защита. Аард – оглушение и отражение. Гелиотроп – галлюцинации и подавление воли.
Они помолчали. Эм потерлась носом о его щетину, прижалась к нему в попытках сбежать от действительности. Как будто это было возможно.
– Если бы у тебя был выбор, как бы ты распорядился своим временем? – внезапно спросила Эм, заглядывая в желтые глаза любимого. Ведьмак вздохнул и изучил свод пещеры.
– Трудно сказать. Я не могу оставить Цири в беде.
– Да, я понимаю. А если бы Цири была рядом?
– Я бы придумал, как ее защитить. Ее и… других…
Эм замерла. Конечно. Йеннифэр. Как сказал Фэад – он предназначен другой. Можно ли все же обмануть судьбу?
– Ты спишь с ней, – прошептала Эм, отодвинулась, села. Однако, такая душевная боль очень отрезвляет. На что она может рассчитывать, кроме темного леса?
– Перестань. Не будь такой ханжой.
– Что я для тебя, Геральт? Будешь ли ты скучать по мне? Останусь ли я в твоем сердце, как что-то светлое и хорошее? – Эм даже не вытирала слезы, не замечала их.
Ведьмак сел, прижал ее к себе.
– Ты смутила меня, запутала, – успокаивал он ее, гладя по голове. – Моя жизнь теперь совсем не та, какой была. Но я рад, что мы встретились. Эм, не прощайся со мной. Останься. Что бы ни мучило тебя и не гнало, мы что-нибудь придумаем.
Эти слова отозвались в ней новой болью. «Не хочу умирать, не хочу уходить от него, – стучало в ее голове и сердце. – Что я могу изменить? Я – никто, слишком слаба и одинока».
Образ Цири ворвался так же внезапно, как и образ эльфа. Она лежит где-то в пустыне, без сознания, обожженная солнцем, обезвоженная, и это лишь начало ее ужасного пути. Сколько ей, четырнадцать?
– Знаешь, не люблю я тебя совсем, – бросила Эм легко и непринужденно, вставая, – Пустой ты какой-то, глупый. И бедный.
Геральт грубо схватил ее запястье и притянул к себе.
– Я устал от твоих игр, – глаза его сверкали и внушали страх.
– А я – от тебя, и ничего, – Эм вырвала руку, пристегнула меч, перекинула через плечо сумку, плащ из странной ткани, сорвала с шеи камень и сосредоточилась.
Свечение началось с ее кулака: тонкие пальцы искажали его, делали его красноватым. Затем свет переместился на предплечье, плечо, заполнил ее грудь, распространился по всему телу. Геральт на секунду опешил, не понимая, что происходит. На его глазах ее каштановые волосы стали светлеть, начиная от корней и дальше, до кончиков, их волны распрямились. Вокруг нее закружился вихрь из мелкого песка, заполняя нос, рот, гортань, глаза. Эм закричала от мучительной боли, и ведьмак рванул к ней, пытаясь остановить это безумие, но, приблизившись, лишь отлетел назад к стене пещеры. Свет погас так же резко, как и появился, и девушка упала вперед в бессознательном состоянии. Геральт перевернул ее, убрал с ее лица волосы, и почувствовал, как холодеет его спина.
– Геральт, – прохрипела девушка, пытаясь его обнять, – я знала, что вы меня не бросите, верила…
– Цири, – шептал ошеломленный ведьмак, прижимая ее к себе. – Теперь все будет хорошо.
====== 3.8. ======
Горячий песок, обжигающие лучи солнца. Эми осталась на коленях, обхватила себя руками и горько заплакала. Причиной ее отчаянных слез была не бесконечная пустыня, не мучительная боль, выворачивающая руки и ноги, мешающая дышать, не приближение конца. Было невыносимо вспоминать жесткий холодный взгляд Геральта, осознавать, что она была в этой истории пресловутым пятым колесом. Она потеряла его навсегда, если вообще когда-то имела, и эта потеря была сродни смерти. Нежный, ласковый, внимательный любовник с теплым взглядом, который стремился к ней, умер безвозвратно. Как будто желая ее окончательно замучить, в голову непроизвольно лезли картины его воссоединения с черноволосой чародейкой. Он будет любить ее теми же движениями, с тем же неистовством, как когда-то и ее. А она, Эм, скоро погибнет здесь, на чужой земле, окруженная врагами.
Жалость к себе достигла своего апогея, выдавливая из нее судорожные всхлипы. Его имя снова и снова ввергало ее в отчаяние, воспоминания о нем накатывали новыми волнами боли. Эм резко встала, натянула на разгоряченную голову капюшон, пряча под ним пепельные волосы. Она отказывается от его имени и тех воспоминаний, как когда-то отреклась от одноглазого. Это больше не имеет значения.
– Куда идти, песик? Куда нам теперь?.. – шептала Эм, оглядываясь. Где-то вдалеке, искаженная исходящим от песка жаром, виднелась горная гряда. Девушка поправила лямку сумки и широкими шагами направилась в ее сторону. Ноги утопали в песке, мешали быстрому передвижению, жара донимала и заставляла обильно потеть.
Как же там должно было быть? Цири найдет рыцарь в голубых доспехах где-то в скалистой местности, на окраине этой пустыни, повезет ее к императору Эмгыру, который ищет ее. Где-то в пути они встретят черного воина, с которым будет страшный бой. Потом простолюдины, оставив своего мастера истекать кровью, отвезут ее в деревню, где ей удастся сбежать и примкнуть к банде. А дальше?.. Дальше… Высокий жилистый человек, имя которого Эм не знала, и еще один, предавший императора и желающий убить дитя Старшей крови. И этот чародей Вильгефорц, с которым у нее теперь личные счеты. Правда, с ним, наверное, встретиться уже не удастся. Значит, необходимо остановить черного рыцаря, и тогда можно будет попасть к монарху, окропляющему землю кровью. Тому, который своими поисками убивает девочку, тому, который вынуждает скоя’таэлей умирать в лесах, вместо того, чтобы поднимать свое новое государство в Доль Блатанна. Ей нужно всего несколько минут аудиенции для того, чтобы залезть ему в голову, убедить его изменить свои решения. И тогда можно умирать.
Этот план успокоил ее и придал сил. Через несколько часов пути она перестала потеть, и старалась ограничить себя в питье. Воды мало, а путь неблизкий.
Еще через несколько часов солнце, пройдя свой путь, начало закатываться за горизонтом, придавая небу сначала оранжевый оттенок, затем красноватый. Небольшие перистые облака разделяли лучи, но совсем не намекали на дождь. Когда небо приобрело темно-синий окрас, изнывающая жара сменилась холодом. Эм с удовольствием закуталась поплотнее в ткань, достала из сумки съедобные листья, которые набрала в Брокилоне. К сожалению, они быстро высушивались.
Эми присела на еще теплый песок, позволив себе небольшой перерыв. Она вспомнила свои первые ощущения, когда покинула Сумеречный лес. С каким удовольствием она вдыхала воздух мира, в котором ее так долго не было. Она была как будто взаперти: сначала лагерь, потом искусственный снег, а после – королевство красивых масок. Деревенские дети, которые с остервенением пытались что-то поделить, ругались, дрались. Грубые утомленные лица простых людей, которые привыкли выживать. Домики и халупы, выращенные своими руками овощи и зерновые. Сейчас все это, наверное, полыхает огнем и заливается кровью. Должно ли так быть? А если должно, то почему?
Ее отвлекло странное ощущение в теле и возникающее вокруг зеленоватое свечение. Цири! Она пытается спасти ее! У Эм безотчетно брызнули слезы из глаз. Одна только мысль, надежда на то, что ты не одинок в этом мире, что кто-то хороший и добрый помнит о тебе, пытается помочь… Эми вспомнила о своей цели, плане. «Нет, девочка, я не могу. У меня другой путь». Она сосредоточилась и начала сопротивляться. Когда ее тело уже почти переместилось, она решительно оборвала связь, и зеленоватое свечение пропало. Вот так точно должно быть.
Пройдя полночи, освещаемая месяцем и звездами, Эм, наконец, позволила себе поспать до рассвета.
***
Семь дней и ночей в пути. Эм решила для себя, что ночь – ее время, самое чудесное и благодатное. Она не ела и почти не пила, но не чувствовала ничего: ни голода, ни усталости. Она – хороший маленький солдат. Мыслей тоже не было, кроме стремления найти и поговорить с императором. Нужно экономить силы, чтобы постараться оказать на него влияние. Где-то на третий и шестой день пути она почувствовала рядом источники силы, зарядилась ими, и это существенно облегчало ее путь.
Она дошла до обширной песчаной пустоши, окруженной скалами, заметила выкопанные в песке воронки, которыми местность была испещрена. Эм, желая проверить, кинула в одну из воронок камень, и наблюдала, как большое отвратное существо с клешнями вылезло на свет, проверяя, что за добыча к нему попала. Эм не надо было дважды объяснять. Она обошла опасные участки, держась поближе к скалам.
Песчаная местность по мере прохождения становилась уже, начала извиваться. Эм предположила, что это русло высохшей реки. Здесь ее внутренний компас дал сбой. Она долго рассматривала лежащую впереди нее пустыню, пытаясь определить, с какой стороны пойдут всадники в поисках Цири. Ничего. Краем глаза Эм увидела движение, повернула голову, присмотрелась. Нет, показалось. Хотя… Действительно, справа от нее песок вздымался, как будто под ним плыла гигантская рыба. То, что было под песком, несомненно направлялось в ее сторону. Эм попятилась назад, быстро забралась на ближайший отвесный камень, обжигая руки о раскаленную поверхность, и приготовилась защищаться.
