Текст книги "Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)"
Автор книги: Aquila_C
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 56 страниц)
====== Часть первая. 1. ======
“Самое тяжелое в писанине – поминутно отказываться от смайликов”
Автор данного фанфика
Тяжелый обоз с трудом пробирался по тропе через лес. Шел сильный дождь, дорогу размыло; как бы в довершение всех злоключений путешественников, день вот-вот обещал сойти на нет, что при существующих погодных условиях, местонахождении и прочих вводных данных не сулило ничего хорошего.
– Говорил же ж, не успеем! – зло обронил один путешественник другому. Тот ответил почти моментально ударом кулака, который пришелся попутчику чуть ниже плеча.
– Увернулся, гад, – только и сказал он, сплюнув.
Темнело. Лошади начинали беспокоиться, от изнеможения поминутно останавливаясь и переступая по каше из грязи, которая в другие периоды, возможно, и могла служить дорогой.
Первый мужчина, потирая плечо, видимо, потерял всякое терпение, схватил кнут и принялся хлестать лошадей со всей силы, не разбирая. Лошади дико заржали, забились друг о друга, пытаясь избавиться от ударов и узды.
Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы прямо перед ними не возник всадник на черной лошади. Лицо его было скрыто капюшоном, а за его спиной виднелись внушительные эфесы мечей.
Да, эта картина по-настоящему производила впечатление.
– Господа, калечить животных, которые тащат ваше имущество – недальновидно, – произнес всадник спокойным, низким, глубоким голосом. – Уверяю вас, населенный пункт уже недалеко, там можно заночевать и дать лошадям передохнуть.
Всадник снял капюшон, открыв совершенно седую голову. Его неестественно яркие глаза, напряженный рот придавали некрасивому лицу решительное, зловещее выражение, и пугали даже больше, чем его эффектное появление.
Наступила пауза. Первый мужчина, по-прежнему сжимающий кнут, подобрал челюсть и, почувствовав новый прилив необъяснимой ярости, потянулся за мечом, но второй его благоразумно остановил.
– Спасибо, путешественник, – сказал он, и вместе с его голосом из обоза послышалось отчетливое человеческое мычание. – Мы учтем. – Мычание повторилось. – Безопасного пути.
Всадник замер. С минуту, казалось, он что-то обдумывает. Путешественники уже начинали откровенно терять терпение, ожидая, когда он уберется с их пути, но тут он неожиданно спросил:
– Что у вас в обозе?
– Тебе зачем знать? – осклабился первый, потянувшись к рукояти палаша. – Достал ты меня, уродец...
Второй тоже потянулся за оружием, но тут почувствовал резкую боль под правой лопаткой. Опустив голову, он уткнулся лицом в острие меча, проткнувшего под углом грудь. Он забулькал, с ужасом посмотрел на первого и рухнул, когда всадник резким движением извлек из него клинок.
Первый, чертыхнувшись, спрыгнул с обоза и побежал по грязевой каше в первом же доступном ему направлении.
Всадник проводил его взглядом, отработанным движением убрал меч за плечо и медленно приблизился к задней части обоза. Казалось, он был крайне недоволен собой. Прищурившись, он заглянул внутрь. Вскоре его глаза привыкли к темноте, и он различил в углу какой-то большой бесформенный комок, который, вероятно, и мычал.
– Ты живой? Я тебе помогу, – тихо и спокойно сказал всадник. Он взял с козел фонарь, легко запрыгнул внутрь обоза и приблизился к бесформенной груде, мысленно готовясь ко всему.
Существо, завернутое в грубую ткань, начало невообразимо дергаться, биться в конвульсиях и мычать, что есть мочи. Всадник, догадавшись, что в мешке человек, немного расслабился, попытался словами успокоить существо и развязал бечевку.
Первым он увидел клок грязных волос, под которыми было что-то, отдаленно напоминающее лицо – до такой степени оно было покрыто грязью и кровью. Определить, какого пола это существо, какой расы, сколько ему лет, с первого взгляда не представлялось возможным. Всадник осторожно вынул грязный кляп изо рта пострадавшего, развязал ему конечности, и так же тихо, умиротворяюще спросил:
– Ты кто?
Существо вытаращило на спасителя и без того большие глаза, будто увидело не иначе как что-то из запредельного мира.
– Ты... ты... – прохрипело оно, схватив его за воротник.
Всадник отпрянул от неожиданности и отвращения. Существо не сдавалось: оно попыталось подползти поближе. Выглядело оно очень возбужденным, тянуло к нему свои грязные, тощие, окровавленные руки и хрипело так, что лошади снова начали сильно нервничать. В ту же минуту, как будто по милосердному решению свыше, существо повалилось на дощатый пол обоза и перестало подавать признаки жизни. “По всей вероятности, от истощения”, – решил про себя всадник. Он снова приблизился к телу, на этот раз одолеваемый любопытством. На своем веку он повидал много монстров, но такого припомнить не мог. Беглым взглядом он изучил руки и ногти спасенного, затем поднес фонарь поближе к грязному лицу. Не может быть.
Беловолосый отошел от тела, бросил взгляд на обоз, запряженных лошадей, убитого и снова глубоко задумался, понимая, что вопрос необходимо решать как можно скорее.
Утренние лучи солнца пробивались сквозь грязное стекло, освещая часть кровати и лежащего на ней человека. Беловолосый всадник, уже без плаща, сидел возле кровати и рассматривал лежащего, одолеваемый своими мыслями. Оказалось, что существо, принесшее ему столько хлопот и неприятных эмоций, было обычной истощенной и избитой девчонкой, не более того. Он ожидал ее пробуждения и объяснения, потому что испытывал нечто, похожее на ответственность, и желал избавиться от нее и этого чувства поскорее.
Девушка проснулась и снова уставилась на всадника. Предчувствуя повторение неприятной сцены, случившейся в обозе, он без промедления вручил ей стакан воды и властно сказал:
– Пей.
Девушка послушно пила большими глотками, не сводя глаз с беловолосого. Ему снова стало немного не по себе. Воспоминания о хрипах и тянущихся к нему белых тощих руках делали свое дело.
– Кто ты?
– Я тебя видела, я знала, – хрипло ответила она непонятно к чему и улыбнулась ему так очаровательно, как могла. К сожалению, лицо ее местами сильно распухло, правая щека была в порезах и ранах, глаз заплыл, и потому улыбка эта никак не могла воплотить её замысел, скорее наоборот.
Всадник почувствовал непреодолимое желание уйти прямо сейчас, без объяснений, и больше не возвращаться, но сдержался.
– Видела меня где? Как тебя зовут?
Девушка наконец опустила взгляд и прошептала неоднократно:
– Эм... Эм... Эм...
– Ну хорошо, Эм, – сказал всадник. – Меня зовут Геральт. Я нашел тебя в обозе и принес сюда, – он кивнул на сарай, в котором они находились. – Я дал хозяйке немного денег. Ты можешь побыть здесь, пока не придешь в себя. Дальше, думаю, разберешься самостоятельно. А мне пора.
Седовласый остался вполне удовлетворен объяснением и собирался встать, как вдруг девушка, совсем не соответствующая этому названию, схватила его за руку и четко сказала:
– Я видела тебя. Я знала.
Она заглянула ему в лицо. На мгновение Геральт почувствовал, что тьма сгущается вокруг него, как будто он падает в эти большие глаза, навязывающие непонятные образы. Он встряхнул головой, сбрасывая наваждение, встал и посмотрел на неопрятную девицу с еще большим недоверием.
– Кто ты? – снова спросил он, прищурив свои странные глаза.
– Я... – Девушка посмотрела на него с таким отчаянием, что он даже испытал к ней жалость. – Я... понимаешь, я иногда вижу всякие вещи. Эти люди, ну, которые... Там... Я пережила все, что было, потому что ждала этого момента. Понимаешь, наши судьбы вчера переплелись, и теперь многое изменится, – завершила она свою несвязную речь и снова попыталась улыбнуться.
Геральт молчал, пытаясь определить степень душевной болезни кудлатого существа. Затем бросил эту затею и терпеливо произнес:
– Эм, это все хорошо. Сплетение судеб – кто о таком не мечтает? Но я – ведьмак; ведьмаки не имеют компаньонов. Поэтому сплетаться придется на расстоянии. Давай спишем твое странное поведение на пережитый стресс и разойдемся с миром. В конце концов, ведь ты, вероятно, испытываешь некую благодарность, и она не позволит тебе злоупотреблять моими добрыми намерениями.
Девушка испуганно воззрилась на него, сбросила одеяло и решительно кинулась хватать его за рукав, но вместо этого шлепнулась на пол. Видимо, тощие белые ноги не оправдали ожиданий хозяйки. Геральт нахмурился, чувствуя очередную волну отвращения, и присел рядом с существом по имени Эм-эм, помогая ей встать.
Неожиданно резким и сильным движением она взяла его лицо в свои руки, опять заглянула куда-то вглубь его существа и сказала странным, неестественным голосом:
– Я нужна тебе. Пригожусь. Обещай, что вернешься за мной...
Геральт убрал ее руки от своего лица, будто бы со стороны услышал самого себя, свое согласие, обещание и быстро вышел из помещения. Прийти в себя удалось только на свежем воздухе. Мысленно наплевав на оставленный в сарае плащ, он отвязал своего коня и уехал, не оглядываясь.
====== 1.2. ======
День обещал быть солнечным. Геральт сидел на опушке и размышлял, отходя от острого, напряженного состояния, в котором он пребывал во время охоты. Плотва мирно паслась неподалеку.
– Ну, Плотвичка, что теперь делать будем? – тихо спросил он.
Последние три недели он выслеживал опасного зверя, в народе именуемого оборотнем, хотя на самом деле это был никто иной, как Thewen – древнее и очень хитрое, безжалостное существо. Выследить, а тем более убить такого монстра было непростой задачей, однако вполне достижимой.
От раздумий Геральта периодически отвлекала рана на боку – подарок зверя на память. Ведьмак уже детально обследовал ее, определил, что для жизни опасности она не представляет, и смирился с ней, как и с другими обстоятельствами, на которые повлиять он не мог.
Мысли вернулись к первоочередной задаче: определению пути. Очевидно, что двигаться нужно было на юг. Именно там, по слухам, можно было найти работу, а значит, и пропитание. Вопрос, мучивший его, заключался в следующем: необходимо ли перед отъездом посещать безумное существо на куриных бледных ногах, или можно как-то без этого обойтись? Ведьмак снова подумал, что в кодексе о таких вот недоразумениях ничего не сказано, а он сделал все, что мог. И все равно что-то его не отпускало. Неожиданно он вспомнил о девочке с волосами мышиного цвета, той, которая так нуждалась в нем и, волей судьбы, была им отвезена в Каэр Морхен; вспомнил также и ту, которая согласилась взять на себя ответственность за его Предназначение. Женщину с фиалковыми глазами, черными, как смоль, волосами… Йеннифэр… Одно это имя причиняло боль, но оно же и давало надежду. Геральт вспомнил их последнюю встречу и внутренне содрогнулся. Да, с надеждой он, пожалуй, перегнул. Он усмехнулся сам себе: выходит, его голова в основном занята калейдоскопом женских особей. Это отрезвило его. «Хорошо, – решил он сам для себя. – Я заеду убедиться, что это… Что деревня не пострадала, а затем отправлюсь на юг». Эта идея приглушила его когнитивный диссонанс и добавила решимости. В конце концов, его труды не были напрасными, за зверя ему заплатили 200 золотых – внушительная сумма для ведьмака. Возможно, этого будет достаточно, чтобы откупиться от барышни с цепкими конечностями в случае необходимости. Да что там, он даже не пожалеет свои последние портки по такому поводу.
Подъезжая к треклятому дому с сараем, Геральт снова почувствовал неодолимое желание развернуться и уехать. Такое завидное постоянство даже несколько удивило его.
Издалека ничто не сулило беды, все было на своих местах, подавало признаки жизни. Девушка в сером платье кормила кур во дворе; судя по дыму и запаху, печь была затоплена и готовилось что-то съестное. Геральт невольно испытал спазм в животе, унюхав еду. Вспомнить, когда он полноценно ел в последний раз, сразу не удалось.
Он осторожно слез с Плотвы, стараясь не бередить рану на боку, поправил мечи, куртку, и решительно направился к сараю.
Девушка, кормившая кур, дружелюбно помахала ему рукой и заулыбалась.
– Привет! – бодро поздоровалась девушка, когда он поравнялся с ней.
–Привет, – отозвался ведьмак и прошел мимо, к сараю.
Помещение, которое Геральт покинул в такой спешке, выглядело совсем по-другому. Оно было чище, светлее и уютнее. А еще оно было пустое, этот факт Геральт тоже мгновенно подметил. Он решил попытать счастья в доме у хозяев. Возможно, чучело по неясным причинам оказалось там. «Если бы оно пропало бесследно, это было бы самым лучшим вариантом», – отметил он про себя.
Выйдя обратно во двор, он столкнулся с хозяйкой, полной многодетной женщиной, которая согласилась за небольшую плату сдать свою пристройку неизвестно кому. Не дав ему опомниться, она тут же затараторила:
– Милсдарь, вот и Вы, ну надо же, вот так, сегодня, как и думалось! Вы за ней приехали? Знаете, а ведь девка-то путная оказалась, даже очень! Быстро в себя пришла, так помогает, и по хозяйству, и с животиной, и с детьми, и народ в деревне подлечила, кого смогла. Хорошая девка, добрая… Не забирайте ее, милсдарь, очень просим! Денег дадим, всей деревней соберем, что можем… А? – женщина выпалила речь и выдохнула, напряженно вглядываясь в некрасивое лицо ведьмака.
Геральт удивился настолько, что поначалу не нашелся, что сказать. Это было совсем не то, что он ожидал и о чем так тяжело думал в последнее время. Пытаясь сопоставить ожидания с реальностью, он не заметил сразу, как чья-то рука легла на его бок, аккурат туда, где тянущей болью отдавала рана. Ведьмак резким движением развернулся и внимательно посмотрел на девушку в сером платье.
– Пойдем, – сказала она улыбаясь, и взяла его за руку. – Пойдем.
Он разрешил ей увлечь его в сарай и посадить на табурет.
– Раздевайся, – попросила она мягко, с улыбкой и вышла за горячей водой. Геральт благоразумно снял куртку и рубаху, приземлившись обратно на табурет. От этой девушки веяло чем-то добрым, знакомым, чем-то, что внушало доверие. Ведьмак решил прислушаться к своему чутью.
Девушка вернулась, тепло посмотрела на него, приготовила воду и мешок с неизвестным содержимым. Приблизившись к нему, она внимательно осмотрела его торс, весь покрытый шрамами разнообразных форм и размеров, а затем дошла и до раны. Аккуратно промыв ее, девушка достала из сумки растение.
Тщательно пожевав листики, девушка заложила ими рану, а затем быстро и плотно забинтовала. Геральт отдал должное ее ловкости и мастерству. Все эти процедуры и движения, ее тонкие нежные руки, запах ее волос напомнили ему о чем-то… Он принялся рассматривать ее, стараясь увидеть сходство с тем заморышем, которого принес сюда меньше месяца назад. Ничего необычного так и не увидел.
Девушка закончила и посмотрела на него, просияв. Геральт отметил про себя, что и глаза в конечном итоге ничего особенного не представляют, разве что их цвет достаточно редок. Такой насыщенной бирюзы глаз он еще не встречал. Но, конечно, это не фиалковый…
– Кто ты? – спросил он снова.
Она ничего не ответила, только осторожно провела рукой по его шраму на груди слева.
Геральт отстранился, встал и потянулся за рубашкой.
– Спасибо, – сказал ведьмак, поправляя ремень. Он чувствовал облегчение, видимо, растение, находящееся в ране, успокоило ее.
– Пригодилась, – лукаво сказала девушка, и быстро добавила: – а теперь пойдем есть!
Как ни была привлекательна идея о сытном обеде после долгих скитаний, но и она может быть безвозвратно испорчена под чутким руководством одержимой. Девушка-мешок, сюрприз на куриных ножках, Эм или как ее, примостилась напротив ведьмака и так же жадно, как он поглощал свежий хлеб, овощи, мясо, поглощала взглядом его. Скоро Геральту кусок уже в горло не шел. Казалось, это все – какой-то фарс; вся ситуация от начала и до конца была нелепой и, что самое противное, заканчиваться, похоже, не собиралась.
Наконец, на счастье Геральта, девушка таки оторвала от него свой пристальный взгляд, вышла на минуту и принесла два внушительных размеров тюка. Хозяйка, наблюдавшая за ними со стороны, всплеснула руками и начала причитать.
– Здесь есть полотнища, под которыми будем спать, припасы еды, пара бутылок рома, немного одежды. Я тебе рубашку сшила… – покраснела она. – Вопрос с оружием, конечно, так быстро решить не удалось, зато лошадь можем взять ту, которую ты привел из леса…
Она запнулась под его пристальным взглядом. Геральт неспешно вытер руки о полотенце, поблагодарил и вышел на улицу. Эм, естественно, вылетела за ним.
– Я знаю, что ты думаешь, – быстро пролепетала она, пытаясь поспеть за его размашистым шагом, – я правда очень понимаю, но и ты поймешь со временем, вот увидишь! Я тебе очень пригожусь!
Геральт резко остановился и жестко отрезал:
– Нет.
Эм внутренне сжалась. Глядя на удаляющегося ведьмака, она отчаянно крикнула:
– Но ведь ты же идешь на юг! Мне тоже надо на юг! Пожалуйста, возьми меня с собой! Обещаю, что оставлю тебя в покое, когда доберемся до места, – прибавила она уже спокойнее, когда он посмотрел на нее.
Мысленно проклиная все на свете, в особенности свою невнятную позицию относительно этой особы, причиняющей столько беспокойства, ведьмак обдумывал дальнейшие действия.
====== 1.3. ======
Когда Геральт из Ривии и Эм из ниоткуда отправились в путь, солнце было уже в зените. Сказать, что зрелище, которое они представляли собой, было забавным, значит не сказать ничего.
Эм, гордо восседающая на бурой лошадке, светилась от счастья так, что, казалось, вот-вот лопнет и явит миру свои скудные внутренности. Это самое счастье, которое ее переполняло, делало краски дня ярче, а еще обиралось в комок где-то в районе горла и не давало ей вдохнуть полной грудью. По этой причине она постоянно давилась слюной, откашливалась и исправно возвращалась в прямое положение. Никогда еще птички, листочки, навоз на дороге и смутная перспектива будущего не казались ей столь прекрасными.
Геральт же, напротив, был хмур и подавлен. Он никак не мог сообразить, по какой причине согласился взять на себя эту обузу; также он не мог представить себе, каким образом теперь ему удастся проделать намеченный длинный путь и заработать на пропитание. Оставалась надежда, что судьба сжалится над ним и девчонка отвалится самостоятельно по дороге. Боковым зрением он мог удостовериться, что до момента отваливания ей еще зреть и зреть.
Геральт, пожалуй, не был ни ханжой, ни особо озлобленной личностью, скорее наоборот. Все чаще он стремился быть в стороне от жизни других людей, насколько ему позволяло чувство справедливости. Но горделивая мазель, разучившаяся глотать слюну, маячила справа и постоянно раздражала своей назойливостью и неадекватностью. Информации о ней не было никакой, визуальный образ о ней метался между тушкой, напавшей на него в обозе, и неотвязным курносым носом с веснушками – “о, милсдарь, сама пойду на юг, съедят, потом изнасилуют, а все на Вашей совести!”
Вот в таких интересных эмоциональных состояниях прошли они добрых три часа, не проронив ни слова. Геральт хотел наконец выяснить, кто его спутница, откуда и в связи с какими обстоятельствами она оказалась в том злополучном обозе (не стоило вмешиваться!), но не мог справиться с раздражением. Вот они, последствия женских манипуляций, и реакция мужчины, загнанного в угол.
Вскоре перед ними оказался указатель, информировавший о близости деревни и таверны. У Эм, несмотря на ее невероятное счастье, уже давно онемел зад, отваливалась спина и бурчал желудок, поэтому она моментально оживилась еще больше, как будто это было возможно. Геральту тоже не мешало напиться. Таким образом, решение было принято быстро и все так же молча.
При беглом осмотре деревня казалась довольно бедной и малонаселенной. Подъехав к таверне, Геральт ловко спрыгнул с лошади и привязал ее, затем сгреб горе-наездницу с седла на землю, осознав, почему она сама слезать не желает, и пошел к входу. Эм, хватаясь за свою лошадь, старательно делала вид, что ищет в гриве важный предмет, а не ждет, пока ноги снова обретут чувствительность. Как бы подтверждая свое алиби, она махнула с соответствующим выражением ведьмаку рукой, мол, иди, догоню.
Как ведьмак и предполагал, в таверне тоже было немноголюдно. Он устало опустился за стол и провел рукой по волосам.
– Тяжелый день? – услышал он низкий голос возле себя. Геральт посмотрел на человека, определил его, как трактирщика, и ответил:
– Бывало и лучше. Пива и поесть на двоих найдется?
– Поесть найдется, но только если быстро, – трактирщик обвел его тяжелым взглядом. – Нам тут не нужны неприятности.
– Они никому не нужны.
Геральт уже расправился с нехитрым обедом и даже немного остыл, а назойливая мазель так и не осилила путь от лошади до стола. Путь этот был, прямо скажем, вполне себе осиливаемый, даже для такой непутевой особы.
Ведьмак заподозрил неладное, но тут же поймал себя на мысли, что искренне не верит в опасность, найденную ею за этой дверью. Скорее он представлял ее, потерявшую «где-то здесь» свою юбку, или с выражением рассказывавшую байку зевакам, или строившую здесь же, из собранных камешков, церковь на благо человечества. В лучшем случае.
Выйдя во двор, Геральт обнаружил Плотву, мирно ожидавшую его на том же месте, где он ее оставил. Но вот сумасшедшей с лошадью не наблюдалось. На мгновение он подумал, что, возможно, жизнь сжалилась над ним, но тут же увидел неподалеку приближающуюся знакомую фигуру.
– Ты променяла лошадь на волшебные бобы? – предположил он, когда Эм подошла, неизменно улыбаясь.
– Нет, конечно, нет! Ты только не ругайся. Понимаешь, обстоятельства были таковы, что… – она почувствовала всем нутром, как ведьмак напрягся. – Я отдала ее тому, кто нуждался в ней больше.
Геральт с минуту пытался справиться с оторопью.
– Где лошадь? – он угрожающе навис над ней. Не получив ответа, с досады он чуть было не пнул стоявшую рядом бочку с водой.
– Значит, собрать тюк с тряпками госпожа Практичность догадалась, а о том, что… хм… потерять лошадь, направляясь в долгий путь – самый, пожалуй, непрактичный ход, – нет, – вяло заключил он. – Пойдешь пешком.
День близился к своему логическому завершению. Геральт, поставленный перед непростым выбором, ввиду отсутствия второго источника передвижения, в конечном итоге принял решение значительно сократить путь. Путь напрямую через лес позволял достигнуть границы с Реданией на три дня раньше. Это не могло не повысить риск, но, по правде говоря, ему уже было как-то все равно. Фарс продолжался, ощущение внутреннего бессилия и нереальности происходящего не покидало его.
Когда сумерки начали сгущаться, Геральт остановился, расседлал Плотву и кинул в сторону Эм полотнище.
– Переночуем здесь.
На удивление девушка была кротка, молчалива и послушна. Она тут же, где стояла, расстелила ткань и завернулась в нее, точно солдат во время учений. Геральт нехотя отметил про себя, как ей идет слово «нелепость», и направился собирать хворост.
Когда костер был разожжен, оружие снято, а лошадь пристроена, ведьмак опустился на колени и, вероятно, погрузился в медитацию. Эм не могла точно сказать, что он делал, но лицо его разгладилось, стало умиротворенным. Она долго и внимательно разглядывала его черты, ставшие такими родными за бесконечные годы ожидания. Желание прикоснуться к нему нарастало в ней каждую минуту. Эм закусила губу и резко отвернулась. Мысленно проклиная себя за свое поведение с самой первой их встречи, она напомнила себе, что сейчас вскочить и начать его облизывать было бы достойным завершением их короткого общения. Она шумно выдохнула и попыталась абстрагироваться от холода, насекомых, шорохов и пугающих звуков темного леса.
====== 1.4. ======
– Подъем. – Эм вздрогнула и резко села. Сообразив, что происходит, она подумала, что столь грубый тон – достойная замена увесистому пинку.
Геральт уже был готов, как и Плотва. Он стоял в напряженной позе, ускользая взглядом куда-то вдаль. “Вероятно, я дослужилась до какой-то высшей степени презрения”, – раздосадованно подумала она и растерла замерзшие ноги.
– Пора идти, – сообщил он, не меняя тона. Эм быстро поднялась и убрала полотнище, отметив про себя, что с высшей степенью она, пожалуй, переборщила, перспектива роста явно есть. «Что бы ни случилось, – пообещала она сама себе, едва поспевая за ним, – надо оставаться самой собой, быть искренней. Надо поговорить, объяснить все, закончить с этой непонятной ситуацией. Привет, Геральт, меня зовут… как сам выберешь, я как бы совсем издалека, у меня были видения – вероятно, все дело в половой неразборчивости моей прабабки, – а еще я хочу с тобой быть, ты не мог бы испытывать ко мне такие же нежные чувства, как я к тебе, и начать прямо сейчас?»,– усмехнулась она сама себе и чуть не споткнулась о торчащий поперек пути корень. Вспомнив о чем-то, она посмотрела на подол своего грубого серого платья, провела ладонями по волосам, моментально представив себе масштаб творившейся с ними трагедии, ощутила собственную несвежесть и совсем поникла. Тот самый мужчина, из-за которого она превращалась в полоумный кисель и мысли о котором навевали невероятную тоску, сейчас шел прямо перед ней. Она почти физически ощущала его решимость, волю, мужественность, отражение которых прослеживалось в его походке, широких плечах, оружии, неизменно висящем за спиной. «Тяжелые, наверное, холодные, – подумала она о мечах. – А волосы, должно быть, жесткие на ощупь…». Эм резко встряхнулась, напомнив себе, как бездарно и быстро все закончится в случае любого ее неосторожного движения. В конце концов, она заставила себя подумать о чем-то другом. Неожиданно она осознала, что совершенно не замечала того, что почти не ела и не пила за последние несколько дней, а еще постоянно испытывала неудобства и ломоту в теле, в том числе и последствия ее вчерашнего опыта верховой езды и сна на земле. Близость ведьмака действовала на нее очень необычно и сильно: она могла поклясться, что по его указанию выдержала бы любые физические нагрузки и без колебаний сделала бы все, даже то, что всегда внутренне осуждала. Эта мысль удивила ее, но – опять же, странно – не испугала. На этой волне Эм так же неожиданно почувствовала, что мох под ногами мягкий, а воздух влажный, плотный, но дышится ей легко. Эм вдохнула полной грудью, поймала ветерок на лице и вспомнила место, в котором провела все свое детство. Там не было лесных массивов. Как же она раньше не заметила всего этого? Свет, пробивавшийся сквозь листву, украшал, дополнял общую картину, ярко высвечивая ее участников. Невозможно было сопротивляться этому ощущению естественности, чистоты и первозданной, неизвестной ей ранее силы…
Внезапно свет потускнел, зеленые краски леса поблекли, послышался громкий свист ветра. Эм замерла, потеряв ориентацию, хотя странное ощущение длилось всего миг. Геральт, перестав слышать чутким ухом ее шаги за спиной, тут же обернулся и напряженно посмотрел на нее. Выждав немного, он дал возможность Эм перебороть свое смущение и пошевелить губами, или же выкинуть очередную несусветную чушь, уж как получится. Ничего не изменилось. В тот момент, когда он намеревался развернуться и пойти дальше, медальон на его груди дрогнул.
– Ты слышишь? – губами спросила она и съежилась. Геральт напряг свой слух. Да, где-то вдалеке отчетливо слышались звуки, пронизывающие, жуткие и протяжные. Звуки эти складывались в мелодию, песню, слов которой невозможно было разобрать; песню, которая заставляла цепенеть от ужаса. Медальон завибрировал сильнее, и Геральт увидел, что Эм согнулась, как от острой боли. Молниеносно вынув серебряный меч из-за плеча, он двинулся в сторону звуков, скомандовав ей ждать.
Остановившись, он схватил ее за предплечье и, прежде чем скрыться из виду, четко сказал:
– Следи за лошадью.
Эм казалось, что она провела на указанном месте целую вечность. Многократно пересчитав количество ступней, помещающихся в выбранной ею окружности вокруг живописного пня, она не могла отделаться от беспокойства и страха. Воспоминания о чем-то еще более жутком, чем та песня, заставляли ее постоянно бросать взгляд на мирно стоявшую лошадь, как будто такой большой объект мог сдуть ветер или нечаянно поглотить земля.
В конце концов, когда девушке вспомнилась чрезмерная любвеобильность ее попутчика и она начала подозревать его в чем-то непотребном, послышался чудовищный, душераздирающий визг. И Эм окончательно пришла в себя.
– Плотвичка, родная, – ломанулась она к лошади, отвязывая ее и снимая пожитки, – беги, спасайся!
Не видя никакой реакции со стороны животного, Эм начала отчаянно махать руками и выпучивать глаза, пытаясь передать всю серьезность ситуации.
– Кыш, фу, плохая лошадь, спасайся скорее, давай!
Плотва отвернулась от Эм, продолжая лениво размахивать хвостом.
–Пошла!! – крикнула Эм совсем не девичьим голосом, отчего животное шарахнулось в противоположную сторону и скрылось за деревьями.
Эм побежала туда, где, по ее представлениям, должен был быть Геральт. Она боялась, что тот, кто пел песню, мог уже расправиться с ведьмаком, и не обращала внимания даже на ветки, хлеставшие ее по лицу и рукам. Лес, по которому они так долго шли, пропал так внезапно, что она чуть не полетела вперед носом, потеряв равновесие. Перед ней лежала черная, выжженная земля с корягами, валунами, затхлым воздухом и пеленой. Повернув голову, она увидела ведьмака, лежащего на земле. Над ним склонилось неестественно белое женское тело с уродливыми выростами на спине, вцепившееся в него когтями, и шумно всасывающее воздух напротив его лица.
Быстро оглядевшись в поисках оружия, Эм схватила камень поувесистей и крикнула так громко, как могла:
– Эй, ты!
Чудовище с невозможной скоростью повернуло свое безносое и безбровое лицо, слегка наклонив голову и направив на нее огромные черные глаза. Эм, не теряя времени, швырнула в чудовище камень, который, судя по звукам, приземлился где-то вдалеке, гораздо левее цели. В этот же самый момент она почувствовала сильный удар по затылку, и прямо перед ее глазами появилось это жуткое, безобразное лицо существа, которое закрыло весь обзор. Неописуемый ужас полностью захватил Эм, вынудил ее открыть рот, но вместо крика она услышала собственный хрип, почувствовала боль, как будто ее легкие по кусочкам вытягивали наружу, и потеряла сознание.
Когда Эм открыла глаза, лес снова был на месте. Она с трудом села, но от резкой боли в груди тут же согнулась и застонала. Попытки сделать глубокий вдох проваливались, из-за чего она неосознанно начала паниковать.
– Вот, возьми, – Геральт присел рядом с ней и протянул ей початую бутылку рома. – Постарайся не нервничать, скоро пройдет.
Услышав его голос, увидев его перед собой, Эм расплакалась и прижалась к нему.
