Текст книги "Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время"

Автор книги: Владимир Кореняко

Соавторы: Хава Крис,Мая Абрамова,Татьяна Кузнецова,Владимир Дворниченко,Ольга Дашевская,Анна Мелюкова,Владимир Марковин,Валентина Козенкова,Марина Мошкова,Т. Мирошина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 59 страниц)

Часть вторая
Предшественники савроматов, савроматы и сарматы в Волго-Донском междуречье, Заволжье, южном Приуралье и Северном Причерноморье

Глава четвертая
Предшественники савроматов в Волго-Донском междуречье, Заволжье и южном Приуралье
(Дворниченко В.В., Кореняко В.А.)

Предсавроматские памятники в Волго-Донском междуречье и Заволжье занимают тот же промежуток времени, что и памятники предскифского, киммерийского периода в Северном Причерноморье. Нижнюю временну́ю границу их образует конец срубной культуры (IX или начало VIII в. до н. э.), верхним хронологическим рубежом является время, когда фиксируются памятники сформировавшейся савроматской культуры (конец VII–VI в. до н. э.). Как и в степях Северного Причерноморья, здесь для описываемого времени уже не наблюдаются следы оседлой жизни. Археологические памятники представлены только небольшим числом погребений и случайными находками. Относительная скудость археологического источника, характеризующего предсавроматский период в степях междуречья Волги и Дона, в Заволжье и особенно южном Приуралье, явилась, видимо, следствием перехода к новому способу производства, когда сказывались отсутствие на первых порах постоянных путей перекочевок (Плетнева С.А., 1967, с. 102, 181, 182), трудность освоения открытых степных пространств с очень ограниченными в интересующих пас районах водными ресурсами. Постоянных или временных поселений здесь до сих пор не обнаружено, а предположения об их существовании (Смирнов К.Ф., 1966, с. 32) при разводках пока что не подтверждаются. Косвенным свидетельством подвижности населения являются его активные внешние связи. Будучи одной из культур гак называемого киммерийского круга, кочевническая культура населения предсавроматского горизонта является культурой, типичной для восточноевропейских степей этого периода. Отличий от северопричерноморских памятников, за исключением большей бедности и меньшего количества погребений (что может объясняться большими трудностями освоения сухих степей), практически нет.

Памятники предсавроматского периода известны с дореволюционного времени (раскопки А.А. Спицына 1895 г.), по в течение долгого периода количество их оставалось незначительным. Усилиями археологов П.Д. Рау, А.А. Иессена, И.В. Синицына и других до начала 1950-х годов было обнаружено несколько погребений VIII–VII вв. до н. э. Лишь с начала 50-х годов в результате исследований Сталинградской экспедиции (И.В. Синицын, К.Ф. Смирнов, В.П. Шилов) и более поздних крупных, главным образом новостроечных, экспедиций добыт многочисленный материал.

Крупнейшим и практически первым исследователем памятников предсавроматского периода в степях к востоку от Дона был К.Ф. Смирнов. Его работы сыграли существенную роль в определении материальной культуры и, что особенно важно, характера погребального обряда VIII – первой половины VII в. до н. э. (Смирнов К.Ф., 1961а, 1964). Следует, правда, отметить, что отнесение некоторых погребений к предсавроматским сделано без достаточных оснований, что в общем не обесценивает всей работы по выявлению и анализу погребальных памятников этой эпохи. Исследователь поставил и сделал первую попытку решить вопрос о роли племен эпохи бронзы, населявших во второй половине II тысячелетия до н. э. степи Поволжья и Приуралья, в формировании культуры савроматов. Происхождение памятников предсавроматского горизонта и савроматских, по его мнению, теснейшим образом связано со срубной культурой и ее взаимодействием с андроновской.

Гипотеза об освоении степной зоны Поволжья, развитии кочевничества и в связи с этим – исчезновении оседлости уже в эпоху бронзы на протяжении длительного времени развивается Б.П. Шиловым (Шилов В.П., 1964, 1970, 1982). В сочетании с данными о переходных погребениях, проанализированными К.Ф. Смирновым, устанавливается общий характер развития степных племен Восточной Европы. По всей видимости, В.П. Шилов прав, утверждая, что в силу специфических природных условий степного Поволжья переход к кочевничеству осуществлялся здесь несколько раньше и быстрее, чем в Причерноморье.

В.И. Мамонтов (1980, с. 175–194) рассматривает большую группу погребений, относимых к переходному периоду или, по терминологии автора, к позднему этапу срубной культуры в нижнем Поволжье и Волго-Донском междуречье. При этом из числа переходных он исключает погребения, в инвентаре которых имеются вещи, характерные для наиболее поздних памятников этого периода – группы Новочеркасского клада (лощеная керамика и др.). Основная же масса могил переходного времени, по мнению В.И. Мамонтова, принадлежит прямым потомкам племен срубной культуры, что особенно заметно на материалах погребального ритуала и керамики.

В исследованиях В.А. Кореняко (1979, с. 15–19, 23–25) в основном поддерживается концепция К.Ф. Смирнова, но делается большой упор на саморазвитие погребальной обрядности на территории нижнего Дона и нижней Волги от конца эпохи бронзы до VI в. до н. э. Движущим фактором такого саморазвития могли быть социальные изменения: выделение и обособление родо-племенной верхушки вызывали появление новых элементов обрядности, распространявшихся затем на более широкие категории населения и видоизменявшихся в процессе этого распространения.

Позднее, учитывая сложность атрибуции переходным временем безынвентарных погребений и многочисленные ошибки различных исследователей, В.А. Кореняко пришел к выводу о единственном пути объективного исследования погребального обряда переходного этапа: необходимо изучение совокупности лишь тех погребений, которые в инвентаре содержат предметы, определенно датируемые временем перехода от бронзы к железу (Кореняко В.А., 1985, с. 54–61). Касаясь памятников, связанных К.Ф. Смирновым с происхождением приуральского (самаро-уральского) варианта савроматской культуры в степях южного Приуралья и северного Казахстана, исследователь заключал, что в этих районах, за редчайшими исключениями, нет пока памятников, соответствующих памятникам киммерийского типа Причерноморья и Поволжья, а есть лишь одновременные им памятники культуры конца эпохи бронзы (Кореняко В.А., 1982б, с. 44, 49).

Большая роль в разработке всей суммы вопросов, связанных с культурами киммерийского круга, в том числе и предсавроматской, принадлежит А.И. Тереножкину (1976). Исследователь включил в состав киммерийского культурного комплекса все памятники от низовий Дуная до Заволжья, непосредственно предшествовавшие скифским и савроматским. В связи с этим выводы А.И. Тереножкина, касающиеся деления памятников на ранние черногоровские и более поздние – новочеркасские, хронологии памятников и этнической принадлежности их носителей, отмеченные в первой главе настоящей книги, в полной мере относятся и к теме данного очерка. Так же, как и для Северного Причерноморья, на имеющихся сейчас материалах с территории Волго-Донского междуречья и Заволжья не подтверждается мнение А.И. Тереножкина о том, что скорченные погребения свойственны лишь черногоровской ступени, а вытянутые – новочеркасской: и тот, и другой способы положения погребенных бытуют здесь на протяжении всего предсавроматского периода. Противоречат предсавроматские памятники и выводу исследователя об отсутствии прямых генетических связей между ними и савроматской культурой, а также об отсутствии воздействия на формирование культуры кочевников крупнейших производственных центров той поры, таких, как Северный Кавказ или Центральная Европа.

А.М. Лесков в своем исследовании памятников конца эпохи бронзы Северного Причерноморья (1975, с. 37, 38) ввел нижнедонские материалы VIII–VII вв. до н. э. в круг споров о киммерийской культуре и происхождении скифов (см. выше).

В настоящее время известны многочисленные факты, которые не объясняются пи концепцией А.М. Лескова, пи построениями А.И. Тереножкина. Вещи черногоровско-камышевахского круга, например, встречены не только в Северном Причерноморье, но и в Поволжье (Мамонтов В.И., 1980, с. 184, 187, рис. 5) и Предкавказье (Восточный Маныч; Кореняко В.А., 1982а, с. 65–67). Вместе с тем имеются типы вещей (прежде всего керамики), устойчиво производившиеся в течение всего переходного времени, т. е. их нельзя разделить на две хронологические группы. В начале этой эпохи совершались погребения с трупоположениями не только скорченными, по и вытянутыми, а в конце переходного времени продолжал бытовать ритуал придания умершим скорченной позы. Иными словами, пока на данном уровне изученности материалы переходного времени представляются скорее целостным комплексом с большим внутренним разнообразием в типологии инвентаря и в обрядности захоронений. Вероятно, этот комплекс не был статичным, шло определенное развитие; новые черты, появившиеся на грани позднесрубной и переходной эпох, становились преобладающими, вытеснили старые, традиционные элементы.

В исследовании переходных памятников остается много нерешенных проблем. Если более или менее ясна генетическая связь их с местными степными культурами эпохи поздней бронзы, то механизм формирования собственно савроматской культуры, предстающей перед нами в VI в. как специфический комплекс скифского или раннекочевнического типа, неясен. Эта проблема связана с большим и важным вопросом о становлении в VII–VI вв. до н. э. евроазиатских культур скифского типа, на который пока нет точного и исчерпывающего ответа.

В дальнейшем исходя из достигнутого к настоящему времени уровня знаний мы анализируем памятники переходного времени в основных чертах как целостную совокупность археологических фактов.

Система погребальной обрядности переходного времени в волго-донских степях выступает в виде нескольких разновидностей погребений. Во-первых, это основные подкурганные погребения, совершенные в обширных подпрямоугольных или подквадратных ямах с внутримогильными деревянными конструкциями (табл. 60, 17). Скелеты погребенных фиксировались в положении на спине, вытянуто. Ориентировка широтная. Инвентарь представлен керамикой, костяными наконечниками стрел и др. Такого рода погребения известны пока только в нижнем Поволжье: курган в местности «Родничок» в Саратове (Горизонтов И.П., 1908, с. 10–13), погребение F кургана 1 у станицы Лебяжьей (раскопки А.А. Спицына 1895 г., см.: Смирнов К.Ф., 1964а, с. 26, рис. 2, 2, а-г), погребение под курганом 2 у с. Гуселки (раскопки А.А. Спицына 1895 г., см.: Смирнов К.Ф., 1964а, с. 26, рис. 2, 8). В низовьях Дона они пока не обнаружены. Остальные известные сейчас погребения переходной эпохи впущены в более древние курганы.

Большинство основных погребальных сооружений представляет собой довольно узкие подпрямоугольные или овальные ямы (в тех случаях, когда их очертания прослежены), в которых погребенные помещались вытянуто на спине, головой в основном на запад, реже – на восток (табл. 60, 16, 17). В таких же ямах или в ямах, впущенных в курганные насыпи, форма которых не прослеживается, встречаются погребения на боку и с запалом на грудь, в вытянутом или слабо скорченном положении. Ориентировка преимущественно западная. Поза скелетов в этих захоронениях промежуточная между традиционной скорченной, типичной для позднего бронзового века, и новым обрядом, окончательно побеждающим в савроматское время (табл. 60, 12–14, 18). Кроме того, известны погребения еще одной разновидности, в которых полностью сохраняются ритуалы предшествующей эпохи. Это небольшие широкие ямы, скелеты в них лежат на боку скорченно (нередко степень скорченности очень сильная), в основном черепами на восток (табл. 60, 3, 4, 6, 8, 9).

В период перехода от бронзы к железу, как и на сопредельной территории азово-черноморских степей, в междуречье и Заволжье появляются погребения в могилах с обособленными камерами-подбоями (табл. 60, 1, 10, 15, возможно, 18). В большинстве таких могил лежат скорченные скелеты, ориентированные черепами преимущественно на восток (Смирнов К.Ф., 1964а, с. 27, 28, рис. 3, 4; Синицын И.В., Эрдинев У.Э., 1979, с. 52, 53, рис. 9, 1, 2; Кореняко В.А., 1982а, с. 65–67, рис. 1, 1, 2, 5–8; Дворниченко В.В., 1984, с. 62, рис. 1, 2, 5–7). На нижнем Дону прослежено одно катакомбное погребение, в котором скелет располагался вытянуто ничком, черепом на запад. В Мариновке погребенный был положен на спине с одной вытянутой и второй согнутой ногой (Игнатов В.Н., Колесник В.П., Мамонтов В.И., 1979, с. 175).

Вне всякого сомнения, сохранение таких особенностей ритуала, как скорченность при положении в основном на левом боку, головой на восток, реже – на север, составляет наследие срубной культуры. Положении с различными элементами скорченности (вытянуто и слабо скорченно на боку, с завалом на грудь вытянуто и скорченно, коленями вверх на спине, в шагающей позе и т. д.), которые достаточно широко представлены в погребальном обряде этого времени на степной восточноевропейской территории, по всей видимости, отражают сложный процесс выработки основного похоронного ритуала, ставшего господствующим окончательно уже в савроматское время, – вытянутого положения на спине, головой на запад. Этот же процесс нашел выражение и в разнообразии форм могильных сооружений.

Следует отметить также, что сильно скорченных погребений предсавроматского горизонта относительно немного, характерное положение рук погребенных (одна вытянута параллельно корпусу, другая согнута – табл. 60, 1, 2; обе вытянуты перед корпусом – табл. 60, 4, 8, 9) встречается наиболее часто в этот период так же, как и среди предскифских погребений. Элементы ритуала, свойственные предшествующим срубно-андроновским погребениям, получившим распространение и в савроматское время, такие, как применение краски, мела, извести, серы, угля, встречаются и в переходный период, хотя и редко; отмечено также в ряде случаев применение различного рода подстилок (см., например: Дворниченко В.В., 1982, с. 59–60; Кореняко В.А., 1982а, с. 67).

Инвентарь погребений в целом довольно разнообразен, хотя погребения, как правило, бедны по набору сопровождающих вещей и существенной дифференциации на этих материалах не прослеживается.

Керамика является единственной массовой категорией находок, встречающихся в погребальных комплексах степного населения в предсавроматскую эпоху. Формы ее достаточно разнообразны. Как показал К.Ф. Смирнов, лепная керамика переходного времени делится на две основные группы, различающиеся по способу обработки поверхности (нелощеная, лощеная) и, видимо, характеру употребления (кухонная, столовая). Спецификой данного периода является достаточно широкое распространение лощеной столовой посуды, разнообразных форм при сохранении устойчиво традиционных нескольких основных типов нелощеной кухонной посуды. К.Ф. Смирнов выделил три основных типа последней: 1) баночные сосуды с широким устьем, прямым или слегка наклонным внутрь бортиком (табл. 61, 10) или слабо отогнутым венчиком (табл. 61, 14); 2) сосуды с вытянутым туловом, суживающимся ко дну, крутыми плечами, коротким, обычно отогнутым венчиком, ширина устья больше ширины дна (табл. 61, 15, 19); 3) сосуды с низким почти шаровидным туловом, четко выраженными плечиками, довольно узким горлом, прямым или отогнутым венчиком и дном с закраиной, устье обычно равно ширине дна (табл. 61, 12, 16). Среди первых двух встречаются образцы с носиком-сливом (табл. 61, 10, 14, 15), что, по мнению К.Ф. Смирнова, свидетельствует об архаичности формы, правда, в свете современных представлений недостаточно еще обоснованному. В дальнейшем сосуды с носиком-сливом изготавливаются вплоть до V в. до н. э. Вообще же К.Ф. Смирнов утверждал, с чем согласно подавляющее большинство современных исследователей, что все эти три типа керамики предсавроматского горизонта имеют убедительные прототипы в керамике срубной культуры. Возможно также, что и переходное время появился и четвертый тип лепных нелощеных сосудов, для которых характерны грушевидная форма тулова, короткий отогнутый венчик и широко выделенное днище (Смирнов К.Ф., 1964а, с. 112). Орнаментация на всех сосудах перечисленных типов небогата: косые насечки или пальцевые вдавления по венчику или под горлом, иногда круглые вдавления (табл. 61, 10, 15), редко – нарезной орнамент по тулову (табл. 61, 16), она находит аналогии в предшествующей культуре той же территории.

Лощеная посуда, чаще черного или серого цвета, – явление новое, особенно в районах к востоку от Дона. Ее происхождение не удается связать с лощеной керамикой из раннесрубных и андроновских памятников. Среди нее имеются узкогорлые сосуды с приземистым и широким эллипсовидным туловом и узким плоским дном. Два таких сосуда украшены сложным тонким резным узором (табл. 61, 3, 8). Один украшен в верхней части тулова налепом (табл. 61, 13), имеются экземпляры такой же формы, но без орнамента (Смирнов К.Ф., 1964а, с. 108, рис. 60, 1, 2; Мошкова М.Г., Федорова-Давыдова Э.А., 1974, рис. 22, 6; Копылов В.П., 1981, с. 105). Сосуд из погребения в кургане у хут. Соленый имеет грушевидную форму, цилиндрическое горло, сильно расширенное тулово, декорированное узкими длинными косыми налепами (табл. 61, 1). Несколько сосудов близки к последнему, но у них более округлое, почти шаровидное тулово, орнамент на одном в виде налепов-шишечек, на другом – следы отбитой ручки по краю венчика и в верхней трети тулова (табл. 61, 17, 18). Похожи на описанные и два сосуда из погребения 1 кургана 3 Ильевского могильника (табл. 61, 2). Шаровидность тулова при коротком цилиндрическом горле с плавно отогнутым краем венчика особенно отчетлива в экземплярах из погребения 1 кургана 92 у с. Маркель (табл. 61, 5) и из погребения 5 кургана 7 у с. Красная Деревня оз. Эльтон. При такой же форме тулова встречены экземпляры без выраженного горла (табл. 61, 11). Близки между собой по стилю орнаментации (пояс геометрического резного орнамента) сосуды из погребения 6 кургана 3 у с. Красная Поляна (табл. 61, 4) и из погребения 2 кургана 19 Архаринского могильника, хотя они несколько различны по форме. Известны два крупных сосуда разных форм с ручками (табл. 61, 2). Оригинален изящный сосуд из Алитуба (табл. 61, 6) с высоким цилиндрическим горлом, резным и каннелированным орнаментом.

В погребениях предсавроматского горизонта появляется группа небольших и более крупных чарок и кувшинов-кубков, иногда орнаментированных геометрическим нарезным узором и каннелюрами (табл. 61, 9, 21–25).

В свое время К.Ф. Смирнов уже отмечал, что лощеная посуда связана скорее всего с широко распространенной с конца эпохи бронзы лощеной посудой в лесостепной, отчасти степной полосе Северного Причерноморья, в Крыму, дельте Дона (1964а, с. 108). Но больше всего сходства лощеные сосуды обнаруживают с прикубанскими и в целом с северокавказскими (Шарафутдинова Э.С., 1973, с. 20, 22). Это в первую очередь относится к чаркам и кувшинам-кубкам, которые аналогичны известным находкам в Николаевском и Моздокском могильниках, Змейском поселении и других памятниках. Влияние сказывалось и в близких районах правого берега Дона, тесно связанных с Левобережьем (например, табл. 61, 7; Савченко Е.И., Прохорова Т.А., 1980, с. 127; Максименко В.Е., 1983, с. 23, рис. 6, 2). Кроме того, судя по некоторым данным, на керамическое производство в районе прикаспийского Заволжья влияло и восточное, в частности карасукское, производство. Для некоторых экземпляров редких форм и орнаментации можно говорить о прямом импорте (табл. 61, 1, 3, 5, 6, 8, 9, 22).

Комплекс вещей, характеризующий предсавроматский период междуречья и Заволжья, не имеет существенных отличий от комплекса предскифского периода Причерноморья (в Приуралье же пока встречены лишь единичные вещи). Представительна серия ножей. Лишь один бронзовый нож с параллельными лезвиями (табл. 62, 6) ведет свое происхождение от местных изделий эпохи поздней бронзы (Кореняко В.А., Максименко В.Е., 1978, с. 168, 171–175, рис. 5, 2), все остальные относятся к числу однолезвийных и не имеют местных прототипов. Среди них есть длиннолезвийные и коротколезвийные, иногда с загнутым вверх концом лезвия, часто с горбатой спинкой, с длинными или короткими пластинчатыми черенками (рис. 62, 10, 13–22, 24). Они связаны по происхождению с ножами из Закавказья и Центральной Европы. Часть ножей с кольцом на рукояти (4 экз.; табл. 62, 7, 9, 11, 12) и один коленчатый нож из-под Уральска (табл. 62, 8) ведут свое происхождение от сибирских карасукских ножей (Членова Н.Л., 1973, с. 195–202). Небольшие железные ножи с горбатой спинкой (табл. 62, 23) встречаются гораздо реже (Смирнов К.Ф., 1964, с. 30; Узянов А.А., 1976, с. 146) и повторяют форму таких же бронзовых.

Каменные оселки для заточки ножен этого периода отличаются, как отмечено А.И. Тереножкиным (1976, с. 146), особой тщательностью выделки; часто они сделаны из хороших пород камня и, помимо утилитарного назначения, могли служить украшением костюма кочевника (табл. 62, 5). Такие оселки встречены в междуречье и Заволжье неоднократно (например: Мамонтов В.И., 1980, с. 184, рис. 5, 6; Дворниченко В.В., 1982, рис. 2, 1; Лукашов А.В., 1984, с. 160, рис. 2). Дважды найдены терочные плитки (табл. 62, 1; Мамонтов В.И., 1980, рис. 5, 3; Дворниченко В.В., 1982, рис. 2, 7). Каменные топоры-молоты, как и каменные молотки, возможно, служившие оружием, получают достаточно широкое распространение в предскифских памятниках окружающих степь территорий (табл. 62, 2, 3). Встречены они и в степи, в том числе в междуречье (Кияшко В.Я., Максименко В.Е., 1968, с. 77, 79; Мошкова М.Г., Максименко В.Е., 1974, с. 32, рис. XXI, 2). Довольно частой находкой являются кресальные кремни (Кореняко В.А., 1982а, рис. 2, 3, 4).

Предметы вооружения, найденные в закрытых комплексах, немногочисленны. В погребении у хут. Верхне-Подпольный (Кияшко В.Я., Максименко В.Е., 1968, с. 77–79) были обнаружены каменный топор, бронзовый двухлопастной и железный наконечники стрел; один бронзовый двухлопастной наконечник стрелы найден в тазовой кости погребенного у с. Новая Белогорка (Смирнов К.Ф., 1961б, с. 111, рис. 12). В отличие от савроматской культуры наконечников стрел в могилах переходного времени очень мало. Это характерные для предскифского периода бронзовые втульчатые двухлопастные наконечники (табл. 62, 25) или костяные трех-, четырехгранные со скрытой втулкой (Смирнов К.Ф., 1964а, с. 26, 32). В погребении F кургана 1 у станицы Лебяжьей вместе с костяными наконечниками стрел (табл. 62, 31–34) обнаружены орнаментированные геометрическим узором костяные пластина и трубочка (рис. 62, 4, 35), которые К.Ф. Смирнов считает частями колчана (1964а, с. 26, рис. 2, 2а, б).

Среди находок имеется железный кинжал с бронзовой стержневидной, круглой в разрезе рукоятью с грибовидным навершием и прямым перекрестьем (Максимов Е.К., 1962, с. 288, рис. 5). Случайно найденным обломком представлен биметаллический кинжал с полой рукоятью, брусковидным навершием и балочковидным перекрестьем (Смирнов К.Ф., 1961б, с. 101, рис. 1, 4), близкий к наиболее ранним образцам таких кинжалов. К переходному времени К.Ф. Смирнов относит акинак из Марычевки. Его рукоять орнаментирована кольцами в духе северокавказских биметаллических кинжалов (там же, рис. 1, 10).

Судя по тому, что в лесостепной восточной Башкирии найдены несколько экземпляров бронзовых кинжалов карасукского типа и одни биметаллический (Членова Н.Л., 1976, с. 50–54), можно предполагать, что такие же вещи активно проникали и к кочевникам.

Наконечники копий в районах междуречья и Заволжья широкого распространения, видимо, не получили. Экземпляр из Нижнекурмоярской (табл. 62, 49) относится к ананьинскому типу.

Принадлежности конской упряжи, так же, как орудия труда и оружие, являются предметами, в которых проявляется специфика переходной эпохи. На Дону, в междуречье и Заволжье большинство их обнаружено случайно. Это различные варианты удил (стремевидные, одно– и двукольчатые) и трехдырчатые псалии черногоровского типа с отверстиями в местах утолщений, а также трехпетельчатые псалии с изогнутой лопастью (Смирнов К.Ф., 1961б, с. 76–80, рис. 43, 1–4). Уздечные наборы в комплексах происходят лишь из погребений 13 кургана 10 группы I у хут. Балабина в низовьях Сала (табл. 62, 46, 47), 7 кургана 10 группы II у с. Красная Деревня на Эльтоне (табл. 62, 50–57) и из кургана 16 у хут. Жирноклеевского близ слободы Карповка. Балабинские удила отличаются своеобразной формой наружных колец, близких к трапеции со скругленными углами, эльтонские – с круглым кольцом. В обоих случаях присутствуют псалии различных вариантов камышевахско-черногоровского типа (табл. 62, 46, 50, 52). Костяные псалии из Жирноклеевского кургана того же типа; один из них повторяет к тому же форму эльтонских и нижнекурмоярских (табл. 62, 48) бронзовых псалиев (подобный ему костяной псалий найден у станицы Соленовской – Тереножкин А.И., 1976, с. 59, рис. 24, 16). Костяные уздечные бляхи жирноклеевского и эльтонского наборов чрезвычайно близки между собой (круглые, сдвоенные, фигурные – табл. 62, 53–55), лишь фигурная бляха из Эльтона более изящна (табл. 62, 55). Большинство их находит аналогии на широкой территории (Смирнов К.Ф., 1961а, с. 69–71, рис. 13, 3-11) вплоть до Аржана (Грязнов М.П., 1980, рис. 24, 2–7). Кроме того, в эльтонском комплексе найдена костяная застежка (табл. 62, 56) такого типа, который имеет не менее широкий ареал (Тереножкин А.И., 1976, с. 162–165; Грязнов М.П., 1980, рис. 12, 2–4). Две бронзовые застежки от узды обнаружены во впускном погребении кургана 4 у с. Ягодного (Мерперт Н.Я., 1954, с. 51–53, рис. 5, 2, 3).

Более или менее уверенно к предсавроматским можно отнести котел бештаугорского типа, найденный на дюнах с. Лапас (Филипченко В.А., 1962, с. 278, рис. 1, 3). В быту кочевников получила распространение и деревянная посуда, правда, на интересующей нас территории встречены в ряде случаев лишь ее остатки в виде тлена или бронзовых оковок сосудов (табл. 62, 40, 41; Узянов А.А., 1976, с. 146; Мамонтов В.И., 1980, с. 175).

К редким находкам орудий труда в могилах относится пряслице (табл. 62, 38; Кореняко В.А., 1982а).

Немногочисленны находки мелких украшений, не обладающие особой выразительностью и своеобразием. Они изготовлялись из бронзы, очень редко – из золота и кости. Это восьмеркообразные бляшки (табл. 62, 39, 57; раскопки Э.А. Федоровой-Давыдовой, 1972 г.; Лукашов А.В., 1984, с. 159, рис. 6), бляшки полусферической формы с петлей на обороте (табл. 62, 58, 59) (Мамонтов В.И., 1971, с. 158; раскопки Г.Ф. Ворониной, 1974 г.; Кореняко В.А., Максименко В.Е., 1978, с. 167). В нескольких случаях известны бронзовые серьги, зажимы от головной ленты (табл. 62, 43), височные кольца (табл. 62, 36, 37), бронзовые и золотые обоймочки и круглые бляхи – остатки головных украшений черногоровского типа (табл. 62, 42, 44, 45). Еще реже находят в погребениях костяные украшения (табл. 62, 35), ребристые и гладкие с вогнутыми боками пронизки.

Особым видом памятников, наиболее ярко подчеркивающим специфику предсавроматской и вообще киммерийской эпохи в евразийских степях, являются памятники монументального искусства – стелы. Одна из них найдена на кургане под Оренбургом (Попов С.А., 1964, с. 261, рис. 1, 7, 8).

Материалы переходного периода в междуречье Дона и Волги, в Заволжье и тем более в южном Приуралье все еще немногочисленны и позволяют высказывать лишние об оставившем их обществе лишь в виде гипотез.

Хозяйство протосавроматских племен представляло собой скотоводческий комплекс; преобладали кочевнические методы животноводства. Памятники материальной культуры, прежде всего предметы вооружения, орудия труда и принадлежности конской узды, полностью находятся в общем русле культурной динамики переходного этапа. Степное население ищет формы материальной культуры и способы хозяйствования, оптимально отвечающие требованиям кочевого скотоводства, кочевнического образа жизни и замены бронзы железом. В данном смысле памятники протосавроматов – явление, типичное для данной эпохи.

Об общественном устройстве предков савроматов нам практически ничего не известно. Определенная социальная дифференциация устанавливается лишь по погребальным обрядам; по инвентарю погребений не заметно существенного имущественного неравенства. Этим протосавроматские комплексы отличаются от могил северопричерноморских киммерийцев. В данной связи можно вспомнить о том, что социальная организация савроматов, по данным письменных источников, была более отсталой по сравнению со скифской.

В памятниках переходного периода на Дону и в Поволжье проявляются связи местного населения с соседними этносами, прежде всего с населением северопричерноморских степей и Северного Кавказа. Особенно это заметно на предметах материальной культуры (изделия из металла, лощеная керамика), среди которых весьма мало вещей, свойственных только данному региону. Памятники переходного периода волго-донских степей – органическая часть археологического комплекса южнорусских степей, предшествующего появлению евроазиатских раннекочевнических культур скифского типа.