Текст книги "Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время"

Автор книги: Владимир Кореняко

Соавторы: Хава Крис,Мая Абрамова,Татьяна Кузнецова,Владимир Дворниченко,Ольга Дашевская,Анна Мелюкова,Владимир Марковин,Валентина Козенкова,Марина Мошкова,Т. Мирошина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 59 страниц)

Глава третья
Поздние скифы (III в. до н. э. – III в. н. э.)
(Дашевская О.Д.)

Заключительный этап истории скифов, охватывающий длительный период с конца III в. до н. э. по III–IV вв. н. э., связан с ограничением территории Скифского царства, ранее обширного, Крымом и берегами нижнего Днепра (карта 11).

Карта 11. Позднескифские памятники Крыма и нижнего Приднепровья.

а – городище; б – селище; в – курган; г – грунтовой могильник.

1 – Ак-Кая (Белая Скала); 2 – Чардаклы; 3 – Тайган; 4 – Новоклепово; 5 – Аргин; 6 – Нейзац (Красногорское); 7 – Зуйское Верхнее; 8, 9 – Зуйские; 10 – Соловьевка; 11 – Городцы; 12 – Толбаш; 13 – Хан-Эли; 14 – Дружное; 15 – Брусилово; 16 – Калиновка; 17 – Сарабуз; 18 – Дмитрово; 19 – Кермен-Кыр (Красное), Фруктовое; 20 – Неаполь; 21 – Залесье; 22 – Лозовое; 23 – Тахта-Джама; 24 – Пионерское; 25 – Джалман; 26 – Золотое Ярмо; 27 – Доброе (Мамут-Султан); 28 – Кизил-Коба (Красная Пещера); 29 – Тавель; 30 – Терек-Эли; 31 – Таш-Джаргап; 32 – Змеиное; 33 – Развилка; 34 – Красная Горка (Саблы); 35 – Долгий Бугор (Саблы); 36 – Бешуй; 37 – Скалистое II и III; 38 – Карагач; 39 – Булганак; 40 – Почтовое; 41 – Вилино; 42 – Заячье; 43 – Гора Чабовского; 44 – Альма-Кермен, Заветное; 45, 46 – Балта-Чокрак I и II; 47 – Староселье; 48, 49 – Топчи-Кой I и II; 50 – Краснозоринское; 51, 52 – Усть-Качинские; 53 – Усть-Бельбекское, Бельбек I, II и IV; 54 – Бельбек II; 55 – Инкерман; 56 – Черноречье; 57 – Песчаное (Альма-Тамак); 58 – Усть-Альминское; 59 – Кизил-Яр; 60, 61 – Кара-Тобе I и II; 62 – Керкинитида; 63 – Чайка; 64 – Тереклы-Конрат; 65 – Береговое; 66 – Айрчи; 67 – Южно-Донузлавское; 68 – Беляус; 69 – Кульчук; 70 – Лазурное; 71 – Терпанчи; 72 – Джан-Баба (Марьино); 73 – Караджи; 74 – Калос-Лимен (Прекрасная Гавань, Черноморское); 75 – Белозерка; 76 – Понятовка; 77 – Николаевка; 78 – Любимовка; 79 – Кайры; 80 – Старошведское; 81 – Красный Маяк; 82 – Горностаевка; 83 – Консуловка; 84 – Большая Лепетиха; 85 – Саблуковка; 86 – Гановка; 87 – Гавриловка; 88 – Золотая Балка; 89 – Знаменка.

Письменные источники освещают историю поздних скифов нижнего Приднепровья весьма слабо. Текст Страбона (VII, 4, 5) является достоверным письменным источником, определяющим границы их территории. Говоря о Крымском полуострове, Страбон сообщает: «Вся эта страна, а также, пожалуй, за перешейком до Борисфена называлась Малой Скифией». Подтверждением того, что позднескифское царство, помимо Крыма, включало в себя низовья Днепра и Буга, являются монеты скифских царей, чеканенные в Ольвии (см. ниже). Археологически в этих районах скифы известны вплоть до конца указанного периода.

В Крыму, по данным Страбона (VII, 4, 7), находилась резиденция царя скифов Скилура и его сына Палака, здесь были царские крепости Палакий, Хаб и Неаполь. Эти же пункты (Хабеи-Хаб) и еще крепость Напит упоминаются в херсонесских надписях (Латышев В.В., 1916, № 352; Соломоник Э.И., 1961; 1964, с. 7–15, 92–97). Имя царя Скилура (II в. до н. э.) засвидетельствовано и греческой надписью в столице крымских скифов (всего там найдено девять надписей: Латышев В.В., 1916, № 668–673; Дашевская О.Д., 1960; Соломоник Э.И., 1962), его монетами (чеканка их в Ольвии указывает на зависимость города от скифов: Фролова Н.А., 1964) и рассказом Плутарха (ВДИ, 1947, № 4, 251).

Античные источники сообщают о войнах крымских скифов с Херсонесом в период с III в. до н. э. по I в. н. э. (Латышев В.В., 1916, № 343, 352, 369, 402; Полиен, VIII, 56, 1; Полибий, XXV, 2; CIL, XIV, 608).

Сарматы в начале II в. до н. э. представлены союзниками Херсонеса (легенда Полиена о сарматской царице Амаге; известие Полибия о сарматском царе Гатале). Враждебность сарматов по отношению к скифам во II в. до н. э. видна из текста Диодора Сицилийского (II, 43), повествующего (со значительными преувеличениями) о нашествии сарматов на территории к северу от Крыма и поголовном истреблении побежденных. В конце II в. до н. э. судя по Страбону и декрету в честь Диофанта сарматское племя роксоланов (ревксиналов) под предводительством царя Тасия помогало скифскому царю Палаку в борьбе против Херсонеса.

Некоторые данные о взаимоотношениях скифов с Ольвией в середине I в. до н. э. содержит «Борисфенитская речь» Диона Хрисостома. В первой половине II в. н. э. Птолемей указывает координаты ряда городов, расположенных по Борисфену, из которых исследователями предположительно локализуются Амадока на Каменском городище и Сарон – на Гавриловском (Погребова Н.Н., 1958, с. 105, 247).

В боспорских надписях, последняя из которых относится к 193 г. н. э. (КПП, 1965, № 32, 33, 39, 40, 1237), отражена безуспешная для скифов борьба с Боспорским царством в I–II вв. н. э.

Скифское государство при Скилуре еще сохраняло значительную мощь. Во II в. до н. э. скифы подчинили Ольвию, вынудили Боспорское царство выплачивать дань, способны были вести ожесточенную борьбу за Херсонес и его владения.

Победа союзника Херсонеса – понтийского полководца Диофанта над скифами в конце II в. до н. э., видимо, не была решающей. Нет достаточных оснований полагать, что столицу Скифского царства захватил Диофант. Скифы быстро восстановили все свои владения в Крыму. Ольвия, в I в. до н. э. отделившаяся от Скифского государства, в I–II вв. н. э. вновь оказывается под властью скифских царей.

Дальнейшая борьба скифов с Херсонесом и Боспором идет с переменным успехом. В середине I в. н. э. скифы терпят поражение от боспорского царя Аспурга и попадают в зависимость от него (КБН, № 39). Однако немного позже, возможно, при санкции Боспора (Раевский Д.С., 1973, с. 116) скифы вновь наступают на Херсонес, вынуждая его искать защиты у Рима. Мнение А.Н. Зографа (1951, с. 138) о том, что скифским царем, осадившим в I в. н. э. Херсонес, был Фарзой, повторенное (со знаком вопроса) Б.Н. Граковым (1954, с. 31), считает неубедительным II. О. Карышковский (Каришковський П.Й., 1962, с. 120). Т. Плавций Сильван в 60-х годах I в. н. э. наносит поражение скифам, но Херсонес вынужден подчиниться Риму. В I в. н. э. прекращают свое существование некоторые поселения северо-западного Крыма. Во II в. н. э. одним из пунктов размещения солдат XI Клавдиева легиона становится Альма-Кермен в юго-западном Крыму (Высотская Т.Н., 1972, с. 55). Около середины II в. н. э. скифы теряют господство над Ольвией. В течение II в. н. э. идут войны скифов с Боспором. Новые победы над скифами одерживают последовательно Савромат I, Котий II и, наконец, в 193 г. н. э. Савромат II (КБН, № 32, 33, 1008).

Однако интенсивная жизнь на многих скифских поселениях Крыма, в том числе и в главном городе, продолжалась почти до середины III в. н. э., когда Скифское государство подверглось сокрушительному готскому нашествию (Дашевская О.Д., 1954, с. 15). Под натиском готов часть скифов отступила в труднодоступные горные районы юго-западного Крыма и основала здесь новые поселения. Последний удар поздним скифам был нанесен в IV в. н. э. гуннами, после чего скифы перестали существовать как этническое целое.

Обе основные зоны оседлости в позднескифском царстве – Крым и нижнее Приднепровье – оказались территориально разобщенными. Хотя культурное единство этих двух областей, согласующееся с краниологическими данными (Кондукторова Т.С., 1972, с. 37–54), несомненно, они образуют два локальных варианта позднескифской культуры, обусловленных большей отдаленностью нижнеднепровских поселений от греческих городов и вместе с тем более тесными контактами их с соседними варварскими племенами.

Поздние скифы в Крыму.

На рубеже III–II вв. до н. э. после сокращения территории Скифского государства Крым становится его центром. Здесь наиболее ярко проявляются особенности позднескифской культуры.

Начало археологическому изучению позднескифских памятников Крыма положил И.П. Бларамберг в 1827 г., когда он случайно нашел на городище Керменчик, расположенном на окраине Симферополя, каменные рельефы и греческие надписи и произвел здесь небольшие раскопки (Бларамберг И.П., 1889). Он считал Керменчик греческой колонией родосцев, существовавшей под покровительством Скилура. В то же время он отождествил это городище, несомненно, являвшееся столицей позднескифского царства, с Неаполем, упомянутым в письменных источниках (см. ниже) как одна из трех царских крепостей. Эта локализация (неаргументированная) была впоследствии возрождена П.Н. Шульцем и стала общераспространенной (Шульц П.Н., 1946, с. 47 и 51; 1957, с. 62, 63; Артамонов М.И., 1948, с. 59; Высотская Т.Н., 1979, с. 19). Однако на ее несостоятельность указывалось уже давно (Кулаковский Ю.А., 1899, с. 12; Ростовцев М.И., 1918а, с. 158; Эрнст Н.Л., 1927, с. 24; Гайдукевич В.Ф., 1949, с. 533, 534; Дашевская О.Д., 1954, с. 6, 7), затем она оспаривалась в специальных статьях (Дашевская О.Д., 1958а; Раевский Д.С., 1976).

В дореволюционное время раскопки велись эпизодически почти исключительно на этом городище, преимущественно на его некрополе; был раскопан также ряд позднескифских погребений в курганах Крыма (Dubois de Montpéreux F., 1843, p. 387; Уваров А.С., 1854; Ящуржинский Х.П., 1889; Веселовский Н.И., 1891). Проведя разведочные работы на двух других городищах центрального Крыма (Красном и Соловьевке), А.И. Маркевич впервые определил их и Керменчик как скифские и поставил вопрос о взаимосвязи между ними (1889, с. 114, 115; 1928).

Тезис о существовании в Крыму «неапольской» (т. е. позднескифской) культуры, исторически связанной с царством Скилура, выдвинул Н.Л. Эрнст, который в 1926 и 1927 гг. провел охранные раскопки на Керменчике-Неаполе. Он положил начало планомерному обследованию (с небольшими раскопками) скифских поселений центрального Крыма и картографированию их (Эрнст Н.Л., 1927). Более полная карта позднескифских памятников Крыма была составлена П.Н. Шульцем (1957), под руководством которого с 1945 по 1960 г. работала Тавро-скифская экспедиция. В настоящее время в Крыму насчитывается свыше 80 позднескифских поселений, около 60 курганных погребений и 30 грунтовых могильников (Троицкая Т.Н., 1951, 1954; Дашевская О.Д., 1954; Шульц П.Н., 1966). Наиболее яркие результаты дали раскопки городища Неаполя с мавзолеем скифской знати и его некрополя (Карасев А.Н., 1950, 1951; Шульц П.Н., 1953, 1957; Бабенчиков В.П., 1957; Погребова Н.Н., 1961; Раевский Д.С., 1971а, б; Высотская Т.Н., 1979; Сымонович Э.А., 1983). М.М. Герасимов (1955) восстановил облик скифского царя, погребенного в мавзолее Неаполя (табл. 48, 2).

В последние годы раскопки здесь возобновились (Махнева О.А., 1981), но большая часть территории городища, составляющая 20 га, еще не исследована. Дата основания городища определяется исследователями по-разному: конец IV в. до н. э. (Высотская Т.Н., 1979, с. 190); III в. до н. э. (Дашевская О.Д., 1958а, с. 249; Граков Б.Н., 1971а, с. 31); рубеж III–II вв. до н. э. (Шульц П.Н., 1953, с. 7; Зеест И.Б., 1954, с. 70); II в. до н. э. (Блаватский В.Д., 1954, с. 28).

Среди многочисленных остальных поселений центрального Крыма раскопкам (небольшим) подвергались только Красное (Домбровский О.И., 1957; Дашевская О.Д., 1957), Доброе (Шульц П.Н., 1947; Колтухов С.Г., 1981), Кизил-Коба (Домбровский О.И., Щепинский А.А., 1962), Булганак (Храпунов И.Н., 1987). Могильники почти не исследовались, за исключением некоторых единичных погребений (Высотская Т.Н., Махнева О.А., 1983).

В юго-западном Крыму многолетние раскопки проведены на городищах Альма-Кермен и Усть-Альминском, а также на их некрополях (Богданова Н.А., 1963; Высотская Т.Н., 1972). В значительной мере исследован ряд позднейших могильников: Чернореченский, Инкерманский, Скалистенские, Бельбекские (Бабенчиков В.П., 1963; Веймарн Е.В., 1963; Богданова Н.А., Гущина И.И., 1967, 1974; Высотская Т.Н., 1972).

За последние два с половиной десятилетия существенно продвинулось изучение греко-скифских городищ северо-западного Крыма (среди них Чайка и Беляус с некрополями; Яценко И.В., 1970, 1983; Дашевская О.Д., Михлин Б.Ю., 1983). Раскопкам подвергались также городища Южно-Донузлавское, Кульчукское с некрополем и Тарпанчи (Дашевская О.Д., 1972, 1978; Дашевская О.Д., Голенцов А.С., 1982; Щеглов А.Н., 1978), а с 1980 г. возобновились работы в Керкипитиде, где имеются верхние скифские слои.

Многочисленные поселения и могильники открыты начиная с 1950-х годов в степной части восточного Крыма, где имелось и скифское население (Гайдукевич В.Ф., 1959, с. 277; Кругликова И.Т., 1963, с. 68, 69; Арсеньева Т.М., 1970, с. 149). Однако эта территория с III в. до н. э. входила в Боспорское царство и поэтому нами не рассматривается.

В Крыму различаются три района распространения позднескифской культуры: центральный, северо-западный и юго-западный. Специфика этих районов объясняется различными географическим, связанными с ними политическими и социально-экономическими условиями их жизни. Для позднескифской культуры Крыма в целом мы выделяем три хронологических периода: конец III–II в. до н. э., I в. до н. э. – I в. н. э. и II–III вв. н. э. Однако полностью они представлены лишь в центральном Крыму, в частности в Неаполе, слои которого и берутся за основу периодизации. В северо-западном Крыму скифские слои прослеживаются с середины II в. до н. э. и отсутствуют памятники третьего периода, а юго-западный Крым был освоен скифами лишь во второй период и здесь наиболее выражены позднейшие памятники третьего периода.

Массовое оседание скифов на землю в конце III в. до н. э. происходило именно в предгорном центральном Крыму, где географические условия способствовали безопасности населения и где имелись плодородные речные долины. В равнинном северо-западном Крыму поселения скифов возникли позже, на местах, захваченных ими греческих земледельческих усадеб хоры Херсонеса. Гористый же юго-западный Крым до окончания скифо-херсонесских войн не был заселен. На рубеже II–I вв. до н. э. там возникли городища Усть-Альминское, Альма-Кермен и Краснозоринское. Более интенсивное освоение юго-западного Крыма происходит во II в. н. э., когда хлебородная равнина северо-западного побережья была покинута скифами, а соображения безопасности ввиду натиска сарматов вновь приобрели важнейшее значение.

Поселения. Большинство позднескифских городищ и селищ в Крыму расположено на второй и третьей грядах Крымских гор. На скалистом выступе второй гряды, на левом берегу р. Салгир, лежит центральное и крупнейшее городище – Керменчик-Неаполь. Плотно заселено было скифами междуречье верховий Салгира и Альмы. Наиболее значительное городище третьей гряды – Красное (Кермен-Кыр). В северокрымских степях не обнаружено ни одного поселения. В западном Крыму, около устья р. Альмы, на левом ее берегу, находится Усть-Альминское городище – второе по величине после Неаполя, а на правом – крупнейшее селище Песчаное (Альма-Тамак). Далее к северу поселения начинаются через 30 км и тянутся по берегу моря цепочкой с интервалами от 3 до 15 км до мыса Тарханкут. Все они основаны во II в. до н. э. на месте греческих усадеб и, как правило, невелики по размерам. Наиболее крупным является Чайкинское. Возможно, более значительным было городище в Евпатории, построенное скифами на развалинах захваченного ими греческого города Керкинитиды. На северном побережье Тарханкутского полуострова позднескифский слой известен только на городище в Черноморском, где первоначально располагался греческий город Калос-Лимен.

Естественно укрепленные селища имеются в центральном и юго-западном Крыму. Открытые селища располагались в долинах рек или на морском побережье, иногда – на незначительных возвышенностях. Особняком стоит пещерное поселение Кизил-Коба. Городища, укрепленные каменными стенами, составляют большинство поселений. Помимо Неаполя (20 га), еще четыре городища имели большие размеры: Усть-Альминское (6 га), Залесье (5 га), Красное (4 га) и Булганак (6 га). Площадь остальных составляла в среднем около 1 га. Среди них были убежища с незначительным культурным слоем. Нередко к городищу примыкает селище.

По планировке оборонительных сооружений различаются три типа городищ. К первому относятся городища на треугольных мысах с крутыми склонами, защищенные с напольной стороны одной стеной (Усть-Альминское, Альма-Кермен, Соловьевка, Зуйское и др.) или двумя – внешней и внутренней, отделявшей акрополь (Красное, Булганак, Змеиное, Новокленово и, возможно, Керменчик-Неаполь, имевший еще и боковую стену вдоль склона; табл. 49, 1, 2). Второй тип – городища на высоких плато, со всех сторон окруженные стенами: с одной линией стен (в центральном Крыму – Джалман и др., в юго-западном – почти все убежища без жилых построек с примыкающими селищами, на которых жили); с одной линией стен и с акрополями (Доброе, Аргинское); с двойной линией обороны (Залесье, Таш-Джарган).

Третий тип составляют небольшие прибрежные городища северо-западного Крыма, возникшие на местах греческих поселений на низком или немного возвышающемся берегу моря. Они со всех сторон окружены стенами или валами, иногда присыпанными к греческим стенам.

Скифские оборонительные стены, раскопанные или прослеженные на городищах, построены из рваного камня на глиняном растворе. Основные элементы кладки – облицовочные панцири из крупного камня (известняка) и забутовка из мелкого камня и глины. Иногда в систему фортификации входили квадратные (Неаполь, Булганак, Тарпанчи) или круглые (Брусилово) башни. Изредка вдоль стен выкапывались рвы. Стандарта в оборонительных сооружениях не было.

Наиболее мощной является стена Неаполя, испытавшая ряд достроек (пять поясов). Общая толщина стены вместе с протейхизмой составляла 12,5 м. Верхние ряды были сложены из сырцовых кирпичей. По реконструкции А.Н. Карасева высота нижнего, каменного, яруса достигала 5 м, а сырцового – 4 м, общая высота – 9 м. На Красном толщина стены, защищавшей акрополь, была 9 м. На других поселениях толщина оборонительных стен составляла от 2,5 до 5 м.

Иногда каменные стены возводили на земляных валах, в некоторых случаях, облицованных камнем. Такие сооружения выявлены на городищах Красном, Булганаке, Джалмане, Усть-Альминском, Южно-Донузлавском и Беляусе. Как правило, там имелись глубокие рвы, также с каменной облицовкой. Уникальным инженерным сооружением скифов является каменный мост через ров, с тоннелем, открытый на Беляусе в 1985 г.

Позднескифские стены из рваного камня не уступали по прочности стенам античных городов. При хорошей подгонке и промазке камней они представляли собой мощную преграду для неприятеля.

Общественные здания открыты только при раскопках скифской столицы. Их архитектура свидетельствует о знакомстве скифов с античной строительной техникой.

Примером может служить большое парадное сооружение с двумя портиками (табл. 50, 1), построенное в III в. до н. э. напротив главных (южных) ворот Неаполя и оформлявшее въезд в город (Карасев А.Н., 1951, с. 167–169; 1953, с. 82). Цоколь портиков был облицован положенными насухо рустованными квадрами. Прямоугольные столбы завершались известняковыми дорическими капителями. Вероятно, в портиках стояли статуи, бронзовые и мраморные. Судя по найденному там же мраморному постаменту с греческой надписью, при въезде в город стояла конная статуя царя Скилура.

Для позднескифских общественных сооружений особенно характерен мегарон – тип здания, состоящего из большого зала и сеней. Четыре таких здания (табл. 50, 3–6) раскопаны в Неаполе (Шульц П.Н., 1971а, с. 135, 136, рис. 2). Особо выделяется большое, очевидно, культовое здание А в северной части городища (табл. 50, 6). Оно существовало со II–I вв. до н. э. по II–III вв. н. э. Большой зал его имел размеры 13×7 м. В центре находился круглый глинобитный очаг, окруженный столбами. Крыша была черепичной, стены оштукатурены и украшены декоративной росписью, выполненной во фресковой технике. Роспись главного зала полностью реконструирована (Яценко И.В., 1960). Фрески датируются первой половиной II в. н. э. Они исполнены греческим художником в канонах боспорских декоративных росписей и имеют вместе с тем черты, широко распространенные в росписях зданий европейских римских провинций. Фресковая роспись общественного здания, открытая в скифской столице, чрезвычайно важна для представления о декоре зданий Северного Причерноморья вообще. Здание А с фресковой росписью античного типа во II в. н. э. было использовано скифами как святилище. В нем обнаружено около 200 граффити, процарапанных острием по сухой штукатурке, поверх росписи, очень низко от пола (табл. 51, 31). Граффити, судя по сюжету (сочетание изображений людей и лошадей с тамгообразными знаками), имели культовое, магическое значение (Дашевская О.Д., 1962).

В Неаполе открыто еще несколько культовых зданий. Интересно пригородное здание Е (табл. 50, 5) I в. до н. э. – I в. н. э. с прямоугольным жертвенником в центре, окруженным четырьмя столбами, поддерживавшими кровлю со свето-дымовым отверстием; в здании обнаружены антропоморфные примитивные глиняные статуэтки, а также яма, наполненная костями барана (Маликов В.М., 1961; Шульц П.Н., 1969, с. 120 сл.). Культовыми местами на поселениях поздних скифов Крыма иногда служили подобные ямки, в которые клали жертвенное мясо (барана) и сосуд.

В двух пещерах в отвесной скале Ак-Кая близ Белогорска высечено множество тамгообразных знаков. Пещеры могли быть местными святилищами (Соломоник Э.И., 1959, № 57, 58). Попутно отметим, что накопилось много данных о применении тамгообразных знаков поздними скифами (Соломоник Э.И., 1959; Драчук В.С., 1975). Наличие у крымских скифов ряда сложных знаков, совпадающих со знаками на памятниках сарматской культуры, свидетельствует о заимствовании.

Для жилой архитектуры крымских скифов типичны каменные строения – чаще всего небольшие одноэтажные здания, состоящие из одного или нескольких помещений (табл. 50, 2, 7-14), прямоугольные, но обычно с отклонениями (некоторая трапециевидность плана, кривизна стен, закругленность углов). Жилые здания строились из рваного грубо обколотого камня на глиняном растворе, иногда верхние части стен выкладывались из сырцового кирпича. Некоторые здания частично углублены в землю (или скалу). Полы были глиняные и часто с зольными прослойками (для утепления и гидроизоляции). Дома имели глинобитные или камышовые крыши, изредка – из античной черепицы. Кровля поддерживалась деревянными столбами. Изнутри стены обмазывались глиной, а в самых богатых домах облицовывались цветной штукатуркой. Дома отапливались глиняными или каменными очагами. Встречаются вмазанные в пол глиняные жаровни для выпечки лепешек. Наиболее богатое трехкомнатное здание II в. до н. э. (табл. 50, 8) открыто в южной части городища Неаполь (Карасев А.Н., 1953, с. 79–82). Общие размеры его в плане 20,40×6,50 м. Каменный цоколь сложен в основном из необработанного камня. С внешней стороны в кладку введены массивные обтесанные блоки, на верхней плоскости которых сделаны неглубокие прямоугольные вырубки для вертикальных балок деревянного каркаса здания. На цоколе были возведены стены из сырцовых кирпичей. Крыша была черепичная, пол земляной. В двух жилых комнатах, западной и средней, сохранились незначительные остатки овальных очагов из мелкого камня. Восточная комната была парадной. Ее сырцовые стены покрыты цветной штукатуркой, не уступающей по качеству античной, преимущественно красной, а также желтой, белой, зеленой, синей, черной и расписной (Шульц П.Н., 1957, с. 70, 71, рис. 5). Мотивы орнамента последней заимствованы из стенной росписи здании античных городов Северного Причерноморья.

Свои особенности имеют каменные дома II в. до н. э. – I в. н. э. в северо-западном Крыму. Все они построены на греческом культурном слое. Дома чаще всего многокомнатные, иногда двухэтажные. Нижний ряд часто возводился в виде двух панцирей из плоских поставленных на ребро больших камней с забутовкой из мелкого камня, а последующие ряды – из камня средней величины на глиняном растворе. В хозяйственных помещениях по углам сделаны секторные или прямоугольные загородки из каменных плит.

Особенно хорошо представленные на городище Чайка (Карасев А.Н., 1963, 1965; Яценко И.В., 1970, 1983) жилые кварталы отличаются тем, что жилищно-хозяйственные комплексы, состоящие из трех-четырех помещений, пристроены к оборонительной стене. Непосредственно к ней примыкает одно из помещений каждого комплекса. Комплексы отделены друг от друга поперечными по отношению к оборонительной стенами. Полы чаще всего находились ниже уровня улицы, и в дома приходилось спускаться по каменным лесенкам из двух-трех ступенек. Жилые комнаты имели глинобитные полы, а кладовые и подсобные помещения – каменные вымостки. Прослеживаются перестройки скифских помещений: уровень дневной поверхности постепенно поднимается, происходит значительная перепланировка. Некоторые помещения превращаются в подвальные, их дверные проемы закладываются камнем.

Для Южно-Донузлавского городища в более позднее время чрезвычайно характерно использование ранних жилищ путем пристройки новых стен к еще сохранившимся старым (Дашевская О.Д., 1967). То же наблюдается и на Беляусе, причем сначала, во II в. до н. э., скифы просто используют для жилья помещения греческих усадеб (в том числе и башни), затем производят перепланировку этих помещений, а позже, с I в. до н. э., застраивают внутренний двор усадьбы, превращенный ими сначала в огромный зольник.

Для строительства позднейших каменных домов Неаполя (II–III вв. н. э.) вторично использовался тесаный камень более ранних построек в кладке степ из рваного камня (Карасев А.Н., 1953). Это чаще всего однокомнатные полуподвальные, а также двухкомнатные здания.

Юрты бытовали на позднескифских поселениях Крыма с III в. до н. э. по I в. н. э. Две юрты III в. до н. э. раскопаны в Неаполе. Их диаметр 2,20-2,30 м. Глинобитный пол был окаймлен поставленными на ребро плоскими камнями, а снаружи – сырцовыми кирпичами (Карасев А.Н., 1950, с. 182, рис. 5).

Юрта Кара-Тобе I в. н. э. диаметром 3,60 м имела подобное же устройство. За ее ограждением прослежены два ряда наклонных углублений для шестов, что позволяет предполагать двойное перекрытие (Шульц П.Н., 1941, с. 274, 275). К тому же времени относится юрта на селище, примыкающем к Южно-Донузлавскому городищу (Дашевская О.Д., 1967, с. 69, рис. 20). Каркас ее состоял из прутьев, обмазанных глиной. Этот примитивный тип жилища является, видимо, пережитком кочевого образа жизни. Юрта воспроизведена в нишах неапольского склепа 9 (см. ниже) и в росписи боспорского склепа Анфестерия (Ростовцев М.И., 1913–1914, табл. LI).

Землянки для крымских скифов не характерны. Несколько таких жилищ встречено в Неаполе и одно – на Беляусе.

На всех поселениях, которые подвергались раскопкам, обнаружены хозяйственные ямы обычного в Северном Причерноморье типа – грушевидной формы. Глубина их 1,50-3,50 м, диаметр дна 1,30-2,50 м. Если над материком ямы прорезали культурный слой, то в этой части они обкладывались камнем. Устье закладывали каменной крышкой. Ямы устраивали в хозяйственных помещениях или во дворах.

Колоссальный комплекс ям Неаполя (свыше 200) относится ко II–III вв. н. э. Концентрация этих ям у городской стены показывает, что хранилище здесь было общественным.

Зола и очажные отбросы иногда ссыпались в опустевшие зерновые ямы (Дашевская О.Д., 1972). Для Неаполя эго не характерно. Обычно очажные и мусорные отбросы концентрировались в зольниках, достигавших высоты до 5 м. На некоторых поселениях было по нескольку зольников, которые устраивали и за стопами городищ. Вероятно, ссыпание золы в определенное место вызывалось не только хозяйственными нуждами, но и культом очага и огня (Шульц П.Н., 1971, с. 136).

На двух скифских поселениях известны гончарные печи, двухкамерные, с опорным столбом в центре топочной камеры. Печь I в. до н. э. на Бостонном селище Тарпапчи имела диаметр 2,80×3,40 м, стенки ее облицованы сырцовым кирпичом (Щеглов А.Н., 1963, с. 74). В ней обжигалась лепная посуда. Две меньшего размера печи I в. н. э. на городище Красном были сложены из саманных кирпичей (Домбровский О.И., 1957). Продукция этих печей неизвестна. Не исключено, что они могли принадлежать греческим ремесленникам. Поскольку позднескифская керамика вся изготовлена без круга, то нет оснований говорить о развитии у скифов гончарства как ремесла.

На городище Альма-Кермен раскопана стеклоделательная мастерская II–III вв. н. э. с тремя печами (Высотская Т.Н., 1972, с. 46–54). В них производилась римская стеклянная посуда, широко распространенная в Северном Причерноморье. По мнению Т.Н. Высотской, существование мастерской связано с пребыванием на поселении римских легионеров.

Погребальные сооружения и обряд. В начале позднескифского времени, во второй половине III–II в. до н. э., погребения, как и прежде, в основном совершались в курганах; затем наряду с курганами начинают распространяться бескурганные могилы, которые со II в. н. э. полностью преобладают.

Особое место занимает мавзолей скифского Неаполя (Шульц П.Н., 1953; Погребова Н.Н., 1961). Мавзолей одновременно служил усыпальницей знати и привратной башней. Площадь его (по внешнему обводу) 3,65×8,10 м (табл. 52, 1). Скифские строительные приемы сочетаются в нем с заимствованиями из греческой архитектуры. К последним относятся применение тесаного камня, местами рустованного, частичная облицовка стен кладкой «кордон на ребро, плита на образок». Скифской особенностью, кроме нерегулярности кладки, являются введение рваного камня в кладку из тесаного камня, обилие глиняного раствора, наличие Г-образных угловых камней. В мавзолее хоронили с конца II в. до н. э. по I в. н. э. Среди 39 погребений (72 человека), уложенных в несколько ярусов, здесь выделяются погребения мужчины-воина в гробнице из тесаных плит конца II или начала I в. до н. э. (могила Скилура или Палака?) и женщины в богато украшенном деревянном саркофаге I в. до н. э.

Большинство погребений совершалось в сосновых гробах – прямоугольных ящиках, сбитых железными гвоздями. Некоторые гробы были на ножках; два имели плоскую крышку с боковыми скатами. 20 гробов содержали одиночные захоронения и 17 – от двух до пяти человек. Ориентировка двух наиболее богатых погребений западная, среди остальных преобладают западная и восточная (поровну), реже встречается северная. У некоторых покойников скрещены ноги; одна или обе руки иногда согнуты в локте и положены на пояс.

При покойнике в каменной гробнице было 825 золотых предметов (из 1 327 найденных в мавзолее). Справа от умершего лежал меч, в ногах – второй меч, шлем, три копья и дротик. Колчан находился слева. В других погребениях оружия мало: три меча, несколько стрел, секира. Предметы конского убора оказались лишь в одном гробу. Сосуды ставились в головах или в ногах. Орудия труда представлены ножами и пряслицами. Зеркала в ряде случаев были преднамеренно разбиты. У мужчин и детей встречались золотые нагубники и наглазники. Среди многочисленных украшений – бусы, броши, браслеты, золотые бляшки и пронизи, нашитые на одежду. За исключением богатых золотых украшений и некоторых уникальных предметов, инвентарь погребений мавзолея находит параллели в позднескифских рядовых погребениях.