Текст книги "Владимир Высоцкий без мифов и легенд"

Автор книги: Виктор Бакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 64 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

«ДЕСЯТЬ ДНЕЙ, КОТОРЫЕ ПОТРЯСЛИ МИР»

Параллельно с «Антимирами» шла работа над спектаклем «Десять дней, которые потрясли мир» по мотивам книги Джона Рида, который прочно связал свою судьбу с российской революцией, умер в России и похоронен у Кремлевской стены.

Хотя Любимов не старался просто инсценировать книгу, в самом главном он пошел за Д.Ридом, создавшим художественную картину гигантской общенародной революции. В этом спектакле режиссер решил показать, что личности, пусть даже выдающиеся, не так интересны, как народные массы. Спектакль был решен им как праздничное представление. На афише было написано: народное представление с буффонадой, пантомимой, цирком и стрельбой. Театр использовал здесь все возможные средства: от политического плаката до следующих друг за другом живых картин, от пантомимы до массовых сцен со знаменами и лозунгами, от теневого театра до патетики Маяковского, от элементов кукольного представления до эпизодов из немых фильмов с участием Чарли Чаплина.

Станиславский говорил, что театр начинается с вешалки, а тут он начинался еще раньше – с улицы. Перед входом в театр вывешивались красные флаги, революционные плакаты... В черном матросском бушлате, в тельняшке, с гитарой в руках Высоцкий вместе с другими актерами встречал зрителей, пел залихватские частушки, в том же образе грубоватого моряка потом выходил на сцену. Прохожие втягивались в игру, становились участниками представления. На входе в театр их встречали не билетеры, а актеры с винтовками в форме солдат и матросов с повязками на рукавах, с лентами на шапках. Они отрывали корешки билетов, накалывали на штык, и представление продолжалось в фойе, украшенном под время революционных лет. Девушки в красных косынках накалывали зрителям красные банты, даже буфетчицы были в красных косынках и красных повязках. «Айда за нами, братва!» – призывал морячок, и частушкой зрителей приглашали в зал:

Хватит шляться по фойе,

Проходите в залу.

Хочешь пьесу посмотреть —

Так смотри с начала.

На сцене не было никаких декораций, но громадный калейдоскоп картин создавал полную иллюзию атмосферы революции. В подтверждение этого в конце спектакля звучали слова Ленина: «Революция – это праздник угнетенных и эксплуатируемых! Мы окажемся предателями и изменниками революции, если не используем этой праздничной энергии масс и их революционного энтузиазма!»

Премьера состоялась 2 апреля 1965 года.

В спектакле было около 200 ролей, и каждый актер играл по 5—8. Высоцкий был занят во многих интермедиях в массовке, играл анархиста, часового, матроса в сцене «В столицу за правдой», несколько позже (после ухода из театра Н.Губенко) к нему перешла роль Керенского. Участвовал он также в интермедии «Тени прошлого», где все пели песню «На Перовском на базаре...», которую многие считали песней Высоцкого, были в спектакле и песни на стихи А.Блока, Б.Брехта, Д.Самойлова, Ф.Тютчева, романсы А.Вертинского.

Специально для спектакля Высоцкий написал три песни. В сцене «Логово контрреволюции» он играл белогвардейского офицера и пел свою песню «В кускиразлетелася корона...». Эта сцена очень нравилась Любимову – на репетициях он буквально любовался ею. По словам В.Смехова: «...здесь все было удачно уложено: кирпич к кирпичу. Ловко, звонко, зычно, грубо... Кирпичи были по тому времени хороши, но пуще всех забирал раствор, на чем все держалось. Вот он, автор раствора, в центре – офицер с гитарой. Он придумал песню, и никто тогда не мог предвидеть, что с этим вошло в дом Театра соавторство Владимира Высоцкого и мастера Юрия Любимова...»

Еще две его песни – «Войны и голодухи натерпелися мы всласть...» и «Песню матроса» – пели актеры. С этой поры песни Высоцкого время от времени вводятся в партитуры спектаклей «Таганки».

В.Высоцкий: «В театральных постановках мои песни возникают по-разному. Иногда они уже существовали сами по себе, и, услышав их, взяли для постановки. А иногда я пишу специально, заранее зная, где и когда песня будет звучать в спектакле, какому персонажу принадлежит. Бывает, что потребность в песне возникает прямо на репетиции. Тогда мы обычно начинаем подбирать из того, что у меня есть. Не подходит – пишу новую. Так же происходит и в кино. А случается, что специально написанная песня почему-то не входит в фильм или театральная постановка не осуществилась, и остаются песни жить самостоятельно, выходят за пределы театра».

По оценке критиков спектакль-представление «10 дней...» стал главным событием театрального сезона 1965 года. Отмечалась новаторская работа режиссера, сумевшего в спектакле связать революционное прошлое России с сегодняшним днем. Такого богатства режиссерской выдумки давно уже не было ни в одном московском спектакле. Любимов представил зрелище неожиданное для смирного советского театра – это был откровенный эпатаж, и даже театральное хулиганство. Как после революции 1917 года левые режиссеры любили попугать публику (под креслами производили выстрелы), так и в театре Любимова раздавались в зале оглушительные выстрелы, пахло порохом. Главное – вывести зрителя из состояния безразличия, душевного сна, чтобы он наиболее остро ощутил время, свою сопричастность к проблемам дня, истории...

В июньском номере музыкального журнала «Кругозор» была помещена гибкая пластинка с отрывками из спектакля «Десять дней...». В нескольких интермедиях звучит там и голос Высоцкого. Эту пластинку с песней «Всю Россию до границы...» можно считать первой публикацией грамзаписи произведений Высоцкого в его же исполнении.

7 апреля 1965 года спектакль «Десять дней...» снимало ТВ. Съемки были посвящены премьере и отъезду театра на гастроли в Ленинград. В этот же день началась читка пьесы Н.Эрдмана «Самоубийца», где Высоцкий должен был репетировать Подсекальникова или Калабушкина. Репетиции начались 15 ноября, но уже в начале следующего года постановку запретили, последняя репетиция прошла 21 января 1966 года. Трудно понять, чем руководствовался Любимов, пытаясь ставить пьесу, являющуюся квинтэссенцией антисоветчины.

С 10 по 25 апреля 1965 года проходили гастроли театра в Ленинграде. Выступления в Ленинграде станут для театра традиционными: в 65, 67, 72, 74-м годах – практически через год, за исключением самого опального периода 68 – 71-го годов.

На этот раз «Таганка» привезла на суд ленинградцев «Антимиры», «Добрый человек...» и совсем свежий спектакль «10 дней...». Спектакли игрались на сцене Дворца культуры и техники им. Первой пятилетки на углу улицы Декабристов и Крюкова канала.

Успех был большой и даже неожиданный – ленинградская публика очень взыскательна. Вот несколько отрывков из рецензий на эти гастрольные спектакли:

«"Антимиры" – это спектакль-концерт, спектакль-обозрение, он больше похож на азартно сыгранный студенческий капустник, чем на «солидное театральное зрелище».

В.Высоцкий великолепно читает "Оду "клеветникам", а З.Славина стихотворение "Бьет женщина". Интересно сыгран "Париж без рифм"....

...Хочется сказать о песнях. В.Высоцкий, А.Васильев и Б.Хмельницкий поют просто, естественно, безупречно акцентируя смысл, так, как будто сами эти слова сочинили. Песен много во всех спектаклях – несложные мелодии, всегда помогающие тексту. Они то серьезны, то ироничны, то безобидно-шутливы, и служат для вступления к теме, или эпилогом к ней, а иногда всего лишь лирической заставкой. Они дают возможность театру уточнить, собрать в фокусе мысль сцены».

В ночном поезде «Москва – Ленинград», который вез театр на гастроли, Высоцкий сочинил одну из лучших своих ранних песен – «На нейтральной полосе». На следующий день на репетиции он ее впервые исполнил перед актерами. Песня всем очень понравилась, и его постоянно просили петь, то в антракте, а то вообще во время спектакля между своими выходами.

Эту песню потом будут критиковать приверженцы точной географии: мол с Пакистаном наша страна не граничит, не замечая, что Высоцкий написал «с Турцией или с Пакистаном», т.е. «где-нибудь».

«Обкатал» он эту песню здесь же в Ленинграде в дружеской компании. После спектакля в однокомнатной квартире Александра Демьяненко собрались актеры «Таганки» и ленинградцы. Сидели на полу, подсказывали первую строку уже всем знакомых его песен, и он, наклонив голову, улыбаясь, начинал новую песню. Слушатели понимали, что он талантлив, но что его творчество обретет такую силу, станет отражением времени – конечно, нет. Да и он сам вряд ли это ощущал.

Тогда же состоялось знакомство с Кириллом Ласкари. Сын знаменитого А.Менакера, сводный брат Андрея Миронова, артист балета, а позднее хореограф и балетмейстер ленинградского Театра музыкальной комедии, сценарист и писатель, Кирилл Ласкари станет близким другом Высоцкого до конца жизни. Высоцкий будет писать песни для пьес Ласкари, будет и совместная работа, которую спустя годы увидят зрители.

Во время почти всех своих поездок в Ленинград Высоцкий обычно останавливался на улице Римского-Корсакова у Кирилла Ласкари и у его жены – Нины Ургант. Здесь же он познакомился с Андреем Мироновым. Недостатка друзей в Ленинграде у Высоцкого не было, но в этой семье он чувствовал себя как дома. Позже, когда Кирилл женится на актрисе кукольного театра Ирине Магуто, Высоцкому будут рады в обоих домах.

ПЕРВЫЕ КОНЦЕРТЫ

С этого года начинается особая биография концертного жанра «Таганки».

Первое официально зарегистрированное публичное выступление Высоцкого со своими песнями перед широкой аудиторией состоялось 20 апреля 1965 года во время ленинградских гастролей «Таганки». Он спел 22 песни сотрудникам НИИ ИВМС АН СССР в кафе «Молекула». С этого выступления «прошла проверку у специалистов на терминологию» и получила путевку в жизнь песня «Марш физиков».

Сохранился автограф Высоцкого в гостевой книге, из которого видно, как ему не хотелось, чтобы его ассоциировали с персонажами его песен:

«Дважды был в кафе «Молекула». Очень приятно, что в другом городе можешь чувствовать себя, как дома. Не думайте, прослушав мои песни, что я сам такой! Отнюдь нет! С любовью, Высоцкий.

20 апреля 1965 г. XX век».

К этому времени у него образовался вполне приличный репертуар для концертной деятельности, и в конце мая 1965 года администрация театра обратилась с ходатайством об установлении Высоцкому концертной ставки:

«24.05.65г. Начальнику отдела музыкальных учреждений Министерства культуры РСФСР товарищу Холодилину А.А.

Дирекция и общественные организации Театра на Таганке просят установить концертную ставку – 9 руб. 50 коп. артисту театра Высоцкому B.C.

За несколько месяцев работы в нашем театре В.Высоцкий сыграл следующие роли: (перечислены пять номеров в «Антимирах», шесть ролей в спектакле «Десять дней...» и другие)...

В новых работах театра В.С.Высоцкий репетирует центральные роли. В.С.Высоцкий часто выступает на концертах. Многие зрители знают его и как автора ряда песен. Некоторые из них использованы в спектаклях нашего театра, в кинофильмах...»

Его первые концерты были даже не концертами в прямом смысле слова, а скорее лекциями на тему «Поэзия и музыка в театре и кино».

С самого начала концертной работы он каждое свое выступление строил как многогранное, дающее представление о его репертуаре в целом – от легких шуточных и пародийных песен до философских. Его выступления строились не по шаблону, он импровизировал, в зависимости от реакции публики, ее состава, своего настроения... Перед каждой песней Высоцкий разговаривал с залом, и переход от разговора к пению был почти незаметен – концерт превращался в единый процесс общения, ничего общего не имевший с пошлым заигрыванием эстрадных звезд с публикой. Рассказы о спектаклях и фильмах, в которых участвовал, о жизни, о друзьях он перемежал с песнями. Ему нужна была атмосфера доверия, нужно было видеть глаза людей, и все свои концерты он проводил при освещенном зале.

В театре спонтанно организовалась концертная группа, в которую входили Высоцкий, Смехов, Золотухин, Васильев, Хмельницкий, Славина и Медведев. Это не было сольным концертированием – на сцену выходили все вместе, и называлось это действо – цикл вечеров «Музыкально-поэтические страницы Театра на Таганке». Кто-то брал микрофон – он был ведущим, рассказывал о театре, представлял участников... И так раз за разом на глазах у чуткой публики московских и ленинградских «ящиков», НИИ, учебных заведений и других предприятий «обкатывался» музыкальный и поэтический экипаж, оттачивалась особая манера прямого общения с залом, которую потом и стали называть «таганской». Ю.Любимову самовольное «гастролирование» не нравилось: «Актеры всегда готовы растащить, развалить, разбазарить репертуар, я знаю, я сам был актером».

Выступления в Дубне, Обнинске, МГУ МФТИ были праздником для студентов и сотрудников институтов. Поэт Петр Вегин вспоминает о совместном выступлении с Высоцким на сцене клуба московского НИИуголь еще в 1962 году: «В те годы научно-исследовательские институты позволяли себе кое-что и устраивали вечера, на которые приглашали кого сами хотели. Да еще платили за выступление. Это сделало свое дело, свой климат – ив Москве, и в стране. Ученые тогда как-то выбились из-под жесткого идеологического контроля, были страстными сторонниками и меценатами всего в искусстве нового. Каждое новое имя подхватывалось ими и передавалось из одного НИИ в другой».

На эти концерты многие слушатели приходили с магнитофонами, садились в первые ряды или на полу перед сценой и записывали. Так песни Высоцкого разлетались по стране. Были эти концерты и праздником для артистов: это была восторженная аудитория талантливых людей, относительно свободной интеллектуальной элиты страны, яркой и ироничной, готовой и приветствовать, и улюлюкать, знатоков не только своей профессии, но и поэзии, литературы, театра.

Уже тогда, на раннем периоде концертной деятельности таганских актеров, чувствовалось, что основное место в концертах отводится Высоцкому. Остальные, при всем их таланте, выполняли вспомогательную функцию. Без любого из них складывалась бригада из трех-четырех человек, если был Высоцкий. А ведь совсем недавно был одним из них, ничуть не лучше...

Естественно, кто-то в театре, столь богатом талантами, стал завидовать успеху Высоцкого, или не хотел чувствовать себя «на втором плане». Зависть будет накапливаться... Друживший в то время с Высоцким художник Борис Диодоров вспоминает: « Как-то Володя пришел из театра немного обиженный:

– Ну почему они так? Мне сегодня Алла Демидова говорила, что я своими песнями добиваюсь дешевого успеха, да еще деньги получаю за это...»

Сольные – но полулегальные – концертные выступления начнутся в 66-м году. З.Славина: «Постепенно Высоцкий вырастал в фигуру, которая отделялась от нашей стаи, становилась значительнее и собирала свою аудиторию. Он покинул нашу группу актеров, сделал свою программу и начал концертировать один. Но чтобы мы не обижались и чтобы предложить нам работу, он часто ездил с нами на концерты. Одно отделение выступал он. Как он держал зал! А мы, значит, в зависимости от того какой в этот вечер был зритель, вели первое или второе отделение».

Помимо творческого удовлетворения, эти первые концерты стали для Высоцкого материальным подспорьем. Его актерская зарплата была в два раза меньше той, что обещали плакаты в вестибюлях метро уборщикам и контролерам. Основная часть этой мизерной зарплаты уходила на няню, так как Людмила хотела по возможности чаще находиться рядом с мужем. Во-первых, ей самой этого хотелось, а во-вторых, это было полезным и для театра – была гарантия, что артист-Высоцкий будет на спектакле, не опоздает и не пропадет.

Со временем концерты станут основным финансовым источником для Высоцкого. Большинство концертов были договорными, то есть заранее оговаривалась сумма, которую должен был получить исполнитель. Приглашений было много – после репетиций или спектаклей Высоцкого на служебном входе постоянно ждали... Но в этих выступлениях не было никакой системы. Первыми «официальными» концертами «с билетами!» были выступления по путевкам общества «Знание». За одно выступление, если билеты были проданы, – а все билеты были проданы всегда! – Высоцкий получал 75 рублей.

Позднее подобные концерты организовывал В.Янклович, тогда – администратор Театра на Таганке: «Иногда оформляли по две путевки... И за первый месяц Высоцкий получил 450 рублей. В "Знании" был даже скандал по этому поводу: "Как так, у нас даже академики столько не получают..."» Часто для достойной оплаты труда артиста выписывалась материальная помощь на кого-то из сотрудников НИИ, учебного заведения. Конверты с гонораром вручались «менеджеру» Янкловичу в обстановке полной секретности. О том, сколько денег было заплачено на самом деле, Высоцкий не знал...

Никто тогда и представить себе не мог, что через несколько лет не найдется того или иного Дворца спорта, который смог бы вместить всех желающих послушать Высоцкого. В каком бы зале, или даже квартире, он ни выступал, в момент исполнения он всегда пел на всю страну – каждое его слово, каждую интонацию ловят на лету и мгновенно тиражируют магнитофонные ленты.

Если сравнить записи его первых концертов и поздние записи, то контраст разителен: вместо неуверенного, смущающегося человека, почти ничего не говорившего между песнями, – человек, абсолютно владеющий залом, покоряющий публику с первого слова. Про него скажут, что пол под ним ходит, когда он появляется на сцене. Особая пружинистость темперамента составляла суть его обаяния, но когда он брал в руки гитару, когда успокаивались его руки и ноги, становились сосредоточенными обращенные к зрителям глаза, – начиналась магия. Он не любил, когда его выступления называли концертами. Это были встречи со зрителями, построенные как монологи или диалоги. Часто он отвечал со сцены на многочисленные записки. Каждая такая встреча была импровизацией. Все зависело от настроения зала, от того, получался ли сразу контакт или попадался трудный зритель, которого надо расшевеливать. Высоцкий редко говорил «спою», никогда – «исполню». Предпочитал совсем просто «покажу вам песню». Аплодисменты он прерывал взмахом руки и никогда не пел на бис.

Уже с самых первых концертов Высоцкий попал в поле зрения ОБХСС. Но пока, как выразился выступавший с ним вместе Александр Филиппенко, удавалось «водить их за нос». Через несколько лет его отношения с этой серьезной организацией станут тоже серьезными...

А как в семье? И хорошо, и плохо. Хорошо, что Владимир имел хотя и маленькую, но стабильную зарплату. Он даже смог купить жене красивую шубу из черного козьего меха. Правда, когда родились дети, забота о них, в общем-то, не обременяла молодого папашу, хотя он и радовался их появлению, и любил их, и думал о них, и всегда повсюду возил их фотографии. Но его собственная творческая жизнь мало изменилась после рождения детей. Он так же был свободен, так же уезжал на съемки, на концерты, на гастроли... Людмила с самого начала все заботы о детях взяла на себя, и Владимир был благодарен ей за это.

Стал поправляться Никита, и Людмила сама могла бегать по очередям.

Л.Абрамова: «Еще та зима запомнилась очередями. За хлебом – очередь, мука – по талонам, к праздникам, крупа – по талонам, только для детей. В этих очередях я простудилась, горло заболело. Как никогда в жизни – не то что глотать, но и дышать нельзя. Да еще сыпь на лице, на руках. Побежала в поликлинику – думала, ненадолго. Надолго нельзя – маму оставила с Аркашей, а ей на работу надо, она нервничает, что опоздает, Володя в театре. Причем я уже два дня его не видела и мучилась дурным предчувствием – пьет, опять пьет.

Врач посмотрела мое горло. Позвала еще одного врача. Потом меня повели к третьему. Потом к главному. Позвали процедурную сестру, чтобы взять кровь из вены. Слышу разговор: «анализ на Вассермана». Я уже не спрашиваю ничего, молчу, только догадываюсь, о чем думают. Пришел милиционер. И стали записывать: не замужем, двое детей, не работает... Фамилия сожителя, где работает сожитель? Первый контакт? Где работают родители? Последние случайные связи... Состояла ли раньше на учете...

Домой не отпустили: «Мы сообщим... о детях ваших позаботятся... Его сейчас найдут. Он обязан сдать кровь на анализ...»

Я сидела на стуле в коридоре. И молчала. Думать тоже не могла. Так, обрывки какие-то в голове: «Вот уже теперь Никиту не отдадут из больницы. И что будет с Аркашей... Папе на работу звонят в издательство...»

Внизу страшно хлопнула дверь. Стены не то что задрожали, а прогнулись от ЕГО крика. ОН шел по лестнице через две ступеньки и кричал, не смотрел по сторонам – очами поводил. Никто не пытался даже ЕГО остановить. У двери кабинета он на секунду замер рядом с моим стулом. «Сейчас, Люсенька, пойдем, одну минуту...»

И все встало на свои места. Я была как за каменной стеной: ОН пришел на помощь, пришел защитить...»

А у Людмилы на самом деле была редкая болезнь – ангина Симановского-Венсана, которая какими-то внешними проявлениями похожа на венерическую болезнь. Но есть существенная разница: при сифилисе язвы на слизистой оболочке гортани абсолютно не болят. Очевидно, врачи думали, что Людмила притворяется.

Этот случай подтолкнул Высоцкого к ускорению оформления развода с Изой и к регистрации брака с Людмилой. Свадьба состоялась 26 мая на улице Телевидения...

Вспоминает В.Смехов: «Вышли из театра Маяковского, где играли и репетировали «Героя нашего времени», сели в три такси... В узкой комнате, сбив стол и тумбочки, отметили брачный союз... Человек двадцать было, и очень весело сидели. Сева Абдулов пел «Кавалергардов» Юлия Кима. Володя гордо сиял. Коля Губенко пел «Течет реченька», Володя громко восторгался. Пели вместе, острили, анекдотили, а потом – пел сам поэт, призакрыв глаза, с какой-то строчкой уходя в никуда, в туннель какой-то...»

После свадьбы отец «усыновил» своих сыновей.

3 июля состоялся семейный дебют на телевидении. Два телеспектакля с таганскими актерами поставил режиссер Л.Пчелкин. В первом спектакле – «Комната» по пьесе Б.Ермолаева – Высоцкий играл роль художника-портретиста. Роль бывшей одноклассницы, возлюбленной этого художника, играла Людмила. Кроме того, в этом спектакле актер «Таганки» Э.Арутюнян исполнял песни Высоцкого «Где твои 17 лет?» и «Жил я с матерью и батей...». Самим исполнителям спектакль не понравился. Л.Абрамова: «В июле 1965 года мы смотрели это на квартире у Юры Смирнова – таганского актера, но не помню, чтобы мы получили много радостных впечатлений».

Вторым телеспектаклем была музыкально-поэтическая композиция, поставленная Л.Пчелкиным 25 июля – к Дню национального восстания на Кубе. На сцену выходили таганцы во главе с Высоцким, одетые в форму кубинских революционеров. Начинал Высоцкий: «Словно зеленая ящерица, качается Куба на карте...», а дальше читались стихи кубинских и советских поэтов в гитарном сопровождении. Высоцкий подготовил музыкальное оформление ко всей композиции. Съемки проходили в студии на Шаболовке. Передача шла прямым эфиром час с лишним. А Высоцкий присутствовал на экране минут 20—25, в трех сценах.

В июне Андрей Тарковский приступил к съемкам фильма «Андрей Рублев», в котором должен был сниматься Высоцкий в роли сотника. В мае 64-го года были сделаны удачные фотопробы. Тарковский, считая Высоцкого не только талантливым самородком, но и социальным художником, относился к нему тем не менее с некоторым снисхождением – как режиссер он оценивал актерское мастерство приятеля весьма скептически. Кроме того, Высоцкий в очередной раз «нарушил режим», и Тарковский, всегда очень требовательный к участникам своих проектов, не мог ему этого простить. Это был уже второй случай срыва их совместной работы. Несколько раньше Тарковский на радио делал спектакль по рассказу Фолкнера «Полный поворот кругом». Высоцкий должен был играть роль ведущего, но запил и подвел. Дружба не пострадала, но деловые отношения закончились. По свидетельству Артура Макарова, Тарковский сказал Высоцкому: «Не будем говорить о следующих работах, потому что я с тобой больше никогда работать не буду, извини...»

Были и другие, не зависящие от «срывов режима» причины – крайне напряженная работа в театре в этот период. К сожалению, все закончилось тем, что Тарковский отказался от Высоцкого, и его роль сыграл таганский актер Алексей Граббе.

Еще в прошлом году Игорь Кохановский после трех обязательных лет отработки в ПКБ Главстроймеханизации круто меняет свою судьбу. Он оставляет свою инженерную профессию, дающую «гарантированный кусок хлеба», и работает внештатно в «Московском комсомольце». Ему посоветовали, что начинать в журналистике лучше не с «Московского», а с «Магаданского комсомольца», и в июне по приглашению газеты он едет работать в Магадан. Накануне состоялись скромные проводы – мама Игоря, его сестра и Высоцкий. На проводы Владимир принес свою песню «Мой друг уедет в Магадан». Песню он спел, а текст, каждый куплет которого был написан фломастерами разных цветов, подарил другу.