Текст книги "Владимир Высоцкий без мифов и легенд"

Автор книги: Виктор Бакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 64 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

Виктор Васильевич Бакин
Владимир Высоцкий без мифов и легенд

...Все мы в какой-то период нашей жизни страдаем от этого дела – я до сих пор только и отмахиваюсь руками и ногами от всевозможных сплетен и слухов, которые вокруг меня распространяются, как облака пыли.

В.Высоцкий. Тбилиси, октябрь 1979 г.

За годы жизни, будучи актером, поэтом, певцом, Высоцкий нажил не только положительный, но и теневой капитал – слухов, легенд, полуправд, гипербол, лжи, неправедного обывательского интереса к частной жизни кумира. Я всегда удивляюсь, сталкиваясь с таким интересом. Почему бы просто не отозваться благодарностью за существование живого таланта, так часто радующего, так много сделавшего для искусства?..

В. Смехов

Истоки, юность 1938—1955 гг.

Много во мне маминого,

Папино – сокрыто...

Владимир Высоцкий был коренным москвичом. Он был настоящий москвич – по биографии и по сердечной привязанности, по своему радушию, по своей безоглядности, по своей лиричности... «Он был с начала и до конца подлинным на двести процентов москвичом... эдаким идеалом задавленной московской мужской вольницы», – говорил о Высоцком В.Аксенов.

Дед Высоцкого по материнской линии – Серегин Максим Иванович – четырнадцатилетним подростком приехал в Москву из села Огарево, затерявшегося между Тулой и Ефремовом. Начал он свою трудовую деятельность носильщиком, последние годы жизни работал швейцаром в различных гостиницах Москвы: в «Марселе» на углу Петровки и Столешникова переулка, в «Новомосковской», в «Фантазии» на Земляном валу. Последнее место работы – гостиница «Наталис» на Первой Мещанской улице. В 1923 году трехэтажная «Наталис» превращается в жилой дом. Жилье в этом доме прежде всего получают бывшие служащие гостиницы. Получил комнату на последнем этаже и Максим Серегин, где он и поселился со своей семьей.

Бабушка – Евдокия Андреевна Синотова – родилась в Подмосковье в деревне Утицы, недалеко от станции Бородино. Девочкой приехала в Москву, где жила у старшей сестры. Совсем молоденькой девушкой она вышла замуж и всю жизнь посвятила воспитанию пятерых детей.

24 марта (6 апреля по новому стилю) 1912 года родилась в семье Серегиных девочка Нина – мать Владимира Высоцкого. Родители умерли рано: Евдокия Андреевна в 1931 году, в 43 года, от менингита. Максим Иванович ушел вскоре вслед за нею, в 1934 году в возрасте 56 лет от кровоизлияния в мозг.

С 20 лет Нина жила самостоятельно, воспитывая младшего брата – Владимира. В 1932 году она окончила немецкое отделение Московского комбината иностранных языков и работала переводчиком-референтом в Иностранном отделе ВЦСПС. Потом работала гидом в «Интуристе». В начале войны служила в Бюро транскрипции при Главном управлении геодезии и картографии НКВД, где работала над составлением топографических карт для действующей армии. В первые послевоенные годы Нина Максимовна работала корреспондентом в В/О «Технопромимпорт» Министерства внешней торговли, а перед выходом на пенсию в феврале 80-го – в отделе технической информации НИИ химического машиностроения.

В 1935 году брат Нины – Владимир – познакомил ее со своим однокурсником Семеном Высоцким. Красивый и компанейский студент политехникума лихо исполнял песни А.Вертинского и П.Лещенко, аккомпанируя себе на пианино, и легко покорил сердце Нины Максимовны. Вскоре выпускник политехникума получает назначение в Новосибирск на местный почтамт. Туда они едут вместе с Ниной как муж и жена. Совместная жизнь не получилась, и в июне 37-го Нина возвратилась в Москву.

Отец Семена, Вольф Шлиомович Высоцкий, родился в 1889 году в Брест-Литовске в семье рабочего-стеклодува. Начав трудовую деятельность в 1905 году учеником токаря, Вольф Высоцкий решил получить настоящее образование. В 1911 году после окончания Люблинского коммерческого училища он поступает на экономический факультет Киевского коммерческого института, по окончании которого в 1917 году поступает в Киевский университет на юридический факультет. А в 1919 году молодой юрист продолжает образование в Киевском институте народного хозяйства на промышленном факультете, который заканчивает в 1922 году.

В Киеве Вольф Шлиомович женился. Бракосочетание состоялось 5 (18) августа 1915 года по еврейскому обряду. О новобрачном записано: «Слушатель Киевского коммерческого института из Селецких мещан Вольф Шлиомович Высоцкий, возраст – 26 лет». О новобрачной: «Девица фельдшерица Дора Евсеевна Бронштейн, возраст – 21 год».

Позднее имена деда и бабушки Высоцкого изменят – просто чтобы приблизить их произношение к более привычному для окружающих: Вольфа Шлиомовича будут звать Владимир Семенович, а бабушку – Дарья (Ириада, Иродиада, Ирина) Алексеевна. Новые имена со временем будут документально оформлены.

В Киеве Высоцкие жили в трехэтажном доме на улице Воровского, 42. В семье родились два мальчика: в 1916 году – Семен, в 1919-м – Алексей.

После революции Вольф Высоцкий вместе со своим старшим братом Лионом открыл мастерскую театрального грима. С наступлением нэпа кустарная мастерская превратилась в преуспевающее косметическое предприятие. Кроме того, Вольф Шлиомович подрабатывал репетиторством.

В 1926 году Высоцкие вместе с детьми переезжают в Москву, где глава семьи совмещает работу юрисконсульта и коммерческого директора на предприятиях косметической промышленности.

Красивый, образованный и импозантный Вольф Высоцкий нравился женщинам, и они баловали его своим вниманием. Возможно, это и послужило тому, что брак Вольфа и Доры распался. Последняя жена Вольфа Высоцкого – Тамара – к восторженному удивлению знакомых и близких была почти на сорок лет моложе мужа. В 1931 году Дора Евсеевна с сыновьями возвращается в Киев.

Вернемся, однако, к отцу поэта. Семен Владимирович Высоцкий продолжал учиться в 67-й Киевской трудовой школе, в 1931 году поступил в политехникум связи, а в следующем году переехал в Москву – к отцу. В Москве он продолжает учебу в политехникуме связи им. Подбельского и одновременно проходит курс вневойсковой подготовки. В 1936 году ему присвоили звание младшего лейтенанта, и с марта 1941 года Семен Высоцкий начинает военную карьеру в должности заместителя командира батальона связи. В то время быть военным было почетно и престижно. Его дальнейшая судьба сложилась удачно: с сентября 1942 по август 1943 года Семен Высоцкий служил в Москве в должности адъютанта начальника Главного управления связи Красной Армии. В 43-м он – старший лейтенант. Для штабного работника он достаточно быстро продвигался по службе: в 30 лет стал майором, а в 33 – подполковником. Командарм Дмитрий Лелюшенко в своей книге мемуаров называет майора Высоцкого «отважным и умелым воином». После войны Семен Владимирович окончил заочно Военную академию связи им. Буденного, служил в различных гарнизонах. В отставку ушел в звании гвардии полковника. С 1971 по 1988 год работал на предприятиях Министерства связи. Некоторое время отставной полковник Семен Высоцкий руководил почтово-телеграфной школой при Московском почтамте.

Из Новосибирска Семен Высоцкий вернулся в конце 37-го года, но не в семью, а стал жить вместе с отцом. Отношения между будущими родителями поэта оставались дружескими, и в январе 1938 года Семен, уезжая в командировку, попросил жену: «Назови сына Владимиром, в честь моего отца и твоего брата». В случае рождения мальчика отец обещал матери дорогой по тем временам подарок – наручные часы...

Холодным утром 25 января, в Татьянин день, в 9 часов 40 минут на свет появился мальчик весом 4 кг и ростом 52 см. Нина Максимовна вспоминала, смеясь, что, едва родившись, он закричал не тоненьким голоском, как все новорожденные, а сразу басом. Это и был Вова, Вовочка, Володя, Владимир, Владимир Семенович Высоцкий. По версии двоюродной сестры Владимира Ирэны Высоцкой из родильного дома № 8 Дзержинского района, который находился рядом, на Третьей Мещанской улице, Нину Максимовну и маленького Володю забрал младший брат Семена Владимировича – Алексей. Тогда ему, курсанту Подольского артиллерийского училища, было 18 лет. С годами между дядей и племянником вырастет настоящая дружба, необыкновенное доверие и взаимопонимание. На протяжении всей жизни духовно Владимир был ближе к дяде, чем к отцу.

ПЕРВАЯ МЕЩАНСКАЯ

Но родился, и жил я, и выжил:

Дом на Первой Мещанской – в конце.

Старый трехэтажный кирпичный дом № 126 на улице Первая Мещанская – наискосок от Виндавского (ныне Рижского вокзала) – стал первым домом детства, который он никогда не забывал.

«Дом на Первой Мещанской, – вспоминает Нина Максимовна, – в котором Володя провел свои детские годы, был замечательным. Здесь до революции помещались номера гостиницы «Наталис», превратившиеся после Октября в большие коммунальные квартиры. На третьем этаже двери шестнадцати комнат, в каждой из которых жила отдельная семья, выходили в общий широкий и светлый коридор, большая кухня с газовыми плитами, где готовили обеды, общались друг с другом соседки, в коридоре играли дети. Народ в нашем доме был, в основном, хороший, отзывчивый, почти в каждой семье было несколько детей. Мы тесно общались семьями, устраивали совместные обеды и чаепития, в трудные моменты не оставляли человека без внимания, случалось и ночами дежурили у постели больного».

В праздничные дни тут же, в широкой части коридора, Нина Максимовна устраивала представления и концерты.

Вспоминает участник этих концертов Михаил Яковлев: «Помню, как она с удовольствием устраивала в коридоре домашний театр для детей... Она сама прекрасно копировала Рину Зеленую... Иногда она заворачивалась в портьеру. Ножницы вместо монокля, а сверху могла надеть абажур – ив этом невероятном наряде что-то очень смешно говорила по-немецки... Заходила к соседям, что-то спрашивала... И в эту игру невольно включались все – начинался веселый балаган...»

Впервые в театр Володя попал, когда ему было три года. Мама повела его в кукольный театр на улице 25-го Октября на веселый спектакль про зверушек – «Цветные хвостики». Сколько было восторга и радости в его глазах!.. А дома был подробный рассказ своим сверстникам. Немного позже еще больший восторг от мхатовской «Синей птицы». Возможно, эти детские впечатления повлияли на выбор профессии.

Да и петь он любил совсем маленьким. Не очень-то понимая смысл слов, подпевал отцу: «Любимый город может спать спокойно...» или «Три танкиста, три веселых друга, экипаж машины боевой». Вместо «экипаж» он говорил «пекитаж». Любил Володя декламировать стихи, стоя на высоком стуле. С особенным выражением читал письмо Ворошилову:

Климу Ворошилову письмо я написал:

Товарищ Ворошилов, народный комиссар...

Но поскольку он не выговаривал ни «р», ни «л», получалось: «Товаищ Воешивов, наедный комисай»... Пройдут годы, и Высоцкий с лихвой компенсирует речевой недостаток детства, с поразительной точностью интонируя согласные «р» и «л».

А другая его особенность удивляла всех знакомых, особенно когда они звонили Высоцким по телефону. Когда двухлетний мальчик брал в руки трубку и начинал разговор, то его нередко принимали за взрослого – такой низкий, густой, недетский был у него голос. Может быть, как говорит мать, это случилось от перенесенных им ангин, может, это такая врожденная особенность – хриплый от природы голос, – которая могла сыграть решающую роль в жизни певца и навсегда отбить желание петь, однако, на счастье, не сыграла.

«Сеня приезжал редко, да и помошник он был неважный», – напишет в своих воспоминаниях Нина Максимовна. Потому, занятая на работе, для присмотра за маленьким Володей она вынуждена была нанимать домработницу. Домработницы долго не служили. Измучившись с наймом и увольнением нянек, Нина Максимовна пригласила пожить с ними некоторое время старшую сестру Надежду. Всем стало спокойнее...

В марте 41-го года Нина Максимовна с Володей и соседи по квартире провожали к месту службы Семена Владимировича. Никто из них еще не знал, что через три месяца грянет война.

Боль той великой народной беды, принесенную войной, Владимир ощутит потом. А еще позже воплотит в песнях... Тогда, 22 июня 1941 года, ему было немногим больше трех лет. В самом начале войны погиб дядя Володя, служивший в войсках связи на границе, умерла от туберкулеза тетя Надя – брат и сестра Нины Максимовны. В Москве начались воздушные тревоги, чаще по ночам. Мать поднимала сонного Володю и под тревожный вой сирен бежала в убежище – в доме на противоположной стороне улицы.

...Не боялась сирены соседка,

И привыкла к ней мать понемногу...

Из рассказа матери: «Володя не по годам стойко переносил все тяготы неустроенного военного быта. В первые месяцы войны мне приходилось брать его, трехлетнего, с собой на работу. Иной раз спал он там, прямо на столах. Когда бывали воздушные тревоги, мы спускались в бомбоубежище. Там всегда битком набито народу, душно и жарко. А он хоть бы раз захныкал. Напротив, со всеми перезнакомится, начнет разговаривать, читал стихи...»

В двадцатых числах июля началась эвакуация семей с детьми. Вместе с детским садом парфюмерной фабрики «Свобода», на которой коммерческим директором в то время работал дед – Владимир Семенович, Нина Максимовна с сыном выезжают на Урал. Только через шесть утомительных суток в товарном вагоне добрались они до деревни Воронцовка, что в 15 километрах от города Бузулука Чкаловской области.

В Воронцовке они прожили два трудных года. Нина Максимовна работала на местном спиртозаводе № 2 им. Чапаева учетчицей. Дети жили отдельно от матерей в бывшем клубе, который переоборудовали в детский сад. Мать и сын виделись не очень часто – родители работали по двенадцать часов. Приходилось женщинам работать и на лесозаготовках, так как в суровую зиму 41-го года морозы доходили до 50 градусов, и не хватало дров.

В июле 43-го года пришел долгожданный вызов от Семена Владимировича. Из воспоминаний Нины Максимовны: «Я удивилась: до этого он нам почти не писал, так что я даже решилась написать на адрес части и спросить, где находится мой муж, жив ли он, здоров ли. Вскоре пришло письмо от его отца Владимира Семеновича, в котором он написал: «Ниночка! Не нужно писать начальству!» А следом пришло письмо от Семена. Я никогда не забуду этого дня и до сих пор дрожу от воспоминаний о тех строчках, которые меня ошарашили: «Нина! Мы давно с тобой решили, что речи о нашей совместной жизни быть не может... Я даю на ребенка довольно, сколько считаю нужным, и ни один суд, ни один закон не может заставить меня платить больше того, что я даю добровольно...».

Четвертого августа на Казанском вокзале Володя впервые увидел отца в военной форме, но узнал его безошибочно среди встречающих: «Папа! Вон папа!» Мальчику было пять с половиной лет.

В первую же ночь в Москве мать и сын проснулись от грохота. Что, опять бомбят? Нет, это был салют в честь взятия нашими войсками городов Орла и Белгорода.

Новый 1944 год встречали на Первой Мещанской вместе с Шурой – женой дяди Алексея. После тяжелого ранения она долечивалась в Москве. Красивая кубанская казачка, в ладно сидящей военной форме, с орденом Отечественной Войны на груди. Племянник с восторгом смотрел на свою «военную тетю».

Москва жила предчувствием Победы. 17 июля 1944 года гнали пленных фашистов по Первой Мещанской, и Володя своим не по-детски грубоватым голосом кричал из окна: «Гитлер капут!» А потом с радостью сдирал с окон бумажные кресты, наклеенные с начала войны.

Маскировку пытался срывать я:

Пленных гонят – чего ж мы дрожим?!

«Мы» – это было отождествление себя со страной. «Мы» победили и «мы» сильнее всех в мире!

Отец вернулся в Москву в июне 45-го года вместе со сводным полком фронта, участвующим в Параде Победы. Вернулся он не в свой дом, который давно стал для него чужим.

Возвращались отцы наши, братья

По домам – по своим да чужим.

У Володи появилась мачеха – Евгения Степановна Лихалатова. Семен Высоцкий познакомился с ней в конце 42-го года, когда служил в Главном управлении связи Красной Армии. Евгения была на два года моложе Семена и уже дважды побывала замужем. Ее первый муж, инженер-строитель Ростислав Лихолатов, погиб в Баку в результате несчастного случая, а второй, летчик, погиб в самом начале войны.

Семен подарил сыну майорские погоны и уехал служить в Германию.

В первом и во втором классе Володя учился в школе № 273 – на углу Первого Переяславкого и Банного переулков. Подвижный, неусидчивый, он любил поболтать на уроках, что-то сострить в адрес учителя. Способность защитить себя и не подчиняться обстоятельствам проявилась у мальчика уже в первом классе. Однажды строгая учительница наказала его. Володе наказание показалось несправедливым, он молча собрал свои книжки и тетради и вышел из класса. Пришел в другой первый класс и попросил учительницу: «Можно я буду учиться у вас, мне там не нравится...» Учительница разрешила остаться. Володе и в дальнейшем везло на людей, которые его понимали. Эта учительница была одной из первых. Случались и конфликты... Однажды на уроке учительница попросила второклассника Высоцкого громко спеть песенку. Он старательно начал. Но допеть до конца не смог, как и досидеть урок, – учительница выставила мальчика за двери класса и поставила двойку, может быть посчитала, что он издевается над ней. Песня осталась недопетой, о чем Володя с горечью рассказал дома. Но из-за той несправедливости не заплакал. Не плакал и когда его наказывали или когда падал.

Нина Максимовна в это время работала в Министерстве внешней торговли, посещала очередные курсы повышения квалификации по немецкому языку, часто задерживалась на работе до глубокой ночи. Иногда она брала сына к себе на работу, иногда оставляла сына на попечении соседских девчонок. Те помогали Володе разогреть обед на керосинке, вместе готовили уроки. Но чаще после школы мальчик был предоставлен самому себе. Мальчик был пугающе одинок, и это чувствовали все.

Разруха, принесенная стране войной, безотцовщина и сиротство окружали детей послевоенной Москвы. Все это было и в детстве Владимира. Но была и еще одна причина, по которой это детство нельзя было бы назвать счастливым. Сразу после окончания войны Нина Максимовна вышла замуж за преподавателя английского языка Георгия Бантоша. «Папой» для Володи Георгий Михайлович не стал. Дядя Жора будет называть его Владимир, и их отношения будут очень непростыми. Дядя Жора был пьющим человеком и пьяным становился очень агрессивным и к Нине Максимовне, и к ее сыну.

Через несколько лет Георгий Бантош расстанется с Ниной Максимовной, но первая жена Высоцкого – Иза – его еще застала. Она вспоминает: «Еще был Жора. Он никого не любил. Его любила Нина Максимовна. Высокий, смуглый, с небольшой узкой головой и глубоко посаженными глазами. При нем все теряли домашнюю непринужденность».

Из воспоминаний Нины Максимовны: «Второй мой муж Георгий Михайлович был своеобразным человеком, с ужасным эгоистичным характером, из хорошей интеллигентной семьи, но сумасбродный, неуравновешенный, злой. Очень скверно относился к моему Володе, из-за этого разошлись в 1960 году».

Вспоминает сосед по квартире Михаил Яковлев: «Был у Нины Максимовны муж – Бантош такой... Человек очень ограниченный. У них с Володей отношения не получились, честно надо сказать. Однажды ночью мы проснулись от жуткого звона – Жора в Володю запустил графином!»

Вспоминает Семен Высоцкий: «А потом, пьяный, он бросил в Володьку какой-то мраморной штукой. Хорошо, что промахнулся, а попал бы – и не было бы Володьки!»

Обеспокоенный за будущее сына, Семен Владимирович пытался убедить Нину Максимовну в том, что Володе лучше до окончания школы пожить в его семье. Мать не хотела расставаться с сыном, но народный суд Свердловского района Москвы встал на сторону отца. Осенью 46-го года дом и двор на Первой Мещанской прощались с маленьким и любимым всеми Володей. Семен Владимирович и «тетя Женечка», взяв мальчика за руки, уводили его в другую жизнь. Отец оставляет матери расписку такого содержания: «Обязательство. Я, Высоцкий Семен Владимирович, обязуюсь, несмотря на решение городского суда, присуждающее отдать сына Владимира 8-ми лет мне на воспитание, по требованию матери Высоцкой Нины Максимовны о возвращении ей ребенка не возражать, г. Москва 25. XII. 1946 г. Высоцкий».

28 декабря этого же года родители оформили официальный развод, и Семен Владимирович смог узаконить свой брак с Евгенией Степановной.

Евгения Степановна была второй мамой для Володи... Он прикипел к ней сердцем. Она стала для него сокровенным человеком, надежным любящим другом, которому он мог довериться в трудную минуту и у которого всегда находил поддержку. Он называл ее сначала мамой, а повзрослев – тетей Женечкой...

2 января 1947 года Володя Высоцкий уезжает во второе в своей жизни путешествие к месту службы отца – город Эберсвальде в Германии, в сорока километрах от Берлина. Накануне поездки он попрощался с обитателями дома на Первой Мещанской, и Нина Максимовна привела сына на Большой Каретный буквально за два часа до отхода поезда.

В Эберсвальде Высоцкие занимали особняк на улице, где жило все городское немецкое начальство, включая бургомистра. По правой стороне жили немецкие чиновники, а по левой – семьи советских офицеров. Улица была тупиковая, в лес упиралась. Рядом был канал Одер-хафель.

Учился Володя в школе при гарнизоне. Со временем отец добьется прилежания в учебе, но поначалу не все получалось. Отрывок из письма сына Нине Максимовне от 6 февраля 1947 года:«Здравствуй дорогая мамочка. <...> В классной тетради по письму у меня 5 двоек, учительницу я не слушаю, пишу грязно и с ошибками. Таблицу умножения забыл. <...> Папа меня за двойки и невнимательность ругает...»

После школы мальчик вместе с приятелями бегал в лес, купался в реке и часто возвращался с обожженными бровями и побитыми коленками.

Вспоминает друг детства Виталий Бывшев: «Самая любимая игра была такая: ходили по лесу и собирали оружие. Автоматы, гранаты, пистолеты. Однажды мой отец обнаружил в нашем подвале двадцать четыре немецких «шмайсера», которые наша компания – Вова, мой брат Геннадий и я – туда притащили. Естественно, отец нас с братом за это выпорол. Но игры такого рода продолжались – оружие и патроны интересовали мальчишек больше всего».

Чтобы отвлечь мальчика от шалостей, решили попробовать учить его игре на фортепиано. Евгения Степановна тоже стала брать уроки музыки: вдвоем заниматься казалось веселее. Учительница, русская эмигрантка, говорила, что мальчик обладает абсолютным слухом, мгновенно запоминает мелодию, и ему легче воспроизвести ее по памяти, чем глядя в ноты. Потом Владимир будет вспоминать:

«...Когда я был маленьким пацаном, меня заставляли родители из-под палки заниматься... музыкой. Спасибо им! – поэтому я немного обучен музыкальной грамоте, хотя я, конечно, все забыл... Но это дало мне возможность все-таки хоть как-то худо-бедно овладеть вот этим бесхитростным инструментом – гитарой...»

Жизнь в гарнизоне, стремление походить на отца, на окружавших его военных привели к мальчишеской мечте стать военным. В письме к матери 19 мая 1948 года Высоцкий писал: «24 мая я уезжаю на курорт в Бадельф. Меня примут в Суворовское училище, если я сдам конкурс лучше всех». Судьба сложилась иначе...

В семейном альбоме сохранилась фотография глазастого мальчугана в военной форме, в «костюме, как у папы».

В это же время в Германии, в городке Ратенов, служил брат Семена Владимировича Алексей. Семьи часто встречались, а дядя и племянник были очень дружны.

Летом 48-го майор Высоцкий получил отпуск, и семья проездом через Москву отдыхала у родственников Евгении Степановны в Баку.

Живя в Германии, Володя, конечно, скучал по маме, по своим московским приятелям, писал письма домой. Вот письмо, написанное за год до возвращения (орфография и пунктуация сохранены):

«28/Х-48.

Здравствуй, дорогая мамочка? Я получил твое письмо ты написала, что пришлешь книгу молодая гвардия. Я достал эту книгу так что не присылай. Я живу хорошо, учусь в 4м классе на хорошо. У меня такие оценки. Письмо 4, арифметика 4 чтение 4 развитие речи 3 история 5 естествознание 4 география 5 Школа у нас открылась 25/VII-48, а я приехал 30/VIII-48; Мамочка поздравляю тебя с праздником 30 лет В.Л.К.С.М. и 31я годовщиной октября. Как живет дядя Жора? Передавай ему привет. Целую. Привет Вере Яковлевне, Шуре и другим.

Твой сын Вова».

В октябре 49-го старшего офицера отдела связи Семена Высоцкого переводят служить в штаб Киевского военного округа. Из Германии в Москву Евгения Степановна и одиннадцатилетний Володя ехали целую неделю в товарном эшелоне, в специально выделенном вагоне, со всем своим скарбом.

Из воспоминаний Н.М.Высоцкой: «Из Германии Володя вернулся в 1949 году повзрослевшим, я бы даже сказала холеным мальчиком, порадовал нас игрой на фортепиано. У наших соседей Аристовых было пианино, на котором он впервые сыграл для нас детские пьесы Чайковского».

На Большом Каретном у Евгении Степановны в четырехкомнатной квартире была девятиметровая комната. Здесь до войны она жила со своим первым мужем. Соседи на Большом Каретном жили дружно. Северина Викторовна и Александр Александрович Петровские, знавшие Евгению Степановну с довоенных времен, любили ее, как родную дочку. Они отдали ей одну из двух своих комнат: «Вас трое, вам тесно теперь в одной комнате, а нам и одной будет достаточно...» Подарок соседей оказался очень кстати, так как к Высоцким часто приезжали гости – либо из Закавказья, либо из Киева. Часто гостила мать Семена Владимировича – Дарья Алексеевна. В той же квартире жила и Лида Гукасова (в замужестве – Сарнова), племянница Евгении Степановны, студентка Института иностранных языков. Лида вспоминает, что ее пронзила жалость, когда она в первый раз увидела маленького Володю. Они подружились, Володя ее нежно называл Лидиком, и Лида отвечала ему такой же любовью.

Семен Владимирович в командировки наезжал в Москву, а Евгения Степановна с Володей на каникулах бывали в Киеве. Вместе проводили отпуска: в Баку у родственников Евгении Степановны; в июле 52-го сняли дачу под Киевом на берегу Днепра в Триполье; почти все лето 1953 года провели в станице Бесскорбной Краснодарского края; в 54-м – Черное море (Сочи, Адлер и Хоста)... Несколько раз свои летние каникулы Володя проводил в семье дяди Алексея в Гайсине и Мукачеве. Через много лет, уже перед смертью, он будет вспоминать отдых в Мукачеве: «Я туда пацаном ездил. К родичам. Отдыхали на Латорице. Красотища – не нарисуешь! Замок на горе, в небесах, выше, – один Бог. И весь городишко – как Таллин!».

6 октября 1949 года Володя был принят в пятый «Е» класс 186-й мужской средней школы. Школа находилась здесь же в Большом Каретном, чуть наискосок от дома.

Первое появление в классе мальчика в рыжей замшевой курточке, в аккуратных ботиночках было контрастным по сравнению с другими ребятами, одетыми в перешитое, латаное-перелатаное отцовское. Пришлось некоторое время терпеть кличку «Американец». Но позже, по школьной традиции давать кличку по фамилии, его звали «Высота».

Лишь в октябре 1953 года Семена Владимировича переведут на службу в Москву, поэтому Евгения Степановна часто уезжала в Киев к мужу и подолгу там жила; воспитание Володи поручалось Лидии, которая ходила в школу на родительские собрания, во дворе старалась за ним уследить, одежду штопала в срок и уроки проверяла.

Л.Сарнова: «Иногда я проверяла, как он выучил уроки. Я не верила, что за полчаса можно приготовить все домашние задания. А однажды даже разозлилась: «Безобразие какое! За тридцать минут ты успел сделать все уроки!» А Володя мне отвечает: «Лидик, дай мне все что угодно, я сейчас же выучу». Я дала ему Некрасова «Русские женщины», потому что знала, что это трудно учится. Да и текст довольно большой. Через двадцать минут он вышел из другой комнаты и все рассказал наизусть. «Все, я больше тебя не проверяю»».

В 7-м классе Владимира освободили от занятий физкультурой —обнаружили шумы в сердце. Врачи посоветовали родителям следить за тем, чтобы сын вел себя более спокойно. Однако с его характером соблюдать режим было трудно. К счастью, к 16 годам шумы в сердце пропали, и Владимира сняли с кардиологического учета.

В апреле 1952-го, в день рождения Ленина, Владимир Высоцкий в числе большой группы семиклассников был принят в комсомол. С 9-го класса он член комсомольского бюро.

В 8-м классе Володя стал дружить с Игорем Кохановским. С первого взгляда ребята понравились друг другу, сели за одну парту и не расставались в школе до конца учебы. Где-то в московских дворах они подхватили реплику: «Зовите меня просто – Вася». С тех пор иначе как Вася, Васек, Васечек они друг к другу не обращались. Потом круг друзей расширился – присоединились Володя Акимов, Аркаша Свидерский. И все они были – «Васечки».

Дружба основывалась не только на совместных прогулах уроков и других мелких нарушениях дисциплины, но и на вещах весьма серьезных. Акимов и Высоцкий «пробуют перо» – пишут «роман» по мотивам толстовского «Гиперболоида инженера Гарина». Предполагаемый «шедевр» назывался «Аппарат IL», то есть «испепеляющие лучи». Был закручен довольно лихой сюжет, но потом интерес к фантастике временно пропал...

5 марта 1953 года умер И.Сталин.

Ошеломленный народ услышал весть о смерти на следующий день. Слезы миллионов советских людей были совершенно искренними. Большинство из них не скоро осознало трагедию сталинского периода...

7 марта гроб с телом Сталина выставляют в Колонном зале Дома Союзов. Вспоминает В. Акимов: «Умер Сталин. Три дня открыт доступ в Колонный зал. Весь центр города оцеплен войсками, конной милицией, перегорожен грузовиками с песком, остановленными трамваями, чтобы избежать трагедии первого дня, когда в неразберихе на Трубной площади неуправляемая многотысячная толпа подавила многих, большей частью школьников.

Особой доблестью среди ребят считалось пройти в Колонный зал. Мы с Володей были там дважды – через все оцепления, где прося, где хитря; по крышам, чердакам, пожарным лестницам; чужими квартирами, выходившими черными ходами на другие улицы или в проходные дворы; опять вверх-вниз, выкручиваясь из разнообразных неприятностей, пробирались, пробегали, пролезали, ныряли, прыгали, проползали. Так и попрощались с Вождем».

8 марта восьмиклассник Высоцкий напишет наивное, но вполне искреннее стихотворение «Моя клятва», а Нина Максимовна «опубликует» его в стенной газете у себя на работе.

Опоясана трауром лент,

Погрузилась в молчанье Москва,

Глубока ее скорбь о вожде,

Сердце болью сжимает тоска.

Я иду средь потока людей,

Горе сердце сковало мое,

Я иду, чтоб взглянуть поскорей

На вождя дорогого чело...

В эти скорбно-тяжелые дни

Поклянусь у могилы твоей

Не щадить молодых своих сил

Для великой Отчизны моей.

Потом будет XX съезд, рассказы вернувшихся из лагерей, рассказы матери о репрессированных родственниках. Его дядя Сергей Серегин в звании майора командовал эскадрильей на испытательном полигоне и в 39-м году был арестован. Все это и собственное познание жизни изменит отношение Высоцкого к Сталину и всей эпохе, связанной с его именем. И как апофеоз прозрения – через пятнадцать лет он сочинит песню «Банька по-белому»: